Вильковский М.Б. Социология архитектуры

Подождите немного. Документ загружается.

215

переулков. Поэтому у Петербурга прямые улицы, а рас-

ширение и выпрямление московских улиц уничтожило

пространственную игру, когда «церкви и особняки по-

ворачивались перед его (пешехода) взором как на теат-

ральном круге» [40. – С. 682]. Интересна мысль Ю. Лот-

мана о том, что позволяет постройкам различных веков

входить в единый контекст. «Разновременность соз-

дает разнообразие, а устойчивость семиотических ар-

хетипов и набора культурных функций обеспечивает

единство. В таком случае ансамбль складывается орга-

нически, не в результате замысла какого-либо строите-

ля, а как реализация спонтанных тенденций культуры.

Подобно тому, как очертания тела организма, контуры,

до которых ему предстоит развиться, заложены в гене-

тической программе, а в структурообразующих элемен-

тах культуры заключены границы ее «полноты». Любое

архитектурное сооружение имеет тенденцию «дора-

сти» до ансамбля. В результате здание как историко-

культурная реальность никогда не было точным повто-

рением здания-замысла и здания-чертежа» [40. – С. 682].

«Архитектурное пространство, – продолжает автор, –

семиотично. Но семиотическое пространство не может

быть однородным: структурно-функциональная неодно-

родность составляет сущность его природы. Из этого

вытекает, что архитектурное пространство – всегда ан-

самбль» [40. – С. 682].

Следует отметить, что исследования А.В. Иконни-

кова продолжаются его учениками и коллегами. Среди

них следует отметить И.А. Азизян [37. – C. 247–273],

Н.Л. Адаскину [37. – C. 293–318], И.А. Бондаренко

[238], Ж.М. Вержбицкого [239]. Так, И.А. Азизян ак-

тивно разрабатывает тему философских основ взаимо-

связи архитектуры и культуры в целом, взаимоотноше-

ния архитектуры и других видов искусств [240, 241].

В частности, ею была отмечена особенность развития

АРХИТЕКТУРА КАК «ТЕКСТ

В КОНТЕКСТЕ» – Ю. ЛОТМАН

216

архитектуры по сравнению с другими видами искусства.

Архитектура, по утверждению автора, менее подвижна

и относительно стабильна на переломных этапах разви-

тия культуры. «В пределах пространственных искусств

выявляется закономерность последовательности выра-

ботки новых принципов формообразования от изобра-

зительного искусства и прикладных видов творчества,

при их непосредственном и косвенном влиянии, к архи-

тектуре. Эта последовательность обычно характеризует

историко-художественный процесс на его переломных

этапах. Она имеет свой прообраз, или модель, в творче-

ском движении универсальной художественной лично-

сти от изобразительного искусства к архитектуре. Это

подтверждает творческая судьба таких классических

художников как Джотто, Брунеллески, Мантенья, Рафа-

эль, Микеланджело» [37. – С. 253].

СОЦИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ

В. ГЛАЗЫЧЕВА

Среди современных российских исследователей

социологии архитектуры в первую очередь следует от-

метить работы В.Л. Глазычева [242]. Наиболее близка

к теме исследования его статья «Социология архитекту-

ры – какая и для чего?» [41].

Автор правильно ставит вопрос о проблемах от-

ношений социологии и архитектуры. Социальные

проблемы архитектуры остаются «над» конкретными

проектами при их обсуждении для общества в целом.

Конкретное же проектирование носит сугубо профес-

сиональный характер. Автор считает такое положение

неправильным и считает необходимым построение

«мостиков», соединяющих разные уровни общества

и конкретного проекта. Автор предлагает оригинальную

трактовку предмета социологии архитектуры. Он счита-

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

217

ет, что это должно быть измеримое понятие и предлага-

ет считать им измерение уровня неудовлетворенности

пространственными структурами, спроектированными

и произведенными в результате деятельности архитекто-

ров. Вот как он об этом пишет: «Значит, для социологии

архитектуры архитектура является, прежде всего, про-

изводством полезных пространственных структур, обла-

дающих ценностью, т.е. вызывающих у различных людей

оценку со знаком плюс (восхищение) или минус (неудов-

летворенность всех ступеней). Человек же для социоло-

гии архитектуры – создатель архитектуры и ее потреби-

тель в самом широком смысле.

