Сидоров П.И., Парняков А.В. Введение в клиническую психологию

Подождите немного. Документ загружается.

421

бессознательного Юнг явное предпочтение отдавал приоритету коллективного над

личным “бессознательным”, подчиняя тем самым индивидуальные инстинкты (по Фрейду

— Ид) — надиндивидуальным инстинктам (“метаинстинктам”).

Количество архетипов в коллективном бессознательном ограниченно, но они

передаются из поколения в поколение, что способствует внутреннему единству

человеческой культуры, делает возможным взаимосвязи различных эпох,

взаимопонимание людей. Первичные образы (архетип “матери”, “героя”, “дитя”,

“вражды братьев” и т.п.), трансформируясь в мотивы, заставляют человека вести

себя в определенных ситуациях так, как это свойственно представителям всех

культур. Главными архетипами являются собирательные образы матери и отца, а

также архетип “Я” (Self), обеспечивающий целостность индивидуальности.

Структура личности по Юнгу

В структуре личности Юнг выделяет Сознание, Индивидуальное

бессознательное и Коллективное бессознательное. В структуре сознания — два

слоя: “Я для других” (Персона) и “собственно Я” (Ego).

Персона — самый поверхностный слой-маска в структуре сознания (архетип

конформности). Она включает социальные роли, посредством которых человек

представляет себя другим людям и обществу. Это наше публичное лицо.

Здесь

важное значение придается анализу различного рода символов покрытия себя

(одежда), рода занятий (орудия труда, портфель) или социального статуса

(автомобиль, дом, диплом). Все эти символы могут проявляться в сновидениях.

Например, человек со “слабой” персоной может видеть во сне себя без одежды и

даже без кожи. Социальные роли могут, как подавлять

индивидуальность, так и

способствовать ее развитию.

Однако основную роль в сознательной жизни человека играет не Персона, а

более глубокие слои сознания — Ego. Являясь одним из основных архетипов

личности, Ego создает ощущение осознанной связанности и непрерывности течения

мыслей, чувств и действий. Хотя Ego и возникает из бессознательного, но имеет

только сознательное содержание, которое образовалось из личного опыта.

Индивидуальное бессознательное складывается из переживаний, бывших

когда-то осознанными, а затем забытых и вытесненных из сознания. Оно включает

в себя “Тень”, “Аниму и Анимус”, а также “самость”.

Тень — это то, что человек считает низким и аморальным в себе, в своей

личности. Как Ego является центром сознания, так и тень является центром

индивидуального бессознательного. Юнг понимает тень, в отличие от Фрейда, не

как разрозненный вытесненный в бессознательное материал сознания, а как

422

своеобразное целое — негативное Я. Тень часто переживается во снах как темная,

примитивная, враждебная и отталкивающая фигура. Юнг предупреждает, что

нужно почаще “вглядываться в себя”, т.к. свою тень опасно не признавать. Она,

являясь составной частью личности, подчеркивает присущую человеку

амбивалентность: робкий в своем бессознательном храбр, храбрый — робок,

добрый — зол, а злой — добрый. Тень своими корнями уходит в коллективное

бессознательное и поэтому может дать ценный материал для Ego.

Анима (у мужчин) и Анимус (у женщин) — это вытесненные из сознания

нежелательные представления о себе как о мужчине или женщине. Таким образом,

Анима — женское начало в мужчине, а Анимус — мужское начало в женщине.

Юнг полагает, что эти образы являются собирательными бессознательными

образами (архетипами) женщины или мужчины как таковых и оказывают влияние

на выбор супругов, проявляются в сновидениях и фантазиях. Мать для мальчика и

отец для девочки оказывают значительное влияние на развитие Анимы и Анимуса.

“Самость” (Self) — центральный архетип индивидуального бессознательного.

Самость — это внутренний руководящий фактор целостной личности, некая

“идеальная личность”. Юнг убежден, что сознание и бессознательное не

противостоят, а дополняют друг друга. Их динамическое равновесие, примирение

полярностей и есть целостная личность, объединенная самостью. Самость

перемещает эго в центр психики.

