Репина Л.П. (ред.) История и память: историческая культура Европы до начала нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

(хотя его имя появилось только на втором издании книги, первое же вышло анонимно). Однако отсутствие

имени автора на титульном листе не помешало оппонентам узнать, с кем они имеют дело. Поэтому против

трактата, написанного королем Англии, выступил кардинал Беллармино

, Так было положено начало

полемике, не прекращавшейся около 15 лет и затронувшей ведущих католических и англиканских теологов,

англичан и представителей других национальностей

Беллармино выпустил трактат под именем своего капеллана Маттео Торти (Matthai Torti ...Apologia pro luramenti fidelitatis.

1608. Второе издание — Apologia Robert! Cardinalis Bellarmim. 1610).

Подробнее см.: Серегина А. Ю. «Кто не может молиться со мной, тот против меня»: полемика вокруг присяги на верность

Якову I (1606-1621 гг.)// Вера и церковь в средние века и раннее новое время. М., 2001. С. 104-106.

528

Глава 14

История и религиозная полемика.

529

Поскольку полемика затрагивала взаимоотношения папы и государей, использование примера короля

Иоанна вполне ожидаемо. Более того, все авторы вынуждены были обращаться к папе Иннокентию III и

событиям 1215 г., так как именно в это время были приняты знаменитые декреты 4-го Латеранского собора,

обязывавшего всех светских властителей бороться за очищение своих владений от ереси; те же из

правителей, которые не смогли или не пожелали бы выполнить свой долг, объявлялись смещенными с

престола. Обойти декреты, ставшие частью канонического права, участники полемики не могли, как бы они

ни относились к проблеме. Казалось бы, перейти от событий общеевропейского значения к собственной

истории было так легко, этот переход просто напрашивается.

Однако, хотя поначалу это и кажется странным, в произведениях противников присяги на верность королю

Якову I упоминание о короле Иоанне практически отсутствует. Лишь Т. Фицгерберт однажды обращается к

событиям 1215г. в Англии, но при этом исключительно в связи с решениями Латеранского собора: «Матвей

Парижский, наш соотечественник, говорит, что во время Латеранского собора, в День св. Андрея, папа

Иннокентий торжественно отлучил от церкви Людовика, сына короля Франции, и английских баронов, его

помощников, потому что они составили заговор и восстали (как он говорит) in Re-gem Angliae Romanae

Ecclesiam Vassalum, против короля Англии, вассала Римской церкви. Так написано у него. Под королем

Англии понимался король Иоанн, который за год до того сделал себя и своих наследников его [Римского

престола] данниками. Но что я здесь особенно хочу отметить, так это то обстоятельство, что собор отлучал

государей, т. е. Людовика, сына короля Франции»

Как мы видим, Фицгерберт пересказывает только вторую часть истории, совершенно оставляя за кадром то

обстоятельство, что Иоанн отнюдь не добровольно сделался вассалом папы и сам в свое время был отлучен

от церкви тем же самым Иннокентием III. В его изложении папа играет бесспорно положительную роль

защитника своего

Fitzhertbert Т. A. Supplement to the Discussion. 1613. P. 84: Matthew of Westminster our Countreyman sayth, that in the Councell of

Lateran, and upon S. Andrew's day Pope Innocentius did solemnely excommunicate Lewis Sonne to the king of France & the Barons of

England with their co[m]plices, because they had conspired and risen (sayth he) in Regem Angliae Romanae Ecclesiae Vassalum,

against the king of England Vassal! to the Church of Rome. So he: meaning by the king of England, king John, whom he calleth Vassal

of the Church of Rome, because he had the yeare before, made himselfe and his heyres tributary therto. But that which I wish specially to

be noted heere, is, that the excommunication of Princes, to wit of Lewes Sonne to the king of France was practised by this Concell.

вассала, спасающего его от внешних посягательств и внутреннего мятежа. Фицгерберт не упоминает и того

обстоятельства, что бароны проигнорировали отлучение папы, но это умолчание понятно: в трактате,

посвященном обоснованию права папы смещать государей, вряд ли нашлось бы место для примера,

указывающего его неэффективность. Объяснить отсутствие истории отлучения самого короля Иоанна

несколько труднее, так же как и полное молчание о нем в трудах других католиков, М. Келлисона и Дж.

ФлоЙда.

По всей видимости, объяснение стоит искать в общих представлениях о взаимоотношениях государя и

церкви, свойственных этим авторам, Все они являлись сторонниками теории так называемой «косвенной

власти папы в светских делах», сформулированной кардиналом Роберто Беллармино и иезуитом Франсиско

Суаресом. Данная теория подчеркивает превосходство духовной власти над светской— главным образом, в

силу происхождения (светская власть исходит от Бога, но не непосредственно, как духовная, но при по-

средстве общества), по сути и объекту власти, по конечной цели. Отсюда выводится необходимость власти

папы над светскими государями. Однако эта власть не имеет ничего общего с высшей светской властью,

которой якобы обладает глава церкви; напротив, эта власть духовная, она направляет и исправляет светскую

в делах спасения. Крайняя мера, на которую может пойти папа, — отлучение нечестивого монарха от

церкви, влекущее за собой освобождение подданных от присяги на верность и смещение такого правителя

Примечательно, что в рамках данной теории вмешательство папы в дела светской власти в вопросах

светских (как то престолонаследие или отношения между государем и его подданными) было несколько

ограниченным, так как речь не шла напрямую о делах спасения. Поэтому предполагалось, что в подобных

ситуациях подданные (как представители светской сферы) должны обращаться в Рим, и уже в ответ на их

апелляцию папа может вмешаться. На этом свобода действий подданных, как она виделась Беллармино и

Суаре-су, и заканчивалась: они не могли сами выступить против своего государя, но являлись лишь орудием

проведения в жизнь решения папы.

О политических взглядах Р. Беллармино и Ф. Суареса см.: De la ServiereJ. Les idees politiques du Cardinal Bellarmin // Revue

des quesn'ones his-toriques, 82, 1907, 165, 1908; Murray J. C. St. Pobert BeHarmine on the Indirect Power// Theological Studies, 9,

1948; Brodrick J. Robert Bellarmine, Saint and Scholar. L., 1961; Molina Melia A. Iglesia у estado en el siglo de oro espanol: el pen-

camiento de Francisco Suarez. Valencia, 1977; Hamilton B. Political Thought in 16th-century Spain. Oxford, 1963.

530

Глава 14

История же короля Иоанна не вписывалась в рамки теории и отнюдь не являлась поучительной, скорее

наоборот: папа явно вмешался в светский конфликт (не говоря уже о том, что подозрительно быстро

поменял сторону), а английские бароны вели себя чересчур независимо, считаясь с решениями Иннокентия

III только тогда, когда они их устраивали. Все это явно не вписывалось в идеальную модель

взаимоотношений папы, короля и его подданных, поэтому те из католических памфлетистов, кто признавал

теорию Беллармино, предпочитали не использовать пример короля Иоанна.

