Сальникова Н. Работа с детьми: школа доверия
Подождите немного. Документ загружается.
стоявших рука об руку; все они едва умещались на крошечном утесе. Море
бешено билось об него и окатывало их целым дождем брызг; небо пылало от
молний, и ежеминутно грохотал гром, но сестра и братья держались за руки и
пели псалом, вливавший в их сердца утешение и мужество.
На заре буря улеглась, опять стало ясно и тихо; с восходом солнца
лебеди с Элизой полетели дальше. Море еще волновалось, и они видели с
высоты, как плыла по темно-зеленой воде, точно несметные стаи лебедей,
белая пена.
Когда солнце поднялось выше, Элиза увидала перед собой как бы
плавающую в воздухе гористую страну с массами блестящего льда на скалах;
между скалами возвышался огромный замок, обвитый какими-то смелыми
воздушными галереями из колонн; внизу под ним качались пальмовые леса и
роскошные цветы, величиной с мельничные колеса. Элиза спросила, не это
ли та страна, куда они летят, но лебеди покачали головами: она видела перед
собой чудный, вечно изменяющийся облачный замок фата-морганы; туда
они не смели принести ни единой человеческой души. Элиза опять
устремила свой взор на замок, и вот горы, леса и замок сдвинулись вместе, и
из них образовались двадцать одинаковых величественных церквей с
колокольнями и стрельчатыми окнами. Ей показалось даже, что она слышит
звуки органа, но это шумело море. Теперь церкви были совсем близко, но
вдруг превратились в целую флотилию кораблей; Элиза вгляделась
пристальнее и увидела, что это просто морской туман, подымавшийся над
водой. Да, перед глазами у нее были вечно сменяющиеся воздушные образы
и картины! Но вот наконец показалась и настоящая земля, куда они летели.
Там возвышались чудные горы, кедровые леса, города и замки.
Задолго до захода солнца Элиза сидела на скале перед большой
пещерой, точно обвешанной вышитыми зелеными коврами, — так обросла
она нежно-зелеными ползучими растениями.
— Посмотрим, что приснится тебе тут ночью! — сказал
младший из братьев и указал сестре ее спальню.
— Ах, если бы мне приснилось, как освободить вас от чар! —
сказала она, и эта мысль так и не выходила у нее из головы.
Элиза стала усердно молиться Богу и продолжала свою молитву даже
во сне. И вот ей пригрезилось, что она летит высоко-высоко по воздуху к
замку фата-морганы и что фея сама выходит ей навстречу, такая светлая и
прекрасная, но в то же время удивительно похожая на ту старушку, которая
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 239
дала Элизе в лесу ягод и рассказала о лебедях в золотых коронах.
— Твоих братьев можно спасти, — сказала она. — Но хватит ли у тебя
мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук и все-таки шлифует
камни, но она не ощущает боли, которую будут ощущать твои пальцы; у воды
нет сердца, которое бы стало изнывать от страха и муки, как твое. Видишь, у
меня в руках крапива? Такая крапива растет здесь, возле пещеры, и только
она, да еще та крапива, что растет на кладбищах, может тебе пригодиться;
заметь же ее! Ты нарвешь этой крапивы, хотя твои руки покроются
волдырями от ожогов; потом разомнешь ее ногами, ссучишь из полученного
волокна длинные нити, затем сплетешь из них одиннадцать рубашек-панцирей
с длинными рукавами и набросишь их на лебедей; тогда колдовство исчезнет.
Но помни, что с той минуты, как ты начнешь свою работу, и до тех пор, пока
не окончишь ее, хотя бы она длилась целые годы, ты не должна говорить ни
слова. Первое же слово, которое сорвется у тебя с языка, пронзит сердца
твоих братьев, как кинжалом. Их жизнь и смерть будут в твоих руках!
Помни же все это!
И фея коснулась ее руки жгучей крапивой; Элиза почувствовала боль,
как от ожога, и проснулась. Был уже светлый день, и рядом с ней лежал
пучок крапивы, точно такой же, как та, которую она видела сейчас во сне.
Тогда она упала на колени, поблагодарила Бога и вышла из пещеры, чтобы
сейчас же приняться за работу.
Своими нежными руками рвала она злую, жгучую крапиву, и руки ее
покрывались крупными волдырями, но она с радостью переносила боль:
только бы удалось спасти милых братьев! Потом она размяла крапиву
голыми ногами и стала сучить зеленое волокно.
С заходом солнца явились братья и очень испугались, видя, что она
стала немой. Они думали, что это новое колдовство их злой мачехи, но,
взглянув на ее руки, поняли, что она стала немой ради их спасения. Самый
младший из братьев заплакал; слезы его падали ей на руки, и там, куда
упадала слезинка, исчезали жгучие волдыри, утихала боль.
Ночь Элиза провела за своей работой; отдых не шел ей на ум; она
думала только о том, как бы поскорее освободить своих милых братьев. Весь
следующий день, пока лебеди летали, она оставалась одна-одинешенька, но
никогда еще время не бежало для нее с такой быстротой. Одна рубашка-
панцирь была готова, и девушка принялась за следующую.
240 ■ Приложения
Вдруг в горах послышались звуки охотничьих рогов; Элиза испугалась;
звуки все приближались, затем раздался лай собак. Девушка скрылась в
пещеру, связала всю собранную ею крапиву в пучок и села на него.
