Личность в экстремальных условиях и кризисных ситуациях жизнедеятельности

Подождите немного. Документ загружается.

291

2. Замеры артериального давления и пульса – для оценки уровня активи-

зации функциональных систем организма и степени наличия баланса вегета-

тивной регуляции;

3. Разработанный на основе корректурной пробы Бурдона нагрузочный

тест – для оценки показателей умственной работоспособности.

В рамках предложенного тренингового цикла отрабатывались профес-

сиональные приемы психологического анализа целевого функционального

состояния – такого состояния

, которое обеспечивает успешное выполнение

профессиональных задач в конкретных ситуативных условиях. Целевое со-

стояние должно быть адекватно требованиям текущей рабочей ситуации и

содержанию решаемых в этой ситуации профессиональных задач. Тренинго-

вое занятие было построено на основе применения профессионально-

специфичной модели разработки приемов саморегуляции состояния.

Результаты. Анализ данных статистического сравнения показателей

фонового

состояния в разные дни обучения позволяет сделать вывод о выра-

женном пролонгированном оптимизационном эффекте саморегуляции (см.

таблицу 1). Прежде всего, получен значимый эффект позитивной динамики

рефлексивного образа текущего состояния: данные показывают достоверное

снижение ситуативной тревожности и переживания острого утомления; на

уровне статистической тенденции можно говорить о росте субъективного

комфорта у занимающихся.

Таблица 1

Пролонгированный эффект тренинга саморегуляции функционального состояния:

сравнение показателей в фоновых диагностических замерах

Среднее (стандартное отклонение)

Показатели

Нервно-

мышечная

релаксация

(НМР)

Сенсорная

репродукция

образов (СР)

Аутогенная

тренировка

(АТ)

Критерий

Фридмана

(уровень

значимости)

Показатели самооценки текущего состояния

Ситуативная

тревожность

39.1 (10.3) 37.2 (5.8) 34.7 (7.0) 5.895 (0.052)

Субъективный

комфорт

44.8 (9.2) 49.9 (10.2) 50.5 (6.1) 5.000 (0.082)

Утомление 12.2 (6.4) 6.5 (5.3) 6.1 (4.3) 13.263 (0.001)

Позитивные

эмоции

25.1 (5.8) 22.7 (6.5) 24.9 (3.7) 1.947 (0.378)

Негативные эмо-

ции

13.8 (2.9) 12.3 (1.1) 12.3 (0.9) 3.600 (0.165)

Тревожно-

депрессивные

эмоции

12.9 (5.4) 10.6 (2.5) 9.8 (1.2) 4.095 (0.129)

Показатель вегетативного баланса регуляции

Индекс Кердо -12.1 (17.9) 4.8 (13,3) - 4.8 (19,9) 7.800 (0.020)

Показатель умственной работоспособности

(по результатам выполнения нагрузочного теста)

Продуктивность 409 (113.8) 469 (99.1) 556 (126.6) 14.222 (0.001)

292

Важно подчеркнуть, что позитивный эффект тренинговых занятий полу-

чен не только в отношении самооценки состояния: статистически значимая

динамика индекса Кердо отражает процессы нормализации вегетативной ре-

гуляции. Кроме того, важный результат заключается в росте продуктивности

выполнения нагрузочного теста. Данный показатель, рассчитанный на основе

соотношения скорости и точности работы с информацией, свидетельствует о

позитивных изменениях в системе функционирования когнитивных процес-

сов. Таким образом, в результате освоения новых психологических приемов

саморегуляции состояния был достигнут выраженный многоуровневый эф-

фект позитивной динамики функционального состояния.

Данные сравнения показателей состояния в фоновых и итоговых замерах

позволяют выявить позитивные изменения параметров функционального со-

стояния по результатам всех тренинговых занятий.

При этом выраженный

сквозной позитивный эффект получен в отношении самооценки ситуативной

тревожности.

Таким образом, в исследовании был получен крайне важный и ожидае-

мый результат: даже однократное использование разных приемов саморегу-

ляции позволяет добиться позитивного изменения функционального состоя-

ния. По материалам самоотчетов психологов, новые для них приемы саморе-

гуляции были освоены и

приняты как эффективные средства оптимизации

состояния.

