Мендыбаев C., Щелгунов В. Клептократия. Казахгейт. Новое расследование
Подождите немного. Документ загружается.
открыто критикующем существующий режим. К сожалению, правительство Казахстана делает все,
что в его силах, чтобы не дать г-ну Кажегельдину такой возможности.
Два дня назад он был задержан в Риме по предписанию Интерпола, выдавшему ордер на арест
на основании запроса праительства Казахстана. Наш Госдепартамент расценивает содержащиеся в
нем обвинения, которые начинаются с терроризма и заканчиваются отмыванием денег, явно
сфабрикованными и продиктованными политическими соображениями.
Этот недавний арест внушает двойное беспокойство, поскольку свидетельствует о том, что
авторитарные правители добились пусть временного, но успеха в манипулировании
международными организациями, в данном случае Интерполом. Действительной причиной
задержания стала последовательная политика Президента Казахстана урсултана Назарбаева,
направленная на подавление политической оппозиции внутри страны, лидером которой является г-н
Кажегельдин.
То, что арест был произведен именно сейчас, скорее всего не случайно. Недавно г-н
Кажегельдин предложил дать показания американским властям об известных ему фактах коррупции
в высших эшелонах власти Казахстана.
Нарушениям прав человека существуют документальные свидетельства: здесь и убийства, и
бесчеловечные условия содержания в тюрьмах, и пытки задержанных. Средства массовой
информации в Казахстане крепко связаны политикой Президента Назарбаева по обузданию тех, кто
“очерняет репутацию страны в мире”. Кроме того, государство осуществляет контроль за
типографиями и распространительной сетью, значительная же часть из них принадлежит
правительству. Право на свободу собраний ограничено законом и правительством. Случается, что
демонстрантов штрафуют или бросают в тюрьму.
…Соединенные Штаты должны решительно напомнить Президенту Назарбаеву, что действия,
подобные аресту г-на Кажегельдина, подвергают опасности отношения между двумя нашими
странами. Он должен понять, что развитие демократии и свободная рыночная экономика могут
принести ему выгоды, а авторитаризм только заведет в тупик”.
“Назарбаев будет арестован завтра” – с таким прогнозным заголовком вышла заметка о
задержании Кажегельдина в Агентстве политических новостей (14.07.00). Новое поражение
заставило семью Назарбаева поспешить с утверждением “закона о вечном иммунитете”. Депутатов не
пришлось долго уговаривать, они дружно проговлосовали за. 20 июля Конституционный совет
Казахстана признал закон соответствующим Конституции, в этот же день президент его подписал, на
следующий день закон вступил в действие.
На душе у президента полегчало. В конце июля Назарбаев направил в Рим Юрия Хитрина,
чтобы выяснить, каким образом информация о финансовых раскладах семьи утекла в итальянскую
прессу. Хитрин вернулся ни с чем.
“Следствие ведут колобки” (“Евразия”, 1 августа 2000 г.): “После консультации президента
Назарбаева со своими юридическими советниками из американской компании “Эйкин, Гамп,
Страусс”, было принято решение направить Ю. Хитрина в Рим для того, чтобы он выяснил
источники разоблачения, ставящего под угрозу уголовного преследования всю нынешнюю властную
группировку в Астане. Прокурору Хитрину, ранее не отличившемуся на поле международных
расследований, поручено выяснить не куда делись эти принадлежащие по сути народу Казахстана
деньги, а каким образом журналистам стала известна вся эта история. Понятно, что Н. Назарбаева и
его советников терзает вопрос, случайно ли появление статьи совпало с поездкой в Италию А.
Кажегельдина? В руководстве Казахстана придерживаются теории заговора, согласно которой все
беды Астаны происходят от Акежана Кажегельдина и его оппозиционной деятельности”.
Поражение в “битве за Рим” ставило Астану перед выбором: тупо повторять попытки
арестовать лидера оппозиции за границей или искать новые подходы. В пользу второго варианта
было то обстоятельство, что еще одна проваленная попытка задержания повлекла бы за собой
повальную смену всех причастных к охоте на Кажегельдина – и Хитрина, и Мусаева, и даже Алиева.
Внутри Казахстана провалы спецслужб подстегнули даже самых осторожных оппозиционеров
всех оттенков к более свободной критике власти. Видя бессилие и тупость спецслужб, они стали
чувствовать себя в относительной безопасности. Окружение Назарбаева пришло к вечно
справедливому выводу, что если врага нельзя победить, то с ним надо договориться. Деньги того
стоят…
Миротворцы и посредники
Функционер не должен иметь собственных
сокровенных идеалов или представлений о добре и зле,
которые могли бы исказить намерения вождя.
Фридрих Хайек. “Дорога к рабству”.
41
В банках Швейцарии оставались заморожены около 100 миллионов долларов. Следовало что-
то предпринимать для спасения денег. Меры силового давления, скромные интеллектуальные
возможности советников резервы зарубежных лоббистов были исчерпаны. Семья решила пойти на
переговоры с Кажегельдиным. Назарбаеву казалось, что именно от экс-премьера сегодня зависит ход
расследования, что во власти Кажегельдина кардинально повернуть события: представить все
имеющиеся данные по счетам в том или ином свете. Ранее экс-премьер отверг предложения Гиффена,
но, может быть, Гиффен просто был посланником не того уровня?
27 июля руководитель администрации президента Сарыбай Калмурзаев обратился к
председателю исполкома РНПК Газизу Алдамжарову с просьбой обеспечить присутствие
Кажегельдина на встрече с Назарбаевым в сентябре в Нью-Йорке. Желание самого президента
встретиться с главным политическим соперником свидетельствовало о многом. Калмурзаев
представлял “умеренную” группу в окружении главы государства. В те времена, когда Кажегельдин
был премьером, он возглавлял Госкомитет по управлению госимуществом и помогал Кажегельдину
бороться с нефтяными баронами. Калмурзаев достаточно объективно оценивал расклад политических
сил в стране и был сторонником примирения президента и экс-премьера.