В ту же минуту из-за кустов выпрыгнула большая собака, за ней другая
и третья; они громко лаяли и бегали взад и вперед. Через несколько минут у
пещеры собрались все охотники; самый красивый из них был король той
страны; он подошел к Элизе — никогда еще не встречал он такой красавицы!
— Как ты попала сюда, прелестное дитя? — спросил он, но
Элиза только покачала головой; она ведь не смела говорить: от ее молчания
зависела жизнь и спасение ее братьев. Руки свои Элиза спрятала под
передник, чтобы король не увидал, как она страдает.
— Пойдем со мной! — сказал он. — Здесь тебе нельзя
оставаться! Если ты так добра, как хороша, я наряжу тебя в шелк и бархат,
надену тебе на голову золотую корону, и ты будешь жить в моем велико-
лепном дворце! — И он посадил ее на седло перед собой; Элиза плакала и
ломала себе руки, но король сказал: — Я хочу только твоего счастья. Когда-
нибудь ты сама поблагодаришь меня!
И повез ее через горы, а охотники скакали следом.
К вечеру показалась великолепная столица короля, с церквами и
куполами, и король провел Элизу в свой дворец, где в высоких мраморных
покоях журчали фонтаны, а стены и потолки были изукрашены живописью.
Но Элиза не смотрела ни на что, плакала и тосковала; безучастно отдалась
она в распоряжение прислужниц, и те надели на нее королевские одежды,
вплели ей в волосы жемчужные нити и натянули на обожженные пальцы
тонкие перчатки.
Богатые уборы так шли к ней, она была в них так ослепительно
хороша, что весь двор преклонился перед ней, а король провозгласил ее своей
невестой, хотя архиепископ и покачивал головой, нашептывая королю, что
лесная красавица, должно быть, ведьма, что она отвела им всем глаза и
околдовала сердце короля.
Король, однако, не стал его слушать, подал знак музыкантам, велел
вызвать прелестнейших танцовщиц и подавать на стол дорогие блюда, а сам
повел Элизу через благоухающие сады в великолепные покои, она же
оставалась по-прежнему грустною и печальною. Но вот король открыл дверцу
в маленькую комнатку, находившуюся как раз возле ее спальни. Комнатка вся
была увешана зелеными коврами и напоминала лесную пещеру, где нашли
Элизу; на полу лежала связка крапивного волокна, а на потолке висела
сплетенная Элизой рубашка-панцирь; все это как диковинку захватил с со –
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 241
бой из леса один из охотников.
— Вот тут ты можешь вспоминать свое прежнее жилище! — сказал
король. — Тут и работа твоя; может быть, ты пожелаешь иногда
поразвлечься среди всей окружающей тебя пышности воспоминаниями о
прошлом!
Увидав дорогую ее сердцу работу, Элиза улыбнулась и покраснела; она
подумала о спасении братьев и поцеловала у короля руку, а он прижал ее к
сердцу и велел звонить в колокола по случаю своей свадьбы. Немая лесная
красавица стала королевой.
Архиепископ продолжал нашептывать королю злые речи, но они не
доходили до сердца короля, и свадьба состоялась. Архиепископ сам должен
был надеть на невесту корону; с досады он так плотно надвинул ей на лоб
узкий золотой обруч, что всякому стало бы больно, но она даже не обратила
на это внимания: что значила для нее телесная боль, если сердце ее
изнывало от тоски и жалости к милым братьям! Губы ее по-прежнему были
сжаты, ни единого слова не вылетело из них — она знала, что от ее
молчания зависит жизнь братьев, — зато в глазах светилась горячая любовь
к доброму королю, который делал все, чтобы только порадовать ее. С
каждым днем она привязывалась к нему все больше и больше. О! Если бы
она могла довериться ему, высказать ему свои страдания, но — увы! — она
должна была молчать, пока не окончит своей работы. По ночам она
потихоньку уходила из королевской спальни в свою потаенную комнатку,
похожую на пещеру, и плела там одну рубашку-панцирь за другой, но когда
принялась уже за седьмую, у нее вышло все волокно.
Она знала, что может найти такую крапиву на кладбище, но ведь она
должна была рвать ее сама; как же быть?
«О, что значит телесная боль в сравнении с печалью, терзающей мое
сердце! — думала Элиза. — Я должна решиться! Господь не оставит меня!»
Сердце ее сжималось от страха, точно она шла на дурное дело, когда
пробиралась лунною ночью в сад, а оттуда по длинным аллеям и пустынным
улицам на кладбище. На широких могильных плитах сидели отвратительные
ведьмы; они сбросили с себя лохмотья, точно собирались купаться,
разрывали своими костлявыми пальцами свежие могилы, вытаскивали
оттуда тела и пожирали их. Элизе пришлось пройти мимо них, и они
таращили на нее свои злые глаза, но она сотворила молитву, набрала
крапивы и вернулась домой.
242 ■ Приложения
Лишь один человек не спал в ту ночь и видел ее — архиепископ;
теперь он убедился, что был прав, подозревая королеву; итак, она была
ведьмой и потому сумела околдовать короля и весь народ.
Когда король пришел к нему в исповедальню, архиепископ рассказал
ему о том, что видел и подозревал; злые слова так и сыпались у него с языка,
а резные изображения святых качали головами, точно хотели сказать:
«Неправда, Элиза невинна!» Но архиепископ перетолковывал это по-своему,
говоря, что и святые свидетельствуют против нее, неодобрительно качая
головами. Две крупные слезы покатились по щекам короля, сомнение и
отчаяние овладели его сердцем. Ночью он только притворился, что спит, на
самом же деле сон бежал от него. И вот он увидел, что Элиза встала и
скрылась из спальни; в следующие ночи повторилось то же самое; он
следил за ней и видел, как она исчезла в своей потаенной комнатке.
