Миронов В.В., Иванов А.В. Онтология и теория познания

Подождите немного. Документ загружается.

414

Раздел П. Теория познания

Ясно, что тема специфичности категорий душевной жизни не нова.

Она разрабатывалась и С. Кьеркегором, и М. Шелером, и ПА Флорен-

ским и др. Целостная разработка этой проблемы (в той мере, в какой она

вообще доступна философии!) — дело будущего, поэтому мы ограничим-

ся лишь кратким содержательным обзором основных экзистенциалов.

Сущностная черта жизненной мудрости состоит в том, чтобы объеди-

нять, синтезировать кажущиеся несовместимыми качества и психичес-

кие состояния, ведущие нас «вверх» по лестнице совершенствования; но

при этом четко распознавать принципиальную противоположность,

контрарную несовместимость вроде бы одинаковых нравственно-психо-

логических модальностей и делать четкий выбор между ними.

Иными словами, в функционировании экзистенциалов всегда

присутствуют черты и логических (симметричность категорий, роль

их опосредования), и ценностных категорий (наличие «низа» и «вер-

ха, необходимость категориального выбора). Постараемся пояснить

это на некоторых конкретных примерах, ясно отдавая себе отчет в

том, что сфера личностного жизнеустроения настолько специфична и

неоднозначна, что ее в принципе невозможно алгоритмизировать и

«разложить по полочкам».

Учитывая это, мы позволим себе использовать метафоры, образ-

ные сравнения, элементы вольного этимологического выведывания

смысла. В конце концов абстрактно и сухо писать о важнейших экзи-

стенциалах душевного бытия — значит самой формой выхолащивать

их живое содержание.

Начнем с той ипостаси жизнеустроительной мудрости, которая за-

ключается в умении обнаружить несовместимость, взаимоисключаю-

щую противоположность нравственных качеств и состояний сознания,

которые на первый взгляд почти не различаются между собой, а пото-

му сплошь и рядом отождествляются в обыденной жизни. Но это воис-

тину «дьявольские отождествления», словно сам дьявол нашептывает

нам на ухо не делать слишком больших различий между чувством не-

удовлетворенности и сомнением, между раздражением и праведным

негодованием, между страхом и трепетом, между унынием и возвы-

шенным страданием. На самом же деле эти фундаментальные катего-

рии душевной жизни образуют пары полярно несовместимых мораль-

но-волевых качеств и психических состояний, одни из которых

воплощают личностное «небо», а другие — личностное «дно». Одни эк-

зистенциалы обозначают ступени творческого восхождения, другие —

их изнанку. Напротив одних можно твердой рукой поставить знак

«плюс», а напротив других — столь же твердый «минус». Рассмотрим

некоторые из этих взаимоотталкивающихся душевных полюсов, грани

Глава 9. Внерациональные виды опыта

415

между которыми, увы, слишком часто стираются в человеческом созна-

нии, но которые безошибочно распознает подлинный мудрец.

Сомнение и неудовлетворенность. Сомнение и его крайняя форма —

скепсис — всегда являются изнанкой догматизма. Скептик — часто ра-

зуверившийся догматик и наоборот: догматик — зачастую уверовав-

ший скептик. Но оба — и скептик, и догматик — пребывают в бессоз-

нательном подчинении у чужого суетного мнения. Они воистину

жертвы со-мнения и не ведают со-знания. Отсюда абстрактное отри-

цание скептика и абстрактное утверждение догматика, лишенные лич-

но продуманных и прочувствованных основ, всегда шатаются и колеб-

лются, обрекая своего носителя на хождение по замкнутому кругу

чужих взглядов и ценностей.

Духовно прибывает лишь неудовлетворенное сознание. Чуждое

циничному скепсису и самодовольному догматизму, оно жаждет твор-

ческого обогащения и достижения истинного со-знания с другими

«Я», удостоверенных посредством непредвзятых теоретических аргу-

ментов и личным ведением сердца. Неудовлетворенность предвещает

углубление и расширение ранее продуманных и принятых основ, она

разворачивает спираль духовного восхождения человека.

Голос сомнения монологичен и пессимистичен, бесплоден и без-

благодатен. Неудовлетворенность открьпа диалогу, плодоносна и оп-

тимистична, поскольку вдохновляет на совершение нового жизнен-

ного усилия.

