Микешина Л.А. Философия науки
Подождите немного. Документ загружается.
Глава 9. Методы и формы познания
311
из фундаментальной теоретической схемы, соответственно, частные
теоретические законы выступают как следствие фундаментальных
законов теории.
Как показал B.C. Степин, «развертывание знаний осуществляется в
этом случае путем мысленного экспериментирования с абстрактными
объектами, исследование связей которых позволяет... вводить новые
абстракции, продвигаясь в плоскости теоретического содержания без
обращения к приемам формализованного мышления. Показательно,
что в развитой научной теории эти два способа выведения знаний
дополняют друг друга. Во всяком случае, анализ процедур
развертывания физической теории показывает, что пробег в сфере
математики, которая задает приемы «формальной работы» с
физическими величинами, всегда сочетается с продвижением в
теоретических схемах, которые эксплицируются время от времени в
форме особых модельных представлений» (Степин B.C. Теоретическое
знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000. С. 132).
«Специфика сложных форм теоретического знания, таких как
физическая теория, состоит в том, что операции построения частных
теоретических схем на основе объектов фундаментальной
теоретической схемы не описываются в явном виде в постулатах и
определениях теории. Эти операции демонстрируются на конкретных
примерах редукции фундаментальной теоретической схемы к частной.
Такие примеры включаются в состав теории в качестве своего рода
эталонных ситуаций, показывающих, как осуществляется вывод
следствий из основных уравнений теории. В механике к эталонным
примерам указанного типа можно отнести вывод из законов Ньютона
закона малых колебаний, закона движения тела в поле центральных сил,
законов движения твердого тела и т. д...» (Там же. С. 133). Таким
образом, в результате применения гипотетико-дедуктивного или
конструктивно-генетического методов, а также их сочетания может
быть построена теория как высшая и наиболее развитая форма
знания. Под теорией как высшей формой организации научного
знания понимают целостное структурированное в схемах
представление о всеобщих и необходимых закономерностях
определенной области действительности — объекте теории,
существующее в форме системы логически взаимосвязанных и
выводимых предложений. Как следует из предшествующего
материала, в основании сложившейся теории лежит
взаимосогласованная сеть абстрактных объектов, определяющая
специфику данной теории,
312
Часть III. Методология научного исследования
получившая название фундаментальной теоретической схемы и
связанных с ней частных схем. Опираясь на них и
соответствующий математический аппарат, исследователь может
получать новые характеристики реальности, не всегда обращаясь
непосредственно к эмпирическим исследованиям. Никакая
теория не воспроизводит полностью изучаемое явление, а
элементы теории — понятия, суждения, логические отношения и
т. п. принципиально отличаются от реально существующих,
например причинно-следственных отношений, хотя и
воспроизводят их. Теория — это языковая конструкция,
требующая интерпретации при ее применении к реальным
явлениям. Поскольку теория содержит модель изучаемой
предметной области, то понятно, почему возможны
альтернативные теории: они могут относиться к одному
эмпирическому базису, но по-разному представлять его в
моделях.
Исследователи-методологи выявили ряд функций научной
теории, в частности информативную, систематизирующую,
объяснительную, предсказательную и другие. Объяснительная
функция является ведущей, предполагает предсказательную
функцию, реализуется в многообразных формах, в частности как
причинное объяснение; объяснение через закон
(номологическое объяснение); структурно-системное,
функциональное и генетическое (или историческое) объяснение. В
гуманитарном знании в качестве оснований для объяснения часто
выступают типологии (ссылки на типичность объектов), а
процедуры объяснения с необходимостью дополняются
интерпретацией, в частности предпосылок и значений, смыслов
текстов и явлений культуры.
Историческое объяснение является одним из значимых в
сфере естественно-исторического знания. Следует отметить, что
гипотетико-дедуктивный метод не фиксирует в явном виде
особенности построения теории развивающегося, имеющего свою
историю объекта, как, например, в геологии, палеонтологии,
ботанике, а также в социально-исторических науках.
Конструктивно-генетический метод, включающий
содержательно-описательные компоненты, может осуществлять
это лишь отчасти. В этих случаях возникает необходимость при
создании теории сочетать исторический и логический методы в их
взаимосвязи и взаимодействии.
