Западов А.В. История русской журналистики XVIII-XIX веков
Подождите немного. Документ загружается.
лицея И. К. Кайданова «Освобождение Швеции от тиранства Христиана II, короля
датского» (№ 10), перевод «Вступления в историю освобождения Соединенных
Нидерландов» Шиллера (№3) и др.
Необходимо учесть, что политическое свободомыслие, гражданский пафос многих
материалов «Сына отечества» проявляются не только в отборе тем, их трактовке, но и в
самой форме этих материалов, в языке и стиле. Публицистические жанры были ведущими
в журнальной прозе – это публицистическая статья на политическую и военную тему,
историческая статья с элементами публицистики, публицистическое послание, очерк и т.
д. В поэзии преобладали разные виды гражданской («высокой») лирики: ода, гимн,
послание, историческая песнь, патриотическая басня. Взволнованность, эмоциональная
приподнятость, вопросительно-восклицательные интонации, экспрессивная лексика и
фразеология, обилие слов с политической окраской («тиран», «мщение», «свобода»,
«гражданин», «сограждане») – все это заметно выделяло «Сына отечества» среди других
современных изданий и вело к высокой лирике и публицистической прозе декабристов, к
декабристской журналистике, подготавливало их лексику и политическую терминологию.
Греч ввел в «Сын отечества» интересное новшество – иллюстрации, содержание
которых подчинялось общей патриотической цели журнала. Основной жанр иллюстраций
– политическая карикатура, высмеивающая Наполеона и его сподвижников. Рисовали для
«Сына отечества» художники А. Г. Венецианов и И. И. Теребенев.
Карикатуры были тесно связаны с отдельными материалами «Сына отечества».
Например, на рисунке, названном «Французский суп» (№ 7), представлены французские
солдаты, исхудавшие, одетые в лохмотья; они с жадностью смотрят в котелок над
костром, где варится ощипанная ворона. Это иллюстрация к соседней заметке в «Смеси»,
где говорилось: «Очевидцы рассказывают, что в Москве французы ежедневно ходили на
охоту – стрелять ворон... Теперь можно дать отставку старинной русской пословице:
«Попал как кур во щи», а лучше говорить: «Попал как ворона во французский суп». В
следующем, 8-м номере появилась басня Крылова «Ворона и курица» на ту же тему.
Успех «Сына отечества» превзошел все ожидания издателя. Первоначально
установленный тираж 600 экземпляров оказался недостаточным: все номера за 1812 г.
пришлось отпечатать вторым и третьим тиснением – и они сразу же разошлись.
Передовые люди России считали «Сын отечества» своим журналом; А. И. Тургенев
писал П. А. Вяземскому 27 октября 1812 г.: «Подпишусь для тебя на «Сына отечества», в
котором помещаются любопытные статьи. Назначение сего журнала было помещать все,
что может ободрить дух народа и познакомить его с самим собою»
51[45]
. Прогрессивные
тенденции «Сына отечества» вызывали открытое возмущение реакционеров. Крупный
чиновник Ф. Ф. Вигель уверял, что книжки «Сына отечества» за 1812 г. были полны
«бешеных статей»
52[46]
.
С конца апреля 1813 г. раз или два в неделю при «Сыне отечества» выпускаются
бесплатные прибавления военно-политического характера. Серьезность статей, их
размеры делали «Сын отечества» журналом, а свежесть политических новостей и
периодичность позволяли ему конкурировать с официальными газетами. Оставаясь
журналом, «Сын отечества» открывал пути русской частной газете.
В 1814 г. структура журнала изменяется: вводится литературный отдел,
включающий не только художественные произведения, но также критику и
библиографию. В 1815 г. на страницах «Сына отечества» впервые в русской печати
появляется жанр годового обозрения литературы, прочно вошедший затем в русскую
журналистику: он встречается у декабристов (А. Бестужев в «Полярной звезде»), у Н.
Полевого в «Московском телеграфе» и больше всего у Белинского в «Отечественных
записках» и «Современнике».
Если в 1812–1813 гг. «Сын отечества» был самым передовым и самым современным
51
[45]
Остафьевский архив князей Вяземских, т. I. Спб., 1899, с. 8.
52
[46]
Вигель Ф. Ф. Записки, т. 2. М, 1928. с. 28.
журналом, то после войны он заметно бледнеет: литература и критика вытесняют
политику, гражданский пафос исчезает со страниц журнала; из общественно-
политического он превратился в журнал научно-литературный. Новый этап в истории
журнала наступит в 1816 г.
Часть II
Журналистика дворянского периода освободительного движения в
России
!
