Спивак Д.Л. (отв. ред.) Фундаментальные проблемы культурологии : В 4 т. Том I: Теория культуры

Подождите немного. Документ загружается.

Г. И. Петрова400

становятся априори, формирующиеся не в строгости логики, объективирующей мир культу-

ры, но в эмпирии культурной повседневности.

G. I. Petrova

New Forms of Transcendentalism: Transcendentalism of Everyday Culture

Current philosophy has discovered the possibilities of seeing the world not as a fa of conscious-

ness, but as linguiic reality. at discovery has formed new context for classical “pure reason”, a

context turbid with plural connotative expressions of singular meaning. erefore, philosophy no

longer declares its preoccupation with absolute and nal Truth and plunges itself onto the world

of everyday life (the world of opinions) where single truth gives way to heterogeneity of meanings.

is requires redenition of transcendentali philosophical rategy and raises the queion of new

transcendentali rategies available. Search for new rategies of transcendentalism, adequate for

the place philosophy presently occupies in everyday life, might be done in ways similar to those em-

ployed by classical philosophy, i.e. through denition of consciousness. e main challenge, howev-

er, is to discover linguiic objes dened a priori, and bodies a priori, capable of juifying relativ-

ity of truth as pluralism of cultural meanings.

О. В. Каширина

Ставропольский государственный университет

сущность Культурно-временного подхода

и социальное времяведение

Специфика современной познавательной ситуации заключается в том, что время стано-

вится в центре всех научных и философских изысканий. Повышенный интерес к проблеме

времени, прокладывающей мостик между естественными и гуманитарными науками, вмес-

те с тем является шагом от рационалистических к традиционалистским ценностям. Многие

ученые считают, что в третьем тысячелетии формируется новая при оритетность в диалек-

тическом балансе рационалис тических и традиционалистских ценностей — рационалисти-

ческие ценности, пиком торжества ко торых был техногенный XX в., выполнили свои за дачи,

построили глобальную инфраструктуру плане тарной цивилизации. В XXI в. открываются

перспективы восстановления значения гуманистических ценнос тей в мировом обществен-

ном развитии, формируются исторические условия для цивилизационного выд вижения на

авансцену традиционалистских об ществ, к которым принадлежит и Россия. Формиру ются

объективные перспективы для реализации гло бального фактора России — ее культурологи-

ческого участия в восстановлении естественного баланса ра ционалистического и традицио-

налистского начал в формировании парадигмы мирового общественно го развития

В настоящей статье мы рассмотрим некоторые проблемы, связанные с восстановлением

этого естественного баланса посредством культурно-временного подхода и социального вре-

мяведения, с учетом современной познавательной ситуации.

1. специфика современной познавательной ситуации

Формальная действительность, представляющая собой синтез научной картины мира и кар-

тины жизни, является «исходным пунктом всех наших обобщений в области религи озных, науч-

ных и философских концепций, — писал В. И. Вернадский. — Невозможно допустить ка кие бы

то ни было выводы, которые бы, несомненно, противоречили формальной действительности»

Впервые введенный В. И. Вернадским термин «формальная действительность» как нельзя лучше

отражает современную познавательную ситуацию, в которой научная картина мира дрейфует в

сторону картины жизни, а функции культуры смещаются от просвещения к развлечению. Про-

исходит снятие с культуры задачи рационализации мира человека и все более очевидное заме-

щение ее функцией разгрузки, досуга, развлечения, смысл которого сокращается или исчезает

вовсе. Выражением именно такой эволюции современной культуры служит наращивание значе-

ния ее визуальных, карнавальных компонентов в ущерб компонентам смысловым

1 Соколенко В. Глобальные «Бермуды», или Некоторые итоги игровой политики атлантизма // Обозре-

ватель — Observer. М., 2001, № 12 (143).

2 Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. М., 1988. С. 197

3 Демидов А. И. Рациональность власти и ее эволюция от текста к образу // Вопросы философии. 2005,

№ 8.