В качестве особого методического результата освоения тренинговой

программы следует отметить выполненную работу по выявлению ключевых

маркеров целевого функционального состояния, оптимального для успешно-

го профессионального взаимодействия с клиентами. Прежде всего, психоло-

гам было предложено описать те основные особенности ситуации оказания

психологической помощи в работы с

пострадавшими людьми, которые вос-

принимаются в качестве субъективно значимых деструктивных факторов. За-

тем была дана инструкция описать субъективные признаки неоптимального

состояния. В качестве общих для всех участников тренинга признаков были

выделены:

• эмоциональная нестабильность;

• страх;

• сомнения;

• усталость;

• растерянность;

• волнение;

• трудности концентрации внимания;

• чрезмерная самоуверенность

Затем участникам тренинга было дано задание сформулировать требо-

вания к основным признакам целевого состояния психологической готовно-

сти к взаимодействию с обратившимися за консультацией людьми. Данные

293

признаки выступали как субъективные ориентиры для осознанного формиро-

вания оптимального для работы целевого состояния. В результате коллек-

тивного обсуждения проблемы идентификации оптимального функциональ-

ного состояния, были выделены основные «опорные точки» как основные

субъективные маркеры целевого состояния:

• эмоционально-нейтральное отношение к ситуации;

• заинтересованность в работе;

• доброжелательность;

• спокойствие;

•

уверенность в наличии средств профессионального решения задач;

• уверенность в сложившихся отношениях с клиентом;

• готовность к отсутствию быстрого результата.

Когда данный перечень был создан и принят как универсальный, участ-

никам тренинга было предложено использовать возможности метода ауто-

генной тренировки для построения системы формул самовнушения – само-

приказов, предназначенных для использования

в качестве психологических

приемов формирования целевого состояния. Эта работа была успешно про-

делана психологами самостоятельно, а результаты проанализированы в об-

щей дискуссии.

Обсуждение результатов. В целом исследование возможностей приме-

нения методов психологической саморегуляции для оптимизации функцио-

нального состояния специалистов, участвующих в работе по оказанию дли-

тельной психологической помощи пострадавшим, позволило выявить

значи-

тельный оптимизационный потенциал данных методов. Конечно, прежде-

временно делать однозначный вывод о том, что полученные факты отражают

существенные изменения в системе психологических средств саморегуляции

состояния под влиянием всего нескольких однократных тренинговых заня-

тий. Вместе с тем, сама ситуация участия в востребованном психологическом

обучении, предполагающем развернутое профессиональное обсуждение дос-

тигнутых

эффектов, способствовала психологической релаксации и частич-

ному устранению накопившихся неблагоприятных признаков напряжения и

утомления.

Существенно, что статистически значимая позитивная динамика такого

показателя субъективной оценки состояния, как ситуативная тревожность как

показатель текущей эмоциональной напряженности (см. рис. 1), не является

только лишь субъективным отражением интересной и позитивно окрашенной

тренинговой ситуации. Данную интерпретацию подтверждает факт

отсутствия

достоверных изменений позитивных эмоциональных переживаний и негатив-

ных эмоций (см. таблицу 1). Таким образом, снижение фоновой тревожности

до уровня нижней границы умеренного диапазона является, на наш взгляд,

свидетельством стабильного эффекта оптимизации текущего состояния.

294

НМР СР АТ

Баллы

Рис. 1. Динамика ситуативной тревожности в фоновом замере

(до начала сеанса ПСР)

В целом, по отзывам участников, данная тренинговая программа была

очень нужна им именно в этот период времени. Оправданная в данный пери-

од интенсивная работа в режиме «по первому требованию» обращающихся за

помощью людей постепенно сказывалась на снижении адаптационного по-

тенциала психологов. Это подтверждают данные опросов, проведенные с це-

лью сбора материалов

об особенностях рабочей нагрузки, оценки временных

и содержательных возможностей психологов по восстановлению ресурсов.

Анализ результатов показал, что вовлеченные в программы психологи-

ческой реабилитации сотрудники отдают себе отчет в том, что выделяют не-

достаточно времени на отдых и рекреацию. Степень субъективной насыщен-

ности времени дня рабочими обязанностями отражают данные о самооценке

времени, используемого для восстановления: в среднем по обследуемой

группе реальное время, выделяемое для сна равно 6,9 часа (при этом желае-

мое время – 8,4 часа), время для отдыха – 2,1 часа. Как следует из приведен-

ных данных и бесед с обследуемыми, значительная часть «свободного вре-

мени» занята выполнением рабочих задач в той или иной форме (составление

планов, осмысление результатов работы, подготовительные работы и пр.).

Очевидно, что высокая степень интенсивности и напряженности труда

при отсутствии времени на восстановление с неизбежностью приводит к на-

коплению неблагоприятных симптомов утомления и эмоциональной напря-

женности. Проблема состоит в том, что благодаря высокой степени вовле-

ченности в работу и положительной обратной связи

о достигнутых в работе

результатах, обследованные психологи не всегда могут осознавать данную

симптоматику как реальную угрозу снижения стресс-резистентности. Таким

образом, поставленная проблема рефлексии симптомов кумуляции утомле-

ния как признаков неоптимальных для работы функциональных состояний во

многом способствовала признанию того факта, что выраженная мотивацион-

ная направленность на достижение успеха в оказании

психологической по-

мощи пострадавшим не может полностью компенсировать расход ресурсов.

295

Субъективное принятие необходимости заботиться об отдыхе и восстановле-

нии сил выступает как первый этап психопрофилактической «самопомощи»,

ориентированной на задачи сохранения здоровья и профессиональной ус-

пешности.

Выводы и практические рекомендации. Обобщая основные результаты

выполненного исследования, можно сделать следующие выводы:

1. Объективные обстоятельства обусловливают большой объем рабочей

нагрузки и высокую степень эмоциональной насыщенности

труда психоло-

гов, вовлеченных в программы долгосрочной психологической поддержки

пострадавших в аварии.

2. Участие психологов в тренинге по обучению навыкам саморегуляции

было крайне актуально с точки зрения профилактики эффектов быстрого

развития хронических состояний сниженной работоспособности.

3. Внутренняя работа, направленная на осознание признаков оптималь-

ных целевых функциональных состояний, адекватных профессиональным

ситуациям

оказания психологической помощи, является необходимым усло-

вием эффективности произвольной саморегуляции состояния.

4. По результатам применения основных методов психологической са-

морегуляции состояния достигнут выраженный многоуровневый пролонги-

рованный эффект позитивной динамики функционального состояния, что по-

зволяет рекомендовать данные методы в качестве эффективного средства

восстановления адаптационного потенциала самих психологов.

1. Леонова, А.Б., Капица, М.С. Методы субъективной оценки функциональных со-

стояний человека // Практикум по инженерной психологии и эргономике (под ред.

Ю.К.Стрелкова). – М.: Академия, 2003. – С. 136-167.

2. Леонова, А.Б., Кузнецова А.С. Психологические технологии управления состояни-

ем человека. – М.: Смысл, 2007.

3. Леонова, А.Б., Кузнецова А.С., Качина А.А., Злоказова Т.А. Профессиональный

стресс и психологическая саморегуляция состояния специалистов по оказанию помощи

пострадавшим в аварии на Саяно-Шушенской ГЭС // Актуальные проблемы психологии

труда, инженерной психологии и эргономики. Сборник статей. – Вып. 2 (под ред. В.А.

Бодрова, А.Л. Журавлева). – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011, в печати.

4. Шойгу Ю.С. Организационные аспекты оказания экстренной психологической

помощи в чрезвычайных ситуациях // Психология экстремальных ситуаций для спасате-

лей и пожарных (под ред. Ю.С. Шойгу). – М.: Смысл, 2007. – С. 135-149.

296

СЕМЬЯ И БОЛЬ: КАК СПРАВИТЬСЯ?

Л. МОШИНСКАЯ

Представлена мультимодальную модель Мули Лаад преодоления на примере ана-

лиза психотерапевтического случая.

Ключевые слова: мультимодальная модель преодоления, анализ случая.

Когда-то, давным-давно, в далекой деревне на берегу моря, жил-был

мудрец. Каждый вечер жители деревни собирались на берегу моря, и мудрец

читал им проповедь... У этого мудреца был кот, который сопровождал его

повсюду. И вот, каждый вечер его привязывали к дереву, чтобы он не мешал

мудрецу читать проповедь....