В лагере Кажегельдина призадумались. Итогом этих раздумий стали предложения по повестке
дня предлагаемой президентом встречи. Кажегельдин предлагал Назарбаеву обсудить в Нью-Йорке
следующие темы:
1. Организация Национального диалога с участием представителей Форума демократических
сил Казахстана и властей при посредничестве международных организаций. Гарантии безопасности
для участников Национального диалога. Доступ оппозиции к электронным СМИ, прекращение
репрессий против независимых изданий.
2. Репрессии спецслужб против оппозиции и ее лидеров. Восстановление свобод и законности
в стране. Конституционная, правовая и судебная реформы. Проблемы национального
представительства, языка и гражданства.
3. Военная угроза Казахстану в связи с активизацией вооруженных выступлений в соседних
государствах Центральной Азии. Социально-экономические меры, необходимые для предотвращения
переноса вооруженного религиозного сопротивления на территорию Казахстана.
4. Обвинения казахстанского руководства в коррупции, звучащие в американских СМИ. Ход
уголовного расследования в США и Швейцарии против Дж. Гиффена и американских
нефтедобывающих корпораций, работающих в Казахстане. Последствия, которые этот скандал
может иметь для иностранных инвестиций в экономику РК. Меры по преодолению кризиса.
5. Общая экономическая ситуация. Экономический и правовой климат в Казахстане.
Возможность привлечения иностранных инвестиций и мобилизации внутренних сбережений.
Предпосылки возвращения капитала в страну. Стратегия экономического развития Казахстана на
ближайшие два года. Налоговая реформа и программа развития предпринимательства. Обеспечение
занятости населения, роста доходов, повышение жизненного уровня, качества образования и
медицинской помощи.
Для того, чтобы встреча не состоялась, Назарбаеву было достаточно только первого пункта.
Президент не хотел даже слышать о Национальном диалоге, который будет проходить по правилам,
предложенным ему извне. Против этой встречи был и зять президента Рахат Алиев. Позже в
интервью обозревателю российской газеты председатель исполкома РНПК Газиз Алдамжаров
рассказал подробности этой истории: “Я участвовал в подготовке встречи Акежана Кажегельдина с
президентом Назарбаевым. Летом этого года люди из окружения президента попросили меня помочь
организовать их контакт в Нью-Йорке во время юбилейной сессии Генассамблеи ООН. Кажегельдин
в это время был в США, я прилетел туда и рассказал ему о предложении.
Он сказал, что готов обсудить с Назарбаевым пути выхода из кризиса, и даже составил
программу разговора. Насколько я помню, там были пункты о роли оппозиции, Национальном
диалоге, свободе СМИ. Если бы эта программа была хотя бы отчасти исполнена, то польза для
Казахстана оказалась бы несомненная. Но накануне встречи в процесс вмешались члены семьи
президента. Рахат Алиев, зять Назарбаева и зампредседателя комитета национальной безопасности,
помешал встрече в Нью-Йорке и принялся организовывать новую” (“Время новостей”, 24 ноября
2000 г.).
Между тем американское расследование вышло на новый уровень. 17 августа Министерство
юстиции США направило письмо в прокуратуру Швейцарии. В нем сообщалось о возбуждении
расследования в отношении трех нефтяных компаний и гражданина США. К письму приложены
документы, свидетельствующие о том, что советник Назарбаева Д. Гиффен был посредником при
перечислении средств компаний “Мобил”, “Амоко”, “Филипс Петролеум” на индивидуальные счета
должностных лиц Казахстана в западных банках.
42
Единственным человеком, который оказался готов к этому и с самого начала обозначил
четкую позицию в ходе расследования, стал Джеймс Гиффен. Видимо, он заранее все продумал и
решил отвести от себя подозрения простейшим путем – переложив ответственность на своего
любимого “босса”. Его адвокат Марк Макдугал (ведущий сотрудник юридической фирмы “Akin,
Gump, Strauss, Hauer & Feld”, представляющей интересы Гиффена в Вашингтоне) заявил, что
Гиффен управлял банковскими счетами Казахстана в Женеве “вместе с другими должностными
лицами Казахстана, под руководством правительства РК и в интересах государства. Выплаты,
прежде всего, производились бухгалтерам, адвокатам и другим специалистам за работы, связанные с
развитием каспийских природных ресурсов, а также в рамках программ по продвижению
демократизации и развитию общественной инфраструктуры” (цитата по “Вашингтон пост” за
25.09.2000).
Менее решительно повели себя представители американских нефтяных компаний. Судя по
всему, они пребывали в некоторой растерянности и пытались найти золотую середину между
правоохранительными органами США и властями Казахстана. Ссориться с законом было нельзя, но и
ссориться с Назарбаевым в ситуации, когда вложены уже сотни миллионов долларов в каспийский
проект, было крайне нежелательно. В итоге все высказались предельно осторожно. Представитель
“BP Amoco” Юсуф Ибрагим заявил, что “компания “Amoco” была убеждена, что комиссионные за
нефтяные сделки в Казахстане выплачивались правительству Казахстана”. Представитель “Phillips
Petroleum” Кристи де Жарле заявила, что “компания не имела никакого представления о том, что
происходило с деньгами после того, как они уходили на счета Республики Казахстан”. Представитель
компании “Exxon Mobil” Том Сириглиано заявил, что “никакие платежи отдельным чиновникам
Казахстана или их родственникам не производились” (цитаты по “Вашингтон пост” за 25.09.2000).
Назарбаев был в ярости. Он вновь оставил надежду как-то договориться с Кажегельдиным.
“Умеренная группа” временно сошла со сцены и уступила место “крутым парням” во главе с
Рахатом Алиевым. К этому моменту Алиев с Лучанским придумали еще одно страшное обвинение
против экс-премьера. В интервью газете “ЭкспрессК” Лучанский “признался”, что вскоре после
назначения Кажегельдина премьером он вручил ему 100 миллионов долларов. В рассказе Гарри
бывший глава Кабинета министров был представлен как глава организованной преступной группы,
которая всячески травила предпринимателей, вымогала у них деньги и т.п.
