Родригес А.М., Пономарев М.В. Новая история стран Европы и Америки XVI-XIX века в 3 частях. Часть 1

Подождите немного. Документ загружается.

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

ведущих отраслей экономики. Значительно изменились и

методы рыночной политики банков. Обладание контрольным

пакетом акционерного общества позволяло банку определять

стратегию развития производства, масштабы и характер

инвестиций. Тем самым, происходило реальное сращивание

банковского и промышленного капитала (возникшую новую

форму капитала марксистские исследователи назвали «фи—

нансовым капиталом», в дальнейшем в экономической науке

закрепилось название «промышленно-финансовая группа»).

Прямое или косвенное участие банков в промышленных ин—

вестициях увеличивало динамичность самого банковского

капитала. Как следствие росла дифференциация банковского

сектора экономики, происходило выделение крупнейших

банков в элитарные группы, контролирующие большую часть

инвестиционного рынка. Постепенно ведущие банки начали

аккумулировать и большую часть мелких вкладов. Захват

финансовых рынков сопровождался быстрым вытеснением

или поглощением более мелких банков.

Результатом концентрации производства и централизации

капитала стало образованием монополий. Само стремление

к вытеснению конкурентов и монопольному положению на

рынке всегда было присуще капиталистической экономике.

Но только в последней трети XIX в. возникли условия для

образования монополий как особой формы организации про—

изводства и капитала. Укрупнение производственных единиц

сокращало число конкурирующих предприятий и повышало

возможность согласованной политики производителей на

рынке сбыта. Стремительно растущая капиталоемкость со—

временного производства создавала высокий инвестиционный

барьер для организации новых предприятий, что также со—

кращало конкуренцию. Важным фактором монополизации

стала уязвимость крупных предприятий с большим основным

капиталом — горнодобывающих, нефтеперерабатывающих,

металлургических, машиностроительных. Они оказались

недостаточно маневренными по отношению к быстрым изме—

нениям рыночного спроса, ориентированными на стабильное

расширенное воспроизводство и нуждались в дополнительных

гарантиях конкурентоспособности. Именно отрасли тяжелой

индустрии с меньшей степенью специализации производства

и его массовым, стандартизированным характером оказались

основным очагом образования монополий. Наконец, большую

Процессы концентрации производства

и централизации капитала. Образование монополий

Тенденция концентрации производства была очевидной на

протяжении всего XIX в. Сама логика рыночных отношений

создавала предпосылки для увеличения размера предприятий,

как важного показателя их конкурентоспособности. Дополни—

тельным фактором концентрации производства в тот период

была и достаточно узкая отраслевая структура, обусловленная

медленным ростом платежеспособного спроса и небольшими

темпами накопления капитала. В ее условиях реинвестирова—

ние сосредотачивалось преимущественно в уже сложившихся

отраслях, в рамках действующих производственных единиц.

Наконец, укрупнению предприятий способствовал растущий

отрыв ведущих стран Запада в экономическом развитии, их

господство на мировом рынке — мелкие предприятия име—

ли меньше шансов самостоятельно действовать на внешних

рынках сбыта. Однако все эти факторы не могли превратить

концентрацию производства в крупномасштабное явление,

способное стать основой для формирования новой экономи—

ческой модели. Ситуация коренным образом изменилась в

результате технологической революции конца XIX в.

Широкое внедрение в производство новейших технических

достижений и конвейерной системы, стандартизация продук—

ции, создание принципиально новой энергетической базы и

разветвленной транспортной инфраструктуры, стабилизиро—

вавшей поставки сырья и облегчившей доступ к новым рын—

кам сбыта, обеспечили крупным предприятиям необычайно

высокую рентабельность. Но препятствием для дальнейшего

наращивания темпов концентрации производства являлся

одновременный рост его капиталоемкости. На прежних ста—

диях развития капиталистической экономики инвестирование

осуществлялось преимущественно индивидуальными пред—

принимателями. Отсутствовала и развитая система долгосроч—

ного кредита. Теперь же создание промышленных гигантов и

постоянное обновление технологической базы производства

требовало такой финансовой мощи, которая превосходила

возможности даже наиболее состоятельных инвесторов. Это

стало причиной широкого распространения в конце XIX в. ак—

ционерных обществ, позволявших аккумулировать капиталы

мелких и средних собственников, направляя их на развитие

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества ..

роль в монополизации сыграли банки, заинтересованные в

получении контроля над целыми отраслями и способные обе—

спечить для этого необходимую финансовую базу.

Технически и организационно монополии далеко не всегда

представляли собой некие крупные предприятия. Монополия

конца XIX в. — это прежде всего соглашение об особой поли —

тике на рынке, договор, заключаемый с целью обеспечения

контроля над рынком сбыта или сферой производства. Соот—

ветственно, различалось несколько типов монополий. Низшей

формой являлись картели — договоры о регулировании объема

производства, условий найма рабочей силы и сбыта продукции,

заключаемые при сохранении полной производственной и

торговой самостоятельности их участников. При ликвидации

торговой самостоятельности и создании единой структуры

сбыта монополистическое объединение приобретало форму

синдиката. Трест формировал уже фактически единую систему

производственного и торгового управления, но не ликвидиро—

вал финансовую самостоятельность его участников. Высшей

формой монополистических объединений являлся концерн,

создававшийся вокруг головного предприятия (холдинга) и

связывавший своих участников системой финансирования,

скоординированной производственной деятельности (хотя не

обязательно совместной), единой рыночной стратегией. В рам—

ках концернов часто сохранялась организационно-управленче—

ская децентрализация, но интеграция капитала обеспечивала

наиболее тесные связи по сравнению с другими формами моно—

полистических соглашений.