Развитие самости — главная цель жизни человека, однако большинству людей

их самость незнакома, она у них не развита и они считают центром личности Ego.

Архетип самости не реализуется до тех пор, пока не наступит гармонизация всех

аспектов души, а к этому можно придти не ранее среднего возраста. Для Юнга

середина жизни является критическим поворотным моментом, когда перед

индивидом открываются новые возможности для саморазвития.. Человеку уже не

требуется интенсивно устанавливать внешние связи, ему не нужна форсированная

социализация. В зрелом возрасте человек в основном поглощен внутренней работой

самопознания и самореализации (“индивидуацией”). Человек во второй половине

жизни может обрести новое полновесное развитие своей личности. Человек в этом

возрасте способен принять в своем “Я” как “женское”, так и “мужское” начало.

Однако развитие самости не означает растворение и исчезновение Ego. Оно

продолжает оставаться центром сознания, но уже понимается в связке с самостью,

объединяющей сознательные и бессознательные психические процессы. Символика

архетипа Самость несет в себе идею целостности, поэтому Самость часто

символизируется в снах или образах безлично — как точка, круг или божество.

Процесс установления связей между Ego и Самостью — это процесс развития,

взросления человека, или его “индивидуации” (по Юнгу) с самореализацией, с

“расширением” человеческого “Я”, его самосознания.

Концепция психической патологии: мистические неврозы. Нарушения в

динамическом равновесии сознания и бессознательного проявляются неврозами.

Обычно это возникает, когда проблемы жизни препятствуют к полноте воплощения

личностью своих возможностей (“индивидуации”), исходящих из архетипа

Самость. При этом происходит регресс психики с оживлением других, более

древних, архаических архетипов коллективного бессознательного, которые в

прошлом обеспечивали выживание популяции. Причиной бессознательного

оживления и вторжения в сознание этих архетипов может быть и внезапная

психическая травма, травмирующая проблемная ситуация, которые ослабляют

Самость. Древние архетипы, проникая в сознание, своим необычным “обликом”

расстраивают психику. Они порождают “благоговейные” страхи, депрессию и часто

423

АДЛЕР

Альфред

(

1870–1937

)

мистические переживания. Так по Юнгу возникают “мистические” неврозы.

Причем при “слабой” его форме человек испытывает лишь неприятные

переживания, а при “сильной” форме — появляется мистический страх, сознание

наполняется мифологическими образами, мышление становится архаичным и даже

мистичным. В этом сходство такого первобытного мифологического мышления с

некоторыми проявлениями расстройств мышления при шизофрении. Например, у

ряда больных шизофренией возникают символические идеи, которые невозможно

объяснить опытом их субъективной жизни, но лишь историей ума всего

человечества.

По мнению К. Юнга комплексы (архетипы), особенно при “слабом” неврозе,

можно обнаружить словесным ассоциативным экспериментом. Субъект на слова–

раздражители, которые “затрагивают” эмоциональный комплекс, иногда реагирует

не только изменением времени ответа, но

часто как бы несвязанными,

бессмысленными словами, исходящими из этого архетипа. Эти слова после

эксперимента самим человеком даже плохо помнятся. Психоанализ, согласно Юнгу,

заключается в осмыслении различных вариантов откликов Архетипа на слова–

раздражители. С этих позиций рассматривается здесь символика снов и

художественного творчества.

Аналитическая терапия направлена на оптимизацию взаимодействия сознания

бессознательного. Устранение отдельного симптома болезни к выздоровлению не

приводит, т.к. убрав один симптом взамен получаем новые. Их первопричина —

эмоциональный архаичный “комплекс” и он должен является мишенью для

лечебного воздействия. Чтобы корректировать “комплекс”, необходимо “извлечь”

его из бессознательного, переосознать его и изменить эмоциональный знак —

поменять направление аффекта. Все это имеет сходство с “отреагированием” в

понимании Фрейда, только у Юнга этот процесс называется “индивидуацией”.