Чело короля становилось все мрачнее и мрачнее; Элиза замечала это, но
не понимала причины; сердце ее ныло от страха и от жалости к братьям; на
королевский пурпур катились горькие слезы, блестевшие, как алмазы, а
люди, видевшие ее богатые узоры, желали быть на месте королевы! Но скоро-
скоро конец ее работе; недоставало всего одной рубашки, и тут у Элизы
опять не хватило волокна. Еще раз, последний раз, нужно было сходить на
кладбище и нарвать несколько пучков крапивы. Она с ужасом подумала о
пустынном кладбище и о страшных ведьмах; но ее решимость спасти братьев
была непоколебима, как и вера в Бога.
Элиза отправилась, но король и архиепископ следили за ней и
увидали, как она скрылась за кладбищенскою оградой; подойдя поближе, они
увидели сидевших на могильных плитах ведьм, и король повернул назад:
между ведьмами находилась ведь и та, чья голова только что покоилась на
его груди!
— Пусть судит ее народ! — сказал он.
И народ присудил — сжечь королеву на костре.
Из великолепных королевских покоев Элизу перевели в мрачное, сырое
подземелье с железными решетками на окнах, в которые со свистом
врывался ветер. Вместо бархата и шелка дали бедняжке связку набранной
ею на кладбище крапивы; эта жгучая связка должна была служить Элизе
изголовьем, а сплетенные ею жесткие рубашки-панцири — постелью и
коврами; но дороже всего этого ей ничего и не могли дать, и она с молитвой
на устах вновь принялась за свою работу. С улицы доносились до Элизы
оскорбительные песни насмехавшихся над нею уличных мальчишек; ни одна
живая душа не обратилась к ней со словом утешения и сочувствия.
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 243
Вечером у решетки раздался шум лебединых крыл — это отыскал
сестру самый младший из братьев, и она громко зарыдала от радости, хотя и
знала, что ей оставалось жить всего одну ночь; работа ее подходила к концу,
и братья были тут!
Архиепископ пришел провести с нею ее последние часы — так обещал
он королю, — но она покачала головой и взором и знаками попросила его
уйти; в эту ночь ей ведь нужно было кончить свою работу, иначе пропали бы
задаром все ее страдания, и слезы, и бессонные ночи! Архиепископ ушел,
понося ее бранными словами, но бедняжка Элиза знала, что она невинна, и
продолжала работать.
Чтобы хоть немного помочь ей, мышки, шмыгавшие по полу, стали
собирать и приносить к ее ногам разбросанные стебли крапивы, а дрозд,
сидевший за решетчатым окном, утешал ее своею веселою песенкой.
На заре, незадолго до восхода солнца, у дворцовых ворот появились
одиннадцать братьев Элизы и потребовали, чтобы их впустили к королю.
Им отвечали, что этого никак нельзя: король еще спал, и никто не смел его
беспокоить. Они продолжали просить, потом стали угрожать; явилась
стража, а затем вышел и сам король узнать, в чем дело. Но в эту минуту
взошло солнце, и никаких братьев больше не было — над дворцом взвились
одиннадцать диких лебедей.
Народ валом повалил за город посмотреть, как будут жечь ведьму.
Жалкая кляча везла телегу, в которой сидела Элиза; на нее накинули плащ из
грубой мешковины; ее чудные длинные волосы были распущены по плечам,
в лице не было ни кровинки, губы тихо шевелились, шепча молитвы, а
пальцы плели зеленую пряжу. Даже по дороге к месту казни не выпускала
она из рук начатой работы; десять рубашек-пацирей лежали у ее ног совсем
готовые, одиннадцатую она плела. Толпа глумилась над нею.
—Посмотрите на ведьму! Ишь, бормочет! Небось не молитвенник у
нее в руках — нет, все возится со своими колдовскими штуками! Вырвем-ка
их у нее да разорвем в клочки.
И они теснились вокруг нее, собираясь вырвать из ее рук работу, как
вдруг прилетели одиннадцать белых лебедей, сели по краям телеги и шумно
захлопали своими могучими крыльями. Испуганная толпа отступила.
—Это знамение небесное! Она невинна, — шептали многие, но не
смели сказать этого вслух.
Палач схватил Элизу за руку, но она поспешно набросила на лебедей
одиннадцать рубашек, и... перед ней встали одиннадцать красавцев принцев,
244 ■ Приложения
только у самого младшего не хватало одной руки, вместо нее было
лебединое крыло: Элиза не успела докончить последней рубашки, и в ней
недоставало одного рукава.
—Теперь я могу говорить! — сказала она. — Я невинна!
И народ, видевший все, что произошло, преклонился перед ней, как
перед святой, но она без чувств упала в объятия братьев — так
подействовали на нее неустанное напряжение сил, страх и боль.
—Да, она невинна! — сказал самый старший брат и рассказал все
как было: и пока он говорил, в воздухе распространилось благоухание, точно
от множества роз, — это каждое полено в костре пустило
корни и ростки, и образовался высокий благоухающий куст, покрытый
красными розами. На самой же верхушке куста блестел, как звезда,
ослепительно белый цветок. Король сорвал его, положил на грудь
Элизы, и она пришла в себя на радость и на счастье!
Все церковные колокола зазвонили сами собой, птицы слетелись
целыми стаями, и ко дворцу потянулось такое свадебное шествие, какого не
видал еще ни один король!
6.4. Русская народная сказка «Сестрица Аленушка и братец
Иванушка» в обработке А. Н. Толстого
Жили-были старик да старуха, у них была дочка Аленушка да сынок
Иванушка.
Старик со старухой умерли. Остались Аленушка да Иванушка одни-
одинешеньки.
Пошла Аленушка на работу и братца с собой взяла. Идут они по
дальнему пути, по широкому полю, и захотелось Иванушке пить.
— Сестрица Аленушка, я пить хочу!
— Подожди, братец, дойдем до колодца.
Шли, шли — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот
выступает. Стоит коровье копытце полно водицы.
—Сестрица Аленушка, хлебну я из копытца!
—Не пей, братец, теленочком станешь!
Братец послушался, пошли дальше.
Солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот выступает. Стоит
лошадиное копытце полно водицы.
— Сестрица Аленушка, напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, жеребеночком станешь! Вздохнул Иванушка,
опять пошли дальше.
Идут, идут — солнце высоко, колодец далеко, жар донимает, пот
выступает. Стоит козье копытце полно водицы.
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 245
Иванушка говорит:
Сестрица Аленушка, мочи нет: напьюсь я из копытца!
— Не пей, братец, козленочком станешь!
Не послушался Иванушка и напился из козьего копытца.
Напился — и стал козленочком...
Зовет Аленушка братца, а вместо Иванушки бежит за ней беленький
козленочек.
Залилась Аленушка слезами, села под стожок — плачет, а козленочек
возле нее скачет.
В ту пору ехал мимо купец:
— О чем, красная девица, плачешь?
Рассказала ему Аленушка про свою беду.
Купец ей говорит:
—Поди за меня замуж. Я тебя наряжу в злато-серебро, и козленочек
будет жить с нами.
Аленушка подумала, подумала и пошла за купца замуж.
Стали они жить-поживать, и козленочек с ними живет, ест-пьет с
Аленушкой из одной чашки.
Один раз купца не было дома. Откуда ни возьмись, приходит ведьма;
стала под Аленушкино окошко и так ласково начала звать ее купаться на
реку.
Привела ведьма Аленушку на реку. Кинулась на нее, привязала
Аленушке на шею камень и бросила ее в воду.
А сама оборотилась Аленушкой, нарядилась в ее платье и пришла в ее
хоромы. Никто ведьму не распознал. Купец вернулся — и тот не распознал.
Одному козленоку все было ведомо. Повесил он голову, не пьет, не
ест. Утром и вечером ходит по бережку около воды и зовет:
— Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок...
Узнала об этом ведьма и стала просить мужа — зарежь да зарежь
козленка...
Купцу жалко было козленочка, привык он к нему. А ведьма так
пристает, так упрашивает — делать нечего, купец согласился:
— Ну, зарежь его...
Велела ведьма разложить костры высокие, греть котлы чугунные,
точить ножи булатные...
Козленочек проведал, что ему недолго жить, и говорит названому отцу:
246 ■ Приложения
— Перед смертью пусти меня на речку сходить, водицы
испить, кишочки прополоскать.
— Ну, сходи.
Побежал козленочек на речку, стал на берегу и жалобнешенько
закричал:
— Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
Аленушка из реки ему отвечает:
— Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на грудь легли.
А ведьма ищет козленочка, не может найти и посылает слугу:
— Пойди найди козленка, приведи его ко мне.
Пошел слуга на реку и видит — по берегу бегает козленочек и жа-
лобнешенько зовет:
— Аленушка, сестрица моя!
Выплынь, выплынь на бережок.
Костры горят высокие,
Котлы кипят чугунные,
Ножи точат булатные,
Хотят меня зарезати!
А из реки ему отвечают:
— Ах, братец мой Иванушка!
Тяжел камень на дно тянет,
Шелкова трава ноги спутала,
Желты пески на грудь легли.
Слуга побежал домой и рассказал купцу про то, что слышал на речке.
Собрали народ, пошли на реку, закинули сети шелковые и вытащили
Аленушку на берег. Сняли камень с шеи, окунули ее в ключевую воду, одели
в нарядное платье. Аленушка ожила и стала краше, чем была.
А козленочек от радости три раза перекинулся через голову и
обернулся мальчиком Иванушкой.
Злую ведьму привязали к лошадиному хвосту и пустили в чистое поле.
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 247
6.5. Русская народная сказка «Сивка-бурка»
в обработке А. Н. Толстого
Жил-был старик, у него было три сына. Старшие занимались хо-
зяйством, были тороваты и щеголеваты, а младший, Иван-дурак, был так себе
— любил в лес ходить по грибы, а дома все больше на печи сидел.
Пришло время старику умирать, вот он и наказывает сыновьям:
— Тогда умру, вы три ночи подряд ходите ко мне на могилу, при-
носите мне хлеба.
Старика этого схоронили. Приходит ночь, надо большому брату идти
на могилу, а ему не то лень, не то боится, — он и говорит младшему брату:
— Ваня, замени меня в эту ночь, сходи к отцу на могилу. Я тебе
пряник куплю.
Иван согласился, взял хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается.
В полночь земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:
— Кто тут? Ты ли, мой больший сын? Скажи, что делается на Руси:
собаки ли лают, волки ли воют или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
— Это я, твой сын. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван направился домой, дорогой
набрал грибов. Приходит — старший брат его спрашивает:
— Видел отца?