В отличие от других типов монополий («закрытых» — защи—

щенных юридическими ограничениями, и «естественных»

возникших в силу специфики использования тех или иных

ресурсов), новые монополистические объединения являлись

«открытыми» — порожденными стихийными рыночными фак—

торами, логикой конкурентной борьбы на рынке. Закрытые и

естественные монополии существовали в капиталистической

экономике перманентно, но являлись скорее исключением,

нежели широкой практикой. Возникновение же открытых

монополий отражало формирование особой модели организа—

ции производства, переход всей капиталистической экономики

в стадию монополистического капитализма. Производственная

и технологическая система, основанная на монополистической

конкуренции, являлась принципиально новой модификацией

индустриальной экономической модели. В то же время она

представляла собой результат всего предшествующего разви—

тия капиталистической системы, закономерный итог абсолю—

тизации принципов свободного, неограниченного рынка.

Динамика развития монополистической экономики

Процесс монополизации протекал неравномерно, рывками,

что прежде всего было связано с влиянием циклических кри—

зисов перепроизводства. Каждый из них приносил образование

новой волны монополий и сокращение немонополизирован-

ного сектора экономики. Отправной точкой существования

монополий как широкомасштабного экономического явле-

ния можно считать мировые экономические кризисы 1873 и

1882 гг. С этого времени начинает формироваться новый тип

рыночных отношений — на смену свободной конкуренции

приходит монополистическая. Ее основу составила особая про—

изводственная стратегия — создание массового производства.

Эта экономическая модель была не столько ориентирована на

реальный рыночный спрос, сколько подчинялась логике мак—

симального производства. Убытки, связанные с производством

товарной массы, превышающей платежеспособный спрос,

компенсировались вытеснением конкурентов — производ—

ственные гиганты получали возможность широко использовать

демпинговые методы рыночной ценовой борьбы. Сокращению

издержек массового производства также способствовали стан—

дартизация и автоматизация производственного процесса,

ускоренное внедрение новейших технических разработок.

Конечной целью создания системы массового производства

было полное вытеснение конкурентов, т. е. достижение моно—

польного преобладания на внутриотраслевом рынке. Когда эта

цель оказывалась достигнута, монополисты могли уже перейти

и в «наступление на потребителя» — вводить так называемые

монопольные цены, нарушающие естественный баланс между

предложением и спросом в пользу производителя.

Естественно, что организация массового производства и

переход к монополистической конкуренции были теснейшим

образом взаимосвязаны с процессами концентрации произ—

водства и централизации капитала. Если на первых этапах

процесса монополизации преобладали низшие формы объ-

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

единений — картели и синдикаты, то с конца 80-х гг. XIX в.

первенство перешло к трестам, начавшим реальную борьбу за

монополизацию отраслей тяжелой индустрии. В отраслях с

мелкосерийным производством, общедоступной и стабильной

технологией, связанных с разнородным и трудноконтролируе-

мым потребительским рынком, а также в сельском хозяйстве,

монополизация первоначально не имела широких масштабов.

Общая динамика монополизации достаточно точно отражала

чередование циклов экономического роста и кризисов перепро—

изводства. Каждая волна таких кризисов давала преимущество

наиболее мощным товаропроизводителям, обладавшим передо—

вой технологической базой, тесно связанным с банковским ка—

питалом, контролировавшим более широкий потребительский

рынок. В положении же банкротов оказывались, как правило,

мелкие, немонополизированные предприятия, неспособные

проводить активную демпинговую политику в условиях кри—

зиса и депрессии.

Рубежным в развитии капиталистической экономики стал

циклический кризис перепроизводства 1900-1903 гг. Новая

волна банкротств резко повысила удельный вес монополизи—

рованного сектора в экономике ведущих стран Запада. Мас—

совое производство стало доминирующим в промышленной

индустрии. Внутриотраслевая конкуренция была частично

ликвидирована, частично — ограничена. Естественно, что

абсолютное господство монополий в пределах целых отраслей

было исключением. В основном складывалась ситуация, когда

несколько ведущих монопольных групп боролись за контроль

над отраслевым рынком. Такая модель получила название оли—

гополии. Но в целом, механизм монополистической конкурен—

ции и система массового производства стали определяющими

в рамках экономической системы индустриального общества.

Тем самым, сформировалась особая экономическая модель, из—

начально ориентированная на абстрактный массовый рынок,

ускоренное расширение производства, достижение безраз—

дельного финансового могущества, безусловный и неограни—

ченный экономический рост. Это и стало причиной того, что

период существования монополистического капитализма был

определен как стадия империализма — тотальной экспансии

индустриальной системы.

