Солонин Ю.Н. (ред.), Каган М.С. (ред.) Культурология

Подождите немного. Документ загружается.

276 Глава 12. Типологические характеристики культур

мир раздробленным, а отвергая семантический принцип знаковости,

они представили его бессмысленным. XIX в. не.оправдал их надежд

на социальный прогресс и процветание общества. Реакцией на это

стало стремление восстановить единство и осмысленность карти- ,

ны мира и заново оценить сущность и перспективы человеческой

истории. Путь к новому типу культуры, однако, был определен векто-

рами, заданными культурой Просвещения. Он лежал в направлении

развития науки и философии, прогресса техники, экономики и про-

мышленности, практического овладения силами природы.

Системность и историзм — характерные черты мышления твор-

цов семантико-синтактической культуры. В XIX в. формируется це-

лостное научное мировоззрение. XX столетие вносит в него суще-

ственные перемены, но они еще более способствуют синтезу наук

(ярким проявлением этого может служить возникновение синерге-

тики). В философии XIX в. властителем дум становится Гегель, со-

здавший грандиозную целостную систему, в которой мир предстает

устроенным разумно и осмысленно — как стройная логическая кон-

струкция, воплощающая в себе деятельность мирового разума. Рус-

ская философия второй половины XIX — начала XX в. идет в том

же направлении. Великий мыслитель России Вл. Соловьев выдвига-

ет идею Всеединства и обращается к символическому образу косми-

ческой и всечеловеческой Софии, воплощающей в себе высшую муд-

рость и любовь. Символизм и импрессионизм в живописи, «сереб-

ряный век» русского искусства ищут тайный мистический смысл и

взаимосвязь явлений. Конструктивисты соединяют художественное

видение вещей с прежде казавшимся абсолютно противопоказанным

ему технико-геометрическим, «машинным» конструированием их форм.

Все это — поиск синтеза, возвращающий в культуру синтактиче-

ское начало. Но его возврат не есть простой повтор прошлого: вме-

сто нерасчлененного и религиозно-мистического понимания целого

(мира, государства, народа и т.д.) создается его системная, аналитико-

синтетическая трактовка, при которой учитываются как зависимость

элементов-индивидов от структуры целого, так и их природа, взаимо-

связь между собой и взаимодействие с целым.

Слово, знак, символ, язык вновь внушают уважение. Эта тенден-

ция, наметившаяся в XIX в., превращается в мощнейший фактор,

формирующий облик культуры XX в. Провозглашается и быстро

приобретает статус тривиальной истины идея мифологичности, сим-

воличности и знаковости всех человеческих представлений.

К. Малевич рисует знаменитый «Черный квадрат», выступающий

как знак неведомой реальности. Широкую публику привлекает и

волнует загадочная символика сюрреалистических картин Дж. Ки-

рико и С. Дали.

12.4. Ю. Лотман: семиотические типы культур

277

Сила слов все более утверждается в обществе. Художествен-

ная проза и поэзия, средства массовой информации образуют вер-

бальную сеть, и реальность воспринимается людьми уложенной в

клетки этой сети. «Незнакомка» А. Блока, «дыша духами и тумана-

ми», является поэту, а вслед за ним и читателям символом «очаро-

ванной дали» и «глухих тайн» мира. В. Хлебников находит смысл

даже в бессмысленных комбинациях букв, которые становятся у

него словами-рбразами. Параллельно искусству на базе стремитель-

ного развития средств коммуникации сознание людей все актив-

нее формируют пропаганда, реклама, пиар. Полной противополож-

ностью просветительскому обличению фальши слов выступает до-

веденное до фанатизма преклонение перед «высокими словами» и

«священными символами» в националистических, классовых и ре-

лигиозных битвах XX столетия. Вслед за словесной «водой» зем-

ной шар заливают «моря» крови. Налицо симптомы и последствия

опаснейшей болезни, которой поражена культура XX в., — вербаль-

ного иллюзионизма.

