Подорога В.А. (ред.) Опыт и чувственное в культуре современности: Философско-антропологические аспекты
Подождите немного. Документ загружается.
Понятие
.ДJIительности.
и
философия
А.
Бергсона
153
ничто
Время
(ДJIительность)
зона
индетерминации
Ничто
-
это
чистая
свобода,
но
зона
индетерминации
(непредо
пределенности)
о-граничивает
область
этого
ничто
и,
таким
образом,
рождает
форму
через
«непрекращающееся
творчество
не
предвидимо
нового
•.
Зона
отражает
сферу
ничто
в
психологическом
измерении
длительности
художника.
Траектория
его
взгляда
следует
по
кругу,
проходя
через
«ничто.
И
возвращаясь
на
себя.
это
круговое
дви
жение
отмечает
ограничение
восприятия,
исходя
из
новой
формы,
ко
торая
в
этот
момент
зарождается.
Взгляд
-
мазок
кисти
-
возобновле
ние
движения
-
таковы
основные
элементы
цикла.
Но
рождение
формы,
процесс
творчества
всегда
зависит
от
времени:
движение,
стал
кивающееся
со
временем,
никогда
не
может
быть
завершено,
и
форме,
которая
является
воплощением
времени,
удается
удержать
это
движе
ние,
только
позволяя
ему
увлечь
себя.
Таким
образом,
она
практичес
ки
теряет
самое
себя,
но
зато
сохраняет
свои
временные
характеристи
ки.
Чуть
только
форма,
одним
своим
появлением,
прервала
движение,
как
оно
опять
продолжает
свой
путь,
изменяя
эту
форму,
препятствуя
ее
застыванию
и
кристаллизации,
пополняя
ее
другими
формами,
еже
секундно
вновь
рождающимися.
Происходит
разрыв
формы
там,
где
она
встречается
со
временем;
из
самого
этого
разрыва
начинает
выри
совываться
другой
круг,
замыкающийся
действием
художника,
и
этот
круг
накладывается
на
предыдущий.
Итак,
образуется
новая
форма,
которая,
касаясь
предыдущей
формы,
изменяет
ее
и
изменяется
при
этом
сама.
Результатом
подобного
наложения
является
единая,
преоб
разованная
форма,
которая
образует
уже
(кон)фигурацию.
Картина
это,
таким
образом,
фигурация
движения,
то
есть
от-граничивание
формы
-
преодоление
ею
собственных
границ.
Вот
так
вкратце
можно
бьшо
бы,
руководствуясь
предложенной
схемой,
описать
процесс
обра
зования
фигурации
в
результате
работы
художника,
с
одной
стороны,
и
правил
восприятия
изображенного
движения,
с
другой.
,;.
::1
~
~
~
§
i
~
:s:
~
f
:I:
сопротивление
пространство
:I:
о
а
lI)[ВeрсифИК3ЦШI
~
~
раздвижеиие
~
I I
= 7 <
:s:
.=
(')
1=1
~
~
дистанция
(тело)
(граница,
разрез)
остановка
разрыв
(интеллект)
интервал
(мозг)
спонтанность
время
юпеrpиро
ТаблицаI.
зона
индетерминации
I
..
де-лимитация
I
творчество
фиrypация
-
v.
.j:>.
~
~
~
~
~
Понятие
«длительности.
И
философия
А.
Бергсона
155
Комментарии
1
Концепция
данной
статьи
сложилась
под
влиянием
семинаров,
прошедших
в
2002
roду
в
секторе
аналитической
антропологии
Инститyrа
философии
РАН
и
по
священных
разработке
теории
.произведения
•.
2
Бергсон
А.
Собрание
сочинений.
Т
1.
Опыт
о
непосредственных
данных
сознания.
Материя
и
память.
М.,
Московский
клуб,
1992.
С.
93.
3
Там
же.
С.
291.
4
Наиболее
яркие
примеры
использования
этой
модели
можно
найти
в
«Материи
И
памяти
•.
Например,
Бергсон
изображает схему
конуса
ДJШ
более
убедительно
ro
представления
взаимодействия
двух
областей
человеческоro
опыта
-
субъ
ективной
и
объективной.
Так
описывается
многоплановость
переходов
от
вер
шины
пирамиды
(конуса),
представляющей
точку
соприкосновения
тела
с
миром,
к
ее
основанию,
которое
составляет
вся
совокупность
субъективноro
человеческоro
опыта
-
область
памяти.