О. В. Каширина402

Участники круглого стола в журнале «Вопросы философии» на тему «Новые информаци-

онные технологии и судьбы рациональности в современной культуре» почти единодушно

указывали на существующий конфликт между знанием и информацией. Некоторые из них

обосновали точку зрения, что этот конфликт позволяет сделать два прямо противополож-

ных вывода: 1) теоретическое мышление в эпоху Интернета — в той его форме, как он сло-

жился к настоящему времени, — невозможно, и образование, нацеленное на формирование

теоретического мышления, бесперспективно: оно больше не нужно обществу; и 2) теорети-

ческое мышление возможно и перспективно, если сделать Интернет не средством инфор-

матизации и «постмодернизации» общества, но средством его, если можно так выразиться,

эпистемологизации

Иначе говоря, Интернет представляется в качестве технологически наиболее развито-

го и оснащенного средства удержания людей вне процессов деятельности. Благодаря Ин-

тернету происходит особо эффективное отчуждение современного человека от целевого

проектного действия. Сплошь и рядом мы видим примеры, когда студенты и школьни-

ки не могут определить дистанцию между настоящим и будущим, ценить достигнуто-

го в прошлом. Отсутствует дисциплина расходования времени, культура освоения соци-

ального времени.

Виртуализация политики, экономики и идеологии — это перевод все большего числа ис-

пользуемых здесь понятий и просто слов в символические образы, картинки, лозунги, реа-

лизация всякого рода проектов public relations. Здесь используется преимущество образа как

средства коммуникаций: он не требует перевода, специальной трансляции, делающий текст

понятным, лучше запоминается, может концентрировать большой объем информации, лег-

ко проходит через фильтр недоверия

Виртуализация действительности выражается в ее отрыве от реальных проблем, сосре-

доточении внимания на фигурах и вопросах, имеющих к их решению косвенное отноше-

ние, но зато производящих впечатление и знакомых каждому телезрителю. Вместе с тем

остаются закрытыми сферами такие действительно важные, затрагивающие интересы

каждого, дела, как, например, в нашей стране приватизация государственной собствен-

ности (типичный виртуальный проект для большинства, а ваучер — типичная виртуаль-

ная ценная бумага); реформа ЖКХ, приватизация муниципальной собственности, про-

дажа земельных участков в городах и т. д.; виртуальным для нашей страны феноменом

является и гражданское общество, по поводу которого проводятся многочисленные съез-

ды, форумы, исследования.

В результате процессов виртуализации возникает новый своеобразный массовый субъ-

ект — «дитя телевидения». Исследователи фиксируют узнаваемые черты этого массового

субъекта: 1) импульсивность поведения, его подверженность внешним и сильным впечатле-

ниям; 2) отсутствие устойчивого интереса к политике, «взрывное», спорадическое в ней учас-

тие; 3) подсознательная мотивация поступков и непредсказуемость действий; 4) привычка к

4 Новые информационные технологии и судьбы рациональности в современной культуре. Материалы

круглого стола // Вопросы философии. 2003, № 12.

5 Кола Д. Политическая социология. М., 2001. С. 78.

Сущность культурно-временного подхода и социальное времяведение 403

жизни в шуме, его поиск и продуцирование шума, подчинение навязываемым ритмам; 5)

жизнь и действие в массе

Этот массовый субъект, как видно из характеристики его черт, весьма далек от участия

в утверждении ценностей и принципов демократии, квалифицированного участия в реше-

нии политических проблем, от рождения новых форм социальной активности. Невиданный

рост объемов, увеличение средств передачи и обработки информации оборачивается остро-

ощущаемой трудностью в осуществлении выбора наиболее значимых для данного субъекта

фрагментов действительности. Происходит элитизация процессов принятия важнейших по-

литических, экономических, социальнозначимых решений. Круг причастных к этому делу

лиц становится все более ограниченным, что оборачивается монополизацией реальных цен-

тров власти в современном мире. Массовый субъект, таким образом, отстраняется от само-

стоятельного участия, а тем более контроля за пристально опекающей его властью: чем мень-

ше человек знает, тем власти лучше, а ему веселее.