Завершение перехода от так называемого «классического»

капитализма свободной конкуренции к монополистическому

капитализму существенно изменило динамику экономического

развития ведущих стран мира. Модель массового стандартизи—

рованного производства резко увеличила темпы экономическо—

го роста. Только за период одного цикла — с 1903 по 1907 г. —

суммарная мощность промышленного производства возросла

на 40-50%. В те же годы был совершен рывок в технологиче-

ском переоснащении производства. Два циклических кризиса

1900- 1903 гг. и 1907 г. стали своеобразными «фильтрами»,

ликвидировавшими большую часть немодернизированных

предприятий. Причем, темпы технологического прогресса

были настолько велики, что к 1907 г. в ранг «устаревших»

попали производства, оснащенные оборудованием 10-15-лет—

ней давности. Монополизация начала распространяться в этот

период и на те отрасли, которые оставались оплотом «класси—

ческого» капитализма, в том числе и на сельское хозяйство,

переживавшее в последние десятилетия XIX в. хронический

кризис. Отчасти причиной этого наступления была дальнейшая

централизация банковской системы, распространение сферы

влияния акционерного капитала на новые отрасли. С другой

стороны, на смену господствовавшим в течение нескольких

лет трестам стали приходить концерны. Эти межотраслевые

объединения обеспечивали свободную перекачку капиталов

в наиболее рентабельные отрасли и в большей степени были

ориентированы на реальный спрос, нежели тресты.

Важным фактором изменения организационной структуры

доминирующих промышленно-финансовых групп стала также

государственная антитрестовская политика, направленная

против наиболее жестких форм монополизма. Приоритет в

этой сфере принадлежал США. Еще в 1890 г. Конгресс принял

т.н. «Закон Шермана», ставший ядром антитрестовского за—

конодательства. Согласно ему, «всякий договор, объединение

в форме треста или любой иной форме или договор с целью

ограничения коммерции или торговли между штатами или

иностранными государствами» объявлялся незаконным. Од—

нако принятие антитрестовского законодательства отнюдь не

означало переход государства к активному вмешательству в

экономику. Пресекались лишь наиболее радикальные попытки

ликвидации внутриотраслевой конкуренции. Препятствием

для согласованной политики на рынке небольших групп круп—

нейших производителей антитрестовское законодательство

быть не могло. Равным образом, действие антитрестовского

ЗА-353

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время .,

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

законодательства не мешало и формированию межотраслевых

монополистических объединений, мощных финансовых групп,

переходящих к монополизации банковского сектора. Поэтому

принятие «закона Шермана» фактически не привело к сокра-

щению темпов монополизации в экономике США. Косвенно

оно даже способствовало росту гибкости монополистического

капитала, его рыночной маневренности. В европейских же

странах переход к антитрестовскому законодательству про—

изошел значительно позднее.

Процесс монополизации стал причиной нового рывка в рас—

ширении международных экономических связей. Фактически

речь шла о создании мировой капиталистической системы, по—

скольку модель массового производства, растущая концентра—

ция капитала превратили все мировое пространство в единый

потенциальный рынок для экономики немногих империали—

стических держав. Крупнейшие монополии уже в начале XX в.

перешагнули национальные границы. Одним из наиболее до—

ходных видов экспорта стал вывоз капитала, формирующий

единый мировой финансовый рынок. Только за первые 13 лет

XX в. объем зарубежных капиталовложений крупнейших за—

падных стран удвоился и достиг 44 млрд дол. В тот же период

начинается широкое образование международных монополий.

Если первые подобные объединения — Международный синди—

кат по продаже стальных рельсов (1883), Североатлантический

союз пароходов (1892), Международный динамитный картель

(1896) — представляли собой лишь соглашения по вопросам

торговой политики, то в начале XX в. влияние международ—

ных монополий начало распространяться и на определение

условий найма рабочей силы, распределение инвестиций,

распространение новейшей технологии, стандартизацию про—

изводства. Важную роль в интернационализации экономики

сыграли международные отраслевые конференции и конгрессы

промышленников (конгресс хлопчатобумажных фабрикантов

в 1906 г., конференция морских кампаний 1906 г., конгресс

предпринимателей строительного дела 1912 г. и др.).

Ускоренными темпами развивалась всемирная транспорт—

ная сеть. Быстро росла протяженность железнодорожной се—

ти — с 1900 по 1917 г. она увеличилась на 357 тыс. км, в том

числе в СШ А — на 109 тыс. км, в Британской империи — на

71 тыс. км, в Российской империи — на 30 тыс. км, в Герман—

ской империи — на 17 тыс. км. Вырос тоннаж торгового фло-

та. Если в 1900 г. тоннаж мирового парового флота составлял

13,9 млн, то в 1914 г. — уже 45 млн т. Бесспорным лидером

в сфере морских транспортных перевозок оставалась Вели—

кобритания, обладавшая к 1914 г. 11,4 тыс. торговых судов

(СШ А — 2,3 тыс., Германия — 2,2 тыс., Россия — 1,2 тыс.,

Франция — 1,5 тыс.).

Однако триумф индустриальной системы оказался прологом

к ее глубокому и, в конечном счете, фатальному кризису. Эко—

номическая экспансия империалистических держав не только

создавала единое финансовое и торговое мировое пространство,

но и крайне обостряла международные отношения. Тотальная

либерализация мировых экономических отношений, столь

естественная с точки зрения предпринимательской психологии

XIX в., все более явно вступала в противоречие с государствен—

ными интересами, подрывала стабильность национального

экономического пространства. Поэтому на пороге XX в. все

большее количество стран начинали предпринимать меры по

протекционистской защите своих производителей. Некото—

рые из таможенных конфликтов, например «хлебные войны»

России и Германии, оказывали самое негативное влияние на

развитие всей системы международных отношений. Еще более

негативными были последствия колониальной экспансии ве—

дущих стран Запада. Растущая потребность в поставках сырья

и новых рынках сбыта заставила Великобританию, Францию,

Германию, Россию, Италию, Австро-Венгрию, Японию всту—

пить в острое соперничество за окончательный раздел мирового

пространства на зоны влияния. Причем колониальная экспан —

сия в эпоху империализма приобрела новое качество — целью

захвата колоний была уже не только их непосредственная

экономическая эксплуатация, но и блокирование возможного

усиления позиций других держав. В итоге, помимо важных

в экономическом или стратегическом отношении колоний,

поводом для ожесточенного противоборства стали и трудно—

доступные, малозаселенные территории. В течение двух-трех

десятилетий на рубеже веков были практически поделены

огромные пространства африканского и тихоокеанского реги—

онов. Завершение же территориального раздела мира к началу

XX в. вело к новому витку борьбы — за перераспределение

уже установленных сфер влияния. После серии локальных

империалистических конфликтов мир оказался на пороге

всеобщей войны.

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

Помимо обострения международной ситуации, эпоха им—

периализма принесла и явные симптомы кризиса всей произ—

водственной системы западного общества. Монополистический

капитализм, приведший к небывалому экономическому росту,

сформировал комплекс глубоких внутренних противоречий,

поставивших саму индустриальную модель на грань краха. Бы—

строе увеличение производственных мощностей в период форми—

рования массового производства не было обеспечено адекватным

ростом потребительского спроса. Ценовая политика монополий

еще больше усугубляла эту проблему. Переход к широкой

практике монопольных завышенных цен подрывал реальное со—

отношение спроса и предложения на рынке, искусственно огра—

ничивал и без того достаточно узкий платежеспособный спрос,

формировал предпосылки ускоренного перепроизводства.

Менялось и отношение монополий к проблеме технического

и технологического обновления производственных мощностей.

Ранее поддержка научно-исследовательских работ и ускоренное

внедрение их результатов в производство были важными фак—

торами борьбы с немонополизированным сектором. Но после

ликвидации или ограничения внутриотраслевой конкуренции

этот стимул исчез. Поскольку рост нормы прибыли обеспечи—

вался теперь монопольными, а не конкурентными факторами,

заинтересованность в дальнейшей модернизации производства

оказалась минимальной. Сохранение морально устаревшего

оборудования позволяло даже получить дополнительные при—

были за счет нецелевого использования амортизационных

фондов. Помимо общей стратегической пагубности торможения

дальнейшей модернизации и интенсификации производства,

подобная политика монополий наносила удар по всей существу—

ющей экономической системе. Она резко сократила потреби—

тельский рынок отраслей, связанных с производством средств

производства (металлургии, машиностроения, станкостроения)

и, как следствие, добывающей промышленности.

В результате, монополизация экономики существенно из—

менила динамику обычных циклических колебаний спроса и

предложения. Продолжительность цикла чрезвычайно сокра—

тилась. Стадия относительного перепроизводства достигалась

в считанные годы. Короткие периоды стремительного наращи—

вания объемов производства сменялись все более длительными

паузами депрессии. В условиях такой нестабильной динамики

рыночной конъюнктуры система монополизированного про-

изводства оказалась исключительно уязвимой. Во-первых,

массовое производство не было рассчитано на гибкое реагиро—

вание в условиях изменения рыночного спроса. Монополии,

обладая большим «запасом прочности» в финансовом отноше—

нии, как правило, не сокращали производство при появлении

первых симптомов падения спроса. В условиях последующей

так называемой «понижательной фазы» изменения рыноч—

ной конъюнктуры масштабы производства даже продолжали

возрастать. Когда же относительное перепроизводство (т.е.

падение реального спроса) становилось очевидным, следовало

резкое сокращение производства, создававшее впечатление

настоящего экономического обвала.

Второй фактор, осложнявший циклическую динамику раз—

вития монополизированной экономики, был связан с растущим

влиянием банковской системы. Биржевой рынок, обеспечи—

вающий систему акционерного капитала, не только позволил

аккумулировать огромные средства, но и создал феномен фи—

нансовой игры. В игру на биржевых курсах (в спекулятивные

операции с акциями) включились не только крупные дельцы,

но и массы мелких и средних вкладчиков. Механизм котиров—

ки акций оказался под влиянием субъективных факторов,

массовых настроений, искусных махинаций и, как следствие,

превратился в настоящий детонатор финансовых взрывов и

экономических кризисов.

Первым циклическим кризисом, продемонстрировавшим

все эти особенности развития монополизированной экономики,

был кризис 1907 г. Он завершил рекордно короткий трехго—

дичный цикл подъема и стал чрезвычайно разрушительным

по уровню падения производства. В состоянии депрессии

оказались целые отрасли. Толчком к нему послужил острый

финансовый кризис, последовавший за биржевым крахом в

США. Эта особенность имела важнейшие последствия: из—

менение инвестиционного климата вовлекло в кризис почти

одновременно самые различные отрасли производства. В силу

высокой интернационализации банковской сферы финансовый

кризис в США вызвал цепную реакцию и в других ведущих

странах Запада. Соответственно, циклический кризис 1907 г.

начался почти одновременно в рамках всей мировой капи—

талистической системы и имел универсальную динамику.

Синхронизация распространения кризисных явлений на раз—

личные отрасли и их проявления в разных странах, т. е. пре-

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

Региональные особенности

социально-экономического развития стран Запада

на рубеже XIX-XX вв.

