Вильковский М.Б. Социология архитектуры

Подождите немного. Документ загружается.

365

отправляясь от которых потребитель понимает смысл

архитектурного сообщения.

VI.1.3. Постараемся лучше понять: вполне очевид-

но, что любой градостроитель в состоянии спланиро-

вать улицу в городе, опираясь на существующий лекси-

код, который расписывает все имеющиеся на этот счет

варианты, и, разумеется, учитывая взаимоотношения

между информативностью и избыточностью, он мо-

жет несколько уклониться от предписывающей модели,

но столь же очевидно, что поступая так, он не выйдет

за рамки традиционных градостроительных решений,

предполагающих, что улицы прокладываются по земле.

Но когда Ле Корбюзье предлагает поднять их

, так что

улица может, скорее, кодироваться как «мост», чем как

«улица», он решительно отходит от устоявшейся типо-

логии, и в контексте его идеального города потребитель

прекрасно опознает функцию, обозначаемую знаком

«улица, поднятая на такую-то высоту».

Это происходит потому, что Ле Корбюзье, прежде

чем начать собственно архитектурные разработки, взял-

ся за рассмотрение насущных требований, предъявляе-

мых архитектору современной жизнью, уловил скрытые

тенденции развития индустриального города, очертил

совокупность требований, которые ему будут предъявле-

ны впоследствии, но вытекают из наличной ситуации,

и на этой основе смог установить новые функции и изоб-

рести новые архитектурные формы.

Иначе говоря, сначала он закодировал возможные

и еще только смутно различаемые традиционной архи-

тектурой функции и только затем приступил к разработ-

ке и кодификации форм, долженствующих этим функ-

циям соответствовать. Он искал систему отношений,

на основе которой можно было бы разработать код ар-

Le Corbusier. Urbanistica. – Milano, 1967.

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

366

хитектурных означающих, и нашел ее вне архитектуры.

Для того, чтобы создать архитектурный язык, он сделал-

ся социологом и политиком, знатоком проблем общест-

венной гигиены и этики.

VI.1.4. Если взять словесный язык, то его означаю-

щие принадлежат языковой сфере, тогда как референты

могут относиться к физической природе, пребывающей

вне языка. Но, как мы уже убедились, язык не занимает-

ся проблемами взаимоотношений означающих и рефе-

рентов, но только отношениями означающих и озна-

чаемых, и означаемые при этом принадлежат языковой

сфере, будучи феноменами культуры, учрежденными

языком с помощью системы кодов и лексикодов. Имен-

но язык придает реальности форму.

Напротив, архитектор артикулирует архитектур-

ные означающие, чтобы обозначить функции; функции

суть означаемые архитектурных означающих, однако

система функций не принадлежит языку архитектуры,

находясь вне его. Система функций относится к другим

сферам культуры, она также факт культуры, но консти-

туирована другими системами коммуникации, которые

придают реальности форму другими средствами (жесты,

пространственные отношения, социальное поведение),

изучаемыми культурной антропологией, социологией,

кинезикой и проссемикой.

Реальность, облаченная в одеяния словесного язы-

ка, это вся реальность. Вполне позволительно думать,

что она существует и вне языка, но мы ее знаем и придаем

ей форму только через посредство языка. Следователь-

но, все то, что мы через посредство языка определяем

как реальность, подлежит изучению как продукт языка,

формирующийся в процессе непрерывного семиозиса.

Напротив, то, чему придает форму архитектура (си-

стемы социальных связей, формы совместного прожива-

ния), собственно архитектуре не принадлежит, потому

ПРИЛОЖЕНИЯ

367

что все это могло иметь место и как-то называться, даже

если бы не было никакой архитектуры. Система простран-

ственных связей, изучаемая проссемикой, система род-

ственных связей, изучаемая культурной антропологией,

находятся вне архитектуры. Вполне возможно, что они

не вне словесного языка, потому что я могу определять

их, называть их и думать о них только в категориях сло-

весного языка (что позволяет Ролану Барту утверждать,

что не лингвистика является частью общей семиологии,

но всякое ответвление семиологии представляет собой

раздел лингвистики), однако они находятся вне архитек-

туры. И поэтому архитектура может обнаружить искомую

систему отношений (код, систему функций, которые она

затем будет разрабатывать и означивать собственными

средствами) только там, где она сама приведена к форме.