Здесь пациент должен самостоятельно, хотя и с помощью врача, отрыть для

себя смысл мистической символики его собственных страхов и кошмарных

сновидений. Для Юнга важно, чтобы у человека проснулась творческая активность

и он через рисование своих страхов и образов сновидений их отреагировал. Техника

рисования здесь не имеет значения, так как важнее всего интеллектуальное и

эмоциональное постижение этих образов, благодаря чему они не только становятся

понятными, но и морально интегрируются сознанием. Тем самым психика обретает

целостность и душевное здоровье. Психологическая личностная коррекция

эффективна тогда, когда происходит одновременно коррекция как “тени”, так и

“персоны”.

А. АДЛЕР (ADLER A.): ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ

Альфред Адлер (1870-1937) был вторым учеником

З. Фрейда, отошедшим от своего учителя. Он не принял

фрейдовской концепции либидо, пансексуализма, выступал

против расчленения личности на три инстанции и

детерминации ее развития биологическими потребностями.

Им предпринята первая попытка так называемой

“социологизации” учения Фрейда.

А. Адлер был третьим из шести детей небогатого

еврейского семейства, проживающего на окраинах Вены. Он

был очень болезненным ребенком, а когда ему было 3 года, у

него умер младший брат. Как писал сам Адлер, его ранние

424

детские воспоминания несут в себе ощущение болезни и боли. В его психологической

системе, вероятно, не случайно появляются утверждения, что порядок рождения,

количество детей в семье и содержание ранних воспоминаний являются теми немногими

достоверными источниками информации о личности, по которым мы судим о

формировании ее жизненного стиля.

После окончания Венского университета

Адлер примыкает к социал-

демократическому движению, женится на студентке из России. С годами увлеченность

Адлера психологией росла, а политикой — падала, чего нельзя было сказать о его жене

Раисе. Даже старшая дочь Адлера Валентина предпочла вместе со своим мужем спасаться

от надвигающего фашизма не в США (как ее родители в 1935 году),

а в СССР, где позже и

теряется ее судьба в сталинских лагерях. Однако увлеченность Адлера политикой также

не прошла бесследно, по крайней мере, именно этим ряд исследователей объясняют

близость многих элементов психологической концепции Адлера и социалистической

теории. Отличительной чертой в этом плане его Индивидуальной психологии часто

называют выдвигаемые им идеи улучшения

условий человеческого существования и

повышения благосостояния группы, а не только преодоления индивидуальных

трудностей. Адлер, особенно в поздних работах, все больше и больше начинает отдавать

предпочтение именно развитию социальных чувств в человеке по сравнению со

стремлением к саморазвитию.

Практическая работа Адлера с 1920 года протекала главным образом в

Воспитательных консультативных центрах, которые

создавались в разных странах, и где

особое внимание уделялось развитию социального чувства у ребенка. Уникальной чертой

Адлерианских центров было то, что консультирование детей там проводилось публично, в

присутствии родителей, учителей, психотерапевтов и просто интересующейся публики.

Предполагалось, что публичный характер процедуры позволяет ребенку понять, что его

проблема не является лишь его частным

делом, так как незнакомые люди тоже

интересуются ею. Вся последующая деятельность Адлера становится попыткой как можно

шире распространить свои идеи, “передать весть” как можно большему числу людей, и в

особенности тем, кто смог бы передать эту весть дальше — учителям, воспитателям и

родителям. Он и умер в дороге — по пути из

США в Европу на собственную лекцию (цит.

по Сидоренко Е.В., 1993).

Адлер полагает, что основной детерминантой в развитии личности является

“воля к власти”, которая с рождения присутствует в человеке. Представления

Ч. Дарвина о борьбе за превосходство как о средстве выживания сначала полностью

было принято Адлером. Однако позднее идее о выживании наиболее

приспособленных и гибели неприспособленных Адлер противопоставляет мысль о

том, что физическая и психическая (характерологическая) неполноценность,

наоборот, нередко является стимулирующим, способствующим победе за

выживание, фактором.

