Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768

Подождите немного. Документ загружается.

Эпоха Карла Великого и распадение его монархии

сти, пользуясь ими отчасти собственным

именем, а отчасти именем императора. Ни-

чего не было ни довольно определенного,

ни довольно ясного в положении бенефи-

циалов и характере их власти: они были в

одно и то же время назначаемы и независи-

мы, были собственниками и фермерами; в

них преобладал поочередно то тот, то дру-

гой характер. Но во всяком случае они

были, без сомнения, в сношениях с Карлом,

и он пользовался ими для приведения по-

всюду власти своей в исполнение.

Над такими местными властями, были

ли то чиновники или бенефициалы, стояли

missi diminici, временные ревизоры, имев-

шие обязанность от имени императора на-

блюдать за состоянием провинций, уполно-

моченные проникать во внутренности зе-

мель, как уступленных, так и свободных,

облеченные правом уничтожать злоупот-

ребления и требовать к отчету их владете-

лей. Мissi dominici были для Карла Вели-

кого, по крайней мере в провинциях, основ-

ным орудием администрации и средством к

соблюдению порядка.

Что касается до центрального прави-

тельства, то, помимо личности Карла и его

ближайших советников, составлявших соб-

ственно правительство, в нем занимали

весьма важное место народные собрания,

если судить по наружным его атрибутам и

уверениям почти всех новейших историков.

При Карле Великом народные собрания

были действительно часты и обнаруживали

большую деятельность. От 770 до 813 г., в

течение 43 лет, они были собираемы 35 раз.

Но что происходило в их среде, каково было

их политическое значение? Это весьма важ-

ные вопросы.

Для разрешения их мы имеем весьма лю-

бопытный памятник: один из современни-

ков и советников Карла, его двоюродный

брат Адельгард, аббат в Корби (близ Амье-

на), написал целый трактат под заглавием

De ordine Palarii (то есть «О порядке дво-

ра»), назначенный для ознакомления с цен-

тром администрации Карла Великого и в

особенности с народными собраниями.

Этот трактат в оригинале потерян; но в кон-

це IX в. (в 882 г.) Гинкмар, архиепископ

Реймсский, сделал из него огромную выпис-

ку, почти в целости, в одном письме или ру-

кописной инструкции, по требованию не-

скольких вельмож, которые просили у него

совета для назидания Карломана, одного из

сыновей Людовика Заики. Без сомнения, ни

один документ не может внушать больше-

го доверия; вот что сказано там:

«В обычае того времени было делать

каждый год по два собрания..; и в том, и в

другом, чтобы не показалось кому, что со-

брание сделано без причины

, подвергались

на обсуждение и рассмотрение знатных по

повелению короля параграфы закона, назы-

ваемые capitula; король составлял их сам

или по внушению Бога, или по необходи-

мости, которая обнаруживалась в проме-

жутке двух собраний».

Итак, предложение капитулярий, или,

говоря новейшим языком, инициатива зако-

на принадлежала императору. При Карле

это и не могло быть иначе: инициатива, ес-

тественно, должна находиться в руках того,

кто хочет приводить в порядок, преобразо-

вывать, и именно один Карл имел такие на-

мерения. Впрочем, я уверен, что и члены

собрания могли делать со своей стороны

всякого рода предложения, какие могли им

казаться необходимыми; недоверие и кон-

ституционные проделки нашего времени,

без сомнения, не были известны Карлу Ве-

ликому как слишком уверенному в своем

могуществе, чтобы опасаться свободы пре-

ний; в этих собраниях он видел более адми-

нистративное средство, нежели ограниче-

ние своей власти. Но возвратимся к тексту

Гинкмара.

«Получив от Карла сообщения, они рас-

суждали день, два или три, даже и более,

смотря по важности дел. Дворцовые вест-

ники, ходя взад и вперед, представляли ко-

ролю их запросы и приносили им ответы;

ни один посторонний не допускался в сре-

Ne quasi sine causa convocari viderentur. Это вы-

ражение показывает, что бґольшая часть членов со-

брания смотрела на обязанность присутствовать, как

на бремя, что они мало интересовались своим учас-

тием в законодательной власти, и что Карл давал им

некоторую работу только для того, чтобы оправдать

причину их созвания, но сам не подчинялся их при-

говору.

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

ду их собрания, пока результаты совеща-

ний не могли быть представлены на рас-

смотрение великому государю, и он с муд-

ростью, которой наградил его Бог, давал

свое решение, чему все повиновались».

Итак, последнее решение зависело все-

гда от одного короля; собрание могло толь-

ко объяснить ему дело и давать советы. Гин-

кмар продолжает далее:

«Так это делалось с одним, двумя или

большим числом капитулярий, пока, с Бо-

жией помощью, не устраивалось все, что

требовало время».