Исторический метод требует мысленного воспроизведения
конкретного исторического процесса развития. Его специфика
обусловливается особенностями самого исторического процесса:
последовательностью событий во времени, проявлением
исторической необходимости через множество случайных
событий, уче-
Глава 9. Методы и формы познания
313
том случайностей. Исторический способ построения знания
опирается на генетический способ объяснения, который применяется
в том случае, если объектами исследования являются возникновение
и развитие явлений, процессы и события, происходящие во времени.
В свою очередь, логический способ построения знания о
развивающемся объекте, его истории есть отображение
исторического процесса в абстрактной и теоретически
последовательной форме. Этот процесс воспроизводится логическим
методом как некоторый итог и условия формирования, например
этапа, периода, формации как системного образования. Сама по себе
временная последовательность исторических явлений не может
рассматриваться как порядок построения теории, поскольку
историческое, включая случайные, второстепенные факторы,
отклоняющиеся от главного направления генетического изменения,
не совпадает с логическим, воспроизводящим необходимое,
значимое, закономерное.
Энгельс, исследовавший эту проблему, отмечал, что логический метод
освобождает ход исследования от исторической формы, мешающих
случайностей. «С чего начинается история, с того же должен начинаться
и ход мыслей, и его дальнейшее движение будет представлять собой не
что иное, как отражение исторического процесса в абстрактной и
теоретически последовательной форме; отражение исправленное, но
исправленное соответственно законам, которые дает сам действительный
исторический процесс, причем каждый момент может рассматриваться в
той точке его развития, где процесс достигает полной зрелости, своей
классической формы» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 13. С. 497). Следует
отметить, что здесь не идет речь о формально-логическом
индуктивном или дедуктивном следовании, скорее о логическом
вообще, о последовательно развертывающемся, непротиворечивом
мышлении, и в этом смысле логический метод, как абстрактный и
вероятностно-гипотетический, должен быть, в свою очередь,
дополнен и уточнен генетическим и историческим анализом явлений
и событий. Подчеркнем, что науки, строящие теорию на основе
сочетания и диалектики исторического и логического, сохраняющие
тесную связь с эмпирией, не имеющие часто возможности вводить
математические модели, пользоваться гипотетико-дедуктивным
методом, не должны оцениваться как несовершенные, «не
дотягивающие» до строгой научности. Можно лишь говорить о
специфике познавательных средств и методов этих наук.
314
Часть
III. Методология научного исследования
Традиционное и привычное сочетание «проверка теории» при
детальном рассмотрении оказывается приблизительным,
неопределенным термином, за которым скрываются достаточно
сложные и противоречивые процедуры. Как уже отмечалось,
проверке подвергается не сама теория и лежащие в основании схемы-
модели, а ее эмпирическая интерпретация, следствия, проверяемые
опытным путем. Теория не может быть отброшена, если ей
противоречат отдельные факты, но она не может считаться
оправданной, даже если существуют отдельные факты,
безоговорочно подтверждающие ее. В таких случаях возникает
задача дальнейшего уточнения и совершенствования теории,
лежащих в ее основе моделей либо пересмотра всей программы
исследования. Особенно это относится к тому случаю, когда теория
развивается в относительной независимости от эмпирии, с помощью
знаково-символических и математических формализованных
операций, путем гипотетических допущений и мысленного
эксперимента. Оправдание такой теории, безусловно, требует
обращения к эмпирическому уровню исследования.
В ходе исследования этих проблем в философии науки и
методологии логического позитивизма был введен принцип
верификации как возможности установления истинности научных
высказываний в результате их сопоставления с данными опыта.
При этом структура опыта понималась как совокупность
«абсолютно простых фактов» и допускалось, что они могут быть
однозначно отображены в предложениях языка (протокольные
высказывания), которые соответственно приобретали статус
истинных или отбрасывались, если не отображали факты опыта.
Любое высказывание о мире, претендующее на научность и
истинность, должно быть сводимо к предложениям,
фиксирующим данные опыта. Например, для верификации
предложения «все металлы электропроводны» потребовалось бы
бесконечное количество протокольных предложений,
фиксирующих конкретные случаи электропроводности
конкретных изделий из конкретных бесконечно разнообразных
металлов. Такой «радикальный эмпиризм», ограничение
познания пределами чувственного опыта и невозможность
свести весь опыт к отдельным предложениям подверглись
различным формам критики, в том числе и внутри самого
логического позитивизма. Не соглашаясь с концепцией
верификации, К. Поппер развивал другую точку зрения,
получившую название фальсификационизма, где процедура
фальсификации (опровержения) имела нормативный характер.