Единственным исключением (в том числе и с точки зрения хронологии) являлся кардинал Уильям Аллен,

один из лидеров католического сообщества времен королевы Елизаветы. Будучи сторонником смешения

королевы-протестантки вооруженным путем, он в одном из своих памфлетов конца 1580-х гг. (призывавших

подданных выступить против монарха-тирана) использовал пример короля Иоанна, чтобы

продемонстрировать, как должны поступать подданные в случае, когда монарх отлучен от церкви: «Я

спрашиваю вас, джентльмены (если обратиться к примеру из нашей истории), было ли что-либо позорное

или бесчестное в том, что высшая знать нашей страны отвернулась от короля Иоанна во время его правле-

ния? В том, что она полностью отказала ему в помощи и поддержке, даже в его законных войнах, до тех пор,

пока он не подчинился Апостольскому престолу и не был освобожден от его осуждения, которое он по

справедливости навлек на себя?»

Несмотря на всю воинственность тона, несвойственную католическим памфлетистам начала XVII в., мы

наблюдаем здесь ту же тенденцию. Аллен интерпретирует пример таким образом, чтобы создать у читателя

впечатление: бароны восстали исключительно из-за буллы, отлучавшей короля от церкви. Кардинал

оставляет за рамками своего повествования продолжение истории и действия баронов, которые явно не

вязались с изображенным им образом добрых католиков, полностью подчинявшихся решениям папы. Это и

неудивительно, если учесть, что именно Аллен был одним из популяризаторов теории Беллармино среди

своих английских единоверцев.

Alien W. The Copie of a Letter concerning the yeelding up of Daventrie. 1587. P. 22: And I pray you, Gentlemen, (to geve you

domestical examples) what disgrace, or shame was it, for al the chiefe Lordes of our countrie, to revolt from king John, in his dayes? &

absolutely to denie him ayde, & assistence, even in his lawful warres, until he returned againe to the obedience of the Sea Apostolike,

and were absolved from the Censures of the same, wich he had justly incurred.

История и религиозная полемика.

531

Противники этой теории, опубликовавшие свои опровержения в ходе полемики о присяге в начале XVII в.,

использовали пример короля Иоанна заведомо иным образом. Произведения Т. Престона, Р. Шелдона и У.

Уормингтона парадоксальным образом были ближе к протестантской версии событий, причем к варианту,

принятому Фоксом. В изложении Престона, например, главным злодеем являлся папа Иннокентий III,

вмешивавшийся в дела государей по чисто мирским соображениям, не имевшим ничего общего с религией:

«Я не буду подробно говорить здесь о том, как он [папа] вел себя по отношению к Англии, сначала приняв

сторону баронов, сместив короля Иоанна и (чего ни кардинал Беллармино, ни Суарес не смеют оправдывать,

так как они не допускают, что папа может по закону сместить короля и передать его королевство не

наследнику, на котором нет никакой вины, но другому) отдав королевство королю Франции и его преемни-

кам навечно; тем самым он нарушил права законного наследника, Генриха III, бывшего еще ребенком, без

всякой вины с его стороны. Но после того, как папский легат хитростью убедил короля Иоанна передать

свою корону и королевство папе, тогда тот принял сторону короля Иоанна против короля Франции и

баронов, и приказал им не докучать королю Иоанну, так как теперь он стал вассалом папы»

В этой версии истории короля Иоанна речь идет только о стремлении папы подчинить монархов своей

светской власти (как вассалов), причем Иннокентий III не гнушается заведомым нарушением закона

(лишением наследства несовершеннолетнего) для достижения своих целей. Следует отметить, что Престон

не отрицает права папы отлучать и смещать государей как такового (согласно его представлениям, папа

имел право вмешиваться в действия светских властей, но поскольку он мог только провозглашать СБОИ

решения, но не приводить их в действие, так как это прерогатива мирян, смещение монарха выпадало за

рамки папской компетенции)

. Таким образом, действия

Widdrington R. [Preston Т.}. A Reioynder to M. Thomas Fitzherberts Reply. 1619, The Preface to the Reader. § 5: I omit now to relate

how here in England he carried himselfe, firste in taking part with the Barons, and deposing king John, and (which neither Car.

Bellamine, noe Suarez dare iustifie, who will not admit that the Pope may lawfully depose a king and give his kingdome from the next

heir; who is free from all fault, to another) in giving the kingdome to the king of France, and his posterity for ever, wherby he deprived

the next lawful heire Henry the 3. Being a childe, of his right, wothout any fault committed by him: But after the Popes Legate had

cunningly persuaded king John, to resigne up his Crowne adn kingdome to the Pope, then he tooke king Johns part against the king of

France, and the Barons, and commanded them not molest him, for that he now become the Popes Vassall.

О Престоне и его политических взглядах см.: Серегина А. Ю. Церковь и

532

Глава 14

Иннокентия III осуждаются Престоном не как узурпация власти, но как типичный случай злоупотребления

ею.

Примечательно и то, что Престон не останавливается подробно на действиях восставших подданных короля

Иоанна. Это выглядит почти парадоксальным, так как конфликт в рамках светской сферы должен был

разрешаться между подданными и монархом. И тем не менее Престон избегает как назвать Иоанна тираном,

так и прямого осуждения действий его баронов. Такая уклончивость вполне соотносится с его очевидным

нежеланием высказываться по вопросу о правах подданных вообще и праве на сопротивление в частности.

Престон не отрицает этого права напрямую, но оговаривается, что является не бесспорным, но всего лишь

вероятным (probable)

. Впрочем, подобная уклончивость вполне объяснима, если вспомнить, что свои

сочинения Престон писал, находясь в тюрьме Клинк (стены которой служили ему защитой от враждебности

единоверцев и прямого риска подвергнуться насилию с их стороны). Фактически отрезанный от

английского католического сообщества (из-за своих политических взглядов), Престон полностью зависел от

покровительства Якова I, известного своим нетерпимым отношением к любым версиям тираноборческих

теорий. Поэтому рассуждения о правах подданных, даже в таком ограниченном виде, были бы по меньшей

мере бестактными.

Помимо этого нужно отметить, что Престон испытал серьезное влияние галликанской традиции в ее

абсолютистском варианте

, и его нежелание говорить о восставших баронах может быть объяснено и

теоретическими предпосылками.

Другие сторонники принесения присяги на верность (Ричард Шелдон и Уильям Уормиштон) также

использовали пример короля Иоанна в своей аргументации. Оба они использовали его, чтобы подчеркнуть

недопустимость вмешательства папы в дела государей. Соответственно, в их сочинениях упоминался

прежде всего акт передачи короны папскому легату. Так, Ричард Шелдон привлекает внимание читателя к

тому, «сколь политически осмотрительными... можно счесть некоторых, смотря по их обращению с

королевскими коронами и готовностью претендовать на право распоряжаться королевствами от имени папы,

[имея в виду] политические действия (я бы назвал их кознями) кардинала Пандульфа, легата, посланного к

королю Англии

государство в политической мысли английской католической эмиграции конца XVI - первой четверти XVII в. Дисс... к. и. н. М.,

1999. С. 58-61.