«Между тем, как дела обсуждались та-

ким образом без короля, сам государь, ос-

таваясь среди толпы, сошедшейся для со-

брания, занимался принятием подарков,

приветствовал более значительных людей,

беседовал с теми, с которыми редко видел-

ся, оказывал особое внимание старикам,

шутил с молодыми; и так обращался он оди-

наково как с духовными, так и со светски-

ми. В то же время, если те, которые зани-

мались вопросами, предложенными на их

обсуждение, выражали желание видеть ко-

роля, он являлся к ним, оставался так дол-

го, как они того желали, и при этом случае

совещавшиеся выражали ему со всей откро-

венностью свои мнения о различных пред-

метах, вызывавших дружеские прения меж-

ду ними. Я должен упомянуть, что при хо-

рошей погоде все это происходило под

открытым небом; в случае же дурной – в

нескольких отдельных зданиях, где присут-

ствовали одни те, которым предстояло об-

суждать предложения короля и которые

таким образом отделялись от множества по-

сторонних лиц, явившихся на собрание; в

последнем случае люди менее значитель-

ные не имели доступа. Места, назначенные

для собраний вельмож, разделялись на две

части, так что епископы, аббаты и клерики,

достигшие известных степеней, могли со-

единиться, не смешиваясь со светскими ли-

цами. Точно так же были отделены графы и

другие государственные сановники; с утра,

в стороне от остальной толпы, иногда в при-

сутствии короля, а иногда и без него, они

начинали сходиться, пока не собирались

все; затем вышеназванные вельможи, духов-

ные с одной стороны, светские – с другой,

отправлялись в назначенный им зал, где им

были приготовлены почетные места для

сидения. Когда светские и духовные вель-

можи отделялись таким образом от толпы,

им предоставлялось заседать вместе или от-

дельно, смотря по ходу обсуждаемых дел,

были ли они чисто духовные или светские,

или, наконец, смешанные. Точно так же они

имели право, если хотели, позвать к себе

кого-нибудь или для того, чтобы потребо-

вать себе пищи, или вообще спросить что-

нибудь и, получив желаемое, выслать вон

из собрания. Так происходило обсуждение

дел, предоставленных королем их суду».

«Другое занятие короля состояло в том,

чтобы расспрашивать каждого о том, что он

может ему донести или сообщить о той ча-

сти государства, из которой кто явился. Это

было не только дозволено всем, но даже

строго внушалось, чтобы каждый, в проме-

жутке двух собраний, разведывал обо всем,

что происходит внутри и вне государства,

и должно было разведывать, как у своих, так

и у чужих, как у врагов, так и у друзей, иног-

да отправляя лазутчиков, и вообще не за-

ботясь много о выборе средств к приобре-

тению сведений. Король желал знать, не

ропщет ли и не волнуется ли народ в ка-

кой-нибудь части или в отдаленном углу

государства, и какие могли быть тому при-

чины, не произошло ли где-нибудь беспо-

рядка, исследованием которого должно

было бы заняться собрание, и т. п. Король

разузнавал, не стремится ли к возмущению

какая-нибудь из покоренных наций, и из воз-

мутившихся нет ли изъявляющих готов-

ность смириться; не угрожает ли какая-ни-

будь независимая нация опасностью напа-

дения на государство и т. д. По всякому

подобному поводу, в особенности же, если

где-нибудь угрожал беспорядок или опас-

ность, он спрашивал главным образом о

причине и поводе»

Нет надобности много распространять-

ся, чтобы дать понятие об истинном харак-

тере народных собраний того времени. Гин-

кмар изображает их весьма отчетливо в сво-

ей картине: сам Карл на первом плане; он

Hincm., Opp.: De Ordine palatii, t. II, с. 201–215.

Эпоха Карла Великого и распадение его монархии

центр и душа всего; по его воле собрание и

соединяется, и рассуждает; он разузнает о

состоянии страны, предлагает и утвержда-

ет законы, везде его воля, и от него исходит

первый толчок; каждое дело начинается у

него с тем, чтобы возвратиться к нему. Во-

все нет речи ни о широкой общественной

свободе, ни о настоящей политической жиз-

ни; народное собрание является весьма

сильным органом правительства.

Впрочем, этот орган и не был беспло-

ден: независимо от того, что Карл Великий

черпал в народных собраниях силу для ус-

тройства текущих дел, на них же обык-

новенно составлялись и утверждались так

называемые капитулярии. Обыкновенно под

этим наименованием разумеют законы Кар-

ла Великого, но такое мнение ошибочно.

Капитуляриями назывались вообще все

capitula, небольшие параграфы, постанов-

ления, законы франкских королей. Вторая

династия, Каролингская, оставила нам 1697

таких капитулярий; сюда не относятся ка-

питулярии, изданные Каролингами, правив-

шими в Германии и Италии.

Эти капитулярии дошли до нас в двух

особых отделах. Одни, настоящие государ-

ственные акты, с указанием или без указа-

ния времени издания, были сначала рассея-

ны в манускриптах; но еще в течение

IX в. их соединили в один сборник и разде-

лили на семь книг. Первые четыре книги

были делом Анзегиза, аббата Фонтенель-

ского, одного из советников Карла Велико-

го, умершего в 833 г.; он соединил и при-

вел в порядок капитулярии Карла и час-

тью — Людовика Благочестивого.

Первая книга содержит 162 капитулярия

Карла Великого, и все они относятся к цер-

ковным делам.