К концу XIX в. основу «первого эшелона» мировой капи —

талистической системы по-прежнему составляли Велико-

британия и Франция. По типу общественного развития к ним

фазы депрессии, «ценовый» выход из которой был невозможен

в условиях сложившейся экономической модели. Развитие ин—

дустриальной системы по пути увеличения рыночной свободы

и независимости производителей подошло к такому порогу,

за которым гипертрофированная реализация этого принципа,

безраздельное господство монополий угрожали самим основам

рыночной экономики. Антитрестовская политика, направлен—

ная лишь против наиболее жестких проявлений монополизма,

не могла коренным образом изменить эту ситуацию.

Кризис 1907 г. впервые продемонстрировал всю опасность

тотальной монополизации и необходимость вмешательства в

рыночные отношения организованной силы, способной активно

регулировать рыночное взаимодействие спроса и предложения.

В такой роли могло выступить лишь государство. Однако рож—

дение новой экономической стратегии в эти годы не произо—

шло. Более того, полоса кризиса была пройдена неожиданно

быстро, без длительной депрессии. Причиной стало изменение

экономической конъюнктуры, связанное с новым витком гонки

вооружений. Мир приближался к глобальной империалистиче—

ской войне. Ведущие страны Запада начали реализацию гранди—

озных военных программ, принесших инвестиционный дождь

в отрасли добывающей промышленности, машиностроение,

ожививших прикладные научно-технические исследования и,

в конечном счете, благодаря росту занятости и увеличению по—

требительского спроса, вызвавших общий подъем экономики.

Следующий циклический кризис 1913 г. в такой ситуации пре—

вратился лишь в кратковременный локальный спад и был отме—

чен только по изменению отдельных показателей производствен—

ной статистики. Но оздоровление экономики в 1907-1913 гг.

носило искусственный характер. Оно было неразрывно связано

с милитаризацией и лишь откладывало решение структурных

проблем монополистического капитализма на будущее.

вращение циклических кризисов во всеобщие, мировые, стала

отличительной чертой развития системы монополистического

капитализма. В полной мере эта особенность проявилась уже

после Первой мировой войны.

Кризис 1907 г. выявил и еще одну важную черту моно-

полизированной экономики — несрабатывание обычного

ценового механизма выхода из кризиса перепроизводства.

Традиционно в условиях кризисной депрессии «выживали»

наиболее мощные производители, обладающие финансовой

базой, достаточной для продажи продукции по сниженным це—

нам. Это приносило минимальную прибыль, необходимую для

обновления основного капитала, и оживляло потребительский

спрос. В итоге циклические кризисы превращались в своего

рода фильтры, приводящие к банкротству и «отсеиванию»

наименее конкурентоспособных предприятий, к повышению

общей капиталоемкости производства и новому витку его

технической модернизации. Циклические кризисы последней

трети XIX в. оказались наиболее болезненными для немонопо-

лизированного сектора экономики, проигравшего соперниче —

ство с более мощными монополиями. Но в 1907 г. в условиях

кризиса оказалась уже преимущественно монополизированная

экономика. Понижение цены ведущими производителями не

имело в такой ситуации смысла с точки зрения укрепления

их монопольного положения. Оно даже угрожало господству

монополий, так как создавало предпосылки для возобновления

внутриотраслевой конкуренции. Поэтому в условиях кризиса

складывался потенциал хронического недостатка деловой ак—

тивности. Монопольные производители были склонны скорее

нести убытки из-за длительного хранения товарной массы,

нежели реализовывать ее по сниженной цене. Параллельно

на рынке происходило и устойчивое снижение совокупного

спроса: промышленного — в связи с уменьшением потребности

в сырье и оборудовании в условиях резкого падения уровня

производства, и потребительского — в связи с сокращением

платежеспособности населения в условиях массовой безрабо—

тицы и сохранением высокого уровня цен.

Таким образом, монополизация экономики блокировала

естественные механизмы рыночной саморегуляции. В усло—

виях кризиса перепроизводства предложение и спрос на рынке

оказывались «заморожены» на минимальном уровне. Склады—

вались предпосылки необычайно длительной и разрушительной

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время .,

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества ..

промышленности. К тому же большинство американских

предприятий создавалось изначально на новейшей техноло—

гической базе, с учетом наиболее перспективных технических

разработок. Именно в США впервые широко была внедрена

конвейерная система. Активно шло внедрение в производ—

ство электрической энергии. Автомобильное производство

становилось символом американской промышленной мощи.

Столь же успешно развивалась и химическая промышлен—

ность, промышленная переработка нефти, станкостроение.

Ускоренными темпами шел и процесс монополизации. Пре-

обладающими формами монополистических объединений в

США очень быстро стали тресты и концерны, сосредотачи —

вавшие огромную производственную и финансовую мощь. Их

отличительной особенностью стала значительная активность

на мировом рынке, участие в создании транснациональных

картельных организаций и синдикатов. Американский бизнес

подавал пример во внедрении новейших методов организации

производства и торговой деятельности. В начале XX в. в США

возникают первые простейшие маркетинговые концепции,

формируется понятие менеджмента как научно обоснованной

системы управления производством. Нью-Йорк еще до Пер —

вой мировой войны превратился в признанный финансовый и

деловой центр мира.

На фоне ошеломляющих экономических успехов США были

особенно заметны нарастающие внутренние противоречия бри-

танской и французской экономики. Напротяжении несколь —

ких столетий Великобритания оставалась наиболее мощной

промышленной державой. Роль «мастерской мира» сочета—

лась с преобладанием на мировых рынках, морских торговых

коммуникациях, в сфере колониального соперничества. Но в

конце XIX в. лидерству Великобритании вызов бросили стра—

ны, позднее завершившие промышленный переворот и созда—

вавшие индустриальную инфраструктуру на основе новейших

технико-технологических разработок. В британской промыш—

ленности этому стандарту соответствовали лишь те отрасли,

широкое развитие которых начиналось именно на рубеже

XIX-XX вв. — энергетическая, химическая, сталелитейная,

а также военное производство. В остальных, так называемых

«старых отраслях» (горнодобывающей, металлургической,

текстильной), сохранялись традиционные формы организации

производства, его низкая капиталоемкость. Преобладали само-

были близки Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Швейцария,

а также Швеция и Дания. Не имея экономических, геополити—

ческих и культурных предпосылок для борьбы за лидирующие

позиции в западном мире, эти «малые» страны достигли к на—

чалу XX в. вполне зрелых форм индустриальной организации.

Особую группу, близкую к «первому эшелону», составили

британские доминионы, Канада, Австралия, Новая Зеландия.

Наконец, на рубеже XIX-XX вв. в группу стран «первого эше —

лона» стремительно входят и Соединенные Штаты Америки.

Стремительное наращивание темпов экономического роста

на рубеже XIX-XX вв. позволило США не только закрепиться

в группе ведущих стран, но и реально претендовать на роль ее

лидера. Уже в 1860 г. США уверенно занимали второе место в

мире по уровню промышленного производства (17%), отставая

лишь от Великобритании (36%). В 1880 г. удельный вес аме—

риканской и английской промышленности в мировом произ—

водстве сравнялся (по 28%). В 1890 г. СШ А обеспечивали уже

31 % мирового промышленного производства, накануне Первой

мировой войны — 36% (соответствующие показатели Велико—

британии — 22% и 14%). Триумф американской экономики

был связан с целым рядом факторов. Завершение гражданской

войны 1861-1865 гг. создало возможность для окончательного

складывания единого общенационального рынка. Консоли—

дация экономического пространства огромной страны, в свою

очередь, позволила с максимальным эффектом использовать

богатейшие природные ресурсы. Немаловажную роль сыграл

и «человеческий фактор» — на рубеже XIX-XX вв. США

принимали колоссальный приток иммигрантов, в том числе

выходцев из развитых стран Европы. Промышленность полу-

чала квалифицированную и недорогую рабочую силу. Среди

иммигрантов также было много способных предпринимателей,

талантливых ученых и изобретателей. В то же время с 70-х гг.

XIX в. в страну был ограничен въезд иммигрантов из Южной

и Восточной Европы, России, Азии, которые в большинстве

своем составляли неквалифицированную рабочую силу. К на—

чалу XX в. в США значительно увеличился и приток капита—

лов из Европы. Иностранные инвестиции превысили 3,4 млрд

долларов.

Сосредоточение финансовых и трудовых ресурсов, исполь—

зование мощной сырьевой базы позволило в кратчайшие сро—

ки добиться фантастических темпов развития американской

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

стоите л ьные предприятия с небольшим уставным капиталом,

обладающие меньшими инвестиционными возможностями, не

ориентированные на постоянную модернизацию технико-тех—

нологической базы производства. Монополистические объеди —

нения, возникающие в этих отраслях, были немногочисленны

и носили характер торговых ассоциаций.

Отставание в концентрации и модернизации производства

пока не принимало форму глубокого кризиса или депрессии,

но значительно осложняло положение Великобритании в

системе мирового хозяйства. Британские товары с высокой

себестоимостью уступали место более дешевым и, зачастую,

более качественным американским и германским. Следствием

стало быстрое ухудшение торгового баланса Великобритании

и сокращение ее доли в мировой торговле (в 1870 г. — 22%,

в 1900 г. — 19%, а в 1913 г. — 15%). Теряя позиции на миро—

вом рынке, британская экономика все в большей степени нуж—

далась в защищенной сфере сбыта продукции и размещения

капиталов, которую могла обеспечить колониальная империя.

Уменьшенный предпринимательский риск торговых и инве—

стиционных операций в колониях делал экспорт капитала

гораздо более привлекательным для британских финансовых

кругов, по сравнению с прямыми производственными капи—

таловложениями внутри страны. Размещались британские

капиталы и в перспективных отраслях американской, гер—

манской, российской экономики. К 1900 г. общая сумма бри—

танских инвестиций за границей достигла 2 млрд фунтов ст.,

в 1913 г. — уже 4 млрд фунтов ст. По этому показателю Вели—

кобритания занимала прочное первое место в мире. Но наращи—

вание экспорта капитала создавало «инвестиционный голод»

в британской промышленности, мешало ее технологическому

обновлению. Пагубность зависимости экономики Великобрита—

нии от колониальных владений стала особенно очевидной уже

после Первой мировой войны, когда в странах Востока начался

рост национально-освободительного движения.

В столь же двойственном положении оказалась на рубеже

XIX-XX вв. и экономика Франции. Здесь также интенсивно

проходило формирование новых отраслей промышленности —

алюминиевой, химической, цветных металлов. По объему про—

дукции тяжелой индустрии Франция занимала тогда второе

место в мире. Чрезвычайно бурно в эти годы развивалась чер —

ная металлургия. Началось все более широкое производствен-

ное использование электрической энергии, значительно увели—

чилась длина железных дорог в стране. Но все более заметным

становилось и отставание Франции в темпах роста от новых

промышленных лидеров Запада. За период 1 870- 19 13 гг.