Preston Т. A New-yeares gift. P. 71, 73.

См., например: Preston Т. A Cleare... Confutation. P.87-97, 111, где Престон прямо ссылается на труды Пьера Пито.

История и религиозная полемика^

533

Иоанну (который воистину держал королевскую корону у себя в течение пяти дней, а затем, после ничего не

значащего подчинения со стороны короля, вновь возложил ее на его голову)»

Слова Шелдона вполне вписываются в его представления о том, что папа не располагает правом смещать

государей с престола. Его представления сопоставимы и с галликанской традицией, оказавшей серьезное

воздействие на формирование его взглядов. Впрочем, подход Шелдона, изобразившего Пандульфа и

(косвенно) папу Иннокентия в качестве главных злодеев, напоминает протестантские трактовки. Их

воздействие тем более вероятно, что Шелдон спустя несколько месяцев после написания трактата в защиту

присяги на верность перешел в англиканство

. Конечно, английские протестанты так часто использовали

аргументы французских теологов и юристов галликанского толка, что четко разделить два эти источника в

текстах Шелдона не представляется возможным. Тем не менее нужно отметить, что использование примера

короля Иоанна было нехарактерно для континентальных авторов, поэтому резонно предположить, что в

данном случае Шелдон находился под воздействием национальной традиции.

Примечательно также и его выражение «ничего не значащее подчинение». На мой взгляд, подчинение

короля Иоанна власти папы и передача короны легату могла быть названа «ничего не значащей» только в

одном случае: если Шелдон имел здесь в виду максиму английской юридической мысли, согласно которой

король не мог подчинить корону своего королевства власти другого правителя без согласия всего

королевства, т. е. своих подданных, составлявших вместе с ним его политическое тело.

Еще более категоричен на этот счет Уормингтон: «Но если кто-либо обратит на это внимание и скажет, что

король Иоанн был вынужден подчинить свою корону папскому легату и ради ее возвращения согласился

выплачивать Апостольскому престолу ежегодную дань, пусть он почитает св. Томаса Мора, чтобы

удовлетворить свое любопытство в данном вопросе. Он [Томас Мор] полностью опровергал это следующим

образом: если он (автор «Мольбы нищих»)

Sheldon R. Certain general reasons, L. 1611. P. 67: and how politikely prudent-some may be suspected to bee with kings crownes, and

readie to claime the disposing of kingdomes in the Popes behaife, the politicke (I might tern it wilie) proceedings of cardinal pandulph,

Legat with king John of England (who forsooth must have the kings crowne in his custodie for five days, and then upon an idle

submission set upon his head agame).

Об обращении Шелдона в англиканство см.: Серегина А. Ю. Религиозная полемика и выбор конфессии в Англии начала XVII

в.: Ричард Шелдон// Человек XVII столетия. Часть 1. М., 2005. С. 159-173.

534

Глава 14

говорит, как это делают и другие авторы (Платина и прочие), что король Иоанн сделал Англию и Ирландию

данниками папы и Апостольского престола благодаря обещанию выплачивать тысячу марок, мы,

безусловно, дерзнем ответить, что это неправда и что во всем Риме ни сейчас, ни раньше не сыскать этого

дара. И даже если бы они [в Риме] могли найти [такой документ], он бы ничего не стоил, ведь ни один

король Англии не может отдать [корону] папе или сделать свою землю данницей, даже если бы он и

попытался»

Уормингтон, оставшийся католиком, несмотря на разрыв связей с английским католическим сообществом

пбсле публикации им трактата о присяге, очень сдержан в своих высказываниях о папе и римском престоле,

однако и он счел необходимым апеллировать к английской конституционной традиции, неразрывно

связывавшей корону и королевство.

Ни Уормингтон, ни Шелдон не стали рассматривать историю взаимоотношений короля Иоанна с

подданными, и это неудивительно, ведь оба автора не признавали за подданными права на восстание против

законного государя, пусть и оказавшегося дурным правителем

. Но это ни в коем случае не означало, что

они были безоговорочными сторонниками абсолютной власти монарха, как видно из их оговорок

относительно возможности монарха распоряжаться своей короной. Подобные же утверждения можно

встретить и у Т. Престона, более других католических авторов склонного к возвеличиванию монархии. По

его мнению, «король Англии не имеет власти дарить свое королевство или подчинять его какому-либо

государю без согласия самого королевства»

Warmington W. A Moderate Defence. 1612. P. 89: But lest some man here take hold and say, that king John was brought up to yeald

his crowne to the Popes Legate, and for redeeming it granted an annual tribute to the Seae Apostolike, let him reade S. Thomas More, for

his better satisfaction herein, who plainely denieth it thus: if he (the author of the Supplication of beggers) saly, as in deed some writers

say (Platina and others), that king John made England and Ireland tributarie to the Pope & the sea Apostolike, by the grant of a thousand

markes: we dare surely say againe, that it is untrue; and that all Rome neither can shew such a grant, no never could: and if they could, it

were nothing worth; for never any king of England give away to the Pope, or make the land tributarie though he would.

О политических взглядах Ричарда Шелдона и Уильяма Уормингтона подробнее см.: Серегина А. Ю. Церковь и государство в

политической мысли английской католической эмиграции... С. 205 и ел.

ЙЧ

Preston Т. A new-yeares gift for English Catholikes. 1620 // ERL. V. 130. 1973. P. 60: no king of England hath authoritie to give

away his Kingdome, or make it subject in Temporals to another Prince, without the consent of the kingdome itselfe.

История и религиозная полемика.

535

Такая позиция, впрочем, была характерна отнюдь не только для сторонников присяги на верность. Наиболее

подробное повествование о событиях царствования короля Иоанна (и одновременно наиболее четкое

обоснование прав подданных на сопротивление государю и / или папе) мы встречаем в сочинениях иезуита

Роберта Парсонса.

В его версии король Иоанн предстает перед читателем как классический случай тирана по образу правления

— т. е. законного государя, впавшего в тиранию. Парсонс характеризует короля как «изменчивого и

непостоянного, но одновременно держащегося за то, что хоть на краткое время оказывалось в его руках;

также неосмотрительного, торопливого и не боявшегося оскорбить ни Бога, ни человека, когда он впадал в

ярость или гнев»

Все эти качества проявились в совершенных королем преступлениях. Парсонс обвиняет его в убийстве

племянника (и претендента на престол), герцога Бретонского Артура, находившегося в заключении в

Руанском замке

. Список злодеяний пополнили также преступления против церкви (вмешательство в

выборы архиепископа Кентерберий-ского и конфискация имущества английского духовенства, вслед за чем

последовало наложение на страну интердикта и отлучение от церкви самого Иоанна)

. Наконец, король

нарушил и права своих подданных, беря в заложники членов знатных семей, и покушаясь не только на

«земли, имущество и почести знатных людей, но также на их жен и дочерей»

. Примечательно, что, говоря

о «тирании» короля Иоанна, Парсонс упоминает и его преступления против тех, кто явно не входил в

политическое тело королевства — в его перечне присутствует и упоминание о том, как Иоанн пытками и

угрозами вымогал деньги у еврейской общины королевства

Очевидно, что в повествовании Парсонса именно королю Иоанну уготована роль главного злодея. Но если

описание его «злодейств» вполне предсказуемо, то продолжение этого списка может показаться

неожиданным (для католического аатора проримской ориентации, каким был Парсонс).

Persons R. An Answere to the Fifth part of the Reportes. 1606 // ERL. V. 245. 1975. P. 222: mutable nad inconstant, but yet vehement

for, the while, in whatsoever he tooke in hand; indiscreet also, rash, and without feare to offend either God or man, when he was in his

passion or rage.

Ibid. P. 225.

Ibid. P. 226-227.

Ibid. P. 228: He did oppresse and use violence not only to the lands, goods, and honours of noble men, but to their wives and

daughters also.

Ibid. P. 228.

536

Глава 14

Упомянув в своем трактате легенду о посольстве Иоанна к султану Марокко с предложением к последнему

стать синьором Англии (в обмен на военную помощь против Франции), Парсонс затем пишет следующее:

«Король Иоанн принял иное решение и ударился в другую крайность, положив повиноваться папе не только

в духовной юрисдикции, но также и в светской и сделать свое королевство данником и вассалом римского

престола, с выплатой ему тысячи марок ежегодно»

Почему иезуит вдруг называет решение короля Иоанна стать вассалом папы «крайностью»? Ответ на этот

вопрос сам Парсонс дает всего через несколько страниц: король Иоанн не имел права принимать подобного

решения «без согласия всего королевства»

. Таким образом, автор апеллирует все к той же традиционной

юридической максиме, признававшейся, как мы видим, практически всеми.

Как же выглядит роль папы в интерпретации Парсонса? Если король Иоанн является главным злодеем и

обманщиком, то Иннокентий III, безусловно, главный из обманутых. Поверив в искренность подчинения и

раскаяния короля, он приказывает баронам прекратить восстание против своего монарха, а когда те не

подчиняются, отлучает их от Церкви.

Восставшие же бароны описываются Парсонсом с сочувствием, а их действия полностью оправдываются,

несмотря даже на то, что мятежники пренебрегли папскими буллами. В глазах Парсонса действия баронов

были совершенно законными, так как они взялись за оружие, защищая привилегии и законы королевства,

признанные здесь со времен Эдуарда Исповедника и подтвержденные всеми последовавшими правителями

Нормандской династии, и, в конце концов, самим королем Иоанном в 1215г.

. Такая трактовка вполне впи-

сывается в общие представления Парсонса о допустимости (и необходимости) сопротивления тирану,

попирающему законы страны, представления, обусловленные как национальной традицией, так (главным

образом) и очевидным воздействием континентальных авторов — представителей поздней схоластики (Ж.

Альмэна, Дж. Мейра)

Ibid. P. 229: К. John tooke another resolution, and passed to the quite contrary extreame, resolving not only to obey the Pope in

spirituall jurisdiction, but in temporall also, and to make his Kingdome tributary, and feudatory to the Sea of Rome, by payment of a

thousand markes every yeare therunto.

Ibid. P. 234.

Ibid. P. 230.

О теории сопротивления Парсонса см.: Серегина А. Ю, Парсонс и английская революция // Средние века. Вып. 62. С. 26-43;

Она же. Идея народного договора в елизаветинской политической мысли: Роберт Парсонс и его «Рассуждение о наследовании

английского престола» // Диалог со временем: альманах

История и религиозная полемика...

537

Итак, в глазах Парсонса действия восставших баронов были совершенно оправданны. Но чтобы оправдать

их окончательно, ему необходимо было также оправдать и их неповиновение воле папы, более того,

очевидное пренебрежение ею. И здесь вновь играет свою роль «главный злодей» — король Иоанн и его

советники: «Короля Иоанна... убедили... ложно информировать папу о намерениях упомянутых баронов, как

если бы они на самом деле имели в виду не сохранение этих привилегий (Великой хартии. — А. С), но

подчинение королевства королю Франции; и папа был склонен ему поверить. Бароны были столь

раздражены этим, что принесли обет... никогда больше не повиноваться ему или его роду. Вслед за тем

призвав упомянутого принца Людовика Французского, они дали ему Лондон и южную часть Англии; они

отдали бы ему и остальное таким же образом, если бы сопротивление папы не было столь велико и король

Иоанн не умер бы в тот самый момент»

Таким образом, согласно логике Парсонса, при определенных обстоятельствах папским буллам можно не

повиноваться. Эта его посылка явно противоречит признанной лидерами английского католического

сообщества теории о косвенной власти папы в светских делах, не допускавшей никакой возможности

неподчинения решению папы. Парсонс, признавая теорию в принципе, допускал более широкую

инициативу подданных в конфликтных ситуациях. Впрочем, он далеко не всегда открыто высказывался на

данную тему.

В ходе полемики вокруг присяги Парсонс, ссылаясь на произведения Ф. Де Витории и Беллармино

воспроизводил теорию косвенной власти папы со всеми ее атрибутами. Подобно Беллармино и его

сторонникам, он отмечал независимое происхождение духовной

интеллектуальной истории. Вып. 1, М., 1999. С. 270-295; Она же. Происхождение королевской власти в английской

католической мысли на рубеже XVI-XV11 вв. // Диалог со временем. Вып. 3. М., 2000. С. 201-214.

Persons R. An Answere. P. 230-231: К. John... was persuaded... to informe the Pope wrongfullie of the intentions of the said Barons,

as though they meant not so much the conservation of these priviledges indeed, as to subject the Kingdome to the King of France; and

the Pope inclining to beleive him; the said Barons were so much exasperated therby, as they made the vow... never to obey him, or his

any more. And therapon calling over the said Prince Lewes of France, gave him London and all the South-parts of England; and would

have gained him the rest, if the Popes resistance had not byn so great, and K. John had not died at that very instant.

"" Persons R, A ludgment of a Catholicke man. 1608 // ER1... V. 82. P. 115 ff; Idem. A Discussion of the Answere of M, William

Barlow. 1612 // ERL. V. 227. P. 79 f.

538

Глава 14

ЯI Я?

и светской властей , их взаимное подчинение и превосходство духовной власти

. Сходным образом

Парсонс признавал необходимость вмешательства папы в светские дела, когда того требуют интересы

веры

, отличая при этом прямую власть папы в духовных делах от косвенной (в светских)

и выводя

последнюю из духовного примата главы церкви. Как и другие противники присяги, Парсонс полагал, что

право папы отлучать и смещать государей (в чем, собственно, и проявляется его косвенная власть в светских

делах) является прямым следствием этого примата

Однако ряд посылок Парсонса отличает его от других авторов, писавших против присяги. Они связаны с тем

объемом прав, которые предоставляются им подданным в случае столкновения интересов светской и

духовной властей. Помимо уже цитировавшегося пассажа, касавшегося действий баронов в 1215-1216 гг.,

следует упомянуть также и «Рассуждении против принесения присяги в Англии» (1606), где, говоря о папе,

он допускает весьма существенную оговорку: «Что касается власти папы смещать монархов, следует

принять во внимание то, что речь не идет о действительном смещении, то есть об исполнении решения папы

о его смещении. Ибо папа в качестве такового никогда не приводит в действие свои решения, но призывает

на помощь светскую власть. Поэтому следует различать два действия в смещении государя — светское и

духовное, одно осуществляется светским мечом, другое — духовным; одно совершается самим папой,

другое — магистратом или светским исполнителем; дело папы при этом — расследовать и вынести суж-

дение о преступлении, совершенном государем, в соответствии с убедительными доказательствами,

увещевать его... упорствующего в заблуждении осудить, а затем вынести решение об отлучении или

смещении. После его объявления или публикации подданный [этого короля] и любой другой человек не

нуждается в другом праве, чтобы его свергнуть. Но исполнение предоставляется рвению, силе и ус-

я1

An Answere to the Fifth Part of the Reports. P. 24; A Judgment of a cathol-

icke man. P. 104; A Quiet and Sober Reckoning. P. 329. »•) . . • ----- - -

An Answere to the Fifth Part of the Reports. P. 42.

Ibid. P. 32.

Ibid. P. 73, 85, 95, 131; A Treatise tending to Mitigation. 1607 // ERL. V 340. 1977. P. 23-25, 68, 62; A Discussion of the answere of

M. William Barlow. P. 73, 76, 95.

A Treatise tending to Mitigation. P. ] 68; A Discussion of the answere of M. William Barlow. P. 390.

An Answere to the Fifth Part of Reports. P. 153; A Judgment of a catholicke man. P. 19, 54, 56, 91; A Quiet and Sober Reckoning. P.

353.

История и религиозная полемика.

539

мотрению того, кто способен привести его в действие без чьего бы то ни было приказа, так что подданный

может законным образом пренебречь или отказаться исполнять решение папы против своего государя, и его

нельзя к этому принудить никаким приказом»

Анализировавший данный пассаж Т. Клэнси полагает, что он свидетельствует об умеренности взглядов

Парсонса (сравнительно с ультрамонтанистской позицией других противников присяги)

. По моему

мнению, данный текст вкупе с уже приведенными отрывками свидетельствует не просто об умеренности

Парсонса, но об иной позиции в целом. По его представлению, высший суверенитет общества сочетался (и

умерялся) правом папы вмешиваться в светские вопросы

, однако на деле он заходил еще дальше. В его

построениях подданные могут сами смещать государя, когда конфликт не выходит за рамки светской сферы.

В этом случае они, собственно, не нуждаются в санкции папы (хотя и могут за ней обратиться). Если же

папа по собственной инициативе вмешивается в светские дела, то подданные вправе судить о том,

справедливо ли его решение и должны ли они ему подчиняться (как в случае с восставшими против короля

Иоанна баронами). Подданные также могут сами обратиться в Рим с просьбой отлучить своего государя-

еретика, но тем не менее, если папа выносит такое решение самостоятельно, они вправе судить, должны ли

они его выполнять (даже если оно совершенно законно).

Подобный объем прав подданных не вписывается в теорию Беллармино-Суареса. Однако он отнюдь не

является беспрецедентным: именно так представляли себе взаимоотношения папы и светского государства

идеологи Соборного движения начиная с Иоанна Парижского. В начале XVI в. наследниками его идей были,

как уже упоминалось, Джон Мэйр и Жак Альмэн.

Как видим, пример короля Иоанна оказался достаточно красноречивым свидетельством того, как

исторические exetnpla толковались в политической и религиозной полемике и какие дополнительные смы-

словые нюансы передают подобные примеры. Тексты Парсонса в этом отношении наиболее показательны

— именно исторические примеры (и не в последнюю очередь проанализированный здесь сюжет о короле

Иоанне) демонстрируют неоднозначность его подхода к злободневным

A Discourse against taking the Oathe in England, written by F. Parsons. Stonyhurst MSS, Collectanea. P. 171. Цит. по: Clancy T.

Papist pamphleteers. Chicago, 1964. P. 91.

Clancy T. Papist pamphleteers. P. 92

Clancy I . racial [лжы 4»...,,„,...,. . .----

A Treatise tending to Mitigation. P. 176.

540

Глава 14

проблемам политической мысли его эпохи и позволяют скорректировать сложившееся в историографии

представление о его взглядах. Если история короля Иоанна имела отношение к конфликту между церковью

и государством и в этом качестве занимала значительное место в религиозной полемике, то и чисто

светские, казалось бы, сюжеты также находили свой путь на страницы трактатов и памфлетов. Одним из

таких сюжетов было смещение с престола английского короля Ричарда II,

Появление этого сюжета в полемической литературе было практически неизбежным, если авторы касались

проблемы тирании в любом ее аспекте — моральном (кара за грехи), религиозном или конституционном.

Пример Ричарда II являл собой одновременно и наказание тирана за дурное правление, и демонстрацию

прав парламента разрешать вопросы престолонаследия, а насильственная смерть Ричарда, согласно мнению,

разделявшемуся практически всеми, призвала на головы англичан Божественный гнев и привела к

кровопролитию Войны роз. При этом изложение истории Ричарда II, как и Иоанна, требовало особого такта:

королевская цензура не поощряла внимания к истории смещения законного монарха, не говоря уже о том,

что Тюдоры в своей пропаганде обычно подчеркивали, что унаследовали права на престол от Ланкастеров,

и, следовательно, провозглашение коронации Генриха IV узурпацией престола было делом достаточно

рискованным. Средневековая и раннетюдоровская историография рассматривала историю Ричарда II как

правовой конфликт, сосредоточившись на конституционных и моральных сторонах конфликта государя-

тирана и подданных. Религиозный же аспект был привнесен полемистами-протестантами.

Авторы-протестанты, начиная с Тиндейла, представляли Ричарда II как несостоявшегося защитника

проповедников слова Божия — лоллардов, и именно то, что король не оказал им поддержки, и привело к его

смещению и всем прочим бедствиям, постигшим Англию в XV в.: «Уиклиф незадолго до того проповедовал

покаяние среди наших предков. Они не покаялись... Они убили своего истинного и настоящего короля и

поставили на престол троих ложных королей одного вслед за другим, при которых вся знать [Англии] была

убита и к тому же половина простолюдинов, кто во Франции, кто от собственного меча, сражаясь между

собой за корону; большие и малые города пришли в упадок, а половина возделанных земель превратилась в

пустошь, по сравнению с тем, что было раньше»

Tyndale W. Prologue to the Prophet Jonas. 1531 // Tyndale. Doctrinal Trea-

История и религиозная полемика...

541

Образ Ричарда здесь противоречив. С одной стороны, его собственный отказ следовать проповеди Уиклифа

(хотя он и не преследовал лоллардов) навлек на него кару, С другой стороны, он предстает в роли монарха-

мученика, правителя, погубленного гонителями истинной веры— католическими прелатами (и прежде

всего, архиепископом Кентерберийским Арунделом), использовавшим его смешение для того, чтобы начать

гонения на последователей Уиклифа

. Джон Бейл, писавший под непосредственным влиянием Тиндейла,

прямо относил Ричарда И к протопротестантским мученикам на том основании, что в его правление не было

преследований лоллардов (доказательство особого благочестия короля и его благоволения сторонникам

Еванге-лия!)

Однако «классическая» протестантская интерпретация истории Ричарда II появилась позднее, во второй

половине XVI в.; она принадлежит, как нетрудно догадаться, автору «английского протестантского мифа»,

Джону Фоксу. Фокс характеризует падение короля Ричарда как событие странное и достойное сожаления:

«Странное, так как подобные примеры довольно редки для королевских престолов. Достойное сожаления,

ибо сердце любого доброго человека не может не сокрушаться при виде того, что он [Ричард] заслужил то,

что с ним случилось, если он был смешен по праву, либо же, если он был смещен несправедливо, видеть,

что королевский титул неспособен сохранить свое право, когда он силой принужден уступить место

могуществу

».

tises and Introductions to Different Portions of the Holy Scriptures / Ed. H. Parker. Cambridge, 1848. P. 458: Wikliffe preached

repentance unto our fathers not long since. They repented not... They slew their true and right king, and set up three wrong kings a row,

under which all the noble blood was slain up, and half the commons thereto, what in France, and what with their own sword, in fighting

among themselves for the crown; and the cities and towns decayed, and the land brought half into a wilderness, in respect of what it was

before.

Tyndale W. An Answer to Sir Thomas More's Dialogue. Cambridge, 1850. P. 186.

CM. Levy F. J, Tudor Historical Thought. San Marino, 1967; Pineas R. William Tyndale's Influence on John Bale's Polemical Use of

History // Archiv fur Re-formationsgeschichte, 53. 1962. P. 79-96; Aston M. Richard И and the Wars of the Roses // Aston M. Lollards

and Reformers: Images and Literacy in Late Medieval Religion. L., 1984. P. 273-315.

" J. Foxe. Acts and Monuments. L., 1583.1. P. 512-513: Straunge, for that the like example hathe not often [513] bene seene in seates

royall. Lamentable, for that it cannot be but grievous to any good mans hart, to see him eyther so to deserve, if he were iustly deposed; or

if he were iuniustly deprived, to see the kingly title there not

542

Глава 14

Главной причиной падения Ричарда Фокс, в соответствии с мнением Тиндейла, называет его отказ

поддержать учение Уиклифа: «Он сошел с пути своих предков и перестал искать общества тех, кто стре-

мился к истине Евангелия. Поэтому так и случилось, не из-за слепого колеса фортуны, но благодаря

тайному вмешательству Того, кто направляет все сословия: итак, после того как он первым оставил дело

Евангелия Божия, Господь оставил его»

. Кара Господня проявилась в том, что законный король впал в

тиранию. Непосредственными причинами смещения Ричарда с престола стали, согласно давно устоявшейся

историографической традиции, действия дурных советников короля, навязанный жителям Лондона заем, а

также преследование собственных родственников и представителей знати

Поскольку Фокс рассматривал бедствия короля Ричарда И в контексте истории истинной церкви и ее

мучеников, он не уделял большого внимания конституционному аспекту смещения монарха. Об этом он

говорит вообще очень коротко. Однако совершенно проигнорировать этот щекотливый момент, с которым

напрямую была связана легитимность династии Ланкастеров (а значит, в конечном счете и Тюдоров, и их

преемников Стюартов), не представлялось возможным. Согласно краткой формуле Фокса, переход престола

прошел практически без затруднений, так как король Ричард просто отрекся от престола в пользу

ближайшего родственника по просьбе королевства, представленного в парламенте (на этом, собственно,

роль парламента и закончилась): «Во время заседания этого Парламента (1399г. — А. С.) граф

Нортумберленд и многие другие графы и лорды были посланы к королю в Тауэр, чтобы принять у него

полное отречение от престола, согласно его обещанию, данному ранее, и так они и поступили»

. Описывая

ситуацию подобным образом, Фокс избегал коварных (и не слишком интересных ему) вопросов о том, по

какому праву парламент лишил короля престола и утвердил на троне его преемника.

able to hold his right, wher by force, it is compelled to geve place to might.

Ibid. P. 513: he starting out of the steps of hys progenitors, ceased to take part with them, whiche tooke part in the gospel). Wherupon, it

so fell, not by the blinde wheele of fortune, but by the secret hand of him, which directeth all estates: that as he first began to forsake у

mayntayning of the Gospell of God, so the Lord began to forsake him.

Ibid. P. 514.

Ibid.: In which Parliament, the Earle of Northumberland with many other Earles and Lords were sent to the king in the Tower, to take

of him a full resignation according to hys former promise, and so they did.

История и религиозная полемика^

543

Версия Фокса оказала решающее влияние на позднюю тюдоровскую историографию. Что же касается

Тиндейла и Бейла, то их труды были восприняты отнюдь не так бесконфликтно, хотя бы потому, что в

первой половине XVI в. убежденные протестанты (для которых и создавалась новая версия национальной

истории) были меньшинством. Большинство же читателей и авторов до середины XVI в. следовало в русле

традиций средневековой историографии и ее трактовок истории Ричарда, рассматривая ее как

конституционный конфликт .

Тексты историков последней трети XVI в. демонстрируют гораздо большую зависимость от

«протестантской» версии о короле-мученике, хотя и не воспроизводят ее в деталях. Так, в хронике Джона

Стоу король Ричард предстает не в образе тирана, но как молодой и неопытный политик, доверившийся

дурным людям

. Недостатки (не пороки!) Ричарда привели к его смещению, однако Стоу подчеркивает, что

король сам отрекся от престола в пользу Генриха, причем не под влиянием страха за свою жизнь, но

осознавая собственные грехи, приведшие к его падению (еще одно напоминание об образе короля-мученика

в раннетюдоровской протестантской традиции) .

Еще более противоречивое сочетание образа классического короля-тирана и короля-мученика представлено

на страницах хроники Рафаэля Холиншеда. В его изложении событий конца XIV в. вроде бы отчетливо

прослеживается объяснение того, что подданные Ричарда имели все основания быть недовольными своим

государем и желать его смещения

100

. Но когда Холиншед возвращается к причи-

См.: Edward Hull. The union of the two noble and illustre famelies of Lan-castre & Yorke London. 1559: Aii-Bii; Richard Grafton,

A Chronicle at large, L. 1569. P. 363-406.