Вторая – 48 капитулярий Людовика Бла-

гочестивого того же содержания.

Третья – 91 капитулярий Карла Велико-

го по делам светским.

Четвертая – 77 капитулярий Людовика

Благочестивого, того же содержания.

К этим четырем книгам, приобретшим

еще со времени первого своего появления

такую силу, что Карл Лысый в своих соб-

ственных капитуляриях ссылается на них,

как на официальный кодекс, майнцский дья-

кон Бенедикт присоединил около 842 г. по

требованию своего архиепископа Отгера

три новые книги, следов., 5, 6 и 7-ю целого

собрания.

Пятая – 405 капитулярий.

Шестая – 436.

Седьмая – 478.

Всего вместе – 1697 капитулярий.

Но независимо от капитулярий, опущен-

ных Анзегизом или изданных позже него,

три книги дьякона Бенедикта заключают в

себе множество актов, не имеющих ничего

общего с законами королей Каролингских;

там встречаются, например, отрывки из

римского права, заимствованные из кодек-

са Феодосия, сборника вестготов

(Breviarium), кодекса Юстиниана, Юлиана

и пр. Можно найти значительные отрывки

даже из прославленного сборника, извест-

ного под названием Лже-декреталий, мни-

мых канонов и других распоряжений пер-

вых пап, которые тогда только что начина-

ли распространяться и которые Бенедикт

пустил в ход, так что многие ученые при-

писывали ему самую подделку.

Наконец, кроме тех семи книг, в поздней-

шее время явилось к ним четыре книги до-

полнений, составленных неизвестными ав-

торами; они доводят общую цифру капиту-

лярий до 2100. Капитулярии издавались в

свете несколько раз, и лучшее издание их

принадлежит, без сомнения, Балузию, в 2 т.,

in-fol., Париж, 1677. Это издание можно даже

назвать, без всякого сравнения, превосход-

ным: «Из всех источников средневекового

права,– сказал недавно Савиньи («История

римского права в Средние века», II, с. 91,

замеч. 36, немецк. изд.),– ни один не был так

обработан и так удобно расположен для

пользования, как капитулярии в их превос-

ходном издании Балузия». Действительно,

это издание гораздо полнее и тщательнее,

нежели Линденброга, Питу, Герольда, Дю-

Тиллье и др. Балузий собрал огромное чис-

ло рукописей; он соединил отрывки и целые

капитулярии, до него никем не изданные; его

работа представляет обширное и хорошее

собрание текста; но собственно этим и огра-

ничивается все его достоинство. При тексте

нет никакого разбора, никакого критическо-

го исследования; Балузий издал текст, каким

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

он его нашел, не заботясь о том, что перепи-

счики могли затемнить и наполнить ошиб-

ками древний текст.

Приступим теперь к самому исследова-

нию капитулярий.

Нельзя не поразиться с первого раза тем

сбивчивым представлением, которое соеди-

няют с названием капитулярий: его относят

без различия ко всем актам, помещенным в

собрании Балузия, а между тем они представ-

ляют существенное различие друг от друга.

Представим себе, что несколько веков спус-

тя кто-нибудь собрал бы все распоряжения

современного нам правительства, положим,

например, французской администрации по-

следнего царствования, и соединив их без

всякого порядка в одно целое, дал бы этому

сборнику название законодательства, кодек-

са той эпохи. Очевидно, это был бы нелег-

кий и обманчивый хаос; законы, указы, оп-

ределения, привилегии, приговоры, циркуля-

ры – все это было бы там сопоставлено,

уравнено, смешано, что именно и случилось

с капитуляриями. Я постараюсь разложить

сборник Балузия, размещая в порядке, по

характеру и предмету, все акты, которые по-

мещены там; мы увидим, до какой степени

они разнообразны:

Там встречаются под названием капиту-

лярий:

1) древнейшие национальные законы, не

рассмотренные и вновь изданные, напри-

мер, салический закон;

2) извлечения из древнего закона сали-

ческого, лангобардского, баварского и т. д.,–

извлечения, объявленные, очевидно, с час-

тной целью, для известного места и извест-

ного времени, и по поводу особенной необ-

ходимости, на которую теперь ничто нам не

указывает;

3) прибавления к древним законам, са-

лическому, лангобардскому, баварскому и

т. д. По-видимому, эти прибавления дела-

лись с особенной формальностью и торже-

ственностью; так, одному прибавлению к

закону салическому в древней рукописи

предшествуют следующие слова:

«Следуют параграфы, которые государь

Карл Великий, император, приказал напи-

сать в своем совете и повелел поместить

вместе с прочими законами».

Законодатель даже требовал весьма по-

ложительного согласия народа на этот слу-

чай; в 803 г., именно в тот самый год, когда

были изданы прибавления к салическому

закону, Карл Великий дал следующую ин-

струкцию своим missi:

«Спросить народ относительно парагра-

фов, недавно присоединенных к закону; и

когда все согласятся, то пусть заявят свое

согласие на те параграфы и приложат свою

подпись»;

4) извлечение из постановлений соборов

и целого канонического законодательства:

таков большой капитулярий, изданный в

Ахене в 789 г.