Лингвисты и философы, выражая дух семантико-синтактической

культуры, пишут труды, доказывающие неустранимую зависимость

мышления от языка, на котором они происходят. Мышление пред-

ставляется ими как нечто вторичное по отношению к языку. Нео-

кантианец Э. Кассирер усматривает в «символических формах»

сущность культуры. Философ-позитивист Л. Витгенштейн утверж-

дает: «Границы моего языка означают границы моего мира». И

наконец, ставший во второй половине XX в. кумиром интеллекту-

альной моды немецкий философ М. Хайдеггер дает глобальную

формулировку семантического «беспредела» культуры своего вре-

мени: «Язык есть дом бытия». Это опять-таки возврат к семанти-

ческой культуре прошлого, но обогащенный научным и философ-

ским осмыслением того, что прежде оставалось неотрефлектиро-

ванным и неосознанным.

К концу XX в. семантико-синтактическая культура близится к

упадку. В общественной мысли предпринимаются различные по-

пытки пересмотра ее оснований, которые обычно объединяются под

именем постмодернизма. По-видимому, наступает время формиро-

вания культуры нового типа. Каким будет этот тип?

Описанная Лотманом последовательность смены типов культу-

ры завершила полный круг, охватывающий все возможные культур-

ные коды, И если начинается движение по новому кругу, то можно

ожидать, что в грядущей культуре приоритет снова получит се-

мантический принцип. Скорее всего, в семантической культуре бу-

дущего (если только она на самом деле будет семантической) ра-

зовьется стремление к точности и строгости смысла языковых вы-

278 Глава 12. Типологические характеристики культур

ражений, основой которого станет совершенствование и распрост-

ранение на все сферы жизни компьютерной техники.

12. 5. Субкультура и контркультура

Субкультура Несмотря на то что всякая культурная эпоха об-.

ладает определенной целостностью и мы без осо-

бого труда можем выявить ее отличительные черты, сама по себе,'

«внутри себя» она неоднородна: в любой исторической эпохе наря-

•ду с магистральной; официальной и политически поощряемой куль-

турой существуют различные подкультуры, которые могут весьма

существенно отличаться от ортодоксальных, т.е. признаваемых пра-

вильными, практик. Это объясняется многими причинами, и одной

из важнейших является то, что культура включает в себя массу

разнородного материала. Еще на заре культурологической мысли

И. Г. Гердер, одним из первых попытавшийся осмыслить человечес-

кую культуру как таковую, указывал на те ее элементы, которые,

обладая относительной самостоятельностью, тем не менее входят

составными частями в общий культурный ансамбль. Наука, рели-

гия, мораль, искусство, политические институты, семья, образование,

воспитание и другие «элементы» культуры, не нарушая общего гар-,

ионического целого, имеют особенные ритмы развития, собствен-

ные историю и предысторию, свой набор характерных черт, в кото-

рых по-разному преломляются ведущие культурные тенденции эпо-

хи. Более радикально высказывался М. Вебер, настаивавший на том,

что любая форма типизации есть не более чем умозрительная абст-

ракция, отвлечение от реальности с целью создания неких строй-

ных моделей, необходимых в процессе познания. Соответственно,

то, что мы, опираясь на тот или иной набор характеристических

черт мыслим, например, как культуры Древней Греции, средневеко-

вой Европы или Возрождения, на самом деле есть очень сложные

образования, включающие разнообразные тенденции, стили, тради-

ции, поведенческие и мыслительные регламенты, формы позициони-

рования себя в жизни и т.д.

Культура как единый организм необычайно сложна, бесконечно

многообразна, полна прямых и косвенных противоречий. Отдель-

ный человек не в состоянии ни осмыслить, ни воспринять ее пол-

ностью. В любое время и в любом регионе конкретные культуры

урбанистических образований существенно отличались от деревен-

ских. Различия касались и одежды, и склада характера, и манеры

поведения городских и сельских жителей. Официальная культура

«парадов и демонстраций» предполагала «культуру повседневное-

12.5. Субкультура и контркультура • 279

ти», в которой человек пребывал большую часть жизни. Такой куль-

туре могла противостоять культура народная. До сегодняшнего дня

в большинстве европейских стран наряду с христианской культу-

• рой продолжают существовать,и более архаические, языческие пла-

сты, взаимодействуя — не всегда мирно — друг с другом. Культуры

детей и взрослых, тинейджеров и пенсионеров достаточно резко

различаются: разные возрастные категории людей практикуют спе-

цифичные жизненные стили, поклоняются различным кумирам, не-

одинаково проводят свой досуг. Культурный облик человека пре-

допределяется и его социальной принадлежностью: бизнесмен и

рок-певец, «бомж» и чиновник, студент и рабочий, даже идентифици-

руясь с.одним и тем же типом культуры, внутри него образуют

достаточно'автономные культурные сообщества, которые могут либо

вовсе не соприкасаться друг с другом, либо относиться к другим с

предубежденной враждебностью, не принимая их во всем объеме

характерных черт.

