Сохор А.Н. Бородин А.П

Подождите немного. Документ загружается.

мне, что снова принимается (и уже окончательно)

за предложенную мною оперу «Князь Игорь» (сю-

5кет из «Слова о полку Игореве»). Почти весь вечер

мы протолковали о том, как он туда употребит ма-

териалы из «Млады», первоначально назначенные

для «Игоря», много играл, рассуждал и одушевился

(par extraordinaire) [против обыкновения] до того, что

в '/г 3-го часа ночи, когда мы ушли, он, несмотря

на дождь, пошел нас провожать почти до Кирочной

пешком и всю дорогу опять толковал про будущую

оперу».^^

Снова началась работа над источниками. В том

же письме Стасов сообщает: «Сегодня вечером я

уже отправляюсь к нему с летописями, Карамзиным

и «Словом о полку». Только бы он не остыл и по-

скорее принялся — и выйдут чудеса!!!» На основа-

нии сведений, приводимых Стасовым, писем Боро-

дина и его рукописей можно составить представле-

ние о круге тех трудов и документов, которые он

изучил и освоил в ближайшие после этого годы, ра-

ботая над своей оперой.* Круг этот очень широк.

Среди них материалы по «Слову о полку Игореве»:

научное издание этого памятника под редакцией

профессора Н. С. Тихонравова (1866, 2 изд.—1868),

прозаические и поэтические переложения «Слова»,

«Критические заметки об историческом и художе-

ственном значении «Слова о полку Игореве» Е. Бар-

сова, опубликованные в «Вестнике Европы», и др.

Бородин внимательно изучил Киевскую, Ипатьев-

скую и Лаврентьевскую летописи, «Историю госу-

дарства Российского» Н. Карамзина, «Историю Рос-

сии с древнейших времен» С. Соловьева, некоторые

другие работы историков (например, из «Русского

исторического сборника, издаваемого Обществом

истории и древностей российских», 1838, т. III). Он

познакомился также с исследованиями о половцах.

Из литературных памятников надо назвать русские

* Сохранилась папка со сделанными им выписками из

сточников и со специальными записями: «Противоречия

в источниках о походе Игоря».

229

народные песни и сказания, «Задонщину» (в изд.

И. И. Срезневского, 1858), «Сказание о Мамаевом

побоище», песни тюркских народов.

Должно быть, в конце 1874 года (или начале

1875 г.) Бородин обратился через Стасова к извест-

ному этнографу В. Н. Майнову с просьбой снабдить

его материалами о половцах и их музыке. Майков,

в свою очередь, запросил венгерского академика

П. Хунфальви и через некоторое время передал

Бородину сведения, полученные из Пешта, и реко-

мендованный ученым список сборников венгерских

(в том числе — потомков половцев) народных песен.

Помимо этого, он высказал собственные соображе-

ния о половецкой музыке и, как утверждает Стасов,

передал композитору «некоторые мотивы из песен

финно-тюркских народов».

Одновременно снова двинулось вперед сочинение

музыки. В конце 1874 года были написаны Половец-

кий марш (по словам Е. С. Бородиной, он «навеян

чтением описания у одного путешественника казней

у японцев») и Плач Ярославны. В ту же зиму Бо-

родин завершил ариозо Ярославны из I действия

и каватину Кончаковны и написал Хор половецких

девушек, которым открывается И действие.

Особенно много было сочинено для оперы летом

1875 года, когда она была, по выражению Стасова,

«вдруг подвигнута вперед львиною хваткою». Отды-

хая в Москве, Бородин написал Половецкие пляски,

арию Кончака, начальный хор I действия («Слава» и

«То не речка») и первый вариант арии Игоря («За-

чем не пал я на поле брани»).* В конце декабря,

во время рождества, он сделал из Идоложертвенного

хора. «Млады» хор «Слава» для Эпилога «Князя

Игоря» (в Соль мажоре; вскоре был транспонирован

в До мажор, а позднее перенесен в Пролог). Наконец,

ранней осенью 1876 года возникло ариозо Ярославны

из IV действия. Е. С. Бородина вспоминает, что оно

было сочинено под впечатлением картины разлива

* До этого, зимой, Бородин «набросал» Первый струн-

ный квартет Ля мажор.

230

п. и. Чайковский

Москвы-реки, которую наблюдал Бородин, живший

в то лето в Рузе.