Раздражение и негодование. Негодование духа, восстающего против

зла и несправедливости, свидетельствует о наличии прочного нравст-

венного стержня. При этом праведно негодующий не испытывает чув-

ства личной ненависти к носителю зла и скорее сострадает заблудшему.

Исаак Сирин выразил этот благородный характер праведного возмуще-

ния в чеканной фразе: «Люби грешников, но ненавидь дела их».

Вопреки альтруистическому чувству негодования раздражение

эгоистично и выражает состояние внутренней неуверенности и не-

правоты. Раздражаются зачастую на самих себя, на свои собственные

недостатки и слабости, в которых стыдно признаться и которые бес-

сознательно проецируются вовне, на другого, безвинного в подавля-

ющем большинстве случаев человека.

Раздражение бес культурно, оно оскорбляет и унижает чужое досто-

инство. Негодование духа никогда не оскорбляет личности другого че-

ловека, ибо слишком уважает свою собственную правоту, превосходя-

щую любую самость. Раздражение — черный «огонь поядающий», в

котором корчится маленькое земное «Я»; негодование «Я» — пламен-

ный меч, рассекающий тьму зла и невежества.

416

Раздел П. Теория познания

Страх и трепет. Трепет — благоговение перед высшим; страх — смя-

тение перед низшими силами. Трепет — предчувствие близости идеа-

ла, любовь и доверие к нему. Страх — смирение перед всесилием зла,

рабское подчинение ему. Трепещут подлинно верующие и восходя-

щие; боятся сомневающиеся и не ведающие путеводных звезд духа.

Уныние и страдание, восторг и радость. Уныние и жалобы — знак

разжижения воли; страдание — условие ее закалки. Уныние в лучшем

случае сменится беспечным весельем и восторгом, за которыми неми-

нуемо последует новое уныние по поводу их утраты. За страданием

следует радость очищения и преодоления. Уныние — лень души, по-

корившейся потоку настоящего (у-ныние). Страдание — страда духа,

ведущая в будущее.

Восторг телесного наслаждения неизбежно конечен; радость ду-

ховного преодоления бесконечна

Соизмеримость и подозрительность. Соизмеримость — целесообраз-

ная бережливость, вытекающая из сознания собственной силы. Подо-

зрительность — спутник духовной слабости и метаний. Соизмери-

мость выискивает лучшее в другом человеке, дабы четче и доступнее —

по сознанию — довести до него нужное знание. Подозрительности, на-

против, свойственно всегда и во всем видеть худшее. Соизмеримость

ориентируется на высокое и достойное; подозрительность «играет на

понижение», как бы зрит исподним оком (подо-зрение). Соизмеряю-

щий не выдаст сокровенного и тем не позволит осквернить его; подо-

зрительный опорочит истину самой недобротой своего взора.

Смирение и самоуничижение. Смирение — ясное осознание своей

сегодняшней ограниченности, но одновременно и бесконечности го-

ризонтов совершенствования. Смирение — горение через обуздание

гордыни. Самоуничижение — неверие в свои силы и возможности;

оборотная сторона гипертрофированной самости. Смирение — готов-

ность внимать словам подлинного духовного авторитета и неустанно

следовать идеалу. Самоуничижение — часто разочарование и духовное

разложение некогда самоуверенного «учителя». С-мирение — любов-

ное принятие мира в сердце и со-гласие с ним; самоуничижение —

уничтожение связей и с миром, и с собственным сверхсознательным

потенциалом духа.

Вместимость и всеядность. Вместимость — критерий широты со-

знания, умение покрыть отрицание синтетическим утверждением.

Всеядность — набор несовместимых идей и ценностей. Вмести-

мость — способность упорядочить различное вокруг единого стерж-

ня; всеядность — сваливание в кучу всего и вся. Вместимость уравно-

вешенна и гармонична; всеядность судорожна и хаотична.

Глава 9. Внерациональные виды опыта

417

Чем отчетливее в своем повседневном бытии распознает человек

нравственные полярности, подобные вышеприведенным, и чем опре-

деленнее совершает он свой моральный выбор, тем большей широтой

и утонченностью отличается его сознание и тем выше стоит он на ле-

стнице духовного совершенствования. Однако подлинная мудрость

есть не только дар распознавания и тем самым преодоления «дьяволь-

ских отождествлений», но столь же и умение избегать «дьявольских

противоположений».