Так было во все времена. Долгое время в европейском гумани-

тарном сознании господствовало мнение, что Древняя' Греция —

колыбель современной культуры — представляла собой мирное, гар-

моничное, очень цельное единство. Осуществленная мечта о безмя-

тежности, правильности, уравновешенности, цельности — такой вос-

принималась древняя Эллада в новоевропейской культуре вплоть до

XIX в. Однако это представление было существенно поколеблено

после выхода в 1872 г. работы Ф. Ницше «Рождение трагедии из

духа музыки, или Эллинство и пессимизм». Немецкий философ при-

вел, убедительные аргументы в подтверждение того, что эпоха элли-

низма была трагической, а ее культура никогда не составляла един-

ства. По крайней мере два начала — апполоническое, рациональное,

и диониссийское, иррациональное, — прослеживаются в ней на про-

тяжении очень долгого времени; они выступали условиями развития

и совершенствования всех форм культурного устроения древних гре-

ков, пронизывая собой любые уровни их реальной жизни.

Существует стойкое представление о том, что культура европей-

ского Средневековья была очень мрачной, не допускавшей отклонений,

закрытой от любых вторжений, насквозь пропитанной сосредоточен-

ной религиозностью и гневно пресекавшей все попытки нарушить

серьезность христианской мистерии. «Культура безмолвствующего

большинства» будто бы всячески подавляла проявления индивидуаль-

ности, изгоняла «улыбку и праздник», обрекая людей на монотонное,

безрадостное, унылое и серое прозябание. Но, как показывают истори-

ческие исследования, это не соответствует действительности. Наряду

с официальным, христианским, каноном, который оставался более или

менее неизменным на протяжении почти десяти веков европейской

280 Глава 12. Типологические характеристики культур

истории, существовали и иные культурные практики, весьма от него

отличавшиеся. М. Бахтин в своей знаменитой работе «Творчество

Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса» ис-

следовал разнообразный комплекс категорий и ценностей, связанный

с таким культурным явлением, как традиция европейского карнавала,

непрекращавшаяся на всем протяжении «мрачного Средневековья».

В отдельные периоды карнавальные «фрагменты» могли занимать чуть

ли не большую часть годового цикла. Карнавал, по мнению Бахтина,

представлял собой альтернативное, неофициальное дополнение к ма-

гистральной традиции эпохи, карнавальная культура выступала анти-

подом средневекового официоза. Это обусловливалось самой сущнос-

тью карнавала. Благодаря «веселой относительности» народных празд-

ничных действий ценности официальной культуры в них «снижаются»

и «переворачиваются»: «верх» и «низ» жизни меняются местами. На

первый план выступает телесность, плоть. «При всем разнообразии...

форм и проявлений площадные празднества карнавального типа, от-

дельные смеховые обряды и культы, шуты и дураки, великаны, карлики

и уроды, скоморохи разного рода и ранга, огромная многообразная па-

родийная литература и многое другое — все они, эти формы, обладают

единым стилем и являются частями и частицами единой и целостной

народно-смеховой, карнавальной культуры»

. Не менее живописный

облик позднего Средневековья представлен в работе Й. Хейзинга

«Осень Средневековья». Красочность, «художественность», веселость

повседневной жизни, ее чрезмерность, светская направленность очень

многих литературных произведений — все это, по мнению голланд-

ского историка, бь1ло так же свойственно Средневековью, как и следу-

ющему за ним Ренессансу. Средневековье в работах М. Бахтина и

Й. Хейзинга лишено мрачности, подавленности, презрения к плотским

утехам, повсеместной нарочитой устремленности к'духовности. Оно

предстает очень веселой порой, в которой повсеместно нарушались и

этические, и эстетические запреты христианской доктрины, а домини-

рующая идеологическая религиозность вполне соседствовала с курту-

азной светскостью.