— Видел.
— Ел он хлеб?
— Ел. Досыта наелся.
Настала вторая ночь. Надо идти среднему брату, а ему не то лень, не то
боится, — он и говорит:
— Ваня, сходи за меня к отцу. Я тебе лапти сплету.
— Ладно.
Взял Иван хлеба, пошел к отцу на могилу. Сел, дожидается. В полночь
земля расступилась, отец поднимается из могилы и говорит:
— Кто тут? Ты ли, мой средний сын? Скажи, что делается на Руси:
собаки ли лают, волки ли воют или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
— Это я, твой сын. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и лег в могилу. А Иван пошел домой, дорогой опять
набрал грибов. Средний брат его спрашивает:
248 ■ Приложения
— Отец ел хлеб?
— Ел. Досыта наелся.
На третью ночь настала очередь идти Ивану. Он говорит братьям:
— Я две ночи ходил. Ступайте теперь вы к отцу на могилу, а я отдохну.
Братья ему отвечают:
— Что ты, Ваня, тебе стало там знакомо, иди лучше ты.
— Ну ладно.
Иван взял хлеба, пошел. В полночь земля расступается, отец поднялся
из могилы:
— Кто тут? Ты ли, мой младший сын Ваня? Скажи, что делается
на Руси: собаки ли лают, волки ли воют или чадо мое плачет?
Иван отвечает:
— Здесь твой сын Ваня. А на Руси все спокойно.
Отец наелся хлеба и говорит ему:
— Один ты исполнил мой наказ, не побоялся три ночи ходить ко
мне на могилу. Выдь в чистое поле и крикни: «Сивка-бурка, вещая
каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» Конь к тебе прибежит, ты
залезь ему в правое ухо, а вылезь в левое. Станешь куда какой молодец.
Садись на коня и поезжай.
Иван поблагодарил отца и пошел домой, дорогой опять набрал грибов.
Дома братья его спрашивают:
— Видел отца?
— Видел.
— Ел он хлеб?
— Отец наелся досыта и больше не велел приходить.
В то время царь кликнул клич: всем добрым молодцам, холостым,
неженатым, съезжаться на царский двор. Дочь его, Несравненная Красота,
велела построить себе терем о двенадцати столбах, о двенадцати венцах. В
этом тереме она сядет на самый верх и будет ждать, кто бы с одного
лошадиного скока доскочил до нее и поцеловал в губы. За такого наездника,
какого бы роду он ни был, царь отдаст в жены свою дочь, Несравненную
Красоту, и полцарства в придачу.
Услышали об этом Ивановы братья и говорят между собой:
— Давай попытаем счастья.
Вот они добрых коней овсом накормили, выводили, сами оделись чисто,
кудри расчесали. А Иван сидит на печи за трубой и говорит им:
— Братья, возьмите меня с собой счастья попытать!
— Дурак, запечина! Ступай лучше в лес за грибами, нечего
людей смешить.
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 249
Братья сели на добрых коней, шапки заломили, свистнули, гикнули —
только пыль столбом. Иван взял узду и пошел в чистое поле. Вышел в
чистое поле и крикнул, как отец его учил: «Сивка-бурка, вещая каурка, стань
передо мной, как лист перед травой!»
Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя
пышет, из ушей дым столбом валит. Стал как вкопанный и спрашивает:
— Чего велишь?
Иван коня погладил, взнуздал, влез ему в правое ухо, а в левое вылез и
сделался таким молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать.
Сел на коня и поехал на царский двор. Сивка-бурка бежит, земля дрожит,
горы-долы хвостом застилает, пни-колоды промеж ног пускает.
Приезжает Иван на царский двор, а там народу видимо-невидимо. В
высоком тереме о двенадцати столбах, о двенадцати венцах на самом верху в
окошке сидит царевна Несравненная Красота.
Царь вышел на крыльцо и говорит:
— Кто из вас, молодцы, с разлету на коне доскочит до окошка да
поцелует мою дочь в губы, за того отдам ее замуж и полцарства в
придачу.
Тогда добрые молодцы начали скакать. Куда там — высоко, не
достать. Попытались Ивановы братья — до середины не доскочили. Дошла
очередь до Ивана.
Он разогнал Сивку-бурку, гикнул, ахнул, скакнул — двух венцов
только не достал. Взвился опять, разлетелся в другой раз — одного венца не
достал. Еще завертелся, закружился, разгорячил коня и дал рыскача — как
огонь, пролетел мимо окошка, поцеловал царевну Несравненную Красоту в
сахарные уста, а царевна ударила его кольцом в лоб, приложила печать.
Тут весь народ закричал:
— Держи, держи его!
А его и след простыл.
Прискакал Иван в чистое поле, влез Сивке-бурке в левое ухо, а из
правого вылез и сделался опять Иваном-дураком. Коня пустил, а сам пошел
домой, по дороге набрал грибов. Обвязал лоб тряпицей, залез на печь и
полеживает.
Приезжают его братья, рассказывают, где были и что видели.
— Были хороши молодцы, а один лучше всех — с разлету на коне
царевну в уста поцеловал. Видели, откуда приехал, а не видели, куда
уехал.
250 ■ Приложения
Иван сидит за трубой и говорит:
— Да не я ли это был?
Братья на него рассердились:
— Дурак — дурацкое и орет! Сиди на печи да ешь свои грибы.
