Савицкий П.Н. Избранное

Подождите немного. Документ загружается.

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

раскладываться и на территорию обширных областей, существен-

ным и коренным образом «деревенских», — в то время как в отно-

шении к Англии или Германии это явление имеет место далеко не в

такой степени. Меньшая, чем в Англии и Германии, обеспеченность

России, как целого, каменным углем на единицу территории, не

препятствуя высокому промышленному развитию отдельных, обес-

печенных углем областей Империи, тем самым не препятствует осу-

ществляющемуся при этом развитии мощному, в указанном смысле,

промышленному подъему России.

Чтобы при наличности всех этих условий установить, что Рос-

сия по основным данным своей хозяйственной природы обречена

на промышленную отсталость и бессилие и что, следовательно,

стремление к созданию промышленной мощи России есть бесплод-

ная растрата сил, нужно сосредоточить центр доказательства на

оперировании с абсолютными величинами и установить, что при-

родные промышленные ресурсы России по абсолютным своим раз-

мерам значительно меньше таких же ресурсов мировых «стран-

городов». В конкретном выражении для того, чтобы более или менее

твердо установить, по отношению к России, невозможность для нее

на нынешней стадии мирового хозяйственного развития достичь

значительной промышленной мощи, «скептикам относительно рус-

ского промышленного развития» достаточно доказать, что, кроме

биллиона пудов донецкого угля, Россия не обладает никаким

серьезным запасом минерального топлива, ибо, несомненно, на-

пример, что если кокс в России добывается только в Донецком бас-

сейне, то большая часть железнорудных богатств Урала, Сибири,

Южной России и Кавказа должна остаться неиспользованной; нель-

зя ведь серьезно рассчитывать на то, что все эти отстоящие так да-

леко друг от друга части Российской империи будут в достаточной

степени снабжены коксом из одного-единственного района. Но уже

коксующийся сибирский уголь в основе колеблет это допущение.

Кроме того, каменноугольные районы Алтая и киргизских степей, с

одной стороны, и нефть, в переводе на уголь, с другой, грозят «скеп-

тикам относительно русского промышленного развития» тем, что

дадут удвоенную, утроенную, а может быть, и удесятеренную сумму

минеральных запасов Донецкого бассейна. И тогда роковой предел

перейден; оказывается, что важнейшие обладающие промышлен-

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии 61

ными ресурсами районы Российской империи, в их совокупности,

имеют запас минерального топлива не меньше, чем, например, Ан-

глия с ее 11 биллионами пудов угля.

М. И. Туган-Барановский признает возможность того, что в абсо-

лютных размерах разница в запасах минерального топлива между

Россией, с одной стороны, и Англией или Германией, с другой, не

велика, и, вероятно, именно потому переходит к ссылке на относи-

тельные величины, хотя эти величины, как мы старались показать в

предыдущем, принципиально здесь неприменимы.

«Весьма возможно, что в России не 3 биллиона пудов угля, а 4 или

5, или 6 биллионов. Что касается Азиатской России, то в ней величи-

ны запасов каменного угля нельзя определить даже предположитель-

но. Все это так, но факт остается фактом, что на единицу площади в

Европейской России гораздо меньше угля, чем в странах Запада...»

В общем нельзя считать, что «скептики относительно русского

промышленного развития», проф. Туган-Барановский и г. Э. Вулих,

доказали невозможность мощного промышленного развития Рос-

сии. Зато из их «критических построений» можно вывести несколь-

ко других существенных заключений общего характера; некоторые

из таких заключений, применительно к мнениям проф. Туган-

Барановского, мы привели в нашей заметке «К вопросу о развитии

производительных сил»; к ним мы еще вернемся в дальнейшем.

Можно согласиться также с некоторыми практическими выводами

«скептиков относительно русского промышленного развития»; на-

пример, можно разделить отрицательное их отношение к таможен-

ному покровительству, поскольку это покровительство достигает

такого высокого уровня, что оказывает «усыпляющее» действие на

промышленность; нет сомнения, что именно в интересах русской

промышленности покровительство должно быть рациональным и

что нужно энергично бороться с так называемой «гипертрофией

прибыли». В этой борьбе нельзя бояться даже некоторого увеличе-

ния ввоза, несмотря на то, что увеличение это еще ухудшило бы и

так чрезвычайно неблагоприятный расчетный баланс России, ибо,

с точки зрения национальных интересов, лучше русской промыш-

ленности и всему русскому хозяйственному организму перенести

временный кризис, чем пребывать в длительном состоянии слабо-

сти и худосочии.

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

Если в Германии первой половины XIX в. движение в пользу соз-

дания собственной промышленности сводилось, главным образом,

к требованию таможенного объединения и таможенного покрови-

тельства промышленности, то в современной России, при давнем у

нас господстве протекционизма, это движение должно пойти в на-

правлении рационального формирования покровительства (но от-

нюдь не его уничтожения) и насаждения промышленной культуры в

некоторых местностях, доселе ею мало или вовсе не затронутых, но

имеющих к ее развитию природные данные... Смысл разбираемых

выступлений проф. Туган-Барановского, вероятно, в том, что он

хочет предотвратить дальнейшее, после войны, повышение тамо-

женных пошлин и борется против притязаний промышленников в

этом направлении. Такая цель имеет за собой серьезный практиче-

ский смысл; но совершенно непонятно, почему у проф. Туган-

Барановского это выступление против промышленников превраща-

ется в выступление «против промышленности», в огульное отрица-

ние промышленных возможностей Российской империи... Нужно

признать практическую ценность и того указания, что при един-

ственности в Европейской России Донецкого бассейна, как постав-

щика каменного угля, нецелесообразно накладывать пошлину на

ввозимый в Северную Россию морем чужеземный уголь и кокс. В то

же время как раз эта связь утверждений «скептиков относительно

русского промышленного развития» с некоторыми практическими

заданиями, в части своей определенно-местного значения, и являет-

ся, по-видимому, причиною ошибочности их утверждений характе-

ра общего. Основная неправильность их положений зависит, по на-

шему мнению, от того, что, обсуждая общие перспективы русского

промышленного развития, они прикрепляются и не могут оторвать-

ся от исключительного обсуждения возможностей промышленного

развития России Европейской и даже еще уже: центральных и

северо-западных частей Европейской России, Московского и Петро-

градского районов. Это о Петрограде и Москве, об их фабриках и об

их заводских трубах, дымящих в небо донецким углем, привезенным

за 1,000-1,500 верст, сказано в статье Туган-Барановского: «Мало

иметь каменный уголь под землей — надо его добыть и подвезти.

А подвозить уголь за тысячу верст по железным дорогам значит в

огромной степени повышать его цену. Вот это последнее обстоя-

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р(

'оссии

тельство и имеет наибольшее значение для будущих перспектив

нашей промышленности. Современная капиталистическая промыш-

ленность обычно вырастает на угле, и чем ближе этот уголь к про-

мышленности, тем быстрее она развивается. На угле, отстоящем на

тысячу верст, мощной промышленности не создать». Это глубоко

правильно; и значит это, что, в согласии с хозяйственной разумно-

стью, в Московском и Петроградском районе могут существовать

только те отрасли промышленности, для которых квалифицирован-

ный труд и общая культурная обстановка важнее, чем руда и уголь.

Но распространять те положения, которые вытекают для буду-

щего развития Московского и Петроградского районов из отсут-

ствия в них каменного угля на промышленное развитие всей Рос-

сийской империи, как это, по существу, делают «скептики относи-

тельно русского промышленного развития», является совершенно

недопустимым расширением объема понятий. В основе неправиль-

но — трудностям, связанным с перевозкой угля за тысячи верст,

приписывать «наибольшее значение для будущих перспектив нашей

промышленности». Был бы только в России уголь, а если уголь есть,

то эти трудности будут преодолены тем, что русская промышлен-

ность будет расти на угле, а не за тысячу верст от него. Тут-то и

сказывается, что и М. Туган-Барановский, и Э. Вулих, говоря «о про-

мышленном развитии России», говорят исключительно о развитии

Московского и Петроградского районов. Для них недостаточно

найти и добыть уголь, — нужно его еще везти куда-то... понятно куда:

в Петроград или в Москву, как его везут, наприм., и в мирное время

из Донецкого бассейна в Москву, а во дни войны, при отсутствии

морского подвоза, также и в Петроград. Именно в силу этих пред-

ставлений г. Э. Вулих находит, что «ссылки на Сибирь надо оста-

вить, если даже предположить, что оправдаются все ожидания. Уголь

нельзя перевозить на тысячу верст». В согласии с логикой, «про-

мышленный скептицизм» здесь должен был бы выразиться в доказа-

тельстве, что и при наличии угля в Сибири невозможно развитие

промышленности вообще и железоделательного производства, о

котором, главным образом, говорит г. Вулих, в частности. Но г. Ву-

лиху, видимо, и без всяких доказательств представилось несомнен-

ным положение (само по себе, прибавим от себя, отнюдь, однако же,

не несомненное), что под промышленным развитием России можно

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

понимать только развитие Европейской России; но даже, по-ви-

димому, и Европейской России, далеко не всей: недаром же г. Вулих,

признавая, что «если предположения относительно сибирского

угля окажутся верными, то богатые залежи уральского железа будут

целесообразно использованы», допускает, следовательно, что на

Урале может развиться промышленность самого широкого — и ан-

глийского, и германского масштаба, ибо сомневаться «в западноев-

ропейских» масштабах уральских железнорудных залежей нет ни-

какой возможности, все-таки в 10 строках ниже находит, что «во-

прос совершенно ясен: поскольку современная промышленность

связана с углем -и железом, Россия не имеет перед собой таких пер-

спектив, как Англия и Германия». Видимо, для г. Вулиха промышлен-

ное развитие Урала тоже не входит в перспективы промышленного

развития России... Экономическая политика, построенная на таких

представлениях и посылках, быть может, является правильной эко-

номической политикой Выборгской стороны или Васильевского

острова, но отнюдь не Российской империи.