Журналистика времени декабристского движения
В «Докладе о революции 1905 года» В. И. Ленин подчеркнул, что «в 1825 году
Россия впервые видела революционное движение против царизма, и это движение было
представлено почти исключительно дворянами»
53[1]
. Декабристы были революционерами
по своей программе и тактике: выдвинув два требования – отмену крепостного права и
уничтожение самодержавия, они рассчитывали добиться этого через вооруженное
восстание. Революционная программа декабристов в конечном счете отражала
многовековые чаяния закабаленного народа, прежде всего крепостного крестьянства, и в
этом заключалась ее сила. Но декабристы были дворянскими революционерами, и отсюда
проистекала их ограниченность. Борясь за интересы народа, они стремились осуществить
свою программу только путем дворянской революции, без участия народных масс.
Оторванность декабристов от народа их погубила. Силу и слабость движения декабристов
В. И. Ленин вскрыл в статьях «Памяти Герцена» и «Роль сословий и классов в
освободительном движении».
Восстанию на Сенатской площади 14 декабря 1825 г. предшествовал долгий период
идеологической и организационной работы декабристов: он начался в 1816 г. созданием
Союза спасения. Но, как неоднократно подчеркивали сами декабристы, толчком к
возникновению идей дворянской революционности послужили события Отечественной
войны 1812 г. Из них вынесли будущие декабристы идеи гражданского патриотизма:
страстную любовь к родине, своему народу и глубокую ненависть к феодально-
крепостническим порядкам, мысли о необходимости революционной борьбы с
правительством.
Формирование взглядов декабристов протекало в обстановке подъема
освободительного движения внутри России и за ее пределами.
«Еще война длилась, когда ратники, возвратясь в домы, впервые разнесли ропот в
классе народа. Мы проливали кровь, – говорили они, – а нас опять заставляют потеть на
барщине. Мы избавили родину от тирана, а нас вновь тиранят господа», – так в 1826 г. в
письме царю из крепости передавал А. Бестужев настроение крестьян после
Отечественной войны
54[2]
. Волнения крепостных увеличиваются от года к году: если с
1801 по 1812 г. произошло 165 волнений, то с 1813 по 1825 – уже 540. Наиболее сильные
восстания были на Дону.
В 1819 г. возник бунт военных поселян в Чугуеве. Не прекращалось брожение в
армии. В 1820 г. в Петербурге возмутился гвардейский Семеновский полк, шефом
которого был царь Александр I. Солдат подвергли жесточайшим наказаниям.
Волнующие события происходили за рубежом: в 1820 г. разразилась революция в
Испании и Португалии, в 1821 г. – в Италии; в 1821 г. начался подъем освободительного
движения в Греции.
В России с 1816 г. создаются тайные политические организации: Союз спасения
(1816–1817), Союз благоденствия (1818–1821), Южное общество (1821 – начало 1826),
Северное общество (1821 – 1825), Общество соединенных славян (1823–1825).
Одновременно декабристы усиливают свое участие в легальных литературных
организациях, стремясь придать им желаемое направление.
Прежде всего в сферу влияния декабристов попало литературное общество
53
[1]
Ленин В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5, т. 30, с. 315.
54
[2]
Избранные социально-политические и философские произведения декабристов, т. 1. М., 1951, с. 492.
«Арзамас», куда в 1817 г. вошли три видные деятеля движения – Н. И. Тургенев, М. Ф.
Орлов и H. M. Муравьев. Но им не удалось превратить «Арзамас» в литературно-
политическое объединение, как не удалось организовать при «Арзамасе» издание
журнала. Не осуществилась и попытка Н. И. Тургенева создать «Общество 19-го года и
XIX века» и при нем – журнал «Архив политических наук и российской словесности».
В 1818 г. в Петербурге возникает тайная литературная организация «Зеленая лампа»,
которой руководит Союз благоденствия; членами «Зеленой лампы» были декабристы Ф.
Н. Глинка, С. П. Трубецкой, Я. Н. Толстой и другие, входили в нее также Пушкин,
Гнедич, Дельвиг.
Из всех литературных организаций наибольшее значение имело Вольное общество
любителей российской словесности, существовавшее в 1816–1825 гг. Общество было
периферийной декабристской организацией и руководилось сначала Союзом
благоденствия, а позже Северным обществом. В 1819 г. президентом его избирается член
Коренной думы Союза благоденствия Ф. Глинка, который направляет деятельность
общества на борьбу за передовую науку, за гражданское искусство. Членами Общества
были К. Рылеев, А. и Н. Бестужевы, А. Корнилович, В. Кюхельбекер, Н. Тургенев, а также
О. Сомов, П. Вяземский и другие передовые литераторы и критики.
Декабристы создавали агитационные произведения, которые нелегально
распространяли среди солдат: «Любопытный разговор» Н. Муравьева (1822),
«Православный катехизис» С. Муравьева-Апостола (1825), песни, которые совместно
писали К. Рылеев и А. Бестужев (конец 1822 и позже). Ведя агитацию среди дворянства,
декабристы распространяли политическую лирику Пушкина («Вольность», «Сказки», «К
Чаадаеву», «Кинжал», «Деревня», эпиграммы на Александра I и Аракчеева) и полный
рукописный текст комедии Грибоедова «Горе от ума».