Человек стремится найти способы для преодоления своего чувства

неполноценности и прибегает к разным видам компенсаций. Именно из чувства

слабости и неполноценности ребенка по отношению к миру взрослых развивается

специфический для каждого человека стиль жизни. Чувство неполноценности,

вызывающее стремление к превосходству, проявляется уже в первые 4-5 лет жизни

ребенка в виде “цели победы”. Даже агрессия Адлером рассматривается скорее как

инициатива к преодолению препятствий и не отождествляется с враждебностью.

Чувство неполноценности, хотя оно и порождается органическим

несовершенством человека, его слабостью, является все же “социальным чувством”.

Именно оно подталкивает человека к его преодолению, начиная со “стремления к

превосходству” и кончая “стремлением к совершенству”. Таким образом, в отличии

от понятия “воля к власти” философа Ф. Ницше, адлеровское “стремление к

превосходству” имеет более широкий смысл — это еще и побуждения улучшить

себя, развить свои способности. Не случайно эти идеи стали позже активно

развиваться в гуманистической психологии.

425

Постепенно индивидуальные способы адаптации, которые формируются в

детстве, становятся привычными и определяют стиль жизни человека, его способы

решения проблем в трех главных сферах — в работе, дружбе и любви. Стиль жизни

уже прочно складывается и закрепляется в дошкольном возрасте, а в дальнейшем

он является лишь только совершенствованием своей основной структуры. Стиль

жизни определяет основные типы личности: управляющий, берущий, избегающий

или социально-полезный. Только последний тип Адлером считается социально

зрелым, проявляющим истинную заботу о других и заинтересован в общении с

ними.

Таким образом, воспитание, и главным образом наши переживания в семье,

могут либо привести, либо не привести к превращению инстинктивных чувств

детей к физическому контакту, привязанности и присоединению в “социальное

чувство”, т.е. в сознательный интерес к здоровью и благополучию своих близких,

Земли, а потом и всего Космоса (Urich M.F., 1990). Недостаточность должного

развития социального чувства, по мнению Адлера, всегда обнаруживается

практически при любой душевной патологии — неврозах, алкоголизме и

наркоманиях, половых извращениях, самоубийствах, преступности и т.п.

Для изучения социального интереса последователями Адлера предлагалось

достаточно много методик. Ниже приведен фрагмент Шкалы личностной значимости черт

J.Grandall (1991), где нужно в каждой паре подчеркнуть качество, которое в себе человек

ценит более высоко.

Я скорее бы выбрал качество:

1. Одаренный воображением – Рациональный

2. Полезный – Сообразительный

3. Умелый – Сопереживающий другим

4. Уравновешенный – Продуктивный

5. Интеллектуальный – Деликатный

6. Надежный – Честолюбивый

7. Великодушный – Особенный

8. Способный – Принимающий других

9. Трезвомыслящий – Сообразительный

Показатель социального интереса определяется по сумме ключевых ответов по

одному баллу за первую по порядку черту пары 2, 7 и вторую черту пар 3, 5, 8 (максимум

5 баллов), все остальные пары не учитываются (буферные).

В оригинальном варианте теста 24 пары

понятий с максимумом 15 баллов по

показателю социального интереса. Исследования показали, что студенты университета

набирают в среднем 8,2 балла, а служители церкви — 11, 2 балла.

Концепция патологии: невроз адлерианского типа. Стремление к

превосходству в каждом человеке уникально, так как каждый человек ставит перед

собой только ему свойственные жизненные цели. Душевное заболевание по Адлеру

возникает по причине рассогласования между этим неосознаваемым стремлением к

самосовершенствованию (“личностному идеалу”) и реальными характеристиками

личности. Главным признаком такого рассогласования является отсутствие или

подавление у человека “социального, общественного чувства”. Здесь уже имеет

место не адекватное и успешное преодоление чувства неполноценности, а

преодоление его посредством “сверхкомпенсации”. Это приспособление к жизни

может быть в виде одностороннего чрезмерного развития какой-то одной черты или

способности или через механизмы “ухода в болезнь” со своеобразной

“выработкой” невротических симптомов для оправдания неудач.