, и множество параграфов,

рассеянных по другим капитуляриям;

5) новые законы, из которых одни со-

ставлены в народном собрании при содей-

ствии вельмож светских и духовных, соеди-

ненных вместе, или одних духовных, или

одних светских; другие же, по-видимому,

были делом одного императора и соответ-

ствовали тому, что мы ныне называем ука-

зами. Это различие не всегда выражено

ясно, но, всматриваясь ближе, мы можем

всегда его заметить;

6) чисто инструкции, данные Карлом

Великим своим missi при отправлении их в

провинцию и заключавшие в себе правила,

как держать себя, как делать следствия, с

целью употреблять этих missi как посред-

ников, как средство сообщения народа с им-

ператором. Акты подобного рода, чуждые,

по крайней мере отчасти, законодательно-

му духу, встречаются беспрерывно среди

капитулярий: к ним примешиваются иног-

да совершенно посторонние параграфы;

7) ответы, данные Карлом Великим на

вопросы, с которыми к нему обращались

графы, епископы, missi dominici, по поводу

затруднений, представлявшихся им в делах

административных. Он решает эти затруд-

нения, которые иногда касаются предметов

собственно законодательных, иногда адми-

нистративных, а иногда и совершенно част-

ных;

8) вопросы, которые предполагал сам

Карл Великий сделать епископам, графам,

когда они явятся в народное собрание. Он,

См. у нас сам капитулярий в переводе, ниже.

Эпоха Карла Великого и распадение его монархии

очевидно, приготовил их заранее, чтобы

иметь для себя в виду, что он хотел узнать и

о чем хотел спросить. Эти вопросы, состав-

ляющие самый любопытный отдел в сборни-

ке, имеют вообще характер упрека и назида-

ния для тех, к кому они обращены. Вот об-

разчики подобных вопросов; они могут дать

понятие о независимости образа мыслей Кар-

ла Великого и его здравом смысле:

«Отчего происходит то, что на походе

или в войне, когда дело идет о защите оте-

чества, один не хочет помогать другому?»

«Откуда являются те беспрестанные

процессы, в которых каждый хочет овладеть

тем, что он видит у своего ближнего?»

«Спросить, по какому поводу и в каких

местностях духовные делают препятствия

светским, и светские духовным при отправ-

лении каждым своих обязанностей. Иссле-

довать и обсудить, в какой степени епископ

или аббат должен вмешиваться в светские

дела, и граф или всякий другой светский в

дела духовные. Спросить их самым настоя-

тельным образом о смысле слов апостола:

«Никто из служителей Божиих не должен

утруждать себя светскими делами». К кому

эти слова могут относиться?»

«Спросить у епископов и аббатов откро-

венного объяснения, что они хотят сказать

теми словами, которые они так часто повто-

ряют: отказаться от мира; и как отличить

тех, которые отказались от мира, от тех,

которые пребывают в мире: не тем ли, что

первые не носят оружия и не публично же-

наты?»

«Спросить также, отказался ли тот от

света, который заботится каждый день все-

ми возможными средствами увеличить свое

имущество, то обещая блаженство Царства

Небесного, то угрожая вечными муками

ада; или именем Бога, или какого-нибудь

святого, похищая чье-нибудь имущество, у

богатого и у бедного простодушного и не-

дальновидного, до того, что законные на-

следники лишаются имений; и большей ча-

стью, вследствие бедности их поразившей,

наталкиваются на всякого рода беспорядки

и преступления и совершают по необходи-

мости разбой».

Без сомнения, подобного рода вопросы

нимало не походят на букву закона;

9) некоторые из капитулярий не могут

быть названы даже и вопросами; это – про-

стые заметки, так сказать, memoranda, кото-

рые Карл Великий, по-видимому, писал для

самого себя, и чтобы не забыть ту или дру-

гую меру, которую он предполагал принять.

Так, мы читаем вслед за капитулярием, или

наставлением для missi dominici, от 803 г.

следующие два параграфа:

«Нам нужно приказать тем, которые при-

водят нам лошадей в дар, изображать их имя

на каждой лошади».

«Нам нужно приказать везде, где най-

дутся наместники, причиняющие зло или

допускающие его, изгнать их и поставить

лучших».

Подобным заметкам найдется множе-

ство примеров;

10) другие параграфы заключают в себе

приговоры, определения, собранные, веро-

ятно, с той целью, чтобы положить их в ос-

нование суда. Так, мы читаем в одном капи-

тулярии от 803 г.:

«О человеке, который убил раба. Он

приказал ему убить своих господ, двух де-

тей, из них один был 9, а другой 11 лет; и

после того, когда раб умертвил детей сво-

их господ, он приказал бросить его самого

в ров. Было присуждено, чтобы вышеназ-

ванный человек заплатил виру за ребенка 9

лет, двойную за одиннадцатилетнего, трой-

ную за раба, который по наущению его сде-

лался убийцей, и сверх того в нашу казну».