Между
этими двумя
пределами
посто
янно
осуществляется
движение:
из
глубины
на
поверхность
(стремящиеся
ак
туализоваться
воспоминания)
И,
наоборот,
с
поверхности
вглубь
(актуальные
переживания,
оседающие
в
виде
пассивных
воспоминаний).
Помимо
визуаль
ных
схем
и
планов,
излюбленных
приемов
доказательства Бергсона,
он
приме
няет и
разнообразные
мыслительные
конструкции,
которые
разрабатывает
в
основном
в
своих
методологических
эссе,
таких
как
..
Введение
в
метафизику,.,
«Интеллектуальное
усилие,.
или
«Введение
В
«Мысль
И
движущееся,,:нanpи
мер,
понятие
динамической
схемы
-
механизма
познания,
обеспечивающеro
циркулярное
движение
от
интеллектуальной
схемы
(или
идеи)
к
образам,
в
ко
торых
она
разворачивается,
и
обратно.
Таким
образом,
Бергсон
прибегает
к
графеме
круга
ДJШ
описания
топически
довольно
сложных
движений,
которые
ведут
к
установлению
принципа
действия
той
или
иной
формы
длительности
для
каждого
отдельноro
опыта.
5
Бергсон
А.
Собрание
сочинений.
Т
1.
Опыт
о
непосредственных
данных
сознания.
Материя
и
память.
С.
223.
6
Там
же.
С.
295.
7
Там
же.
С.
277.
8
На
эту
особенность
мышления
Бергсона
обратил
внимание
Гастон
Башляр.
Мысль
Бергсона
не
допускает
разрывов
и
зияний,
она
не
диалектична
и
исходит
ско
рее
из
представления
о
полноте
опыта,
то
есть
о
полноте
или
непрерывности
длительности:
что
отличает
длительность,
так
«это
характер
дополнительнос
ти,
присущий
определенным
оппозициям.
Отсутствие
одной
формы
автомати
чески
означает
присутствие
другой,
кроме
тоro,
сбой
в
одной
функции
сразу
при
водит
в
действие
другую
функцию,
которая
противоположна
по
своему
156
Юлия
Подорога
действию
тем
примитивным
процессам,
которые
только
что
потерпели
неуда
'I}'. <
...
>
таким
образом
неудача
остаетея
частичной,
поверхностной,
поправи
мой.
Она
не
может
помешать
непрерывному
глубинному
успеху
бытия
как
та
кового.
(La dialectique de
lа
duree.
Р.:
PUF, 2001.
С.5.
).
9
Бергсон
А.
Творческая
эволюция.
М.,
Канон-пресс.
Кучково
поле,
1998.
С.
200.
10
Там
же.
С.
185.
11
Там
же.
С.
121.
12
Ср.:
«Ядро
сознания
работает
в
одном
направлении,
его
края
-
вдрyroм;
И
насту
пает
такой
момеит,
когда
эти
края
получают
перевес
над
ядром
и,
в
свою
оче
редь,
становятся
центром.
То,
с
чем
мы
себя
отождествляем
в
понятиях
и
что
мы
называем
нашей
мыслью
в
данное
время
-
есть
центр;
но
наше
полное
я
есть
все
поле
сознания,
со
всеми
этими
неопределенно
мерцающими,
подсоз
нательными
возможностями
усиления,
которые
мы
можем
только
смутно
чув
ствовать,
и
к
анализу
которых
мы
даже
не
можем
приступить.
(Джемс
У.
Все
ленная
с
плюралистической
точки
зрения.
М.,
Космос,
1911.
С.
159).
13
БергсонА.
Собрание
сочинений.
Т.
1.
Опыт
о
непосредственныхданных
сознания.
Материя
и
память.
С.
175.
14
Там
же.
С.
192.
15
Там
же.
С.
192.
16
Там
же.
С.
255.
17
Там
же.
С.
203.
18
Там
же.
С.
192.
19
Там
же.
С.
176.
20
Бергсон
А.
Творческая
эволюция.
С.
291.
21
Приставка
de
имеет
два
порядка
значений:
либо
она
«выражает
отрицание
того,
что
выражено
сопоставляемым
с
ним
словом,.,
либо
«в
глаголах,
сопоставляе
мых
с
сушествительными,
выражает
устранение,
лишение
чего-либо,.,
а
имен
но
того,
что
выражено
этим
существительным,
лежащим
в
основании
глаголь
ной
формы
(См.:
Новый
французско-русский
словарь.
