Соколов О. Армия Наполеона

Подождите немного. Документ загружается.

Олег Соколов

Армия Наполеона

рассказывает Гонневиль, - как если бы вовсе ее не полу-

чал. Зато я был предметом самой трогательной заботы.

Меня окружили вниманием, беседовали о моей семье и

моем родном городе, с восторгом говорили об отваге, с

которой дрался мой отряд, и вообще всеми способами

старались меня утешить...» За ужином, «несмотря на мои

протесты, меня обслуживали первым и выбирали для

меня лучшие куски...» После двухмесячного пребывания

в плену Гонневиль был обменен на прусского офицера

и препровожден в расположение французских войск (ди-

визия Дюпона) графом фон Мольтке, командиром от-

ряда, в свое время взявшим его в плен. Во французском

штабе настал черед ответной учтивости: «Час спустя мы

были за столом, накрытым на тридцать персон... Гене-

рал Дюпон посадил г-на фон Мольтке рядом с собой и

во время обеда спросил, в каком бою он получил шрам

на щеке, который казался свежим. Граф фон Мольтке

сказал, что это я нанес ему эту рану, что сделало меня

объектом внимания всех присутствующих и весьма ме-

ня смутило. Я покраснел до корней волос... и генерал Дю-

пон попросил меня рассказать, как все это случилось...

Во время рассказа г-н фон Мольтке был изысканно лю-

безен: он несколько раз сказал, что я преуменьшаю до-

стоинство своего поведения. Я же рассказал, как граф спас

меня в ту минуту, когда без его вмешательства я был бы

убит. Со всех сторон на графа посыпались благодарно-

сти, и генерал Дюпон говорил с ним с такой добротой,

как если бы он был обязан ему жизнью своего близко-

го друга или родственника»

115

Конечно, последний эпизод с его изысканной рыцар-

ской учтивостью, словно сошедший со страниц хроник

бургундского двора XV в., являлся скорее исключением,

но нет сомнения, что в целом французские солдаты и

особенно офицеры не испытывали ненависти к своему

противнику, движимые не желанием убить врага, а

стремлением добиться победы во имя славы, наград и ма-

териальных выгод. (Особняком, конечно, стоит здесь ис-

панская война и вообще все те кампании, где в дело вме-

шивалось вооруженное гражданское население.)

Итак, как же выглядел «моральный портрет» напо-

леоновской армии?

Это была мужественная, полная кипучей отваги, эн-

тузиазма и презрения к опасности, безгранично веря-

щая в своего вождя армия, армия в целом дисципли-

нированная, хотя под влиянием обстоятельств не

чуждая эксцессам, и прежде всего мародерству. Армия,

иногда слишком самоуверенная, беспечная и драчли-

вая, зато высоко ценящая честь и товарищество, весе-

лая и неунывающая, гуманная к поверженному врагу.

Такой она была в первые годы Империи - в пору

блистательных побед, во многом она осталась такой и

в самую трагическую пору. Однако в истории наполе-

оновского войска есть рубеж, мимо которого нельзя

пройти.

Как получилось, что армия с высокими морально-

боевыми качествами превратилась в жалкую кучку

оборванных деморализованных беглецов за время не

слишком долгого отступления из России? Если такой

вопрос не возник перед читателем этой книги, то он

всегда волновал автора, и нам необходимо дать на не-

го ответ, который, как будет понятно, имеет самое пря-

мое отношение к теме данной главы.

Напомним, что главные силы Великой Армии высту-

пили из Москвы 19 октября 1812 г. В строю было око-

ло ста тысяч человек при 500 орудиях. В первых числах

декабря из них оставались живыми и не плененными ед-

ва ли несколько тысяч солдат и офицеров. Таким обра-

зом, за 45-50 дней огромная армия фактически переста-

ла существовать. (Речь здесь идет, разумеется, только о

войсках, действовавших на главном направлении.)

Взгляд на эти события, доминирующий в массовой ис-

торической литературе, распространенной во Франции,

очень прост: причиной всему был ужасающий мороз.

Именно он погубил доселе непобедимые полки, физи-

чески уничтожив десятки тысяч людей, сломив железную

дисциплину и разорвав узы братства по оружию. Подоб-

ное воззрение на катастрофу в России, конечно, не вы-

держивает критики. Ведь когда начались настоящие хо-

лода - в самых последних числах ноября-начале декаб-

ря, — от Великой Армии оставались в основном лишь

жалкие кучки бредущих без строя и дисциплины, а ча-

сто и без оружия, людей. Их-то, действительно, и доко-

нал мороз. Во время же большей части отступления - от

Малоярославца до Березины включительно - темпера-

тура была низкой, но совсем не такой, от которой поги-

бают и разлагаются закаленные войска.

Таблица температур в октябре-ноябре 1812 г.*

Октябрь

Ноябрь

28 + 3.7

°С

29 +'3.5°С 14 - 9.2°С

0.5

°С

6.5

°С

31 -0.5°С 16 -3°С

Ноябрь

17 -2°С

°С

+ 1.5

°С

2 -4°С 19 + 1.5°С

3 - 5.2°С 20 - 0.5°С

4 0°С 21 -2.5°С

5 +2°С 22 -6.2°С

6 + 1.5°С 23 -5.5°С

7 + ГС 24 -2°С

8 +1°С 25 -2°С

9 -2°С 26 -4°С

10 + ГС 27 -4°С

11 +1°С 28 - 1.5°С

12 + 3.5°С

В кампании 1807 г. наполеоновская армия уже ве-

ла боевые действия при подобных условиях, не го-

воря уже о французских войсках эпохи Революции,

* Таблица взята из отчета Виленской астрономической обсерватории за 1812 г., поэтому реальные цифры по темпера-

туре в местах, где находилась армия, могли немного отличаться.

Глава XI Дух и дисциплина армии Наполеона

которые зимой 1794-1795 гг. в действительно лютые

морозы завоевали всю Голландию.

Иная точка зрения распространена в советской ис-

торической литературе, предназначенной для широ-

кой публики: Великую Армию разбили партизаны и

преследующие ее по пятам русские войска. Несмотря

на то, что эта концепция несколько более обоснована,

чем предыдущая, она также не согласуется с фактами.

Партизаны и казаки, действительно, нанесли большой

урон отступающим, но те, кого они били и брали в

плен, были в подавляющем большинстве группами

деморализованных, отбившихся от армии солдат,

зачастую невооруженных. Все источники сходятся на

том, что казаки никогда серьезно не атаковали

идущие в порядке, готовые к отражению нападения

воинские части. Да и зачем им это было делать?

Позади и вокруг армии плелись тысячи лишенных

оружия и забывших о дисциплине людей, тащивших с

собой повозки с награбленным добром. Простая

мужицкая логика подсказывала казакам, что именно

здесь они могут найти верную добычу при минимуме

риска, в то время как напав на колонны

дисциплинированных войск, можно получить лишь

сталь и свинец.

Куда более важным фактором, воздействовавшим

на отступавших, была регулярная русская армия. Она

нанесла серьезные удары по неприятелю под Вязьмой,

Красным и Березиной... но и здесь значительная, если

не самая главная, часть потерь приходилась не на ор-

ганизованные части, а на деморализованные толпы,

шедшие за армией. Русская армия не столько уничто-

жала французские полки, сколько рассеивала, истреб-

ляла, забирала в плен тех, кто и без того уже не являл-

ся бойцами.

Напомним, что боевые действия разворачивались

не только на главном - Московском - направлении, но

и на флангах, где русская армия и казаки ничуть не

меньше, если не больше, наседали на отступающего

неприятеля. И что же? Мы видим, что польско-

прусский корпус Макдональда понес, сравнительно с

главной армией, просто ничтожный урон.

Ограниченные потери были и в рядах саксонского

корпуса Рейнье и австрийских войск Шварцен-берга.

Наконец, когда в 20-х числах ноября главная часть

армии Наполеона (за исключением Гвардии)

подходила к Березине в основном в виде деморали-

зованной толпы, корпуса Удино и Виктора, хотя и со-

вершили отступление под сильнейшим нажимом

русских войск, шли монолитными рядами, сохраняя

готовые к бою организованные батальоны, полки,

батареи.

Итак, главной причиной катастрофы была не рус-

ская армия, которая била отступающие толпы полуво-

оруженных людей, не казаки, не партизаны и не мороз.

Кстати, выдающийся русский ученый Е. В. Тарле так-

же полагал, что морозы лишь добили Великую Армию,

а сражения в ходе отступления наносили удар прежде

всего по «некомбатантам»: «Под Красным произошел

своего рода отбор: погибли в бою или сдались в плен

наименее боеспособные люди...»

Главной же причиной развала армии знаменитый

академик считал голод, который преследовал францу-

зов с самого выступления из Москвы: «Нам важно за-

фиксировать факт страшного голода именно в этот пе-

риод, когда морозов еще не было, а стояла прекрасная

солнечная осень. Именно голод, а не мороз быстро раз-

рушил наполеоновскую армию в этот период от-

ступления»

118

Нет сомнения, что данный фактор сыграл ог-

ромную роль в процессе разложения главных сил Ве-

ликой Армии... Однако и это объяснение покажется

явно неудовлетворительным, если внимательно вчи-

таться в дневники современников, мемуары и доку-

менты, относящиеся к началу отступления, и сопо-

ставить их со временем и километражем пройденного

пути.

Дело в том, что от Малоярославца до Смоленска,

где симптомы тотального разложения были уже

налицо, армия шла всего лишь две недели. Солдаты

вынесли из Москвы немалые запасы продовольствия,

кроме того, в дороге ежедневно падало огромное

количество лошадей, которых тотчас же забивали на

мясо, были даже кое-какие раздачи провианта.

Конечно, жаренная на костре конина - это не

бифштекс в парижском ресторане, конечно, не хва-

тало хлеба, водки и т. д., но все же это очень далеко

от смертельного голода, который мог бы разложить

полные стойкости и выдержки войска. Напомним, что

отступавшие на флангах корпуса, хотя и в меньшей

степени, также страдали от голода, но не потеряли

внутренней спайки и организованности. Солдатам

наполеоновской армии приходилось выносить

подобные лишения в холоде и голоде Польской

кампании 1807 г. Или во время отступления из

Мадрида через Ла Манчу в том же 1812 г., где при-

ходилось идти по безводной равнине в дикую жару,

без глотка воды. Но только в русском походе произо-

шли деморализация и развал, превосходящие все во-

образимое. Как же это объяснить?

Причина, на наш взгляд, кроется именно в этом

неуловимом, но всесильном моральном факторе, ко-

торому посвящена данная глава. Действительно,

чтобы понять, почему катастрофа обрушилась на

главные силы, надо сравнить те факторы, которые

воздействовали на фланговые корпуса и на основную

группировку. Холод, голод, наскоки казаков и натиск

регулярных сил русской армии воздействовали на все

соединения Великой Армии. Конечно, в разной

степени, но все же различия были не столь велики,

как результат.

Олег Соколов Армия Наполеона

А. Адам. В Москве 20 сентября 1812 г.

Первым из ряда различий, которые бросаются в гла-

за, было то, что главными силами командовал сам Им-

ператор, а фланговыми корпусами - его маршалы. Ка-

залось бы, прекрасная возможность для хулителей пол-

ководческого таланта Наполеона сказать: там, где

командовал Бонапарт, - там развал, а там, где коман-

довали «незаслуженно» отодвинутые на второй план

«скромные» герои - там порядок. Факты, однако, по-

казывают, что, напротив, если из главной армии хоть

что-то уцелело, то лишь благодаря присутствию Им-

ператора, который воодушевлял своим присутствием

войска, по крайней мере, Гвардию.