Иван потихоньку развязал тряпицу на лбу, где его царевна кольцом
ударила, — избу огнем осветило. Братья испугались, закричали:
— Что ты, дурак, делаешь? Избу сожжешь!
На другой день царь зовет к себе на пир всех бояр и князей, и простых
людей, и богатых и нищих, и старых и малых.
Ивановы братья стали собираться к царю на пир. Иван им говорит:
— Возьмите меня с собой!
— Куда тебе, дураку, людей смешить! Сиди на печи да ешь
свои грибы.
Братья сели на добрых коней и поехали, а Иван пошел пешком.
Приходит к царю на пир и сел в дальний угол.
Царевна Несравненная Красота начала гостей обходить. Подносит
чашу с медом и смотрит, у кого на лбу печать.
Обошла всех гостей, подходит к Ивану, а у самой сердце так и за-
щемило. Взглянула на него — он весь в саже, волосы дыбом.
Царевна Несравненная Красота стала его спрашивать:
— Чей ты? Откуда? Для чего лоб завязал?
— Ушибся.
Царевна ему лоб развязала — вдруг свет по всему дворцу. Она и
вскрикнула:
— Это моя печать! Вот где мой суженый! Царь подходит и
говорит:
— Какой это суженый! Он дурной, весь в саже. Иван говорит
царю:
— Дозволь мне умыться.
Царь дозволил. Иван вышел во двор и крикнул, как его отец учил:
«Сивка-бурка, вещая каурка, стань передо мной, как лист перед
травой!»
Откуда ни возьмись, конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя
пышет, из ушей дым столбом валит.
Иван влез ему в правое ухо, а в левое вылез и сделался опять таким
молодцом, что ни вздумать, ни взгадать, ни пером написать. Весь народ так и
ахнул.
Разговоры тут были коротки: веселым пирком, да за свадебку.
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 251
6.6. Сказка А. Н. Афанасьева «Лиса, заяц и петух»
Жили-были лиса да заяц. У лисицы была избенка ледяная, а у зайчика
лубяная; пришла весна красна — у лисицы растаяла, а у зайчика стоит по-
старому. Лиса попросилась у зайчика погреться, да зайчика и выгнала. Идет
дорогой зайчик да плачет, а ему навстречу собаки: «Тяф, тяф, тяф! Про что,
зайчик, плачешь?» А зайчик говорит: «Отстаньте, собаки! Как мне не
плакать? Была у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ко
мне, да меня и выгнала». — «Не плачь, зайчик! — говорят собаки. — Мы ее
выгоним». — «Нет, не выгоните!» — «Нет, выгоним!» Подошли к избенке:
«Тяф, тяф, тяф! Поди, лиса, вон!» А она им с печи: «Как выскочу, как вы-
прогну, пойдут клочки по закоулочкам!» Собаки испугались и ушли.
Зайчик опять идет и плачет. Ему навстречу медведь. «О чем, зайчик,
плачешь?» А зайчик говорит: «Отстань, медведь! Как мне не плакать? Была
у меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ко мне, да меня
и выгнала». — «Не плачь, зайчик! — говорит медведь. — Я выгоню ее». —
«Нет, не выгонишь!» — «Нет, выгоню!» Пошли гнать: «Поди, лиса, вон!» А
она с печи: «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!»
Медведь испугался и ушел.
Идет опять зайчик да плачет, а навстречу бык: «Про что, зайчик,
плачешь?» А зайчик говорит: «Отстань, бык! Как мне не плакать? Была у
меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ко мне, да меня и
выгнала». — «Пойдем, я ее выгоню». — «Нет, бык, не выгонишь! Собаки
гнали — не выгнали, медведь гнал — не выгнал, и ты не выгонишь». —
«Нет, выгоню». Подошли к избенке: «Поди, лиса, вон!» А она с печи: «Как
выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по закоулочкам!» Бык испугался и
ушел.
Идет опять зайчик да плачет, а навстречу петух с косой: «Кукареку! О
чем, зайчик, плачешь?» — «Отстань, петух! Как мне не плакать? Была у
меня избушка лубяная, а у лисы ледяная, попросилась она ко мне, да меня и
выгнала». — «Пойдем, я выгоню». — «Нет, не выгонишь! Собаки гнали — не
выгнали, медведь гнал — не выгнал, бык гнал — не выгнал, и ты не
выгонишь». — «Нет, выгоню!» Подошли к избенке: «Кукареку! Несу косу на
плечи, хочу лису посечи! Поди, лиса, вон!» А она услыхала, испугалась,
говорит: «Одеваюсь...» Петух опять: «Кукареку! Несу косу на плечи, хочу
лису посечи! Поди, лиса, вон!» А она говорит: «Шубу надеваю». Петух в
третий раз: «Кукареку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! Поди, лиса,
вон!»
252 ■ Приложения
Лисица выбежала; он ее зарубил косой-то и стал с зайчиком жить да
поживать, да добра наживать.
Вот тебе сказка, а мне кринка масла.
6.7. Сказка Ш. Перро «Синяя Борода»
Давно-давно жил один человек. Он был очень богат: у него были
прекрасные дома, множество слуг, золотая и серебряная посуда, золоченые
кареты и великолепные кони. Но, к несчастью, борода у этого человека была
синяя. Эта борода делала его таким безобразным и страшным, что все
девушки и женщины, увидев его, пугались и прятались по домам. Человеку
этому дали прозвище — Синяя Борода.
