Кветной И.М. От Гиппократа до Хьюмтрена
Подождите немного. Документ загружается.
92
получение исходного сырья для производства лекарств, а с другой
создание новых модифицированных антибиотиков позволяет успели
бороться с явлением «привыкания» микробов к препарату, если о|
действует достаточно длительное время.
Получение полусинтетических антибиотиков явилось Ренессансом
пенициллина. Оказалось, что именно он. в отличие от многих других
препаратов, способен активно видоизменять свои лечебные свойства в
зависимости от присоединения к его ядру различных химических ком
понентов. На основе пенициллина создано около 20 лекарственных со
единений (бензилпенициллин, бициллин, метициллин. окоциллин и
другие), с помощью которых успешно лечатся многие инфекционные
заболевания.
Перечень вновь открываемых и синтезируемых антибиотиков ши
рится год от года. Сейчас их описано уже свыше 4 тысяч, из которых
эффективно применяются около 60. В последние годы получены новые
антибиотики, которые обладают свойствами убивать не только бактеЙ
рии. но и губительно действовать на опухолевые клетки. Я
И совсем последние сообщения: в Дании у 58-летнего больног^
СПИД(}м вследствие ослабления иммунной системы обострился затих
ший ранее туберкулез. Для лечения применили давно известный анти
биотик фуцидин. Через несколько недель самочувствие больного улуч
шилось настолько, что он смог приступить к работе. Проведенные
экспериментальные исследования показали, что фупидин повышает
резистентность (устойчивость) здоровых клеток к вирусу СПИДа, а в
случае поражения организма быстро останавливает размножение гу-
.бительного вируса. Вторая информация—.известный западногерманс
кий фармаколог Ф. Чандра сумел так модифицировать свойства анти
биотика пенициламина. что он смог замедлить размножение вируса
СПИДа в клетках. Пусть оба этих сообщения впоследствии окажутся
менее значительными, чем при первом знакомстве с ними, тем не
менее, разработка методов борьбы с «чумой XX века» при помоши
антибиотиков не лишена реальных оснований. I
Поиски ученых продолжаются; