Лахман Р. Капиталисты поневоле. Конфликт элит и экономические преобразования в Европе раннего Нового времени

Подождите немного. Документ загружается.

341

}££~} £~³~}}…

протеста, особенно во время неурожаев 1690-х гг. Лемаршан выдвигает

гипотезу о том, что повышение цен на зерно повысило и вероятность

того, что зерно будет запасаться и транспортироваться через регио-

ны, страдающие от недорода. Рынки таким образом могли уменьшать

местные запасы и, что более важно для провоцирования протестов,

создавать зримые цели в виде каравана телег с зерном (1990, с. 33 – 36).

Голодные протесты и в годы революции составляли 26 % всех со-

бытий, подсчитанных Маркоффом (Markoff, 1996, с. 218), занимая

второе место после антифеодальных действий. И Маркофф, и Во-

вель идентифицировали факторы, показывающие, что рынки

—

са-

мые правдивые предсказатели революционного насилия в сельской

местности. Маркофф нашел, что «наиболее сильная корреляция на-

блюдается у всех форм мобилизации [во время революции] с разме-

рами города и длиной дорог. Предрасположенность к сельской мо-

билизации в bailliages с городом, чей размер больше медианы вдвое

(или более), сильнее, чем у тех, чей размер меньше, для всех типов

событий; влияние длины дороги характеризуется почти такими же

числами» (с. 380). Города и дороги являются посредниками рынков.

Маркофф утверждает, что рыночные товары (привезенные в сель-

скую местность по дорогам) прямо влияют на классовые отношения

в аграрном секторе, пролетаризируя крестьянский труд и присваи-

вая крестьянскую землю для производства, нацеленного на город-

ские рынки. Так рынки провоцируют антифеодальные, голодные,

земельные и заработные конфликты (с. 380 – 382, 399 – 407)

³¹

В 1670 – 1770-е гг. крестьяне начали переносить свой гнев на сень-

оров, агрессивно давивших на них. Лемаршан обнаружил подъ-

ем антифеодальных протестов в тех частях Франции, где сеньоры

действовали наиболее эффективно в своих притязаниях. По всей

Франции число антифеодальных действий утроилось с 1690 – 1720-х

по 1760 – 1790-е гг. Число таких протестов было всего в два раза мень-

ше, чем антиналоговых за 30 лет до начала революции, однако они

были показателями гнева, разразившегося в 1789 г.

Французская революция в сельской местности была прежде всего

антисеньориальной. Более трети (36 %) выступлений были направ-

³¹

Данные Вовеля (Vovelle, 1993, с. 297 – 344) указывают на схожие выводы. Он обнару-

живает сильную корреляцию между плотностью распределения по территории

почтовых служб, плотностью населения, урбанизацией (все три показателя вме-

сте он связывает с рынками) и революционными действиями. Вовель заключает,

что рынки, в капиталистическом или феодально-реакционном виде, провоциро-

вали революционные действия.

342

| 6

лены против феодалов (Markoff, 1996, с. 218). Крестьянские восста-

ния подтолкнули Национальное собрание законодательно принять

окончательную отмену всех сеньориальных прав без компенсации

в июле 1793 г. Даже контрреволюционные восстания в Вандее заста-

вили Национальное собрание усилить свое антисеньориальное зако-

нотворчество, а не сократить новые налоги, что и было главной це-

лью протестов западных провинций (Markoff, 1996, с. 428 – 515)

³²

Лемаршан, Вовель и Маркофф показывают переход в

xviii

в.

от выступлений против жадных государственных чиновников к дей-

ствиям против возрождающихся сеньоров и появляющихся торгов-

цев зерном, работодателей в аграрном секторе и капиталистических

фермеров. Протесты в конце старого режима и действия революции

были, если судить по местам их распространения, ответами на по-

пытки коммерческих агентов и феодалов так изменить земельные

установления, сельский труд и движение зерна, чтобы получить мак-

симальную прибыль. Крестьяне и батраки, страдавшие от этих изме-

нений, реагировали протестами, отказами выплат и насилием.