Очевидно, дело идет о приговоре, про-

изнесенном по какому-то отдельному со-

бытию, и помещенному в число капитуля-

рий для руководства в других подобных

случаях;

11) в сборнике встречаются также акты

чисто политико-экономические, хозяй-

ственные – акты, относящиеся к устройству

собственных поместий Карла Великого и

входящие по этому предмету в величайшие

подробности. Знаменитый капитулярий под

заглавием De villis

служит образчиком

того. Многие отдельные параграфы носят

тот же характер;

12) наконец, независимо от исчислен-

ных мной актов и весьма разнообразных,

См. перевод текста этого капитулярия ниже.

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

капитулярии содержат в себе акты чисто по-

литические, случайные меры, назначения,

рекомендации, протоколы. Возьмем, напри-

мер, капитулярий, изданный в 794 г. на со-

брании во Франкфурте; в 54 параграфах, из

которых он состоит, можно найти:

§ 1. Грамоту о помиловании Тассилона,

герцога Баварии, возмутившегося против

Карла Великого.

§ 6. Решение распри епископа Вьеннс-

кого и архиепископа Арльского, и опреде-

ление границ диоцезов Тарантезы, Эмбрю-

на и Э. Тут же и письма Папы по этому делу;

определено обсудить дело снова.

§ 7. Оправдание и примирение еписко-

па Петра.

§ 8. Свержение мнимого епископа Гер-

бода, поставление которого было сомни-

тельно.

§ 53. Карл Великий уполномочивается

собранием епископов с согласия Папы

удержать при себе епископа Гильдеболь-

да для управления церковными делами.

§ 54. Карл представляет Алкуина рас-

положению и молитвам собрания.

Во всем этом нет ничего законодатель-

ного.

Но вникнем глубже в предмет, обратим-

ся к внутреннему содержанию капитулярий,

исследуем параграфы, из которых состоит

каждый капитулярий: мы встретим то же

разнообразие, тот же хаос. Я разлагаю на 8

частей все 65 капитулярий Карла Велико-

го, размещая их в 8 отделах, сообразно с

характером внутреннего содержания: 1) за-

конодательство моральное, 2) политичес-

кое, 3) уголовное, 4) гражданское, 5) цер-

ковное, 6) каноническое, 7) хозяйственное,

8) отдельные случаи.

I. Законодательство моральное. Я от-

ношу к этому отделу параграфы, которые

не имеют ничего ни повелевающего, ни зап-

рещающего, которые, говоря правду, не

могут быть даже названы законом: это –

простые советы, предупреждения, правила

чисто нравственные, как например:

«Скупость состоит в том, чтобы желать

то, чем владеют другие, и ничего не давать

из того, чем владеют сами; по словам апос-

тола, она есть корень всех зол» (сapit. an.

806, § 15).

«Те ищут постыдной прибыли, кто, вви-

ду одной прибыли и различными ухищре-

ниями, старается накопить всякого рода

богатства» (то же, § 16).

«Надобно быть гостеприимным» (сapit. an.

794, § 33).

«Не дозволяйте себе грабежа, незакон-

ного брака, лжесвидетельства, как мы все-

гда убеждали относительно этого, и как то

запрещает Закон Божий» (сapit. an. 789, §

36).

Законодатель идет далее: он считает

себя ответственным за поведение отдельных

лиц и оправдывается, говоря, что он не име-

ет к тому сил:

«Необходимо,– говорит он,– чтобы каж-

дый сам старался хорошо вести себя, по

своему разуму и средствам, служа Богу и

идя указанными им стезями; потому что

государь император не может усмотреть за

каждым в отдельности с должным внима-

нием и удержать каждого в пределах зако-

на» (сapit. an. 802, § 3).

Не чистая ли это мораль? Подобного

рода расположения не встречаются ни в за-

конах обществ рождающихся, ни в кодексах

развитых наций. Ни в законе салическом, ни

в современном законодательстве мы не най-

дем ничего подобного: они не обращаются к

свободе человека с советами; в них заключа-

ются или запрещения, или предписания. Но

при переходе от первобытного варварства к

цивилизации законодательство принимает

иной характер; в нем мы встречаем мораль,

которая в течение известной эпохи делается

предметом законодательства. Искусные за-

конодатели, основатели или реформаторы

общества, понимают всю силу, какую может

иметь над людьми идея долга; инстинкт ге-

ния предваряет их, что без помощи этой

идеи, без добровольного содействия челове-

ческой воли, общество не может ни поддер-

живаться, ни развиваться спокойно; вот по-

тому они заботятся провести эту идею в духе

человека всеми путями, и таким образом в

их руках законодательство является чем-то

вроде проповеди, средством назидания. Ис-

тория всех народов – греков, евреев и дру-

гих – подтверждает справедливость того:

везде, между эпохой первобытного законо-

дательства, которое является чисто уголов-

Эпоха Карла Великого и распадение его монархии

ным, запретительным, назначенным подав-

лять злоупотребление силы, и эпохой юри-

дического законодательства, которое уже

имеет доверие к нравственности, рассудку

неделимых, и потому относит чистую мораль

к области свободы, везде, между такими дву-

мя эпохами встречается переходная эпоха,

когда мораль делают предметом законода-

тельства, когда законодательство берет на

себя предписание и обучение нравственнос-

ти. Общество франко-галльское было имен-

но в таком состоянии, когда им управлял

Карл Великий, и в этом-то заключается одна

из причин тесной его связи с церковью, един-

ственной силой, способной в то время нази-

дать и обучать нравственному.