Все, что создавалось в этот период для «Князя

Игоря», сразу же по приезде композитора в Петер-

бург исполнялось для кружка его музыкальных

друзей. В письмах Бородина за 1875—1876 годы го-

ворится о «фуроре», вызванном в кружке «москов-

скими продуктами» лета 1875 года, о большом впе-

чатлении, которое произвели Половецкие пляски

(особенно пляска мальчиков), хор из I действия,

ария Кончака. «Курьезно то, что на моем «Игоре»

сходятся все члены нашего кружка: и ультранова-

тор-реалист Модест Петрович [Мусоргский], и нова-

тор в области лирико-драматической музыки Цесарь

Антонович [Кюи], и строгий относительно внешних

форм и музыкальных традиций Николай Андреевич

[Римский-Корсаков], и ярый поборник новизны и

силы во всем Владимир Васильевич Стасов. «Иго-

рем» пока все довольны»,— с удовлетворением,

231

но и с некоторым удивлением сообщал Бородин

Кармалиной в июне 1876 года (II, 109—ПО).

Особенно важным для Бородина было горячее

сочувствие деятелей оперного театра — певцов О. А.

и А. Я. Петровых и В. И. Васильева, режиссера

Г. П. Кондратьева и других, бывавших на собраниях

кружка и знакомившихся там с оперой. Компози-

тора, который стал на новый для него путь, отка-

завшись от прежних представлений о драматизме

и сценичности, несомненно, должно было волновать

мнение практиков музыкального театра. Поэтому

с особым удовлетворением он отмечал в письмах

«большой интерес оперного персонала» к его произ-

ведению и передавал, что «Петровы пророчат опере

хорошую будуш,ность на сцене» (П, 101).

В этот же период музыка из «Князя Игоря»

впервые была вынесена на суд публики. 23 марта

1876 года в концерте БМШ под управлением Рим-

ского-Корсакова наряду с произведениями Глинки,

Даргомыжского, Балакирева, Мусоргского, Римского-

Корсакова и Кюи был исполнен хор «Слава» из

оперы Бородина (в программе он обозначен как «Хор

из последнего действия»; трехчастный по построе-

нию, он включал 2 раздела нынешней хоровой сцены

из Пролога — от «Солнцу красному» до начала за-

тмения— и репризу*). Номер обратил на себя вни-

мание слушателей и имел успех. В прессе о нем

отозвался положительно даже критик газеты «Новое

время» М. Иванов, известный впоследствии мрако-

бес, ярый противник Могучей кучки (правда, в то

время он еще «заигрывал» с кучкистами).

Подробный отзыв о хоре Бородина дал Кюи. От-

метив, что «г. Бородин — один из самых талантливых

* Текст, однако, был иным, чем в окончательной ре-

дакции, поскольку хор предназначался для Эпилога —

свадьбы Владимира Игоревича и Кончаковны. Народ, дру-

жина и союзники славили Игоря, вернувшегося в Путивль

с победой после нового похода на половцев: «Руси обиду

кровью вражьей смыл ты и отомстил за раны и за плен

свой. Князей Руси на половцев ты поднял — и половецких

ханов грозных смяты вражьи полки».

232

лаших композиторов», автор рецензии хвалит его,

00 своему обыкновению, довольно поверхностно: за

«легкость и свободу сочинения», «счастливые темы»,

«прекрасную их полифоническую разработку» и

«тонкую гармонизацию». Хор из «Князя Игоря» Кюи

называет превосходным, но находит в нем также

главным образом лишь чисто музыкальные достоин-

ства: «прекрасные характерные темы, отлично раз-

работанные и развитые», «прекрасную и оригиналь-

ную гармонизацию» и т. п. Одновременно он

выражает недовольство в связи с введением «этно-

графического элемента в программу»,* высказывая

надежду, что в музыку оперы композитор этого

элемента не введет.

Не удивительно, что такой отзыв вызвал возму-

щение Стасова. «Меня очень раздосадовала статья

Кюи в воскресных нынешних «СПб ведомостях»,—

писал Стасов Бородину. — Конечно, он Вас хвалит,

пожалуй, даже — очень. Но что это за похвалы!

...Что это такое?!! Всё приговорышульмейстера ка-

кого-то: свобода, темы, разработка, блеск. Где же

само-то создание, где хоть единое слово о характере

и смысле этого гениального хора, которому мы все

намеднись поклонялись?»

Все же положительные отзывы — не только пе-

чатные, но и устные — перевесили, и Бородин мог

быть доволен успехом хора. Это не могло не вдох-

новить его на дальнейшую работу над оперой. Еще

в большей мере имел значение для него самый факт

публичного исполнения отрывка из его оперы.