Русская промышленность, «поскольку она связана с железом и

углем», подобно промышленности западноевропейской и амери-

канской, должна развиваться и будет развиваться на угле. Расцвет

железоделательной промышленности юга, осуществившийся за

тридцать последних лет, является жизненно-убедительным доказа-

тельством, что создание мощной русской промышленности хотя и

связано с определенными трудностями, все-таки вполне возможно

и вне исторически-коренных областей России. Недра степей, еще

сорок лет тому назад пустынных и целинных, ныне питают желе-

зом и углем всю Россию. Чем была бы сейчас русская промышлен-

ность без донецкого угля и криворожского железа? Между тем еще

только полстолетия тому назад разработку донецкого угля чуть на-

чинали и о размерах здешних каменноугольных залежей знали

меньше, чем мы теперь знаем о залежах Алтая. А месторождения

криворожских руд считались в это время, по бедности своей, неза-

служивающими разработки. И кто знает, каких размеров будет рус-

ская промышленность через новые пятьдесят лет, если ее, кроме

недр Новороссийских степей, будут питать железом и углем недра

горных кряжей Алтая, поросших ныне дремучими лесами, и склоны

Каркаралинских холмов

, покрытых степною полынью?.. Нет осно-

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии

ваний «оставить ссылки на Сибирь», как то советует г. Вулих. Наобо-

рот, вся совокупность сведений, которые имеются ныне о есте-

ственных промышленных ресурсах России (уголь, железо, нефть),

не давая оснований отрицать возможность мощного промышлен-

ного развития России, выдвигает в то же время, как основное по-

ложение русской промышленной программы, необходимость на-

править промышленную энергию России на использование есте-

ственных промышленных ресурсов восточных и южных окраин-

но-европейских и азиатских ее областей: Новороссия и Керчен-

ский полуостров, Кавказ, Урал и Алтай.

Тем же, кто, прикрепляясь к привычной почве, не может пред-

ставить и признать возможности перемещения некоторых центров

хозяйственной жизни, можно, между прочим, напомнить, что севе-

роамериканская промышленность, получившая за последние деся-

тилетия такой необычайный расцвет, и она полноту своих есте-

ственных ресурсов — богатейшие железные руды штатов Миннезо-

та и Мичиган, без которых каменноугольные залежи Америки

оставались бы, в значительной степени, столь же бесполезными, как

русские железные руды без угля, эту полноту обрела на тысяче-

верстном удалении от исторически-коренных областей «Новой Ан-

глии»

и от океана — у западного и южного края Верхнего озера

Но, конечно, чтобы правильно понять положение России, нужно

в полной мере отдать себе отчет в тех трудностях, которые вытека-

ли и вытекают для промышленного развития из необходимости

создавать центры горной и горнозаводской промышленности в об-

ластях окраинных и малокультурных. Эти трудности сказывались

еще при Петре Великом, в начале XVIII века, когда железоделатель-

ное производство, ограниченное в своем развитии в озерном (Пе-

трозаводск

) и центрально-московском крае (Тула) бедностью же-

лезорудных месторождений и недостатком древесного угля (мо-

сковский район), приходилось переносить на Урал, с его богатством

рудами и древесным углем. Тогда эти трудности были преодолены,

и для XVIII века Россия стала мировой поставщицей железа. В конце

XVIII века, перед открытием выплавки чугуна на каменном угле,

определившем процветание Англии, она производила ежегодно три

миллиона пудов чугуна, в то время как Англия производила не более

одного. У нас редко вспоминают об этом факте; между тем он озна-

65 ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

чает, что для XVIII века Россия являла собою нечто подобное тому,

что являют в современности своим мощным хозяйственным раз-

витием Соединенные Штаты Америки... Эти трудности сказывались

и сказываются в современности, через двести лет после Петра, в

деле создания промышленности юга России (наприм., трудность

образовать и удержать здесь кадры рабочих), в деле возрождения, в

его значении, Урала, в приступе к промышленному «включению»

Алтая... Мысли и замечания «скептиков относительно русского про-

мышленного развития» можно рассматривать, как отзвук и приме-

ненное к проблемам промышленности выражение действительно

рокового территориального несовпадения сосредоточий русской

культуры с центрами природных ресурсов России.

Несовпадение это есть основной факт русского культурно-

хозяйственного прошлого и настоящего; значение его не ограни-

чивается областью промышленного развития. Невозможно с доста-

точной силой подчеркнуть его значение.

Для коренного ядра российских областей, заключенных между

верхней Волгой с севера, степями Слободской Украины

с юга,

среднею Волгой с востока и Днепром с запада — как при Петре Ве-

ликом, так и ныне встает трудно разрешимая дилемма. Области эти,

обладая определенными возможностями сельскохозяйственного

развития, лишены в то же время почти всяких природных ресурсов

к развитию промышленному; к тому же земледелие их не может

производить самых ценных продуктов, продуктов юга: области эти

не обладают достаточной плодотворящей силой Солнца. Недоста-

точность зиждительной энергии Солнца в коренной России также

влечет свои определенные и важные последствия для нашей хозяй-

ственной жизни; к ним мы надеемся вернуться в другом месте... От-

сутствие природных ресурсов промышленного развития коренной

России могло быть восполнено только культурно-хозяйственным

ее «расширением». Предстояли два пути этого расширения: на запад

и север, с одной стороны, на восток и юг, с другой. В смысле рас-

ширения политического Россия в XVIII и XIX в. пошла и по тому и

по другому направлению; но в отношении расширения культурно-

хозяйственного она избрала преимущественно один из этих путей.

Тяготение к культуре Запада, стремление дышать воздухом Европы,

который в то же время есть воздух моря, потребность приблизиться

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии

к ее центрам, чтобы завязать и сохранить свои с нею связи, — все

это определило культурное устремление на запад и на север, к Ев-

ропе и морю, и заставило, в дополнение к культурным центрам ко-

ренной России, именно здесь, на северо-западе, создать и закрепить

свои культурные сосредоточия. Петербург-Петроград является

как бы символом этих исторических необходимостей и тяготений.

