Янчук В.А. Методология и методы научного исследования в психологии и социальных науках
Подождите немного. Документ загружается.
111
экспериментальной проверки». Учитывая, что сам Х. Айзенк
является последовательным представителем экспериментальной
парадигмы, которая не является единственной в многообразии
психологического знания, считаем нецелесообразным включение в
рабочее определение парадигмы понятия «экспериментальная
проверка». Это обусловлено тем, что лишь незначительную часть
феноменологии социального бытия личности и ее окружения
можно проверена экспериментально. Более того,
экспериментирование в социальной психологии и персонологии с
неизбежностью приводит к препарированию, дискретизации и
статизации живого человеческого бытия.
Мы будем исходить из следующего определения, согласно
которому парадигма есть – коллективно сформированное на
основании конкретных метатеоретических и онтолого-
эпистемологических оснований научное психологическое
мировоззрение в отношении изучаемой феноменологии,
признаваемое и разделяемое психологическим сообществом на
протяжении относительно продолжительного временного периода,
включающее согласованный ряд основоположений в отношении
описания и объяснения исследуемой феноменологии, норм и
процедур доказательства научности получаемого знания, его
верификации, а также процедур и техник исследования. Это
определение является наиболее пригодным для разведения
укоренившихся в психологии традиций, имеющих оригинальный
подход к актуальной для современной психологии проблематике,
поскольку оно во-первых, включает элемент онтолого-
эпистемологической детерминированности психологического
мировоззрения, определяющей специфику объекта, предмета и
метода исследования, логику описания и объяснения полученного
знания; во-вторых, включает элемент конституированности
мировым психологическим сообществом и временной привязки к
конкретной культурно-исторической ситуации, определяющей
общекультурные метафоры и аналогии, привлекаемые
исследователем к теоретической интерпретации; в-третьих,
согласованный ряд основоположений, выступающих в качестве
аксиом и постулатов выведения теоретического знания и
обоснования его последовательности и доказательности; в-
четвертых, способы верификации полученного знания в контексте
соотнесения полученного знания с фрагментом исследуемой
реальности и ее репрезентантами; в-пятых, метод исследования, во
112
многом определяющий как характер получаемой информации, так
и ее интерпретацию.
Одни парадигмы обладают общефилософской природой и
охватывают широкие пласты знания, другие направляют
исследовательское мышление в весьма специфических,
ограниченных областях знания. Психологические парадигмы как
бы определяют своеобразный тип психологической ментальности,
сложившийся в рамках конкретного научного сообщества,
объединенного под эгидой соответствующей методологической
или теоретической традиции, школы и т.п. Они детерминирует
методологию и технику исследования, тип описания или
объяснения, характер и направленность интерпретации
психологической феноменологии.
Парадигма столь же важна для науки, как и наблюдение, она
определяет мировоззрение исследователя, ориентирует его в
проблемной области, обеспечивает понятийным и
инструментальным аппаратом, предоставляет возможность диалога
с научным сообществом по существу данной проблемы. Парадигмы
выполняют не только познавательную, но и нормативную функции
– являются утверждениями о природе реальности, они определяют
проблемное поле, устанавливают допустимые методы и набор
стандартных решений.
Сложность выбора парадигмы обусловлена, во-первых,
наличием разных (иногда диаметрально противоположных) систем
парадигмальных координат, самоопределением в
исследовательских приоритетах – следованием обязательным
нормативам научности или выходом за их рамки во целях
приближения к реальной жизни, что наиболее рельефно
прослеживается в известном антагонизме между статистическими и
клиническими методами исследования.
Разноуровневость парадигм, конституированных в
психологическом знании, ставит проблему их иерархизации. Одна
из таких иерархий, построенная по критерию общих типов
когнитивных схем, предложена А.В. Юревичем [1999],
выделяющим метатеории, парадигмы, социодигмы и метадигмы. С
нашей точки зрения, применительно к различным традициям и
подходам, сформировавшимся в психологическом знании
оправданной является двухзвенная иерархия – метапарадигм и
парадигм. К первым отнесем глобальные системы
парадигмальных координат, приближающиеся к теориям
113
познания и охватывающие различные традиции и подходы на
общеметодологическом уровне, ко вторым – более частные,
содержащие интегрированную сумму представлений по наиболее
фундаментальным категориям.