Или еще один пример. В Европе вплоть до эпохи Возрождения

дети и подростки не составляли некоего отдельного культурно-воз-

растного образования. Как показал французский историк Ф. Арьес

в своей работе «Ребенок и семейная жизнь при старом порядке»

(1973), в ребенке виделся «маленький взрослый». Он был облечен

тем же комплексом прав и обязанностей, что и его родители, сле-

довал сходным нормам поведения, носил такую же одежду. Осоз-

Бахтин М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и

Ренессанса. М., 1965. С. 201.

12.5. Субкультура и контркультура 281

нания того, что миры взрослых и детей радикально различаются,

еще не было. Лишь гораздо позже — при стечении очень многих

идеологических, политических, социокультурных обстоятельств —

эти два мира

были отделены один от другого; причем, как указыва-

ет ученый, «открытие детства» в европейской культуре было со-

пряжено с утратой ребенком свободы. Так внутри прежде единого

в данном аспекте культурного пространства появилась некоторая

автономность, которая сохраняется до нашего времени, воспроизво-

дит себя в иных, нежели подкультуры других возрастных катего-

рий, формах.

С помощью категории «субкультура» мы констатируем, что

внутри целостного господствующего образования всегда присутству-

ют некие суверенные культурные опыты, отличающиеся от него стро-

ем, обычаями, нормами, поведенческими сценариями, художествен-

но-стилистическими регламентами. Субкультурные образования

отражают социальные, этнические, демографические особенности

развития культуры. Они в достаточной мере устойчивы, автономны,

закрыты и проявляются в языке, сознании, этических и эстетиче-

ских предустановках.,

Субкультурные тенденции во многом обусловлены стремлением

любой культуры, обладающей статусом официальности, заполнить

собой все отсеки жизни,

стать универсальностью и тотальностью.

Любая же унификация всегда порождает альтернативу. Традиционно

в рамках культурологии проблема субкультур рассматривается в

рамках социализации и отражает сложный процесс интеграции куль-

турных ценностей различными слоями общества. Приобщение к ве-

дущему культурному стандарту эпохи, вхождение в систему господ-

ствующих культурных ценностей, идентификация себя с крупномас-

штабным культурным комплексом — процессы очень сложные и

часто болезненные как для отдельных людей, так и для целых групп.

Это и подпитывает субкультуры. Допустимо говорить об особых

кодексах правил и моральных норм внутри субкультурных образо-

ваний. Субкультуры обладают герметичностью и стойкостью, они

способны воспроизводиться достаточно долгое время.

Надо обратить внимание на то, что при всей альтернативности

субкультурных комплексов, их, подчас декларативном, неприятии

главенствующей культуры, они, как правило, не стараются подме-

нить последнюю, низвергнуть ее. Субкультуры хотя и возобновля-

ются беспрерывно в истории, все же выражают процесс приспо-

собления к господствующим культурным нормам. Они в боль-

шей мере способствуют постепенным эволюционным и мирным

преобразованиям, нежели революционным и резким сменам од-

них культурных ориентиров на другие. Культурные созидательные

282 Глава 12. Типологические характеристики культур

импульсы, исходящие от субкультур, интегрируются в общее рус-

ло ведущих тенденций эпохи, выступая своеобразной вариацией,

пусть даже очень яркой, общей культурной панорамы.

В зависимости от уровня обобщения мы может одно и то же

культурное образование определять и как доминирующее, и как суб-

культурное. Например, современная российская культура, безуслов-

но, обладает ярко выраженными чертами монолита. Она имеет все

признаки автономности и включает в себя как доминирующие «офи-

циальные» компоненты, так и субкультурные. В то же время, если

мы рассмотрим российскую культуру с точки зрения европейской,

которая также имеет полный комплекс неповторимых, только ей

присущих характеристик, то по отношению к последней культура

россиян будет выступать субкультурой. Если же мы поднимемся

на следующий уровень обобщения и сравним ведущие тенденции

современного культурно-исторического развития, определяемые обыч-

но при помощи термина «глобализация», то и общеевропейский куль-

турный стандарт предстанет не более чем субкультурным фраг-

ментом.

Виды субкультур Субкультуры бывают различных видов. Одни оп-

ределяются особенностями исторического разви-

тия, другие — способами и формами культурной идентификации

конкретных людей.

Остановимся на основном спектре современных субкультурных

вариаций.