И можно сказать смело: здесь, в центре и на северо-западной окраи-

не России, русская культура в последнее столетие достигла интел-

лектуального напряжения, мощного и творческого, став культурой

Пушкина и Толстого, Достоевского и Гоголя, Тургенева, Мусоргско-

го, Глинки... В силу связи явлений культурных с явлениями хозяй-

ственными достижения русской культуры определяют возможность

великохозяйственного развития России. Но тут-то встает, — в со-

временности ясней, чем когда бы то ни было раньше, — роковое не-

совпадение: на северо-западной окраине Империи, так же, как и в

коренной России, нет богатства природных промышленных ресур-

сов. По отношению к Петрограду и Москве правильно все то, что

говорят «скептики относительно русского промышленного разви-

тия»; если бы здесь были такие же накопления угля и железа, как в

Англии или Германии, то настоящее русской промышленности

было бы, вероятно, существенно иным. Природные ресурсы про-

мышленного развития имеются в России только на востоке и юге;

но в силу указанных условий русского прошлого не сюда было на-

правлено историческое устремление России. И результат этих усло-

вий: на Урале и Сибири, в Донецком бассейне и на Кавказе, как

общий знак культурного состояния, была и есть пустынность и ди-

кость... Трудности, проистекающие для хозяйственного развития

России из подобного рокового несовпадения культурных сосредо-

точий с центрами природных ресурсов, огромны; но этими же

условиями ясно указывается основное культурно-хозяйственное

предназначение России: именно потому, что русская культура ми-

ровых масштабов — верный залог возможности великохозяйствен-

ного развития России — создалась волею исторических обстоя-

тельств в областях, лишенных богатства земных недр и напряжен-

ной силы Солнца, именно поэтому пред Россией встает задача:

заложенную в рост ее культуры возможность великих хозяйствен-

ных достижений осуществить, в значительной ее части, промыш-

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

ленным использованием и иным культурно-хозяйственным «вклю-

чением» окраинных областей своего востока и юга, обладающих

тем, чего в значительной или полной степени не хватает областям

коренной России, — дарами недр земных и Солнца, — но доселе, в

общем, далеких культуре и частью пустынных... Не нужно забывать

того, что уже достигнуто Россией, несмотря на все трудности, на

этом пути: нефтяная промышленность Кавказского — Каспийского

района, металлургическая и каменноугольная промышленность До-

нецкого бассейна, хлопковые культуры Туркестана... К числу зада-

ний этого цикла принадлежит также иное задание, тоже в значи-

тельной степени разрешенное, задание, — при помощи земледель-

ческих навыков, создавшихся на срединном черноземе, целе-

сообразно утилизировать обширные, доступные земледельческой

культуре пространства Сибири. В общем строе нашего изложения

мы должны подчеркнуть ту сторону вопроса, которая непосред-

ственно касается возможностей русского промышленного разви-

тия: недостаточность промышленных ресурсов коренной России

определяет необходимость устремления русской промышленной

энергии на восток и на юг; устремлением этим Россия может и

должна восполнить недостаточность промышленных природных

ресурсов на коренной своей территории и, достигая промышлен-

ного самоутверждения и мощи, осуществить в то же время промыш-

ленным использованием и развитием целого круга обширных зе-

мель великое мировое культурно-хозяйственное предназначение...

Утверждения проф. Туган-Барановского о том, что Россия сово-

купностью условий предопределена лишь к ограниченному, непол-

ному, как бы «второсортному», по сравнению с Америкой и Запа-

дом, промышленному развитию, имеют, как мы на это уже указыва-

ли, большое прошлое в истории русской общественно-научной

мысли. Эти утверждения примыкают, в известной степени, ко взгля-

дам народников, как они выразились в споре с марксистами в 80-х

и 90-х годах. М. И. Туган-Барановский, принадлежавший в те време-

на к лагерю, боровшемуся с народниками, в своей статье от 2 апре-

ля, формулирует отношение своих новых взглядов к этому старому

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии 61

спору: «В прежнее время народники упрекали меня в том, что я

слишком оптимистически рисую перспективы нашей промышлен-

ности. Со времени "Русской фабрики" мои взгляды несколько из-

менились, но в главном я стою на прежней точке зрения. Развитие

русской промышленности в единственно возможных формах капи-

талистической промышленности мне по-прежнему кажется про-

цессом в высшей степени прогрессивным по своему влиянию на

русский общественный строй. По-прежнему я решительно отвер-

гаю народническую доктрину о недостатке рынка для русской ка-

питалистической промышленности. Но я теперь придаю больше

значения, чем раньше, некоторым естественным тормозам нашего

промышленного развития»... Если войти в существо этих мыслей

проф. Туган-Барановского, то окажется, что согласие «в главном»

его новых взглядов со старыми фиктивно и что, наоборот, логиче-

ский центр тяжести его воззрений — в «некоторых изменениях»,

происшедших в них за последнее время. Приписывая указанным

естественным тормозам «наибольшее значение для будущих пер-

спектив нашей промышленности», как это делает проф. Туган-

Барановский, нужно признать недостижимым мощное развитие

русской промышленности; а если ограничено русское промышлен-

ное развитие, то не имеет существенного значения и то благотвор-

ное влияние, которое, по мнению проф. Туган-Барановского, долж-

но оказывать это развитие на русский общественный строй. И какую

ценность имеют «для русской капиталистической промышленно-

сти» рынки, если она, независимо от их наличия или отсутствия,

обречена на слабость из-за недостатка естественных ресурсов?..