Под
ред.
В.Г.
Гака.
К.А.
ГанщиноЙ.
М.,
Русский
язык,
1994).
22
Бергсон
А.
Творческая
эволюция.
с.ЗI2.
23
В
своей
интерпретации
философии
Бергсона
Жиль
Делез
уделяет
большое
вни
мание
этим
образам.
Определяя
философию
Бергсона
как
философию
разли
чия,
он
разводит
две
операции
-
декупажа
(decoupage),
рас-краивания
и
пере
краивания
-
наложения
(recoupement).
В
первом
случае
речь
идет
об
идеальном
разделении
двух
тенденций,
одной
актуальной,
дрyrой
виртуальной
по
ту
сторону
реального
опыта,
а
во
втором
-
в
процессе
актуализации
вирту
ального
происходит
уже
формирование
реальной
вещи
в
опыте.
(<<Бергсонизм»
/ /
Делез
Ж.
Критическая
философия
Канта:
учение о
способностях.
Бергсо
низм.
Спиноза.
М.,
PerSe, 2000).
Понятие
«длительности»
И
философия
А.
Бергсона
157
24
В
своей
книге
«Image-mouvement.
Делез
характеризует
«особое
мгновение»
(instant privilegie)
как
истинный
смысл
движения.
Это
не
какая-то
отдельная
поза,
не
положение,
а
квинтэссенция
движения
как
такового,
которое
имеет
отношение
не
к
пространству,
а
к
идеальному
порядку
времени.
Это
качествен
ный
момент
движения,
имманентный
ему.
Наличие
таких
сингулярных,
по
оп
ределению
Делеза,
моментов
и
дает
возможность
восстановить
движение
со
гласно
его
внутренним
сочленениям
(Iignes d'articulations).
(Кино
1.
Образ-двмжение//Кино.
М.,
Ad Marginem, 2004)
Ср.:
«Линия,
пройденная
движушимся
телом,
может
быть
разложена
каким
угодно
способом,
потому
что
она
не
имеет
внутренней
организации.
Но
всякое
движение
имеет
внутрен
нюю
сочленеllНОСТЬ.
Это
или
один
неделимый
скачок
(который
может,
впро
чем,
занимать
очень
долгое
время),
или
ряд
неделимых
скачков»
(Творческая
эволюция.
С.
298).
25
Бергсон
А.
Творческая
эволюция.
С.
316.
26
Мерло-Лонти
М.
Око
и
дух
/ /
Французская
философия
и
эстетика
хх
в.
М.,
1995.
С.247-248.
27
Ср.:
«Так
видимый
рельеф
предмета
соответствует
совокупности
стереоскопичес
ких
снимков
с
него,
сделанных
со
всех
точек
зрения;
и
вместо
того,
чтобы
ви
деть
в
рельефе
рядоположение
твердых
частей,
можно
также
рассматривать
его
как
со:щанный
из
взаимной
доnолнительностu
этих
общих
снимков,
данных
каЖдый
целиком,
как
неделимый,
отличающийся
от
других
и,
однако,
пред
ставляющий
одну
и
ту
же
вещь.
Целое,
то
есть
Бог,
есть
для
Лейбница
тот
са
мый
рельеф,
а
монады
-
это
плоские
изображения,
дополняющие
друг
друга:
вот
почему
Бог
определяется
им
как
«субстанция,
не
имеющая
точек
зрения»,
или
как
«универсальная
гармония»,
то
есть
взаимная
дополнительность
мо
над»
(Творческая
эволюция.
С.
333).
28
Бергсон
А.
Творческая
эволюция.
С.
295.
29
Там
же.
С.
323.
30
Бергсон
А.
Собрание
сочинений.
Т.
1.
Опыт
о
непосредственных
данных
сознания.
Материя
и
память.
С.
124.
31
Там
же.
С.
176.
32
Там
же.
С.
177.
33
Там
же.
С.
176.
34
Еще
в
самом
начале
своей
преподавательской
деятельности
в
одной
из
лекций,
посвященной
понятию
свободы
у
Канта,
Бергсон
использует
образ
круга
для
описания
частичной
детерминации
свободного
действия:
«<
... >
условия,
вме
сто
того,
чтобы
полностью
определять
феномен,
ограничиваются
тем,
что
про
черчивают
вокруг
него
определенные
границы,
за
которые
он
не
смог
бы
вый
ти,
но
внутри
которых
есть
место
для
множества
возможных
детерминаций.