Для пропаганды освободительных идей декабристы использовали не только вольные
общества и рукописную литературу, но и подцензурную печать. Устав Союза
благоденствия предписывал всем членам активное участие в легальных периодических
изданиях. Союз рекомендовал также заниматься выпуском «повременных сочинений,
сообразных степени просвещения каждого сословия». В его уставе была сформулирована
литературно-эстетическая и журналистская позиция декабристов. Выступая как
литераторы или критики, они должны были бороться за самобытную, национальную,
высокопатриотическую, гражданскую литературу. Члены Союза благоденствия,
занимающиеся словесностью, обязывались «на произведения свои налагать печать
изящного, не теряя из виду, что истинно изящное есть все то, что возбуждает в нас
высокие и к добру увлекающие чувства».
Воспитание в современниках высоких мыслей, гражданских чувств – вот что было
главным для декабристов – литераторов и критиков, сотрудничавших в периодических
изданиях. Они сознательно подчинили литературу и литературную критику задачам
освободительной борьбы.
В этой связи делается понятным, почему, например, в течение всего периода
становления дворянской революционности (1816–1825) почти все декабристы и критики
этого лагеря единодушно осуждали мистицизм, мечтательность и пассивность поэзии
Жуковского: они старались нейтрализовать ее отрицательное влияние на сознание и
чувство современников, на русскую словесность. Декабристы подходили к творчеству
Жуковского не с историко-литературной точки зрения, а с политической. Они явно
недооценивали прогрессивное значение Жуковского в развитии психологической лирики
и русского поэтического языка. Им важно было показать, что творчество Жуковского не
помогало, а противодействовало воспитанию молодежи в духе передовых, гражданских
идей.
Открытый поворот правительства России в сторону реакции, определившийся к
концу первого десятилетия XIX в., повлек за собой усиление цензуры. В 1811 г. создается
министерство полиции, а при нем – особый комитет, цель которого – «цензурная ревизия»
уже напечатанных книг и периодических изданий, строгий надзор за цензорами. Один за
другим выходят указы, направленные на «обуздание печати».
Александр 1 становится во главе европейского «Священного союза», созданного для
борьбы с революционным и национально-освободительным движением (1815). Это
приводит к еще большему усилению реакции внутри страны. В 1817 г. министр духовных
дел и народного просвещения обер-прокурор синода А. Н. Голицын, «просвещения
губитель», по меткому выражению Пушкина, дал распоряжение цензорам «не пропускать
ничего относящегося до правительства, не испросив прежде на то согласия от того
министерства, о предмете которого в книжке рассуждается». Этим распоряжением
Голицын ввел так называемую «множественную цензуру»: до общей цензуры,
осуществляемой министерством духовных дел и народного просвещения, рукопись
должна была получить одобрение в специальных цензурах ведомственного характера.
В 1818 г. строжайше запрещаются какие бы то ни было упоминания о крепостном
праве; цензорам предписывается зорко следить за тем, чтобы в печать не проникало
«никаких мыслей и правил, нетерпимых нынче правительством». В том же году Голицын
ограничил выдачу разрешений на издание журналов: издателем мог выступить только
человек, вполне благонамеренный и имеющий известность в ученых кругах, причем
вопрос о новом периодическом издании решал сам министр.
В связи с усилением цензурного гнета частная периодика к началу 1820-х годов
совсем потеряла право освещать общественно-политическую жизнь России, зарубежная
же информация была до предела сокращена. Это привело к тому, что журнальная
публицистика, как таковая, исчезла со страниц изданий. Отклики и рассуждения на
злободневные темы читатель теперь должен был искать в научных статьях по истории,
философии, политической экономии, географии, в беллетристике и критике. Зачастую
споры по научным и литературным вопросам приобретали политическую окраску. Не
случайно во многих передовых журналах и альманахах боевыми были отделы
литературной критики, роль которой особенно возросла в это время: ведь она была
призвана воспитывать в современниках не только эстетическое чувство, но и правильные
взгляды на жизнь в самом широком смысле слова.
Но как ни строга была цензура, ей не удавалось заглушить вольное слово, которое
звучало со страниц передовых изданий, находившихся под влиянием декабристов. Их
редакторы и авторы умело пользовались разного рода приемами, помогающими обойти
цензуру: они зачастую прибегали к намекам и недомолвкам, во внешне нейтральный
материал «упрятывали» ответственные высказывания, политическую окраску придавали
спорам и полемикам по литературно-эстетическим вопросам.