2. Антропологические коды

VI.2.1. Известно, что антропология изучает код

языка того или иного сообщества, находящегося на ран-

ней стадии развития, редуцируя его к более общему коду,

заведующему всеми лингвистическими структурами раз-

ных языков; она также изучает отношения родства в этом

сообществе, редуцируя их к более общему коду отноше-

ний родства в любом обществе; наконец, она обращается

к структуре селения, в котором живет изучаемое сообще-

ство, и выявляет «код поселения»... Затем она пытается

привести в соответствие – в рамках все того же изучае-

мого сообщества – формы языка, формы родственных

связей и формы расположения жилищ, сводя все эти

коммуникативные факты в одну общую диаграмму, в одну

фундаментальную структуру, связывающую все эти фор-

мы, определяющую и унифицирующую их

Леви-Строс К. Элементарные структуры родства, раздел «Язык и родство»

в «Структурной антропологии».

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

368

И если бы какому-нибудь архитектору пришлось

строить для такого сообщества, перед ним открыва-

лись бы три пути:

1) полное и безоговорочное подчинение сущест-

вующим в данном обществе нормам. Принятие норм

сов местного проживания, регулирующих данное со-

общество. Подчинение нормам социальной жизни

в том виде, в каком они имеют место. Строительство

жилищ, обеспечивающих традиционные нормы жизни

без каких-либо нововведений. В этом случае архитек-

тор, возможно, полагает, что он воспроизводит типо-

логический культурный код, действующий в данном

сообществе вкупе с соответствующими лексикодами,

но на самом деле, пусть он этого и не осознает, он следу-

ет нормам того самого более общего кода, что находит-

ся вне сферы собственно архитектуры;

2) в авангардистском запале архитектор решает за-

ставить людей жить совершенно по-другому. Он изобре-

тает такие формы строений, которые делают невозмож-

ной реализацию традиционных отношений, обязывая

людей жить так, что при этом разрушаются традицион-

ные родственные связи. Однако нет сомнения в том, что

данное сообщество не опознает новых функций, озна-

ченных новыми формами, поскольку указанные функ-

ции не заложены в основном коде, который заведует

отношениями совместного проживания, родственными

связями, языковыми отношениями, художественными

и проч.;

3) архитектор принимает во внимание существую-

щий базовый код, изучает его неиспользованные воз-

можности. Он прикидывает, как технологические нов-

шества, включая изобретенные им самим конструкции

и формы, могут повлиять на сообщество, заставляя пе-

ресматривать укоренившиеся привычки. Основываясь

на полученных данных, он разрабатывает иную систему

ПРИЛОЖЕНИЯ

369

отношений, которую и предполагает воплотить в жизнь.

И только после того, как установлен новый код, внят-

ный потребителям благодаря его родству с предыдущим

и все же отличающийся от прежнего в той мере, в какой

он позволяет формулировать другие сообщения, отве-

чающие новым историческим и технологическим по-

требностям общества, – только тогда архитектор прини-

мается разрабатывать код архитектурных означающих,

который позволил бы ему денотировать новую систему

функций. В этом смысле архитектура принадлежит сфе-

ре обслуживания, но это не значит, что она дает то, чего

от нее ждут, а значит, что она именно для того, чтобы

дать то, чего от нее не ждут, изучает систему наших пред-

полагаемых ожиданий, возможности их осуществления,

их приемлемость и внятность, возможность их увязки

с другими системами общественной жизни

VI.2.2. Если столько говорят о сотрудничестве раз-

личных дисциплин как основе труда архитектора, то это

происходит именно потому, что архитектор должен вы-

В своей рецензии на первую публикацию этого текста Бруно Дзеви (Alla

ricerca di un «codice» per l'architettura, in «L'architettura», 145, 1967) замечает, что

из трех выдвинутых выше версий только вторая, описанная здесь, по его мнению

как абсурдная и невозможная, представляет собой творческий акт, ту утопию, кото-

рая и созидает историю. Он полагает, что третью версию следует «записать по ве-

домству архитектурной беллетристики, хотя и вполне умеренной». Кажется, следует

объясниться по поводу понимания диалектики следования–нарушения кода (формы

и открытости, о которых мы писали в «Открытом произведении»). Следует припом-

нить сказанное ... по поводу поэтики Аристотеля: в эстетическом сообщении должно

внезапно обнаруживаться что-то такое, чего публика не ждет, но для того, чтобы это

обнаружение состоялось, оно должно опираться на что-то хорошо знакомое – отсы-

лать к знакомым кодам. Во второй версии речь идет о перевороте, при котором сво-

бодное формотворчество, не принимающее во внимание совершающиеся в жизни

общества конкретные коммуникативные процессы, превращает архитектуру в чи-

стое изобретательство предназначенных для созерцания форм, т.е. в скульп туру или

живопись. Напротив, в третьей версии имеется в виду некоторое преобразование

исходного материала, причем преобразование свершается в миг узнавания и вовле-

чения его в новый проект. Противоречивая взаимосвязь признанного и отвергнуто-

го как раз и составляет нерв того «кода утопии», который Дзеви по праву признает

заслуживающим обсуждения.