К моральному законодательству того

времени должно отнести все распоряжения,

касавшиеся интеллектуального развития

человека: все указы Карла Великого о шко-

лах, о распространении книг, исправлении

книг церковных и т. д.

II. Законодательство политическое.

Оно составляет значительную часть капиту-

лярий и состоит из 290 параграфов. Мы рас-

полагаем их в следующем порядке:

1) законы и меры всякого рода со сторо-

ны Карла Великого к обеспечению выпол-

нения его указов на всем пространстве го-

сударства; например, все распоряжения от-

носительно их назначения, или

руководительства его различных агентов,

графов, герцогов, наместников, сотников и

т. д.; такие распоряжения многочисленны и

повторяются беспрерывно;

2) судебная администрация, местное су-

допроизводство, формы, которым должно

следовать при этом, военная служба и т. д.;

3) полицейские распоряжения, весьма

разнообразные и доходящие до величайших

подробностей; провинция, войско, церковь,

купцы, нищие, публичные места, внутрен-

ность императорского дворца – служат по

очереди их предметом. Там встречается, на-

пример, попытка установить цены продук-

тов, настоящая такса:

«Благочестивейший государь наш, ко-

роль, определил с согласия св. синода, что-

бы никто, ни духовный, ни светский, не мог

ни в изобильное время, ни при дороговизне

продавать съестные припасы дороже цены,

недавно определенной по мере: мера овса –

денарий; ячменя – два денария; ржи – три

денария; пшеницы – четыре денария. Если

кто хочет продавать печеный хлеб, он дол-

жен брать денарий за 12 пшеничных булок,

каждая в 2 фунта; 15 ржаных, 20 ячменных

и 25 овсяных того же веса также за дена-

рий» и т. д. (сapit. an. 974, § 2).

Уничтожение нищенства и такса для бед-

ных были также предметом полицейских

распоряжений:

«Относительно нищих, скитающихся по

стране, мы желаем, чтобы каждый из наших

верноподданных кормил своих бедных или

в своих поместьях, или в собственном доме

и не допускал их искать милостыни в дру-

гом месте. Если же найдутся такие, кото-

рые не захотят трудиться своими руками,

пусть никто им ничего не дает» (сapit. an.

806, § 10).

Распоряжения относительно внутрен-

ней полиции дворца дают нам весьма ори-

гинальное понятие о беспорядках и наси-

лиях, которые совершались в нем:

«Мы желаем и повелеваем, чтобы ник-

то из служащих в нашем дворце не осмели-

вался принимать к себе никого, кто ищет

убежища и старается скрыться вследствие

воровства, убийства, блуда или другого пре-

ступления; если какой-нибудь свободный

человек нарушит наше запрещение и скро-

ет подобного преступника в нашем дворце,

то он осуждается нести его на своих пле-

чах до публичной площади, и там он будет

привязан вместе с ним к столбу... Если кто-

нибудь встретит дерущихся людей в нашем

дворце и не будет в состоянии или не захо-

чет положить конец их драке, то он поне-

сет на себе часть пени за убыток, который

они могли сделать», и т. д. (сapit. an. 800,

§ 3 и 4).

Капитулярии наполнены множеством

подобных распоряжений; полиция имела,

очевидно, при Карле Великом большое зна-

чение;

4) к политическому законодательству

должно отнести все распоряжения о разгра-

ничении власти светской и духовной и их

отношении. Карл много пользовался духо-

венством; оно было главным орудием его

правительства; но он хотел его услуг без

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

того, чтобы быть его слугой: капитулярии

свидетельствуют о его заботах управлять

самим духовенством и держать его в своей

власти;

5) наконец, к числу политических зако-

нов должно отнести, по-видимому, и рас-

поряжения, касавшиеся управления бене-

фициями, розданными Карлом Великим, и

его отношений к бенефициалам. Без сомне-

ния, в глазах правительства это было весь-

ма важным делом, и Карл Великий устрем-

ляет на него все внимание своих missi.

Общий характер политического законо-

дательства во всех своих подробностях

представляет ряд беспрерывных и неутоми-

мых усилий поддержать порядок и единство.

III. Уголовное законодательство. Во-

обще оно состоит в повторении или извле-

чении из древних законов салического, ри-

пуарского, лангобардского, баварского и пр.

Наказание, прекращение злоупотреблений

силы – вот единственный предмет, сущест-

венный характер тех законов. Тут было

меньше работы, чем во всех других отно-

шениях. Новые распоряжения Карла Вели-

кого клонились вообще к смягчению древ-

него законодательства, и особенно жесто-

кости наказаний, которым подвергались

рабы. Но в известных случаях Карл не толь-

ко не смягчал наказания, но еще усиливал:

когда, например, оно являлось в его руках

орудием политики. Так, смертная казнь,

столь редкая в законах варварских, являет-

ся почти в каждом параграфе капитулярия

789 г., направленного к тому, чтобы удер-

жать и обратить саксов; почти всякое нару-

шение порядка, всякое обращение к идоло-

поклонству наказывалось смертью. Уголов-

ное законодательство Карла Великого

представляет мало оригинального и инте-

ресного за некоторым исключением.