В этих условиях познавательная ситуация формируется под влиянием как только что при-

близительно нарисованной картины современной российской жизни — актуальной действи-

тельности, так и под влиянием формальной действительности, в которой спрессованы науч-

ные и философские теории и опыт прошлых поколений. Совершенно оправданным, на наш

взгляд, является рассмотрение актуальной и формальной действительности сквозь призму

временного масштаба, на основе культурно-временного подхода.

2. Культурно-временной подход: сущность и структура

Нам представляется, что и в культурфилософских, и философско-антропологических

исследованиях термин «культура времени» имеет право на отдельное существование в от-

личие от понятий «время культуры», или, например, «культура времени эпохи Возрожде-

ния», где смысловое ударение ставится на понятии «культура» как социокультурный про-

цесс. Возьмем для примера исследования Л. А. Штомпель. В основательной монографии

«Лики времени» и в автореферате докторской диссертации «Время: культурно-историчес-

кий смысл» Л. А. Штомпель рассматривает «время культуры через соотношение длитель-

ности, ритма, последовательности социокультурного процесса с его смыслом». Она ставит и

успешно выполняет задачу определения понятия «время культуры» через понятие «смысл

времени»

Наш термин «культура времени» акцентирует внимание не на культурно-историческом

смысле времени, а на общественном значении взаимосвязи культуры и времени, на регули-

рующем воздействии культуры цивилизационного субъекта, на способах и формах овладе-

ния временем, его «очеловечивания». Речь, таким образом, идет о культуре самосознания

(как предповеденческой структуры), о культуре поведения и деятельности цивилизационно-

го субъекта, который при помощи бережного конструктивного и продуктивного отношения

6 Демидов А. И. Рациональность власти и ее эволюция от текста к образу // Вопросы философии. 2005,

№ 8.

7 Штомпель Л. А. Время: культурно-исторический смысл / Автореф. … докт. филос. н. — Ростов н/Д,

1998; Штомпель Л. А. Лики времени. Ростов н/Д, СПб., 1997.

О. В. Каширина404

ко времени (как объективной и объект-субъектной реальности) может активно участвовать

в достижении стратегических целей и тактических задач для самореализации себя как фено-

мена культуры, а также осуществлять собственный информационный отбор и цивилизаци-

онный выбор для решения глобальных, региональных и локальных проблем. Культура вре-

мени в данном случае рассматривается как определенный запас цивилизованности субъекта,

запас его «культурности», дающий возможность рассматривать себя в качестве определен-

ной социокультурной и социоприродной перспективы.

В этом плане мы ближе к толкованию социального времени Б. С. Свиридовым, который

прослеживает процесс перехода от общего понимания времени к восприятию и пониманию

социального времени и от него — «к социальной перспективе»

. Хотя и не можем полностью

согласиться с его толкованием перспективы как внешнего по отношению к субъекту фактора.

Наша концепция культуры времени рассматривает цивилизационное время всякого субъек-

та как субъекта культуры, в качестве цивилизационной перспективы. Поэтому мы вводим

такие новые понятия, как «диагноз времени» — комплексный анализ главных составляю-

щих пространственно-временной ситуации (ПВС), «смысловая времяцелостность» — вче-

ра, сегодня, завтра в одном эмпирическом мгновении цивилизационного времени субъекта,

«социальное времяведение» — область знания, которая охватывает формальную действи-

тельность и механизм действия антропного принципа на планете Земля. Введение этих по-

нятий помогает уточнить и углубить понимание термина «культура времени».

При определении понятия «смысловая времяцелостность» мы опираемся не только на

учение В. И. Вернадского об энергии человеческой культуры, но и на учения Канта и Хай-

деггера о временности как бытийном основании экзистенции. Здесь мы сошлемся на рас-

суждения П. П. Гайденко: «Для Хайдеггера важно вслед за Кантом подчеркнуть, что имен-

но продуктивное воображение есть центральная познавательная способность человека,

есть тот общий корень, двумя „стволами“ которого являются чувственность и рассудок.

