Когда их привезли домой, дети были очень разочарованы. Мальчик
стал агрессивен. Выговаривал папе и маме, что они плохие, плакал, кри-
чал, ничего не хотел слушать. Лишь посадив на колени, обняв, напевая
тихую спокойную мелодию, можно было его успокоить. По прошествии
нескольких месяцев он наконец вербализовал (озвучил) агрессию — он
был зол и обижен на родителей за то, что они не забрали его раньше.
Рон — 6 лет. Усыновлен шведской семьей из Румынии в 5-летнем
возрасте. Рон — четвертый ребенок. В семье есть еще трое усыновлен-
ных детей: две девочки и мальчик из Мексики.
Наблюдения родителей. У Рона была очень молодая мать, отец ушел
из семьи. Мальчик жил по родственникам, долго ни у кого не задержи-
ваясь. У него никогда не было своего дома. Люди, у которых он жил, бы-
ли бедны, поэтому игрушек у Рона тоже не было. Живя в своей новой
семье, Рону пришлось узнать, что семейная жизнь сопряжена с исполне-
нием правил и норм. Соблюдать их— время сна, еды, прогулок— ему
было очень трудно, но правила и нормы дали ему уверенность.
Рону было трудно научиться играть. Он разрушал башни, собирал
«Лего», играл с машинками. Мальчику нравилось играть с малышами,
так как он соответствовал их уровню.
По мнению матери, каждый из ее детей обязательно должен иметь
что-то свое: свои вещи, свои воспоминания. Поэтому у каждого ребенка
есть коробка с вещами из родной страны и вещицами, появившимися
в течение их жизни в новой семье. «Это их вещи. Их личные вещи, —
говорит их мама. — Я все время пополняю коробки... Эти «коробки
жизни» они возьмут с собой, когда вырастут».
Линея — 7 лет. Удочерена шведской семьей из детского дома в Поль-
ше в возрасте 1 год 2 месяцев.
Наблюдения родителей. При первой встрече девочка соглашалась си-
деть на руках, но зрительного контакта с ней родители установить не
могли. Она на них просто не смотрела. Но в глазах, по мнению родите -
лей, было что-то настоящее. «Будет нашей девочкой», — решила мать.
«Наша девочка», — подтвердил отец.
По приезде домой, родители обнаружили, что у девочки были только
чисто физические и биологические потребности. В детском доме она
привыкла лежать в большой кровати с другими детьми и смотреть в по-
толок. Родители купали ее, кормили, старались чаще обнимать, но ей не
нравился физический контакт с родителями.
По словам родителей, они мечтали о лепечащем маленьком сущест-
ве, но этого не было.
Девочка не лепетала. Вообще никаких звуков не было. Молчала. Бы-
ла очень тихой. Родителей держала на расстоянии. Постепенно это рас-
стояние сокращалось.
Прошло несколько месяцев, прежде чем она начала произносить
звуки. Этому способствовал переезд в город, где под потоком впечатле-
200
ний девочка заговорила. Было такое впечатление, что все это время она
накапливала слова.
Теперь Линея развита в социальном плане. Мгновенно находит кон-
такт с людьми. Очень самостоятельна. Пытается управлять всеми, дер-
жать все под контролем. Но ее нельзя заставить делать то, чего она не хо-
чет. Она — сильная личность, по мнению родителей, и они считают, что
это хорошо, но в этой силе отзвук прошлого.
Сесель — 8 лет. Усыновлен шведской семьей в возрасте 2 года 7 ме-
сяцев. До этого был «перелетной птицей» — с момента первого усынов-
ления начинал жить в семи семьях.
Наблюдения родителей. Когда Сесель попал в свою настоящую, по-
следнюю семью, он не понимал, что это его дом, его место. Подходил к
другим людям, входил в чужие дома. Когда они возвращались домой,
мама вынуждена была закрывать дверь, что вызывало плач Сесель.
Мальчик никому не доверял. Шесть месяцев он не мог расслабиться
даже во сне. Через 1,5 года он все еще боялся, что больше не будет здесь
жить. Он мог, расплакавшись, подбежать к матери, забраться к ней на
колени со словами: «Я хочу жить у вас».
Только через год они впервые оставили его на некоторое время под
присмотром брата. У Сесель нет чувства времени. Он многого боится,
поэтому пытается управлять всеми, контролировать ситуацию.
При работе с психологами, играя в песочнице, он построил вокруг
себя стены из песка и перед ними поместил двух больших солдат ох-
раны.
Томас— 11 лет. Усыновлен шведской семьей в возрасте 1,5 лет из
детского дома Польши.
В семье уже была девочка — старшая дочь, она была очень рада по-
явлению братика.
Наблюдения родителей. «Удивительно, как быстро маленький ребе-
нок понимает, что его решили забрать. При возвращении ребенка со -
трудницам после посещения детского дома малыш кричал и плакал», —
вспоминают родители.
Долгое время родители не слышали от Томаса никакой речи. Маль-
чик не ходил, только ползал или просто не двигался.
Брал игрушки, которые находились на одеяле, служившем ему игро-
вой площадкой. Игрушки за пределами одеяла не собирал и не брал вов-
се. Когда мать убрала одеяло, у ребенка появилась свобода перемеще-
ния, пропали сдерживающие его границы.
Томас требовал постоянного присутствия кого-нибудь рядом, а тем
более дома: «Вы будете дома? Вы никуда не уходите?» Теперь он может
быть дома некоторое время один, если знает, когда придут родители.
Бет, Белинда (близнецы) — 7 лет. Стали сиротами с 3 месяцев. Усы-
новлены в 5-летнем возрасте.
201