Есть еще одно существенное различие: главная ар-

мия дала кровопролитное генеральное сражение под

Бородиным. Неужели прав Толстой, считавший, что

Бородино является началом конца наполеоновской

армии и Империи, моральной победой русской

армии? Все дневники современников, датированные

7-14 сентября 1812 г., единодушны: Великая Армия

чувствовала себя победительницей. Да, это была

пиррова победа, которая не принесла желаемого

стратегического результата и, следовательно, оказа-

лась бесполезной (см. гл. XIII), хотя солдаты опла-

кивали потерю многих героев, но дух армии был ни-

чуть не сломлен, а когда впереди, открывшись с вы-

соты Поклонной горы, показались башни и купола

Москвы, ликованию и ощущению триумфа не было

предела. Бородино, конечно, нанесло чувствительные

материальные потери, которые, однако, были в

значительной степени восполнены подошедшим

подкреплением, но никоим образом не ответственно

за то разложение войск, которое произошло в период

отступления.

Итак, остается только одно различие - это Москва,

точнее, пожар Москвы. Именно этот фактор, по наше-

му глубокому убеждению, явился тем мощным ударом,

от которого действительно не смогла оправиться Ве-

ликая Армия. Вступи Наполеон в Москву, как он

вступал в Берлин, Вену, Варшаву, Мадрид... и, вероят-

но, никакой трагедии с его армией не произошло бы.

Но случилось иначе - древняя столица запылала, по-

дожженная самими же россиянами.

Для наполеоновской армии именно это и оказалось

шокирующим ударом. В обычной обстановке фран-

цузские войска, вступавшие в европейские столицы,

вели себя с максимальной дисциплинированностью.

В Вене, например, местная буржуазная гвардия салю-

товала входящим колоннам императорской армии, а

Глава XI Дух и дисциплина армии Наполеона

затем совместно с французскими войсками вела па-

трулирование в городе. При таких условиях обеспе-

чивалось строгое соблюдение дисциплины, пресека-

лись все попытки военнослужащих совершить малей-

шие акты насилия над жителями. Иное дело —

пылающая Москва. Как было объяснить солдатам, что

нельзя вытаскивать ценности из домов, подожженных

самими же местными жителями? Здравая логика го-

ворила, что лучше спасти пропадающие красивые и

ценные вещи, которые раз уж не нужны москвичам,

то могут еще очень и очень пригодиться солдатам На-

полеона. И солдаты тащили все: меха и картины, сто-

ловую утварь и одежду, икру и вино, хотя приказы

Императора, один строже другого, и требовали немед-

ленного пресечения беспорядков. Вот только некото-

рые из этих распоряжений, относящихся к гвардей-

ским полкам:

«Приказ на день, 20 сентября 1812 г.

Император повелевает, чтобы грабеж в городе был

немедленно пресечен. Господа майоры всех полков

должны выделить из каждого батальона, который не

находится на дежурстве, по 15 человек под командой

офицеров. Эти патрули пройдут по всему городу,

чтобы остановить мародерство и вернуть солдат в

свои части...

Приказ на день, 21 сентября 1812 г.

Император крайне недоволен, что, несмотря на его

настоятельные приказы по прекращению грабежа,

отряды мародеров из самой Гвардии входят в Кремль.

Обязанность господ генералов и командиров частей -

строго исполнять приказы Его Величества...

Приказ на день по армии, 29 сентября 1812 г.

Несмотря на приказ прекратить грабеж, он продол-

жается во многих кварталах города.

В соответствии с этим, приказываю г. г. маршалам,

командующим армейскими корпусами, держать сол-

дат в районе расположения своих корпусов.

Запрещается давать разрешения кому бы то ни

было - офицерам или солдатам - уходить в город от-

рядом или индивидуально на поиски муки, кожи и

других предметов.

До тех пор пока в городе не будет восстановлен по-

рядок, ни один торговец не будет иметь права тор-

Солдаты, которые будут арестованы и уличены в

продолжении грабежа, с завтрашнего дня, 30 сентяб-

ря, будут судимы специальными военными комисси-

ями и приговорены согласно строгости закона.

Маршал, князь Невшательский»

119

Несмотря на эти повторные распоряжения и угро-

зы, грабеж продолжался и, хотя со временем он все

же затих, но принес свои «плоды». Он подорвал

дисциплину в глобальном масштабе, нанес непопра-

вимый удар по духу войск. Солдаты почувствовали

вкус золота. Отныне многие из них были нагружены

вытащенной из пожара богатой добычей, и им очень

хотелось донести ее домой, остаться живым во что бы

то ни стало. Офицер Вислинского легиона фон Брандт

очень точно определил ту моральную рану, от

которой суждено будет погибнуть Великой Армии:

«Самым роковым последствием этого грабежа было

развитие ростков деморализации... Когда порядок был

восстановлен, в каждой части осталось тем не менее

некоторое количество дурных солдат, которые

убегали ночью из ее расположения, чтобы продол-

жать мародерствовать. Другие, хуже того, постара-

лись вообще не возвращаться в строй. Во время вы-

хода из Москвы было уже шесть-восемь тысяч людей

подобного рода - "одиночек", как их прозвали. Они

первыми образовали тянущийся за армией хвост, а их

число быстро возросло вследствие тягот отступления,

среди них вооруженные солдаты составляли

меньшинство»

120

Дальнейший сценарий понять нетрудно. Масса

«одиночек» «облепляла» армию со всех сторон,

словно рой мух. Они забегали вперед, в стороны, ма-

родерствовали, грабя дочиста еще нетронутые дерев-

ни. Они делали это, конечно, уже не с целью добыть

богатства, трудно было бы в нищей деревушке найти

что-нибудь сравнимое с московской поживой; теперь

мародеры охотились за провиантом. А нормальным,

шедшим в строю солдатам осталось только доедать

косточки за рыскавшими повсюду подонками.

Результат очевиден: дисциплинированные люди мало-

помалу стали покидать ряды, а количество

«одиночек» на подходе к Смоленску выросло уже до

20—30 тыс. человек. Стендаль, свидетель и участник

отступления из России, точно охарактеризовал

процесс развала армии: «На обратном пути из

Москвы в Смоленск впереди армии шло тридцать

тысяч трусов, притворявшихся больными, а на самом

деле превосходно себя чувствовавших в течение

первых десяти дней. Все, что эти люди не съедали са-

ми, они выбрасывали или сжигали. Солдат, верный

своему знамени, оказывался в дураках. А так как

французу это ненавистнее всего, то вскоре под ру-

жьем остались одни только солдаты героического

склада или же простофили»

121

. Так росли толпы от-

бившихся от полков. Ситуация усугублялась тем, что

среди отступающих колонн было немало мирных

жителей из числа иностранцев, проживавших в

Москве и теперь бежавших из города от возможных

эксцессов. Их многочисленные повозки и экипажи

усиливали беспорядок, а сами они множили толпы

одиночек. Наконец, ряд высших чинов, поживив-

шихся от «московской ярмарки» (так солдаты про-

звали грабеж бывшей русской столицы), тащили за

Олег Соколов Армия Наполеона

собой массу набитых добром экипажей и никак не

могли подать пример презрения богатству для своих

подчиненных. В итоге следствием московского

пожара стало превращение Великой Армии в хаос

повозок с награбленным и толп тащивших свое добро

людей, где каждый был сам за себя.

Морозы, голод, казаки, партизаны сломили не ар-

мию Наполеона. Все это - люди и стихии - било

прежде всего толпу спасающих пожитки и собствен-

ную шкуру, чаще всего безоружных, «одиночек». А

эта толпа, как гангрена, постепенно охватывала все

новые и новые части войска. Начальник штаба 3-го кор-

пуса Жомини вспоминал, что солдаты всех наций,

«перемешавшись между собой, шли толпой в 30-40 ты-

сяч человек. Эта толпа никому не подчинялась и ду-

мала только о том, как бы добыть средства, чтобы не

умереть от холода и голода. Всякий, кто вследствие

холода или усталости отставал от части, попадал в эту

дезорганизованную массу. Она увеличивалась с каж-

дым переходом и, в конце концов, надо в этом со-

знаться, постепенно втянула в себя всю армию...»

122

Именно поэтому, когда к «главным силам» присое-

динялись еще не затронутые разложением войска, они

растворялись в этом хаосе почти мгновенно. Удино и

Виктор героически сражались при Березине (см. главу

XII), потому что... они не шли в главной армии! «Так

как наши солдаты не входили ни в какие сношения с

теми, которые возвращались из Москвы, не имели ни

малейшего представления о беспорядке, царившем

среди этих несчастных, нравственный дух корпуса

Удино был очень высок...»

123

-вспоминал Марбо,

командовавший тогда полком во 2-м корпусе.

Впрочем, не пройдет и одного-двух дней, как

попавшие под влияние «гангренозной массы» эти

корпуса тоже утратят свое единство и орга-

низованность, тем более что в это время действитель-

но ударят суровые морозы. Все, кто присоединялся на

различных этапах отступления к главной армии,

абсолютно единодушны - их солдаты были шокиро-

ваны, увидев дикую, никому не подчиняющуюся ор-

ду, от этого зрелища их собственный дух падал, и в

скором времени они растворялись в толпе... и гибли

вместе с ней.

Как неузнаваемо изменились французские солдаты!

«Люди дрались за кусок хлеба. Если кто-нибудь, замер-

зая от холода, подходил к костру, то солдаты, знавшие

его, без всякой жалости прогоняли его прочь. Если кто-

нибудь, изнемогая от жажды, просил солдата, несше-

го полное ведро воды, дать хоть несколько капель, то

он резко отказывал. Часто можно было слышать, как

люди, бывшие, несмотря на разницу положения, до сих

пор друзьями, теперь ссорились из-за пучка соломы

или из-за куска конины, который они вырезали для се-

бя. Этот поход был тем более страшен, что совершен-

но исказил наши характеры, и у нас появились поро-

ки, чуждые нам до сих пор. Люди, бывшие до этого

времени честными, чувствительными и великодушны-

ми, сделались теперь эгоистами, скупыми, ростовщи-

ками и злыми»

124

Таким образом, выходит, что первопричиной ката-

строфы Великой Армии во время ее отступления был

московский пожар, который, заразив армию стяжатель-

ством, подорвал ее дух. Враг внутренний, проникший

в души солдат, оказался более сильным, чем непри-

ятель и стихии, которые били по уже морально под-

кошенным людям. С каждым днем число таковых уве-

личивалось больше, а воля к борьбе постепенно схо-

дила на нет.

Вышедшие живыми из этого страшного отступле-

ния были не только на грани физического изнеможе-

ния - они были сломлены духовно. В донесении во-

енному министру от 24 января 1813 г. майор Бальта-

зар, посмотревший на этих людей, писал: «Трудно

даже передать картину того состояния, в котором на-

ходятся остатки армии... Ужас и продолжительные

страдания, которые вынесли эти люди, словно изме-

нили их природу. В них не осталось ничего военного.

Они пребывают в состоянии вечного недовольства, у

них отсутствует военная субординация, и, сверх того,

они панически боятся врага...»