Эта вторая, дополнительная, ипостась мудрости — умение видеть

единство и взаимосвязь нравственных качеств и состояний, которые

обыденное сознание норовит рассмотреть в качестве противоречащих

друг другу. Здесь, напротив, «дьявол» словно подталкивает нас на без-

думное и механическое противополагание того, что на самом деле обра-

зует гармоничное единство: свободное самоопределение и иерархичес-

кое служение; дерзание и терпение; мужество и сострадание. Подобные

противоположности не только не отрицают друг друга, но требуют обя-

зательного синтеза. Остановимся лишь на нескольких примерах.

Свободное самоопределение и иерархическое служение. Если у чело-

века есть представление об иерархии духовных ценностей, если у не-

го есть идеалы и духовные авторитеты, которым он бескорыстно слу-

жит и которым беззаветно доверяет, то это не только не подрывает его

автономии и свободы воли, но прямо их предполагает. Истинным

ценностям может служить только свободный человек, поскольку ис-

тинные ценности на то и истинные ценности, чтобы не нуждаться в

рабском поклонении и принятии из-под палки. Истинному духовно-

му учителю не нужны безликие и бездумные марионетки; он, напро-

тив, всячески поощряет самостоятельность и инициативу ученика.

Истинный же ученик — тот, кто в свободном акте любви избрал себе

учителя. Истинная иерархия — иерархия добровольного и бескорыст-

ного сотрудничества ради общего блага Это естественная иерархия

со-знающих и восходящих сознаний.

Ложная иерархия, наоборот, основана на эгоизме, лжи и страхе.

В ней не служат высшему, а начальствуют во имя удовлетворения низ-

ших страстей и влечений. Это иерархия рабов и господ. Господин

жаждет рабского себе поклонения и насилует чужую волю. Соответст-

венно, раб не служит, а раболепствует; не свободно вверяет себя выс-

шему руководству, а позволяет другому владеть своей волей. Это про-

тивоестественная иерархия взаимного падения и ненависти душ, где

карабкаются на иллюзорные мирские вершины, отталкиваясь ногами

от плеч тех, кто находится ниже тебя, и отчаянно хватаясь за ноги то-

го, кто сумел взобраться выше.

27-7712

418

Квдел П. Теория познания

Таким образом, быть свободным — значит уметь сознательно слу-

жить высшему. Отказываться от своего суетного эго, обуздывать низ-

менные страсти и вожделения — значит проявлять и преумножать

скрытые духовные ресурсы своего глубинного «Я».

Дерзание и терпение. Стремление к высшему подразумевает мудрое

терпение и отказ от иллюзии достижения цели одним скачком. Вмес-

те с тем терпение — сестра мудрого дерзания: умение не отчаиваться

и не падать духом при неудачах. Истинно дерзающий терпелив; ис-

тинная терпеливость — дар не растратить в неизбежных временных

неудачах потенциал творческого дерзания духа.

Подвижность и равновесие. Духовная подвижность и неудовлетво-

ренность созидательны лишь тогда, когда человек способен сохранить

психическое равновесие и спокойствие в непростых ситуациях, кото-

рыми изобилует жизнь. Истинное же равновесие — не равнодушие (это

типичное «дьявольское отождествление»), а гармоничное напряжение

всех творческих сил, духовная бдительность, соизмеримость и подвиж-

ность. Лишь хранящий душевное равновесие восходит и подвигается;

лишь подлинный подвижник является господином своих страстей.

Мужество и сострадание. Мужественный человек тем и отличается

от жестокосердного, что способен сострадать другому человеку и вби-

рать в себя чужую боль. Мужественный прежде всего умеет любить.

Жестокий же всегда ненавидит и злорадно унижает слабого. Состра-

дание тем и отличается от слезной сентиментальности и слащавости,

что имеет мужество вместить в себя страдания другого, разделить с

ним беду и, если хватит сил, вместе превозмочь ее. Мужество есть

действенное сострадание; сострадание — мужество отказа от самости

и изолированности своего «Я» от всего сущего.