И вот однажды кот пропал. И вся деревня искала его, чтобы привязать

к дереву, чтобы он не мешал мудрецу читать проповедь.

Прошло много лет. Кот умер. И тогда вся деревня отправилась на по-

иски нового кота, которого можно привязать к дереву, чтобы он не мешал

читать проповедь.....

О чем эта притча

? О ежедневной рутине – и о том, как она нам необхо-

дима, для того, чтобы быть уверенными и спокойными. Когда нарушается

течение повседневной жизни, мы испытываем тревогу, неудобство, напряже-

ние – иными словами, возникает стрессовая ситуация. Это не обязательно те-

ракт, война или автомобильная катастрофа. Ситуации могут быть гораздо бо-

лее «заземленными»:

неприятности на работу, двойка в школе, ссора с му-

жем, конфликт с продавщицей в магазине, давка в автобусе... Особых сил

требуют ситуации непрекращающегося напряжения. Например, в семье рож-

дается больной ребенок. Семья мобилизует все силы на борьбу за его выжи-

вание. В такой ситуации в семье могут возникать конфликты. Муж недово

лен женой: почему она все время плачет? Жена недовольна мужем: почему

он пропадает на работе? Ребенка оберегают, не говорят с ним об опасной бо-

лезни – а он не понимает, зачем ему так часто причиняют боль, и становится

агрессивным. Но и плач, и погружение в работу, и агрессия – все это способы

преодоления стресса, ресурсы, дающие силы справиться с ситуацией.

Профессор

Мули Лаад предложил мультимодальную модель преодоле-

ния

, сущность которой состоит в том, что существуют, по крайней мере,

шесть каналов, которыми люди пользуются для преодоления состояний

стресса и неопределенности. Модель эта получила название BASIC Ph – аб-

бревиатура, которая расшифровывается следующим образом:

Shacham M.& Lahad M. (2004). Stress reactions and coping resourses mobilized by children ander shelling

and evacuation. The Australasian J. of disaster and Trauma Studies, 2004-2.

297

В (Belief – верования): система верований и убеждений – человек обра-

щается к религии, обращается к приметам, к мифам, пытается придать смысл

ситуации или событию, испытывает надежду.

A (affect – чувство): эмоциональный канал – человек обсуждает свои

ощущения, пытается сбросить напряжение с помощью плача, описания

чувств.

S (society – общество): социальная сфера – человек пытается найти под-

держку у друзей и родных, принимает на себя общественные функции.

I (imagination – воображение): сфера фантазии – фантазии о путешест-

виях, юмор (в том числе черный юмор), творчество (в любом виде искусст-

ва).

C (cognition – когниция): интеллект – человек стремится получить ин-

формацию, составляет планы, устанавливает порядок предпочтений, пытает-

ся понять логику ситуации.

Ph (physiology, physical activity – физиология, физическая активность):

тело – человек стремится к физической активности, к совместной деятельно-

сти; испытывает облегчение при массаже, ванне, принятии пищи.

По утверждению М. Лаада, у каждого человека существуют все шесть

ресурсных каналов, один из которых является доминирующим. Знание о том,

что существуют несколько таких каналов, важно, как представляется, в двух

аспектах.

Нередко случается, что ресурс в определенной модальности истощается

(«Я, бывало, поплачу – и мне легче; а сейчас плачу уже целую неделю – и

тяжесть не проходит»). В этом случае полезно знать, что существуют и дру-

гие способы преодоления стресса – с одной стороны, в рамках той же мо-

дальности («Попробуй написать о

своих чувствах»), с другой стороны, в рам-

ках иной модальности, например, социальной: «Попробуй пойти с подругой

в кафе».

Важно знать, что та модальность, из которой ты черпаешь силы, может

отличаться от той, которая помогает твоему собеседнику. Иными словами, у

каждого из вас есть свой «язык» преодоления стресса. Незнание этого фено-

мена разговор на разных «языках» ведет к непониманию, раздражению, кон-

фликтам.

Проанализируем случай, который поможет нам проиллюстрировать ска-

занное.

Анализ случая

Семья Х. обратилась за психологической помощью в связи с повышен-

ной агрессивностью и «чрезмерными» фантазиями Антона (5 лет). В семье

двое детей (Антон пяти лет и Маша четырех лет). Оба родителя

с высшим

образованием, у отца свой бизнес.

298

Анамнез. При рождении у Антона обнаружился целый ряд патологий:

аномалия большого пальца кисти (шесть пальцев на каждой руке), дисфунк-

ция одной почки, пороки развития мочевых путей, патология полового члена

(гипосподия типа хорды), аномалия лучевой кости, микрофтальмия. Сразу

после рождения родителям было предложено отказаться от мальчика, но они

не согласились. Уже на

первом году жизни Антон перенес несколько хирур-

гических операций и медицинских обследований под общим наркозом. В

возрасте четырех лет обнаружена тяжелая гипоплазия и поставлен диагноз

«анемия Фанкони». Возник вопрос о необходимости пересадки костного моз-

га с целью предупредить появление злокачественных новообразований. Се-

мья эмигрировала в Израиль, где Антону была сделана

операция по пересад-

ке костного мозга, и к моменту обращения он получал послеоперационное

амбулаторное лечение.

Причины обращения

. Родителей беспокоила повышенная агрессивность

Антона и его неуемная фантазия. По их словам, главной темой его игр и разгово-

ров была война. В основном, он воевал против монстров. Обычной были фразы:

«У меня на войне...», «Я – командир…», «Я всех убил...» – и даже: «Мама, когда

ты убьешь меня?». Родители не говорили прямо

о том, что их беспокоит и пси-

хическая адекватность Антона, но это угадывалось в подтексте.

Диагностический этап

. На этом этапе было проведено четыре встречи в

рамках «терапии в диаде»

: (1) отец и мать; (2) ребенок и мать; (3) ребенок и

отец; (4) отец и мать. Действительно, мотив войны в играх Антона был очень

силен. Однако было очевидно, что он способен контролировать глубину

вхождения в тему; в частности, во время встречи с матерью игра в войну за-

няла примерно треть от всей встречи, тогда

как с отцом, напротив, на эту иг-

ру ушло более двух третей от времени встречи. Характерно, что родители

очень старались отвлечь его от «боевой» темы. На вопрос: «А папа помогает

тебе сражаться с монстрами?» – Антон ответил: «Нет, папа не любит таких

игр. Я один сражаюсь».

Цели терапии

. Таким образом, на первых встречах стало понятно, что

каждый из членов семьи: мать, отец и ребенок – выбирает собственный ре-

сурс, который помогает ему выжить в условиях непрерывного стресса. Ребе-

нок уходит в мир фантазии – он воин, он сражается с монстрами. В мире

фантазии он может быть сильным и победить тех,

кто причиняет ему боль и

пытается его убить (чем иным, как не прекращением существования, может

казаться ему наркоз?). Более того, в этом сражении он – в одиночестве, по-

скольку ни папа, ни мама не хотят сражаться вместе с ним.

Мама занята сбором информации: она ищет информацию в Интернете,

записывает советы психолога, читает

книги и статьи по психологии и меди-

Ben-Aaron, M. a.o. – Mother-Child and Father-Child Psychotherapy. A manual for the treatment of rela-

tional disturbances in childhood. – UK, 2001.

299

цине. Она не позволяет себе чувствовать: ни слез, ни печали, ни отчаянья.

Здесь уместным кажется употребить термин «персептицид»

– отказ от чув-

ствования.

Отец погружен в работу – он или улетает в Москву, где у него есть соб-

ственное дело, а если находится в Израиле, то сидит за компьютером – тоже

занимается проблемами бизнеса.

Таким образом, логичным представлялось научить их «языку» друг дру-

га. Ребенку следовало предоставить возможность черпать силы из

когнитив-

ного канала – рассказать ему историю его жизни, чтобы он понял, почему

ему все время причиняют боль; объяснить, что это делается для того, чтобы

он мог расти здоровым и счастливым. С другой стороны, надо научить его

использовать и физический, деятельный ресурс – расширить сферу физиче-

ской активности. Это можно сделать как на

детской площадке, так и в игро-

теке, где, как правило, имеются шведские стенки, трамплины, мячи и т.п.

Родителям же, наоборот, надо было помочь понять чувства ребенка,

войти в мир его фантазий – чтобы они могли быть с ним рядом, поддержи-

вать и ободрять его.