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

370

работать собственные означающие, исходя из систем

значений, которым не он придает форму, хотя, может

статься, что именно ему дано означить их впервые, сде-

лав тем самым внятными. Но в таком случае работа архи-

тектора заключается в том, чтобы подвергнув предвари-

тельной переоценке все существовавшие прежде коды,

отказаться от тех из них, что исчерпали себя, поскольку

кодифицируют уже состоявшиеся решения–сообщения

и не способны порождать новые сообщения

VI.2.3. И все же обращение к антропологическому

коду угрожает – во всяком случае, так может показаться –

методологической чистоте семиологического подхода,

которого мы до сих пор старались придерживаться.

Что в самом деле означают слова о том, что архи-

тектуре надлежит вырабатывать собственные коды, со-

относя их с чем-то, что находится вне ee? Значит ли это,

что знаки, которые она должна привести в систему, упо-

рядочиваются чем-то извне, тем, к чему они относятся,

и стало быть, референтом?

Мы уже высказывались в пользу того, что семиоло-

гический дискурс должен ограничиваться только левой

стороной треугольника Огдена–Ричардса, потому что

семиология изучает коды как феномены культуры и, не-

зависимо от той верифицируемой реальности, к кото-

рой эти знаки относятся, призвана исследовать то, как

внутри некоего социального организма устанавлива-

ются правила соответствия означающих и означаемых

(и здесь никак не обойтись без интерпретанта, который

их означивает при помощи других означающих), а так-

же правила артикуляции элементов на парадигматиче-

ской оси. Из этого не следует, что референта «вообще

нет», но только то, что им занимаются другие науки (фи-

зика, биология и др.), в то время как изучение знаковых

Ср. вопросы, поднятые Б. Дзеви («L'Architettura», 146–147).

ПРИЛОЖЕНИЯ

371

систем может и должно осуществляться в универсуме

культурных конвенций, регулирующих коммуникатив-

ный обмен. Правила, которые управляют миром знаков,

сами принадлежат миру знаков: они зависят от комму-

никативных конвенций, которые – если принимается

чисто оперативистский подход к исследованию – про-

сто постулируются или (в онтологической перспективе)

определяются предполагаемой универсальной структу-

рой человеческого разума, согласно которой законы лю-

бого возможного языка говорят посредством нас.

Если, применительно к архитектуре и любой дру-

гой знаковой системе, мы утверждаем, что правила кода

зависят от чего-то, что не принадлежит миру кодов,

то тем самым мы снова вводим в обращение референт

и все, что с ним связано, в качестве единственно способ-

ного верифицировать коммуникацию

. В конце концов,

и такая точка зрения имеет право на существование, ар-

хитектура представляла бы собой феномен, подрываю-

щий все семиологические установки, она оказалась бы

тем подводным камнем, о который разбились бы и все

наши изыскания

И мы не случайно заговорили об антропологиче-

ском «коде», т.e. о фактах, относящихся к миру социаль-

Мы, таким образом, снова превращаем референт в элемент сигнифика-

ции, – такова была позиция Сартра в его полемике со структурализмом и таков же

тезис «защитников» реальности, таких как Резников (Semiotica e marxismo, cit.) или

Ласло Антал с его семантическими штудиями (Problemi di significato. – Milano, 1967),

в которых весь груз проблем, связанных со сложной организацией кодов и лексико-

дов, переадресуется денотату.

С большой проницательностью рецензируя первый вариант этого текста,

Мария Корти («Strumenti critici», 4, 1967) замечала, что введение антропологического

кода применительно к архитектуре представляет собой сознательно расставленную

ловушку, которая вновь возвращает нас к проблеме самостоятельности семиологии

как науки. Охотно признаваясь в мошенничестве, заметим все же: 1) на этих страни-

цах мы как раз и пытаемся решить вопрос, который так или иначе обойти невозмож-

но; 2) замечания Марии Корти вкупе с целым рядом сомнений, высказанных в личной

беседе Витторио Греготти, помогли нам лучше разобраться в этой проблеме.

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

372

ных связей и условий обитания, но рассматриваемых

лишь постольку, поскольку они уже оказываются коди-

фицированными и, следовательно, сведенными к фено-

менам культуры.

VI.2.4. Ясный пример того, что представляет со-

бой антропологический код, мы можем получить, об-

ратившись к проссемике

. Для проссемики простран-

ство является «говорящим». Расстояние, на котором

я нахожусь от человека, вступающего со мной в отно-

шения любого рода, наделяется значениями, варьирую-

щимися от культуры к культуре. Занимаясь вопросами

пространственных отношений между людьми, нельзя

не принимать в расчет различных смыслов, которые

эти отношения приобретают в разных социокультур-

ных контекстах.

