Ярская-Смирнова Е.Р., Романов П.В. Социальная антропология

Подождите немного. Документ загружается.

Тема 2.1

Автор этого утверждения Мелвил Херсковиц и его соратники были

последователями культурного релятивизма Ф.Боаса и возводили культур-

ные различия в этический абсолют. При этом «культура» становилась

единственным источником валидности морального права или правила.

Специфические для конкретного контекста культурные ценности никоим

образом не могли подчиняться или заменяться универсальными моральны-

ми ценностями, включая права человека. В приведенной цитате есть намек

на важную роль прикладной антропологии, которая может обнаружить и

помочь актуализировать основополагающие культурные ценности, ре-

конструировать целостную версию внутренней культурной логики каждо-

го общества, а также защитит туземные народы от попыток международ-

ных организаций, направленных на глобализацию «западных» моральных

ценностей.

В этой концепции содержится предположение о том, что политиче-

ские режимы могут быть изолированы от системы культуры, что противо-

речит множеству исторических свидетельств, приводит к экзотизации не-

западных обществ и самой антропологии. Эти и другие стороны концеп-

ции Херсковица были подвергнуты критике в целом ряде антропологиче-

ских исследований, однако и сегодня дискуссия по поводу кросскультур-

ной применимости прав человека по-прежнему продолжается

Дискуссия строится по оппозиции универсализм/культурный реляти-

визм и делает акцент на важности культуры

. Главные вопросы, по-преж-

нему остающиеся на повестке дня, связаны с онтологией человека, права-

ми, которые естественным образом следуют из философской проблемати-

ки природы человека, значимостью понятия «культура» в конструирова-

нии нормативного морального порядка, степенью, до которой глобальное

разнообразие систем юриспруденции подтачивает основу универсальности

прав человека. Вместе с тем, как универсализм, так и культурный реляти-

визм являются полезными перспективами, которые необходимо не разво-

дить, а применять в сочетании. Универсализм позволяет проводить сравне-

ние, а релятивизм пробуждает чуткость к разнообразию и указывает на

прецеденты непосредственных контекстов. Полярность этих подходов,

воспринимаемая как оппозиция, ограничивает интеллектуальные попытки

тех исследователей, которые пытаются понять социальные стороны жизни

законов, их культурные смыслы и повседневные практики их использова-

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.3.

См. Pannikar R. Is the Notion of Human Rights a Western Concept? // P.Sack and

J.Aleck (eds) Law and Anthropology. Aldershot: Dartmouth Publishing Co., 1992; Renteln

A.D. International Human Rights: Universalism versus Relativism. London: Sage, 1990;

Washburn W.E. Cultural Relativism, Human Rights and the AAA // American Anthropolo-

gist. № 89, 1987. P. 939-943.

261

Модуль 2

ния.

Основные идеи релятивистской критики прав человека заключаются в

следующем

. Во-первых, идея прав человека восходит к ментальности эпо-

хи Просвещения в настоящем своем воплощении является продуктом

западно-европейской мысли после окончания второй мировой войны. Это

интеллектуальный проект, порожденный определенной конфигурацией со-

циально-политических процессов и их видением юристами и политически-

ми деятелями. Речь идет о результатах победы сил анти-нацистской коали-

ции над силами фашизма, претендовавшими на установление нового миро-

вого порядка. Таким образом, она отражает своего рода опьянение от ре-

шения глобальной проблемы (порожденной противостоянием западноевро-

пейских держав и борьбой за влияние во всем мире), рассматриваемой в

терминах борьбы сил Добра над силами Зла, т.е. именно силовыми сред-

ствами. Фактически, универсальная декларация прав человека, принятая в

1948 г., является универсальной лишь по сути ее претензий, но не по

происхождению или практике применения, отражая идеалистический ха-

рактер европейской политической философии, ее свойства распространять

свое видение общества на весь остальной мир и игнорировать социальное

и культурное многообразие.

Во-вторых, концепт «человеческой природы», который впервые был

привлечен Кантом и Локком к исследованию политических процессов,

пересмотрен антропологом Б.Тернером в 1993 г.