У одной его соседки было две дочери, замечательные красавицы. Синяя
Борода захотел жениться на одной из них и сказал матери, чтобы она отдала
за него замуж все равно какую. Но ни одна из сестер не соглашалась выйти
замуж за человека с синей бородой. Их пугало еще и то, что у него уже было
несколько жен, но все они куда-то исчезли, и никто на свете не знал, что с
ними сталось.
Чтобы девушки могли получше с ним познакомиться, Синяя Борода
повез их вместе с матерью, подругами и несколькими молодыми соседями в
свой загородный замок и пробыл там с ними целую неделю.
Гости проводили время очень весело: они гуляли, ездили на охоту,
пировали целые ночи напролет, забыв о сне.
Синяя Борода веселился вместе со всеми, шутил, танцевал и был так
добр, что младшая девушка перестала бояться его бороды и согласилась
выйти за него замуж.
Свадьбу сыграли тотчас же по возвращении в город, и младшая сестра
переехала в замок Синей Бороды.
Через месяц после свадьбы Синяя Борода сказал своей жене, что он
должен надолго уехать по очень важному делу.
Он нежно простился с женой и уговаривал ее не скучать без него, а
веселиться, как ей вздумается.
— Вот, — сказал он, — ключи от двух больших кладовых; вот ключи от
шкафа с золотой и серебряной посудой; этот ключ — от сундуков с
деньгами; этот — от ящиков с драгоценными камнями. Вот ключ, которым
можно отпереть все комнаты. Вот, наконец, еще один маленький ключик. Он
отпирает комнату, которая находится внизу, в самом конце темного
коридора. Открывай все, ходи повсюду, но строго-настрого запрещаю тебе
входить в эту маленькую комнатку.
Приложение 6. Сказки к циклу «Загадочные сказки» ■ 253
Если же ты не послушаешь меня и отопрешь ее, тебя ждет самое страшное
наказание!
Жена обещала Синей Бороде в точности исполнить все его на-
ставления. Он поцеловал ее, сел в карету и уехал.
Как только Синяя Борода уехал, соседки и подруги прибежали к его
жене. Они хотели поскорее увидеть его несметные богатства. При нем они
боялись приходить: его синяя борода их очень пугала. Подруги тотчас
отправились осматривать все комнаты — кладовые и сокровищницы, и
удивлению их конца не было: все им показалось таким великолепным и
красивым!
Соседки и подруги без умолку восхищались сокровищами Синей
Бороды и завидовали его молодой жене. Но ее все эти сокровища нисколько
не занимали. Ее мучило любопытство: ей хотелось отпереть маленькую
комнатку в конце коридора.
«Ах, что такое находится в этой комнатке?» — беспрестанно думала она.
Любопытство ее было так сильно, что она наконец не выдержала.
Оставив гостей, она побежала вниз по потайной лестнице. Прибежав к
запертой комнате, она остановилась: ей вспомнились приказания Синей
Бороды, но удержаться она не могла. Она взяла ключ и, дрожа всем телом,
отперла комнату.
Сначала жена Синей Бороды ничего не могла разобрать, потому что
окна в комнате были закрыты ставнями. Постояв немного и присмотревшись,
она увидела на полу лужу крови и несколько мертвых женщин. Это были
прежние жены Синей Бороды, которых он убил одну за другой.
Молодая женщина обезумела от ужаса и уронила из рук ключ.
Опомнившись, она подняла его, заперла дверь и, вся бледная, пошла в свою
комнату. Тут она заметила на ключе маленькое темное пятнышко — это
была кровь. Она стала тереть ключи своим платком, но пятно не сходило. Она
терла ключ песком, толченым кирпичом, скоблила ножом, но кровь не
отчищалась; исчезая с одной стороны, она выступала на другой, потому что
ключ этот был волшебный.
В тот же вечер неожиданно вернулся Синяя Борода. Жена выбежала
ему навстречу, стала целовать его и притворялась, что очень рада его скорому
возвращению.
Наутро Синяя Борода потребовал у жены ключ. Она подала ему
ключи, но руки ее при этом так дрожали, что Синяя Борода сразу догадался
обо всем, что произошло без него.
254 ■ Приложения
— Почему же ты дала мне не все ключи? — спросил Синяя
Борода. — Где ключ от маленькой комнатушки?
— Я, наверное, оставила его у себя на столе, — отвечала жена.
— Принеси его сейчас же! — приказал Синяя Борода,
После разных отговорок жена наконец принесла страшный ключ.
— Почему на ключе кровь? — спросил Синяя Борода.
— Не знаю, — отвечала бедная женщина и побелела как снег.
— Ты не знаешь? — закричал Синяя Борода. — Ну так я знаю!
Ты заходила в запретную комнату. Хорошо же! Ты войдешь туда еще раз и
останешься там навсегда, вместе с теми женщинами, которых ты там
видела.
Бедняжка, рыдая, упала к ногам Синей Бороды и стала просить у него
прощения. Кажется, камень растрогали бы слезы такой красавицы, но у
Синей Бороды сердце было тверже всякого камня.
— Ты должна умереть, — сказал он, — и умрешь сейчас же!
— Если уж я должна непременно умереть, — сказала жена
сквозь слезы, — так дай мне хоть попрощаться с сестрой.
— Даю тебе ровно пять минут, и ни секунды больше! — сказал
Синяя Борода.