125

«Я поклялся больше

не вспоминать о печальных событиях, покрывших

трауром нашу страну, - записал в своем дневнике 15 мар-

та 1813 г. Фантен дез Одоар, который прошел весь

путь отступления из России, — но я ничего не могу с

собой поделать. Они вновь и вновь приходят мне на

ум. Днем я погружаюсь в черные мысли, ночью меня

мучают кошмары. Напрасно я стараюсь отвлечься

чем-либо, перед моими глазами снова и снова встает

океан льда, который поглотил нашу армию и столько

славы!»

126

Наступила весна 1813 г., и вместе с солнцем и тая-

нием снегов для Великой Армии, казалось, снова на-

чались великие дни. Как мы уже отмечали, невероят-

ными усилиями Наполеону удалось в кратчайшие сро-

ки набрать новую армию, обмундировать, вооружить,

поставить в строй тысячи и тысячи новых солдат, по-

добрать командные кадры, создать гигантскую мате-

риальную часть.

В армии, особенно после первых побед Императо-

ра, снова возродится боевой дух, снова, как и до это-

го, солдаты будут драться с порывом и отвагой, снова

вернется товарищеская взаимопомощь и французская

веселость. «В течение этой кампании полки будут

соперничать в пыле, отваге и преданности, новобран-

цы, ведомые молодыми солдатами, отслужившими

шесть месяцев, с патронами в карманах будут сражать-

ся со всей возможной доблестью и достойно поддер-

жат репутацию старых частей»

127

Свидетельства французских источников полно-

стью подтверждают как друзья, так и противники. «Ты

Глава XI Дух и дисциплина армии Наполеона

Э. Детайль. Северная армия (1815 г.) на марше.

не можешь вообразить, с какой отвагой сражаются эти

французские мальчишки шестнадцати-семнадцати

лет, - писал 17 сентября 1813 г. на родину один из дат-

ских офицеров. - Едва они завидят врага, как их охва-

тывает ярость и бешеный порыв. У них мало физиче-

ских сил, но у них есть неукротимая отвага»

128

. Инте-

ресно, что почти в тех же выражениях рассказывал о

наполеоновских солдатах 1813 г. и русский офицер, ар-

тиллерист Н. Радожицкий: «Молодые воины Наполе-

она, невзирая на их юность, дрались отчаянно и, буду-

чи ободрены нашим отступлением, лезли вперед как

бешеные... Смотря на пленных французов, отважных

мальчиков, нельзя было не досадовать на то, что мы,

старики, от них уходили, но их одушевлял гений На-

полеона, который умел из юношей создавать новых ге-

роев Франции...»

129

Однако катастрофа в России сильно повлияла на

моральное состояние армии Наполеона. Часто пишут

о том, что молодые солдаты 1813 г. были уже не те,

что солдаты Аустерлица и даже Ваграма, что, не-

смотря на отвагу, им не хватало стойкости, вынос-

ливости, умения переносить тяжелые марши, непо-

году и голод. Это, конечно, так, но ведь и у непри-

ятеля в строю было немало новобранцев, взять хотя

бы пруссаков с их массовым ландвером, иначе говоря,

ополчением, только что поставленным под ружье. Не

менее, а может быть, более, на результате кампании

скажется состояние духа высшего командования,

изменившееся после войны 1812 г. Исчезла та

спокойная уверенность в своих силах, то «пол-

нокровное чувство победы», которое передавалось от

маршала до младшего офицера и простого солда-

та, делая их непобедимыми. Отныне генералы знают,

что поражение и, более того, катастрофа возможны.

Они становятся более осторожными, у них пропадает

отчаянная, порой бесшабашная самоуверенность,

которая иногда приводила к промахам, зато столь

часто приносила фантастические успехи. У не-

которых осторожность переходит в неуверенность, а

то и просто в робость. Разумеется, что те, у кого по-

являлось это чувство, искали ответственных, чтобы

оправдаться перед другими и собой за собственную

слабость, поэтому резко критиковали все действия

вышестоящих лиц, а прежде всего Императора.

«Наши генералы устали, - вспоминает Куанье о на-

строениях в среде высшего командования после

битвы под Дрезденом. Я слышал в генеральном штабе

чудовищные речи. Были и те, кто кощунственно

говорил об Императоре: "Этот... нас всех погубит".

Услышав это, я был потрясен, и я сказал себе: "Мы

погибли..."»

130

. Интересно, что почти в тот же день,

когда, по всей видимости, Куанье слышал подобные

разговоры, Наполеон в письме герцогу Бассано,

министру иностранных дел, писал: «Что плохо - это

отсутствие веры в себя у генералов: силы врага им

кажутся гигантскими везде, там, где меня нет с

ними...»

131

Да, армия 1813 г. не была, конечно, толпой «одиночек»,

сгрудившихся на подходе к заснеженному Ковно. Одна-

ко армией с могучим, пронизывающим все духом побе-

ды она уже быть перестала. В ней произошел внутрен-

ний надлом. И, как следствие этого, кампания 1813 г. —

это не только отчаянная отвага молодых солдат, но и па-

ника под Денневицем, Петерсвальдом и Кацбахом.

Олег Соколов Армия Наполеона

Кампания 1814 г. еще более акцентирует это двой-

ственное состояние духа. Там, где появляется на поле

боя легендарный серый редингот и треуголка Им-

ператора, солдаты, словно зачарованные волшебством,

бьются с яростным исступлением, совершая чудеса ге-

роизма, опрокидывая, повергая, уничтожая много-

кратно превосходящего по численности противника,

но там, где Наполеон отсутствует, чары исчезают: там

вялость, нерешительность и робость генералитета

парализуют добрую волю и смелые порывы. «Напрас-

но, чтобы обмануть врага, французские солдаты кри-

чали: "Да здравствует Император!" - пишет Анри Ус-

се о битве при Бар-Сюр-Об, где командовал маршал

Удино. - По тому, как битва была начата, и по тому,

как управляли войсками, всем было ясно - здесь На-

полеона не было»

132

Силы были к тому же слишком не равны. На каж-

дого французского солдата приходилось по три непри-

ятельских. Поэтому результат, несмотря на весь гений

французского полководца, был предопределен.

Падение Империи было глубоким моральным по-

трясением для армии. Вот что вспоминает офицер,

сражавшийся под Тулузой, о том, как в его полку бы-

ло встречено известие об этой катастрофе: «Мы узна-

ли об отречении Императора и о возвращении Бур-

бонов. Эта новость повергла в траур меня и всех моих

товарищей! Мы были далеки от политики и ее дрязг,

долго сражались вдалеке от Франции и знали об

Императоре лишь по его славе... Войны, которые мы

вели, казались нам справедливыми и необходимыми, в

наших сердцах Монарх и Отечество сливались в одно

целое. Унижение одного, катастрофа другого были

для нас одинаково горестны. Мы были готовы

умереть за Императора и за Родину. Полковник про-

читал перед нашими рядами приказ, в котором гово-

рилось о смене династии. Он поднял шляпу и крик-

нул: "Да здравствует король!" Никто не ответил ему.

Он повторил свой возглас. Но ряды остались молча-

ливыми. По щекам офицеров, опустивших глаза, тек-

ли крупные слезы» .

Однако в нашем кратком обзоре эволюции духа на-

полеоновских войск рано ставить точку. Необходимо

сказать еще несколько слов об армии 1815г., стоящей

несколько особняком в этой достаточно последователь-

ной эволюции.

Когда Наполеон вернулся с острова Эльба и ев-

ропейские монархи объявили ему войну, стодвад-

цатитысячная армия двинулась на север Франции для

того, чтобы защитить ее от вторжения 800 000 солдат

союзных войск, собиравшихся на границах. Армия

1815 г. резко отличалась от армии 1813 г. Об-

стоятельства, при которых началась война, не вы-

зывали сомнения в ее целях: Франция защищала свой

суверенитет, свое право на самоопределение от

иностранных штыков, силой которых хотели реста-

врировать ушедшие в прошлое порядки, посадить на

трон Бурбонов, которые, как метко сказал Талей-ран,

«ничего не забыли и ничему не научились». Поэтому

в войсках с особой силой возродилась патриотическая

идея защиты Отечества. Да и по составу армия сильно

отличалась от того, что она представляла собой в 1813

г. Вернулись тысячи ветеранов из русского,

испанского, немецкого плена. Эти люди умели

драться и рвались в бой для того, чтобы отомстить за

все унижения, которые они претерпели, смыть

кровью позор поражения. На войну уходили с

энтузиазмом. Смотры превращались в манифестации.

Один из солдат Северной армии писал домой: «Все

мужчины от двадцати до сорока лет уходили на войну

добровольно и с криком "Да здравствует

Император!"»

134

. Эту фразу, еще недавно

произносимую шепотом, с наслаждением орали во все

горло. Разноцветные шинели и фуражные шапки

вместо киверов, гражданские рединготы с эполетами

напоминали ветеранам их молодость, которая привела

их на поле Жемаппа, Флёрюса, Арколе и Ри-воли.

Снова, как двадцать лет назад, ноги бодро шагали по

раскисшим от дождя дорогам в такт «Марсельезе»,

«Са ira», «Мы стоим на страже Империи». «Никогда

армия не уходила в поход с такой уверенностью в

победе, - писал лейтенант Мартен. - Что нам было

число врагов? В наших рядах Шли солдаты,

состарившиеся в победах... Тысяча оскорблений, за

которые надо было отомстить, добавляли гнева к их

природной отваге. Эти лица, загрубевшие от солнца

Испании и льдов России, прояснялись при мысли о

битве»

135

. Это была «армия, обученная и доблестная, в

которой не хватало сплоченности, потому что

солдаты не знали своих командиров и не доверяли

генералам, мрачная, нервная, охваченная духом II

года, взволнованная исступленной страстью к

Императору. Она была способна на чудесные порывы,

но и подвержена трагическим моментам де-

прессии»

136

Разумеется, что в этом портрете наполеоновской

армии мы вовсе не стремились отразить все аспекты,

его составляющие, а попытались выделить главное и,

в частности, те изменения, которые начались в ходе

войны 1812 г. Московский пожар нанес духу армии

такой ущерб, что во многом предопределил ужасные

последствия отступления из России, которое, в свою

очередь, в значительной мере предопределило исход

кампании 1813 г. и отразилось на состоянии армии в

1814...

Тем не менее каким бы проникнутым нервозностью

ни стал дух наполеоновских войск в последних кампа-

ниях, нельзя не сказать, что армия сохранила даже в са-

мые тяжелые часы испытаний многие из своих лучших

Глава XI Дух и дисциплина армии

Наполеона

качеств, и если в последних войнах Империи молодые

солдаты Наполеона уже не подавляли своих против-

ников гигантским моральным превосходством, как это,

было скажем, в прусском походе 1806 г., то их предан-

ность, отвага, чувство чести, веселость и великодушие

Клаузевиц. О войне. М., 1936, т. 1, с. 177.

;

Espinchal H. d'. Souvenirs militaires (1792-1814). P.,

1901, t. 1, p. 233.

BrackF. de. Avant-postes de cavalerie legere. P., s. d., p.

27.

Griois L. Memoires du general Griois (1792-1822). P.,

1909, t. 2, p. 30.

- Desbceufs Ch. Souvenirs du capitaine Desboeufs. P., 1901,

p. 55.

'Ibid., p.71. Ravy D. Journal d'un engage volontaire pendant

les campagnes de 1805,1806 et 1807 // Histoire d'un regiment.

La 32

demi-brigade (1775-1890), p. 147.

Fantin des Odoards L.-F. Journal du general Fantin des

Odoards. Etapes d'un officier de la Grande Armee, 1800-

1830. P., 1895, p. 194-195.

'Espinchal H. d'. Op. cit., p. 216, 223, 227.