John Stow. A Summarie of our Englysh Chronicles. L., 1566 134: In bountie and liberalitye he farre passed all hys progeniors: but he

was over much geven to rest and & quietnes, and loved litle dedes of armes, £nd marcial prowesse, & for he was yong, he was moste

ruled by young counsayle, and regarded nothyng the advertyse-mentes of the sage and wyse menne of hys Realme, for the chyese about

hym were of now wisdome nor estimacon: whyche thyng toumed this land to great trouble, and himselfe in fine to extreame miserie.

Ibid. 144: shortly after he yelded up and resigned to the sayd Henry, all hys power and kyngly tytle to the Crowne of England and

Frauce, knowledgyng that he worthyly was deposed for his demerites and mysgovemyng of the Common weale.

106

Holinshed's Cronicles [1587] Richard II, Henry IV and Henry V. Oxford, 1923. 2: The king so wrought and brought things about, that

he obteined the whole power of both houses to be granted to certeine persons,.. These were appointed to heare and determine certeine

petitions and matters yet depending and not ended: but by vertue of this grant, they proceeded to conclude upon other things, which gen-

erallie touched the knowledge of the whole parlement, in derogation of the states

544

Глава 14

нам постигшей Ричарда судьбы, проявляется иной образ: «Он был распутным, исполненным гордыни и

предан радостям плоти. Он содержал самую большую свиту и самый пышный двор, нежели какой-либо

король Англии до него или после»

Однако не распутство и мотовство оказываются главными причинами гнева Господня, а пренебрежение

благом церкви и духовным благом подданных — распространением Слова Господня, а также зло-

употребления клириков, которым не был положен предел: «на епископские кафедры и другие церковные

бенефиции назначались такие, что не только не могли учить или проповедовать, но ничего не знали из

Писания Господня и могли лишь требовать свои десятины и доходы. Таким образом, они были совершенно

недостойны называться епископами, будучи распутными и тщеславными людьми, облаченными в

епископский пурпур. Далее, здесь царили плотские грехи распутства и прелюбодеяния, отвратительной

супружеской измены, подчинившие себе короля, но особенно епископов, вследствие чего все королевство

было заражено их дурным примером и постоянно взывало к Господнему гневу, призывая отомстить за грехи

государя и его народа»' °

Здесь мы явно имеем дело с протестантским образом короля Ричарда, грехи которого выразились прежде

всего в слабости плоти и пренебрежении своим долгом «главы церкви». Более того, поскольку наиболее

испорченной частью «политического тела» оказываются прелаты, Ричард под конец рисуется не в столь

мрачном свете. Напротив, в соответствии с традицией Тиндейла — Бейла, он (в худшем случае) всего лишь

правитель, подверженный понятным

therof, to the disadvantage of the king, and perillous example in time to come. Ibid.: Manie other things were doone in this parlement, to

the displeasure of no small number of people; namlie, for that diverse rightfull heires were disherited of their lands and livings, by

authoritie of the same parlement: with which wrongfull dooings the people were so much offended, so that the king and those that were

about him, and cheefe in councell, came into great infamie and slander.

101

Ibid. 48: He was prodigall, ambitious, and much given to the pleasure of the bodie. He kept the greatest port, and mainteined the most

plentifull house that ever any king in England did either before his time or since...

Ibid.: such were preferred to bishoprikes, and other ecclesiasticall livings, as neither could teach nor preach, nor knew any thing of the

scripture of God, but onelie to call for their tithes and duties; so that they were most unworthie the name of bishops, being lewd and most

vaine persons disguised in bishops apparell. Furthermore, there reigned abundantlie the filthie sinne of leacherie and fornication, with

abhomi-nable adulterie, speciallie in the king, but most cheefelie in the prelacie, whereby the wole realme by [49] such their evill

example, was so infected, that the wrath of God was dailie provoked to vengeance for the sins of the prince and his people.

История и религиозная полемика.

545

юношеским слабостям и оказавшийся под дурным влиянием. От этого вывода уже остается один шаг до

признания короля Ричарда мучеником, жертвой амбиций подданных и козней прелатов. Впрочем, Холиншед

так и не делает этого шага, не ставя тем самым под сомнение легитимность новой династии Ланкастеров. И

хотя в его хронике именно Генрих IV Ланкастер (а не Ричард) оказывается ответственным за развязывание

Войны роз, Холиншед связывает ее

начало не с наказанием за смещение Ричарда как таковое, а за его

г' *> im

убийство, не мотивированное никакими законными причинами .

Возвращаясь к уже сказанному, следует констатировать, что вплоть до 1560-х гг. хронисты рассматривали

смещение короля Ричарда II исключительно в контексте политико-правового конфликта. Однако появление

«Книги мучеников» Фокса существенно изменило ситуацию, популяризовав «протестантский миф» о короле

Ричарде-мученике. Как мы видели, те или иные аспекты мифа воспроизводились в хрониках Стоу и

Холиншеда.

Таким образом, можно констатировать, что ранняя протестантская полемическая традиция оказала

несомненное влияние на трактовку истории Ричарда II. Но можно ли говорить об обратном влиянии

историографического канона на полемическую литературу?

Ответ на этот вопрос заставляет обратиться к религиозной полемике середины - второй половины XVI в.

Очевидно, что в силу щекотливости сюжета лишь авторы, явно находившиеся в оппозиции к режиму, могли

себе позволить впрямую апеллировать к истории свержения законного монарха, пренебрегая тюдоровской

цензурой. Но даже и для оппозиционеров упоминания об истории Ричарда редки,

Такое упоминание присутствует в тираноборческом трактате протестанта Джона Понета. обращенном

против королевы-католички Марии Тюдор. Оно, впрочем, очень кратко и на первый взгляд не слишком

ясно: «А в силу каких законных причин Ричард II был смещен и на его место поставлен Генрих IV, я

предоставляю

104 f^ - - j_

судить им самим» . Однако этой краткой фразе соответствует весьма красноречивая ссылка на сочинение

шотландского историка Джона Мейра «История Великобритании» (1521 г.), в которой о смещении Ричарда

II говорится следующее: «Некоторые действия этого короля я осуждаю, и прежде всего незаслуженные

приговоры,

103

Ibid.

|(М

John Ponet. A Shorte Treatise of politike pouuer. 1556 [London, 1942]. 101: And upon what iust causes Richard the seconde was

thrust out, and Henry the fourth put in his place, I referre it to their owne Judgement.

18 - 3240

546

Глава 14

которые он выносил в отношении своей знати; во-вторых, власть его своеволия, которая проявилась по

отношению к его дворянам и простолюдинам, я ни в коем случае не могу одобрить, напротив, я всячески

осуждаю се. Однако по такой несерьезной причине отстранить и лишить власти короля означает не что

иное, как открыть двери зверю мятежа против государства для всех последующих государей — чего нужно

страшиться, как чумы, так как отсюда следует погибель всего государства»

105

Следует отметить, что Мейр осуждает смешение короля Ричарда II не на основании «абсолютистских»

принципов, но лишь потому, что, на его взгляд, оно не имело под собой достаточного юридического

обоснования. Смещение же тирана подданными как таковое не вызывает возражений Мейра, что, впрочем,

совершенно неудивительно. Шотландец по происхождению, Мейр учился в Париже, где и провел большую

часть своей жизни. Он по праву принадлежит к числу наиболее известных представителей так называемой

«поздней схоластики» XV - начала XV] в. Политические теории авторов, относившихся к этому кругу,

характеризует следование галликанской конституционной традиции, уходящей своими корнями в идеалы

Соборного движения XIV-XV вв. Большинство представителей поздней французской схоластики

признавали право подданных на сопротивление государю в случае явного нарушения им законов страны.