и теперь включает эле-

менты релятивизма. Тернер отвергает рационализм и индивидуализм кан-

товской философии и обращается к философской антропологии А.Гелена и

Г.Плесснера, в соответствии с которой людям свойственна открытость и

дефицит инстинктов. Именно поэтому необходимы социальные институ-

ты, включая право, так как человек является физически и онтологически

«незавершенным», а не из-за того, что люди якобы агрессивны по природе

своей. В свою очередь, социальные установления и институты неустойчи-

вы и несовершенны, вот почему социальные отношения всегда связаны с

риском и нестабильностью.

Из этих рассуждений становится понятным, почему для большинства

антропологов такая универсалистская категория, как «человеческая нату-

ра» является одним из наиболее опасных инструментов распространения

предрассудков «западной культуры». По выражению Херсковица, зафик-

сированному в резолюции ААА, «индивид реализует свою личность по-

средством своей культуры, вот почему уважение индивидуальных разли-

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.4

Turner B.S. Outline of a Theory of Human Rights// Sociology. Vol.27 №3, 1993.

P.489-512.

262

Тема 2.1

чий подразумевает уважение культурных различий». Здесь понятия

культуры и культурных различий применяются для деконструкции универ-

сального рационального индивидуума классической политэкономии, кото-

рый находится в центре дискурса о правах человека

В-третьих, в качестве составной части анти-эссенциализма релятиви-

сты отвергают понятие субъекта как некой унифицированной сущности,

будь то слабый или доминирующий субъект. Не существует единых харак-

теристик человеческой натуры или прав человека, которые бы существова-

ли вне дискурса, истории, контекста или группы. Парадоксальный вывод

Тернера состоит в том, что мы как люди не обладаем никакой универсаль-

ной человеческой сущностью. Для релятивистов существование имеет

приоритет перед сущностью, и именно культура выступает тем аспектом

существования, который подвергает наиболее сильному сомнению всяче-

ские универсальные сущности. Тем самым, антропологическая критика че-

ловеческой натуры, основываясь на постулате о социально конструируе-

мой природе человека, ведет к отрицанию фундаментальной для концеп-

ции прав человека категории «индивидуальное». Эта критика не нова –

еще Маркс писал о собственническом индивидуализме и свободном рынке

как категориях буржуазного права. Антропологи-релятивисты полагают,

что моральный статус в большей степени относится к коллективным общ-

ностям («культура», «сообщество», «община»), чем к индивидуумам, а

идея прав человека есть ни что иное как этноцентричное распространение

европейской идеи индивидуальных прав на общества с коммуналистскими

политическими традициями

В самом деле, как считает Н.М.Гиренко, идеология отечественного

правозащитного движения не избежала этноцентрического подхода

. Дело

даже не в том, что современные потребности правозащитной деятельности

выдвигают на первый план проблему обеспечения прав личности, незави-

симо от того, к какой культурной или этнической общности эта личность

принадлежит. На правах личности основаны и коллективные права, в

частности, законодательство о национально-культурной автономии, об об-

щественных объединениях, о коренных народах, так же основанные на

правах личности. Проблема этноцентризма заключается в двусмысленно-

сти действия закона. Дело в том, что в процессе становления гражданского

Критика концепции Homo economicus получила развитие в работах многих эконо-

мистов, социологов и психологов - Торстейна Веблена, Франсуа Перу, Амоса Тверско-

го, Даниэля Кагнмана, Вернона Смита (см. также Автономов В.С. Модель человека в

экономической науке. СПб.: Экономическая школа, 1998).

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.6.

Гиренко Н.М. Законодательство об экстремизме в контексте социальной антро-

пологии // Журнал социологии и социальной антропологии. Т.VI.№ 4, 2003. С.190.

263

Модуль 2

общества возникают разнонаправленные тенденции, а вокруг них форми-

руется соответствующие законодательные и иные дискурсы. В частности,

возникают движения, которые рассматриваются как «опасные для стабиль-

ности общественной системы, например, экстремизм»

Конституция РФ, российское законодательство и ратифицированные

международные акты представляют достаточную юридическую основу для

профилактики и пресечения противоправной экстремистской деятельности

и преступлений на почве национальной, расовой, социальной и конфессио-

нальной вражды и ненависти. Тем не менее, указывает Гиренко, «право-

применительная практика в данной области часто пробуксовывает, а в ряде

случаев положения законов даже применяются в отношении лиц, по суще-

ству противостоящих экстремистской деятельности, или против лиц, защи-

щающих права человека в области национальных и гражданских прав и

свобод. <…> Принятый относительно недавно Федеральный Закон о про-

тиводействии экстремистской деятельности делает очень тонкой грань, за

которой любая политическая деятельность, действия в соответствии с уме-

ренной националистической, политической или религиозной концепцией

(догмой) для изменения политического или социального порядка превра-

щается в экстремистскую»