В общем плане – на уровне метапарадигм – можно выделить
позитивистски-ориентированную систему парадигмальных
координат, признающую в принципе возможность получения
объективного знания; подход социальных предубеждений (или
критический), в целом придерживающийся позитивистских
постулатов, но признающий существование научных
предубеждений, требующих разработки особых инструментов их
снижения и социально-конструктивисткую систему
парадигмальных координат, исходящую из посылки о
принципиальной невозможности получения объективного знания,
т.е. о социальной конструируемости окружающего мира.
Отличительные особенности перечисленных парадигм
представлены в схеме Х (Pigeon, Henwood, 1998, c. 248).
Глобальный характер метапарадигм проявляется в том, что
они, по существу, пронизывают разные системы парадигмальных
координат, определяя отношение к объекту научного знания и к
способу познания, наконец, к методу исследования. Определяющий
характер метадигм по отношению к развитию психологического
познания проявляется в том, что зафиксированные в них нормы и
эталоны интериоризируются исследователями и на протяжении
достаточно длительного периода выступают в роли абсолютных
истин, направляющих характер исследовательской деятельности и
отношение к альтернативным способам познания и объяснения,
часто выражающееся в конфронтационном неприятии. При этом
сам объект – социальное бытие личности и ее окружение –
превращается в препарированный объект науки, лишенный
многообразия реальных жизненных проявлений. Верификация
этого объекта осуществляется не с его реальными проявлениями,
которые не вписываются в жесткие рамки позитивистской схемы, а
с его абстрактными репрезентациями.
Приверженность научной позитивистской ортодоксии
связана со слишком дорогой платой – потерей целостности
понимания. Прогрессирующее дробление предмета исследования
ведет к узкой специализации и в результате – к утрате контекста.
Сущность социально-психологической феноменологии, наоборот,
требует умения восстанавливать этот контекст, более того,
114
включать его в работу, буквально «держать под рукой». В
противном случае от нас ускользает само качество психического. В
естественнонаучной логике идеалом является умение предсказать
некое явление, основываясь на законе, которому оно подчиняется.
Стремление предсказывать неизбежно сдвигает исследователя к
изучению следствий из этой сущности, более поверхностных ее
проявлений.
Рис. 4.2. Схема уровней научной методологии [Bochner, 1985, c.
39].
ОБЪЕКТ
НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ
ОБЪЕКТ
НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ
(Точное)
СОЦИАЛЬНЫЕ ПРЕДУБЕЖДЕНИЯ
НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ
НАУЧНОЕ ЗНАНИЕ
ОБЪЕКТ
(Неточное)
Позитивизм (традиционный взгляд на науку)
Описание социальных предубеждений
Конструктивизм (или социальный конструктивизм)
115
В контексте обсуждаемого метапарадигмального
многообразия Бохнер (Bochner, 1985, с. 39) вводит представление о
трех уровнях научной методологии в социальных науках, в
частности, в психологии, как соответствующих трем целям науки.
Развернутую расшифровку их см в таблице Х.
Перспектива
Эмпирицизм
Герменевтика
Критицизм
Цели:
предсказание и
контроль
интерпретация и
понимание
критичность и
социальные
изменения
Взгляд на
феномены:
факты
(внеисторические)
смыслы
(контекстуальные)
ценности
(исторические)
Функции:
подвести под закон
поместить в
объяснимые
рамки
просвещение и
эмансипация
Каким образом
производятся
знания
объективирование
(зеркальное)
путем
наставлений
(бесед)
рефлексия
(критическое
оценивание)
На основании
чего выносится
суждение об
истинности:
фальсификация
(Поппер)
экспертное
подтверждение
(Рикер)
свободный
консенсус
(Хабермас)
Естественнонаучный уровень методологии здесь обозначен
как эмпирицизм. Наиболее подходящей для социальных наук
парадигмой на данном историческом этапе, по мнению Бохнера,
является герменевтика. Представляя скорее некую эклектику
способов научного мышления, Бохнер не заботится о выстраивании
единой логики, обосновывая тезис о том, что ни один из них не
может претендовать на статус безотносительно предпочтительного.