Непротиворечивость или
Глава 9. Методы и формы познания
315
подтверждаемость эмпирическими данными не могут служить
критериями истины, поскольку не существует единственного пути
(логического вывода) от эмпирических данных к теории, любое
фантастическое рассуждение можно построить непротиворечиво, а
ложные мнения или верования могут случайно подтвердиться. Всегда
существует возможность фальсифицировать теорию новыми
экспериментами, если она вступит в противоречие с новыми фактами,
поэтому всегда необходимо решительное критическое испытание
проверяемых в опыте высказываний, теории в целом, и если нельзя
установить с помощью фальсификации их окончательную истинность, то
можно обнаружить их ложность, опровергнуть и отбросить, не подновляя
«к случаю», поскольку это ведет к догматизму. Однако в конечном счете,
преодолевая крайности своей концепции, Поппер согласился признать
возможность модифицировать фальсифицированную теорию на
основании специально разработанных критериев (Поппер К. Логика и
рост научного знания: Избр. работы. М., 1983. С. 112—123). В целом, как
показывают исследования различных представителей философии
науки, и в частности американского математика и философа У.
Куайна, проверка и оправдание научных высказываний возможна при
установлении логической согласованности между эмпирическим
базисом, интерпретативной теорией и системой теоретических
постулатов.
Таким образом, рассмотренные методы и формы теоретического
уровня исследования раскрывают его специфику, те логические и
эвристические средства, которые, хотя и не ведут прямым путем к
открытию новых идей и законов, но в целом регулируют и
обеспечивают процесс исследования, служат необходимой
методологической опорой творческого поиска и оправдания теории.
Эти познавательные средства существенно дополняются идущими от
общества и его культуры социально-историческими,
мировоззренческими и философскими предпосылками,
определяющими, в конечном счете стратегию поиска, оценки его
результатов.
Литература
Основная
Вригт Г.Ф. фон. Объяснение в истории и социальных науках // Он же.
Логико-философские исследования. М., 1986. Горский Д. П.
Обобщение и познание. М., 1985. Мамчур Е.А. Проблема выбора
теории. М., 1975.
316 Часть III. Методология научного исследования
Никитин Е.П. Объяснение - функция науки. М., 1970. Новоселов
М.M. Абстракция и научный метод // Актуальные вопросы логики
научного познания. М., 1987.
Поппер К. Логика и рост научного знания: Избр. работы. М., 1983.
Розин В.М. Специфика и формирование естественных, технических и
гуманитарных наук. Красноярск, 1989.
Розов М.А. Научная абстракция и ее виды. Новосибирск, 1965.
Рузавин Г. И. Научная теория. Логико-методологический анализ. М.,
1978.
Смирнов В.А. Генетический метод построения научной теории //
Философские вопросы современной формальной логики. М., 1962.
Степин B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая
эволюция. М., 2000.
Швырев B.C. Теоретическое и эмпирическое в научном познании. М.,
1978. Штофф В.А. Проблемы методологии научного познания. М.,
1978.
Дополнительная
Асмус В.Ф. Учение логики о доказательстве и опровержении. М., 1954.
Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М.,
1978.
Гемпель К.Г. Логика объяснения. М., 1998.
Горский Д.П. Вопросы абстракций и образования понятий. М, 1961.
Левин Т.Д. Идеализация // Вопросы философии. 1999. № 4.
Лихачев Д.С. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986.
Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.
Вопросы для самопроверки
1. Какие методы применяются для построения и исследования
идеализированного объекта?
2. В чем суть мысленного эксперимента, его отличие от
эмпирического эксперимента?
3. Что дает ученому переход на абстрактно-теоретический уровень
исследования?
4. Специфика абстракций и идеализаций в гуманитарных науках.
5. Что понимается под формализацией в методологии науки?
6. Что такое «оправдание теории»? Назовите методы «оправдания».
7. В чем суть гипотетико-дедуктивного метода?
8. Где применяется конструктивно-генетический метод?'
Глава 9. Методы и формы познания
317
9. Соотношение исторического и логического методов в гуманитарном
знании. 10. Что такое верификация и фальсификация?