В понимании Адлера, для больных неврозами характерно снижение уровня

внутренней активности человека, необходимой для правильного решения своих

жизненных проблем. Они хотят, чтобы другие им помогали разрешать их

426

Хорни

Карен

(1885–1952)

повседневные заботы, баловали и все прощали. Они борются за свои эгоистические

жизненные цели. Поэтому, согласно Адлеру, недостаток искреннего сотрудничества

с людьми, неразвитость социального чувства является корнем всех неврозов.

Истинные причины невроза уходят в детство, когда вырабатывался невротический

стиль жизни. Затем этот ошибочный стиль жизни почти неизбежно приводит к

столкновению с реалиями жизни, которые становятся пусковой ситуацией болезни.

“Личностный идеал”, стержнем которого является «общественное чувство»,

созревает, согласно Адлеру, к 3-5 годам. Он подобен изначально заложенной

внутренней программе, которая направляет человека к поиску своего уникального

предназначения. Если условия воспитания и жизни не позволяют реализоваться

этой программе, она получает ложные цели, формируется невротический стиль

жизни и возникает душевная патология.

Исходя из этого, строится и стратегия исцеления от невроза. С помощью

метода ранних воспоминаний нужно искать не сексуальные травмы, как это

предлагал З. Фрейд, а светлые стороны детской жизни, в которых с

непосредственной детской искренностью, как “воспоминания о будущем”, может

символизироваться истинный “Личностный идеал”, хотя он заявляет о себе также в

сновидениях, фантазии, творчестве. Открытие человеку этих сторон его личности

оказывает целебный эффект, формирует чувство оптимизма и позволяет понять

ему, что он находится во власти бесполезных и ложных целей, которые требуют

пересмотра.

Таким образом, целью терапии неврозов по Адлеру является выявление

ошибочных суждений больного о себе и других людях, устранение ложных

жизненных целей и формирование новых, помогающих реализовать свой

личностный потенциал. Состояние оптимизма, которое при этом возникает,

устремляет психику в «будущее», делая ее цельной (и поэтому целостной). А

устремленность в «будущее», в свою очередь, вызывает пробуждение у человека

«общественного чувства», понимания его связи со своими близкими, другими

людьми.

К. ХОРНИ (HORNEY K.): ТЕОРИЯ “БАЗАЛЬНОЙ ТРЕВОГИ”

Карен Хорни (1885-1952) родилась недалеко от

Гамбурга в норвежско-голландской семье, принявшей

немецкое гражданство. Она получила медицинское

образование и занималась психоаналитической практикой в

клиниках Берлина. В 1932 году из–за начавшихся гонений

на психоаналитиков К. Хорни переехала в США. В 1941

году за отступничество от ряда положений ортодоксального

фрейдизма была исключена из Американской

психологической ассоциации. Тогда же, с группой

единомышленников, она создала параллельную

Ассоциацию развития психоанализа, в которой активно

работала до конца жизни. Основные работы:

“Невротическая личность нашего времени” (1937), “Новые

пути в психоанализе” (1939), “Самоанализ” (1942), “Наши

внутренние конфликты” (1945), “Невроз и человеческий

рост. Борьба за самореализацию” (1950).

427

К. Хорни — один из создателей неофрейдизма, его лидер и ее

социокультурнурную концепцию личности отличает отказ от упрощенного

биологизма, присущего теории Фрейда. Она была также одним из первых

психоаналитиков, переключивших свое внимание с ранних детских сексуальных

переживаний как основных источников психических нарушений на более широкий

культурный контекст, в котором эти переживания возникают и развиваются

(социокультурная теория неврозов). К. Хорни считается также лидером

феминисткого движения в психологии. Анализируя мужское видение женщин

психоаналитиками, она доказывала, что в нем слишком мало научного основания.