Сельские протесты в конечном итоге не были неэффективным

«оружием слабого»

³³

. Крестьяне вызвали к жизни революцию с ее

гигантскими последствиями. Действия на селе, которые произвела

революция, не были повторены изолированными, хотя и объеди-

ненными, крестьянскими деревнями. «Мы должны оставить само

понятие областей с открытыми полями, специфически антифео-

дальными и действительно связанными крестьянской солидарно-

стью, к тому же спаянными солидарностью между деревнями благо-

даря смешанным полям, и заняться бесконечными битвами с сень-

ором по поводу границ их коллективных и индивидуальных прав,

вышедших на первое место в борьбе сельской Франции» (Markoff,

1996, с. 397 – 398)

³⁴

³²

Маркофф обнаружил, что антиналоговые протесты концентрировались на западе.

«Революция скорее переместила налоговое бремя из одних областей в другие; те

регионы, которые пострадали [и которые были самыми привилегированными

провинциями при старом режиме], что неудивительно, стали центрами контр-

революции на западе» (1996, с. 350).

³³

Скотт (Scott, 1976, 1985), конечно, отрицает, что протесты, которые он иссле-

довал, были неэффективными. Однако почти все свои усилия он направляет

на изучение культурных основ протестов, не уточняя их влияния на социальные

отношения.

³⁴

Выводы Маркоффа расходятся с классовым анализом Бреннера и моделями регио-

нальной экологии, которые представляют крестьянские общины идеального

типа как реальность.

343

}££~} £~³~}}…

Действия во время Старого режима и революции проводились

в диалоге с объектами протестов

³⁵

. Крестьяне реагировали на раз-

доры в среде элит и ее слабость, увеличивая их. Протесты до и по-

сле Фронды отражали противоречивые требования и пересекаю-

щиеся полномочия конфликтующих элит. Городские и крестьянские

мятежи были направлены на сборщиков налогов, потому что власть

и привилегии их должностей также были объектом конфликта

элит. Народные силы восставали против подрывного гнета налогов

при возможности, открывающейся при расколе элит.

Народная Фронда вызвала неожиданный эффект, вынудив конку-

рирующие элиты подчиниться правовому арбитражу короны. Элит-

ные конфликты за контроль над «государственными» доходами рез-

ко сократились после Фронды. У крестьян стало меньше простран-

ства для сопротивления государственным чиновникам, даже когда

рост налогов возобновился в

xviii

в.

Новые элитные конфликты разгорались уже за контроль над па-

хотной землей и сельским трудом. Крестьяне весь последний век

старого режима были подавлены притязаниями, которые выдвига-

ли разные манипуляторы на рынках земли, труда и зерна. Данные

Лемаршана, Вовеля и Маркоффа показывают связь между рынками

и протестами. Антирыночные протесты могли и в действительности

принимали разные формы: голодных бунтов, направленных на тор-

говцев зерном и караваны с зерном, отказов работать, вспышек па-

ники, земельных конфликтов, и антифеодальных действий.

Почему сеньоры стали главным объектом крестьянских протестов

во время революции? Потому что сеньоры и их привилегии были

в фокусе элитных конфликтов. Бретань и Прованс стали первыми

местами мобилизации крестьян с антифеодальной направленностью

в 1789 г. «Политика элит в [этих провинциях] была одной из самых

поляризированных во Франции, возможно, самой поляризирован-

ной» (Markoff, 1996, с. 358 – 359). Конфликты среди знати и с буржуа

из третьего сословия подсказали крестьянам, что антифеодальные

протесты могут принести свои плоды. Собрания, на которых состав-

лялись Cahiers de Doleances (списки жалоб.

—

Прим. перев.), дали кресть-

янам беспрецедентную возможность узнать о раздорах между сосло-

виями, и внутри духовенства, знати и буржуазии

—

раздорах, наиболее

острые из которых касались сеньориальных привилегий. «Вряд ли

покажется удивительным, что доля восстаний, направленных на сень-

ориальный режим, весной [1789 г.] увеличилась вдвое. Селяне обна-

³⁵

Это основной вывод и главное открытие прекрасной книги Маркоффа.