§ 2. Понятие предпосылочного знания.
Основания и предпосылки научного
познания
Принципиальное изменение в понимании структуры
научного знания в XX веке вызвано исследованием
фундаментальных оснований и предпосылок науки, что не просто
обусловило расширение методологической проблематики, но
породило новое, более глубокое понимание ее взаимодействия с
философией и культурой.
Становление понятия предпосылочного знания в
истории и философии науки
Уже в диалектике Платона и аристотелевском учении о
началах науки и философии в определенной форме зафиксирована
проблема предпосылок знания. Позже, в XVII веке у Дж. Вико в
«Основаниях новой науки об общей природе наций» не только
осознается роль исходных предпосылок и оснований — философских
и филологических аксиом и постулатов, которые, «как кровь по
одушевленному телу, должны растечься вглубь и одушевить все то,
что говорит эта Наука», но и даются их обстоятельный перечень и
обоснование. У Гегеля эта проблема представлена как учение об
основании (при критическом рассмотрении закона достаточного
основания, указании на конечность оснований познания позитивных
наук и т. д.), началах, предположенном, условиях и т. п. Но как
самостоятельную и многоаспектную проблему предпосылочности
познания сформулировал Кант, который не только открыл и
исследовал феномен a priopi, но ввел также понятие
«предпосылочного знания», исследовал диалектику практического и
теоретического разума, поставив тем самым проблему
методологической роли нравственных регулятивов и предпосылок в
теоретической познавательной деятельности.
Одновременно им рассматривались такие значимые для
понимания «предпосылочности» формы, как аналитическое и
синтетическое априори, априорные основоположения, а также
различного рода регулятивные принципы, «максимы разума».
Кроме
318 Часть III. Методология научного исследования
того, в «Критике чистого разума» в приложении к трансцендентальной
диалектике Кант указывал на то, что «космологические идеи суть лишь
регулятивные принципы»; понятие «мира вообще» есть «вторая
регулятивная идея»; идея о Боге — «третья регулятивная идея чистого
разума», помогающая «связать вещи в мире согласно телеологическим
законам и тем самым дойти до их наибольшего систематического
единства» (Кант И. Критика чистого разума // Он же. Соч.: В 6 т. Т. 3.
М., 1963. С. 582). Учение Канта о существовании априорных
принципов человеческого рассудка отражает в специфической форме
реальные проблемы научного познания, тот факт, что оно возможно
лишь на основе некоторых исходных регулятивных идей —
предпосылок, в рамках соответствующих категорий,
основоположений и принципов. Сегодня стало очевидным, что
предпосылки познания не исчерпываются собственно
гносеологическими параметрами и компонентами, но одновременно
являют собой исторически сложившиеся формы ценностных и
исторических ориентиров, отражающих социально-культурную
детерминацию познания, выполняющих нормативные —
философско-методологические и мировоззренческие функции.
Следует подчеркнуть, что и Кант, исследуя априорные
основоположения и принципы познавательной деятельности, по
существу, характеризует (хотя и не говорит об этом явно) такие
познавательные формы, в которых органически сочетаются
собственно когнитивные и идущие от социальной практики,
культуры, истории регулятивы и принципы.
Учение Канта о регулятивных функциях, «максимах чистого
разума», а также об априорных основоположениях, выражая идею
активности субъекта, подводит вплотную к проблеме ценностных,
мировоззренческих предпосылок, оснований, идеалов и норм,
выявлению их фундаментального значения, наряду с эмпирическим
знанием, в становлении теории. Прежде всего здесь заложена
возможность расширить представления о ценностях и их
социокультурной природе, а также их роли в самом знании, его росте
и развитии, построении и обосновании, что приобрело особое
значение в связи с развитием учения о социокультурной
обусловленности познания.
В качестве предпосылок научного познания сегодня
рассматриваются философские принципы, идеалы и нормы,
общенаучные методологические регулятивы, а также научная
картина мира, стиль мышления и концепты здравого смысла.
Выявляются их теоретические, понятийные и допонятийные формы,
исследуется
Глава 9. Методы и формы познания 319
роль на разных этапах познания и обоснования, в различных
познавательных процедурах, а также способы их введения и
формы присутствия в научном знании. Представляется, что
именно такого рода предпосылки и, соответственно, формы
знания и познавательной деятельности следует включить в
содержание термина «предпосылочное знание».