французское производство в целом выросло в три раза, но в

те же годы мировое производство увеличилось в пять раз. По

этому суммарному показателю Франция переместилась со вто—

рого на четвертое место, уступив США и Германии. Основной

причиной относительного замедления темпов экономического

роста стала структурная специфика французской экономики.

Несмотря на образование во Франции на рубеже XIX-XX вв.

ряда мощных монополистических объединений, сохранялось

преобладание мелкого производства — в 1900 г. 94% всех

предприятий имели от 1 до 10 работников. Значительное место

в отраслевой структуре занимало производство средств по—

требления. Ювелирные изделия, парфюмерия, обувь, мебель,

текстильные изделия оставались наиболее предпочтительны—

ми видами экспорта. Лишь накануне Первой мировой войны,

встав на путь милитаризации экономики, Франция достигла

существенных успехов в наращивании продукции машино—

строения, судостроения, строительной промышленности.

При явном отставании в концентрации производства, Фран—

ция уверенно лидировала по уровню централизации банков—

ского капитала. Из 11 млрд франков общей суммы вкладов

внутри страны 8 млрд сосредоточились в пяти крупнейших

банках. Но основной разновидностью финансовых операций во

французской банковской системе оставалось не промышленное

инвестирование внутри страны, а экспорт капитала. Подобная

тенденция была универсальной для эпохи монополистического

капитализма, но во Франции она приобрела гипертрофирован—

ный характер. К 1914 г. из 104 млрд франков, в которые оце—

нивались ценные бумаги на французском финансовом рынке,

лишь 9,5 млрд приходилось на национальную промышлен—

ность. Остальная масса ценных бумаг предоставляла ссудный

капитал, преимущественно — зарубежные капиталовложения.

Доходность иностранных вложений (4,2%) превышала доход—

ность внутренних ценных бумаг (3,1%). Неудивительно, что

в таких условиях за период с 1980 по 1914 г. французские ка—

питаловложения за границей утроились и составили 60 млрд

франков. По этому показателю Франция вышла на второе место

в мире после Великобритании. Характерно, что в структуре

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время ...

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

Переход на стадию монополистического капитализма при—

вел и к существенной унификации социальной структуры

общества в странах «первого эшелона». Ведущим принципом

стратификации (социальной дифференциации) окончательно

стало классовое деление, основанное на отношении отдельных

социальных групп к средствам производства и их роли в обще—

ственном воспроизводстве. Классовый принцип, значимость

которого стремительно возрастала уже на ранних этапах раз—

вития индустриального общества, в период империализма

приобрел самодовлеющее значение и превратил социальную

структуру общества в достаточно точный аналог индустриаль—

ной экономической иерархии. Взаимоотношения классовых

групп, отражающие сложившуюся систему трудовых отно—

шений и структуру собственности, составили основу всего

комплекса социальной мотивации. Модели потребления,

образ жизни, уровень образования, профессиональная спе—

циализация, конфессиональная и этническая принадлеж—

ность, понятия престижа — то есть все обычные критерии

статусной групповой стратификации оказались вторичными

по отношению к экономическим факторам, классовой при—

надлежности.

Классовый статус распространился и на институт семей—

ных отношений. Доминирующими типами стали буржуазная

семья, обеспечивающая воспроизводство предприниматель—

ской мотивации и психологии, аккумулирующая «семейный

капитал» и блокирующая моральными запретами чрезмерное

непроизводственное потребление, и пролетарская семья, образ

жизни которой определялся характером психологической и

физической нагрузки лиц наемного труда, способами и раз—

мерами его оплаты. Патриархальный стиль внутрисемейных

отношений начинал лишаться своего традиционного значе—

ния. Главенствующее положение в семье занимает индивид,

обладающий в силу рода своих занятий наиболее четким и

устойчивым классовым, профессиональным статусом. Этот

статус распространялся и на других членов семьи. По мере же

вовлечения женщин в индустриальную производственную си—

стему и приобретения ими равноправного профессионального

статуса подобная роль перестает быть прерогативой мужчин.

Возникает феминизм — комплексное социально-психологиче—

ское явление, связанное с изменением традиционной структу—

ры семейно-половых социальных ролей.

капиталовложений преобладали централизованные ссудные

займы, а не инвестиции в иностранную промышленность. Та—

кое своеобразное ростовщичество стало отличительной чертой

французской экономической системы в начале XX в.

Итак, в начале XX в. стало очевидным отставание стран

«старого капитализма» от СШ А в динамике экономического

роста. Однако оно отнюдь не свидетельствовало о расколе в

«первом эшелоне». Помимо целого ряда геополитических и

дипломатических интересов, взаимное тяготение США и стран

«старого капитализма» было связано с однотипностью их со—

циально-экономического развития. Общие закономерности

становления системы монополистического капитализма про—

являлись здесь в наиболее «чистом», классическом варианте.

Концентрация производства и централизация капитала вели к

ускоренному вытеснению других экономических укладов, зна—

чительному сокращению масштабов мелкого и среднего пред—

принимательства, унификации экономической инфраструкту—

ры и росту транснациональных производственных и торговых

связей. Отраслевая структура экономики в этих странах

отличалась сбалансированностью (при общем преобладании

тяжелой промышленности). Сырьевая специализация внутрен—

них периферийных районов, традиционная для ранних этапов

индустриального развития, к началу XX в. была практически

ликвидирована. Сложилась основа для формирования общена—

ционального механизма экономического роста, преодоления

региональных диспропорций, гибкого наращивания инвести—

ций в системе производства и транспортных коммуникаций.