Еще один аргумент, заслуживающий внимания, принадлежит

Э.Д.Рентелн

, которая признает релятивистские описания мира, составлен-

ного из различных обществ с неодинаковыми моральными ценностными

системами, но отрицает предписания терпимости, которые вроде бы следу-

ют из таких представлений. Казалось бы, здесь заложено противоречие.

Рентелн утверждает, что права человека не существуют в эмпирическом

воплощении, поскольку налицо значительное многообразие понятий спра-

ведливости и морали. Например, ни свобода слова, ни свобода вероиспове-

дания не реализованы полностью ни в одной стране мира, а смертная казнь

применяется в разных контекстах за совершенно разные поступки – от

адюльтера до колдовства и богохульства. По ее мнению, есть только один

безусловный моральный принцип, касающийся того, что наказание про-

порционально весу преступления.

Таким образом, заключает Рентелн, необходимы такие стандарты

прав человека, которые бы стали легитимными во всем мире, будучи осно-

ванными не на западных теориях естественных прав, но на эмпирически

доказанной универсальности морального принципа негативной реципрок-

Гиренко Н.М. Законодательство об экстремизме в контексте социальной антро-

пологии // Журнал социологии и социальной антропологии. Т.VI.№ 4, 2003. С.190.

Гиренко Н.М. Указ.соч. С.191-192.

Renteln A.D. The Unanswered Challenge of Relativism and the Consequences for Hu-

man Rights // Human Rights quarterly. №7, 1985. P.514-540; Renteln A.D. International Hu-

man Rights: Universalism versus Relativism. London: Sage, 1990

264

Тема 2.1

ности, который, по ее мнению, ограничивает насилие и поощряет стабиль-

ность. Однако, подобные выводы представляются несостоятельными для

любого, кто хоть немного знаком с последствиями порочного круга кров-

ной мести, терактов и других преступлений, организуемых по принципу

реванша.

Несмотря на методологическую полезность, релятивистская трактов-

ка прав человека имеет целый ряд ограничений

. Прежде всего, недостатки

этого подхода связаны с тем, что он фактически подвергает сомнению ис-

тинность самого себя. Отрицая саму возможность универсальных теорий и

гранд-нарративов, релятивизм фактически создает собственный мета-нар-

ратив с всеохватными и обобщающими выводами. Во-вторых, он форми-

рует моральный нигилизм, в-третьих, основывается на неточных посылках

и заблуждениях, в частности, относительно самого понятия «культура»,

представляя себе нечто дискретное и гомогенное, как продукт изоляции

обществ друг от друга, как основу всех различий и сходств между людьми.

Релятивизм, который основывается на понимании культуры как объекта, а

не как процесса, термина “culture” как существительного, а не как глагола,

связан с теориями лингвистических и культурных систем. Эта объясни-

тельная модель распадается, как только оказывается в контексте таких под-

ходов, как гибридность, креолизация, инсценировка, смешение и пересече-

ние политических традиций. Ведь мир, по выражению К.Гиртца, «в каж-

дой своей точке становится все больше похож на кувейтский базар, чем на

английский клуб джентльменов»

Так же, как ранний релятивизм Ф.Боаса игнорировал глобальные ре-

альности наподобие колониализма, более поздние попытки опровергнуть

концепцию прав человека, ссылаясь на «культуру», игнорирует транснаци-

ональные правовые процессы. Между тем, доктрина прав человека сегодня

признается многими странами и народами, которые с ней однажды позна-

комились. Те группы, которые называют себя аутентичными народами (in-

digenous peoples), основывают свои коллективные действия именно на дис-

курсах прав человека, поскольку они распознали государственное насилие

и собственную маргинализацию в ходе национальных политических про-

цессов.

Антропологи сегодня анализируют процессы глобализации прав чело-

века, не подразумевая при этом вестернизацию, модернизацию или стан-

дартизацию. Как выразился У.Ханнерц

, нам вряд ли следует принимать

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.7.