Нынешние «скептики относительно русского промышленного

развития» в своих взглядах во многих отношениях определеннее и

прямее, чем народники. Конечно, воззрения последних охватывали

больший круг идей и фактов и были выработаннее, чем взгляды

гг. Туган-Барановского и Вулиха, выразившиеся в упомянутых ста-

тьях; народники посвящали возможностям русского промышленно-

го развития отдельные книги, гг. Туган-Барановский и Вулих огра-

ничились в данном случае газетными статьями. Нынешние «скепти-

ки относительно русского промышленного развития», основываясь

на недостаточности естественных промышленных ресурсов России,

отрицают непосредственно возможность для русской промышлен-

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

ности достичь в своем развитии западноевропейских и американ-

ских масштабов. Народники, приходя к судьбам русской промыш-

ленности через судьбы капитализма в России, в программной части

своих утверждений допускали возможность подобного разви-

тия, — только не в капиталистических, а в «народных» формах про-

изводства (кустарная промышленность). Такое допущение вытекает

из соображений одного из корифеев народничества В. В. в его

книге «Судьбы капитализма в России»

*. И только уже в доводах,

«против капитализма» и в конкретных пояснениях к своим «про-

граммным» утверждениям В. В. шел дальше. Дело в том, что основа-

ния, которые В. В. выдвигал, как подтверждение невозможности

развития в России капиталистической промышленности, если их

признать достаточными для доказательства, отрицают возмож-

ность появления в России какой бы то ни было развитой промыш-

ленности вообще. Климатические условия, на которые указывает

В. В., требующие особых затрат на постройки, на отопление и осве-

щение в продолжение длинной зимы и тем удорожающие произ-

водство, являются, конечно, неблагоприятным условием для суще-

ствования не только капиталистической, но и всякой, хотя бы и

кустарной, промышленности в России. И не только капиталистиче-

ское производство, но и всякое развитое, в том числе и кустарное,

требует большого сбыта и может его достичь лишь дешевизной

своих продуктов. «А какая дешевизна мыслима при отсутствии удоб-

ных путей сообщения, дозволяющих беспрепятственно доставлять

материал и проч. и посылать продукты своего производства в от-

даленнейшие уголки рынка». В России пути сообщения невыноси-

мо плохи. И поэтому «не ясно ли, что в России не существует эле-

ментарнейших условий для развития капиталистического произ-

водства, которое требует непременно возможности постоянных

перемещений огромных масс продуктов и рабочих с одного конца

страны в другой, перемещения скорого и дешевого»". Этот довод

В. В., если признать его действительным, опять-таки отрицает воз-

можность развития в России не только капиталистической, но во-

обще всякой промышленности.

* В. В. Судьбы капитализма в России, СПб., 1882 г., стр. 117 и 274.

** В. В., op. cit., стр. 42 и дальше.

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии

В силу подобного характера воззрений народничества, можно

сказать, что современные «скептики относительно русского про-

мышленного развития» являются в этом вопросе прямыми преемни-

ками духа народничества. Мы не станем перечислять здесь черты

сходства, несомненно существующие, в манере доказательства тех и

других. Но укажем различие, несколько характеризующее, по нашему

мнению, эволюцию, которую пережила проблема русской промыш-

ленности от 1880-90-х годов к 1916 году. У г. В. В. повсюду встречает-

ся указание на некоторое наше свойство, которому придается иногда

даже своего рода мистическое значение, на «капиталистическую не-

способность» русского народа, препятствующую развитию у нас ка-

питалистического, т.е. крупного централизованного производства.

Именно этой «капиталистической неспособностью» объяснялось, по

мнению В. В., слабое развитие у нас горной и горнозаводской про-

мышленности. «Капиталистическая неспособность» выступала в раз-

витии этих отраслей промышленности непреодолимой силой, так

как и г. В. В. не представлял возможности расцвета, при нынешнем

состоянии техники, горного и горнозаводского производства в ку-

старной форме... У проф. Туган-Барановского и г. Вулиха о «капита-

листической неспособности» не говорится, конечно, ничего. Зато как

раз их главный довод — недостаточность залежей каменного угля в

России — совершенно чужд народникам и в том числе В. В. Вот место

из его книги: у нас господствует мнение, «что существенную важность

для нашего национального хозяйства составляет введение в наш по-

вседневный обиход каменного угля, как топлива. За чем же стало

дело? Россия изобилует обширными залежами этого вещества — бери

и пользуйся! Но здесь-то и проявляется вся наша капиталистическая

неспособность: предприниматели допускают существование такого

явления, как привоз в Россию 80 миллионов пудов угля из-за грани-

цы. Имея обеспеченный сбыт этого продукта, — которого у нас непо-

чатый угол, — на 20-30 милл. руб. сер., они не в состоянии собствен-

ными силами произвести операцию, передали ее почти всецело в

руки иностранцам»*.

Капиталистическая неспособность не фигурирует более в дово-

дах скептиков относительно русского промышленного развития;

* в. В., op. cit., стр. 196-197.

