Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности

Подождите немного. Документ загружается.

341

Многообразие трактовок понятия «здоровье» вызывает затруднения в

определении критериев здоровья и, соответственно, в определении отноше-

ния к здоровью. Определяющие критерии здоровья, с одной стороны, раз-

личны с точки зрения всех выделяемых подходов, а с другой – взаимодопол-

няют друг друга, рассматривая здоровье с разных позиций и адресуясь раз-

ным уровням его организации

Анализ литературы об отношении к здоровью и болезни показал, что ав-

торы рассматривают, в первую очередь, определения этих понятий и в зави-

симости от них делается вывод об отношении к здоровью и болезни. Проана-

лизировав подходы к определению здоровья и болезни, можно сделать вы-

вод, что исследователи проблемы здоровья включают

в определении этой ка-

тегории не только оптимальное функционирование органов и систем челове-

ческого организма, его физическое благополучие, но и субъективное, психо-

логическое ощущение здоровья. Наиболее важными составляющими понятия

«здоровье» являются: нормальное протекание физиологических и биохими-

ческих процессов, способность адаптироваться, возможность полноценно

выполнять социальные функции. Наличие или отсутствие этих составляю-

щих определяет отношение к здоровью.

Следовательно, отношение к здоровью – это субъективная оценка физи-

ческого и психического состояния, которое связано с целостным восприяти-

ем качеств человека, физического благополучия, возможностей выполнять

социальные функции.

Компонентами понятия «болезнь» являются: нарушение функциониро-

вания органов и тканей, снижение и утрата трудоспособности, компенсатор-

ные реакции, направленные на ликвидацию

повреждения.

Можно сделать следующий вывод: отношение к болезни – это оценка

качества функционирования организма, уровня трудоспособности и возмож-

ности выполнения социальных функций. На формирование отношения к бо-

лезни влияют: природа заболевания (степень тяжести нарушения, возмож-

ность компенсации и т.д.), тип личности, степень снижения трудоспособно-

сти, а также отношением к заболеванию

в значимом для больного окруже-

нии.

На основе результатов литературно – информационного анализа кон-

цепций различных авторов были сформулированы определения отношения к

смерти, отношения к жизни, отношения к здоровью и отношения к болезни.

При рассмотрении особенностей отношения к жизни и смерти, к здоро-

вью и болезни у лиц, имевших в опыте суицидальные

попытки, были проана-

лизированы работы следующих исследователей: В.Ф. Войцех, Е.Т. Соколо-

вой, Ю.А. Сотниковой, М.В. Зотова, М.П. Гусаковой.

342

На основе анализа работ этих авторов можно сделать вывод, что в отли-

чие от людей, не имевших суицидальных попыток, суициденты не воспри-

нимают категории здоровья и болезни как позитивные, скорее, они относятся

к ним безразлично. Особенно это характерно для острого и пролонгирован-

ного суицидального периода [3, 5, 15]. Постепенно эти категории начинают

восприниматься так

же, как их воспринимают люди, не имевшие суицидаль-

ных попыток, то есть жизнь и здоровье воспринимаются как положительным

категориям человеческого бытия, смерть и болезнь – как несчастье.

Отношение к смерти и жизни, к болезни и здоровью, как правило, изме-

няется после совершения суицидальных попыток. Но эти понятия не будут

одинаково восприниматься

всеми суицидентами, их восприятие зависит от

ряда факторов: характера человека, характера протекания постсуицидального

периода, причин совершения попыток самоубийства, особенностей прерыва-

ния суицида и реанимационных мероприятий, соматические последствия,

новая ситуация, сложившаяся после попытки суицида и личное отношение к

ней и т.д. [3]. Отношение к жизни и смерти у людей, имевших суицидальные

попытки

разнообразно. Большинство из них перестают бояться смерти, про-

изводят переоценку основных ценностей, меняют образ жизни. Но, несмотря

на это, часто люди, имеющие суицидальные попытки перестают восприни-

мать жизнь как высшую ценность, а смерть - как несчастье. Так же часто на-

блюдается исчезновение страха смерти после суицидальных попыток, вплоть

до привлекательности смерти.

Если отношение к жизни и смерти у людей с суицидальными попытками

относительно изучено, то их отношение к здоровью и болезни в литературе

почти не рассматривается. Об этой проблеме говорится лишь в общих чер-

тах: о том, что отношение к здоровью и болезни изменяется после суици-

дальных попыток, но нет информации о

характере этих изменений.