Люди различных культур живут в различных чув-

ственных универсумах, расстояние между говорящими,

запахи, тактильные ощущения, ощущение тепла, ис-

ходящего от чужого тела, – все это обретает культурное

значение.

То, что пространство «значит», явствует уже из на-

блюдения за животными – для каждого вида животных

существует своя дистанция безопасности (если расстоя-

ние меньше, надо спасаться бегством: для антилопы это

500 ярдов, для некоторых ящериц – 6 футов), своя кри-

тическая дистанция (промежуточная зона между дис-

танцией безопасности и дистанцией нападения) и дис-

танция нападения, когда животное атакует. Если затем

рассматривать виды животных, допускающих контакт

между особями одного и того же вида, и те виды жи-

Дальнейшее изложение представляет собой комментарий к Эдварду Хол-

лу (Edward Hall. The Hidden Dimension. – New York, 1966; см. того же автора The Silent

Language. – N.Y., 1959; см. также Warren Brodey. Human Enhancement, сообщение

на конгрессе «Vision 67». – New York University, 1967).

ПРИЛОЖЕНИЯ

373

вотных, которые такого контакта не допускают, можно

установить личные дистанции (животное находится

на определенном расстоянии от собрата, с которым

не желает общаться) и дистанции сообщества, превыше-

ние которых приводит к потере контакта с группой (это

расстояние сильно варьируется от одного вида к другому

от очень короткого до очень длинного). Короче говоря,

каждое животное как бы окутано облаком, обособляю-

щим его от других и соединяющим его с ними, причем

размеры облака поддаются достаточно точному измере-

нию, что дает возможность кодифицировать типы про-

странственных отношений.

То же самое можно сказать о человеке, у которого

есть своя визуальная сфера, сфера восприятия запахов,

тактильная сфера, в существовании которых никто, как

правило, не отдает себе отчета. Достаточно обратить

внимание на тот несомненный факт, что расстояние

друг от друга, на котором случается находиться беседую-

щим обитателям романских стран, не связанных между

собой никакими личными интимными отношениями,

считается в США откровенным вторжением в частную

жизнь. Проблема, однако, заключается в том, насколько

поддаются кодификации эти расстояния.

Проссемика, между тем, различает:

1) манифестации инфракультурного порядка, ко-

ренящиеся в биологическим прошлом индивида;

2) манифестации прекультурного порядка, физио-

логические;

3) манифестации микрокультурные, составляющие

собственно предмет проссемики и подразделяющиеся

на: а) фиксированные конфигурации; б) полуфиксиро-

ванные и в) нефиксированные.

VI.2.5. Фиксированные конфигурации: к ним отно-

сятся те, которые мы привыкли считать кодифициро-

ванными; например, планы городской застройки с указа-

ЭКО УМБЕРТО.

ФУНКЦИЯ И ЗНАК

(СЕМИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ)

374

нием типов сооружений и их размеров, скажем, план

Нью-Йорка. Хотя и здесь можно отметить существенные

культурные различия. Холл приводит пример японских

городов, в которых обозначаются не улицы, а кварта-

лы, причем нумерация домов соответствует положению

не в пространстве, но во времени, времени постройки,

впрочем, можно было бы привести примеры из антропо-

логических исследований структуры поселений, в част-

ности, из работ Леви-Строса

Полуфиксированные конфигурации имеют отно-

шение к представлению о внутреннем и внешнем про-

странстве как пространствах центростремительном

и центробежном.

Зал ожидания на вокзале представляет собой цент-

робежное пространство, центростремительным будет

расположение столов и стульев в итальянском или фран-

цузском барах, к тому же типу конфигураций относятся

конфигурации, взявшие за образец main street, вдоль ко-

торой тянутся дома, а также площадь с окружаю щими

ее домами, образующими иное социальное простран-

ство (Холл рассказывает об одном строительном за-

мысле с целью обеспечения более комфортабельным

жильем некоторых этнических групп – негров и пуэр-

ториканцев, проживающих в Америке. Предприятие

провалилось, поскольку их предполагалось поселить

в прямолинейном пространстве, между тем как общест-

венная жизнь этих групп всегда ориентировалась на цен-

тростремительное пространство и «тепло», источаемое

центром).

Нефиксированные конфигурации: наименование

связано с тем, что, как правило, они кодифицируются

Леви-Строс К. Структурная антропология: УК соч. гл. VII–VIII, см. также

Paolo Caruso. Analisi antropologica del paesaggio, in «Edilizia Moderna», 87–88 («Форма

территории», в частности, сопроводительный текст В. Греготти).

ПРИЛОЖЕНИЯ