Этнические субкультуры. Для иллюстрации обратимся к двум

современным российским мегаполисам — Москве и Санкт-Петер-

бургу. Здесь живут и трудятся огромное множество людей, причем

наряду с русскими «по крови и паспорту», составляющими боль-

шинство, по Тверскому бульвару и Невскому проспекту ходят и

представители других национальностей, не в меньшей степени счи-

тающие себя коренными москвичами и питерцами. Сегодня едва ли

возможно перечислить все этнические группы, которые избрали

местом своего постоянного жительства Москву или Санкт-Петер-

бург. Очевидно, что жизнь русской части населения этих городов

отличается от жизни москвичей и питерцев-ассирийцев, цыган и пр.

Одни этнические сообщества активно объединяются, создают зем-

лячества, имеют отчетливо выражаемые отличительные признаки,

другие же, напротив, предпочитают не акцентировать внимание на

своей инородности. Многие живут крайне обособленно. Ассирий-

цы, составляющие одну из древнейших этнических групп, извест-

ных в истории с библейских времен, несмотря на малочисленность,

очень ревностно относятся к своим традициям: не утрачивают язы-

12.5. Субкультура и контркультура

283

ка, постоянно встречаются друг с другом, вместе отмечают свои празд-

ники, практически не ассимилируются. Между тем отличить асси-

рийца от неассирийца на улице практически невозможно. Чего не

скажешь о другом народе —цыганах: они всегда заметны в толпе.

Степень «закрытости» у цыган гораздо меньшая, чем у современ-

ных ассирийцев. Этнически субкультуры больших городов и со-

прикасаются, и не соприкасаются между собой. В нынешних усло-

виях они, как правило, не мешают друг другу развиваться по -соб-

ственным законам, хотя в каждом отдельном субкультурном комплексе

практикуются различные кодексы морально-нравственных импера-

тивов.

Корпоративные субкультуры^. Различные социальные группы

различаются не только характером работы в общей системе разде-

ления труда, но и «стилями жизни». Жизнь ученого отлична от жизни

журналиста, бизнесмена — от шоумена, продавца — от официанта,

дворника — от шофера и т.д. Манера одеваться, привычка прово-

дить свободное время, набор поведенческих регламентов, мысли и

чувства, материальные и экзистенциальные ценности, даже выбор

места жительства подчас в большой мере зависят от того, к какой

социальной прослойке принадлежит человек. Корпоративный прин-

цип лежит в основании многих субкультурных образований, кото-

рые редко вступают в конфронтацию друг с другом, предпочитая

мирно сосуществовать, не нарушая пркоя.

Религиозные субкультуры. Ярко выраженным примером суб-

культуры в современном мире могут считаться религиозные сек-

ты. Эти культовые объединения нередко называют авторитарными.

Во главе их стоят, как правило, харизматические личности. Стро-

жайшая дисциплина, единомыслие, нетерпимость к другим культур-

ным традициям, асоциальная направленность требований — все это

доставляет массу хлопот власти. Очень часто секты вступают в

открытую конфронтацию с доминирующей культурой. К таким суб-

культурам применяются строгие законодательные меры, которые

тем не менее не дают желаемого результата. Не все субкультур-

ные образования, выстраивающиеся по религиозному принципу, аг-

рессивны. Многие мирно соседствуют с другими. В российских го-

родах, где большинство исповедует православное христианство, та-

кие субкультуры часто представлены приверженцами других

религиозных доктрин. Мусульмане, например, отмечают свои празд-

ники, читают Коран на арабском, совершают паломничество к Каабе

и пр., считаясь при этом россиянами и идентифицируясь с россий-

ской культурной традицией.

Возрастные субкультуры. Различные возрастные категории так-

же имеют отчетливую тенденцию образовывать субкультурные ком-

286 , Глава 12. Типологические характеристики культур

оказывает существенное влияние на дальнейшую культурную эво-

люцию. Мир никогда не остается прежним после того, как возника-

ет и открыто заявляет о себе контркультура. Облик официальной

культуры также изменяется.

Цель любого контркультурного образования можно обозначить

как стремление показать несостоятельность доминирующих уста-

новок. Всякая контркультура, даже если она не занимает в итоге

доминантные позиции, стремится создать новый универсальный сло-

варь, использовать новые термины в культурном взаимодействии,

прочертить новые каналы культурной коммуникации и в конеч-

ном счете создать нового человека и новую социальную реаль-

ность. Подобное удается редко: официальная культура, как правило,

обладает большим потенциалом устойчивости, чем контркультура,

опирается на разветвленную систему общественного принуждения.