Литературно-информационный анализ показал, что единого взгляда на

отношение к жизни и смерти, к болезни и здоровью с точки зрения психоло-

гии не существует. Несмотря на то, что эту проблему рассматривали доста-

точно известные ученые, общего взгляда выработано не было. Хотя почти

все исследователи выделяют общие моменты,

на основе которых были сфор-

мулированы определения.

Отношение к жизни и смерти, к болезни и здоровью у людей, имевших

суицидальные попытки специфично. Они перестают воспринимать жизнь как

высшую ценность, а смерть – как несчастье. Может исчезнуть страх смерти,

произойти переоценка основных представлений, возникнуть желание изме-

нить образ жизни. Восприятие жизни и смерти

после суицидальных попыток

будет зависеть от ряда факторов.

343

1. Августова Л.И. Критерии здоровья // Ученые записки Санкт-Петербургского го-

сударственного института психологии и социальной работы. – 2009. – № 1. – С. 92-98.

2. Вагин И.О. Психология жизни и смерти. – СПб.: Диалект, 2001.

3. Войцех В.Ф. Суицидология. – М.: Смысл, 2008.

4. Гроф С., Хэлифакс Д. Человек перед лицом смерти. Пер. с англ.: Александр Не-

клесс. Издательство Трансперсонального Института. – М.; AlrLand, Киев, 1996.

5. Гусакова М.П. Проблема суицидального покушения: ее прошлое и будущее в пси-

хотерапии / М.П. Гусакова // Московский психотерапевтический журнал. – 2008. – Т. 56. –

№ 1. – С. 144-154.

6. Дружинин В.Н. Варианты жизни. – М.: Смысл, 2005.

7. Зотов М.В. Суицидальное поведение: механизмы развития, диагностика, коррек-

ция/.В. Зотов. – СПб.: Речь, 2006.

8. Карандашев В.Н. Жить без страха смерти. – М.: ЭКСМО, 1999.

9. Карпинский К.В. Психология жизненного пути. – Гродно: ГрГу им. Я.Купалы,

2002.

10. Кюблер-Росс Э. О смерти и умирании. Пер. с англ. – К.: «София», 2001.

11. Леонтьев Д.А. Смысл смерти: на стороне жизни // Психологическое обозрение, –

1998. – № 1. – С. 13-25.

12. Леонтьев, Д.А. Экзистенциальный смысл суицида: жизнь как выбор / Д.А. Леон-

тьев // Московский психотерапевтический журнал. – 2008. – Т. 59. – № 4. – С. 58-82.

13. Никифоров Г.С. Психология здоровья. – СПб.: Речь, 2002.

14. Роменец. В.А. Жизнь и смерть в научном и религиозном истолковании. – СПб:

Речь, 1989.

15. Соколова Е.Т. Сотникова Ю.А. Связь психологических механизмов защиты с

аффективно-когнитивным стилем личности у пациентов с повторными суицидальными

попытками / Соколова Е.Т. Сотникова Ю.А. // Вестник Московского университета. – 2006.

– № 2. – С. 12-28.

16. Тиллих П. Избранное. – М.: Юрист, 1995.

17. Уотсон Л. Ошибка Ромео. – М.: Смысл, 1991.

18. Фейфел Г. Смерть – релевантная переменная в психологии. – М.: Эксмо-Пресс,

2001 – 150 с.

19. Фромм Э. Человек для себя. Исследование психологических проблем этики: Пер.

Л.А. Чернышевой. – Мн.: Коллегиум, 1992.

20. Фрейд З. Смерть и мы // Танатология. Сборник научных трудов под ред. Рязанце-

ва С. – СПб.: Речь, 1994. – С. 13-25.

344

ПОСТТРАВМАТИЧЕСКОЕ СТРЕССОВОЕ РАССТРОЙСТВО

ЛИЧНОСТИ КАК РЕЗУЛЬТАТ ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ УСЛОВИЙ

ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Е.И. КАРНАКОВА

В настоящей статье представлена проблема посттравматического стрессового

расстройства как одного из вариантов последствий перенесенной стрессовой си-

туации при выполнении своих профессиональных обязанностей военными и со-

трудниками органов внутренних дел. Изложены результаты исследований, под-

тверждающие значительные расстройства психики на личностном уровне у лиц,

страдающих посттравматическим стрессовым расстройством; факторы, которые

влияют на формирование данного заболевания.