Главную сущность человека К. Хорни видит в его чувстве тревоги, которое

формируется в младенчестве. Ребенок начинает испытывать тревогу с самых

первых минут своего рождения, своего существования вне чрева матери. Это

чувство тревоги фиксируется и становится внутренним свойством психической

деятельности — “базальной тревогой”. Таким образом, эта тревога обусловлена не

биологическими, а социальными факторами. Карен Хорни описывает базальную

тревогу как “чувства ребенка одинокого и беззащитного в потенциально

враждебном ему мире”. Это внутреннее беспокойство порождает желание

избавиться от него, что и является основной глубинной мотивацией поведения.

Именно базальная тревога, а не инстинкты, заставляет человека стремиться к

безопасности, строить свое поведение таким образом, чтобы не провоцировать ее

усиления.

Ключевой период в процессе формирования личности — детство. Изначальная

беспомощность маленького ребенка ставит его в особо уязвимую, зависимую

позицию. Множество внешне

различных особенностей родительского поведения

(недостаток любви и заботы, запугивание, неадекватное восхваление,

игнорирование самостоятельности и прочие) приводят в конечном итоге к одному

результату — ребенок становится не способным выработать в себе должное

самоуважение. Это оборачивается неуверенностью в себе, одиночеством, страхами,

ощущением обиды, которые в своей основе сопряжены с тревожно–враждебным

отношением к миру, чаще всего глубоко бессознательным.

Со временем дети интуитивно находят способы, как избавляться от тревоги и

справляться со своим окружением: кто-то спасается от вторжения в свою жизнь

вспышками гнева, кто-то — уходом в мир грез и фантазирование, а кто-то —

слепой преданностью и послушанием. В любом случае ребенок вынужден

расплачиваться за “выживание” в подавляющей или эмоционально холодной

атмосфере семьи утратой своей внутренней свободы — свободы в своих чувствах,

желаниях, в отношениях к людям и даже к самому себе. Здесь заключены и

источники невротических наклонностей, которые могут властвовать человеком всю

его жизнь.

Концепция патологии: ситуационные и характерологические неврозы.

Главной чертой невроза, по мнению К. Хорни, является отчуждение от реального

“Я” в результате подавляющего воздействия окружающих. Реальное “Я” это не

фиксированная сущность, а ряд врожденных возможностей (темперамент, таланты,

способности и склонности). Они являются частью нашей наследственности, но для

их развития необходимы благоприятные условия, “атмосфера тепла”, которая

создается в семье. Когда ребенок чувствует, что

его не воспринимают, как

самостоятельную личность у него возникает чувство незащищенности и тревога,

которая вынуждает его развивать защитные стратегии. Так формируется базальный

внутриличностный конфликт, как своеобразное расстройство с самим собой.

428

В попытках справиться с чувством базальной тревоги, беспомощности и

беззащитности могут вырабатываться различные способы (“стратегии”) поведения.

Если какая-либо часть подобных поведенческих стратегий становится

фиксированной частью личности ребенка, то это уже можно обозначить как

невротическую потребность, как своеобразный защитный механизм против тревоги.

Невроз, по версии психоанализа К. Хорни, представляет собой набор

различных защитных реакций на базальную тревогу. Разница между здоровым

человеком и страдающим неврозом сводится лишь к степени выраженности

конфликтующих тенденций. К. Хорни приводит множество подобных

невротических стратегий поведения: “невротическое стремление к любви” как

средство безопасности в жизни; “невротическое стремление к власти”,

объясняющееся страхом и враждебностью к людям; стратегия самоизоляции от

людей, “бегства” от окружения; стратегия признания своей беспомощности

(“невротическая покорность”) и другие. В более поздних работах она объединяет

все невротические потребности в три большие группы:

1) услужливая личность — тот, кто испытывает потребность быть рядом с

другими людьми, тянется к людям, в ком сильна потребность в одобрении

и любви со стороны доминантного партнера;

2) отрешенная личность — тот, кто испытывает потребность в одиночестве,

бежит от людей, в ком сильна потребность в независимости, кто ведет

замкнутый образ жизни;

3) агрессивная личность — тот, кто нуждается в противодействии людей,

тянется к власти и престижу, кто нуждается в восхищении, успехе

Ни одна из этих стратегий не является

в достаточной степени реалистичным

способом справиться с тревогой. Более того, различные стратегии–потребности

часто не согласуются между собой, что приводит к дополнительному конфликту

внутри личности.