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

между тем капиталистическая неспособность, если подразумевать

под ней определенное недостаточным культурным развитием от-

сутствие у нас предприимчивости и стремления к техническому

прогрессу, была и остается действительным фактором нашей хо-

зяйственной жизни. Но теперь нет уже как будто сомнения, что при

известных условиях эта «неспособность» может преодолеваться и

преодолевается. Не менее реальны трудности, возникающие для

русского промышленного развития из распределения естественных

промышленных ресурсов на территории России; все это — звенья

длинной цепи исторических и естественных препятствий прогрес-

су России... Однако же, вспоминая о том, что уже преодолено Росси-

ей в ее государственном и культурно-хозяйственном развитии, и

присоединяя к представлениям о сущем требования должного, мы

можем верить и должны стремиться к тому, чтобы все ныне пред-

стоящие России трудности стали этапами ее достижений, как стали

ими многие препятствия и трудности прошлого.

Именно в настоящий момент вопрос русского промышленного

развития имеет чрезвычайную настоятельность, как проблема

должного. Здесь сказывается одно из основных отличий постанов-

ки русской промышленной проблемы в современности по сравне-

нию с прошлым.

Основное требование долженствования в споре народников и

марксистов относительно промышленного развития, требование,

признанное обеими сторонами, носило социальный характер; об-

суждался вопрос, как согласовать интересы хозяйственного разви-

тия с интересами человека, как такового, в его физическом, ум-

ственном и нравственном бытии; народники целью экономической

политики ставили сохранение хозяйственной самостоятельности

производителя. К настоящему моменту социальный вопрос отнюдь,

конечно, не потерял своей остроты. Но наряду с ним, в связи с ката-

строфой всемирной войны, с особенной силой выдвигается ныне в

хозяйственных вопросах иной аспект долженствования, выдвигав-

шийся и раньше, но ныне приобретший особую настоятельность,

аспект международно-политического характера: как сохранить хо-

зяйственную независимость не отдельного индивидуума или семьи,

а обширных социальных целых, государственных образований,

будь то национального, будь то многонационального характера.

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии

Эта точка зрения связывается с заданием государственной полити-

ки — достичь сожительства и некоторого «равновесия» промыш-

ленности и сельского хозяйства внутри политических границ.

К этому заданию с разных сторон, но в равной степени подходят,

между прочим, требования империализма британского, германско-

го, русского... Хозяйственную структуру России в данной работе мы

пытаемся хоть отчасти осветить с точки зрения именно этих

международно-политико-хозяйственных идей и явлений. В отно-

шении России требование сводится в первую очередь к необходи-

мости иметь внутри своих границ собственную мощную промыш-

ленность. Некоторые конкретные географическо-хозяйственные

факты в настоящий момент особенно подчеркивают эту необходи-

мость. В современной войне количество металла — и прежде всего

железа и стали — является величайшим фактором мощи. Между тем

Германия, с которой мы боремся, не только обладает значительны-

ми залежами железа и угля в своих пределах 1871 г., но еще окруже-

на ожерельем непосредственно примыкающих к ней, но не принад-

лежащих ей значительных по своему производству областей железа

и угля: Бельгия, северная Франция, наш Домбровский район; иными

словами, Германия в географическом смысле является в некотором

роде сосредоточием железоугольных ресурсов европейского кон-

тинента. Пользуясь своим центральным положением, Германия в

течение первого же месяца войны овладела примыкающими к ее

границам промышленными районами и тем почти совершенно ли-

шила собственного металла всю прочую Среднюю и Южную Евро-

пу. Германии, поскольку она властвует или может властвовать, кроме

своей территории, над территорией Бельгии, Северной Франции и

Польши, противостоят в Европе, как поставщики металла — перво-

продукта и угля, лишь Англия и затем Россия, в лице областей свое-

го востока и юга — Донецкий бассейн, Урал и проч. Мы думаем, что

это обстоятельство само по себе без дальнейших пояснений с до-

статочной ясностью напоминает, насколько большую, не только

всероссийскую, но в некотором смысле и мировую значительность

имеют вопросы промышленного развития окраинно-европейских

и азиатских областей России и насколько необходимо для России,

во имя своего блага и мощи, направить волевое усилие на использо-

вание их промышленных ресурсов. Сказанное показывает также,

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

как неправильно поступают те, кто в этом вопросе отвлекает в сто-

рону общественное внимание и, не имея за собою исчерпывающего

и точного знания, преждевременным скептицизмом затрудняют

осуществление подобного усилия...

Здесь мы переходим к некоторым положениям, касающимся хо-

зяйственной природы России, которые, как нам кажется, вытекают

из всего, что изложено выше.

Не нужно преуменьшать значительность русских промышлен-

ных достижений, к чему склонны скептики относительно русского

промышленного развития. Можно признать осуществившимся про-

мышленное «самоутверждение» России в такой важной отрасли, как

текстильное производство; в связи с этим создалась значительная

промышленная мощь — которой не препятствует отсутствие мест-

ного угля и нефти — центрального Московского района. В общей

картине мирового металлического производства, с его чрезвычай-

ной склонностью к национальной «монополии» (более

мирово-

го производства чугуна приходится на 3 страны: Англию, Германию

и Соедин. Штаты Америки), имеют уже и теперь свое почетное

место наши Донецкий бассейн и Урал (в 1912-13 гг. давали ежегод-

но в сумме 7

миллиона тонн чугуна при мировом производстве

миллионов в 70-75), в известной степени расторгающие эту моно-

полию.