Эта способность в своей целостности может быть, по Хайдеггеру, постигнута лишь тог-

да, когда понятие (продукт рассудка) и созерцание (продукт чувственности) предстанут

как результат расщепления трансцендентального образа-схемы — продукта способности

воображения»

Применительно к нашей теме «смысловая времяцелостность» означает способность чело-

века при помощи продуктивного воображения соединять «вчера — сегодня — завтра» в од-

ном эмпирическом мгновении как образ-схему, а при помощи ее расщепления «менять мес-

тами» приоритеты прошлого «вчера» и будущего «завтра» в настоящем «сегодня». Иначе

говоря, мы акцентируем внимание субъекта на возможности манипулировать социальным

временем, а точнее его «паттернами» (ускорением, замедление или ожиданием), формами

(внутренними — внешними — метавнешними) и фигурами (прошлым — настоящим — бу-

дущим) в конкретной пространственно-временной ситуации.

8 Свиридов Б. С. Социальное время и перспектива. Феноменология, функции, модусы. Новосибирск,

2000.

9 Гайденко П. П. Мартин Хайдеггер: изначально временность как бытийное основание экзистенции //

Вопросы философии. 2006, № 2.

Сущность культурно-временного подхода и социальное времяведение 405

Понятие «пространственно-временная ситуация» объясняет и конкретизирует термин

«диагноз времени», поскольку в структуру того и другого мы включаем распознавание сле-

дующих ситуаций: 1) социоприродной, 2) социокультурной, 3) конфликтологической, 4) пуб-

лицистической, 5) философско-познавательной. Здесь же мы только подчеркнем, что близки

к социологическому пониманию диагноза социального времени, предполагающего опреде-

ление критериев его поступательности, обратимости, стагнации, предсказуемости и т. п.

, но

считаем его лишь частью философского диагноза времени. При этом философский диагноз

времени, как и другие вышеперечисленные формы социального диагноза времени, являет-

ся продуктом нашего воображения, в котором время выступает как образ, рожденный цент-

ральной познавательной способностью человека.

Таким образом, при определении «культуры времени» как категории философии культуры

мы исходим из центральной познавательной способности человека — продуктивного вооб-

ражения. Введение человеком в далеком прошлом календарей, часов, отсчетов времени, ос-

нованных на достижениях локальных культур (ацтеков, инков, китайцев и других древних

народов), следующих небесному — лунному и солнечному — порядку, было главным дости-

жением человека эпохи биосферы — эпохи целостного восприятия природы. Сегодня настал

черед эпохи ноосферы — эпохи целостного восприятия культуры в интересах глобального

выживания человека. Теперь должно прийти новое — целостное восприятие времени сквозь

призму сохранения культуры человека и человечества. Такое восприятие, на наш взгляд,

возможно на основе философской категории «культура времени».

Универсальность этой категории заключается в том, что она не нуждается в уточнении:

о какой культуре, о каком времени идет речь. Речь идет о глобальных мировоззренческих

процессах. Так же как термины «культура города», «культура села», «культура профессио-

нальной деятельности» и подобные им, не нуждаются в уточнении о каком селе, городе или

профессиональном труде идет речь, поскольку они универсальны, применимы ко всем ци-

вилизационным субъектам любого масштаба.

Так же как универсальны термины «культура самосознания», «культура поведения», «куль-

тура мира», «экологическая культура», «политическая культура» и т. п. Термин «культура

времени» универсален еще и потому, что относится к любому пространству, разного уровня

и масштаба. Он не допускает интерпретаций типа «бескультурное время». Если надо зафик-

сировать разную степень цивилизованности субъекта, то говорим о разных (сопоставимых,

высоких, ритмичных, синхронных, симметричных и т. п.) уровнях культуры времени. Имен-

но наличием этих уровней, степеней цивилизованности и характеризуются разные масш-

табы пространства. Следовательно, в понятии «культура времени» функционально-первич-

ным является время. При этом сохраняется субстанциональная первичность пространства.

Проблема культуры времени встает как проблема универсальных самоопределений чело-

века, внутренней духовной самоорганизации личности для практической реализации стра-

тегических целей и индивидуальных тактических задач. Специфика этой проблемы состоит

10 Норо А. «Диагноз времени» как третий жанр социологической теории // Социологические исследо-

вания. № 2. М., 2002; Горяйнов В. П. Критерии поступательности, обратимости, стагнации и предсказу-

емости социального времени // Социологические исследования. № 4. М., 2006.