С декабристами были связаны журналы: «Сын отечества» (1816–1825),
«Соревнователь просвещения и благотворения» (1818–1825), «Невский зритель» (1820–
1821) и альманахи: «Полярная звезда» (1823–1825), «Мнемозина» (1824–1825) и «Русская
старина» (1825). Все они, за исключением «Мнемозины», выходили в Петербурге. Вообще
в это время петербургская журналистика играла ведущую роль, так как столица была
центром вольнолюбивой мысли.
В Москве, напротив, продолжалось господство реакционной периодики типа
«Вестника Европы» Каченовского и «Русского вестника» С. Глинки. С 1813 по 1824 г. в
Москве не появилось ни одного частного общественно-политического или общественно-
литературного журнала: большинство вновь возникших там изданий носило специальный
или правительственный характер. Да и в количественном отношении московская
периодика заметно уступала петербургской. В 1813–1824 гг. возникло 80 новых
периодических изданий, из которых выходило в Петербурге – 43, в Москве – 26, в
провинции – 11.
«Сын отечества»
Журнал Н. И. Греча «Сын отечества» в 1816–1825 гг. по составу сотрудников,
качеству материалов и строгой периодичности (выходил регулярно раз в неделю) занимал
одно из первых мест среди русских изданий. От других журналов этой поры «Сына
отечества» отличало и то, что в 1813–1818 гг. при нем существовало два еженедельных
приложения, посвященных политическим новостям Европы.
«Сын отечества» был историческим, политическим и литературным журналом.
Каждый номер его открывался серьезной научной статьей (чаще всего на историческую
или экономическую тему), обозрением европейских политических событий или
обстоятельным критическим разбором нового сочинения, преимущественно литературно-
художественного. Далее помещались три-четыре стихотворения. В отделе «Современная
русская библиография» печатались известия о всех выходящих в России книгах, зачастую
без каких-либо аннотаций и оценок, т. е. «Сын отечества» ввел в русскую журналистику
учетно-регистрационную библиографию. Кроме того, в журнале были отделы:
«Путешествия», «Смесь» и «Благотворение» (кто на что и сколько пожертвовал).
Как и в 1812 г., в «Сыне отечества» 1816–1825 гг. участвовали две группы
сотрудников: умеренно-либеральные во главе с Гречем, а также декабристы и их
союзники. Участие в журнале декабристов Ф. Глинки, Н. Тургенева, Н. Муравьева, Н.
Кутузова, А. Мартоса, К. Рылеева, А. Бестужева, В. Кюхельбекера и близких к ним
писателей: Пушкина, Грибоедова, Куницына, Вяземского, Сомова – вновь сделало журнал
Греча прогрессивным органом печати.
Декабристская линия в журнале прежде всего была представлена научно-
публицистическими статьями. Примером их может послужить «Рассуждение о
необходимости иметь историю Отечественной войны 1812 года» Ф. Глинки (1816, №4).
Автор, член Союза спасения, а позже – Союза благоденствия, активно сотрудничал в
«Сыне отечества» как ученый-историк, публицист и поэт.
«Внезапный гром войны пробудил дух великого народа», который предпочел «всем
благам в мире честь и свободу», – заявляет Глинка, подчеркивая гражданско-
патриотический характер Отечественной войны. Победу родине принесли
самоотверженность и мужество русских ратников, поэтому будущий историк должен
отразить не только действия военачальников, но и героический подвиг простого народа. И
не об одних великороссах он должен писать: все племена и народности, которые
участвовали в борьбе за национальную независимость России, имеют право попасть на
страницы истории Отечественной войны.
В своем «Рассуждении» Глинка особо говорит о том, каким слогом надлежит
описывать события 1812 г. Простота и ясность в словах, торжественность, величие в
тональности – вот необходимые качества будущей истории. Историки должны «изгнать из
описаний своих все слова и даже обороты речей, заимствованные из чужих наречий».
Глинка призывает ученых как можно быстрее приступить к созданию истории
Отечественной войны, пока еще живы участники и очевидцы событий. Он как бы
подчеркивает, что историю войны нужно писать по правдивым свидетельствам
современников, а не по «афишкам» Растопчина и правительственным реляциям.
Более смело, чем другие журналы, «Сын отечества» освещал вопрос о положении
русского крепостного крестьянства. Если многие издания вообще не касались его, если
«Вестник Европы» Каченовского настоятельно доказывал, что каждый «должен доволен
быть своим положением»
55[3]
, а «Русский вестник» Сергея Глинки призывал литераторов и
журналистов показывать, что у крестьян есть «отцы-помещики», пекущиеся о нуждах
крестьян как о своих собственных, то «Сын отечества» с глубоким уважением писал о
простом народе и решительно выступал против тех авторов, которые говорят о нем
«иногда с презрением, иногда с отвращением, иногда представляют его глупым» (1818, №
55
[3]
«Вестник Европы», 1816, № 10, с. 142.