-- Gonneville A.-O. de. Souvenirs militaires. P., 1875, p.

146.

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit., p. 293.

'•'- Soldats d'lena et d'Auerstaedt // Carnet de la

Sabretache. Oct., 1906, _\fi 166, p. 612.

:з

Roguet F. Memoires militaires du lieutenant-general

comte Roguet, colonel en second des grenadiers a pied de la

Vieille Garde. P., 1862-1865, 1.3. p. 226.

' Gonneville A.-O. de. Op. cit., p. 203.

Ibid., p. 160.

Brack F. de. Op. cit., p. 188.

■ Parquin D.-C. Souvenirs et campagnes d'un vieux

soldat de 1'Empire. P.. 1843, p. 152.

Saint-Chamans A.-A.-R. de. Memoires du general

comte de Saint-Chamans, ancien aide de camp du marechal

Soult (1802-1823). P., 1896, p. 54.

* Souvenirs d'un sous-lieutenant (MaignalB. H.) //Histoire

d'un regiment. La 32

demi-brigade (1775-1890), p. 189-

190.

Замечания о французской армии последнего времени

с 1792 по 1808 г. СПб, 1808, с. 29.

Fezensac.

Souvenirs militaires de 1804 a 1814. P., 1863, p. 110-111.

" Цит. по: Lucas-Dubreton J. Soldats de Napoleon. P.,

1977, p. 173-174.

--' Цит. по: Girod de l'Ain J.-M.-F. Dix ans de souvenirs

militaires de 1805 a 1815. P., 1873, p. 33-34.

Цит. по: Thoumas C.-A. Les Grands cavaliers de

1'Empire. P.,

1890-1892, t. 2, p. 331.

Brack F. de. Op. cit., p. 66.

Martin J.-F. Souvenirs d'un ex-officier. P., 1867, p. 498.

Suckow K.-F.-E. von. Fragments de ma vie. D'lena a

Moscou. P., 1901,

p. 167.

Oyon J.-A. Campagnes et souvenirs militaires // Carnet de

la Sabretache.

Avril. 1913, № 244, p. 230-231.

~ Francois С Journal du capitaine Francois (1792-1830).

P., 1903, t. 2, r. 544.

Espinchal H. d'. Op. cit. t. 2, p. 30-31.

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit., p. 145.

Fezensac. Op. cit., p. 34.

Thiebault D.-R-C.-H. Memoires du general baron

Thiebault. P., 1893-1895. t. 3, p. 276.

- Fantin des Odoards L.-F. Op. cit., p. 221.

SegurL. UnAide de Camp de Napoleon. P., 1894, t. 1,

p. 399.

Gille L.-F. Les prisonniers de Cabrera. Memoires d'un

conscrit de 1808, recueillis et publies par P. Gille. P.,

1892, p. 130-131.

Цит. по: Дельбрюк Г. История военного искусства

в рамках политической истории. М., 1938, т. 4. с. 391.

- Correspondence... t. 32, p. 286.

- Extraits du livre d' ordres du 2" regiment de grenadiers a

pied de la Garde

Imperiale // Carnet de la Sabretache. Sept., 1900, № 93, p.

570.

BoureogneA.-J.-B.-F. Memoires du sergentBourgogne

(1812-1813). P., 1898, p. 202.

Desbceufs Ch. Op. cit., p.

126.

- Chlapowski D. Memoires sur les guerres de Napoleon

(1806-1813). P.,

us.

не могут не вызывать симпатии. И хотя последняя бит-

ва Империи - Ватерлоо - закончилась чудовищной ка-

тастрофой, она нисколько не убавила той притягатель-

ности и обаяния, которыми наполеоновская армия

привлекает и сейчас к себе внимание тысяч людей.

Caulaincourt A.-L.-A. de. Memoires du general de

Caulaincourt, due de

Vicence, grand ecuyer de l'Empereur. P., 1933, t. 2, p. 356.

Levavasseur O. Souvenirs militaires d'Octave

Levavasseur, officier d'ar-

tillerie, aide de camp du marechal Ney, publie par le

commandant Beslay. P.,

1914, p. 105.

SegurL. Op. cit., t. 1, p. 194.

Desbceufs Ch. Op. cit., p. 111.

Chevalier M.-J. Souvenirs des guerres napoleoniennes.

P., 1970, p. 105.

Ravy. Op. cit., p. 154.

Цит. по: Cronin. Napoleon. P., 1979, p. 304.

Roguet F Op. cit., t. 3, p. 393-394.

Martin J.-F. Op. cit, p. 166.

Энгельс Ф. Избранные произведения. М., 1936, с.

410.

Correspondance...

Гейне Г. Das Buch le Grand // Собрание сочинений.

М., 1957,

т. 4, с. 115.

Brack F. de. Op. cit., p. 63.

Foy M.-S. Histoire de la guerre de la Peninsule.

Bruxelles, 1827, t. 1, p.

68-69.

Marmont A.-F.-L.-V. Esprit des institutions militaires. P.,

1845, p. 180-181.

Замечания о французской армии последнего

времени с 1792 по

1808 г. СПб, 1808, с. 28.

Instruction militaire du Roi Prasse pour ses generaux //

Bibliotheque His-

torique et Militaire. P., 1844, t. 5, p. 216.

Correspondance... t. 11, p. 434.

Chevalier M.-J. Op. cit., p. 167.

Blaze E. La vie militaire sous le Premier Empire. P.,

1837, t. 2, p. 49-50.

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit., p. 57-58.

Espinchal H. d'. Op. cit. t. l,p. 251.

SegurL. Op. cit. t. l,pp. 395, 397.

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit, p. 256.

Кутузов М. И. Сборник документов. М., 1954, т. 4,

с. 93.