Герц К. Польза разнообразия // THESIS. Мир человека. №3, 1993. С.183.

Hannerz U. Cultural complexity: Studies in the Organization of Meaning. New York:

Columbia University Press, 1992

265

Модуль 2

диффузионистский взгляд на глобализацию, поскольку глобализация не

сводится к процессам гомогенизации и интеграции, но приводит к умноже-

нию разнообразия. Даже принимая во внимание новейшие процессы евро-

пейской интеграции, в современном мире по-прежнему преобладает разно-

образие нормативных порядков, которое даже может расти под влиянием

глобализации, но эти установления уже не могут существовать на основе

изоляции стран и народов. Различия в моральном порядке теперь основаны

не на закрытости образующих их политических и культурных систем: они

стали более фрагментарны и подвержены транснациональным потокам мо-

ральных ценностей, включая религиозные и те, которые связаны с право-

выми механизмами

В условиях современного демократического государства мы наблюда-

ем, как представляется, кризис традиционных универсалистских представ-

лений о правах человека. Первая дилемма заключается в том, что попытки

применения универсалистских норм в мультиэнических сообществах при-

водят к неожиданным конфликтам. Так, предметом бурных дискуссий ста-

ла политика Франции в отношении религиозных меньшинств, в частности,

мусульман

. Речь идет о докладе комиссии Бернара Стази, созданной по

поручению Жака Ширака. В докладе обращается внимание на диктатуру

мусульманских общин по отношению к своим членам, в частности женщи-

нам, которые принуждаются к ношению платков-хиджабов под угрозой

унижений и оскорблений от мужчин в мусульманских кварталах. Рекомен-

дации комиссии заключаются, среди прочего, в запрете ношения любых

признаков религиозной или политической принадлежности в обществен-

ных заведениях – речь идет о хиджабах у мусульманок, кипах у евреев и

крупных нательных крестов у некоторых христиан. Выводы комиссии вы-

звали неоднозначную реакцию в обществе, многие политические группы

восприняли их как ущемление прав меньшинств. Эти рекомендации сфор-

мулированы в терминах, отражающих позицию правящих правых партий,

уже давно высказывавшихся относительно того, что «единство Франции в

опасности» и самого Ширака, заявившего недавно «светский характер об-

щества обсуждению не подлежит». Кроме того, обсуждение проблем

единства нации привели к реальным практикам воздействия на индивидов

– во французском городе дисциплинарный совет лицея Анри Валлона ис-

ключил из школы двух мусульманок – сестер Лилу и Альму, которые отка-

зались снимать в классе платки

. Это вызвало бурю протестов исламских и

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.10, 13.

См. публикацию «SOS-Франция: исламские законы наступают» // 12.12.2003

12:41, La Stampa, по материалам Инопрессы.

Известия от 24.11.2003 http://www.izvestia.ru/world/article39654

266

Тема 2.1

правозащитных организаций, апеллирующих к принятому во Франции в

1989 году закону, который дал учащимся в школах «свободу в распростра-

нении информации и свободу самовыражения».

В условиях увеличения численности мусульман в европейских стра-

нах формулируется конфликт между универсалистскими правами и права-

ми сообществ. Например, в Швеции школьное руководство выступает за

европеизацию одежды учеников и против ношения хиджаба, ссылаясь на

то, что шведская школа должна быть местом, свободным от религиозных

контекстов и предрассудков. Кроме того, приводятся аргументы относи-

тельно невозможность идентификации школьницы, если ее лицо закрыто

национальной одеждой и опасности возгорания одежды при проведении

лабораторных экспериментов на уроках химии и физики

Озабоченность европейских правительств и политических партий, вы-

ражающих локальные интересы (как правило, правых) вопросам единства

нации имеют, на наш взгляд, определенное сходство с политикой Совет-

ского Союза в отношении религиозных и этнических меньшинств. Декла-

рации о праве наций на самоопределение и свободу слова, закрепленные в

Конституции СССР, вступали в противоречие с практиками вытеснения эт-

нического и религиозного из культурного пространства. В повседневной

жизни советского общества имела место стигматизация деятельности на-

ционально-культурных и религиозных групп в терминах социальной опас-

ности – националистического или религиозного экстремизма, буржуазного

национализма. Репрессивная репрессии против меньшинств опиралась на

идеологическую доктрину единой общности – «советского народа».