Когда человек под влиянием внешних временных психотравмирующих

обстоятельств впервые выбирает для себя ту или иную стратегию поведения, то она

еще достаточно подвижна и гибка, чтобы допускать возможность изменений.

Именно таким путем и возникают “ситуационные неврозы”, которые более

податливы излечению.

В случаях, когда стратегия поведения уже стала фиксированной частью

личности, а человек сталкивается с ситуацией, где эта стратегия не эффективна, то

он, как правило, изменить свое поведение уже не в состоянии. Подобные жестко

фиксированные стратегии только усиливают проблемы, поскольку охватывают всю

личность в целом: взаимоотношения с другими людьми, самооценку и отношение к

жизни в целом. В этих случаях “изначального конфликта” может возникать

подлинная болезнь — “невроз характера”.

Психоанализ как лечебную процедуру К. Хорни изображает как совместный

процесс, в котором аналитик и пациент стремятся к одной и той же цели. Аналитик

не должен принимать на себя авторитарную установку, так как важно поощрять

инициативу самого пациента. Задачи пациента заключаются в том, чтобы как

можно полнее выразить себя с помощью свободных ассоциаций, выявить

бессознательные силы и импульсы, которые воздействуют на его жизнь, а также

изменить поведенческие стереотипы, нарушающие его отношения с собой

другими. Аналитик должен быть союзником пациента, помогая ему осознавать свои

защитные стратегии и их деструктивное воздействие на жизнь.

К. Хорни, вероятно, первый представитель того направления, которое сейчас

называют гуманистический психоанализ. Ее теория и теория А. Маслоу, на

429

которого Хорни значительно повлияла, дополняют друг друга. Кроме того,

К. Хорни предлагает сделать психоаналитический процесс доступным для всех

людей, заинтересованных в своем развитии. Поискам подходов к этой проблеме и

посвящена ее книга “Самоанализ”. Избавление от невроза видится ей в

освобождении от своего “идеализированного Я”. Искажения личности происходят

не из-за стремления к идеалу вообще, а из-за неправильного содержания идеала.

Структура личности при более мягких неврозах является менее ригидной, чем при

тяжелых неврозах, и даже единичное обнаружение бессознательного конфликта

может быть поворотным пунктом к более свободному развитию человека. Опыт

работы К. Хорни показал реальность для некоторых пациентов самостоятельного

преодоления своих внутренних психологических ограничений, оставленных

прошлыми переживаниями.

Г. САЛЛИВАН (SILLIVAN H.S.): ИНТЕРПЕРСОНАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ

Гарри Стэк Салливан (1892-1949) — американский

психиатр и психолог, представитель неофрейдизма. Его

основные положения относительно теории личности

изложены в книге “Межличностная теория в психиатрии”

(1963). Теория Салливана сложилась под влиянием многих

психологических школ — G. Mead, S. Freud, K. Lewin.

По мнению Салливана поведение человека направляется

двумя основными стремлениями: к удовлетворению

(реализация биологических потребностей) и безопасности

(удовлетворение личностных потребностей

). Воплощение этих

стремлений возможно только в контакте с другими людьми.

Следовательно, объектом психологического исследования

должна быть личность как относительно устойчивая модель

повторяющихся межличностных ситуаций, так как личность

формируется и проявляется в межличностных отношениях

(как реальных, так и воображаемых).

Ребенок при рождении испытывает дискомфорт и беспокойство (тревогу),

поэтому основными механизмами личностного развития являются потребность в

безопасности (нежности, ласке) и стремление избежать тревогу. Удовлетворение

даже сугубо органических потребностей ребенка в человеческом обществе

непременно требует участия другого человека. Салливан даже вводит понятие

“межличностных потребностей”, причем основной из них он называет потребность

в ласке. В зависимости от возраста один и тот же вид потребностей может

выражаться и удовлетворятся по-разному. Таким образом, ребенок с момента

рождения сразу включен в существующие межличностные (социальные)

отношения. На основе межличностных отношений и формируется у ребенка Я–

система, центральный динамизм, который обеспечивает безопасность личности,

защищая ее от тревоги. Отсюда Салливан выделил ряд стадий (периодов)

онтогенетического развития личности, связанных с изменениями складывающихся

межличностных отношений.