Фельдмаршал Кутузов. Документы, дневники,

воспоминания.

М., 1995, с. 214.

Ibid. p. 205.

S. Н.А. Т. S

445.

Napier W. F. P. Histoire de la Guerre dans la Peninsule.

P., 1828-1834,

t. 6, p. 220.

S.H.A.T. M. R. 2360.

Ibid.

Combe M. Memoires du colonel Combe sur les

campagnes de Russie

(1812), de Saxe (1813), de France (1814 et 1815). P., 1854,

p. 59.

S. H. A. T. J

475.

Fee A.-L.-A. Souvenirs de la guerre d'Espagne dite de

l'lndependance

(1809-1813). P., 1856, p. 71.

Ibid., p. 168.

Van Dedem de Gelder A.-B.-G. Un general hollandais sous

1'Empire. Me

moires du general baron de Dedem de Gelder. P., 1900, p.

200.

Bardin. Memorial de Г officier d'infanterie. P., 1809, t

1, p. 58-64.

Blaze E. Op. cit, t. 2, p. 152-153.

Bardin. Op. cit, t. l,p. 51.

Souvenirs du 14

leger. Par un officier du corps // Carnet de

la Sabretache.,

1904, № 134, p. 106.

Denniee P.-P. Itineraire de 1'empereur Napoleon

pendant la campagne

del812. P., 1842, p. 152.

La Giberne 1910/1911, p. 174. '

Pelleport P. de. Souvenirs militaire et intimes du general

vicomte de Pelle-

port de 1793 a 1853. P., 1857, t 1, p. 47.

Operations du 3

corps 1806-1807. Rapport du marechal

Davout, due

d'Auerstaedt. P., 1896, p. 288.

Олег Соколов Армия

Наполеона

Ibid. p. 172.

S.H.A. Т.

С'810.

Thiebault D.-P.-C.-H. Memoires du general baron

Thiebault. P.. 1893-

1895, t. 3, p. 429.

S. H. A. T. C810.

Foy M.-S. Op. cit, t. 1, p. 193-194.

Blaze E. Op. cit., t. 2, p. 69.

Vergnaud A.-D. Souvenirs du colonel Vergnaud officier

d'artillerie // Re

vue des Etudes napoleoniennes, 1936, aout, p. 78.

Coignet J.-R. Les cahiers du capitaine Coignet. P.,

1896, p. 51.

Ibid.

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit., p. 100.

Espinchal H. d'. Op. cit, t. 1, p. 179-180.

100

Vergnaud A.-D. Op. cit., p. 84.

101

Espinchal H. d'. Op. cit, t 1, p. 160-162.

102

Gonneville A.-O. de. Op. cit, t. 2, p. 43.

103

Brack F. de. Op. cit, p. 195.

104

Bassano. Souvenirs Intimes. t. 1, p. 256 // Carnet de

la Sabretache, 1902,

p. 153.

105

Griois L. Op. cit, t. 2, p. 29.

106

Percy P.-F. Journal des campagnes du baron Percy,

chirurgien en chef de

la Grande Armee. P., 1904, p. 284.

107

Ibid.

108

Wolfe-Tone W.-T. Recits de mes Souvenirs et

Campagnes dans Г armee

francaise. P., 1997, p. 13.

109

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit, p. 74.

110

Desboeufs Ch. Op. cit, p. 119.

111

Beaulay H. Memoires d'un grenadier de la Grande Armee.

P., 1907, p. 55.

112

Percy P.-F. Op. cit, p. 323.

113

Wolfe-Tone W.-T. Op. cit, p. 12.

114

Espinchal H. d'. Op. cit, t 2, p. 219.

115

Gonneville A.-O. de. Op. cit, pp. 34, 35, 53.

116

Температура осенью 1812 года // Военно-

историческая фигур

ка. 1998. № 11. С. 22 // Мороз ли истребил Великую

Армию Наполе

она в 1812 году // Вестник русской конницы. 1912, №

15-16, с. 629.

117

Тарле Е. В. 1812 год. М., 1994. с. 309-310.

118

Ibid. p. 89.

119

Extraits du livre d' ordres du 2" regiment de

grenadiers a pied de la Garde

Imperiale // Carnet de la Sabretache. 1900, Nov. N 95, pp.

683, 684, 690.

120

Brandt H. von. Op. cit, p. 290.

121

Стендаль. Жизнь Наполеона.//Собрание

сочинений. М., 1959,

т. 11, с. 136.

122

Jomini H. de. Precis politique et militaire des

campagnes de 1812 a 1814.

Extraits des souvenirs inedits du general Jomini. Lausanne,

1886, t. 1, p. 174.

123

Marbot M. de. Memoires du general baron de

Marbot. P., 1891, t 2,

p. 204.

124

Labaume E. Relation circonstanciee de la campagne

de Russie. P., 1814,

p. 345.

125

Reboul L. Campagne de 1813. P., 1912, t 1, p. 95.

126

Fantin des Odoards L.-F. Op. cit, p. 354.

127

Espinchal H. d'. Op. cit, t. 2, p. 171.

128

Friesenberg C.-F. Souvenirs d'un officier danois,

1807-1814. P., 1897,

p. 65.

129

Радожицкий Н. Походные записки

артиллериста с 1812 по 1816

год артиллерии подполковника Н... Р... М., 1835, т. 2.

с. 92, 94.

130

Coignet J.-R. Op. cit, p. 232-234.

131

Correspondance... t. 26, p. 112-113.

132

Houssaye H. 1814. P., 1905, p. 121. \

133

Desbceufs Ch. Op. cit, p. 212-213.

134

Poulain J. Une lettre de soldat (1815)// Carnet de la

Sabretache N 8, aout

1899, p. 512.

135

Martin J.-F. Souvenirs d'un ex-officier. P., 1867.

136

Lachouque H. Waterloo. P., 1972, p. 48. .