Таким образом, ссылка Понета на труд Джона Мейра оказывается весьма значимой, позволяя определить

круг идей, оказавший воздействие на его собственную теорию.

После восшествия на престол королевы Елизаветы и официального перехода страны в протестантскую веру

основной оппозиционной группой стали католики. Впрочем, и для них было характерно не слишком частое

упоминание истории о смешении короля Ричарда — хотя они и не имели оснований опасаться тюдоровской

цензуры (их сочинения так или иначе печатались на континенте), вопрос о престолонаследии и правах

подданных определять его был чрезвычайно болезненным для католических авторов. С 1570 г. Елизавета

была отлу-

lo5

Johannis Maoiris' History of Greater Britain [1521]. Edinburgh, 1892. 308: Certain things in this king I censure: and, first of all, that

unmerited sentence that he passed upon those noblemen; secondly, the oppression of fickleness that marked the conduct of his nobility

and the common people I can no way approve; — nay rather, I vehemently abhor the same. For so slight a cause to dismiss and depose a

king is nothing else than to make an easy opening for the horns of rebellion against the state in the case of all kings yet to come — a

thing to be shunned as a plague, and certain to involve the ruin of any commonwealth.

История и религиозная полемика.

547

чена от церкви буллой папы ПияУ, что автоматически заставляло усомниться в лояльности католических

подданных, сохранявших верность римскому престолу, своей правительнице. Поэтому большинство

елизаветинских католиков предпочитало не затрагивать данный сюжет. Если же история Ричарда и

появлялась в католических сочинениях второй половины XVI в., то чаще всего она возникала как пре-

достережение государям, выбирающим дурных советников (в данном случае — гонителей католиков). Так, в

анонимном политическом памфлете «Государство Лестера» (1584г.) (направленном, как легко догадаться,

против фаворита Елизаветы, графа Лестера) практически не рассматриваются обстоятельства смещения

Ричарда; упоминается лишь, что Генри Болингброк захватил престол силой (прямая аллюзия на выдвинутое

в памфлете обвинение в адрес Лестера, якобы готовящегося захватить власть в Англии)

106

. А в качестве

причины смещения упоминается только одна— дурные советники: «Ведь мы можем перечислить три

примера со времен завоевания, когда законные и истинные государи приблизили свое падение, сделав

подданных врагами: Эдуард II, Ричард II и Генрих VI, причем одно то, что они выказывали слишком

большое благоволение дурным людям, стало главной причиной гибели всех троих»

107

Аналогичным образом католический священник Томас Фицгер-берт упоминает дурных советников Ричарда

II в одном из своих памфлетов конца 1590-х гг. Позднее, в изданном в 1615 г. трактате о политическом

управлении, он высказался чуть более развернуто: «Тем самым они [дурные советники] делают не только

себя, но своих государей объектом такой ненависти со стороны знати и народа, что за этим много раз

следовали волнения и восстания, так что государи оказывались вынужденными выдать их врагам или же

погибнуть вместе с ними. Опустив примеры из других стран, мы испытывали это в Англии, во времена

короля Эдуарда II и короля Ричарда II, против которых взялись за оружие знать и общины из-за ненависти,

которую они питали к их фаворитам, Пьеру Гавестону, обоим Спенсерам, Роберту де ла Веру, графу

Оксфорду и другим их сторонникам. На них они излили всю свою ярость, применив по отношению к ним

всю мыслимую жестокость, за исключением графа Оксфорда, который спас свою жизнь бегством в

Голландию и окончил свои дни в изгнании. Этому

106

Leicester's Commonwealth. The copie of a letter. 1584. 128-129.

107

Ibid. 187: For wheras, since the conquest, we number principalie, thre iust and lawful kinges, to have come to co[n]fusion, by

alienation of their subiuects: that is, Edward the second, Richard the second, and Henry the sixt, this onlie point of to much favour

towardes wicked persons, was the chiefest cause of destruction, in al thre.

18*

548

Глава 14

История ^религиозная полемика.

549

отчасти можно приписать несчастный конец обоих королей, которые впоследствии были смещены с

престола и жестоко убиты» . Очевидно, что католические авторы использовали традиционные клише,

которыми изобиловали исторические сочинения, однако они предпочитали не рассматривать всех остальных

деталей этой истории, так как ее конституционный аспект мог поставить католических авторов в ряд

мятежников, а «протестантский миф» по понятным причинам ими отвергался и смещение короля Ричарда

интерпретировалось исключительно в светском, политическим контексте.

Впрочем, наиболее подробный и детальный анализ истории короля Ричарда, вышедший из-под пера

католика, порывает с этими традициями и порождает «католический миф» о Ричарде. Речь идет о

сочинениях иезуита Роберта Парсонса, неоднократно использовавшего сюжет о смене династии в своих

произведениях.

Парсонс, подобно своим оппонентам-протестантам, помешает историю Ричарда в религиозный контекст. Он

также полагает, что смена династии и события Войны роз были обусловлены именно религиозными

причинами, но, естественно, приводит обоснование, прямо противоположное версии Фокса:

попустительство, а порой и прямое благоволение ереси Уиклифа погубило потомков Эдуарда III: «Ведь хотя

король Эдуард III был великим королем, конец его был жалок: его наследник, король Ричард, после

бесконечных восстаний, волнений и пролития крови знатных людей и простолюдинов был смещен и убит.

Началась кровавая распря между домами Ланкастеров и Йорков, длившаяся почти сто лет, на погибель не

только королевской семье Ланкастеров, которая поначалу особенно благоволила Уиклифу... но и многим

знатным синьорам и семействам; гибельные войны и столкновения продолжались и дома, и за

I0!i

Thomas Filzherbert. The First Part of a Treatise concerning Policy. 1615 // ERL 175. 1974. 251: Wherby they expose not onlie

themselves but alsoe their princes to such hatred of the nobilitie and people, that their followeth therof many times commotions &

rebellions, in so much that their princes are either forced to abandon them to their enemies or esl to perish with them; as to omit forrain

examples, wee have sene by experience in England in the time of King Edward the second and King Richard the second, against whom

the nobilitie and commons did take armes for the hatred they bore to their favorites, Piers Gaveston, the two Spencers, Robert de la Vere

Earle of Oxford and others their adherents, upon whose persons they discharged their fijrie exercising upon them al kind of crueltie,

except the earle of Oxforde, who saved his life by flight into Holland, and ended his daies in banishment & herto may also partlie be