Бедная женщина пошла наверх в свою комнату и сказала сестре:
— Сестра моя Анна, где теперь наши братья? Они обещали навестить
меня сегодня. Взойди на башню и посмотри, не едут ли они. Если ты
увидишь их, подай знак, чтобы они торопились.
Сестра Анна взошла на башню, а бедняжка из своей комнаты
спрашивала ее:
— Анна, сестра моя Анна! Ты ничего не видишь? Сестра
отвечала:
— Я вижу, как солнце сияет и как трава зеленеет.
Между тем Синяя Борода, схватив огромную саблю, закричал изо всех
сил:
— Иди сюда скорей! Твое время прошло!
— Сейчас, сейчас, — отвечала ему жена и еще раз крикнула: — Анна,
сестра моя Анна! Ты ничего не видишь?
Сестра Анна отвечала:
— Я вижу только, как солнце сияет и как трава зеленеет.
— Скорее, — кричал Синяя Борода, — или я сам поднимусь
наверх!
— Иду, иду! — отвечала ему жена и опять спрашивала сестру:
— Анна, сестра моя Анна! Ты ничего не видишь?
— Я вижу большое облако пыли, которое приближается к нам,
— отвечала сестра.
Приложение 7. Личностные качества в филосовско - религиозной Индии ■ 255
— Не братья ли это едут?
— Ах нет, сестра! Это стадо баранов.
— Сойдешь ли ты наконец? — завопил Синяя Борода.
— Подожди еще только одну минутку, — отвечала его жена и
опять спрашивала: — Анна, сестра моя Анна! Ты ничего не видишь?
— Я вижу двух всадников. Они скачут сюда, но они еще очень
далеко.
— Ах, — воскликнула она, — это наши братья! Я подаю им
знак, чтобы они торопились!
Но тут Синяя Борода затопал ногами и поднял такой крик, что весь
дом задрожал. Бедная женщина сошла вниз и вся в слезах бросилась к его
ногам.
— Никакие слезы теперь не помогут тебе! — грозно сказал Синяя
Борода. — Ты должна умереть!
Он схватил ее одной рукой за волосы, другой поднял свою страшную
саблю.
— Дай мне пожить еще одну минутку! — прошептала она.
— Нет, нет! — отвечал Синяя Борода. И он уже собирался
отрубить бедняжке голову. Но в этот момент у дверей раздался такой
сильный стук, что Синяя Борода остановился и оглянулся. Двери
распахнулись, и в комнату ворвались братья несчастной женщины.
Выхватив свои сабли, они бросились на Синюю Бороду. Он узнал братьев
своей жены и сейчас же пустился бежать. Но братья догнали его и, прежде
чем он успел спуститься с крыльца, прокололи его своими саблями. Затем
они бросились обнимать и целовать полумертвую от испуга сестру.
Вскоре братья переехали в замок Синей Бороды и стали весело жить в
нем, совсем не вспоминая о Синей Бороде.
Приложение 7. Личностные качества человека в
философско-религиозной традиции Индии
1. Точность (когда лучше молчать, когда лучше говорить).
2. Благожелательность
3. Радостность.
4. Чистота (во всех смыслах: тела, одежды, действий).
5. Удовлетворенность.
1. Сотрудничество (чувство единства, умение вместе выполнять свою работу
без привязанности к результату).
6. Мужество (умение с помощью знаний противостоять).
256 ■ Приложения
8. Отрешенность.
9. Целеустремленность.
10. Дисциплинированность.
11. Гибкость.
12. Смирение.
13. Самоуглубленность.
14. Легкость.
15. Милосердие.
16. Послушание.
17. Терпение.
18. Уважение.
19. Уверенность в своих силах (я точно знаю: да, это я могу).
20. Безмятежность.
21. Простота (естественность).
22. Устойчивость.
23. Самопожертвование.
24. Сладость (очень редкое качество взрослого человека).
25. Неутомимость.
26. Терпимость.
27. Правдивость.
28. Мудрость.
29. Зрелость (недетскость).
30. Щедрость.
31. Царственность (понимание, что человек — микрокосмос).
Шестнадцать небесных искусств золотого века воспитывали гармонию
этих качеств.
Приложение 8. Образование и воспитание,
основанное на общечеловеческих ценностях
Личностные качества детей по возрастам (печатается по: Аюд-хья
Арт-онг Джамсаи На, Барроуз Л., 1996).
Возраст 6-9 лет
Истина
1. Говорить правду.
Приложение 8. Воспитание, основанное на общечеловеческих ценностях ■ 257
2.Говорить только то, что хорошо и необходимо.
3.Видеть хорошее в других.
4.Скромность.
5.Равноправие (равенство).
6.Оптимизм.
7.Любознательность.
Правильное поведение
1. Не красть.
2. Не нарушать обещания.
3. Не ссориться.
4. Говорить спокойно.
5. Честность.
6. Не убивать.
7. Быть в состоянии заботиться о самом себе (одеваться и т. д.).
8. Уметь держать себя в обществе (хорошо себя вести).
9. Здоровье и гигиена.
10. Чистоплотность.
11. Опрятность.
12. Уважение к родителям.
13. Уважение к учителям.
14. Уважение к старшим.
15. Послушание.
16. Хорошие манеры.
17. Пунктуальность.
18. Храбрость.
Мир (спокойствие)
1. Мягкость (вежливость).
2. Не сердиться.
3. Умение прощать.
4. Дисциплина.
5. Сидение в тишине.
6. Спокойствие (уравновешенность).