Ключевые слова: экстремальные ситуации, стресс, посттравматическое

стрессовое расстройство, проявления посттравматического стрессового расстрой-

ства, изменения в личностной сфере.

Жизнь любого человека в современных условиях связана с явной стрес-

сонасыщеностью, которая ставит проблемы, ломает жизненные позиции,

взгляды. Современный человек все чаще и чаще переживает всевозможные

психические травмы и экстремальные жизненные ситуации, к ним в частно-

сти можно отнести боевые действия, террористические акты, крупные ката-

строфы, стихийные бедствия, смерть близких

и т.п.

Каждый из нас наверняка переживал те или иные психотравмирующие

ситуации. В подавляющем большинстве они преодолеваются и разрешаются

положительно. Однако существует отдельная категория лиц, которая по дол-

гу службы, по роду своей профессиональной деятельности практически еже-

дневно сталкивается с различными стрессовыми ситуациями различной ин-

тенсивности. К числу таких профессий

относятся: военные, сотрудники пра-

воохранительных органов, спасатели, пожарные, медицинские работники и

др., в специфических условиях профессиональной деятельности которых да-

леко не всегда можно констатировать успешное преодоление последствий

психотравмы. В этой связи наблюдаются различного рода нарушения лично-

стного характера. Одним из наиболее распространенных нарушений такого

вида является посттравматическое стрессовое расстройство (далее

по тексту

– ПТСР).

Посттравматическое стрессовое расстройство впервые было включено в

DSM-III (классификационный психиатрический стандарт, подготовленный

Американской психиатрической ассоциацией). В 1994 г. в США введена но-

вая – четвертая редакция – DSM-IV, а в 1995 г. ПТСР и его диагностические

критерии из DSM были впервые введены в десятую редакцию Международ-

345

ного классификатора болезней (МКБ-10) – основного диагностического

стандарта в европейских странах, включая Россию [4].

Фундаментальные исследования ПТСР в нашей стране были проведены

Н.В. Тарабриной и ее сотрудниками. Не смотря на то, что в России локаль-

ные военные конфликты, природные и техногенные катастрофы привели к

широкому распространению ПТСР, специальных широкомасштабных иссле-

дований распространенности

ПТСР в нашей стране не проводилось, хотя

проводились выборочные клинические работы [1].

Фактор психической травмы играет ведущую роль в развитии пострес-

совых психических расстройств (хотя они имеют многофактороное происхо-

ждении). Среди наиболее интенсивных по своему воздействию, а потому и

более разрушительных для личности является боевая психическая травма.

Отсюда следует, что военные

и сотрудники ОВД, осуществляющие свою

деятельность в ситуации ведения реальных боевых действий, являются од-

ними из самых ярких представителей стрессогенных видов профессий.

Травмирующие события, происходящие при осуществлении этой про-

фессиональной деятельности, по мнению С.Г. Сукиасяна и М.Я. Тадевосяна,

не укладываются в рамки предыдущего опыта личности и причиняют на-

столько

сильные страдания, что человек отвечает на них негативной бур-

ной реакцией. По их мнению, ПТСР развивается в ответ на сильную не-

ординарную травму. При этом в своей статье они приводят данные, со-

гласно которым участие в боевых действиях не только травмирует психи-

ку ветеранов, но и вовлекает их в группу

риска развития психогенных

психических и соматических нарушений [6]. С этим мнением сложно не

согласиться, так как практически все авторы, занимающиеся проблемой

ПТСР, указывают на такие характеристики травмы как внезапность, непред-

сказуемость, неординарность [4].

Основным этиологическим фактором боевого стресса, по мнению

С.А. Колова, является такой психологический аспект войны как санкциони-

рованное истребление одних

людей другими [2]. Данный аспект, безусловно,

характеризует ситуацию боевых действий как экстраординарную для лично-

сти. В своей работе С.А. Колов выделяет два этапа в формировании патоло-

гических проявлений личности в экстремальных условиях профессиональной

деятельности.

Первый этап связан с профессиональной подготовкой военных и со-

трудников ОВД, в процессе которой формируются состоянии

гнева, агрессии

в качестве приспособительных реакций. Гнев является контрэмоцией по от-

ношению к страху. При подготовке к ведению боевых действий подкрепляет-

ся и поощряется реагирование на внешние стимулы преимущественно реак-

циями гнева, агрессии, укрепляется насилие в качестве способа адаптации к

боевым действиям. Комбатанту приходится подавлять все высшие социаль-

ные эмоции (сострадание

, сопереживание, любовь).