Таким образом, противоположные качества и состояния сознания,

подобные проанализированным выше, ни в коем случае нельзя разры-

вать и тем более противополагать друг другу. Подчеркнем еще раз: обре-

тение творческих качеств сознания через, в одном случае, противопола-

гание, а в другом — через объединение противоположностей легко

осуществляется лишь на бумаге, в идеальных условиях. Что же касается

реальной судьбы конкретного человека, то слишком тонкими и подвиж-

ными оказываются грани между положительными и отрицательными

душевными качествами и состояниями сознания; порой незаметно пре-

вращаются они в свою собственную противоположность, как, напри-

мер, мужество — в жестокость, терпение — в пассивность, подвиж-

ность — в суетливость, а свободная воля — в низменное своеволие. Но,

значит, самое напряженное поле борьбы пролегает не вовне, а внутри

человеческого духа, и только разум сердца да жизненный опыт оказыва-

Глава 10. Истина в теории познания

419

ются безошибочными проводниками по дебрям жизнеустроительных

дилемм и коллизий. В конце концов совершенно правы были древние

греки, когда утверждали, что «все прекрасное трудно» и никакая истина

(ни мирового, ни личного бытия) не достигается человеком без усилий.

Однако здесь-то и возникает самый главный теоретико-познава-

тельный вопрос: а что, собственно, следует понимать под истиной, су-

ществует одна или много видов истины и чем истинное знание отли-

чается от ложного? Этот круг проблем, связанный с уточнением

центральной гносеологической категории «истина», составит содер-

жание последней главы данного раздела учебника.

Вопросы и задания

1. Расскажите об особенностях интуитивного знания.

2. Что такое эмпатия?

3. Охарактеризуйте интеллектуальную интуицию.

4. В чем суть мистического знания?

5. Каковы особенности религиозного знания?

6. Дайте краткую характеристику экзистенциальных категорий.

Литература

Агни-Йога. Мир огненный. Т. 1. Новосибирск, 1991.

Вертгеймер М. Продуктивное мышление. М., 1987.

Джемс У. Многообразие религиозного опыта. СПб., 1992.

Налчаджан А.А. Некоторые психологические и философские проблемы

интуитивного познания (интуиция в процессе научного творчества). М., 1972.

СудзукиД. Т. Лекции по дзэн-буддизму. М., 1990.

Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.

Глава 10. Истина в теории познания

§ 1. Аспекты категории «истина»

Достижение истинного знания является главной целью и ценностью

познавательной деятельности человека. Однако сложности с понима-

нием природы истины возникают сразу, как только произносится са-

27*

420

Раздел П. Теория познания

мо слово «истина». Дело в том, что оно тут же сопрягается в сознании

с целым спектром близких по смыслу терминов: правда, правота, за-

коносообразность, подлинность, достоверность, правильность, оче-

видность, точность, откровение и т.д.

Часто путаница при исследовании феномена истины как раз и воз-

никает оттого, что не вычленяют различные ее аспекты, которые хотя

и связаны, но все же отнюдь не тождественны друг другу. С анализа

этих аспектов мы и начнем рассмотрение проблемы.

Онтологический аспект. Истина рассматривается здесь как свойст-

во самого бытия и даже как само бытие. Еще А.С. Хомяков, а позд-

нее ПА. Флоренский

обратили внимание, что в основе русского сло-

ва «истина» лежит древний санскритский корень es-, что буквально

переводится как «бьпь», «существовать». Соответственно, истина мо-

жет отождествляться с каким-то подлинным бытием, противосто-

ящим бьпию иллюзорному, не подлинному.

Мир платоновских идей или Царство Божие истинны, ибо проти-

востоят мнимому — телесному или греховному — чувственно воспри-

нимаемому бытию. Истина здесь сопрягается с непосредственной ду-

ховной очевидностью и религиозным откровением. Однако ее можно

не только созерцать умным взором мудреца, на чем настаивала антич-

ная традиция; но в ней и с ней, с позиций христианского вероучения,

можно непосредственно духовно жить, руководствуясь ведением

сердца. Недаром Христос говорит своим ученикам: «Я есмь Путь, Ис-

тина и Жизнь». Богоподобное бытие в «свете истины» есть конечная

цель человеческих дерзаний и стремлений с позиций христианства,

где знание, творчество и жизнь оказываются абсолютно тождествен-

ными друг другу в Царствии Божием.