Удовлетворенность трудно измерить, неудовлетво-

ренность – напротив – всегда ориентирована довольно

четко и (путем сравнения) относительно измерима. От-

сюда вполне естественно, что социология архитектуры

интересуется прежде всего всеми формами неудовлет-

воренности, возникающей в контакте людей с архитек-

турой, интересуется изменением этих форм, так как

именно изменение форм неудовлетворенности явля-

ется очень точным показателем прогресса в культуре,

ибо неудовлетворенность как зеркало отражает потреб-

ность – уже осознанную или еще только смутно ощущае-

мую» [41].

Анализируя современную практику неудовлетво-

ренности архитектурой, В. Глазычев отмечает, что если

еще недавно сам факт вселения в отдельную квартиру

вызывал такое чувство удовлетворенности, что блоки-

ровал все негативные реакции, то к началу 1960-х стали

накапливаться неудовлетворенности размерами и пла-

нировкой квартир, а через некоторое время добавилась

неудовлетворенность непосредственным окружением

микрорайонного пространства и неравномерностью

градостроительного комфорта в различных районах но-

вого строительства и т.д.

СОЦИОЛОГИЯ АРХИТЕКТУРЫ

В. ГЛАЗЫЧЕВА

218

Далее автор приходит к выводу, что прогнозирова-

ние неудовлетворенности, в зависимости от стиля жиз-

ни различных групп населения, не является профес-

сиональной задачей архитектора, а должно решаться

специалистами по социологии архитектуры. Особенно

это важно, по мнению автора, при типовом строитель-

стве, когда должны учитываться географические и на-

циональные особенности. Автор пытается разобрать-

ся, почему социология архитектуры мало востребована

в настоящее время, упоминает отечественных ее ро-

доначальников (Гинзбург, Ган, Розенберг) и рассужда-

ет о направлениях ее развития. Особое внимание от-

водится необходимости изучения с социологической

точки зрения сферы профессиональной деятельности

и организации труда архитектора, взаимодействия ар-

хитектуры и строительства, соотношения творческой

и административно-технической деятельности. В це-

лом автор считает, что социология должна стать важ-

ным инструментом самопознания архитектурной дея-

тельности [41].

АРХИТЕКТУРА ОТ МЕГАЛИТА

ДО МЕГАПОЛИСА В РАБОТАХ

Д. ШВИДКОВСКОГО

В рамках той же гуманитарной традиции анализа

социальных аспектов архитектуры архитекторами ле-

жит и работа ректора МАРХИ Дмитрия Швидковского

«От мегалита до мегаполиса» [42]. Автор сам говорит,

что книга не содержит сложных теоретических выкла-

док, но есть попытка выразить отношение к зодчеству

как к великому искусству, и что техническая сторона

проектирования и строительства вытеснила в настоя-

щее время художественное восприятие архитектуры

[42. – С. 7]. Автор считает, что мир стоит на пороге

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

219

нового исторического времени – подходит к концу пя-

титысячелетняя цивилизация, возникшая на Древнем

Востоке и прошедшая путь от античности до ХХI века.

«Архитектура, точно отражающая историю человече-

ства, тоже испытывает сегодня всеобщее предчувствие

перемен, и для нее вполне очевидна необходимость

увидеть свои постоянные, заложенные не в истори-

ческую, а генетическую память основы» [42. – С. 11].

Свое исследование автор начинает с первобытной ар-

хитектуры. Архитектура для автора – это покорение

природного пространства путем придания ему нового

человеческого смысла на грани материального и нема-

териального, т.е. очеловечиваемое пространство [42. –

С. 14]. Ссылаясь на античную традицию, автор считает,

что [древние греки] были уверены, что архитектура,

являясь буквально в переводе сверх-строительством,

позволяла человеку подниматься над практицизмом

к высотам духа, давая ему возможность «беседовать»

с вечностью [42. – С. 17]. Прослеживая историю архи-

тектуры от мегалита до мегаполиса, уделяя много вни-

мания российской архитектуре и архитектуре совре-

менной Москвы, автор талантливо и с доскональным

знанием предмета тонко анализирует сложнейшие яв-

ления этого феномена, делая их понятными для широ-

кого круга читателей. Так, например, он отмечает, что

первобытная архитектура, по сравнению с современ-

ной, была способна «говорить» о вечных ценностях.