Григорий ЛУЧАНСКИЙ “Бизнес, власть, мораль, право и расправа” (“Экспресс К”, 19
августа 2000 г.): “Едва заняв премьерский кабинет, Кажегельдин стал применять вполне “рыночные”
методы, имя которым – рэкет и шантаж. Так, например, угрожая акционерам первой компании
сотовой связи в Казахстане “Бесет Интернэшнл” тем, что отнимет у них предусмотренные ранее
выданной лицензией права, за которые они заплатили значительный бонус правительству,
согласился сменить гнев на милость, только когда я принес ему лично немалую мзду в размере 100
миллионов долларов”.
Вскоре после этой публикации Генеральный прокурор Хитрин отправился в Брюссель, чтобы
передать правоохранительным органам Бельгии документы, подготовленные им совместно с
Григорием Лучанским. О “монтаже” этих документов позже рассказал представителям
Кажегельдина бельгиец Эрик Вег. Казахстанские власти надеялись, что бельгийская полиция
ужаснется и потребует экс-премьера к ответу. Но в Брюсселе уже знали все обстоятельства
плодотворного сотрудничества казахстанской прокуратуры и международных авантюристов.
Встреча Кажегельдина и Алиева
Сентябрьская встреча Назарбаева и Кажегельдина не состоялась. В начале месяца президент
отправился в Нью-Йорк на организованный ООН “саммит тысячелетия”. Эксперты обсуждали
вероятность задержания Назарбаева в США для привлечения к расследованию “Казахгейта”. Но все
обошлось.
Визит в Нью-Йорк был отмечен знаменательным эпизодом. Назарбаев, который до этого
весьма нелицеприятно высказывался об американской практике контроля за демократическими
процессами и довольно грубо парировал замечания официальных представителей США (“Не надо
учить нас демократии”), обратился к руководителю Госдепа с нижайшей просьбой. В личной беседе
с Мадлен Олбрайт он попросил ее лично вмешаться в ход расследования по делу “Казахгейт”,
разморозить казахстанские счета в западных банках и прекратить расследование в отношении Д.
Гиффена, поскольку он, как выразился Назарбаев, “ни в чем не виноват”. На это г-жа Олбрайт сухо
ответила, что ведущий расследование по этому делу Департамент юстиции США не подчиняется
Государственному департаменту и ей лично.
После этой неудачи неожиданную активность проявил Рахат Алиев. Он не только вызвался
быть главным посредником на переговорах с Кажегельдиным, но и успешно справился со своей
ролью. Наиболее непримиримый член семьи предстал в тоге миротворца.
43
25 сентября в Лондоне состоялась историческая встреча. Позже о ней подробно написала
российская газета “Время новостей”. И даже поместила протокол встречи, подписанный по
настоянию Рахата Алиева. Аркадий ДУБНОВ “Почтовый ящик Пандоры” (“Время новостей”, 15
января 2001 г.): “Данный протокол, как нам стало известно, был подписан по инициативе Рахата
Алиева. Нужно ли это ему было, чтобы подчеркнуть свой статус не просто родственника, но и особо
доверенного лица президента, остается только гадать. Утверждают, что на этой встрече
Кажегельдину предложили снова стать премьером Казахстана в обмен на прекращение
оппозиционной деятельности, на что последний отвечал в духе предложенной ранее Назарбаеву
повестки дня. Есть сведения, что Рахат Алиев предложил собеседнику тут же вылететь для встречи с
президентом в Анталию, где тот проводил отпуск. Кажегельдин поблагодарил за приглашение, но
ответил, что не может вылететь в Турцию, поскольку “его сторонники и консультанты в
правительствах США и Великобритании” по соображениям безопасности, учитывая ряд различных
инцидентов, случившихся с ним за последние несколько лет, не рекомендуют ему проводить такие
встречи за пределами этих стран.
В тот же день экс-премьер направил письмо лично Нурсултану Назарбаеву с благодарностью
за приглашение встретиться лично: “Ничто не могло бы доставить мне большее удовольствие”.
К этой встрече экс-премьер подготовил тезисы, по которым можно судить, о чем шла речь
между столь разными собеседниками. Вот некоторые выдержи из этих тезисов.
“Национальный диалог позволяет президенту Назарбаеву сохранить лицо государственного
деятеля. Компромисс власти и оппозиции, объединенной в Форум демократических сил Казахстана,
предлагается по следующей схеме:
– Оппозиция соглашается не поднимать более вопрос о легитимности президентства г-на
Назарбаева, несмотря на признанную международной общественностью недемократичность
выборов 10 января 1999г.
- “Президент не по выбору народа, но хотя бы по его согласию”. Эта формула очень важна
для страны в целом и для самого президента.
– Президент Назарбаев признает многочисленные факты нарушений демократических
норм, допущенные при выборах парламента в октябре 1999г. Он распускает парламент и назначает
выборы по новому избирательному закону, который должен полностью соответствовать
международным стандартам и требованиям ОБСЕ.
– Обязательные предварительные условия Национального диалога – доступ оппозиционных
партий к СМИ, безопасность лидеров партий и рядовых оппозиционеров, прекращение политически
мотивированных уголовных преследований и иных репрессий против представителей оппозиции –
имеет смысл обсуждать в том случае, если будет достигнуто принципиальное согласие на
Национальный диалог.
– Условия и формат Национального диалога должны быть обсуждены на личной встрече г-
на Кажегельдина и г-на Назарбаева. Чем быстрее она состоится, тем больше у президента будет
возможности для того, чтобы представить ее как знак политической мудрости, а не результат
давления обстоятельств. В качестве места встречи может рассматриваться как Вашингтон, так и
Москва. При этом есть договоренности, что высокопоставленные деятели администрации этих стран
выступят гарантами соглашения.
– Переговоры г-на Кажегельдина и г-на Назарбаева могут иметь место только как встреча
двух политических лидеров, заинтересованных в благополучном разрешении политического кризиса
и озабоченных судьбой Казахстана. Повестка переговоров должна включать целый спектр вопросов,
начиная с законодательства и кончая персональными изменениями во власти”.
Алиеву, судя по всему, важно было засвидетельствовать сам факт контакта с Кажегельдиным.
Возможно, таким образом он набивал себе цену в глазах “папы”, рассказывая, что именно он в
состоянии обо всем договориться с председателем РНПК. Встреча могла иметь для Рахата и
определенное политическое значение: она существенно корректировала его радикальный имидж
деятеля, способного лишь натравливать вооруженных автоматами бойцов в масках на своих
политических и экономических соперников. На этот раз Алиев выглядел переговорщиком, хотя и не
более удачливым, чем г-н Гиффен.