346

Второй этап связан непосредственно с ситуацией боевых действий. Бое-

вой стресс как специфический негативный межличностный фактор закрепля-

ет определенные поведенческие реакции, что приводит, по мнению С.А. Ко-

лова, к заострению индивидуальных характеристик, вплоть до уровня воз-

никновения личностных расстройств. По данным его исследования, у комба-

тантов наблюдаются параноидные, эмоционально-неустойчивые

погранич-

ные и импульсивные подтипы личностных расстройств, а также выраженные

характерологические изменения, достигающие уровня личностных рас-

стройств, особенно по параноидному типу, что в свою очередь можно трак-

товать как подтверждение того, что у ветеранов боевых действий могут на-

блюдаться нарушения идентичности «Я», неустойчивости восприятия себя.

Пограничное расстройство личности характеризуется выраженной

неустой-

чивостью во всех сферах: эмоциональной, самоконтроле, самооценке, в ком-

муникативной сфере. Нарушения в эмоциональной сфере, кроме указанных

выше проявлений гнева и агрессии, характеризуются также трудно контро-

лируемой тревогой, выраженными депрессивными расстройствами [2].

Профессиональная деятельность сотрудников ОВД характеризуется вы-

соким уровнем напряженности, обусловленной постоянными столкновения-

ми личного состава с ситуациями, представляющими опасность

для жизни и

здоровья. Выполнение профессиональных задач связано с развитием у опре-

деленного числа сотрудников состояний психической дезадаптации, небла-

гоприятных изменений в личностной сфере. В психотравмирующих ситуаци-

ях включаются такие защитные механизмы психики как психосоматические

проявления, импульсивные агрессивные реакции. Психическая дезадаптация

характеризуется нарушением сна, навязчивыми страхами, чувством расте-

рянности, беспокойства,

тревожности [5].

А.М. Ксенофонтов и ряд авторов, изучая особенности стресса сотрудни-

ков ОВД Чеченской республики, обнаружили, что около 44% сотрудников

страдают ПТСР. При этом они описали следующие состояния: субъективное

ощущение эмоциональной зависимости, притупление или отсутствие эмо-

циональных реакций, деперсонализация, агрессивность, повышенная тре-

вожность, стереотипность восприятия («свой – чужой») [3]. Данные состоя-

ния схожи с

проявлением ПТСР у ветеранов боевых действий и говорят о

схожих механизмах реагирование человека на такую стрессовую ситуацию

как боевые действия.

Жизнь в мирных условиях вызывает новые стрессовые переживания для

ветеранов, связанные с трудностями адаптации, с непониманием, осуждени-

ем со стороны общества. Стресс, пережитый во время боевых действий, ос-

ложняется новым

стрессом, возникшим после возвращения домой, что при-

водит к социально-психологической дезадаптации человека в обществе [6].

Возникшее заболевание ПТСР может привести к таким изменениям

личности, которые затрагивают эмоциональную, когнитивную (познаватель-

347

ную), мотивационно-ценностную сферы: чем более выражены изменения в

каждой из них, тем более вероятно грубое дезадаптивное поведение, стерео-

типность способов реагирования на фрустрирующие состояние. Внутренняя

борьба с травматическими воспоминаниями, флэшбэками, кошмарными сно-

видениями поглощает все восприятие и внимание человека и делает недос-

тупным каждодневному социальному опыту, межличностному общению.

Многие из

ветеранов часто меняют работу и даже в зрелом возрасте сохра-

няют личностную незрелость. ПТСР обусловливают формирование специфи-

ческих семейных отношений, особых жизненных сценариев.

Таким образом, современные условия предъявляют повышенные требо-

вания к человеку, с которыми он далеко не всегда может справиться. Доста-

точно широкая распространенность этого заболевания говорит о недостаточ-

ной эффективности психологических служб, существующих, например, при

органах внутренних дел. Поэтому на наш взгляд, необходимо разработка

проблем, связанных с ПТСР как на общетеоретическом уровне (проведение

исследований, выработка четких критериев диагностики), так и на практиче-

ском уровне (повышение эффективности психологических служб, психоло-

гическая подготовка на стадии обучения будущей профессии).

1. Китаев-Смык Л.А. Посттравматические стрессовые расстройства – они из-за не-

удовлетворяемой жажды мщения, либо из-за неутоляемой жажды любви? / Л.А. Китаев-

Смык // Вопросы психологии экстремальных ситуаций. – 2008. – № 2. – С. 2-16.