Другим проблемным полем применения существующей ныне концеп-

ции прав человека является борьба за продвижение демократических

ценностей и против угрозы терроризма, проводимая правительством США.

В рамках этой борьбы многие дискурсивные универсалии прав человека и

демократических ценностей подвергаются новым испытаниям. Общая ри-

торика защиты прав человека сталкивается противоречиями ее практиче-

ского воплощения – речь идет о закрытости информации об антипартизан-

ских операциях армии США в Ираке, освобождение от ответственности

перед международным судом американских миротворцев, участвующих в

операциях в Ираке. Сам факт пленения Саддама Хусейна и его юридиче-

ский статус являются примером противоречивости трактовки прав челове-

ка. Речь идет о признании Хусейна военнопленным одновременно с огра-

ничением его прав, предусмотренных Женевской конвенцией о правах во-

еннопленных, на основе моральных оценок, характеризующих плененного

как жестокого диктатора, палача курдов и сообщника террористов, вына-

шивавшего планы применения в широких масштабах оружия массового

Информационное агентство «Росбалт», 24 октября 2003 года

www.rosbalt.ru/2003/10/24/125834.html

267

Модуль 2

поражения.

К.Гиртц

показал, что право – это система смыслов, форма социально-

го воображения, один из наиболее значительных способов, каким люди

пытаются осмыслить мир. Правовое сознание конституирует социальную

реальность, а не только лишь ее отражает. Вот почему так важно изучать,

каким образом локальное знание взаимодействует со специализированным

дискурсом закона во всем разнообразии сосуществующих в мире практик.

Гиртц воспевает разнообразие, полагая признание различий и их изучение

главными навыками, необходимыми человеку в современном мире – мире

коллажа:

«Этноцентризм любого типа – забрасывание чужаков тухлыми яй-

цами или же гимны во славу своей культуры – может соответствовать

или не соответствовать человеческой природе, однако сегодня

большинство из нас не в состоянии определить, где именно находится

центр великого множества тесно переплетающихся различий. <…> В

свете этого вызова и советы встать на позиции всеобщей терпимости и

противоположные советы предаться удовольствию оскорбительных со-

поставлений служат нам одинаково плохо, хотя советы второго типа

опаснее, так как следование им более вероятно. Ни то, ни другое не при-

годно для жизни в коллаже. Для жизни в коллаже человеку необходимо

развить в себе способность отбирать необходимые ему элементы этого

коллажа, определяя, что они собой представляют, откуда они появились,

что они представляли собой, когда были «там», и как они соотносятся

друг с другом на практике. Именно в этом, в развитии силы нашего вооб-

ражения, нашей способности понять, что находится перед нами, и состо-

ит польза разнообразия, а также польза его изучения»

Герменевтический подход Гиртца позволил оформиться постмодер-

нистским концепциям права

как системы знаков, которая деформирует ре-

альность так же, как это делает географическая карта – посредством меха-

низмов шкалирования, проекции и символизации. При всей его важности,

этот подход страдает некоторыми недостатками. Делая большой акцент на

понимании права как формы мышления, он становится чрезвычайно идеа-

листическим и не видит тех властных отношений, которые заключены в

правовой системе. Антропологическая перспектива изучения прав челове-

ка не может не рефлексировать те властные отношения, которые характер-

ны для этого дискурса. Фокус на праве как на форме власти, утверждает

Geerts C. Local Knowledge: Fact and Law in Comparative Perspective// Local Knowl-

edge. New York: Basic Books, 1983

Герц К. Польза разнообразия // THESIS. Мир человека. №3, 1993. С.183-184

Santos B.de Souse. Law: A Map of Misreading: Toward a Postmodern Conception of

law // Jounral of Law and Society. №14, 1987. P.488-508.

268

Тема 2.1

Р.Уилсон

, – это хороший паллиатив релятивизму. Объединяя указанные

перспективы, Э.Вульф

рассматривает власть, обитающую в смыслах.

Право – это не только форма мышления, система смыслов и знаков.