Факт встречи Кажегельдина с посланцем президента подробно комментировали
международные агентства. Наиболее осведомленным оказался корреспондент агентства Рейтер в
Дубае, который, несомненно, опирался на сведения, полученные непосредственно из окружения
президента.
Пол СЭМПСОН “Назарбаев создает центральноазиатскую династию” (Рейтер Бизнес
Брифинг, ноябрь 2000г.): “По сведениям зарубежной экспертной группы “Энерджи Интелидженс
Груп”, Рахат Алиев и Кажегельдин встречались в Лондоне, где Алиев предложил сделку.
Кажегельдину была обещана полная реабилитация и высокий пост в правительстве в том случае, если
44
он прекращает распространять компромат на Назарбаева и Ко. Однако Кажегельдин отказался от
предложения, хотя, по сообщению информированных источников, и после этого встречался с
Алиевым. Из тех же источников стало известно, что и сам Назарбаев запланировал встречу с
Кажегельдиным во время своего визита в столицу Великобритании, который должен состояться в
середине ноября”.
Трубка мира со взрывчаткой
В статье Дэвида Джонстона “Серый кардинал Казахстана или новый отмороженный
американец” (“Нью-Йорк таймс”, 17 декабря 2000г.) содержится тезис, который во многом объясняет
активность казахстанской стороны, инициирующей встречи с Кажегельдиным: Американское
расследование не продвинулось пока дальше анализа финансовых документов по казахстанским
сделкам. По словам федеральных чиновников, ОНИ ИЩУТ РЕШАЮЩИЙ ДОКУМЕНТ ИЛИ
СВИДЕТЕЛЯ, КОТОРЫЕ МОГЛИ БЫ ДОКАЗАТЬ НАРУШЕНИЯ ЗАКОНА”.
Сам Кажегельдин не комментирует публично предположения, что он либо может стать таким
свидетелем, либо имеет такой решающий документ. Потому и возникло вокруг него судорожное
движение: пытаются торговаться, подкупить, задобрить, договориться. Параллельно в прессу
вбрасывается информация о том, что, стараясь умаслить его через одних персон, через других его
элементарно стремятся “замочить” (были сообщения о том, что наняты профессионалы и выделены
немалые деньги для уничтожения человека, от свидетельства которого зависит благополучие
главной семьи Казахстана). Впрочем, Кажегельдин наверняка предусмотрел возможные
неожиданности и позаботился о том, чтобы вариант его физического уничтожения не принес
победы его противникам, а наоборот – автоматически включил бы механизм обнародования
наиболее важных материалов.
Есть у Рахата Алиева и его тестя и еще одна важная причина в пользу переговоров. Дела в
экономике Казахстана обстоят, мягко говоря, не блестяще. Если туда возвращается Кажегельдин, его
как человека, который при любом отношении к высшей власти болеет душой за экономику и
интересы страны, можно будет без труда склонить к любимому занятию – поиску инвестиций. С этим
в республике сегодня кризис: несмотря на победные реляции, объем привлеченных из-за рубежа
прямых капиталов на нулевой отметке. С 1999 года промышленность интенсивно “проедает”
собственные основные фонды, вся прибыль уходит не на обновление технологий, коммуникаций и
оборудования, а в оффшорные зоны. В декабре 2000-го президент вынужден был даже пойти на
решительный шаг: собственной рукой обрубить перспективы своему любимому детищу – упразднить
Агентство по иностранным инвестициям. В прессе это никак не объяснялось и не
комментировалось, но, по сведениям из Астаны, агентство ликвидировали как неэффективную
госструктуру, которая тратила огромные деньги на зарубежные командировки и представительские
расходы чиновников. Вообще, быть одновременно чиновником и коммерсантом в Казахстане – это
наиболее сладкая доля.
Семья Назарбаевых понимает, что пока Кажегельдин остается в изгнании, пока он
непримиримый противник существующего режима, пока продолжается скандальное расследование,
хорошего отношения со стороны Запада к официальной Астане ждать не приходится. Можно
задобрить отдельных западных представителей, чиновников, консультантов, лоббистов, но ведущим
мировым СМИ рот не заткнешь, а купить всех – даже у президента Назарбаева денег не хватит.
Возвращение Кажегельдина в Казахстан гарантировало бы принципиально новую
политическую конфигурацию. Идеальным вариантом могло бы стать назначение вчерашнего
фигуранта по четырем уголовным делам в кресло премьер-министра. Фантастика? Только не для
Казахстана. Назарбаеву кажется, что он в силах обратить в быль любую сказку. Уголовные дела
можно быстро прекратить за отсутствием состава преступления. В прессе будет организована
кампания: Кажегельдин “одумался”, “государственные интересы” взяли в нем верх над “личными
амбициями”.
Местные журналисты напишут, что Нурсултан и Акежан вовсе не стали друзьями, они по-
прежнему расходятся во мнениях по многим вопросам государственного строительства и развития
демократии, но превыше всего для них обоих – гражданское единство, национальная безопасность и
экономический подъем. А потому оппозиционер Кажегельдин готов, если потребуется, реализовать
новые экономические подходы, раздобыть два-три миллиарда инвестиций, договориться с
американцами и Москвой, со следователями и прокурорами и т.д. и т.п. В свою очередь президент
якобы готов форсировать процесс выборности акимов, внесения изменений в выборное
законодательство, усилить полномочия парламента, ввести во власть некоторых членов РНПК и т.д.
и т.п. Ждите блестящих результатов внезапного альянса. Занавес.
Известна поговорка о кирпиче, который уже заготовлен где-то на казахстанской границе с
одной целью – нечаянно упасть на голову экс-премьера, когда он после длительных согласований о
45
гарантиях и полномочиях решится наконец вернуться в Казахстан. Не исключено, что действия
власти, которая сегодня демонстрирует готовность к сепаратным” переговорам с Кажегельдиным,
направлены именно на это – не играть с ним в сложные игры на том поле, где Кажегельдин
неоднократно доказывал свое превосходство, а просто заманить в республику и организовать
несчастный случай, посадить, запугать, увязать его поведение с жизнью и здоровьем его семьи.