Все же нужно признать коренным и существенным образом

сельскохозяйственную «деревенскую» природу большинства произ-

водственных областей России. Отмечая в то же время возможность

и необходимость дальнейшего промышленного развития, а отчасти

и первоначального промышленного «включения» некоторых ее

районов и принимая во внимание территориальные и численные

масштабы производственных областей и одного, и другого рода

(Западная Сибирь! Урал!), стоящие в связи с общими масштабами

России, мы должны, как результат всех предыдущих наших сообра-

жений, подчеркнуть разнородность экономической природы тако-

го политико-хозяйственного образования, как Россия — Российская

империя, — и таких, как Англия или Германия, в их европейских

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии

пределах. Если Россия, в силу указанного осуществляющегося и

имеющего осуществляться в ней «сосуществования» значительных

промышленных областей со значительными областями по преиму-

ществу сельскохозяйственными, есть величина в некотором смысле

многозначная, то Англия или Германия, с их склонностью и спо-

собностью стать сплошными промышленными областями, одним

«городским» и «подгородным» районом, являются величинами од-

нозначными. По логике вещей, Россия принципиально соизмерима

и сравнима не с Англией или Германией, с которыми ее, без всяких

оговорок, постоянно и неуклонно сопоставляют и сравнивают, а

только с теми, в большей своей части, в противоположность Рос-

сии, политически неоформленными совокупностями стран и зе-

мель, которые образуются, с одной стороны, промышленными Ан-

глией и Германией и с другой — областями сельского хозяйства и

сырья, обыкновенно областями заморскими, областями за дальни-

ми океанами и в дальних континентах, являющимися их «хозяй-

ственными дополнениями»: только внутри этих совокупностей

мыслимо для современной Англии или Германии установление

«равновесия» между промышленностью и сельским хозяйством.

А для России это равновесие осуществимо внутри ее границ...

Подобная разнородность хозяйственной природы делает, в идее,

относительные статистико-экономические величины, установлен-

ные для Англии или Германии, подлежащими рассмотрению прин-

ципиально с иной точки зрения, чем такие же величины, установ-

ленные относительно России, в ее целом, наприм.: плотность насе-

ления, его профессиональный состав, процент городского насе-

ления, густота железнодорожной сети. Между тем, как это всем

известно, подобные величины сравниваются сплошь и рядом без

всяких оговорок, из этих сравнений делаются определенные выво-

ды, и выводы эти, несмотря на такую неправильность метода, при-

знаются не противоречащими действительности. Объяснение тому,

что неправильный метод не ведет к неправильным выводам, заклю-

чается в недостаточном росте и некотором общем худосочии со-

временного русского хозяйственного организма, в некоторой свой-

ственной материи в ее первоначальном состоянии недифференци-

рованности его и хаотичности; эти свойства, с одной стороны, не

дают возможности выделить в хозяйственном организме России те

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

области, совокупность которых была бы принципиально однород-

на, по своей экономической природе, «промышленному ядру» иных,

кроме России, хозяйственных совокупностей мира (именно таким

«промышленным ядром» являются взятые в отдельности Германия и

Англия); с другой стороны, свойства эти настолько сжимают гораз-

до более мощный и сложный по своей природе хозяйственный ор-

ганизм Российской империи, что он становится соизмеримым и

сравнимым, даже по абсолютным размерам, с народным хозяйством

Германии или Англии. Однако, благодаря всему этому, основное хо-

зяйственное различие не теряет еще своего значения... Если

когда-либо творческим усилием народа Россией будет достигнуто,

наконец, мощное хозяйственное развитие, то коренная разнород-

ность хозяйственной природы России, по сравнению с природой

Англии или Германии, скажется с полной силой; и тогда может вы-

ясниться, что многие заключения, несомненно правильные по от-

ношению к настоящему моменту и составляющие совершенно эле-

ментарную, общепризнанную часть современных экономических

воззрений, устанавливались путями и способами, которые пред-

ставляются шаткими, если принять во внимание указанные основ-

ные черты хозяйственной природы России.

Например, сплошь и рядом наша общая хозяйственная и куль-

турная отсталость доказывается и показывается путем сопоставле-

ния данных о странах Западной Европы и России, касательно плот-

ности населения, густоты железнодорожной сети или процента го-

родского населения. Устанавливается, что в начале XX века в

Германии было, предположим, 120 человек на кв. километр, а в Ев-

ропейской России 25 чел., а по всей Империи и того гораздо мень-

ше, и выводится из этого, что мы очень далеки по культурному и

хозяйственному уровню от Западной Европы*. Вывод, конечно, пра-

вильный, но плотность населения тут не показательна. Правда,

плотность в 120 чел. на кв. километр, если принять во внимание

климатические и почвенные условия Германии, свидетельствует об

определенном напряжении культурно-хозяйственной жизни.

Но уже для Европейской России, с существенной разнородностью

* Наприм., у проф. В. Э. Дэна. Очерки по экономической географии. Часть I:

«Сельское хозяйство», СПб., 1908 г., стр. 45.

Проблема промышленности в хозяйстве имперской Р( 'оссии 61

ее производственных областей, плотность в 25 чел. на кв. километр .