Онтологическое понимание истины может бьпь проведено еще

более радикально, как у B.C. Соловьева в «Критике отвлеченных на-

чал». Для него «истина вообще не заключается в той или иной форме

нашего познания... а в самом сущем, которое есть и познаваемое,

т.е. истинный предмет знания... Мы можем мыслить истину только

как сущее всеединое (которое у B.C. Соловьева совпадает с полнотой

Божественного бытия. — Прим авт.), и когда мы говорим об истине,

то мы говорим именно об этом, о сущем всеедином. Мы должны или

совсем не говорить об истине, а потому и отказаться от всякого зна-

ния (ибо кто же захочет неистинного знания?), или же признать един-

ственным предметом знания всеединое сущее, заключающее в себе

всю истину. В самом деле, в этом полном своем определении истина

См.: Флоренский ПА. Столп и утверждение истины. Т. 1.4. 1. М, 1990. С. 15—20.

Глава 10. Истина в теории познания 421

содержит и безусловную действительность, и безусловную разумность

всего существующего»

. Здесь, правда, становится не очень понят-

ным, как возможен феномен обособления части от такого исходного

всеединства и, соответственно, феномен заблуждений.

Однако онтологическое истолкование истины возможно не только

в религиозно-философских построениях. Оно свойственно и реалис-

тическим доктринам, и даже обьщенному сознанию

. Здесь истина

сопрягается с законосообразным или идеалосообразным бытием.

Когда мы говорим «настоящий ученый», «истинный гражданин своей

страны», «подлинный поэт», «типичный представитель своей профес-

сии» и т.д., то везде подразумеваем, что нечто бытийствует в полном

соответствии со своим эталоном или идеалом. Гегель бы сказал, что

здесь предмет соответствует своему понятию, а потому он и истинен.

Если же дело обстоит противоположным образом, то можно сказать,

что предмет ведет ложное или превращенное бытие, не соответствую-

щее его понятию (идеально-эталонной сущности). Например, преступ-

ник ведет превращенное (ложное) существование в качестве граждани-

на государства, ибо гражданин, по определению, законопослушен.

Специфически онтологическое истолкование истины характерно

и для мира техники, что фиксируется в центральной категории техни-

ческой мысли — «точность». Прибор или аппарат совершенны (ис-

тинны), если: а) в них точно воплощен конструктивный замысел ин-

женера; б) они точно (бесперебойно) выполняют операции, ради

которых сконструированы.

Логако-сематический аспект. Чаще всего он присутствует в так назы-

ваемых дедуктивных науках и фиксируется терминами «правильность»,

«корректность», «достоверность». Под этим понимается формальная

безупречность доказательства теоремы или получения какой-то логиче-

ской формулы на основе исходно принятых аксиом и правил вывода.

Соответственно, ошибочным (некорректным) будет признано доказа-

тельство теоремы, где или нарушена последовательность рассуждений,

или в ткань доказательства неявно введены дополнительные допуще-

ния, или попросту наличествуют формально-логические противоречия

(вроде одновременного признания суждений А и не-А).

Оппозиция «истина—ложь» может и прямо использоваться в логиче-

ских исчислениях, но здесь квалификация суждений как истинных или

ложных ограничивается лишь областью их формальных семантических

1 Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 19S8. С. 691-693.

См., как любопытно словесно фиксирован этот аспект истины в русском языке:

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 2. М, 1995. С. 60.

422

Раздел II, Теория познания

значений (как в логике высказываний) безотносительно того, истинны

ли эти суждения с точки зрения их реального предметного содержания.

Например, суждение «неверно, что кентавр только лошадь» формально

истинно, ибо по определению атрибутивным свойством кентавра явля-

ется наличие человеческих характеристик. При этом с чисто содержа-

тельной стороны все рассуждения о кентаврах могут бьпь признаны

ложными, ибо й действительности кентавры не существуют.