Единственно, на что пока не готов Назарбаев, – на открытый диалог со своим главным
оппонентом. Идея Национального диалога беспроигрышна для Кажегельдина потому, что она не
только гарантирует для него сохранение политического лица и полную безопасность (важное
значение в этом смысле имеет участие в диалоге третьей стороны – международных наблюдателей),
но и узаконивает статус оппозиции и ее лидера как политической силы, которая выступает на
равных с действующей властью. Даже если завтра Кажегельдин согласится стать премьер-
министром РК, сядет в бронированный джип, купит новый бронежилет, специальный шлем и наймет
взвод персональных охранников– он окажется в республике “вторым номером”, нанятым,
назначенным на этот пост президентом. Как участник Национального диалога, возглавляющий
оппозиционную сторону, он оказывается НА РАВНЫХ с Назарбаевым, абсолютно не зависимым от
воли и прихоти главы государства.
Конечно, президент остается первым, но в своей, старой системе координат – первым
формально, в результате фальсифицированных выборов, подавления оппозиции, силового устранения
главного конкурента. Кажегельдин в процессе Национального диалога тоже будет первым, но в
новой системе, о принципах функционирования которой стороны еще будут договариваться.
Это не устраивает президента. Он упорно пытается ввести Кажегельдина – в любой роли, под
любым предлогом – в свою систему координат и тем самым подчинить его себе. Отсюда особый
цинизм, который проявляют власти Казахстана: они приглашают Кажегельдина на мирные
переговоры, делают ему соблазнительные предложения, передают горячие приветы, заботятся о его
здоровье, и тут же – пытаются посадить его за решетку.
Силясь понравиться Кажегельдину, вызвать его на задушевную беседу, Рахат Алиев
одновременно активизировал “силовой” вариант его задержания. Через несколько дней после их
лондонской встречи в спецслужбы Великобритании пришел официальный запрос от председателя
КНБ Казахстана Альнура Мусаева. Давний друг (и формально – непосредственный руководитель)
Рахата Алиева, явно не способный предпринять что-либо серьезное без согласования с президентом и
его старшим зятем, Мусаев просил британских коллег посодействовать в выдаче Кажегельдина
правоохранительным органам Казахстана. Не зря экс-премьер слушал своих консультантов по
безопасности и не соглашался встретиться с Назарбаевым на его поле.
12 октября Рахат Алиев вновь прибыл в Лондон. Официальным поводом для этого вояжа стала
подготовка к предстоящему визиту на берега Темзы президента Назарбаева. Хотя Алиев и не имеет
отношения к Службе охраны главы государства, он сделал вид, что его искренне заботит, как будет
обеспечена безопасность дорого тестя. Как бы между делом он поинтересовался, могут ли
спецслужбы помочь задержать человека, подозреваемого в серьезных преступлениях, – некоего
господина Кажегельдина.
О содержании ответа рассказала газета “Время новостей”. Аркадий ДУБНОВ “Почтовый
ящик Пандоры” (“Время новостей”, 15 января 2001 г.): “Г-ну Алиеву, видимо, было невдомек, что
англичане неплохо осведомлены о содержании его недавних переговоров с Кажегельдиным.
Ответили посланцу Астаны деликатно: мол, дело трудное, вы должны представить серьезные
обоснования для такого требования, в Москве и Риме у вас не получилось. Так что не тратьте время,
лучше погуляйте по Лондону, вы ведь, наверное, здесь давно не были... Рахат Алиев простодушно
попадается на наживку: да, я не был месяцев семь, отвечает он. Что, спрашивается, могли подумать
англичане о своем госте, передвижения которого по своей столице они внимательно отслеживали
две недели назад?”
История постановления №100
В конце 2000 года в Казахстане вновь активизировался Григорий Лучанский. И вновь речь
шла о переделе собственности. Успешно вытеснив “Трактебель”, Лучанский взялся за традиционный
объект для нападения – металлургическое “трио”. Не помогло даже то, что в августе газета
“Экспресс К”, которую поддерживает группа Машкевича, предоставила Лучанскому свои страницы
для интервью с обвинениями в адрес Кажегельдина. Гарри остался верен себе: нет ни врагов, ни тем
более друзей, есть только интересы.
Поводом для очередной атаки стала такая скучная вещь, как постановление правительства
№100 от 24 января 1997 года. Любопытно, что в 1997 году об этом решении никто не вспоминал. В
46
1998-м оно было тайно отменено тогдашним премьером Нурланом Балгимбаевым, а затем – так же
тайно – вновь введено в действие. И вот в третьем тысячелетии все вдруг вспомнили о постановлении
и вступили в яростную схватку за торжество государственных интересов.
Постановление предоставляло налоговые льготы сырьевым металлургическим предприятиям,
которые вывозят продукцию в Россию.
Но не просто в Россию, а из нее подальше – в сыром или переработанном виде за пределы
СНГ. Это считается экспортом в дальнее зарубежье, а стало быть, подпадает под решение о
налоговых льготах. Таким счастливчикам не только не засчитывается 20-процентный НДС, но,
наоборот, по правилу буравчика государство возмещает тот НДС, который предприятия заплатили
смежникам.
Нечего и говорить, это решение правительства пролило целебный бальзам на души титанов
отечественной металлургии – главы группы Евразийского банка Александра Машкевича и
генерального директора ОАО “Алюминий Казахстана” Алмаза Ибрагимова. Случайно или нет, но
именно через несколько месяцев после принятия судьбоносной “сотки” Машкевич и его команда,
объединенная в компанию “Казахстан Минералз Рисорсиз”, смертельно разругались со своими
партнерами и соакционерами – компанией “Транс Уорд Груп”, братьями Рубенами и братьями
Черными. Насчет “смертельно” не преувеличение, Машкевич даже утверждал, что на него готовится
покушение, и запасся надежным арсеналом оружия в офисе своего банка. Как зеницу ока берегут
прыгучие охранники и Алмаза Ибрагимова. Но это так, колоритные детали.
