Пономарев Е.Г. (ред.). История и методология антропологии

Подождите немного. Документ загружается.

221

«новой грамматики», которая должна фиксировать содержательную сто-

рону языка и представлять язык как «действующую силу».

Среди тех, кто продолжал учение В. фон Гумбольдта в США, лингви-

сты конца XIX-начала XX в. У.Д. Уитни, Д.У. Пауэлл, Ф. Боас, а также

Э. Сепир и Б.Л. Уорф. Еще в 1911 г. Ф. Боас утверждал, что антрополог

должен тщательно изучать функциональную лингвистику, чтобы понять,

как туземец думает. Он подчеркивал, что синтаксис языка может рас-

сматриваться как «когнитивное бессознательное», поскольку большинство

людей не знает о синтаксических структурах языка, на котором говорят.

Наиболее влиятельной фигурой из антропологов-пионеров в лингви-

стическом анализе был Эдвард Сэпир, кто в значительной мере стиму-

лировал общий интерес к динамическому подходу к личности. Будучи

конфигурационистом, интересующимся способами, которыми чело-

веческое мышление и поведение моделируется языком и культурой,

Э. Сэпир настаивал на важности отдельной личности и был не удовлет-

ворен культурологическими подходами, в которых индивид рассматри-

вался как пассивный носитель культуры. «Культуры, – писал он, – яв-

ляются просто абстрактными конфигурациями моделей, идей и действия,

которые имеют бесконечно различные значения для разных индивидов

в группе».

Конфигурационалистский оттенок в мышлении Э. Сэпира

имел место и в его учении о языке. Каждый язык, с сэпировской точ-

ки зрения, структурирует мир особенным образом для говорящих на

нем. Выучить незнакомый язык, по его мнению, – значит вступить в но-

вую сферу мысли. «Человеческие существа живут не только в объек-

тивном мире, а также не только в мире социальной активности, как он

обычно понимается, но в значительной степени находятся во власти осо-

бого языка, который становится средством выражения для их общества.

<…> Не существует двух языков достаточно похожих, которые можно

рассматривать как представляющие одну и ту же социальную реаль-

ность. Миры, в которых живут различные общества, являются отдель-

ными мирами, не просто один и тот же самый мир с прикрепленными

к нему различными ярлыками».

Такой релятивистский взгляд коротко

формулируется в положении: язык, как и культура общества в более ши-

роком смысле, формирует перцепцию мира.

___________________________

Гухман М.М. Лингвистическая теория Л. Вейсгербера // Вопросы теории язы-

ка в современной зарубежной лингвистике. – М., 1961. – С. 129–130, 154.

Sapir Edward. In Language, Culture, and Personality. In: Mandelbaum, David G.

(ed.) Selected Writings of Edward Sapir. – Berkeley and Los Angeles: University of

California Press, 1949. – Р. 593.

Sapir Edward. In Language, Culture, and Personality // Mandelbaum, David G.

(ed.) Selected Writings of Edward Sapir. – Berkeley and Los Angeles: University of

California Press, 1949. – Р. 162.

222

В рамках лингвистического поля Э. Сепир развивал подход, который

подхватили и развили дальше его последователи, в частности, Бенджа-

мин Ли Уорф, который сформулировал общую теоретическую позицию,

известную как гипотеза языковой относительности Сепира-Уорфа, со-

гласно которой языку отводится приоритетная роль в процессе позна-

ния, и противостоящую эволюционистским теориям развития языка и

мышления. На основании материала, полученного в процессе исследо-

ваний языков североамериканских индейцев, они пришли к выводу о

влиянии языковых категорий на мышление. В данной концепции посту-

лировалось то, что культурно-когнитивная система так называемых «про-

двинутых обществ» не обязательно является концептуально более слож-

ной, чем культурно-когнитивная система «примитивных» групп, а на-

личие различных категорий в разных языках свидетельствует о том, что

носители этих языков по-разному концептуализируют окружающий мир.