ровно ничего не говорит. Она могла бы получиться, как средняя,

выведенная из 300-400 чел. на кв. километр в промышленных об-

ластях наивысшего процветания, которые притом могли бы иметь

размеры в десятки тысяч квадратных километров и превышать по

масштабу важнейшие промышленные районы Германии (Саксонию

или Рейнско-Вестфальский район), и 10, предположим, человек на

кв. километр на всем остальном пространстве Европейской России,

в том числе на богатейших наших черноземах. Такому положению

соответствовал бы, несомненно, гораздо более высокий и, может

быть, превышающий Западную Европу уровень хозяйственного

процветания и мощи России. Между тем средняя плотность населе-

ния была бы тою же. С другой стороны, Россия может во всех от-

ношениях и совершенно догнать Западную Европу и даже перегнать

ее, иметь, наприм., в иных промышленных районах население более

густое и производительность более высокую, чем где бы то ни было

на Западе, и все-таки средняя для нее плотность населения будет

ниже, чем в Германии или Англии, ибо в ее составе всегда будут

оставаться области коренным и существенным образом «деревен-

ские», в которых, в умеренном поясе, плотность населения не до-

стигает, по нашим представлениям, той величины, как в областях

промышленных...

Сравнивают иногда железнодорожное дело, наприм., России и

Бельгии, распределяют железнодорожные пути этих стран равно-

мерными клетками по территории той и другой стороны, получают

клетки совершенно различной величины, и заключают из этого,

«сколько в этом отношении еще остается нам сделать»*. Тут нужно

заметить: Россия могла бы многого достичь в железнодорожном

деле и мощно развить свою сеть, и все-таки при приемах сравне-

ния, подобных указанному выше, результат сравнения оставался бы

существенно тем же: для обслуживания сельскохозяйственных об-

ластей экстенсивной, не «подгородной» культуры, — а такие обла-

сти неизбежно должны составлять большую часть областей Россий-

ской империи, — требуется сеть значительно меньшей густоты, чем

* Проф. И. X. Озеров

. Основы финансовой науки. Выпуск I, изд. 4. Москва,

1911 г., стр. 7.

ПЕТР НИКОЛАЕВИЧ САВИЦКИЙ

для обслуживания районов сплошной городской и «подгородной»

культуры, к которой пришла Бельгия и к которой могут, конечно,

прийти отдельные части, но никогда не придет вся Россия. Подоб-

ный результат сравнения стоит, таким образом, не столько в связи

с хозяйственным развитием и успехами России, сколько с разли-

чиями в основной хозяйственной природе России и Бельгии.

Излишне рассматривать другие подобные сопоставления данных

о России и странах Западной Европы, являющиеся источником и со-

ставной частью ходячих экономических представлений. Едва ли

может подлежать сомнению факт хозяйственной разнородности

России, в ее целом, с одной стороны, и стран Западной Европы — с

другой, — разнородности, намечающейся как противоположение хо-

зяйственной «многозначности» и хозяйственной «однозначности».

Многозначность хозяйственной природы России, как мысли-

мое «сосуществование» в ней промышленности и сельского хозяй-

ства, приводящее к «равновесию» между ними, определяет положе-

ние и дает место России в некотором основном процессе, наме-

тившемся в новейшем мировом хозяйстве, — процессе создания и

спайки таможенно-политических образований, обширных и раз-

нообразных по характеру объединенных в них хозяйственно-

производственных областей, — таможенно-политических образо-

ваний «империалистического» (имперского) характера. Именно, в

силу этой «многозначности» хозяйственности природы России,

русское народное хозяйство является «хозяйством имперским» в

том смысле, какой можно придать этому обозначению на основа-

нии наблюдений над идеями и явлениями «империализма в эконо-

мике».

ОЧЕРКИ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ

I. ПАРИЖСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ

Мировая война кончилась. Но все еще в полном разгаре охваты-

вающий все большие пространства пожар мировой революции.

Переживаемые потрясения невольно заставляют вспомнить другую

эпоху в истории Европы, столь же изобиловавшую революциями и

войнами, — эпоху 1789-1815 гг. Эта эпоха, так же как и наше время,

с неотвратимой силой выдвинула на пересмотр и перерешение од-

новременно два ряда вопросов существенно различного характера:

1) вопросы внутреннего политического и социально-экономи-

ческого уклада народов и государств и 2) вопросы, касающиеся

внешних взаимоотношений народов и государств, международного

значения каждого из них, распределения территорий и даже факта

самостоятельного их существования. При этом нужно заметить, что

в ходе событий вопросы обоих порядков были теснейшим образом

переплетены между собой. Франция несла Европе «факел револю-

ции»; это выражалось в том, что она захватывала Голландию, немец-

кие земли, Швейцарию, итальянские княжества, свергала в них ста-

рые и устанавливала новые, «революционные» правительства и тем

самым быстрыми шагами шла к упрочению своей международно-

политической гегемонии в Европе. Подобная же связь социально-

политических и внешнеполитических условий не может не сказать-

ся и в современности. Русская революция, приобретшая вначале

характер смуты и «падения» Российской державы, грозила уничто-

жить великодержавность России и отдать ее в национальную кабалу

Германии. В этой связи также и все последующие изменения в ха-

рактере и ходе русских событий находят (или рано или поздно

найдут) свое отражение в области международных отношений.

В эпоху 1789-1815 гг. Великая французская революция развер-

нулась в мировую — «наполеоновскую» — войну. И только по окон-

чании этой войны, как совокупный результат войны и революции,

выкристаллизовался на Венском конгрессе

тот строй мировых

внешнеполитических отношений, который вслед за тем продер-

жался по крайней мере треть века, по 1848 год. В современности

последовательность событий оказалась обратной: из недр мировой