IV. Гражданское законодательство. О

нем можно сказать то же самое: древние за-

коны и обычаи продолжают сохранять свою

силу; Карлу Великому представлялось мало

случаев к вмешательству. Впрочем, он об-

ращал большое внимание, и без сомнения

по настоянию духовенства, на отношения

лиц и в особенности на отношения мужа к

жене. Нет сомнения, что в ту эпоху брач-

ные связи были чудовищно неправильны:

муж брал и бросал жену весьма просто, без

всяких почти формальностей. Отсюда про-

истекал величайший беспорядок и в обще-

ственной нравственности, и в состоянии

семейства: потому гражданские законы дол-

жны были обратить внимание на исправле-

ние нравов; и Карл Великий понимал эту

необходимость. Вследствие того, в его ка-

питуляриях помещено множество парагра-

фов, предписывающих известные условия

браку, степень родства, обязанности мужа

в отношении жены, обязательство вдов и т.

п. Большая часть этих распоряжений заим-

ствована из канонического законодатель-

ства; но побуждение и источник их не были

чисто религиозными: в них играли большую

роль интересы гражданской жизни и необ-

ходимость основать и упорядочить семей-

ные отношения.

V. Законодательство религиозное

включало распоряжения не только каса-

тельно духовенства, одних служителей цер-

кви, но и вообще всех верных христианско-

го народа и его отношения к духовным.

Этим оно и отличается от канонического за-

конодательства, имеющего в виду одно цер-

ковное общество и взаимные отношения

духовных. Вот образчики некоторых распо-

ряжений Карла Великого из законодатель-

ства религиозного:

«Должно остерегаться оказывать почте-

ние именам лжемучеников и памяти сомни-

тельных святых» (сapit. an. 789, § 41).

«Никто не должен верить, что Богу мож-

но молиться только на трех языках (веро-

ятно, на латинском, греческом и германс-

ком), потому что к нему можно обращать-

ся на всех языках, и желание человека будет

исполнено, если его просьба справедлива»

(сapit. an. 794, § 50).

«Проповедь должна быть произносима

так, чтобы простой народ мог хорошо все

понимать» (сapit. an. 813, § 14).

Такие распоряжения представляют вооб-

ще много здравого смысла, независимости

взгляда, что трудно было бы ожидать встре-

тить в такую эпоху.

VI. Законодательство каноническое

занимает самое обширное место в капиту-

ляриях; и это весьма просто: епископы были

главными советниками Карла Великого, они

Эпоха Карла Великого и распадение его монархии

заседали в наибольшем числе в народных

собраниях и потому обращали более всего

внимания на свои дела. Вследствие того,

народные собрания рассматривались вооб-

ще как соборы, и определения, постановля-

емые на них, входили в собрание канонов.

Все такие определения издавались в инте-

ресах епископской власти. При вступлении

династии Каролингов епископальная арис-

тократия хотя и преобладала, но была со-

вершенно распущена: Карл Великий воссоз-

дал ее; под его рукой она приобрела пра-

вильное устройство, утраченное единство

и сделалась на несколько веков преоблада-

ющим началом церкви.

VII. Законодательство хозяйственное

содержит одни распоряжения относитель-

но устройства собственных имений, ферм

Карла Великого. Один капитулярий под за-

главием De villis в целости состоит из раз-

личных инструкций, с которыми он обра-

щался в разные периоды своего правления

к управляющим своих поместьев и которые

без всякого основания были соединены в

форме отдельного капитулярия

VIII. Законодательство случайное

маловажно: к нему относится всего каких-

нибудь 12 параграфов.

Из всего сказанного очевидно, что зако-

нодательство Карла Великого не имеет ни-

чего общего с тем, что мы привыкли в наше

время разуметь под сводом законов и что

Карл Великий в своих капитуляриях имел в

виду вовсе не одни юридические цели. Ка-

питулярии представляют нам собрание ак-

тов правительства того времени, официаль-

ной деятельности, которую обнаруживала

власть Карла Великого. Верно также и то,

что сборник капитулярий, дошедший до нас,

далеко не исчерпывает всех подобных ак-

тов, и что нам недостает весьма многого.

Есть целые годы, от которых мы вовсе не

имеем капитулярий; и в дошедших до нас

известиях встречаются намеки на такие рас-

поряжения, которые не дошли до нас. Сбор-

ник Балузия заключает в себе одни отрыв-

ки; это – оббитые обломки и притом не толь-

ко одного законодательства, но вообще всей

правительственной деятельности Карла Ве-

ликого. Вот точка зрения, на которую дол-

жен стать каждый, кто хотел бы избрать

капитулярии предметом точного изучения,

понять их вполне и объяснить.

Истор. цив. во Фр., II, 20 и 21-я лекц.