Быстрыми темпами возрастала мощь финансово-банковской

системы, укреплялись ее связи с промышленным бизнесом.

Благодаря широкому внедрению новейшей технологии, в том

числе даже в таких традиционно «ненаукоемких» отраслях как

легкая промышленность и сельское хозяйство, начался пере—

ход от экстенсивных к интенсивным формам развития. В ре—

зультате этих процессов сложилась экономическая модель,

которая отличилась большой эффективностью и значительным

запасом прочности. Нарастание структурных противоречий,

характерных для системы монополистического капитализма,

создавало в такой ситуации не угрозу глобального экономи—

ческого краха, а потенциал глубоких институциональных

реформ на базе сложившейся либеральной социально-эконо—

мической системы.

Глава I. Социально-экономическое развитие Запада в Новое время

§ 3. Особенности социально-экономического развития западного общества

отношением к своему социальному статусу, превращался в

востребованный обществом класс наемных работников пре—

имущественно физического труда, заинтересованный в со—

хранении и улучшении своего социального и экономического

положения.

Индустриальная модель стратификации, превратившая

буржуазию и рабочий класс в базовые социальные группы

общества, привела к заметному численному сокращению и

снижению общественной роли традиционных средних слоев —

крестьянства, ремесленников, мелких торговцев. Развитие

производственной системы монополистического капитализма

подорвало экономические основы существования этих групп.

Вместе с тем, в период империализма происходит стремитель—

ный рост рыночного спроса на лиц наемного нефизического

труда — категория служащих становится основой городских

средних слоев. По сравнению с рабочими, служащие обладали

рядом важных преимуществ: более устойчивым спросом на

рынке труда (в силу квалификации и образовательного уров—

ня), имели меньшую продолжительность рабочего времени,

систему льгот, в том числе оплачиваемых отпусков, пенсий,

пособий, большей свободой в организации труда. Однако они

уступали рабочим по организованности в защите своих ин—

тересов, постепенно сокращался и разрыв в уровне оплаты

труда. Так, например, в СШ А в начале XX в. заработная плата

рабочих была меньше в 2,5 раза, а к концу 20-х гг. — только

в 1,8 раз. Невысока была еще и внутренняя дифференциация

служащих по уровню доходов и социально-производственному

статусу. Как и рабочий класс, этот социальный слой оказался

интегрирован в индустриальную производственную систему

в качестве массовой наемной рабочей силы. В то же время в

составе городского населения начинается и рост т.н. «нового

среднего класса», отличавшегося внутренней статусной диф-

ференцированностью, привилегированным имущественным

положением, значительным общественным влиянием. В начале

XX в. к нему относили себя уже около 10% населения про-

мышленно развитых стран — главным образом, юристы, врачи,

преподаватели, растущий слой «белых воротничков» (высоко—

квалифицированные инженеры, банковские клерки, служащие

частных кампаний и государственной администрации).

Значительную эволюцию претерпели в этот период и сель—

ские слои населения. Крестьянство оказалось в чрезвычайно

Важнейшей причиной усиления классовых форм социаль—

ной стратификации на рубеже XIX-XX вв. стали и изменения

во внутренней иерархии самих классов. В этот период за—

метно ускоряется консолидация класса буржуазии. Процесс

монополизации, развитие новейших форм ассоциированного

банковского капитала привели к ослаблению средней и мел—

кой предпринимательской буржуазии, стиранию отраслевых

отличий буржуазных групп, формированию внутриклассовой

олигополической элиты. Продолжался и процесс сближения

буржуазных слоев со старой родовитой аристократией, уни—

фикация жизненных стандартов и поведенческих стереотипов

высших социальных групп, их идеологических ориентиров и

духовной культуры. Это создавало предпосылки образования

единой социальной элиты, консолидации всех имущих слоев

как целостного класса, обладающего общими экономическими

интересами и претендующего на политическое главенство в

обществе.

В структуре рабочего класса на рубеже XIX-XX вв. также

произошли значительные перемены. Из люмпенизированного

аморфного слоя городской «трудовой бедноты» с недифферен—

цированными доходами, низкой квалификацией и заработной

платой, позволявшей лишь поддерживать физическое суще—

ствование, рабочий класс превратился в мощную социальную

группу, способную выработать собственные мировоззренческие

ценности и организованно бороться за свои права. Техноло—

гическое обновление производства, внедрение конвейерной

системы привели к оптимизации труда рабочих и повысили

требования к их квалификации. Значительно повысился сам

спрос на рабочую силу. В то же время расширение фабрично-за—

водского законодательства, практика коллективных договоров,

рост профсоюзного движения (только за полтора десятилетия

перед Первой мировой войной — в 3-7 раз) позволили рабочим

устойчиво улучшать условия труда, организованно бороться

за повышение заработной платы и даже добиться сокращения

рабочего времени. В 1890-1910 гг. в ведущих странах Запада

средняя продолжительность рабочей недели сократилась на

10-15%. После Первой мировой войны происходит постепен-

ный переход к 8-часовому рабочему дню и 48-часовой рабочей

неделе, появляется практика оплачиваемых отпусков для

некоторых категорий рабочих. В результате прежний револю—

ционно настроенный пролетариат, отличавшийся негативным