Как писал Б. Уорф, «возможно многие согласятся с утверждени-

ем, что общепринятый паттерн употребления слов часто предшествует

определенным линиям мышления и формам поведения. <…> Сигнал

к определенной линии поведения часто дается посредством аналогий

с лингвистическими формулами, в которых обсуждается ситуация и

посредством которых она до некоторой степени анализируется, клас-

сифицируется и распределяется в этом мире, который в значительной

степени бессознательно строится на языковых привычках группы. Так,

вокруг цистерн с надписью «цистерны с бензином» поведение будет

характеризоваться большой осторожностью, в то время как вокруг

пустых бензиновых цистерн оно будет более беспечным – вплоть до

бросания около цистерн окурков сигарет. Однако «пустые» цистерны,

возможно, более опасны, так как они содержат взрывоопасные пары.

Физически ситуация довольно рискованная, но лингвистический ана-

лиз акцентируется на слове «пустой», которое неминуемо свидетель-

ствует об отсутствии опасности».

На протяжении ХХ века гипотеза Сепира-Уорфа пережила период

резкой критики и забвения. В настоящее время она снова находится в

центре внимания лингвистов: в 1990-е г. вышли в свет такие работы,

как «Language Diversity and Thought» Д. Льюси

и «Whorf Theory

Complex» П. Ли.

В 1998 г. в университете города Дуйсбург (Герма-

ния) был проведен международный симпозиум под названием

___________________________

Whorf Benjamin Lee. The Relation of Habitual Thought and Behavior to Language //

Hollander, Edwin P., and Raymond G. Hunt (eds.) Classic Contribution to Social

Psychology. – New York: Oxford University Press/London: Toronto, 1972. – Р. 242–243.

Lucy J. A. Language Diversity and Thought. A Reformulation of Linguistic

Relativity Hypothesis. – Cambridge University Press, 1992.

Lee P. The Whorf Theory Complex. A Critical Reconstruction. – Amsterdam, 1996.

223

«Humboldt and Whorf Revisited. Universal and Culture-Specific

Conceptualizations in Grammar and Lexis», в ходе которого были выяв-

лены новые подходы к исследованию феномена языковой относитель-

ности и человеческого фактора в языке.

Гипотеза Сепира-Уорфа легла в основу многих течений в современ-

ной лингвистике. Кроме того, лингвистами ХХ в. предпринимались

попытки переформулировать гипотезу: известны, например, «гипотеза

лингвистической дополнительности» Г. Брутяна

и «гипотеза лингвис-

тической универсальности» А. Вежбицкой.

Тем не менее, интерес к

этой проблеме и разнообразные подходы к ее исследованию позволя-

ют говорить о продолжении традиции изучения языка как носителя спе-

цифики культуры.

Другой лингвистический подход к изучению культуры получил за-

конченную форму в работах С. Фрейка,

который применил «эмик» и

«этик» концепты. «Эмический» подход заключается в анализе культу-

ры посредством подлинных мыслительных процессов, протекающих

внутри самой культуры. Напротив тому, в «этическом» подходе ана-

лиз накладывает свои собственные («объективные», а по существу

идущие от мировоззрения исследователя) особенности на культурные

феномены. «Эмический» подход фокусируется на содержании и внут-

ренних значениях, как их переживает носитель культуры, тогда как

«этический» подход более концентрируется на общих структурных мо-

делях, которые можно выделить в культуре. У. Гуднаф ввел понятие

«компонентный анализ», который описывает исследовательскую тех-

нику, развившуюся в рамках лингвистики, и которая, по его мнению,

должна быть применена и к другим аспектам культуры. Используя эту

систему формального семантического анализа, исследователь может

открыть собственные когнитивные процессы информанта. У. Гуднаф

подчеркивал также, что, анализируя компоненты значений в туземных

понятиях, исследователь может прийти к более валидному пониманию

культуры в целом в терминах когнитивных структур индивидуального

носителя культуры.