Если
даны
А
и
В,
то
существует
определенный
круг
С,
внутри
которого
про-
158
Юлия
Подорога
изойдет
феномен
С
и
в
пределах
которого
он
может
варьироваться,
однако
природа
и
величина
этого
следcrвия
не
MOryт
быть
полностыо
определены
•.
(Bergson
Н.
Сошs
1.
L~ons
de psycho1ogie et
de
metaphysique. C1ermont-Ferrand.
1887-1888.
Р.,
1990.
Р.
247).
35
Бергсон
А.
Опыт
о
непосредcrвенных
данных
сознания.
С.
125.
36
Бергсон
А.
Творческая
эволюция.
С.
323
Екатерина
Смирнова
ИСТОР.ИЯ
ЧЕЛQВЕКА-ВОЛКА
КЛАССИЧЕСКИй
слУЧАй
В
ПСИХОАНАЛИЗЕ
ФИЛОСОФСКО-АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ
АСПЕКТЫ
Существует
множество
рассказанных
и
рассказываемых
историй.
Среди
интереснейших
тем для
истории
-
жизнь
самого
рассказчика,
и
здесь
есть
немало
возможностей
построения
повествования,
выбо
ра
слушателя
и обоснования
необходимости
поведать
свою
историю.
Одна
из
таких
возможностей
имеет
в
ВИДУ,
преЖде
всего,
терапевтиче
скую
цель,
она
реализуется
во
вполне
определенной
ситуации
и
сле
дует
более
или
менее
строгим
правилам;
именно
таков образ
действия
психоанализа
при
работе
с
пациентами.
Анализируемый
рассказывает
аналитику
о
себе
самом,
о
своей
жизни.
Такая
аналитическая
ситуация
предписывает
определенные
правила
и
устанавливает
рассказу
определенные
границы.
Правила
для
рассказчика:
быть
искренним,
говорить
все,
что
приходит
в голову,
не
позволять
себе
считать
что-то
невзжным.
Ограничение
же
состоит
в
том,
что
даже
несмотря
на
полную
честность
и
прямоту
рассказчик
не
может
рассчитывать
на
то,
что
аналитик
поверит
ему
и
что
история
так
и
останется
в
том
виде,
в
котором
он
ее
первоначально
преподносит.
Аналитик
не является
просто
слушателем.
В
ходе
анализа
предметом
рассказа
является
жизнь
пациента,
од
нако
время
от
времени
аналитик
зани,мает
место
рассказчика,
а
паци
ент
выслушивает
предположения
о
значении
того
или
иного
фак
та/воспоминания,
его
вниманию
предлагается
хронологическое
резюме
не
которого
периода
времени,
в
конце
концов,
даже
объясне
ния
того,
что
же,
на
самом
деле,
произошло.
Смена
ролей
в
процессе
рассказа
и
есть
одна
из
основных
особенностей
истории
в
психоанали
зе:
с
точки
зрения
пациента,
это
история
о
нем
самом,
рассказанная
с
помощью
другого
человека
(и
для
него),
в
каком-то
смысле,
одновре
менно
рассказанная
этим
человеком
ему
самому,
может
быть,
даже
за
писанная
им.
В
самой
структуре
такого
рассказывания
заложено
присутствие
не
только
самого
первоначального
рассказчика-пациента,
Щ>
и аналити-
160
Екатерина
Смирнова
ка~слушателя,
включаемого
в
историю
в
переносе,
когда
он
становит~
ся,
фактически,
одним
из
действующих
лиц.
Как
мы
увидим, перенос
с
трудом
поддается
обработке,
затягивает
анализ,
что,
в
KaKOM~TO
смысле,
передает
нежелание
расставаться
со
слушателем/рассказчи~
ком,
с
самим
процессом
рассказа.
Терапевтический
эффект
возникает
во
многом
при
восстановле~
нии
полной
картины
заболевания,
забытой
истории
жизни.
Но
эта,
возможно,
самая
полная
история
расслаивается,
и
из
нее
вьщеляются
другие
истории:
история
детства
(где
лежат
причины
заболевания),
ис~
тория
самого
заболевания
(которая и
привела
к
необходимости
paccкa~
зывать)
и
история лечения
(собственно,
история
рассказывания).