КОММЕНТАРИЙ. Особенно замечательны:

1) Sir Robert Peеl. 1 v.; 2) Histoire de la révolution

d’Angeleterre depuis l’avenement de Charles 1 jusqu’

a la mort de R. Cromwell (1625–1600 гг.). 6 vol.;

3) Etudes sur l’histoire de la revolution d’Angleterre.

2 vol.; 4) Essais sur l’histoire de France. 1 vol.;

5) Histoire des origines du gouvernement représentatif

et des institutions politique de l’Europe jusqu’ au XIV

siecle. 2 vol.; 6) Corneille et son temps. 1 vol.;

7) Shakspeare et son temps. 1 vol.; 8) Abailard et

Héloise, essai historique par M. et M-me Guisot. 1 vol.;

9) De la democratie en France 1 vol.; 10) Correspon-

danse et Ecrits de Washington, trad. de l’anglais et

mis en ordre. 4 vol.

См. текст капитулярия De villis ниже.

От Карла Великого до Крестовых походов (768—1096 гг.)

КАПИТУЛЯРИИ

КАРЛА ВЕЛИКОГО

(конец VIII – начало IX в.)

Извлечение

I. Капитулярий об императорских

поместьях (Capitulare de villis

imperialibus) (812 г.)

§ 1. Мы желаем, чтобы наши поместья

(villae), которыми мы владеем для собствен-

ного пользования, служили в целости од-

ним нам и никому другому.

§ 2. Чтобы наш дом (familia) хорошо

содержался и чтобы никто не мог привести

его в бедственное состояние.

§ 3. Чтобы управляющие (judices) не

могли налагать никакой службы в свою

пользу на наших домочадцев (familia), ни-

какой полевой работы (corvadas), ни выго-

нять на порубку леса, ни принуждать к ка-

кому-нибудь труду для себя, ни получать с

них какие-нибудь подарки, как то: лошадь,

быка, корову, свинью, овцу, поросенка, яг-

ненка и ничего другого, кроме молока, ово-

щей, яблок, куриц и яиц.

§ 4. Если кто-нибудь из домочадцев на

нашей земле причинил нам убыток воров-

ством или небрежностью, то отвечает за то

головой; в прочих же случаях будет по за-

кону телесно наказан, если только это не

смертоубийство и не поджог, за что требу-

ется возмездие. Другие же люди пусть су-

дятся по закону, какому кто подчиняется.

Для удовлетворения же нас, как я сказал,

мои домочадцы наказываются телесно.

Франки же, живущие на наших собственных

землях (fiscis) или в наших поместьях, су-

дятся за всякое преступление по своему

закону, и пеня за убыток идет в нашу

пользу, будет ли она взята натурой или

деньгами по соответствующей цене.

§ 5. Когда наши управляющие присту-

пают к нашим работам – посеву, запашке,

жатве, сенокосу или сбору плодов, то каж-

дый должен во время работ смотреть на

своем месте и распоряжаться так, чтобы все

было хорошо и цело. Если же их не будет

дома или им нельзя явиться в иное место,

то пусть отправят для наблюдения за наши-

ми интересами или хорошего человека из

домашних, или другого испытанного чело-

века; и управляющий должен внимательно

смотреть за тем, чтобы для такого дела был

отправлен верный человек.

§ 6. Мы желаем, чтобы наши управляю-

щие со всех хозяйственных доходов отда-

вали десятую часть в церкви, построенные

в наших поместьях, но не давать ничего

другим церквам, если только исстари не

было уже так заведено. В тех же церквах

служителями не могут быть посторонние,

а только из наших, или из домочадцев, или

из моей капеллы.

§ 7. Всякий управляющий должен от-

правлять свою службу, как ему то было

предписано. И если необходимость потре-

бует от него большей службы, то пусть он

то зачтет, если служба должна увеличиться

и даже занимать ночь.

§ 8. Наши управляющие должны уби-

рать наши виноградники, которые находят-

ся в их распоряжении, и делать то исправ-

но, а вино сливать в хорошие сосуды и хо-

рошенько посмотреть, чтобы оно никаким

образом не утекло. Другое же простое

вино слить в заготовленные бочонки с тем,

чтобы их можно было доставить на господ-

ские мызы. Если же вина будет заготовле-

но более, нежели сколько нужно для от-

правки на наши мызы, то дать нам о том

знать, чтобы получить от нас на такой слу-

чай распоряжение. Пусть отпускают из

наших виноградников лозы для нашего же

употребления. Сбор вина с тех мыз, кото-

рые к тому обязаны, складывать в наши

погреба.

§ 9. Мы желаем, чтобы каждый управля-

ющий в своих делах употреблял бы для из-

мерения мерки, полумерки, осьмушки и ко-

робы (modius, sextarius, situla et corbus) того

же размера, какой мы имеем при дворе.

§ 10. Пусть наши старосты (majores),

лесничий, конюхи, погребщики, десятские,

сборщики и другие служащие несут подати

и представляют повинности со своих домов;

за ручными же их работами пусть внима-

тельно наблюдают управляющие. Если ка-

кой-нибудь староста имеет бенефицию, то

Стасюлевич М.М. (сост.) История Средних веков: От Карла Великого до Крестовых походов (768 - 1096гг.)

Подождите немного. Документ загружается.