О. В. Каширина406

в том, что здесь культура понимается не как нечто внешнее для человека, созданное тради-

цией и объективированное в предметах культуры — материальной и духовной. Она понима-

ется как определение истинного пути формирования внутреннего мира человека, постиже-

ния смысла жизни — мощного внутреннего мотива поведения на основе цивилизационных

ценностей, как культура самосознания цивилизационного субъекта.

Проблема культуры самосознания впервые была поставлена нашим соотечественником,

видным философом современности Л. В. Скворцовым

. Он продолжает творчески, ори-

гинально и фундаментально разрабатывать проблемы человека, формирования его иден-

тичности в России. Так, в большой статье «Россия перед проблемой цивилизационной са-

моидентификации: Имперский комплекс или ответственность перед будущим?» (2004), он

разработал теорию цивилизационного субъекта, цивилизационного пространства и циви-

лизационного времени, которая органически связана с концепцией культуры самосозна-

ния

«Культура самосознания понимается как внутренняя духовная самоорганизация личнос-

ти на основе высших ценностей жизни»

Для нас важно, что культура самосознания цивилизационного субъекта понимается как

смысловое единство исторического, актуального и прожективного самосознания в каждый

данный момент цивилизационного времени. Такое единство обеспечивает преемственность,

целостность и целесообразность в самоидентификации и самореализации цивилизационно-

го субъекта.

Цивилизационный субъект — это генерализованная реальность, а не отдельный индивид,

и поэтому он может восприниматься через абстракцию. Но эта абстракция выражают объек-

тивную сущность. В связи с этой сущностью отдельный индивид обретает новые качества —

представителя семьи, тейпа, этноса, национально-государственного образования, опреде-

ленного региона, страны-цивилизации, человечества в целом, т. е. качества и эволюционного

и цивилизационного субъекта.

Таким образом, проблема культуры цивилизационного времени — это проблема культу-

ры самосознания, самоидентификации и самореализации цивилизационного субъекта в со-

временных условиях, с учетом традиций, опыта и прогнозируемых целей, исходя из которых

субъект определяет тактические позиции и стратегические перспективы в отношениях и

к Природе, и к Обществу.

Проблемное поле культуры времени пульсирует в границах от глобализации культуры са-

мосознания, культуры поведения и деятельности цивилизационных субъектов (личностей,

социальных групп, партий, государств и межгосударственных, транснациональных обра-

зований) до создания наукой и философией непротиворечивых картины мира и картины

11 Скворцов Л. В. Культура самосознания: Человек в поисках истины своего бытия. М., 1983.

12 Скворцов Л. В. Россия перед проблемой цивилизационной самоидентификации: Имперский ком-

плекс или ответственность перед будущим? // Россия и мусульманский мир. № 9 (147), № 10 (148). М.,

2004.

13 Скворцов Л. В. Культура самосознания как философская и педагогическая проблема // Человек: об-

раз и сущность (гуманитарные аспекты). Ежегодник № 1. ИНИОН АН СССР. М., 1990.

Сущность культурно-временного подхода и социальное времяведение 407

жизни. Становится все очевидней, что нам нужен не простой контроль над временем, а го-

раздо более разнообразная по содержанию культура времени. Считается, что особенно ус-

пешны те предприятия и люди, которые могут осуществить правильный выбор момента,

эффективно перегруппировать сочетание «вчера — сегодня — завтра» в мгновении, выдви-

нуть на первое место одну из фигур времени — прошлое, настоящее или будущее. Филосо-

фия и методология культуры времени, таким образом, должна ответить на вопросы: как и

какими методами можно осуществить правильный выбор момента, чтобы продуктивно ис-

пользовать многообразные формы культуры времени (внутреннее, внешнее и метавнешнее)

и в чем состоит этот выбор исторического субъекта? С другой стороны, в чем заключается

информационный отбор, осуществляемый информационной политикой для манипуляции

сознанием людей? В-третьих, как диагностировать время, как определить, нужно ли уско-

рять или замедлять развитие тех или иных время-процессов (например, экономических, по-

литических и т. п.) либо оставлять их в режиме ожидания в качестве структур-состояний

(например, экологических, демографических и т. п.)? И наконец, какова дидактика время-

ведения, при помощи каких приемов можно сформировать культуру переживания времени

(как предповеденческую культуру самосознания), поведенческие навыки самореализации

личности во времени, культуру профессиональной деятельности у всей массы индивидов.