Все
эти
нюансы
отчетливо
видны
на
примере
одного
из
случаев,
записанных
Зигмундом
Фрейдом,
к
которому
мы
и
хотели
бы
обра~
титься.
Работа
«Из
истории
одного
детского
невроза»1
относится
к
ряду
описаний
случаев,
признанных
классическими
для
психоанализа.
Ее
герой
впервые
пришел
к
Ф.реЙДУ
в
феврале
1910
r.
и
проходил
у
него
анализ,
который
бьm
сочтен
Фрейдом
законченным
в
июле
1914
r.
Ис~
тория
болезни
бьmа
записана
практически
непосредственно
после
окончания
лечения
2
,
но
была
опубликована
только
четыре
года
спустя,
впрочем,
перед
публикацией
бьmо
внесено
мало
изменений
-
добавле~
ны
лишь
несколько
коротких
отрывков.
Еще
одно
небольшое
добавле~
ние,
занявшее
одну
страницу,
бьmо
сделано
в
1923
году:
это
хронология
приведенных
в
истории
событий,
от
рождения
пациента
до
последних
вспышек
невроза
навязчивости,
а
также
сообщение
о
нескольких
Me~
сяцах
дополнительной
аналитической
работы,
проведенной
в
1919
r.
в
связи
снепреодоленным
пере
носом.
Заметим,
что
приведение
XPOHO~
логии
указывает
на
выстраивание
временной
линии
событий,
которые
в
первоначальной
истории
путаются
и
наслаиваются
друг
на
друга,
OT~
сьmают
друг
к
друг
не только
во
временной
связи и
даже
забываются.
Эта
работа
представляет
собой
один
из
замечательных
примеров
аналитической
практики,
дающий
широкой
публике
представление
об
образе
работы,
но
и
весьма
ценимый
в
кругу
психоаналитиков
как
образец
документирования
истории
болезни.
Конечно,
существует
значительное
количество
работ,
посвященных,
скорее,
техническим
и
общим
теоретическим
вопросам,
или
же
отдельным
психическим
феноменам.
Так,
в
«Толковании сновидений»
феномен
сновидения
рассматривается
Фрейдом
во
всех
возможных
аспектах:
определяется
его
цель
-
осуществление
желания;
проясняются
его
источники
и
Ma~
териал,
изменения,
происходящие
с
материалом
в
результате
работы
История
человека-волка
...
161
сновидения;
наконец,
устанавливаются
его
функции
и
сопровождаю
щие
его
процессы.
Однако
ясно,
что
все
рассуждения
теоретического
характера не
имели
бы
такой
убедительной
силы
без
сновидческого
материала,
не
говоря
уже
о том,
что
только
на
нем
они
и
могут
бази
роваться.
Книга
начинается
с
образца
анализа
толкования
сновиде
ния,
к
которому
уже
примыкают
разъяснения
того,
почему
и как
та
кой
анализ
возможен.
Каждый
из
теоретических
аспектов,
в
свою
очередь,
иллюстрируется
множеством
примеров.
То
же
самое
можно
сказать
и
про
другие
работы
Фрейда,
такие
как
«Психопатология
обыденной
жизни~,
«Остроумие
И
его
отношение
к
бессознательно
му»,
посвященные
технике
толкования
определенных
феноменов
и
их
природе,
но
затрагивающие
также
и
общие
вопросы
строения
пси
хики
и
с
топографической,
и
с
динамической
точек
зрения.
Однако
не
следует
забывать,
что,
хотя
психоанализ
легко
обнару
живает
значение
этих
психических
феноменов
в
повседневной жизни,
основной
интерес
все
же
представляет
их
значение
в
лечении.
В
исто
риях
болезни
объекты
техники
толкования
(воспоминания,
сновиде
ния,
оговорки,
поведение
пациента
и
т.д.)
рассматриваются
в
своей
со
вокупности,
со
всеми
взаимными
влияниями
и
связями,
в
более
живом
контексте.
Последовательное
лечение,
если
оставить
на
время
в
сторо
не
его
терапевтическую
цель,
позволяет
на
основе
отдельных
фрагмен
тов,
поддающихся
толкованию,
восстановить
непрерывность
психиче
ских
событий.
Более
полная
картина
внугренней
жизни
передает,
кроме
того,
общее
направление
развития
личности,
характерное
для
того
или
иного
типа
заболевания,
позволяет
проследить
судьбу
и
пре
вращение
воздействия
влечений
в
более
продолжительный
период
вре
мени.