С точки зрения Бородина, этот факт наложил на

него определенную ответственность. Вновь заявляя

в письме Кармалиной, что он, мол, считает музыку

«отдыхом» и стыдится «сознаваться в композитор-

ской деятельности», Бородин, однако, делает важ-

ное признание: «Теперь же, после исполнения хора

* Имеется в виду напечатанное в программе концерта

пояснение к хору, где перечислены союзники Игоря: «Топ-

аки, ревуги, татраны, шельбиры, ольберы и пр.» (бывшие

очевые племена, жившие в Черниговском княжестве).

233

из «Игоря», в публике стало уже известно, что

я пишу оперу; скрывать и стыдиться нечего; я в по.

ложении девушки, которая лишилась невинности

и репутации и этим приобрела себе известного рода

свободу. Теперь волей-неволей придется кончать

оперу» (II, 109). В январе 1877 года он пишет о сво-

их планах закончить «Князя Игоря» к следуюш;ему

сезону.

Но в течение зимы 1876/77 года Бородину почти

не пришлось заниматься оперой из-за исполнения

Второй симфонии. Инициатива вынесения ее на кон-

цертную эстраду принадлежала Л. И. Шестаковой.

Желая ускорить окончание симфонии композитором,

Хлестакова использовала свои хорошие отношения

с Э. Ф. Направником, чтобы уговорить его поставить

симфонию в программу концертов РМО. Осенью,

приехав в Петербург, Бородин узнал о предстояш;ем

исполнении, но, к своему ужасу, обнаружил, что

давно уже готовые партитуры I части и финала

куда-то затерялись. Пришлось оркестровать заново,

воспользовавшись болезнью, из-за которой он смог

оставаться несколько дней дома. «Меня треплет ли-

хорадка, а я порю горячку», — писал он в эти дни

Шестаковой (П, 112—113).

Наконец партитура была восстановлена, партии

переписаны, и начались репетиции. И вот здесь-то

обнаружилось, что композитор, увлекшись «свобо-

дой» в использовании медных инструментов, на-

столько перегрузил эту группу, что сделал невоз-

можным исполнение быстрых эпизодов — особенно

Скерцо — в надлежаш;ем темпе. На репетиции Боро-

дин просил Направника брать темп «чуточку поско-

рее», но опытный дирижер понимал, что этого делать

нельзя, если только не поступаться ясностью испол-

нения. В итоге на концерте Скерцо было исполнено

гораздо медленнее, чем следует (тут, конечно, ска-

зались и особенности темперамента Направника).

Премьера симфонии состоялась 26 февраля

1877 года. О приеме публикой нового произведения

до нас дошли противоречивые сведения. По словам

Римского-Корсакова, симфония понравилась весьма

234

умеренно. М. В. Доброславина рассказывает, что

«симфония не имела успеха... I часть принята была

очень холодно и на попытки аплодировать послыша-

лось шиканье. Вся симфония была принята таким

}ке образом, и автора не вызывали».^® По воспоми-

наниям же А. П. Дианина, «публика устроила фор-

менный скандал, напоминаюш,ий кошачий кон-

церт».

Й только Ипполитов-Иванов рисует иную

картину: «Симфония у публики имела средний успех,

но среди нас, молодежи, — огромный, и овация,

устроенная нами, доставила ему [Бородину], по-ви-

димому, большое удовольствие».

Не могли порадовать композитора и отклики пе-

чати, связанные как с исполнением симфонии, так

и с выходом в свет (незадолго до концерта) ее 4-

ручного переложения. Даже Кюи дал весьма кислый

отзыв, найдя в произведении не только «большие

достоинства», но и «значительные недостатки» в от-

ношении тематической разработки, формы, гармонии

и ритма (злоупотребление оригинальностью) и сде-

лав вывод: «В сумме, по материалу, Вторая симфония

г-на Бородина первоклассна и обличает у автора

сильнейший талант, но по обработке, по употребле-

нию этого материала — во многом неудовлетвори-

тельна; при удачной переработке легко может стать

капитальным произведением. Если сравнить эту

симфонию с Первою, то мне кажется, что предпочте-

ние приходится отдать Первой, потому, что если она

и уступает несколько Второй в тематическом отно-

шении, зато превосходит ее в обработке материа-

ла».

Очевидный неуспех симфонии на концерте вы-

звал у Бородина тяжелые переживания. Ему было

ясно, что причиной является не столько его собст-

венный промах в оркестровке, сколько консерва-

тизм постоянной публики концертов РМО, в которой

годами воспитывали недоверчивость и враждебность

к новаторской музыке Могучей кучки.

