Волков Ю.Г. Регионоведение: Учеб.пособие

Подождите немного. Документ загружается.

области: «Тагмет», Ростсельмаш, «Балтика — Дон»,

Роствертол и т.д.

Общая нормализация политической обстановки на Северном

Кавказе и проводимые действующим Президентом РФ

мероприятия по укреплению исполнительной власти в стране

предполагают в том числе и ответственность политических

партий за осуществление предлагаемых ими решений.

ЛИТЕРАТУРА

1. Алексеев М.Ю., Крылов К.А. Особенности национального

поведения. М., 2001.

2. Артоболевский С.С. Региональная политика России:

обзор современного положения // Регион: экономика и

социология. 1999. № 3.

3. Бабич И.Л. Правовой плюрализм на Северо-Западном

Кавказе // Исследования по прикладной и неотложной

этнологии. М., 2000.

4. Бабич И.Л. Правовой монизм в Северной Осетии: история

и современность // Исследования по прикладной и

неотложной этнологии. М., 2000.

6. Васильев ВМ., Постников AJE. Законодательное

регулирование выборов глав администраций субъектов

Федерации // Журнал российского права. 1997. № 5.

7. Васильев В.И., Павлушкин А&., Постников АЛ.

Законодательные органы субъектов Российской Федерации:

Учебное пособие. М: Городец, 2001.

8. Волков Ю.Г., Попов AJS. Проблемы формирования

идеологий регионального развития. Ростов н/Д, 2000.

9. Волков Ю.Г., Лубский AJB., Мостовая И.В., Предвечный

Г.П. , Харитонов Е.М. Стратегия деятельности

администрации в ситуации неопределенности

(Методологические проблемы регионального управления) //

Инновационные подходы в науке: Теоретические и ме-

259

тодологические проблемы социогуманитарного познания.

Ростов н/Д, 1995.

10. Гельман В.Я. Региональная власть современной России:

институты, режимы, практика // Полис. 1998. № 1.

11. Гранкин И.В. О принципах формирования деятельности

законодательной власти субъектов Федерации // Журнал

российского права. 1998. № 4/5.

12. Журавлев А.Л. Правовые основы деятельности органов

исполнительной власти субъекта Федерации //

Конституционное и муниципальное право. 2001. № 2.

13. Игнатов В.Г., Бутов В.И. Регионоведение

(Методология, политика, экономика, право). Ростов н/Д,

1998.

14. Игнатов В.Г., Понеделков А.В., Старостин A.M. и др.

Взаимодействие элит в социально-политическом

пространстве современной России. Ростов н/Д, 2001.

15. Казанцев В.Г. Возрождение Юга России — новая

философия развития // Южный федеральный округ. 2001. №

3. Май.

16. Кара-Мурза С.Г. Идеология и мать ее наука. М., 2002.

17. Колесов Ю.И. Законодательная компетенция области

(края) как субъекта Российской Федерации. Автореф. дисс.

. к.ю.н. Ростов н/Д, 2001.

18. Колесов Ю.И. Законодательная компетенция области как

субъекта Российской Федерации. Ростов н/Д, 2001.

19. Конституционное законодательство субъектов РФ:

проблемы совершенствования и использования в

преподавании: Материалы научной конференции // Отв. ред.

С.А. Авакьян. М., 1999.

20. Конституция Российской Федерации. Принята

всенародным голосованием 12 декабря 1993 года.

21. Кукоев И. Региональные элиты: борьба за ведущие роли

продолжается // Власть. 1996. № 1.

22. Ладыженский А.М. Исследователь обычного права

народов Северного Кавказа // Научная мысль Кавказа.

1997. № 2.

23. Лысенко В. Северокавказский регион может стать

самодостаточным // Российские регионы. 1998. № 1.

24. Мамаев Р.Б. Конституционная юстиция в субъектах

Российской Федерации (На примере республик Южного

федерального округа) // Государство и право. 2003. № 4.

25. Медведев Н.П. Политическая регионалистика. М., 2002.

26. Митюков М.А. Конституционные и уставные суды:

вопросы организации // Журнал российского права. 1997. №

27. Митюков МЛ. Конституционные (уставные) суды

субъектов Российской Федерации: вопросы компетенции //

Журнал российского права. 1997. № 6.

28. Облонский А.В. Государственная служба. М., 2000.

29. Першиц А.И., Смирнова Я.С. Юридический плюрализм

народов Северного Кавказа // Общественные науки и

современность. 1998. № 1.