Существо дела в том, что группе Машкевича осенью 1997 года удалось вытеснить из своего
прибыльного бизнеса докучливых черных рубенцев и практически монопольно воцариться на
металлургическом рынке республики (вне их контроля лишь предприятия Восточного Казахстана и
медная отрасль, которой овладел “Самсунг”). Удалось, по мнению прессы, благодаря личной
поддержке президента Назарбаева.
И здесь мы вторгаемся в сферу интимных финансовых отношений Александра Машкевича и
Нурсултана Абишевича. Дело в том, что как раз с этого периода Машкевича стали называть личным
кассиром президента. Называются даже суммы, которые Евразийский банк ежемесячно перечисляет
и переправляет в наличном виде надежным людям из Астаны.
Именно Машкевич расплачивается за некоторые приобретения президента и его семьи. В
последний приезд Назарбаева в Лондон (середина ноября 2000 года), местные папарацци засекли
босса казахской металлургии в дорогих магазинах вместе с шефом. Приобретенная им одежда от
самого Версаче (оцените тонкий европейский вкус Назарбаева!) ныне пополнила гардероб главы
государства. Именно Евразийский банк оплачивал ряд крупных зарубежных приобретений
президентской семьи, прежде всего недвижимость, а также элитный отдых Назарбаева и его
родственников.
Машкевич-кассир, Машкевич-казначей – эти сочетания давно устоялись среди журналистов и
всех заинтересованных лиц, что весьма выгодно прежде всего самому Машкевичу – лучшей
“крыши”, чем президент, в Казахстане не существует. Но на то и змеиные джунгли переходной
экономики, чтобы держать ухо востро и быть готовым к любой внезапной атаке.
Весной 2000 года группа высокопоставленных казахстанских чиновников выступила против
группы Евразийского банка, а точнее, против налоговых льгот, предоставленных экспортерам
глинозема и железорудных окатышей. Сначала министр Аблязов (один из создателей газеты
“Деловое обозрение Республика”), затем Павлодарская администрация (особенно налоговые
органы), еще позже – Генеральная прокуратура выступили за отмену сотого постановления и
пересмотр всех платежей четырехлетней давности. Правило буравчика грозило развернуться в
противоположную сторону. И это уже было чревато для Машкевича–Ибрагимова не просто потерей
текущих прибылей, а сокрушительным банкротством. Потому что все НДС с пенями и штрафами,
пересчитанные с января 1997 года, оборачиваются доплатой в бюджет в сумме около 1 миллиарда
долларов. Таких денег нет даже у Машкевича. Заставь их сегодня выплатить президента Назарбаева –
и тот сначала почешет в затылке.
Олег ХЕ “Война в белых перчатках” (“Панорама”, 1 декабря 2000 г.): “Генпрокуратура уже
вынесла протест относительно действия “сотого постановления”, которое в свое время в кулуарах
назвали “постановлением с добавленной стоимостью”. Если вина компаний “ССГПО” и “Алюминий
Казахстана” будет признана, то им грозит “изъятие незаконно полученных доходов”. Удар по
финансовой стабильности предприятий будет весьма ощутимым. Как сказал “Панораме” первый
заместитель Госкомимущества Эдуард Утепов, отмена постановления может негативно сказаться на
оценочной стоимости “ССГПО” и “Алюминий Казахстана”, госпакеты которых должны быть
выставлены на продажу в следующем году. По его мнению, “необходимо просчитать, что
экономически выгоднее для государства – отмена льготы или чтобы компании развивались и дали
больше денег в бюджет от продажи госпакетов”.
47
Внешне все выглядело как респектабельный спор государственных деятелей, министров и
экспертов вокруг законов, их сложного толкования, отдельных новелл и юридических нюансов.
Имело право АО “ССГПО” не платить налог или не имело? Такой-то документ, пункт, абзац: не
имело. А значит, как сказано у Зощенко, ложь в зад или убирайся! Нет, отвечают защитники
Машкевича, документ надо брать другой, такой-то пункт, абзац повыше: имело. Евразийскую группу
пытаются защитить Министерство юстиции, Министерство энергетики, индустрии и торговли. В
авангарде атаки на нее – Министерство госдоходов и Генеральная прокуратура. Верховный суд
солидно выдерживает паузу и смотрит куда-то вверх, пытаясь различить неясные знаки на челе
самого главного арбитра.
И невдомек наивному наблюдателю, что святой и правый бой вокруг казенного миллиарда –
это вовсе не борьба за интересы бюджета и государства, а потешное сражение, устроенное гигантами
теневого бизнеса в борьбе за новый передел казахстанской металлургии. Мировые цены держатся на
довольно стабильном уровне, доходы предприятий высоки, как тут не искуситься?
За атакующей группой стояли такие известные личности, как Григорий Лучанский и Черной-
старший. (Напомним, что в 1998 году Черные сами между собой разругались и с тех пор работают
порознь.) Их программа-минимум – скомпрометировать группу Машкевича, навязать ей
неподъемные платежи, сделать бизнес убыточным и выжить ее из Казахстана. Программа-максимум
– навязать себя в качестве единственных спасителей обескровленной казахстанской металлургии,
договориться с Назарбаевым о новых платежах, обеспечить очередное секретное постановление по
льготам, теперь уже “под Лучанского”, и форсировать приятный процесс приумножения личных
капиталов.
Союзником этого тандема выступает Рахат Алиев, который давно выражает недовольство тем,
что Машкевич, “отстегивая” непосредственно “папе”, не спешит делиться со старшим зятем.
Какие же знаки читаются сегодня на круглом челе руководителя государства? Назарбаев,
словно восточное божество, реагирует на происходящее едва уловимым подрагиванием губ –
подобием улыбки, от которой по дебелым телам буржуинов пробегает мелкая дрожь. Разделяй и
властвуй. Чем плохо, когда богатые люди борются за собственность?
Это грозит лишь дополнительным обогащением с обеих сторон. Осенью 1997 года, когда
Машкевич подобно юному Давиду поражал “Транс Уорд Голиафа”, Рубены ублажали президента
подношениями и даже перечислили немалые суммы в республиканский фонд помощи малоимущим
(ныне про этот фонд и немалые деньги как-то позабыли). Лучанский и Черный тоже стараются изо
всех сил, а уж про их оппонентов и говорить нечего.