344

| 6

ружили, что если они давят сильно, то, по крайней мере, могут полу-

чить поддержку от значительной части третьего сословия и важной

части духовенства, и они, вероятно, поняли, что знать была так раз-

делена, что не могла защищать себя эффективно» (с. 495).

Структура элитных отношений и природа элитных конфлик-

тов изменилась во Франции в

xvii

–

xviii

вв. Все отношения между

элитами изменились так же, как и способность каждой элиты кон-

тролировать и эксплуатировать крестьян и отражать крестьянское

противодействие. Крестьяне смогли различить разделение элит

и их слабость и ответить на них очень скоро. Отмена сеньориаль-

ных привилегий была плодом слабости элит и инициативы кресть-

ян во время революции. Ниже будут рассмотрены последствия этой

отмены для французского капитализма.

Сравнения

Аграрные конфликты в Англии и во Франции фундаментальным об-

разом отличались. Английским землевладельцам удалось разделить

крестьянство, наладив сотрудничество с фригольдерами и обез-

главив копигольдеров, коттеров и батраков. Победы на поле боя

и в меньших столкновениях позволили землевладельцам прибег-

нуть к тем стратегиям

—

удостоверение, огораживание, бойкот ма-

нориальных судов и регулирование труда и проживания через зако-

ны о бедных,

—

которые дополнительно ослабили крестьянские об-

щины и подорвали основы для позднейшей аграрной мобилизации.

В результате крестьяне вели себя пассивно и не играли важной роли

в революции и гражданской войне. Светские землевладельцы твер-

до держали в своих руках контроль над землей и трудом и обеспе-

чивали себе надежную основу для столкновений с конкурирующими

элитами. Джентри смогли противостоять королю и его союзникам

во время гражданской войны, не отвлекаясь на борьбу со своими бат-

раками и арендаторами на втором фронте. Слабость крестьянских

восстаний в Англии

xvi

–

xvii

вв. продемонстрировала, что джентри

подавили классовые конфликты в процессе смещения конкурирую-

щих элит, королевской и церковной, с главных ролей в регулирова-

нии аграрного производства и извлечения из него прибыли.

Французские же сеньоры так никогда и не получили монополии

на контроль над аграрными производственными отношениями. По-

этому они не смогли прибегнуть к стратегиям, которые бы привлек-

ли мятежных крестьян к сотрудничеству или подавили бы их со-

противление. Феодалы в каждый критический момент элитного

345

®~~}£~} }  |  ~ ¾

конфликта были стеснены крестьянскими восстаниями. Фрондеры-

аристократы были вынуждены сдаться королю, когда на них обру-

шились крестьянские мятежи и разорительные отказы платить рен-

ту. «Великий страх» и последующие волны протеста подорвали силы

и короля, и знати в их конфликтах с третьим сословием, позволив

Национальному собранию отменить права земельного дохода знати

в то время, как Революция смела все должности, ренты, налоговые

откупы и облигации, которые были другой основой власти и богат-

ства аристократии.

®~~}£~} }  |  ~ ¾

Теперь, рассмотрев течение и итоги элитных и классовых конфлик-

тов в Англии и во Франции, мы можем понять влияние этих кон-

фликтов на аграрное производство и на распределение плодов земли

и труда в аграрном секторе в этих двух странах. Изменения в управ-

лении землепользованием совпали с аграрной революцией, которая

удвоила урожаи по всей северо-западной Европе в

xiii

–

xviii

вв.