30. Пикулъкин А.В. Система государственного управления.

М., 2000.

31. Положение о Государственном совете Российской

Федерации, утвержденное Указом Президента Российской

Федерации от 1 сентября 2000 года №1602 «О

Государственном совете Российской Федерации» // СЗ РФ.

2000. № 36. Ст. 3633.

32. Понеделков А.В., Старостин А.М. Региональные элиты:

тенденции и перспективы развития. Ростов н/Д, 2000.

33. Рубченко Н.А. Законодательная деятельность субъектов

Российской Федерации. Автореф. дисс. . к.ю.н. Волгоград,

2001.

34. Рулан Н. Юридическая антропология. М., 2000.

35. Сейтов А. Проблемы управления в XXI веке (по

материалам Римского клуба) // Общественные науки и

современность. 1992. № 4.

36. Тадевосян Э.В. К вопросу о характере государственной

власти субъекта федерации // Государство и право. 2002.

№ 3.

37. Федеральный закон «Об общих принципах организации

законодательных (представительных и исполнительных

органов государственной власти субъектов Российской

Федерации)». М.: «Ось-89», 2003. (Актуальный закон.)

38. Федеральный закон от 31 июля 1995 года «Об основах

государственной службы Российской Федерации»// СЗ РФ.

1995. № 31. Ст. 2990.

39. Федеральный закон от 17 декабря 1998 года «О мировых

судьях в Российской Федерации» // СЗ РФ. 1998. № 51. Ст.

6270.

40. Чернышев А.Г. Регион как субъект политики. Саратов,

1999.

41. Чиркин В.Е. Государственная власть субъекта

федерации // Государство и право. 2000. № 10.

42. Чиркин В.Е. Конституционное право. М., 2001.

43. Шинковский М.Ю. Российский регион: становление

политического режима в условиях глобализации.

Владивосток, 2000.

262

Раздел 4. ЭТНОСОЦИАЛЬНЫЕ И

ЭТНОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОЦЕССЫ НА

ЮГЕ РОССИИ

1. Институционализация этничности. 2. Этносоциальная

стратификация (2.1. Предпосылки формирования этнической

стратификации. 2.2. Индикаторы статусных позиций этносов

в социальном пространстве Юга России). 3. Этнические

миграции (3.1. Миграция автохтонных народов. 3.2.

Миграция русских и не автохтонных народов региона). 4.

Региональные конфликты. Литература.

1.ИНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ ЭТНИЧНОСТИ

Юридическое включение Нижнего Поволжья и Северного

Кавказа в состав Российской империй (XVI—XIX вв.), а

затем социально-политическая трансформация народов

региона в составе СССР были сопряжены с распространением

здесь социальных процессов, свойственных «большому

обществу». Речь идет об индустриализации, формировании

политических институтов, распространении просвещения,

развитии урбанизационного процесса. В регион они

привносились преимущественно извне, вызывая

неравномерные социальные изменения среди различных

народов. Одна из важных причин этой неравномерности —

различный географический ландшафт, горная часть которого

«погашала» импульсы новых тенденций и способствовала

замкнутому образу жизни сельских общин. Вместе с тем

привнесенные новации сами выступали источником

дальнейших трансформационных процессов.

263

Ряд факторов, в число которых входят: неравномерность

темпов социального развития, аграрная структура

занятости населения и сохранение традиционных форм

организации жизни и социального регулирования, — вызвали

развитие этносоциальных процессов, отличающих Юг России

от других регионов. К ним относятся:

— институционализация этничности;

— формирование этносоциальной стратификации;

— развитие этнической миграции; Рассмотрим подробно эти

процессы.

Нижний Дон и Нижнее Поволжье были присоединены к России

в XVI-XVII вв., а присоединение Северного Кавказа

произошло во II половине XIX в. По окончании Кавказской

войны были разработаны специальные правовые документы

для осуществления политики империи в регионе — положения

«О Кавказском управлении» (1865) и «О Кавказском военно-

народном управлении» (1880). Система военно-народного

управления сочетала общероссийскую систему управления

(наместничества, губернии) с традиционным местным

самоуправлением и судопроизводством. Разработанная схема

управления, сочетавшаяся с государственной поддержкой

распространения на Юго-Востоке России ислама,

способствовала постепенной интеграции региона в единое

политическое пространство империи. Но одновременно

правовое признание необходимости специфических форм

управления народами региона и введение специальных

территориальных органов для этого явилось первым шагом

для легитимизации этничности со стороны империи.