Так расстарались, что даже начали судорожно припоминать всех, кто “виноват” в льготном
постановлении, – в частности, бывшего премьер-министра Кажегельдина. Вообще, ругать
Кажегельдина выгодно всем сторонам, это придает каждой выгодный оттенок в глазах президента.
Насколько важен был исход этой борьбы для экономики Казахстана? Ну, во-первых, кто бы ни
победил, денег бюджету (то есть пенсионерам, инвалидам, многодетным семьям) не дождаться.
Деньги, особенно большие, имеют свойство бесследно исчезать, и в Казахстане еще не было случая
материализации одного миллиарда долларов по инициативе группы недовольных товарищей. Речь
вообще не о деньгах, а о том, удержится ли Машкевич или вынужден будет уступить более наглым
и влиятельным. Во-вторых, Машкевич – это не Рубен. Он очень много знает и очень хорошо
делится с президентом. А потому просто расстаться с ним, вышвырнуть, как это сделали с “TWG”, не
получится.
Так оно и вышло. В декабре 2000 года постановление о льготах вроде бы отменили, а спустя
месяц втихомолку приняли вновь. Президент Назарбаев на очередной встрече с иностранными
инвесторами, среди которых почетное место занимал гражданин Израиля Машкевич, заявил, что
климат для капиталов ухудшаться не будет. Может, и есть охотники “наехать” на владельцев
предприятий, но он, президент, не даст их в обиду.
Прачечная для семейного пользования
Ничто так не прославляет государя,
как введение новых законов и установлений.
Никколо Макиавелли. “Государь”
Октябрь 2000-го стал месяцем интенсивного перетока семейных капиталов. Требовалось
обеспечить их легализацию, вложение в перспективные проекты. “Уолл стрит джорнэл” сообщила,
что финансовая группа Тимура Кулибаева приобрела контроль над бермудской компанией “Nelson
Gold Ltd.”. Стоимость сделки составила 15,2 миллиона долларов. В эти же дни Назарбаев публично
заявил, что обеспечит строительство метрополитена в Алма-ате. Этот проект в высокосейсмичной
экс-столице Казахстана оказался слишком дорог даже для СССР. В последние десять лет
строительство было законсервировано, пустующие шахты создавали немало проблем. И вот глава
48
государства выступил в роли доброго волшебника: он обещал горожанам, что уже через два года
будет введена в действие первая очередь метрополитена. Специалисты тут же подсчитали
необходимые затраты – около 500 миллионов долларов.
24 октября 2000 г Назарбаев выступил в парламенте с очередным посланием народу. Он
прямо сказал, что в республике необходимо легализовать теневые капиталы. Эта мера, по словам
президента, принесет только благо: в экономику вольются сотни миллионов долларов из-за рубежа.
Президент проявил поразительную эрудицию, заметив, что аналогичная амнистия грязных
денег происходила почти во всех цивилизованных странах, включая США. Американцы удивились и
ответили, что у них такого пока не было.
Сергей ТУНИК “В Казахстане объявлена амнистия капитала” (“Коммерсант”, 25 октября
2000 г.): “Президент Назарбаев заявил, что “пришло время задействовать все накопления наших
бизнесменов, которые хранятся за рубежом и кормят чужую экономику”. Он сказал, что дал
официальное поручение правительству подготовить законопроект о легализации теневых капиталов
и передать его для рассмотрения в парламент. “Этот вопрос согласован с депутатами, и они не
против”, – добавил президент”.
“Отмывание” действительно стало для семьи насущной необходимостью. Поток финансов в
оффшоры увеличился в несколько раз, в то время как на Западе вели угрожающие расследования.
Президент определил приоритеты. В числе главных статей расходования была Астана. Власти
решили строить здесь новые здания для парламента, Министерства обороны, Генеральной
прокуратуры, Дворец спорта. Бюджетные средства погашали лишь долю этих расходов, остальное
предполагалось привлечь за счет “Казахойла”, “Казтрансойла” и других компаний, которые никому
не дают отчета. Назарбаев даже объявил о строительстве в Астане новой резиденции президента
(четвертой по счету). При этом он откровенно указал в числе источников финансирования
“национальные компании”.
8 ноября председатель РНПК Кажегельдин обратился с открытым письмом к президенту
Назарбаеву. “Интересы нашего государства находятся в конфликте с интересами американского
посредника, стремящегося избежать уголовного преследования в США и Швейцарии, – говорилось в
письме. – Люди, которые подозреваются в коррупции и хищениях, по-прежнему остаются Вашими
советниками. Вам необходимо избавиться от них”.
Президент не внял этому здравому совету. На следующий день он объявил выговор
Генеральному прокурору Ю. Хитрину “за неэффективную борьбу с преступностью”. Наблюдатели
расценили это как наказание за то, что Хитрин так и не смог “унять” экс-премьера.
Западная пресса продолжала смаковать подробности “Казахгейта”. В середине ноября 2000 г.
“Financial Times” впервые привела статистику казахстанских капиталов, оседающих в банках
Швейцарии: “В последнее время кое-кто делает огромные деньги в Казахстане. Депозиты на
центральноазиатских счетах в швейцарских банках раздулись с менее чем 1 миллиона долларов в
1992 году, 125 миллионов в 1998 году до 530 миллионов в конце 1999 года. Эта сумма представляет
собой более четверти всех денежных поступлений этой бывшей советской республики, где средняя
заработная плата составляет 150 долларов”.
Тогда же в прессе появились сообщения о том, что бельгийская компания “Трактебель”
навсегда покидает Казахстан. Миссия Лучанского была завершена: он изрядно постарался в Бельгии,
чтобы подтолкнуть компанию к сдаче своих позиций в Казахстане. В конце концов менеджеры
“Трактебеля” сочли за лучшее не начинать тяжбу, уладить дело мирно. В качестве основного
преемника их собственности выступила компания “Казтрансгаз”, которой управляет группа Тимура
Кулибаев. Семейные интересы одержали верх и на этот раз.