Фермеры использовали ряд новшеств

—

улучшенные посевные

площади, новые зерновые культуры, более эффективный севообо-

рот, лучшие породы скота, большие стада (что давало больше удобре-

ний для дальнейшего повышения урожайности) и инвестиции в осу-

шение и ирригацию

—

в попытках повысить продуктивность. Знания

об улучшенных посевных землях и новых технологиях быстро рас-

пространились и становились доступными фермерам по всей севе-

ро-западной Европе в течение нескольких десятилетий

³⁶

Новые техники привели к росту урожаев, беспрецедентному

по своему распространению в истории человечества

³⁷

. Соотноше-

³⁶

Уайт (White, 1962, с. 39 – 78) представляет хронологию изобретения новых агри-

культурных техник в Европе. Но и Аллен (Allen, 1992, с. 107 – 149), и Хоффман

(Hoffman, 1996, с. 165 – 166, 202) предупреждают, что большая часть повышения

урожайности объяснялась ранними, относительно дешевыми инновациями,

в то время как более дорогие улучшения, такие как осушение, ирригация и ого-

раживание, отвечали максимум за одну пятую от всего повышения урожайности.

³⁷

Аллен (Allen, 1992, с. 131 – 133) отмечает, что фермеры в Норфолке, некоторые про-

изводители Франции и Фландрии, а также всего бассейна Нила уже получали

20 бушелей с акра в

xiii

в. (что касается Нила, «возможно, также было и в древ-

ности»

—

с. 133). Эти исключения объясняются чрезвычайным обилием почв,

которые обрабатывали интенсивно с использованием труда необычайно высо-

кого уровня. И в самом деле урожайность в Норфолке, Франции и Фландрии

346

| 6

ние к посевной площади удвоилось в Англии с 10 бушелей пшени-

цы с акра в

xiii

–

вв. до 20 бушелей с акра в конце

xviii

в. (Allen,

1992, с. 131)

³⁸

. Фермеры в северо-восточной Франции, Ирландии, Ни-

дерландах и Бельгии также получали урожай в 20 бушелей с акра уже

в начале

xix

в. (Allen, 1992, с. 131; Hoffman, 1996, с. 132 – 142, 161).

Знание о новых зерновых культурах, севообороте и техниках объ-

единения интенсивного животноводства с земледелием было повсе-

местным в Англии, а также в северо-восточной Франции и других

странах, достигших увеличения урожайности

³⁹

. Большая часть севе-

ро-западной Европы отличалась от остального мира, пережив удвое-

ние аграрной производительности за 300 лет

—

с 1500 по 1800 г.

Чем можно объяснить аграрную революцию, которая затронула

страны и регионы, разные виды почвы и полей? Демографические

модели не помогают, так как восстановление численности населе-

ния после чумы и его быстрый рост совпали с аграрной стагнацией

в южной и восточной Европе и аграрной революцией в северо-вос-

точной Европе

⁴⁰

. Различиями типов почвы и средневековых систем

полей в рамках одной или нескольких стран нельзя объяснить еди-

нообразное и массовое улучшение продуктивности на всей террито-

рии субконтинента

⁴¹

. Тип почвы имел значение и для коммерческих

сократилась после чумы в связи с переходом на менее интенсивную обработку

из-за потерь в рабочей силе.

³⁸

Урожайность для других культур тоже удвоилась. «Урожайность ячменя и бобов

была такой же, как для пшеницы; овса производили 15 бушелей с акра» (Allen,

1992, с. 131), а «урожайность ржи примерно удвоилась» (с. 208).

³⁹

См. данные по распространению и усвоению новых агрикультурных техник

во Франции у Хоффмана (Hoffman, 1996), в Англии у Аллена (Allen, 1992),

и у Дефриса по Нидерландам (de Vries, 1974).

⁴⁰

Я рассматриваю модели демографических детерминистов и их критиков, особен-

но Роберта Бреннера, во второй главе.

⁴¹

Читателей может удивить, что в этой главе не придается особого значения регио-

нальным различиям в данных двух странах. Некоторые исследователи продолжа-

ют подчеркивать различия между пахотными и пастбищными регионами Англии.