2. Колов С.А. Значение боевого и постбоевого стрессов в психопатологии комба-

тантов / С.А. Колов // Российский психиатрический журнал. – 2010. – № 6. – С. 70-75.

3. Ксенофонтов А.М. Особенности травматического стресса у сотрудников органов

внутренних дел Чеченской республики / А.М. Ксенофонтов [и др.] // Сибирский психоло-

гический журнал. – 2008. – № 29. – С. 53-56.

4. Малкина-Пых И.Г. Экстремальные ситуации (справочник практического психо-

лога) / И.Г. Малкина-Пых. – М.: Эксмо, 2005.

5. Марьин М.И. Личностные факторы суицидального риска (на примере сотрудни-

ков органов внутренних дел) / М.И. Марьин, С.Д. Бирюков, М.В. Смирнова // Психологи-

ческий журнал. – 2009. – № 4. – С. 16-23.

6. Сукиасян С.Г. Посттравматические стрессовые расстройства: медицинская и со-

циально-психологическая проблема в Армении / С.Г. Сукиасян, М.Я. Тадевосян // Россий-

ский психиатрический журнал. – 2010. – № 5. – С. 59-66.

348

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ

СТУДЕНТОВ-ПСИХОЛОГОВ, ОБУЧАЮЩИХСЯ

В РАЗНЫХ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ СРЕДАХ

О.В. НЕЛИНА

Представлены результаты эмпирического исследования психологических особен-

ностей личности студентов-психологов, обучающихся в разных образовательных

средах. Показано, что студентов, обучающихся в гуманитарном вузе, по сравне-

нию с обучающимися в юридическом вузе, характерны более высокие значения

параметров как ценностно-смысловой, так и мотивационно-потребностной сферы.

Ключевые слова: мотивационный и эмоциональный профили, смысложизен-

ные ориентации, ценности на уровне убеждений и поведения.

Обучение в Высших образовательных учреждениях России, характери-

зуются рядом особенностей, которые оказывают значительное влияние на

специфику и психологические особенности мотивации обучающихся. В пер-

вую очередь – это профессиональная направленность обучения, которая не-

разрывно связывает учебную и практическую деятельность студентов, при-

обретение ими как теоретических знаний, так и практических навыков и уме-

ний. Основной задачей профессионального образования при этом – профес-

сиональное становление и развитие личности профессионала – на уровне

фундаментальных общечеловеческих ценностей, где главная составляющая –

сам человек. На фоне кризисных явлений, произошедших в последнее время

в нашей стране и в мире в целом, резко вырос спрос на квалифицированную

психологическую помощь и требования, предъявляемые к

психологам. На

данный момент существует много научных работ, посвящённых психологи-

ческим особенностям студентов-психологов [1-5], но, к сожалению, мы вы-

нуждены констатировать, что в доступных литературных источниках отсут-

ствуют данные о психологических особенностях студентов-психологов, обу-

чающихся в разных образовательных средах. Данная статья посвящена ис-

следованию инициативно притязательных характеристик личности студен-

тов-психологов, обучающихся в гуманитарном и юридическом ВУЗах.

В качестве гипотезы исследования выступило предположение, что ини-

циативно-притязательные характеристики личности студентов-психологов,

обучающихся в гуманитарном и юридическом вузах, будут различны.

Исследование проводилось на базе Краснодарского университета МВД

РФ и Факультета педагогики, психологии и коммуникативистики Кубанского

Государственного Университета г. Краснодара. Всего в

исследовании приня-

ли участие 89 учащихся студентов-психологов Кубанского Государственного

Университета и Краснодарского университета МВД РФ, в возрасте 18-22 лет,

349

из них 75 девушек и 14 юношей (11 юношей и 28 девушек Краснодарского

университета МВД РФ, 3 юноши и 47 девушек Кубанского Государственного

Университета).

В качестве методик исследования были применены «Диагностика моти-

вационной структуры личности» В.Э. Мильмана, методика обзора ценностей

С. Шварца, тест смысложизненных ориентаций (СЖО). В качестве методов

математической обработки: проверка на неоднородность дисперсии с

по-

мощью критерия Ливена (Levene׳Test), параметрический метод сравнения

двух независимых выборок с использованием t-критерия Стьюдента, непа-

раметрический метод сравнения двух независимых выборок с использова-

нием U-критерия Манна-Уитни.