“Трактебель” уходит из Казахстана” (“Казахстанская правда”, 15 ноября 2000 г.): “Вчера
объявлено о завершении сделки между бельгийской компанией “Tractebel S.A.” и государственной
газотранспортной компанией ЗАО “КазТрансГаз”. В соответствии с достигнутой еще в апреле
текущего года договоренностью “КазТрансГаз” полностью приобрел газовый и энергетический
бизнес “Tractebel S.A.” за 100 миллионов долларов.
Теперь все магистральные газопроводы республики вновь находятся в государственной
собственности. ЗАО “КазТрансГаз” стало их главным оператором и основным акционером
алматинского энергетического комплекса – “Алматы Пауэр Консолидейтед”. Между “Tractebel S.A.”
и “КазТрансГазом” не осталось нерешенных вопросов. Все взаимоотношения урегулированы почти
двадцатью совместными документами, а 10 ноября был подписан последний, поставивший точку на
бизнесе “Tractebel S.A.” в Казахстане”.
13 декабря в интервью государственной телерадиокомпании “Хабар” Назарбаев вновь
вернулся к теме своих капиталов за рубежом. Ничего нового при этом он не сообщил. Новым было
лишь то, что о себе он начал говорить в третьем лице: “Никаких счетов за рубежом у Назарбаева
нет и не было” (цитата по газете “Казахстанская правда”, 15.12.00).
49
В конце года депутаты парламента активно обсуждали закон о легализации теневых
капиталов. Процесс амнистии в народе прозвали “большой стиркой”. Те, кто сумел сделать
“казахстанский миллиард”, станут еще богаче, те, кому это не удалось, так и останутся с носом.
Обсуждалась даже возможность амнистии по отношению к лицам, которые подозреваются в
экономических преступлениях, и к тем, кто не является гражданином республики. Наиболее ретивые
сторонники амнистии готовы были дать добро на приток любых денег, лишь бы они были зеленого
цвета. Оставалось не понятным только одно: какие существуют гарантии того, что после
легализации, своеобразного “чистилища”, неправедно нажитые капиталы останутся в Казахстане. Что
мешает их владельцам вернуть эти деньги на счета в зарубежных банках – только уже без всякого
риска разоблачений со стороны правоохранительных органов Запада?
“Амнистия капиталов: нужна ли она Казахстану?” (Центрально-азиатское агентство
политических исследований, 22 декабря 2000г.): “Не исключено, что амнистия капиталов носит
чисто “заказной” характер в связи с уже упомянутыми участившимися фактами выявления тайных
счетов высокопоставленных казахстанских чиновников.
Действительно, чиновники остро нуждаются в легализации своих средств, поскольку
появилась угроза их ареста и конфискации по решениям судов. Вследствие этого и бизнес-субъекты и
“новые олигархи” очень заинтересованы в инициировании законопроекта. Ведь лучшего способа
спрятать деньги, как в собственной стране, где им все подвластно, не найти, а последующий вывоз
капиталов, но уже на законной основе не составит большого труда. Таким образом, в реализации
идеи амнистии капиталов прежде всего заинтересованы как отдельные финансово-промышленные
группы, так и представители правящей элиты”.
30 января 2001 года вступил в действие еще один механизм использования семейных
капиталов: Президент Назарбаев подписал указ о создании Национального фонда Республики
Казахстан, предназначенного “для формирования накоплений государства”. Фондом будет управлять
консультативно-совещательный орган при самом Назарбаеве. Строгий контроль за поступлением и
целевым расходованием средств абсолютно обеспечен.
К числу последовательных критиков этой сомнительной идеи по-прежнему относится Акежен
Кажегельдин. Сначала в одной из московских газет, а затем в развернутой статье, выполненной по
заказу международного исследовательского центра, он высказался против нового “отстойника” для
нефтяных капиталов.
Акежан КАЖЕГЕЛЬДИН “Большие проблемы большой нефти” (Международный
вразийский институт экономических и политических исследований, ашингтон, 10 марта 2001 г.):
“Миллиардные суммы оценок пьянят тех, кто принимает решение о каспийской нефти, хотя они
понимают, что нынешняя примитивная экономика не в состоянии “переварить” нефтяной бум. В
Казахстане создан Фонд, в котором должны аккумулироваться и в неприкосновенности храниться
доходы от каспийской нефти. Как будто бы именно в расчете на детей и внуков. Но в этом я лично
вижу подмену, граничащую с мошенничеством: добываться нефть будет нынешним поколением, его
человеческими ресурсами и за счет его среды обитания, а распределяться блага станут среди
потомков. Когда при этом в пример приводят Норвегию, где создан аналогичный якобы фонд,
хочется напомнить, что уровень жизни, продолжительность жизни, качество жизни в Норвегии не
идут ни в какое сравнение с этими показателями стран Каспийского региона и Казахстана, в
частности. Кроме того, этот фонд в Норвегии подчиняется парламенту страны, а не королю”.
Достаточно мягкий тон этой публикации и отсутствие ссылок на скандальное расследование в
США и Швейцарии создают впечатление, что Кажегельдин избегает прямых коррупционных
обвинений в адрес Назарбаева, несмотря на жесткую политическую критику президента. В этом
смысле Кажегельдин вообще занимает изощренную позицию: он практически проигнорировал
выход в свет таких нашумевших изданий, как “Тайны кредитных историй” (1999 год) и “Казахгейт”
(2000 год), не комментирует ряд любопытных расследований, предпринятых российскими и
западными журналистами. Вместо волны компромата он предпочел обратиться осенью 1999 года с
некоторыми вполне прозрачными фактами непосредственно к Генеральному прокурору Казахстана
Юрию Хитрину. И хотя это обращение было публичным и явно безнадежным с точки зрения
конечного результата (изрядно пьющий прокурор, назначенный президентом, вряд ли был способен
на какие-либо несанкционированные действия), но и в нем многие факты поданы завуалированно,
словно Кажегельдин предоставлял возможность Назарбаеву еще раз оценить все последствия
будущей скандальной огласки.
Излюбленный конек Кажегельдина – открытые дебаты. Но Назарбаев, понимая всю силу
противника, всячески уклоняется от них и делает вид, что не замечает возникшей вокруг его имени
скандальной бури.
Пожалуй, Кажегельдин способен провести в России или в одной из стран Запада
сенсационную пресс-конференцию, на которой будут обнародованы многие сведения, которые
50