Тирск (Thirsk, 1967, 1984) и Голдстоун (Goldstone, 1988)

—

в числе тех, кого наи-

более часто цитируют социологи. Бейкер, Батлин (Baker, Butlin, 1973) и Аллен

(Allen, 1992), которые различают «три природные области»

—

сильнопахотные

(heavy arable), слабопахотные (light arable) и пастбищные,

—

дают детальный ана-

лиз вместо более простого и менее точного двойного деления, предлагаемого

Тирском и Голдстоуном.

Тирск и Голдстоун утверждают, что условия феодального земледержания и

позже развитие капитализма или его отсутствие были результатами усилий повы-

сить урожайность и прибыльность земледелия на разных типах почв в контексте

демографических циклов. Я даю свой анализ и критику анализа региональной

347

®~~}£~} }  |  ~ ¾

фермеров, и для йоменов в том смысле, что они отбирали одни тех-

ники и отвергали другие, чтобы максимально улучшить свои поля

в особых экологических условиях.

Регионы северо-западной Европы отличались по тому, сколько

фермеров в них проводили улучшения. Урожайность удвоилась в тех

местах, где фермеры инвестировали в улучшения; урожайность оста-

валась той же, где этих улучшений не было. Теперь ответим на во-

просы, которые нельзя адресовать к сравнению по регионам Англии

и Франции: почему фермеры в большей части северо-западной Ев-

ропы вкладывали свои труд и деньги в новые сельскохозяйственные

техники, которые удваивали их урожай, в то время как земледельцы

в других частях Европы, где нововведения также приводили к впе-

чатляющему увеличению сельскохозяйственной производительно-

сти, таких как Испания и Италия, этого не делали?

⁴²

Кто обогатил-

ся в результате повышения производительности? Я отвечу на эти во-

просы чуть ниже.

Новые техники вводились в течение десятилетий с момента

их разработки там, где европейские фермеры надежно контроли-

экологии Джека Голдстоуна (Goldstone, 1988) во второй главе. Важно отметить,

что Голдстоун избирателен в своем отношении к трансформациям, которые он

признает за таковые, и поэтому неспособен объяснить, почему джентри и круп-

ные коммерческие фермеры разбогатели, а столь многие крестьяне лишились

земли и обнищали в

xvi

в. и последующих столетиях, хотя новые агрикультур-

ные техники повысили продуктивность как на крупных, так и на мелких фермах

(Allen, 1992, с. 191 – 231).

⁴²

Безусловно, некоторые почвы были лучше других. Тем не менее по всей Европе

была возможность резко повысить урожайность, поднявшись далеко над сред-

невековым уровнем. В 1997 г. урожайность зерновых в Англии и Франции, соот-

ветственно 101,9 и 101,1 бушеля с акра, превышала средневековый уровень в 10

раз. Само равенство урожайности в Англии и Франции опровергает утверждение

Голдстоуна (Goldstone, 1988) о том, что только в части Франции были условия,

которые позволили всей Англии сделать такой шаг вперед. Другие европейские

страны, никогда не инвестировавшие столько в сельскохозяйственные улучше-

ния, как Англия и Франция, тоже смогли поднять урожайность далеко над сред-

невековым уровнем: в Италии

—

69,6 бушелей с акра, в Испании и Польше

—

42,0

и 43,4 соответственно (урожай 1997 г. из справочника «Производство зерно-

вых и риса в намолотом эквиваленте, в тоннах» («Cereals, rice milled equivalent,

metric tons produced»), Статистическая база данных Продовольственной и сель-

скохозяйственной организации



[http:Ì www.fao.org]).

Таким образом, все почвы Европы способны дать урожай выше средневеко-

вого уровня в 10 бушелей с акра. И тогда возникает вопрос: почему жители севе-

ро-западной Европы смогли использовать имевшиеся в раннее Новое время тех-

нологии, чтобы сделать шаг вперед, а другие европейцы не смогли?