Архитектура Стоунхенджа, например, уже тогда явля-

лась сложнейшим механизмом, способным воспринять

и передать в понятной посвященным форме космиче-

скую энергию, наполнив ее ритмами и смыслом свое

пространство [42. – С. 23]. Рассуждая о российской ар-

хитектуре как страны между Востоком и Западом, как

и некоторые другие исследователи культуры (Лихачев),

Д. Швидковский отмечает отсутствие в ней восточных

АРХИТЕКТУРА ОТ МЕГАЛИТА ДО МЕГАПОЛИСА

В РАБОТАХ Д. ШВИДКОВСКОГО

220

традиций и сильное влияние античной византийской

традиции (Москва – Третий Рим). Автор отмечает,

что архитектуру часто называют застывшей музыкой.

«На самом деле она представляет собой овеществлен-

ную историю» [42. – С. 231]. Если продолжить мысль

автора языком социологии архитектуры, архитектура,

в некотором смысле, есть окаменевшее общество.

СОЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ

БУМАЖНОЙ АРХИТЕКТУРЫ

В РАБОТАХ Ю. АВВАКУМОВА

Продолжая анализ «социологического творче-

ства» современных российских архитекторов, необ-

ходимо вспомнить некоторые современные архитек-

турные «течения», имеющие, кроме несомненных

художественных достоинств, «подталкивающих» отече-

ственную архитектуру вперед, еще и ярко выраженное

социальное значение. Это, прежде всего, – «бумажная

архитектура».

Вот как один из лидеров «бумажной архитектуры»,

Юрий Аввакумов, определяет ее суть.

«Бумажная архитектура – термин, применяемый

в советском архитектуроведении для обозначения фан-

тастических проектов, повлиявших на дальнейшее раз-

витие архитектуры. Традиции БА – это, преимуществен-

но, проекты Франции и Италии XVIII века, а также

авангардистские проекты в СССР 20–30-х годов ХХ века,

осуждавшиеся за оторванность от реальных практиче-

ских и идеологических задач советского строительства.

Бумажная архитектура – жанр станкового архитектур-

ного творчества, неформальная группировка молодых

архитекторов (преимущественно выпускников Москов-

ского архитектурного института) 80-х годов, включаю-

щая более 10 творческих коллективов и 50 авторов.

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

221

БА – разновидность концептуализма в архитектуре, ори-

ентированного на журнальные публикации, выставки,

конкурсы идей, – представляет собой продукт нонкон-

формистской рефлексии, использующей языки и обра-

зы разных архитектурных стилей для создания много-

значных композиций, а также претензии архитекторов

на создание утопических проектных решений. В проек-

тах БА обнаруживаются конструктивные идеи, способ-

ные обогатить средовое и архитектурное проектирова-

ние. Для БА характерен синтез выразительных средств

изобразительного искусства, архитектуры, литературы

и театра. БА – завершенный художественный феномен

отечественной культуры 1980-х годов. Проекты БА по-

лучили более 50 наград на международных конкурсах,

преимущественно в Японии» [43].

Как рабочее название, термин «бумажная архитек-

тура» был принят основателями движения – группой мо-

лодых московских архитекторов в начале 1980-х годов,

продолжают Юрий Аввакумов и Георгий Никич.

«Исторически в Советской России бумажная ар-

хитектура – негативное определение, ярлык, который

борцы с «групповщиной» в 1930-е годы клеили на аван-

гардистов «золотого десятилетия», и позже, вплоть

до нашего времени, на все, выходящее за рамки норма-

тивной архитектуры. Помня об идеальном утопизме го-

нимых обществом предшественников, новая бумажная

архитектура в период своего становления декларирова-

ла как основополагающий асоциальный принцип отказа

от постановки прикладных задач в пользу архитектурно-

художественных идей. По ним нельзя строить, это не ра-

бочая документация, а скорее – «проекты проектов».

Объединившее очень разных авторов, последнее поко-

ление «строителей ничего» все же – дитя романтическо-

го визионерства 1920-х годов и еnfant terrible вынужден-

ной футурологии 1960-х.

СОЦИАЛЬНОЕ ЗНАЧЕНИЕ

БУМАЖНОЙ АРХИТЕКТУРЫ

В РАБОТАХ Ю. АВВАКУМОВА

222

Появлению бумажной архитектуры в 1980-х мы

обязаны также прессу казавшейся безысходной си-

туации застоя в жизни, архитектуре и строительстве

в СССР и отдушине, найденной в международных

концептуальных конкурсах архитектуры. Первая по-

беда на одном из японских конкурсов идей пришла

в 1981 году, первая московская выставка – в редакции

молодежного журнала – в 1984 году, первая значитель-

ная зарубежная публикация – в 1985, первая выставка

за границей – в 1986 году...