Сценарий терапии

. Был выбран сценарий индивидуальной терапии с ре-

бенком + беседы с матерью. Такой вариант был выбран по нескольким при-

чинам: (1) отец вернулся в Россию по делам своего бизнеса на неопределен-

ное время; (2) матери не с кем оставить Машу; (3) присутствие матери может

стеснять ребенка («Мама не любит, когда я играю в эти

игры»).

Ход терапии

. К настоящему времени проведено шесть занятий с ребен-

ком. Ярко выражена динамика игрового процесса. Если на первом занятии

Антон практически не играл, а, сидя на стуле, 45 минут рассказывал мне, как

он воюет с монстрами («Вон они, на потолке сидят»), то на последнем заня-

тии он подал мне монстра (крылатого динозавра)

и сказал строго: «Больше не

приноси его, он страшный». Минут десять поколотив Бобо (надувная фигура

типа ванька-встаньки), он потерял к нему интерес и оставшееся время посвятил

игре с мячом: обучал меня игре в волейбол. Маме было предложено попробо-

вать играть с Антоном дома, примерно придерживаясь тех правил, на которых

базировалась

терапия в клинике

. Кроме того, маме было объяснены мотивы

игры ребенка, роль фантазии в этом возрасте. Мама постепенно поняла, как

трудно Антону жить, не понимая, почему ему причиняют столько боли. Она

попросила совета, как рассказать ему историю его жизни. К моменту написа-

ния данной статьи мы с мамой стоим в преддверии этого нелегкого

разгово-

ра, и я надеюсь, что на конференции я уже смогу об этом рассказать.

Taylor, D. "Archive and Repertoire". Duke University Press, 2003.

А. Крафт, Г. Лэндрэт. Родители как психотерапевты. Изд-во Моск. психолого-социальный институт

Серия: Библшиотека школьного психолога. – М., 2000.

300

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ РАБОТА С СЕМЬЕЙ

КАК ОСНОВНОЕ ЗВЕНО ПЕРВИЧНОЙ ПРОФИЛАКТИКИ

ЗАВИСИМОСТИ И СОЗАВИСИМОСТИ

О.Б. СИМАТОВА

В статье раскрывается сущность феномена созависимости и показана роль семьи

как фактора риска и протекции аддиктивного поведения подростков. В ней пред-

ставлены результаты исследования, состоящего в разработке и практической реа-

лизации системы первичной психолого-педагогической профилактики аддиктив-

ного поведения подростков в условиях средней общеобразовательной школы.

Ключевые слова: аддиктивное поведение; созависимость; первичная профи-

лактика аддиктивного поведения подростков; система первичной психолого-

педагогической профилактики; направление психолого-педагогической работы с

семьей.

Уже долгое время проблема аддиктивного (зависимого) поведения оста-

ется одной из самых актуальных и социально значимых. Ее высокая актуаль-

ность обусловлена распространенностью данного вида поведенческих откло-

нений, постоянным появлением новых форм зависимости, омоложением кон-

тингента аддиктов, а также низкой эффективностью профилактических и

реабилитационных мероприятий.

Зависимость представляет собой ущербный способ приспособления

че-

ловека к слишком сложным для него условиям жизни, состоящий в попытке

бегства из тяжелой, угнетающей, безрадостной для него реальности в некое

соседнее смысловое пространство, где можно отдохнуть, получить удоволь-

ствие, собраться с силами. Неумение адекватно оценивать действительность,

принимать жизнь такой, какая она есть, с ее трудностями, проблемами, не-

приятностями, нежелание

и отсутствие навыков решения повседневных жиз-

ненных задач, и приводят человека в плен зависимости.

Тревожная тенденция сегодняшнего дня – все большее распространение

зависимого поведения среди детей и подростков. Постоянное омоложение

контингента аддиктов доказывает необходимость поиска путей его профи-

лактики, прежде всего в семье, при определяющей роли тех, кто находится

рядом с

ребенком на протяжении длительного периода активного становле-

ния и формирования его личности. Большинство исследователей склоняется

к выводу, что именно микросоциальные факторы являются первостепенными

в формировании зависимого поведения детей и подростков, что нет практи-

чески ни одного аспекта поведения подростков, который не зависел бы от их

семейных условий в настоящем или прошлом

. Однако, зачастую, отсутствие

специальных знаний и современных социально адаптивных стратегий пове-