Интерес к потенциалу «компонентного анализа»

получил широкое распространение после выхода в свет книги Т. Глад-

___________________________

Брутян Г. А. Гипотеза Сепира-Уорфа. Лекция, прочитанная в Лондонском

университете в 1967 г. – Ереван, 1968. – С. 57–61.

Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. – М.,

2001. – С.45–46.

Frake C.O. The Ethnographic Studyof Cognitive Sistems. In: T. Gladwin,

W.C.Sturtevtn (eds.) Anthropology and Humean Behavior. – Washington, D.C.:

Anthropologicfl Society of Washington, 1962. – Р. 72–85.

Goodenugh W.H. Componential Analysis and the Study оf Meaning // Language. –

1956. – 32. – Р. 195–216.

224

вина и У. Стётевента.

В ней авторы собрали значительное количество

статей по лингвистике, в которых различными способами привлека-

лось внимание к необходимости для антропологов постигнуть то, что

может быть определено в туземных категориях мышления. Принципи-

альный интерес к этому привел к появлению «этнокогнитивного» под-

хода и, прежде всего, – к этносемантике.

Большинство исследований в области этносемантики имело дело с

отдельными культурными содержаниями в посреднической зоне, до-

кументируя культурное знание в особых группах и обществах.

Неза-

висимо от того, фокусировали ли они внимание на терминологии род-

ственных отношений, классификации животных и растений, на диаг-

ностике категорий болезней, цветовых терминах или на более «куль-

турных моделях», эти исследования демонстрировали сложность со-

циальных модусов мышления и предлагали гипотезы о процессах, по-

средством которых концепции понятия возникают, становятся общи-

ми и модифицируются.

В рамках антропологического направления с этносемантикой тесно

связана другая наука – психолингвистика. «Как это можно видеть из

имени, психолингвистика имеет дело с пересечением лингвистики и

психологии. Лингвистическая теория, поскольку она описывает нечто,

что знает и делает личность, обеспечивает отправной пункт для разви-

тия психолингвистической теории, так как лингвистические знаки яв-

ляются наиболее важными средствами когнитивной организации».

В середине ХХ века в США возникло еще одно направление ис-

следования «человека в языке»: Д. Хаймз разработал теоретические

и методологические основы лингвистической антропологии (в отече-

ственной традиции называемой этнолингвистикой) – «изучения языка

и речи в контексте антропологии».

Ученый исходил из положения, что

«задача лингвистики – обобщать знания о языке с точки зрения язы-

ка, тогда как задача антропологии – обобщать знания о языке с точки

___________________________

Gladwen T., Sturtevent W.C. (eds.) Anthropology and Humean Behavior. –

Washington, D.C.: Anthropologicаl Society of Washington, 1962.

Tyler S. A. (ed.) Cognitive Anthropology. – New York: Holt, Rinehart and Winston,

1969; Casson R. W. (ed.) Language, Culutre, and Cognition: Anthropological

Perspectives. – New York: Macmillan, 1981.

Philip K. Bock. Introduce. In: Philip K. Bock (ed.) Handbook of Psychological

Anthropology. – Westport, Connecticut-London; Greenwood Press, 1994.

Miller G., McNeill D. Psycholinguistics. In: G. Lindzey, E. Aronson (eds.)

The Handbook of Sotial Psuchology. – Reading, Mass, Menlo Pork, Calif., L.: 1969,

vol. 4. – Р. 668–669.

Hymes D.H. Objectives and Concepts of Linguistic Anthropology // The Teaching

of Anthropology. – University of California Press, 1963. – Р. 277.

225

зрения человека».

Вопрос о месте лингвистической антропологии в

гуманитарной парадигме разрабатывает А. Дуранти; согласно его тео-

рии, «лингвистическая антропология отличается от всех остальных язы-

коведческих дисциплин тем, что она обращает особое внимание на ин-

дивидуальную репрезентацию реального мира».