«Не нужно быть большим психологом, чтобы

понять, как должно было отражаться подобное отно-

шение общества на музыкальном творчестве Боро-

235

дина, — пишет А. П. Дианин. — Мне, жившему,

можно сказать, одной жизнью с А. П., делившему

с ним все радости и невзгоды на научном и музы-

кальном поприш;е, хорошо известно, какие тяжелые

минуты ему приходилось переживать, и если бы

не поддержка со стороны друзей (Стасовы, Римские-

Корсаковы, сестра Глинки Л. Ив. Шестакова) и более

просвещенной части обш;ества, я думаю, что А. П.

совершенно отказался бы от публичных выступле-

ний со своими музыкальными произведениями».

Друзья Бородина не думали сдаваться. Стасов

выступил в печати с объяснением происшедшего и

с призывом изменить те обстоятельства, которые

приводят к подобным позорным явлениям: «В про-

шлом и нынешнем году мы имели не раз перед гла-

зами образчики того, как большинство публики мало

способно сразу понимать талантливость опер, сим-

фоний, увертюр и романсов Новой русской музы-

кальной школы. На днях повторилось то же самое

и в зале Дворянского собрания, в концерте Русского

музыкального общества: была ошикана, целою зна-

чительною фракциею публики, 2-я симфония г. Бо-

родина, одно из самых могучих и капитальных му-

зыкальных созданий нашего века. Какой же из этого

вывод? Только тот, что все эти вещи слишком мало

и редко у нас даются. Нельзя ожидать от пуб-

лики слишком большого развития. Надо, чтоб пуб-

лика слышала их чаще и больше, — она к ним при-

выкнет и тогда, полюбив их и раскусив их наконец,

просто верить не захочет, что было когда-то время,

когда можно было не понимать и не любить таких

чудесных, таких простых, светлых и высокодарови-

тых вещей. Она просто хохотать будет».

Л. И. Шестакова на следующий день после кон-

церта прислала Бородину письмо, в котором проро-

чески высказала твердую уверенность в грядущем

триумфе Второй симфонии: «Верьте мне, что ей

предстоит стоять на той высоте, как «Руслан»; ежели

было иное дурно исполнено, ежели наша ослообраз-

ная публика несочувственно отнеслась к ней, это

все ничего не значит; все-таки хорошо, что она была

236

исполнена, и во всяком случае она не замедлит про-

бить себе дорогу; сохраните это письмо и через

10 лет прочтите его, и Вы увидите, что я была пра-

ва. .

•

.«Руслана» не поняли, точно так, как не поняли

и Вашей славной симфонии, и я никак не думаю,

чтобы было условленное шиканье, мне кажется про-

— не поняли и дурили; их уши не доросли еще

до этой симфонии». ^^

И Бородин воспрянул духом, вернувшись к му-

зыке, к творчеству. Он еще не знал, что в самое бли-

жайшее время ему предстоит получить подтвержде-

ние достоинств его симфонии из уст человека, перед

которым преклонялась вся музыкальная Европа,—

ф. Листа. Это произошло летом 1877 года, когда

в жизни Бородина обозначился новый рубеж, за

которым начался ее последний период.

Глава IV

ПОСЛЕДНЕЕ ДЕСЯТИЛЕТИЕ

(1877—1887)

Последние годы жизни и творчества Бородина

заметно отличаются от предыдущих. Он больше не

выступает с оригинальными исследованиями в об-

ласти химии. В то же время его музыкальные сочи-

нения исполняются все чаще, завоевывая русские

и зарубежные концертные эстрады. Впервые его

композиторская известность начинает превосходить

научную. С другой стороны, нет прежнего запаса

сил, сказывается жизненная усталость. В творче-

стве также появляются некоторые новые черты.

Все эти сдвиги происходят постепенно. Поэтому

точно обозначить начало периода невозможно. Ус-

ловно в качестве рубежа примем лето 1877 года,

когда Бородин, отправившись за границу в научную

командировку, в первый раз почувствовал, что ком-

позитор вытесняет в нем ученого. Примерно с этого

же времени начинается более или менее системати-

ческое исполнение его произведений в России и за

границей.

Новый период в деятельности Бородина совпал

с крутыми поворотами в русской истории. Конец

70-х годов ознаменовался новым подъемом освобо-

дительного движения, который привел к возникно-

238