348

| 6

ровали землю, свой труд и доступ к ресурсам наемного труда. На-

дежное землевладение было первым и необходимым условием, так

как земледержатели или арендаторы могли инвестироваться в улуч-

шения, только если они были уверены, что будут получать достаточ-

но большую выгоду от повышения продуктивности на протяжении

достаточно долгого времени, что оправдает расходы на новые зер-

новые культуры, большие стада или осушение. Только землевладель-

цы и арендующие землю на долгий срок на неизменных условиях чув-

ствовали себя достаточно уверенно, чтобы строить долгосрочные

планы и вкладываться в улучшения.

Наличие заинтересованных работников было вторым необходи-

мым условием, так как новые техники были достаточно сложными

и их введение можно было поручить только заинтересованным ра-

ботникам, способным понять, что более высокие урожаи оправдыва-

ют необходимые инвестиции. Семейные фермеры и наемные батра-

ки

—

тот идеальный случай. Сервы, или арендаторы, которые выпол-

няли трудовые повинности, не смогли соответствовать требованиям

сложных новых техник

⁴³

Валлерстайн (Wallerstein, 1983) переводит этот момент на теоретический уровень.

Анализ и различные case-study организации и продуктивности труда в аграр-

ном секторе по Англии см. Howell (1975, 1983), Kussmal (1981), Spufford (1974),

Thirsk (1957), Wrightson, Levine (1979) Yelling (1977). По Франции общий обзор

дается в работе Neveux (1975). Ряд case-study, которые показывают ограничен-

ность сельскохозяйственных инвестиций, инновации и улучшения во Франции,

можно найти в трудах: Bois ( [1976], 1984), Dontenwill (1973), Gruter (1977), Leon

(1966) (особенно главы, написанные Sabatier и Guichard), Peret (1976), Venard

(1957, с. 63 – 68 и далее).

Дефрис (de Vries, 1974) дает лучший обзор голландского сельского хозяй-

ства. Он показывает, что инвестиции в улучшения делали семейные ферме-

ры, владевшие своими фермами или арендовавшие их по надежным догово-

рам, и работавшие на земле самостоятельно, используя наемный труд в огра-

ниченной степени.

Италия и Испания представляют отрицательный пример. Вспомним, что в

Италии Ренессанса в фермы мало инвестировали и их мало улучшали, за исклю-

чением Ломбардии, потому что там коммерческие фермеры смогли де-факто

добиться бессрочной аренды церковных земель за фиксированную ренту. Такие

бессрочные держания оправдывали инвестиции в ирригацию и новые культу-

ры (в основном шелк). В Испании постоянный феодальный контроль и трудо-

вые повинности также мешали инвестировать в улучшения (Davis, 1973, с. 143 – 156;

Dupla, 1985, с. 44 – 126; Kamen, 1980, с. 226 – 259; Lynch, 1992, с. 1 – 16; Vilar, 1962).

349

®~~}£~} }  |  ~ ¾

Англия

В большинстве маноров большей части графств Англии в земледель-

ческих и животноводческих регионах наличествовали оба условия,

необходимые для аграрной революции. Отмена юрисдикции духо-

венства, слабость королевского правового надзора и прежде всего

бойкотирование и упадок манориального суда оставили и владель-

цам (лордам и джентри), и большинству земледельцев (копигольде-

рам и фригольдерам) неоспоримые права на использование бывших

манориальных земель.

Аллен (1992) демонстрирует, что фригольдеры и копигольде-

ры (которых он и многие другие историки называют йоменами)

были изначальными инноваторами и улучшателями английско-

го сельского хозяйства. Аллен провел самую полную оценку изме-

нений в сельскохозяйственном производстве Англии и проверил

связь между повышением урожайности, типом почвы, огоражива-

нием и использованием труда семьи или батраков. Он обнаружил,

что «фермеры-йомены совершили [в конце

xvi

—

начале

xvii

в.] все

улучшения урожайности пшеницы и половину улучшений ячменя

из тех, которые совершили капиталистические фермеры на огоро-

женных землях в

xix

в.» (с. 208). Йомены

xvii

в. почти по всем пока-

зателям работали столь же продуктивно и обеспечивали свои фермы

таким же капиталом, как и владельцы или коммерческие арендато-

ры крупных ферм в последующих столетиях. Аллен нашел, что «капи-

тал, вкладываемый арендаторами, был почти такой же, как вклады-

ваемый землевладельцами

—

около 3 – 4 фунтов стерлингов в акр еже-

годно» (с. 191). Перепроверив данные Артура Янга, Аллен пишет:

Во-первых, пропорция капитал

—

акр снижается с величиной фермы (т. е.

меньшие фермы были более капитализированы, чем крупные). Во-вто-

рых, если денежные траты являются мерой капитала, то земледельческие

фермы были более капиталоемкими, чем животноводческие. Это объясня-

ется тем, что денежные траты включают в себя все авансы по выплате зар-

платы, а земледельческие фермы были более трудоемкими, чем животно-

водческие. В-третьих, если капитал измерять как затраты основного капи-

тала или как поголовье скота, то животноводческие фермы использовали

больше капитала на акр, чем земледельческие. Примечательно, что данные

Янга противоречат его убежденности в том, что крупномасштабные ферме-

ры практиковали более капиталоемкое сельское хозяйство, чем мелкомас-

штабные фермеры (с. 195)

⁴⁴

Ошибочное убеждение Артура Янга (см. A Six Month’s Tour Through the North

350

| 6

Крупные фермы

xviii

–

xix

вв. были, скорее всего, недокапитализи-

рованными по сравнению с йоменскими фермами

xvi

–

xvii

вв. Йо-

мены, которые платили стабильные ренты до удостоверения и ого-

раживания, были способны самофинансировать сельскохозяйствен-

ные улучшения, «пока сельское хозяйство просто воспроизводит

себя. В

xviii

в., однако, за огораживанием последовали перевод па-

хотных земель в пастбищные и рост ферм в размерах, что требовало

от всесокращающегося числа успешных фермеров быстро повышать

свой капитал» (Allen, 1992, с. 199).

Землевладельцы, которые забрали себе йоменские фермы через

удостоверение и огораживание, редко инвестировали необходимый

новый капитал сами. Переключение с пахотных земель на пастбищ-

ные, взятие на вооружение нового севооборота в слабопахотных зо-

нах и строительство дренажей в сильнопахотных зонах

—

все это ско-

рее проводилось на огороженных землях, чем на открытых полях.

Однако большая часть удвоения урожайности происходила до огора-

живания, и как на открытых полях, так и на огороженных. Аллен

приходит к выводу, что «в средних фермах на открытых полях было

разработано 86 % тех нововведений, которые использовались на ого-

роженных фермах. Огораживание сыграло очень малую роль в уве-

личении урожайности» (1992, с. 134 – 135). Улучшения на огороженных

землях были проведены долгосрочными арендаторами или сохра-

нившимися копигольдерами и фригольдерами, а не землевладельца-

ми, чьи имения были огорожены и которые обеспечивали себе по-

литический рычаг для дальнейших огораживаний.

Даже если огораживание незначительно повысило сельскохо-

зяйственную производительность Англии, оно вместе с ростом чис-

ленности населения и цен на продовольствие при протекционист-

ских тарифах позволило землевладельцам увеличить свою долю

общенационального дохода в форме рент. Потребители не полу-

чали никаких выгод в виде снижения цен от удвоения производи-

тельности между 1400 и 1800 гг. Вместо этого цены выросли на 15 %

в 1450 – 1550 гг. и оставались на этом уровне до 1750 г., а затем под-

нялись еще на 25 – 30 % в 1750 – 1800 гг. благодаря концентрации зе-

мель и протекционистской политике. «Повышение реальной стои-

мости продовольствия пало особенно тяжкой ношей на бедных, так

of England [London, 1771]) разделяет большинство историков и социологов,

как марксистов, так и немарксистов, писавших об истоках английского аграрно-

го капитализма. Вот почему труд Аллена (Allen, 1992) такая важен и вот почему

мне необходимо представить его открытия в деталях.