С
другой
же
стороны,
именно
работа
с
пациентами
дает
возмож
ность
выявить
значение
определенных
психических
процессов
и
переживаний
и
сформулировать
основные
принципы
и
механизмы,
знание
которых,
в
свою
очередь,
упрощает
последующее
проведение
анализа.
В
текстах
психоаналитической
теории
особое
место
занимают
по
дробные
письменные
сообщения
об
отдельных
случаях.
Вообще,
ка
ким
образом
происходит
обучение для
практических
последователей
психоанализа?
Каждый
будущий
аналитик
должен
пройти
учебный
анализ,
чтобы
нейтрализовать
искажающее
влияние,
которое
могут
оказывать
его
собственные
комплексы,
и,
что
гораздо
важнее,
чтобы
познакомиться
с
техникой
работы
изнутри
и
приобрести
особую
уве
ренность
в
существовании
бессознательных
процессов
..•
Таким
обра
зом,
чтобы
суметь
стать
рассказчиком-аналитиком,
сначала
нужно
по-
162
Екатерина
Смирнова
быть
рассказчиком-пациентом,
понять,
почему
история
бывает
такой
путаной,
отчего
нужны
такие
усилия
по
ее
упорядочиванию,
в
общем,
чтобы
суметь
помогать
рассказывать
истории
другим,
необходимо
сна
чала
поведать
свою
историю.
Подобная
убежденность
совершенно
необходима
врачу,
тем
не
ме
нее,
письменные
случаи
Фрейда
имеют
особое
значение,
продолжая
служить
образцом работы для
психоаналитиков.
К
самым
известным
из
них
относятся:
пять
историй
болезни
в
«Очерках
об
истерии>~,
«Фрагмент
анализа
одного
случая
истерии»,
«Анализ
фобии
пятилет
него мальчика»,
«Заметки
об
одном
случае
невроза
навязчивости»,
«Психоаналитические
заметки
об
одном
автобиографически
описан
ном
случае
паранойи»
и
«Из
истории
одного
детского
невроза».
Все
эти
тексты
имеют
свою
собственную
историю
(что
становится
еще
одной
категорией
истории,
«историей
текста»),
так
же
как
и
каждый
из
случа
ев
обладает
своими
особенностями
не
только
в
том,
что
касается
лич
ности
пациентов,
но
и,
так
сказать,
с
технической
точки
зрения.
Из
пяти
историй
болезни
в
.Очерках
об
истерии»
(1895)
одна
на
писана
Брейером,
а
остальные
-
Фрейдом.
Пациентка
Брейера
«Анна
о.»
начала
страдать
от
галлюцинаций,
ухаживая
за
своим
отцом.
Разго
воры
с
профессором
и
попытки
вспомнить
забытые
воспоминания
(с
помощью
гипноза),
помогающие
избавиться
от
симптомов,
она
назы
вала
«лечением
разговорами!).
Фрейд,
которому
пациентка
.перешла
по
наследству»,
придавал
особое
значение
тому,
что
«истерики
страда
ют
от
воспоминаний»,
но
упрекал
своего
коллегу
в
недооценке
сексу
альных
факторов
в
заболевании,
тем
не
менее,
всегда
отдавая
должное
«катарсическому
методу»
Брейера
как
предшественнику
психоанали
заЗ.
В
четырех
случаях,
представленных
Фрейдом,
показывается
посте
пенное
развитие
техники
лечения
разговором
и
гипнозом
(отказ
от
ко
торого
происходит
уже
в
третьем
из
них),
также
связанной
с
воспоминанием
о
пережитом,
а в
последнем
из
них
повествуется
о
де
вушке,
причиной
тревожного
состояния
которой
послужил
сексуаль
ный
эпизод,
пережитый
в
детстве.
Молодая
девушка
под
именем
Дора
из
«Фрагмента
анализа
одно
го
случая
истерии»
(1905)
попала
на
сеансы
к
Фрейду
по
настоянию
от
ца.
Запутанные
отношения
между
родителями
и
друзьями
семьи
при
вели
ее
к
столкновению
сексуального
характера
с
взрослым
мужчиной.
Фрейд,
с
помощью
довольно
смелых
гипотез
и
выводов,
находит
подо
плеку
ее
заболевания
внежелании
при
знаться
себе в
сексуальном
вле
чении,
в
том
числе,
в
эмоциях,
перенесенных
на
него
самого,
впервые
прибегая к
представлению
опереносе.