Цашосгно-эюистапщальный аспект. Он фиксируется в русском

языке словами правда, праведность, правота. Под правдой в экзистен-

циальном аспекте понимается личностно продуманная и прочувство-

ванная ценность, которая принимается человеком всем его существом

и искренне утверждается им в жизненных поступках. Человек может

при этом заблуждаться в конкретных актах личного выбора (бьпь не-

правым) и даже руководствоваться в своем поведении объективно лож-

ными (неправедными) ценностными представлениями. В таких случа-

ях он подлежит объективному моральному и социальному осуждению,

но в субъективном-то плане он поступает вполне искренне и правдиво.

Желательно, конечно, чтобы человек руководствовался подлинными

ценностями, логически осмысливал происходящее и почаще слушал

свое сердце, дабы не ошибаться в сложных ситуациях морального вы-

бора. Однако недаром все религии и духовные учения единогласно ут-

верждают, что в жизнеустроительном плане гораздо лучше бьпь «горя-

чим», чем «теплым», и лучше искренне ошибаться в действии, чем

бездействовать в равнодушии.

Когда же произносят словосочетание «художественная правда», то

имеют в виду чаще всего или убедительное воплощение идей автора в

ткани художественных образов, или точное и яркое эстетическое отра-

жение каких-то типических общественных явлений и представлений.

В этом плане художественно правдивым может бьпь признано отраже-

ние в литературе каких-то разрушительных и безнравственных идей,

как это удалось сделать Ф.М. Достоевскому в «Бесах». Другое дело, что

безнравственному человеку никогда не суждено стать гениальным

творцом. Прав А.С. Пушкин — «гений и злодейство две вещи несовме-

стные», ибо подлинное гуманитарное познание и творчество исключа-

ют апологию и возвеличивание исподнего дна человеческой души.

В нравственно-социальном аспекте под «царством правды» разу-

меется воплощение в общественной жизни каких-то идеалов справед-

ливости, честности и братства, что противостоит торжеству социаль-

ного зла, насилия и лжи в виде «царства кривды».

Любопытно, что идеалы истинного познания, правдивого социаль-

ного жизнеустройства, художественной правды в искусстве, нравствен-

Глава 10. Истина в теории познания

423

ной правоты и праведности личного бытия всегда органично сопряга-

лись друг с другом в русском национальном сознании. На это обращали

внимание многие крупные отечественные мыслители. О многоаспект-

ное™ русского слова «правда» писал С.Л. Франк, а Н.К. Михайловский

отмечал, что «всякий раз, как приходит мне в голову слово «правда», я

не могу не восхищаться его поразительной внутренней красотой. Тако-

го слова, кажется, нет ни в одном европейском языке. Кажется, только

по-русски правда-истина и правда-справедливость называются одним и

тем же словом и как бы сливаются в одно великое целое»

В таком объединении различных аспектов истины есть глубочай-

ший смысл, и он Особенно созвучен процессам, происходящим в со-

временной культуре. Здесь достаточно указать на ценностные пробле-

мы современной науки, дискуссии вокруг нравственного измерения

искусства или поиски справедливого мирового устройства в условиях

нарастающего глобального экологического и культурного кризиса. Мы

еще остановимся на современных тенденциях синтетического понима-

ния истины и ее критериев. Однако предварительно следует уточнить

наиболее нас интересующий — гносеологический — аспект категории

«истина» и те ее варианты, которые, существовали в истории филосо

§ 2. Гносеологическое понимание истины и ее концепции

в истории философии

В гносеологическом плане под истиной понимается не свойство са-

мого бытия, ценностных переживаний человека или продуктов его

гуманитарного творчества, а также не формальная характеристика

языковых структур и формул, а в первую очередь содержательная ха-

рактеристика человеческих знаний, особенно философского и научно-

го характера. К различным истолкованиям истины в этом важней-

шем аспекте мы и переходим. В их характеристике мы постараемся

быть краткими, учитывая, что этот вопрос достаточно подробно ос-

вещен в монографиях

и учебных пособиях.

Классическая (или корреспондентская) концепция. Здесь под исти-

ной понимается соответствие человеческих знаний реальному поло-

жению дел, какой-то объективной действительности. В явной форме

Цит. по: Зеньковский В.В. История русской философии: В 2 т. Т. 1. Ч. 2. Л., 1991.

С.

172.

См. ставшую уже классической книгу: ЧудиновЭ.М. Природа научной истины. М.,

1977.