В советской лингвистике неогумбольдтианство подвергалось крити-

ке, поскольку его теоретические основания расходились с положения-

ми марксистско-ленинской философии.

Однако языковеды обращались

к проблемам взаимосвязи языка и культуры: как отмечал Ю.С. Степа-

нов, «ни один крупный лингвист последнего десятилетия, если только

он не принимал без критики положений догматического структурализ-

ма, не миновал вопроса об антропоцентризме в языке».

В последнее время в отечественной лингвистике появилось боль-

шое количество работ, посвященных антрополингвистической про-

блематике. К ней обращаются ведущие российские языковеды: на-

пример, Ю.С. Степанов выпустил работу «Константы: Словарь рус-

ской культуры», в которой приводятся актуальные для носителя рус-

ского языка концепты и дается их развернутый комментарий. Ис-

следование Н.Д. Арутюновой «Язык и мир человека» направлено

на изучение универсальных терминов культуры, извлекаемых из тек-

стов разных времен и народов. Предметом изучения В.Н. Телия и

ее школы являются фразеологизмы, а цель – описание их культур-

но-национальных коннотаций и выявления «характерологических

черт менталитета».

Решением проблем лингвистической антропологии занимается лин-

гокультурология. Наиболее полно в современной отечественной линг-

вистике ее теоретико-методологические основания изложены в рабо-

те В.В. Воробьева «Лингвокультурология: теория и методы». Лингво-

культурология определяется как «комплексная научная дисциплина син-

тезирующего типа, изучающая взаимосвязь и взаимодействие культу-

ры и языка в его функционировании и отражающая этот процесс как

целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыково-

го (культурного) содержания при помощи системных методов и с ори-

___________________________

Hymes D. H. A Perspective for Linguistic Anthropology // Horizons of

Anthropology. – Chicago, 1964. – Р. 93.

Duranti A. Linguistic Anthropology. – Cambridge University Press, 1992.

См. Гухман М.М. Лингвистическая теория Л. Вейсгербера // Вопросы тео-

рии языка в современной зарубежной лингвистике. – М., 1961; Чесноков В.П.

Неогумбольдтианство // Философские основы зарубежных направлений в языкоз-

нании. – М., 1977. – С. 7–62.

Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. – М., 1975. –

С. 49.

226

ентацией на современные приоритеты и культурные установления (си-

стема норм и общечеловеческих ценностей)».

Схожие задачи решает и В.В. Красных: в работе «Этнопсихолингви-

стика и лингвокультурология» она определяет последнюю как «дисцип-

лину, изучающую проявление, отражение и фиксацию культуры в язы-

ке и дискурсе, непосредственно связанную с изучением национальной

картины мира, языкового сознания, особенностей ментально-лингваль-

ного комплекса».

Выявлять антропологическую специфику предлага-

ется через использование лингво-когнитивного подхода к коммуника-

ции, поскольку он позволяет проанализировать как ее общелингвисти-

ческий аспект, так и национально-детерминированный компонент.

Про-

блемы лингвокультурологии также разрабатываются учеными Волгог-

радской школы, в частности, В.И. Карасиком и Е.И. Шейгал. В.И. Ка-

расик рассматривает лингвокультурологию как «комплексную область

научного знания о взаимосвязи и взаимовлиянии языка и культуры» и

делает акцент на ее сопоставительном характере.

В работе Е.И. Шейгал

и В.А. Буряковской лингвокультурология определяется как дисципли-

на, изучающая «отдельные объекты концептуальной картины мира и их

осмысление общественным сознанием и языком с точки зрения объек-

та отражения, одним из которых является этнос».

Появление антрополингвистики было провозглашено в «Белосток-

ском манифесте», подписанном терминоведами Великобритании, Гер-

мании, Польши, России и Украины в 2004 г. в Белостоке на конфе-

ренции, результаты которой отражены в первом томе «Белостокской

серии антрополингвистики»

и в учебнике «Основы антрополингвис-

тики (к лингвистическим основаниям эволюции мышления)».

Основные постулаты антрополингвистики (в узком понимании этого

термина) сводятся к следующему. Развитие знаний сопровождается их

постоянной специализацией. Специализация знаний отражается в ко-

личественном росте и специализации лексики. Изучение истории раз-

вития лексических систем свидетельствует о том, что развитие позна-

___________________________

Воробьев В.В. Лингвокультурология: теория и методы. – М., 1997. – С. 36–37.

Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. – М., 2002. –

С.12.

Там же. С.20 – 21.

Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. – Волгоград, 2002. –

С. 103,108,121.

Шейгал Е.И., Буряковская В.А. Лингвокультурология: Языковая репрезен-

тация этноса. – Волгоград, 2002. – С. 9.

Language and Culture: Establishing foundations for anthropological linguistics. –

Bialystok, 2004.

Гринев-Гриневич С. В., Сорокина Э. А., Скопюк Т. Г. Основы антрополинг-

вистики (к лингвистическим основаниям эволюции мышления). – М., 2004.

227

ния, а вместе с тем и материальной культуры человечества характери-

зуется уточнением, специализацией первоначально достаточно общих,

расплывчатых, синкретичных значений слов путем количественного

увеличения лексики языков. В определённом смысле развитие циви-

лизации заключается в снятии синкретизма представлений и значений

соответствующих слов.

Ещё одно важное положение теории разрабатываемой антрополин-

гвистики касается объективности существования аналогии филогене-

за и онтогенеза в эволюции человека, известной как биогенетический

закон Э. Геккеля.

Существующие в психологии данные умственного

развития детей, отражаемого в росте объёма словаря, позволяют прий-

ти к мнению о подобии ранних этапов развития лексической картины

мира у детей и всего человечества в целом. Основные черты началь-

ного этапа мышления — наивного мышления у человечества (как они

отражаются в древнейших пластах лексики) и у детей совпадают — рас-

плывчатость и синкретизм значения слов, отсутствие строгих научных

классификаций, уточнение и перераспределение значений в ходе ос-

воения новой лексики.

Кроме расплывчатости значения, другой типичной чертой ранних

слов был их общий характер.

Первоначально слово apple (яблоко) оз-

начало также любой плод, что нашло отражение в лексике ряда язы-

ков – нем. Apfelsine (апельсин — букв. китайское яблоко), ит. pomo

d’oro (помидор — букв. золотое яблоко), фр. pommes de terre (карто-

фель — букв. земляные яблоки). Это объясняется тем, что яблоко было

одним из первых плодов, открытых человеком, и впоследствии каж-

дый фрукт или овощ воспринимался как яблоко с последующим их

различением и поиском новых названий.

Подобие возрастных процессов развития мышления, наблюдаемых

у детей и на ранних этапах становления человечества, свидетельству-

ет о том, что умственное развитие каждого отдельного человека по-

вторяет основные черты развития мышления человеческого общества.

Это положение разделяется многими современными философами и

психологами: «развитие психики ребенка во многом повторяет зако-

номерности общественно-исторического развития человека».

При этом появляется возможность использования данных изучения

развития детей для реконструкции и лучшего понимания психологии

людей отдаленных от нас исторических эпох. В этой связи становится

Кулагина И. Ю., Колюцкий В. Н. Возрастная психология. – М., 2004.

Griniewicz (Grinev) Sergej. Eliminating indeterminacy: Towards linguistic aspects

of anthropogenesis. In Indeterminacy in Terminology and LSP, Antia, Bassey (ed.). –

John Benjamins, 2007. – Р. 37–48.

Маклаков А. Г. Общая психология. – СПб., 2005. – С. 105.

___________________________

228

очевидной зависимость научного представления о ранних этапах су-

ществования человека разумного от уровня развития лингвистичес-

кой методологии и методологии смежных наук.

Ключевыми понятиями лингвистической антропологии являются та-

кие понятия, как «языковая ситуация», «языковое существование».

Таким образом, на основании анализа основных отечественных и

зарубежных работ, посвященных лингвоантропологической проблема-

тике, можно сделать некоторые выводы относительно современного

состояния данной дисциплины. С одной стороны, исследование язы-

ка в антропологическом аспекте является закономерным результатом

развития языкознания XIX-XX вв. Интерес многих ученых к лингви-

стической антропологии свидетельствует об ее перспективности. С дру-

гой стороны, теоретико-методологическая база этой дисциплины на

настоящий момент находится на стадии становления. Среди ученых нет

единого мнения ни относительно статуса науки (самостоятельная дис-

циплина, отрасль лингвистики или антропологии), ни относительно

предмета и методов исследования.

Следует отметить, что, несмотря на расширение антропологической

проблематики, в конце ХХ века проявились тенденции отхода от общих,

универсальных проблем и сдвиг к прикладным исследованиям. Пред-

ставляется перспективным сочетание естественнонаучной и гуманитар-

ной методологии, применение методов анализа языка и текста в антро-

пологических исследованиях. Разрабатываются такие характерные под-

ходы, как структурная поэтика (Ю.М. Лотман), эстетика бытия, худо-

жественная антропология (В.В. Савельева), мифическая антропология

(К.А. Крашенинников), поэтическая антропология (В.П. Зинченко), ант-

ропологическая поэтика, психопоэтика (Е.Г. Эткинд, В.А. Пищальнико-

ва), мифопоэтика (И.В. Шугайло), онтологическая поэтика (Л.В. Кара-

сев). Такая методология подчеркивает именно человеческое измерение

реальности, корреляцию сознания и бытия человека.

Когнитивный подход как ключ к решению проблем

лингвистической антропологии

Органичное объединение разных направлений в рамках «антропоо-

риентированных» наук возможно, как мы полагаем, только на базе ког-

нитивного подхода, ставшего в последние десятилетия основой перс-

пективных разработок в гуманитарных областях и ключом к решению

тех вопросов, исследования которых ранее без всякого обращения к

анализу познавательных процессов оставались бесплодными. В пос-

ледние два десятилетия когнитивные исследования значительно расши-

рили свое проблемное поле: имеются в виду исследования самых раз-

229

ных вопросов, в том числе и традиционных для определенной науки,

но методами, учитывающими когнитивные аспекты, в которые вклю-

чаются процессы восприятия, мышления, познания, понимания и

объяснения. Такая фокусировка на когнитивной сфере является объек-

тивной необходимостью, поскольку позволяет найти фундаментальные

методологические основания лингвистической антропологии как ком-

плексной междисциплинарной науки.

Главная отличительная черта когнитивной лингвистики в ее совре-

менном виде заключается не в постулировании в рамках науки о язы-

ке нового предмета исследования и даже не во введении в исследо-

вательский обиход нового инструментария и/или процедур, а в чисто

методологическом изменении познавательных установок. Возникнове-

ние когнитивной лингвистики – один из эпизодов общего методоло-

гического сдвига, начавшегося в лингвистике с конца 1950-х годов:

он сводится к снятию запрета на рассмотрение «далеких от поверхно-

сти», недоступных непосредственному наблюдению теоретических (мо-

дельных) конструктов. Составными частями этого фундаментального

сдвига были возникновение генеративной грамматики Н. Хомского с

ее понятием «глубинной структуры», бурное развитие лингвистичес-

кой семантики, возникновение лингвистической прагматики, теории

текста, а также теории дискурса.

Во всех этих исследованиях на первый план (хотя и по-разному)

выходит идея объяснения языковых фактов, причем если в генератив-

ной теории в качестве объяснения предлагаются прежде всего некото-

рые подлежащие открытию глубинные закономерности языковой спо-

собности человека, то другие объяснительные программы исходят из

того, что языковые факты могут быть, по крайней мере отчасти, объяс-

нены фактами неязыковой природы, притом необязательно наблюдае-

мыми. Если, например, для языковой прагматики такими фактами яв-

ляются принципы человеческой деятельности в социальном контексте,

то в когнитивной лингвистике в качестве модельных конструктов вы-

ступают когнитивные структуры и процессы в сознании человека: фрейм

(М. Минский, к нуждам лингвистики это понятие было адаптировано

Ч. Филлмором), идеализированная когнитивная модель (Дж. Лакофф);

ментальные пространства (Ж. Фоконье); когнитивные операции типа

правил концептуального вывода (Р. Шенк, Ч. Ригер) и т.д.

Языковая деятельность в когнитивной лингвистике рассматривает-

ся как один из модусов «когниции», вершина айсберга, в основании

которого лежат когнитивные способности, не являющиеся лингвисти-

ческими, но дающими предпосылки для последних. Основополагаю-

щим принципом данного подхода является мысль о том, что нереаль-

но говорить о языке в отрыве от когнитивной деятельности, памяти,

230

внимания, социальных связей личности и других аспектов опыта (Р. Лан-

гакер, Дж. Лакофф, А. Вежбицка, Р. Джекендофф и др). Так, А. Веж-

бицка отмечает, что сама природа естественного языка такова, что он вби-

рает в себя внеязыковую реальность – психологическую и социальную.

Интерес к языку в последнее время выходит за пределы собствен-

но лингвистических проблем. И это неизбежно, так как понимание язы-

ковых механизмов необходимо как для изучения истории, так и для

исследования человеческого поведения. Поскольку лингвисты, как

правило, острее других осознают значение их предмета для науки в

целом, то им необходимо решать задачи, выходящие за пределы изу-

чения только формального устройства языка.

Когнитивная лингвистика опирается на рассмотрение взаимоотно-

шений лингвистики и психологии. Исследовательские принципы ког-

нитивной лингвистики фактически предстают как инверсия традици-

онной программы психолингвистики. Последняя представляет собой

выяснение психологической реальности лингвистических гипотез, их

психологическое обоснование; иначе говоря, это применение психо-

логической методологии к лингвистической теории. Когнитивная лин-

гвистика устроена скорее противоположным образом: это выяснение

лингвистической реальности психологических гипотез, их лингвисти-

ческое обоснование. Так, ряд психологических исследований оказал

несомненное влияние на когнитивную лингвистику (например, идеи

гештальт-психологии), но влияние это имело место постольку, посколь-

ку данные результаты были восприняты и адаптированы лингвистами

(прежде всего, Дж. Лакоффом).

Большую роль в развитии когнитивной лингвистики сыграли наблю-

дения над когнитивными особенностями человеческой культуры, в ча-

стности, исследования, находившиеся в рамках концепции «лингвис-

тической относительности» Э. Сепира – Б.Уорфа, о которой мы писа-

ли выше. Гипотеза, повлиявшая на развитие этнолингвистики, а так-

же данные лингвистической типологии заставляли в рамках когнитив-

ного подхода ставить вопросы об универсалиях в структуре языка и

подталкивали к поиску внеязыковых причин как универсалий, так и

разнообразия. Помимо этого, становлению когнитивной лингвистики

определенным образом помогли накопленные в сравнительно-истори-

ческом языкознании сведения о развитии значения слов.

Но, пожалуй, наиболее важным «внутренним» источником разви-

тия когнитивной лингвистики является лингвистическая семантика.

Собственно говоря, когнитивную лингвистику можно определить как

«сверхглубинную семантику» и рассматривать как совершенно есте-

ственное развитие семантических идей: попытку увидеть за категори-

ями языковой семантики некоторые более общие понятийные катего-