Противостояние раннего христианства и эллинистической культу-

ры, гуманизма и христианства длилось веками. Даже тогда, когда

контркультуры восторжествовали, вытеснив конкурентов, последние

все равно остались — в виде незримо присутствовавших субкуль-

турных комплексов, продолжавших оказывать огромное влияние на

культурное развитие. Такими они сохраняются до сих пор.

12.6. Массовая и немассовая культуры

Без всяких преувеличений можно утверждать: мы живем в эпоху

массовой культуры. Достаточно оглянуться вокруг, присмотреться

к окружающему нас миру, чтобы признать непреложность данного

факта: на телевизионных экранах, на подмостках сцен, в радиоэфи-

ре, на рекламных уличных щитах, во время работы и отдыха, в сло-

вах случайных попутчиков, в нашей собственной речи... везде пра-

вит бал и задает тон вездесущий масскульт. От него негде скрыть-

ся. Радикальные социально-политические изменения, произошедшие

в нашей стране в течение неполных последних двух десятилетий,

столкнули российское общество с теми культурными формами, ко-

торые ранее были известны ему понаслышке. В советском обще-

стве они оценивались как очевидные свидетельства деградации «заг-

нивающего капитализма». Теперь массовая культура — беда и на-

шего дня: вчерашнего, сегодняшнего и, несомненно, завтрашнего.

Отношение к массовой культуре и у нас, и за рубежом чаще всего

негативное, что не совсем справедливо. Как мы увидим далее, мас-

скульт — это, скорее, вынужденная мера, неизбежная в нынешних

социально-исторических условиях, нежели вредоносный побочный

продукт «неправильного» развития.

12.6. Массовая и немассовая культуры 287

О массовой культуре говорят и пишут бесконечно много. Кто

только ни старается «заклеймить позором» или, напротив, «пропеть

дифирамб» этому явлению: ученые, публицисты, артисты, политики,

художники. Между тем до сегодняшнего дня как в обществе, так и

в гуманитарном знании, в том числе в культурологии, остаются

непроясненными существенные моменты теоретического и практи-

ческого плана. Нет единого мнения относительно того, что считать

массовой культурой и как определять ее временные границы: при-

сутствовала ли она во всех исторических типах культуры или в их

большинстве, выступая субкультурным или контркультурным об-

разованием, либо это признак только нашей эпохи?

В самом деле, что можно считать маисовой культурой? Комиксы,

триллеры, «дамские» романы, музыкальную «попсу», низкопробный

«ширпотреб» и прочие образцы «низкого жанра», которые колют гла-

за ревнителей «высоких стилей»? При таком подходе массовая куль-

тура является набором определенных видов, жанров, направлений,

стилей, иначе говоря, форм, простых и примитивных. Но как в этом

случае относиться к тому обстоятельству, что многое из того, что еще

совсем недавно входило $ разряд масскульта, сегодня числится сре-

ди великих откровений человеческого духа? Творчество А. Вяльце-

вой, Э. Фицджеральд, Э. Пресли, мюзикл «Вест-сайдская история» или,

например, романы А. Кристи сегодня считаются «классикой». В то

же время растиражированные и смотрящие на нас рекламные щиты

с изображением леонардовской Джоконды едва ли поднимаются выше

«дешевого ширпотреба». Миграция культурных форм из одного раз-

ряда в другой (из массового в немассовый и наоборот) происходит

непрерывно. Одни предметы, имена, жанры, формы оказываются «вдруг»

великими, на все времена созданными откровениями, другие же, име-

ющие вроде бы «безупречную репутацию», напротив, низвергаются и

начинают успешно циркулировать по каналам масскульта.

Поэтому, чтобы определить хотя бы в общих чертах, чем же

отличается массовая культура от других форм культуры, обратимся

не к фактам (примерам, направлениям, видам и жанрам), а к услови-

ям, попадая в которые тот или иной феномен становится масскульто-

вым, и прежде всего к агенту (презентанту.) массовой культуры —

массе.

Масса и массовое Категория массы как объединения некоторого

сознание количества людей не самая распространенная в

гуманитарном знании. Если другим понятиям, ис-

пользуемым для обозначения различных человеческих множеств, та-

ким как «народ», «нация», «этнос», «класс» и пр., посвящено необозри-

мое количество работ, то «массе» в данном отношении не повезло.