Антенатальный период изначально психологически безопасен для ребенка,

находящегося в утробе матери. Однако, уже в это время складывается определенная

расстановка сил, межличностных отношений, связанных с его будущим рождением

— антенатальная диспозиция (законный брак или внебрачный ребенок,

беременность желательна или не желательна для женщины). Антенатальная

Салливан

Гарри Стэк

(1892

–

1949)

430

диспозиция в итоге может повлиять на обеспеченность удовлетворения основных

потребностей ребенка после рождения, а значит и на становление его как личности.

Второй период, “первичная семья” (мать–ребенок) — начинается с момента

родов, который сопровождается физиологическим и психологическим

дискомфортом ребенка, обозначаемым первичным страхом. В норме этот

“первичный психологический страх”, чувство беспомощности ребенка

систематично купируются заботливой матерью, которая его кормит и ласкает,

формируя таким образом вторичное чувство безопасности (“психологическое

рождение”). Если мать аутична и не ласкова, то процесс “снятия” первичного

психологического страха протекает неполноценно и может служить в будущем

основой повышенного риска возникновения для таких людей различных

заболеваний (неврозов, психозов, психосоматических расстройств), а также

антисоциального поведения.

Третий период — “нуклеарная (ядерная) семья”, по мнению Салливана,

моделирует главные межличностные отношения (вертикальные, горизонтальные и

ролеполовые), существующие в обществе и которые неосознанно усваивает

ребенок. Теоретически такая семья пятичленна: ребенок, его родители, а также брат

и сестра. Любая семья так или иначе воспроизводит и демонстрирует ребенку

взаимоотношения полов (отношения между отцом и матерью, братьями и

сестрами), отношения субординации и соподчиненности — вертикальные связи

(старший–младший, родитель–ребенок, начальник–подчиненный) и отношения

внутри каждого субординационного уровня (между взрослыми, между детьми).

На четвертом этапе, с возраста около 4-х лет ребенок включается в

дошкольную группу, где осваивает определенные социальные роли и впервые

приобретает социальный статус. При вхождении в группу сверстников ребенок

может находится там на правах полноценного члена и у него вырабатывается

адекватное социально-ролевое поведение, но может быть и иначе. Возможны

варианты неполноценного члена группы, а то и вовсе отверженного. Для вхождения

в группу важное значение часто приобретают различные внешние атрибуты,

зависимые от традиций, других социокультуральных и этнографических условий.

В возрасте 7-10 лет — младшая школьная группа — основное внимание

должно уделяться “отработке и тренировке” взаимоотношений по вертикали.

Важно выработать у ребенка не слепое послушание старшим из-за страха

наказания, но и активное желание подчиниться. Упрямство — скорее признак

слабости; только вовремя наученный повиноваться может в будущем адекватно

властвовать, нормально руководить.

Подростковый период характеризуется нарастанием значимых для подростка

интерперсональных связей вне семьи. Родители подростка начинают чаще

сталкиваться с его упрямством, непослушанием и ощущают снижение своего

авторитета (подростковый негативизм). Замечено, что больший воспитательный

эффект в этом возрасте достигается воспитанием “через референтов”, т.е. значимых

для подростка лиц (друзья или, например, спортивный тренер). Другой основной

проблемой этого возрастного этапа является половое созревание и бурное

становление сексуального влечения. У Салливана, также как и у Фрейда,

повторяется идея о подростковой гомосексуальности. Однако, Салливан не считает

подростковую гомосексуальность неизбежной, так как, по его мнению, она

обусловлена не биологическими, а социальными факторами. Как курение или

употребление наркотиков, подростковая гомосексуальность — это социально

обусловленный риск, зависимый от наличия или отсутствия в окружении подростка

референтных асоциальных групп.