Консолидировав вокруг себя наиболее талант-

ливых авторов, бумажная архитектура вскоре обрела

мировую известность и авторитет. На конкурсах были

получены более пятидесяти призов, критика и массо-

вая информация во множестве публикаций утвердили

бумажную архитектуру как особый феномен современ-

ного искусства; большие специальные выставки, посвя-

щенные «бумажной» теме, экспонировались в Париже,

Франкфурте, Кёльне, Цюрихе, Милане, Лондоне, в уни-

верситетах США. Экспозиция БУМАЖНАЯ АРХИТЕК-

ТУРА. ALMA MATER, состоявшаяся в Москве в 1992 году,

подвела итог этому своеобразному явлению, историче-

ски закрепившемуся в девятом десятилетии мировой

культуры XX века [44].

Выставки бумажной архитектуры: Париж (Ла Вий-

ет), Милан (XVII триеннале), Лондон (Архитектурная

ассоциация), Франкфурт-на-Майне (Немецкий Музей

архитектуры), Антверпен (Де Сингел), Кёльн (галерея

Линсен), Берлин (галерея AEDES), Брюссель (Архитек-

турный фонд), Цюрих (Архитектурный форум), Любля-

на (галерея ШКУЦ), Кембридж (МТИ), Остин (галерея

Хантингтон), Амхерст (Центр изящных искусств), Но-

вый Орлеан (Центр современного искусства), Москва

(МАРХИ), Москва (ГНИМА им. Щусева), Волгоград

(Музейно-выставочный центр) и др».

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ

223

ПАРААРХИТЕКТУРА ГРУППЫ

«ОБЛЕДЕНЕНИЕ АРХИТЕКТОРОВ».

В. СЕДОВ

Заслуживает также внимания и творчество мо-

сковской группы «Обледенение архитекторов», ко-

торая существует уже более 15 лет. Кроме «большой

архитектуры» для группы характерна так называемая

параархитектура, по аналогии с паралитературой. Это

все «жанры» архитектурного творчества, которые не ве-

дут впрямую к созданию того или иного конкретного

архитектурного объекта, а сопровождают архитектуру,

отражая ее как зеркало.

Одним из жанров параархитектуры группы «Об-

леденение архитекторов» известный искусствовед-

архитектор Владимир Седов считает визионерские

и футуристические проекты. «Они рождаются во мно-

жестве, они вполне серьезны, они вписываются в ми-

ровую традицию авангардного проектирования. Среди

работ группы «Обледенение архитекторов» сюда можно

причислить «Мост в Москве ХХI века», «Мост через Бе-

рингов пролив», «Стена поперек», «Проект гипермарке-

та» (с силуэтом и фактурой кучи фекалий), «Новая Мо-

сква». (В отличие от Нью-Йорка, где материковая часть

земной коры выходит практически на поверхность,

и в связи с этим строительство небоскребов не состав-

ляет проблемы, в Москве базальтовая плита находится

на глубине сотен метров. Проект предусматривает, осво-

бодив фундаменты зданий от мягкого грунта (песков-

плавунов), «достроить» город вниз до базальтового ма-

терика, сохранив существующий исторический облик).

Это отчетливая вершина иерархии. Это то, что может

рассматриваться как лабораторные опыты по «подтал-

киванию» современной российской архитектуры впе-

ред [45]. Количественным пределом «социальности»

ПАРААРХИТЕКТУРА ГРУППЫ

«ОБЛЕДЕНЕНИЕ АРХИТЕКТОРОВ». В. СЕДОВ

параархитектуры группы «Обледенение архитекторов»

можно считать работу «Условия обитания». «Соглас-

но распространенной теории, замысел космического

пространства принадлежал утопическому философу,

полагавшему главной целью человечества физическое

воскрешение предков. Чтобы избежать перенаселения

земной поверхности, он предлагал расселить восстанов-

ленную расу в космическом пространстве. Его последо-

ватель Константин Циолковский разработал теорию

жидкотопливного ракетного двигателя, а в 1961 году

конструктор Сергей Павлович Королев открыл челове-

честву дорогу в космос. Так вот, Федоров ошибся. В слу-

чае всеобщего воскрешения каждому из нас придется

всего лишь расселить у себя в квартире еще четверых

с небольшим. Это пустяковое уплотнение вполне мож-

но обеспечить архитектурными средствами, а в космос

больше не летать. Человечеству пора уже поискать бес-

конечность в складках собственных одеял» [45].

ОТЕЧЕСТВЕННАЯ АРХИТЕКТУРА

И СОЦИОЛОГИЯ