К экспозиционным материалам, через которые реализуется замысел экспозиционера,
музеологи относят: музейные предметы, фото-, фоно- и киноматериалы, воспроизведения
музейных предметов, научно-вспомогательные материалы, тексты и другие формы
комментариев.
Основа экспозиционной коммуникации — подлинные музейные предметы. Музейный
предмет, будучи выставлен в экспозиции, приобретает новый статус «экспоната». Он
сохраняет свои свойства — информативность, экспрессивность, аттрактивность — но
теперь его свойства определяются функционированием в сфере экспозиционной
деятельности. Экспонатами считаются также включенные в экспозицию воспроизведения
музейных предметов и научно-вспомогательные материалы.
Исследователи подчеркивают определяющую роль именно подлинных музейных
предметов в создании экспозиционного образа. Это же подтверждают социологические
исследования воздействия экспонатов-подлинников на посетителя.
Сегодня появляется немало учреждений, носящих название музейных, но строящих
свою работу, в том числе экспозиционную, без использования подлинников. В
зарубежной музеологии для музеев копий, музеев голограмм, восковых фигур и т. п. есть
специальный термин — «парамузеи». Представляется, что и многие современные
«музейные центры», развивающие культурно-образовательную деятельность, но не
имеющие ни фондов, ни экспозиции, построенной на подлинниках, не могут считаться
музеями в полном смысле слова.
В разных музеях степень доминирования подлинных музейных предметов различна.
Наиболее высока она в художественных музеях, выявляющих в первую очередь
эстетическую ценность экспонатов, так как эстетическое восприятие предмета —
наиболее непосредственное и может раскрываться без «музейных посредников», как часто
называют научно-вспомогательные материалы и тексты. Реликвии, уникумы, раритеты,
мемориальные предметы уже требуют хотя бы самых элементарных разъяснений,
касающихся того исторического события, лица, с которыми они связаны. Замена этих
предметов копиями невозможна.
Недооценка подлинников, а иногда и пренебрежение ими было характерно для
советского музейного дела 1930 — 1950-х годов — эпохи идеологического диктата и
господства иллюстративных экспозиций и, как это ни покажется парадоксальным, для
современного музейного дела ряда зарубежных стран. В сегодняшней России,
стремящейся иногда слишком буквально принимать все начинания зарубежных коллег за
достижения и пример для подражания, также можно услышать предложения, например,
заменить подлинный типовой материал компьютерными изображениями (такое
предложение поступило в свое время от сотрудника Смитсоновского института США;
многозначительно само название его статьи — «Нужны ли музеи?» («Are museums
necessary?»).
Пропагандируется многими зарубежными и некоторыми отечественными музеями
точка зрения, что в целях сохранности подлинников музеи имеют право строить
экспозиции исключительно на копийном материале. Такая позиция представляется весьма
спорной.
Когда экспозиция составлена в основном из типовых (стандартные промышленные
изделия, продукты серийного производства, типовые документы) или типичных
(являющихся характерной принадлежностью определенной эпохи) предметов, в
отдельных случаях возможно введение в экспозицию воспроизведений предметов,
отсутствующих, но чрезвычайно важных для восстановления связей между подлинными
предметами и с изначальной средой. Рядовые предметы в своей совокупности дают
возможность реконструкции эпохи, и иногда для этого необходимы «докомпоновки»,
подобные тем, которые делает реставратор для придания экспозиционного вида
реставрируемому произведению. Но подобно тому, как реставратор выделяет
докомпоновки, не стараясь выдать их за подлинные части предмета, экспозиционер, желая