Уже само перечисление основных «болевых точек» проблемного поля культуры времени го-

ворит об актуальности этой темы.

В этом разделе статьи мы попытались выяснить: когда и зачем возникает потребность в

разработке идеи культуры времени (и пространства). При этом нас интересует не обыден-

ное представление о времени, и не естественнонаучная трактовка времени, и не отвлечен-

но-метафорические эскизы его проявления, но нечто такое, что лежало бы как «основная

конструкция» в глубине и того, и другого и третьего, то есть — культура. Именно эта глу-

бина — культура — как предмет рефлексии достигает ступени всеобщности в философс-

кой конструкции «культура времени». И та реальность, которая выражается идеей культу-

ры времени (и пространства), становится для нынешнего исторического этапа основанием

всей социальной жизни, включая и сам способ производства. Следовательно, идея культу-

ры времени не совпадает с обыденной интуицией времени и культуры. Не совпадает она и

с естественнонаучной концепцией времени, или с исторической трактовкой культуры. На-

оборот, она выражает абстракцию от всякой специфики действительности, за исключением

духовной ее стороны — культуры самосознания (как предповеденческой структуры), куль-

туры поведения и деятельности. Несомненно, эти феномены духовной жизни цивилизаци-

онного субъекта оказывают влияние на материальную действительность в качестве антро-

погенного фактора. И это влияние также определяется общим уровнем цивилизованности

каждого субъекта.

Таким образом, культура времени — это культурфилософская и философско-антропо-

логическая категория для обозначения регулирующего воздействия культуры индивидуаль-

ного и общественного самосознания на образ времени, рожденный центральной познава-

тельной способностью человека — продуктивным воображением, под влиянием которого

осуществляется самоидентификация, самоутверждение и самореализация цивилизацион-

ного субъекта.

О. В. Каширина408

При помощи этой категории рассматривается и решается социальная проблема выбора

таких организационных форм и таких высших духовных ценностей жизни, на основе ко-

торых в самосознании цивилизационного субъекта происходят манипуляции «паттер-

нами» (ускорением, замедлением или ожиданием), формами (внутренними — внешни-

ми — метавнешними) и фигурами (прошлым — настоящим — будущим) времени,

осуществляется расстановка приоритетов самоидентификации — «вчера — сегодня —

завтра» в конкретной пространственно-временной ситуации (тактика), с учетом перс-

пективных интересов самоутверждения и самореализации цивилизационных субъектов

(стратегия). Иначе говоря, при помощи культурно-временного подхода цивилизацион-

ный субъект создает собственный рисунок жизни (рисунок судьбы), а также формаль-

ную действительность (научную картину мира и картину жизни), отражаемую социаль-

ным времяведением.

3. социальное времяведение как формальная действительность

На основе культурно-временного подхода, характеристику которого мы дали в предыду-

щем разделе, строится формальная действительность (культура мира и культура жизни), ко-

торую с учетом все усиливающегося антропогенного фактора мы определяем как социаль-

ное времяведение.

Социальное времяведение — это та область знания, которая охватывает энергию чело-

веческой культуры и механизм действия антропного принципа на планете Земля. Оно при-

звано служить укреплению связи между теорией и практикой, философией и наукой, между

естественными, техническими и гуманитарными науками, между личностью и обществом,

между государствами и цивилизациями на основе создания единого, всем понятного языка не

только в лингвистическом, но и в научно-философском смысле

Методологической основой для решения этой проблемы может служить синтезное мыш-

ление В. И. Вернадского, сочетание сравнительного и умозрительного времяведения, порож-

дающее динамическое времяведение.

Синтезное мышление помогает устранить эффект фрагментарности нашего самосознания,

вызываемый телевидением и другими СМИ, а также Всемирной паутиной Интернета. Фраг-

ментарность вызывается ускорением социального времени, активным включением для его

«овладения» зрительного восприятия и замедленным его осмыслением. Осознание смысла

происходящего достигается при помощи установления времяцелостности, связей воспри-

нимаемого и переживаемого момента с прошлым и будущем, т. е. при помощи философского

диагноза времени (будь то на уровне обыденно-индивидуальной, коллективно-обществен-

ной или глобальной философии). Проще скажем: чтобы уловить смысл происходящего, уви-

деть скрытый интерьер событий и возможные их последствия, мы все становимся филосо-

фами, в разной степени овладевая синтезным мышлением.

Эффект фрагментарности присущ нелинейному мышлению — синергетическому, бифур-

кационному, трихронному, разделенному на «когда-то существовавшее вчера» и «когда-то

14 Каширин В. И., Каширина О. В. Социальное времяведение. Философский взгляд на проблему фор-

мирования общеевропейского пространства высшего образования. Монография. Ставрополь, 2006.

Сущность культурно-временного подхода и социальное времяведение 409

наступающее завтра», но не выделяющему сложную «переходную специфику сегодня». По-

этому «сегодня» часто не задерживается в памяти людей. Нелинейное мышление упускает

ценность момента, оно похоже на многоканальное телевидение, создающее иллюзию гос-

подства над моментом при помощи кнопки пульта.

Многие авторы преувеличивают роль нелинейного мышления, резко выделяя значение

нелинейного времени

. Нелинейное мышление вводит в современную картину жизни исто-

рические категории — «событие» и «пространственно-временная ситуация». Событие есть

нечто такое, что не может быть предсказано детерминистически. В теории познания это яв-

ление объясняется при помощи ситуационного мышления. Умберто Матурана и Франсиско

Варела, создатели теории автопоэзиса, утверждают, что «всякая деятельность есть позна-

ние, а всякое познание есть деятельность»

. Впоследствии Варела развил концепцию инак-

тивированного или ситуационного познания, играющего ныне ключевую роль в развитии

различных направлений когнитивной науки. Суть этой концепции заключается в том, что

организм как когнитивный агент активно усваивает окружающую среду, он познает, дейст-

вуя. Человек как бы испытывает, побуждает, провоцирует среду (систему) посредством проб-

ных воздействий, и она способна бурно реагировать на эти воздействия в том случае, если

они отвечают скрытым в ней потенциалом развития.

Инактивация, по сути, означает создание, конструирование когнитивным агентом собы-

тийного ряда, т. е. той цепи пространственно-временных ситуаций (ПВС), которые в конеч-

ном итоге выстраиваются в судьбу.

Судьба — это уже категория линейного мышления. «Философско-антропологический

подход к проблеме судьбы, — как отмечает молодая и перспективная исследовательница

этой проблемы Е. А. Марченко, — позво ляет рассмотреть судьбу человека как феноменаль-

ное образование, имеющую свою логику существования и развития, определить тенден-

цию ди алектического взаимодействия природного и исторического в субъект-объектной

реальности и выделить два направления в поле исследования: судьба человека как космоп-

ланетарная реальность и как реализация по тенциала социоприродного и социокультурно-

го бытия»

Таким образом, если в категории «событие» отражается нелинейное мышление, то в кате-

гории «судьба» является пример линейности. Иначе говоря, нелинейное мышление разви-

вается только в сочетании с линейным. И это сочетание происходит в пространственно-вре-

менной ситуации (ПВС).

Для линейного мышления характерна монохронность и дихронность (социальное

двоевремие)

. Точнее так: монохронность присуща сознанию уже на уровне биогеохимической

15 Лесков Л. В. Нелинейная Вселенная: новый дом для человечества. М., 2003.

16 Матурана У. Р., Варела Ф. Х. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания. М.,

2001.

17 Марченко е. А. Судьба человека: философско-антропологической подход. Автореф. дис. … канд.

филос. наук. Ставрополь, 2004.

18 Макейчик А. А. Философия дихронности. Принцип дихронности и русское философское самосо-

знание. Монография. СПб., 2001.