Это еще и аппарат насилия и контроля, и права человека в этом смысле –

продукт роста государств-наций. Признавая это, указывает Р.Уилсон

, мы

должны переместить фокус нашего внимания на то, как новые технологии

государственного насилия и дисциплинарные бюрократизированные фор-

мы принуждения и контроля оформляют международные и местные выра-

жения прав человека. Иными словами, исследователи могли бы больше

внимания уделять не столько правам самим по себе, сколько властным

практикам их реализации. Власть же, в перспективе М.Фуко, не есть право

или владение, которые можно передавать или отчуждать, как это считается

в просвещенческой традиции политэкономии. Права нужны, чтобы ограни-

чить потоки власти, подобно бутылочной пробке, оформляя власть в за-

фиксированном и нормативном виде, но власть просачивается наружу, об-

текая права

Против такого «обтекания» выступает Н.М.Гиренко, по словам кото-

рого, «смысл противоправных общественных действий в сфере межнацио-

нальных, межконфессиональных отношений заключается во введении

«презумпции виновности» на основании расового, национального или ино-

го признака личности в качестве определителя враждебности, порочности,

опасности для общественного устройства или отдельной общественной

группы»

. При этом, националистическая или политическая ангажирован-

ность дознавателей, следствия и судей, как и обычных граждан, может

привести к таким казусам, которые обращают «презумпцию виновности»,

например, против ученых, исследующих проблемы межнациональной

напряженности. В связи с этим, во избежании злоупотреблений при

рассмотрении дел, связанных с идеологической мотивацией с признаками

экстремизма и политического национализма и сепаратизма, по мнению Ги-

ренко, «в настоящий момент крайне необходимо выработать положение о

социально-гуманитарной экспертизе (экспертах) по делам соответствую-

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.14

Wolf E. Facing Power // American Anthropologist. Vol. 92. №3, 1980. P.586-596.

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.14-16.

Wilson R.A. Human Rights, Culture and Context: An Introduction // R.A.Wilson (ed)

Human Rights, Culture and Context: Anthropological Perspectives. London, Sterling, Vir-

ginia: Pluto Press, 1997. P.17

Гиренко Н.М. Законодательство об экстремизме в контексте социальной антро-

пологии // Журнал социологии и социальной антропологии. Т.VI.№ 4, 2003. С.197.

269

Модуль 2

щего профиля»

. Однако, подобное положение может иметь двусмыслен-

ное значение, будучи инструментом в реализации властных отношений

групп или субъектов в каждом конкретном случае. И тем не менее, роль

исследований в этом направлении трудно переоценить. Реализация прав

человека зависит от властных отношений в конкретном контексте и соот-

ветственно влечет изменение форм управления и властных практик. А эт-

нография и антропология прав человека анализируют, как права укореня-

ются, реализуются и трансформируются в каждой сложной стратегической

ситуации в условиях множественных властных отношений.

В преподавании прав человека можно выделить минимальный и оп-

тимальный уровни развития способности суждения в области прав челове-

ка

. Минимальный уровень относится к способности распознавать в обще-

ственной и политической жизни явления индивидуальной, групповой и

институциальной дискриминации людей по признакам расы, цвета кожи,

пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального

или социального происхождения, имущественного, сословного или иного

положения. Оптимальный уровень – это готовность и навыки самостоя-

тельного поиска путей и средств установления недискриминационных от-

ношений с людьми, знание способов реализации и защиты прав человека

на национальном, региональном и глобальном уровнях. Достижение мини-

мального уровня компетентности в области прав человека – это пропедев-

тический этап в преподавании, который, в свою очередь, может условно

быть представлен в позитивном и негативном аспектах

. Если позитивная

пропедевтика нацелена на познание различий и уважение инаковости, фор-

мирование толерантности, то негативная – на выработку навыков преодо-

ления предубеждений, предрассудков и дискриминации.

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА

Прикладная антропология

Практическая антропология

Колониализм

Развитие

Аккультурация

Гиренко Н.М. Законодательство об экстремизме в контексте социальной антро-

пологии // Журнал социологии и социальной антропологии. Т.VI.№ 4, 2003. С. 200.

Рагозин Н. Принцип интеркультуральности в преподавании прав человека: мето-

дические проблемы // Мультикультурализм и трансформация постсоветских обществ /

Под ред.В.С.Малахова и В.А.Тишкова. М.: Институт этнологии и антропологии РАН,

2002. С.289.

Рагозин Н. Принцип интеркультуральности в преподавании прав человека: мето-

дические проблемы. С.289-290.

270