В связи с отсутствием достоверных различий между мужчинами и жен-

щинами каждая из исследуемых выборок (студентов КубГУ и студентов

КГУМВД РФ) будем

считать однородной.

В целом полученные результаты можно представить в виде следующих

положений.

На уровне убеждений для респондентов обеих образовательных сред

ценна безопасность, личный успех в соответствии с социальными стандарта-

ми. В качестве нормативного идеала, оказывающую наибольшее влияние на

всю личность и проявляющуюся в реальном социальном поведении у студен-

тов КГУМВД РФ

выступает гедонизм через проявление самостоятельности

мысли и действий, а у студентов КубГУ – благополучие в повседневном

взаимодействии с близкими людьми и самостоятельность мышления и выбо-

ра способов действия, в творчестве и исследовательской активности. Студен-

ты КГУМВД РФ также склонны в своем повседневном поведении ориенти-

роваться на благополучие во взаимодействии с близкими

людьми, хотя на

уровне убеждений ценность для них представляет безопасность и стабиль-

ность общества, отношений и самого себя.

На уровне индивидуальных приоритетов для студентов КГУМВД РФ

высоко значимыми ценностями являются, личный успех в соответствии с со-

циальными стандартами и самостоятельность, для студентов КубГУ – добро-

та и самостоятельность, для респондентов обоих университетов

– ещё и сти-

муляция. При этом в своем поведении респонденты вне зависимости от пола

руководствуются ориентацией на доброту и самостоятельность.

Вне зависимости от образовательной среды не значимы для респонден-

тов традиции, для студентов КубГУ – не значимы также власть на уровне

убеждений и конформность – на уровне поведения. Для студентов КГУМВД

РФ конформность не представляет ценности на уровне убеждений, а универ-

сализм – на уровне поведения.

350

Структура ценностей у студентов КубГУ обладает большей согласован-

ностью, о чем свидетельствует совпадение значимых ценностей на уровне

индивидуальных приоритетов и нормативных идеалов. У студентов

КГУМВД РФ значимые ценности совпадают лишь частично.

Анализ специфики структуры ценностей показал, что для студентов

КГУМВД РФ, по сравнению со студентами КубГУ, на уровне убеждений бо-

лее

значимы такие ценности как безопасность (р < 0,001), власть (р < 0,01) и

безопасность (р <

0,01); на уровне повседневного поведения – достижения

(р <

0,01), власть (р < 0,01) и безопасность (р < 0,05) и менее значима цен-

ность доброты (р <

0,05).

В целом, респондентам вне зависимости от образовательной среды ха-

рактерны средние значения выраженности общей осмысленности жизни, ос-

мысленности жизни в прошлом, настоящем и будущем и локусов контроля.

Достоверных различий в выраженности параметров смысложизненных ори-

ентаций между студентами КубГУ и студентов КГУМВД РФ не выявлено.

Анализ особенностей мотивационной сферы респондентов показал, что

«идеальный» мотивационный профиль респондентов в общежитейской сфере

имеет в целом регрессивный характер с подъемом мотивов общения и общей

активности, что в целом свидетельствуют о потребительской ориентации

личности в общежитейской сфере. «Идеальный» мотивационный профиль

респондентов в рабочей сфере имеет уплощенный характер. Профильная

«идеальная» линия максимально сглажена и находится достаточно высоко,

что свидетельствует о «мотивационной умеренности» респондентов.

При этом у студентов КубГУ, по сравнению со студентами КГУМВД

РФ, выявлены более высокие значения как значимости так и удовлетворен-

ности мотива творческой активности в общежитейской (р <

0,001) и рабочей

сферах (р <

0,01).

У респондентов вне зависимости от образовательной сферы был выяв-

лен «смешанный стенический» эмоциональный профиль, характеризующий-

ся стеничностью фрустрационного поведения и одновременно астенично-

стью эмоциональных предпочтений. В целом эмоциональные устремления

респондентов как по стенической эмоциональности, связанной с активными

переживаниями, так и по астенической, связанной с пассивными пережива-

ниями сибаритского типа, выражены на умеренном уровне.

У студентов КубГУ, по сравнению со студентами КГУМВД РФ, выявлен

более высокий уровень стенического типа эмоциональных предпочтений и

более низкие значения астенического типа переживания фрустрации

(р <

0,05), что свидетельствует о большей стрессоустойчивости студентов

КубГУ в ситуации фрустрации.