Советская Россия с момента своего политического рождения

провозгласила политическое право наций (читается как

этнос) на самоопределение, которое было утверждено в

одном из первых правовых актов советской власти —

«Декларации прав народов России» (2 ноября 1917 г.).

Согласно этой декларации, советская государственность

мыслилась как федерация народов. Данный правовой

документ был реализован в политической практике России

после гражданской войны. В 1920 г. на съезде народов

Дагестана и Терека были провозглашены две автономные

264

национальные советские республики - Дагестан и Горская

республика, обе учреждались как полиэтничные и имели

административное деление на округа по этническому

признаку. В Горскую республику были преобразованы бывшие

национальные округа Терской области, которые составили 6

административных округов: Чеченский, Назрановский (позже

переименован в Ингушский), Владикавказский (переименован

в Осетинский), Кабардинский, Балкарский, Карачаевский.

Сами названия обозначали ведущий принцип организации

этих округов. И хотя они не имели правового статуса

автономии, но содержали некоторые ее элементы.

Дагестанская республика состояла из 14 округов

(Аварского, Андийского, Ачикулакского, Гунибского,

Даргинского, Дербентского, Казикумухского, Буйнакского,

Кайтаго-Табасаранского, Кизлярского, Кюринского,

Махачкалинского, Самурского и Хасавюртовского),

организованных также по этническому принципу, чему

способствовало компактное территориальное расселение

этнических групп в Дагестане.

Горская республика просуществовала недолго и была

упразднена в 1924 г. из-за острых межэтнических

противоречий. Каждый из округов в разное время был

преобразован в автономную область, позже - в республику

(или в одну республику соединялись две области, как

Кабардино-Балкарская). В данном случае важно

подчеркнуть, что все эти действия были не чем иным, как

учреждением политических институтов этноса. Народы,

давшие свое имя названию автономий, тем самым получали

статус титульных.

Не менее важное значение для институционализации этноса

имело создание национальной школы. В дореволюционной

России на протяжении первых десятилетий освоения

Северного Кавказа наблюдались колебания в

образовательной политике, связанные со степенью

включения в образовательные программы изучения

национальных языков. Но уже с 1881 г. система

образования в регионе окончательно приняла

унифицированную форму российской школьной системы. Она

была нацелена на русификацию народов. Иная

образовательная политика была у Советской России. 31

октября 1918 г. было принято постановление Наркомпроса

РСФСР «О школах национальных меньшинств», согласно

которому национальности пользовались правом обучения на

родном языке в школах обеих ступеней. В 20-х гг.

проводилась большая работа, направленная на создание

национальной письменности, которая вызвала острую борьбу

с муллами, отстаивающими необходимость сохранения и

изучения арабской письменности. В итоге до 1960 г. в

республиках обучение в начальной школе велось на родном

языке с преподаванием русского языка как предмета. Иными

словами, развитие образования предполагало формирование

национальной письменности и сохранение национального

языка, а следовательно, система образования в советский

период также выступала институтом, воспроизводящим

этничность.

Важным фактом институционализации этничности были

правовые акты, например, закрепление этнической

принадлежности в паспорте. Но значительно более мощными

по степени воздействия на сознание и закрепление

этничности, как важной характеристики личности в

регионе, стали трагические события в истории ряда

народов — депортация 1944 г. На Юге России ей

подверглись балкарцы, греки, калмыки, карачаевцы, немцы,

ингуши и чеченцы. Сам факт депортации по национальному

признаку закрепил в общественном сознании всех народов

региона этничность как принцип, конституирующий общность

и определяющий жизнь носителя этнической культуры. "

Таким образом, можно констатировать, что помимо

традиционных институтов, воспроизводящих этнические

характеристики (язык, семья, поселенческая община,

обычаи, формы материальной культуры), за последнее

столетие в регионе сложились специальные организации,

поддерживающие воспроизводство этнических признаков. К

ним можно отнести формы государственной организации,

систему образования, правовые акты. Такие организации в

социологии определяются как социальные институты. Они

упорядочивают и закрепляют определенный характер

общественных связей, которые формируют принципы

деятельности человека. В своем функционировании

институты постоянно культивируют, воспроизводят и

восстанавливают ткань общественных (в данном случае

специфически этнических) отношений. Не случайно Э.

Дюркгейм определил социальные институты как «фабрики по

производству социальных отношений».