Предпочтение герменевтики предполагает, на мой взгляд, ряд
оговорок. Безусловно, она способствует «оживлению»
психологической науки за счет включения интерпретационных
процессов, имеющих место во внутреннем мире реального
человека, одновременно, помогая освобождаться от элементов
субъективизма. Но не следует, во-первых, впадать из одной
крайности в другую – на поиски «нового универсального» подхода,
а во-вторых – не следует отказываться полностью от достижений
«объективной» психологии с ее скрупулезно разработанной
116
процедурой эксперимента и наблюдения. Более корректным будет
включение в анализ психологической феноменологии аспекта или
элементов герменевтичности.
M.S. Poole и R.D. McPhee предложили классификацию
способов объяснения и понимания – каузальные,
конвенциональные и диалектические, которые выводятся из
допущений о характере зависимости между исследователем и
объектом исследования, предлагаемых форм объяснения и
критериев, по которым они оцениваются, предположений о
дальнейшем ориентире для исследования.
Каузальный способ объяснения исходит из допущения, что
исследователь является независимым наблюдателем изучаемых
феноменов. Причинное объяснение предоставляет ему
преимущество в отношении определения конструктов, выделении
причинных связей, проверки причинных гипотез. В перспективе
исследователь должен адекватно описать изучаемый им объект.
Конвенциональный способ объяснения также исходит из
положения о независимости исследователя от объекта изучения.
Вместе с тем допускает, что мир есть социальный продукт, а
человек в нем, как его начальная точка. Объяснение состоит в
демонстрации того, как испытуемые приноравливают свое
поведение к соответствующим условиям: нормам, правилам,
алгоритмам. В качестве результата уже нет необходимости в
установлении причинности и обобщенности, достаточным
считается подведение наблюдаемых феноменов под одну из уже
известных объяснительных или поведенческих схем, которые могут
быть проверены:
а) модельно – сопоставлением поведения, которое из них
следует, с реальным поведением людей;
б) практически – проверкой того, действительно ли по ним
может действовать обученный со стороны человек;
в) экспертно – прямым опросом испытуемых, имеют ли
место выделенные правила или схемы.
Диалектический способ объяснения, как и
конвенциональный, исходит из допущения, что объекты изучения
заданы социально. При этом исследователь не считает себя
независимым от исследуемой реальности, как при каузальном
подходе, а рассматривает научное исследование как опосредующее
взгляды исследователя и испытуемого, не предоставляя
117
преимуществ ни одному из них. Диалектическое объяснение
комбинирует аспекты причинности и условности.
Таким образом, каузальный подход ставит ударение на
объективных силах, конвенциональный фокусируется на
субъективности (или межсубъектности), диалектический –
подчеркивает обусловленность субъективности (или
межсубъектности).
В отечественной психологии Г.А. Ковалев (1987, с. 9)
предложил различать следующие виды парадигм:
«Объектная» или «реактивная» парадигма, в соответствии с
которой психика и человек в целом рассматриваются как
пассивный объект воздействия внешних условий и продукт этих
условий.
«Субъектная» или «акциональная» парадигма, основанная на
утверждении об активности и индивидуальной избирательности
психического отражения внешних воздействий, где субъект, скорее
сам как бы оказывает преобразующее воздействие на
поступающую к нему извне психологическую информацию.
«Субъект-субъектная» или «диалогическая» парадигма, где
психика выступает в качестве открытой и находящейся в
постоянном взаимодействии системы, которая обладает
внутренним и внешним контурами регулирования.
Психика же в этом случае рассматривается как многомерное
и «интерсубъектное» по своей природе образование.
Эти виды парадигм соотносятся, по замыслу автора, с
типами научной абстракции на уровнях общего (объектная),
особенного (субъектная), единичного (диалогическая).
Теоретические объяснения формулируются в виде, соответственно,
законов, правил или актуальных гипотез.
Е.Л. Доценко обнаруживает несколько оснований, по
которым можно ориентироваться в выборе метода исследования:
Отношение к феноменам – то, к какому классу относит их
исследователь: к фактам, к результату истолкования реальности,
вневременным смыслам, преходящим или устойчивым ценностям и
т. д.