В предпосылочном знании существуют концептуальный и до-
концептуальный уровни. Концептуальный может быть
зафиксирован средствами как естественного, так и специально
научного языка. Наиболее значимо предпосылочное знание,
которое получает логико-дискурсивную форму, соответствует
некоторым (исторически и социокультурно оправданным)
правилам, нормам и эталонам. Формы такого рода предпосылок
могут быть соотнесены «по степени рациональности». С одной
стороны, это стихийно-мировоззренческие предпосылки, в том
числе философские, и предпосылки здравого смысла (обыденного
сознания), с другой — профессионально разработанные
философско-мировоззренческие теоретические концепции,
которые усваиваются ученым сознательно или неосознанно
вместе с «текстами» самой науки и служат для ее обоснования и
развития.
Разграничение доконцептуальных и чувственных предпосылок
знания носит относительный характер, поскольку и те и другие
могут, во-первых, существовать в невербальной форме, во-
вторых, быть неосознанными. Их главное различие, по-
видимому, в другом: в неконцептуальном характере самих
предпосылок. Если концептуальный уровень — это
вербализованные, понятийные, логически организованные
когнитивные формы предпосылочного знания, то
доконцептуальный уровень составляют положения здравого
смысла, переживаемые образы воображения, идеалы, этические
нормы и т. п., преображающие и оценивающие действительность.
Если они актуализируются, то в формах не логико-дискурсивных,
а интуитивно-художественных, поэтических или моральных и
эстетических эмоциональных оценок. Это глубинные основания
тех предпосылок, которые функционируют на концептуальном
уровне в виде принципов и регулятивов познавательного выбора,
предпочтения и оценок. Их органическая связь с концептуальным
уровнем может быть обнаружена без особых усилий.
Так, современный немецкий философ К.-О. Апель, критикуя
утверждения М. Вебера о возможности социологии, свободной от
ценностей, в частности этических, размышлял о
фундаментальных связях концептуального и неконцептуального
предпосылоч-
320
Часть III. Методология научного исследования
ного знания. Точно в соответствии с кантовской традицией он видел
тесную связь рациональной аргументации с фундаментальными
этическими предпосылками и нормами в следующем. Поскольку
аргументация как рациональный прием предполагает общение,
коммуникативную ситуацию, постольку этические нормы
устанавливают общую норму для урегулирования отношений в
«неявном сообществе», например равное право разъяснения и
обоснования утверждений. Таким образом, этические нормы с
необходимостью предстают как условие взаимного понимания между
учеными, которые должны достигнуть согласия относительно истины,
способов ее получения и обоснования. Этические предпосылки,
соответственно, могут рассматриваться и как одна из форм
рационализации познавательной деятельности. Сложность и в
определенном смысле условность разграничения концептуальных
схем и неконцептуальных предпосылок в познавательной
деятельности находит свое отражение в различного рода
зафиксированных в литературе феноменах, таких, как
психологическая установка, способ видения, неявное знание, а также
концептуальная установка (Я. Хинтикка), глубинные тематические
структуры (Дж. Холтон), традиция и другие. При всем разнообразии
стоящих за ними представлений (фиксируются разные типы
предпосылок) они обладают общими чертами — отражают глубинное
предпосылочное знание ученых, как правило, неявное и
неосознаваемое, а если и эксплицируемое, то только в специальной
критико-рефлексивной деятельности, осуществляемой
преимущественно методологами.
В последние десятилетия не только за рубежом, но и в
отечественной философии проделана существенная аналитическая
работа по выявлению нетрадиционных форм и компонентов в
структуре научного знания, а также выявление предпосылок и
оснований в научном познании. В результате этих и близких к ним
исследований достаточно расплывчатые представления о
«предпосылочном знании» были конкретизированы и определены
такие главные компоненты оснований науки, как основания, нормы и
идеалы исследования, в первую очередь научная картина мира и
стиль научного мышления (познания), философские категории и
принципы, общенаучные методологические принципы, парадигма и
научно-исследовательская программа.
В целом сфера оснований и предпосылок науки включает
идеалы и нормы доказательности и обоснования знаний,
объяснения и описания, построения и организации знания. Как
пока-