В послевоенный период в СССР политика, направленная на

институционализацию этничности, продолжалась. Она

выразилась в создании во всех союзных и автономных

республиках историко-этнографических и филологических

научно-исследовательских институтов, нацеленных на

изучение истории, языков и культуры народов, населяющих

республики. В системе управления существовали юридически

не закрепленные, но четко соблюдаемые нормы квотного

представительства различных этнических групп,

составляющих население республик. Административно

устанавливались также квоты для представителей коренного

населения при поступлении в высшие учебные заведения.

Институционализация этничности привела к ее осмыслению в

качестве базовой ценности у народов региона и

закреплению в общественном сознании в качестве важного

критерия дифференциации на социальные группы.

2. ЭТНОСОЦИАЛЬНАЯ СТРАТИФИКАЦИЯ

Социальная стратификация в социологии понимается как

сложившееся неравенство, иерархия социальных групп.

Этнические группы выделяются в первую очередь как группы

с самобытным культурным своеобразием. Культурные отличия

теоретически не могут быть основанием для формирования

иерархического социального пространства в силу

изначального равенства культурных стилей. Культурное

разнообразие формирует не иерархическую вертикаль, а

горизонтальную однопорядковость различных общностей.

Поэтому общество, сегментированное по этнокультурному

основанию, обычно называют мозаичным. Однако западная

социальная наука уже в 60—70-х гг. XX в. обратила

внимание на проблему существования неравенства

этнокультурных общностей.

Политический процесс в России в 90-х гг. XX в. поставил

отечественных исследователей перед необходимостью

267

признать этническую стратифицированность российского

общества. Однако природа этого явления в каждом регионе

России имеет специфические отличия. Рассмотрим причины

этнической стратификации на Юге России.

2.1. Предпосылки формирования этнической стратификации

Одной из важнейших объективных предпосылок формирования

этнической стратификации является территориальное

размещение этносов в экономически различных районах — на

равнинах и в горах. Территориальная локализация этносов

на Юге России в значительной степени определяет различие

экономических форм деятельности и возможностей

жизнеобеспечения. С древности народы этого региона

взаимодействовали по принципу экономико-хозяйственной

дополнительности: различная природная среда поселения

определяла развитие различных форм экономической

деятельности. Развитие этой тенденции наблюдалось и при

заселении региона новыми (пришлыми) этногруппами в XVII—

XIX вв. Мигранты заполняли те производственные ниши,

которые не были развиты у коренного населения и не

грозили сужением для него сферы деятельности. Например,

армяне и греки развивали культуру табака на землях,

непригодных для выращивания зерновых культур,

традиционных для ряда коренных народов региона.

Развитие современной экономики делает все менее выгодной

производственную деятельность в горах, что приводит к

неоднозначным социально-экономическим последствиям.

Наиболее наглядной является тенденция снижения уровня

материальной обеспеченности горского населения.

Сравнение экономических показателей республик региона

свидетельствует о том, что в более выгодном положении

оказываются народы, проживающие в благоприятных

природных и климатических условиях для аграрного сектора

экономики, а именно — Адыгея, Карачаево-Черкесия, в

меньшей мере — Кабардино-Балкария. По официальной

экономической статистике Адыгея и Северная

268

Осетия отнесены к малообеспеченным регионам, Дагестан,

КБР, КЧР, Ингушетия - к разряду бедных, а Чечня - к

депрессивным регионам. Корректность такой дифференциация

основывается на сравнении показателей экономического

развития республик (табл. 4.1).

Таблица 4.1 Динамика объемов промышленного производства

в 1993-1998 гг. (прирост + или спад —, % к предыдущему

году)*

Регион 19

Российска

Федерация

Адыгея -

Дагестан -

Ингушетия -

Кабардино

-Балкария

Карачаево

-Черкесия

Северная

Осетия

Чечня - - — - - -

Краснодар

ский край

Ставропол

ьский

край

Ростовска

я область

Внутри республик уровень экономического развития

народов, составляющих их население, также различен. При

этом различие идет именно по территориальной локализации

этносов: горские этносы оказываются в более жестких

экономических условиях, чем равнинные. Это наглядно

проявляется в уровне занятости. Наиболее высокий уровень

безработицы в горных районах Северного Кавказа,

отличающихся высоким уровнем демографического при-

* Социально-экономическое положение России. Сб.

Госкомстата РФ за 1993-1998 гг.

роста населения (на начало 90-х гг.) при низком уровне

занятости. Так, например, демографическая статистика по

районам Чечено-Ингушетии за 20 предкризисных лет

показывает прирост населения именно в горных районах: