Сорокина Л.Я. Социология свободного времени
Подождите немного. Документ загружается.
Предмет же социологии культуры — сфера духовной жизни, идеальная. Но
различие не абсолютно, а вытекает из того, что в основе любого действия
человека лежит так называемая антропологическая, то есть природная для
человека двойственность инстинктивного и духовного. Макс Шеллер и
выделяет две сферы жизни человека. Но речь-то идет о единой жизни и едином
человеке.
Единство вытекает из необычного явления — понятия интенциональность.
Интенциональность - основная характеристика времени, обозначает
способность сознания человека быть направленным, целостным и единым,
несмотря на множество образов сменяющихся в нем, а также на то, что сознание
может быть обращено и во внутрь, к самому человеку, и во вне, на внешний
мир. Для феноменологии характеристика полнокровной жизни сознания в
противоположность еще нс развившемуся сознанию ребенка, затухающему
сознанию пожилого человека, который не может ни на чем сосредоточиться,
отличается плохой памятью и т. п. Иными словами, интенциональность —
способность к самоорганизации. В феноменологии самоорганизация
связывается с внутренним временем. Конечно же, временем называют особую
форму жизненного единства.
Различие внутреннего и внешнего времени подчеркивает, что форм жизни —
бесконечно много. Каждая особенная форма характеризуется своим
собственным внутренним временем. Историки столкнулись с проблемой
сложности установления единой хронологии событий в древних культурах.
Локальность их существования привела к складыванию у каждой культуры
собственного представления о летоисчислении. Христианское представление о
времени долго не приживалось на территории, населенной людьми,
исповедующими язычество, оставаясь внешним временем сосуществования
христиан, принадлежащих к разным этническим культурам.
Интересна судьба физического или астрономического времени. На
определенном этапе истории человечества оно тоже стало внешним. Ему на
смену пришло представление о времени, связанное с культурными событиями и
индивидуальными переживаниями. Древние египтяне мерили время
правлениями фараонов; греки — олимпийскими играми; древние скандинавы
разделили его на “век кремаций”, связанный со сжиганием умерших, и “век
курганов”, когда умерших хоронили в курганах. Та же участь постигла и время
труда, становившееся с появлением свободного времени внешним для человека.
Эволюция общественных форм разделения труда в особенности переход от
аграрной цивилизации к индустриальной, не только подорвали основы
индивидуального крестьянского хозяйства, воспетого Жан Жаком Руссо, но и
поставили под вопрос сам идеал труда. Труд стал носить общественно-
необходимый и общественно-регламентированный характер, то есть внешний
для человека. Но свободное от труда время оставалось индивидуальным
временем конкретных людей, и все же временем предоставленным обществом,
общественным производством. Отсюда, концентрация в сфере свободного
времени проблем социального и психологического дискомфорта, связанного с
индивидуальным переживанием каждым конкретным человеком социально
предоставленного ему времени.
Свободное время — досуг, имеющий безусловную ценность. В свое время
образованные круги Европы потряс поступок Гогена, преуспевающего буржуа,
пренебрегшего достоинствами цивилизации во имя иллюзорных ценностей
свободного времени. С точки зрения безработного — статус человека
свободного времени может казаться лишь выражением его ненужности
обществу, социальной заброшенности, безразличия общества к нему, свободное
время есть не его собственное время, а время, от которого отказалось общество.
В современных условиях развитие направлений связанных с новыми
социальными реалиями, изменением социально-экономической ситуации в
мире, порождающей качественно новые проблемы разделения труда, состояние
и использование рынка рабочей силы, освоением странами с разным уровнем
культуры труда новых технологий и т. п. есть основное содержание
современной социологии труда. Социальные последствия технических
инноваций ведут к новым типам разделения труда, повышению гибкости рынка
рабочей силы, формированию занятости в новых экономических и социальных
условиях. Рост полной или частичной безработицы ведет к возникновению
психологического дискомфорта и социальной нестабильности.
Появление резервной армии труда — естественное следствие высвобождения
времени в пределах все более интенсивного развития промышленности. Но
свободное от работы время и свободные рабочие руки не только следствие
развития общественного производства, но и его необходимое условие.
Возможность быстрой перестройки всего общественного хозяйства,
безболезненный перелив капитала из одной отрасли в другую, снятие отживших
социальных и производственных форм организации труда, мобильное
изменение всего общественного организма — необходимая предпосылка
нормального развития современного общественного производства.
Вместе с тем напряженность жизненных ритмов, постоянная угроза изменения
статусов-кво отдельного индивида, возможность потери рабочего места и
необходимость его смены, потребность в постоянном обновлении знаний,
профессиональных качеств, наличие в обществе подвижных форм безработицы
(частичная, скрытая, текущая, региональная и т. п.), порождают отклонение от
общественных норм, ведут к социальному конформизму. И хотя старый термин
классической политэкономии резервная армия труда не утрачивает
актуальности экономического и социального резерва, показателя динамики
общественного производства, при определенных условиях резерв оказывается
важным фактором обострения социальных противоречий. Сфера свободного
времени — сфера свободы человека от общества.
Свободное время — социальный институт
Подготовленность человека к жизни в обществе, исторически сложившейся
системе производственных, культурных, политических, психологических
отношений, формирование критериев и норм в восприятии различных
жизненных ситуаций, способность безболезненно включиться в структуру
общественной жизни — все это не всегда сознательно возлагается обществом на
сферу свободного времени.
Свободное время—общественная необходимость, ведущая к
конституированию сферы свободного времени в особый социальный институт.
Социально-экономический статус свободного времени естественное следствие
его зависимости от жизненно-необходимого, рабочего времени, включая такие
показатели: продолжительность рабочего дня, рабочей недели, гибкость режима
работы, пропорциональность структуры социальной занятости в
производственной и непроизводственной сферах и т. п. Понятно, в
производственной и непроизводственной сферах содержание свободного
времени определялось по аналогии с производственными процессами и
выступало их продолжением. Английский социолог Анри Уайтхед отмечал, что
проблема свободы впервые осознана по-новому в связи с появлением
социальных институтов. В основу доктрины совмещения свободы и
принуждения в обществе положено понятие профессии.
Формирование людей в общности по профессиям посредством
самоуправляющихся социальных институтов особенно ярко проявилось в
средневековых гильдиях или корпорациях. Это своеобразная форма свободы —
свободы автономного социального института, обладающего властью,
ограниченной сферой особых целей, и не требующего прямого вмешательства в
дела государства. Под свободой понималась не свобода вообще, а особое
разрешение отдельной социальной общности, слою на самоорганизацию в
определенной сфере деятельности. Речь шла не о свободе, а о свободах —
привилегиях, предоставляемых государством той или иной профессиональной
корпорации гильдии.
Профессиональные корпорации, к которым принадлежали и “Союз вольных
каменщиков” — исторический прообраз Масонской ложи, выдвинули понятие
профессия, формы принадлежности к корпорации, в качестве социально
значимой, личностной черты человеческого индивида. Профессии не просто
момент социализации человека, но еще и универсальное определение
свободной, вольной жизни человека. И хотя внутри корпораций редко
встречались гуманные формы человеческих отношений, все же сама идея
корпоративности еще раз показала, что у свободы есть масштаб, определяемый
обществом.
Для средневековья уже характерны профессии, которые
являютсяпривилегиями вольного мастера. Профессиональными корпорациями
выступали и средневековые университеты. Университетские корпорации
профессионалов-интеллектуалов также имели свободы и привилегии. В
средневековье под университетами понималось всеобщее, разностороннее,
всеобъемлющее объединение пригодное для многих целей, выполняющее
разнообразные функции. Свободы универсальных корпораций иногда
приобретали широкий размах и превращались в неприятности для общества.
В современных условиях общественная тенденция к увеличению свободного
времени и уменьшению рабочего, потребность в гибкой профессиональности
меняет общественный статус профессии, ее корпоративность. Профессия
становится атрибутом частичного, функционального образования человека. Но
за профессионализмом, профессиональной деятельностью как деятельностью
трудовой, все еще остается приоритет в определении предоставляемых человеку
обществом свобод. Свободы выступают все еще социальным автономным
институтом.
У институционализации свободного времени множество разных оценок. Во-
первых, это связано с тем, что свободное время ограничивается особой
социальной сферой жизни. Во-вторых, существует система подвижной
зависимости форм культурной организации свободного времени от общей
социальной организации, что отражается в характере финансирования
свободного времени. От античного мецената до государственной политики в
сфере культуры, науки и образования; создания различных фондов поддержки
“юных талантов”, “молодых ученых”, “образовательных инициатив” и т. п. и т.
д., в разработке различных форм социального контроля — финансового,
политического, идеологического, нравственного, религиозного,
психологического и т. п., включая и создание индустрии свободного времени и
шоу-бизнеса. Но при всем разнообразии характеристик социального института
— свободное время, по-прежнему актуальным остается установление
общественного масштаба свободного времени.
Социальные проблемы свободного времени
Бесспорно, сфера потребления, соотносимая со свободным временем, не может
быть изъята из культурного аспекта жизни человека. Культура досуга
определяется не только идеологическими пожеланиями, но и уровнем
материального благосостояния общества. Социология оперирует такими
показателями уровня досуга: количеством прочитанной художественной и
специальной литературы, посещений кинотеатров, театров, музеев,
художественных выставок и т.п. за год, месяц и т. д.; частота просмотра
телепередач и видеофильмов, прослушивания радиопередач и музыкальных
записей (опять-таки за определенный период времени); количеством времени,
посвященного занятиям хобби, прогулкам в парке, спорту, бытовым проблемам,
семье, друзьям, времени, проводимого в кафе, барах, на дискотеках;
ежемесячные, ежегодные капиталовложения отдельного человека, семьи в такие
мероприятия, включая количество отпускных дней и связанные с ними
материальные затраты.
Соотношение разнообразия использования свободного времени с социальной,
демографической, профессиональной структурой общества, а также
региональными особенностями, позволяет создать систему предметно-
вещественного количественного использования свободного времени
различными социальными общностями. Определить ориентации, приоритетные
сферы культурного спроса, финансовые затраты на культурно-досуговые
услуги, то есть выработать систему измерений, позволяющих превратить сферу
свободного времени в особую индустрию потребления.
Современное цивилизованное общество — общество потребления. Понятие
общество потребления находит широкое воплощение в так называемой новой
картине культурного сознания современного цивилизованного человека —
культуре постмодернизма. Облегчение доступа к культурным ценностям самым
широким слоям населения и их проникновение в повседневный жизненный
обиход становится основой формирования нового культурного сознания.
Особенностями отличаются простые бытовые вещи, социальная среда. Культура
перестает быть чем-то возвышенным и далеким, живущим исключительно в
музеях и книгах, концертных залах и театрах. Культура становится просто
одним из средств человеческого общения и взаимопонимания — массовой
коммуникацией.
В современных условиях свободное время, досуг становятся общедоступной
культурной ценностью. Будучи противоположностью профессиональной
деятельности, досуг становится особой ценностью жизни человека. В
определение культурного бытия человека вошли понятия толерантность,
плюрализм и т. п. Возникает теория коммуникации, ставящая важной
проблемой современного общества: преодоления фрагментарности
повседневного сознания личности при условии сохранения плюрализма,
толерантности — ведущих ценностей современной культуры.
Один из представителей теории массовой коммуникации немецкий социолог
Юрген Хабермас отмечает, что коммуникации — новый интеграционный резерв
общества в противоположность поблекшей утопии общества труда. Ее основа -
— солидарность и взаимопонимание, третий и фундаментальный ресурс
общественной интеграции, наряду с такими средствами, выходящими за
пределы единичных интересов, как деньги и власть (Хабермас Ю. Демократия.
Разум. Нравственность. М., 1992. с. 98).
Основой теории коммуникации выступает введение в социологию Вилемом
Дильтеем понятия жизненного мира человека. Жизненный мир - это и
природная среда, и культурно-социальные условия существования, и сфера
индивидуальных чувств и переживаний человека. Не случайно наряду с
понятием жизненный мир в социологии появляется понятие космос,
дополняющее и раскрывающее жизненный мир человека. Понятие космос в
Древней Греции также воспринималось достаточно сложно и неоднозначно.
Космос — это мир человека. И в античности определение космоса связывалось
с определением гармонии и справедливости. Содержание, вкладываемое в
понятия космос и гармония, справедливость, существенно отличаются от
современного. И гармония, и справедливость — единство человека и космоса.
Греки называли это совпадением микро- и макрокосмоса (См.: Социо Логос И.
Общество и сфера смысла. М., 1991.).
Справедливость и гармония поддерживались и Роком-Судьбой-космическим
законом и космической судьбой человека. Рок — не только связующая нить
человека и космоса, но и связующая нить поколений, часто олицетворяющая
судьбу не отдельного человека, а целого рода. В мифологии справедливым
считалось возмездие богов, карающих людей за преступление границ
космической справедливости и нарушение установившейся гармонии.
Представления о космосе как космической справедливости и космической
судьбе свидетельствовали, что человек не один в мире. И любому частному
интересу противостоит мировой, космический закон — закон природы или
богов, породивший сам человеческий род.
Иными словами, независимо от того, как называются законы - богом,
космосом, природой или жизненным миром, они есть нечто более высокое, чем
отдельный индивид с его потребностями и интересами. И как только частный
интерес сталкивается с законом ситуация складывается не в его пользу. Отсылка
к жизненному миру или космосу в социальной теории связана с поиском основ
самой социальности общественного характера жизни людей. Сущность
коммуникации, взаимопонимания людей, подчеркивает Юрген Хабермас, берет
начало в понимающих ресурсах жизненного мира, а взаимопонимание — основа
свободных форм человеческих сообществ и социальных объединений.
Взаимопонимание и солидарность как основа социального союза людей
выступают защитниками жизненного мира человека и его основными
требованиями, к которым Юрген Хабермас относит и потребительную
стоимость. Иначе говоря, коммуникации рассматриваются как необходимое
условие выживания, резерв дальнейшего общественного развития, то есть
развития жизненного мира человека. Непосредственное отражение находит в
теории коммуникации противоположность производства и потребления,
рабочего времени и досуга. Частный характер потребления, в том числе и
потребления информации, культуры, приводит к естественной фрагментарности
повседневного сознания потребителя, непреодолеваемой на уровне социального
явления — политики и власти.
Не случайно Юрген Хабермас фрагментаризованными называет именно
сознание потребления, обладающего досугом. По его мнению этому
способствуют и средства массовой информации, ориентированные на
пассивное, развлекательное и приватизированное ее использование. Досуг и
потребление, порождающие фрагментаризированное сознание в качестве
господствующей идеологии повседневности, основные требования жизненного
мира современного человека. Защита требований, то есть ценностей свободного
времени и прав потребителей, рассматривается достаточным основанием для
новой общественной интеграции.
В современной социологии существует единство и дуализм понятий
жизненный мир и космос. Если космос — “это не просто мир человека, то
принцип свободного культурного единства людей противостоит
принудительному трудовому единству рабов или инстинктивно-стадному
единству животного мира. Для античного мировоззрения космос
символизировал не только жизненную среду, но и сам смысл жизни человека.
Космос—это мир человека. И не случайно в основе теории эволюции космоса
лежал миф об андрогинах — единых перволюдях. Космос в противоположность
жизненному миру людей интересен не тем, что он одна из форм жизни, а тем,
что сам космос есть единое интегрированное определение человека, жизненный
мир человеческого единства. И хотя теория коммуникации вынесла проблему
общественной жизни за пределы общественного производства, все же оставила
определение человека и его свободное время в экономических,
производственных пределах. Если сфера свободного времени — сфера
потребления, то сам человек и его свободное время — продолжение и условие
производственного процесса. В теории коммуникации определяется человек как
потребитель досуга. Коммуникация — средство защиты прав потребителя, ни
что иное, как средство защиты и обеспечения непрерывности
производственного процесса. Итог теории — экономическая организация сферы
свободного времени, то есть создание индустрии досуга, преобразование сферы
свободного времени в особый социальный институт — институт общественных
свобод.
Общественные отношения и свободное время
Чем больше стабильность общества, тем шире распространен социальный
конформизм — приспособление человека к общественно установленным
культурным целям и нормам социальной жизни. Если бы дело обстояло иначе,
то стабильность и преемственность не возможны. Вследствие всеобщей
ориентированности людей на определенные ценности и нормы возможно
говорить о массе людей как об обществе. И конформизм не просто один из
типов приспособления людей к обществу, но и ценностная оценка самого
социума в жизненном мире человека. Полисное воспитание античности греков
вполне может быть названо культивирующим общественный конформизм,
потому что древнегреческая демократия возведена на ранг космической
ценности, то есть ценности жизненного мира человека, чего не скажешь,
например, о раннем христианстве времен Святого Августина. Противоположная
конформизму тенденция связана со снижением, падением общественных
ценностей — общественная аномия или девиация, отклонение от общественных
норм поведения.
Конформизм и девиация, то есть отклонение от норм поведения, будучи двумя
взаимоисключающимися тенденциями к общественным нормам и ценностям,
наиболее уязвимы в социальной теории. Философ Барух Спиноза отмечал, что
само понятие общественной нормы имеет некую неопределенность. Люди по
обыкновению всячески привознося такую природу человека, которой нигде нет,
и позорят ту, которая существует реально. Сложность состоит в том, что поиск
объективных критериев и норм поступков человека постоянно наталкивается на
невозможность занять позицию нейтрального наблюдателя. Уже в основе
конформизма оказываются возможными ростки отклоняющегося поведения.
Так, в 70-х годах в Европе распространяются так называемые “забастовки по
правилам”, когда усердное и пунктуальное соблюдение рабочих инструкций
приводят к срыву рабочего процесса. Интерес представляет и широкое развитие
в наиболее развитых странах Европы, США и Японии, Канаде
психоаналитических служб, к услугам которых в основном прибегают люди,
принадлежащие к наиболее социально защищенным слоям населения. В
современном обществе по существу к девиантным, отклоняющимся формам
поведения относятся все инновационные тенденции, потому что в той или иной
мере любая инновация оказывается посягательством на существующие нормы
общественной жизни. Достаточно сказать, что строительство какого-нибудь
крупного промышленного объекта в провинциальной глубинке полностью
перестраивает уклад жизни местного населения.
В 50-х годах на волне молодежного демографического взрыва единство
девиантного и конформного поведения приобретает особую актуальность. Тогда
возникает самостоятельное социокультурное явление — молодежное свободное
время, молодежный рынок рабочей силы, молодежный рынок спроса и т. п.
стало детонатором, обнаружившим, несравненно более глубокие общественные
процессы. Речь идет о том, что впервые за всю историю послевоенная Европа
стала более или менее универсально сытой, что породило новое отношение к
труду, который оставался, разумеется, необходимым, но для значительного
населения, в том числе и для молодежи, перестает быть принудительно
неизбежным и постоянным. Глобальное высвобождение времени девиации в
результате промышленного подъема оказалось полюсом девиации к недавнему
историческому прошлому, выступив основанием изменения системы
традиционных ценностей — необязательных в современных условиях норм
прошлой жизни. Переход от ценностей труда к ценностям досуга и потребления,
связан с изменением доли рабочего и свободного времени, обнаружил, что с
девальвацией профессии и труда как общественных норм и ценностей, сфера
свободного времени, ориентированная прежде на воспроизводство и
реабилитацию рабочей силы в массовом масштабе и создании элиты в
единичном варианте, утратила прежние нормирующие ориентиры. Досуг стал
массовым достоянием и повседневным опытом жизни, неотъемлемым
элементом новой молодежной структуры культуры.
Появление понятия молодежная культура не просто характеристика
альтернативного культурного состояния поколения молодежи, но и то, что само
явление молодежная культура не исчезло вместе с молодежным бумом во
Франции 60-х годов и скорее расширило пределы вместе с повзрослевшим рок-
движением в Англии. Эволюция молодежной культуры зафиксировала ее как
элемент общего нового культурного состояния (перехода от
противоположности культуры и жизни к их может быть и временному, но
единству). Переход зафиксирован и исторической наукой. Историю стали
больше привлекать как раз те стороны общественно-исторической жизни,
которые связаны не с традиционным определением культуры, как совокупности
достижений в сфере искусства, науки и просвещения, а с определениями
культуры как повседневности, культуры безмолвного большинства и т. п. Тогда
же на волне формирования молодежной культуры возникает культурология —
отрасль знаний, изучающая процессы истории и развития культуры, культурных
отношений в взаимосвязи с общественными отношениями. Ведь каждая эпоха
открывает в прошлом прежде всего то, что резонирует в тон с ее общественным
и культурным опытом. Повседневность восприятия как культурная ценность —
одно из достижений досуга ставшего повседневным жизненным обиходом.
Новое культурное мышление, пожалуй, впервые после заката античного мира
осознало свободное время как социальный институт культуры, а не частную
сферу культурной жизни. Толерантность и плюрализм, признание
отклоняющегося поведения одним из условий общественного единства и
общественной гармонии, закрепили за свободным временем приоритет в
формировании не только общественного идеала, но и общественной нормы
поведения человека в обществе. По меньшей мере такое свойственно только
античному миру — Древней Греции и Древнему Риму. Античные представления
о толерантности культурных норм повседневной жизни изложены в “Этике”
Аристотелем, который считал нормой, добродетелью — меру, а не конкретную
совокупность правил и государственных вердиктов. Мера — форма доверия
человека к человеку, основа доверия, взаимопонимания или культурное
единство греков. Достаточно сказать, что подлинным наказанием для человека
мог стать общественный приговор, вынесенный народным собранием. И хотя
историческая эволюция вела к девальвации системы ценностей, а в Древней
Греции, Древнем Риме существовала жестокость, вероломство, все же опыт
свободной и культурной постановки вопроса о нормально-человеческом стал
затем образцом и источником вдохновения. Демократия и политика, искусство
жить среди людей — подарены именно античностью. Демократия и искусство
олицетворили культуру и свободное время — единый социальный институт,
испытывающий образование, формирующее у подрастающего поколения
демократическое (полисное) мышление. Понятия демократия и политика с тех
пор претерпели огромные изменения, но продолжают действовать, обогащаться
содержанием взаимосвязь и взаимозависимость демократии, политики,
свободного времени и образования.
Образовательные инициативы в структуре свободного времени
В средневековой Европе все системы образования справедливо можно назвать
элитарными. Тогда образование доступно лишь небольшой части населения —
представителям высших слоев общества. В Оксфорде, Кембридже, Эдинбурге,
Сент-Эндрю и других старинных университетах Великобритании придавалось
большое значение преподаванию гуманитарных наук, подходящих для
джентльмена. Эта тенденция сохраняется и в современных условиях в
большинстве стран Европы. Однако в XX веке происходит упадок элитарного
образования. С 80-х годов в ряде стран Европы, США, Канаде, Японии в ответ
на требование разных возможностей получения знания представителями
различных социальных общностей и национальных меньшинств широко
распространяется массовое высшее образование. Социолог Нейл Дж. Смелзер
выделяет два фактора, оказавшие влияние на особенности развития
современного образования: демократическая революция, обусловившая
необходимость массового образования, тесно связанного с участием народа в
политической жизни и промышленная революция, ставшая в XX веке началом
расцвета образования, науки, взявшегося за подготовку квалифицированных
работников, способных справляться со сложными технологиями и развитой
сферой обслуживания в экономике. Два фактора отразились и в тенденции
развития среднего образования, которое в развитых промышленных странах
становится практически обязательным. Образование рассматривается как
способ привлечения людей в систему общественного производства.
Существенными чертами новой системы образования есть поэтапное введение
обязательности и бесплатности образования и обучения в школах. Возникшая в
начале XVIII века в Германии и касавшаяся на первых порах только начальной
школы тенденция обязательности и бесплатности обучения в современных
условиях достаточно устойчива во всех странах мира. Выделение средства из
государственных, федеральных, муниципальных бюджетов на систему
образования, оказание финансовой помощи студентам и научным
исследованиям, свидетельствуют, что образование не только общественная
потребность, но еще и общественная возможность — общество настолько
богато, что может позволить образование как повседневную культуру.
Естественно, изменение статуса образования — переход от элитарного к
массовому — невозможно вне тех изменений, приводивших к расширению
сферы свободного времени, превращению досуга в элемент повседневной жизни
человека, населения.
Изменение масштаба свободного времени вызывает утрату образованием
социальной корпоративности, напоминавшую первые средневековые
университеты Европы. Широкое распространение приобретают после второй
мировой войны в странах Европы, США, Канаде, Японии и др.
некорпоративные формы массового образования. Если прежде, чтобы стать
образованным, человек должен пройти курс учебного заведения лицейско-
гимнастического типа и университета, то в послевоенный период впервые
доказано непроизводительность любого вида узкоспециальной деятельности,
лишенной высокой, широкой культурно-гуманитарной основы. Стиралась ясная
грань критериев, отличавшая образованных и необразованных в XIX и первой