Цели, на которые ориентируется исследователь, – для чего
будут использованы полученные знания: для объяснения,
предсказания и контроля, истолкования и понимания или для
оценки и внесения изменений в изучаемую реальность.
118
Характер знаний, которые исследователь намерен
получить, – всеобщие законы, частные закономерности,
ограниченные объяснительные схемы, едва намечаемые тенденции
или единичные уникальные сведения.
Способ установления истинности знаний – аппаратная
(внесубъектная) проверка, тщательное планирование
экспериментов, экспертные суждения, личное участие,
непосредственное переживание соответствующего опыта и пр.
Исходные допущения (представления, верования, убеждения)
о том, как этот мир устроен, то есть мировоззренческие установки
исследователя. В конечном итоге, они являют результат его
философских предпочтений, базовые положения которых нередко
носят аксиоматический характер и основаны на едва
рефлексируемых верованиях [1997, с. 21-22]).
Несколько отличается подход А.В. Юревича, считающего,
что «главный водораздел между различными метадигмами состоит
в том, что они опираются на разные типы рациональности,
которых, по мнению А. Кромби, человечество выработало не менее
шести» [1999, c. 6]. По его оценкам, психология, «оказавшись в
наиболее «горячей точке» взаимодействия различных метадигм,
испытывает на себе их противоречивое влияние, которое
отображается в ее внутренних противоречиях, воспринимаемых как
кризис психологического знания и традиционных способов его
получения. Ее кризис носит системный характер: 1) общий кризис
рационализма, 2) функциональный кризис науки, 3) кризис
естественнонаучности и традиционной – позитивистской – модели
получения знания. Все три составляющие имеют социальные
корни, кризис психологии как кризис психологического знания и
способов его получения обусловлен преимущественно
социальными причинами, это кризис не столько самой
психологической науки, сколько системы ее взаимоотношений с
обществом, а потому может разрешиться только социальным
путем» (там же, с. 8).
Соглашаясь с высказанной оценкой в целом, следует
отметить, что кризис психологической науки является для нее
перманентным и выход из него видится в поиске путей в системе
взаимоотношений с обществом, аккумуляции общекультурных
метафор, продуктивного диалога.
Приведенный выше анализ метапарадигмальных координат
психологического знания позволяет констатировать наличие
119
триады, каждый из элементов которой имеет свою уникальность в
мировоззренческом и инструментальном аспектах.
В.А. Янчук
Оценочные критерии соотнесения психологических парадигм
В общеметодологическом плане исчерпывающий анализ
характеристик «добротной научной теории» предложен Т. Куном:
«Во-первых, теория должна быть точной: следствия,
дедуцированные из теории, должны обнаруживать согласие с
результатами существующих экспериментов и наблюдений. Во-
вторых, теория должна быть непротиворечива, причем не только
внутренне или сама с собой, но также с другими принятыми
теориями, применяемыми к близким областям природы. В-третьих,
теория должна иметь широкую область применения, следствия
теории должны распространяться далеко за пределы тех частных
наблюдений, законов и подтеорий, на которые ее объяснение
первоначально было ориентировано. В-четвертых (это тесно
связано с предыдущим), теория должна быть простой, вносить
порядок в явления, которые в ее отсутствие были бы изолированы
друг от друга и составляли бы спутанную совокупность. В-пятых,
это менее стандартная, но весьма важная для реальных научных
решений характеристика – теория должна быть плодотворной,
открывающей новые горизонты исследования; она должна
раскрывать новые явления и соотношения, ранее остававшиеся
незамеченными среди уже известных» (1996, с. 62).
Более пестрая картина подходов к проблеме определения
критериев научности теории представлена в психологическом
знании. Л. Хьелл и Д. Зиглер ставят ряд фундаментальных
вопросов в отношении многообразия теоретических подходов,
представленных в персонологии: как при наличии огромного
количества альтернативных теорий оценивать достоинства каждой
из них? Как, не затрагивая вопроса об их объяснительной и
прогностической функции, решать, благодаря чему одна теория
лучше другой? (1997, c. 35).
Долгие дебаты научного психологического сообщества
завершились достижением временного согласия в отношении
следующих шести оценочных критериев:
Верифицируемость, характеризующая открытость
положений для проверки, осуществляемой
независимыми исследователями.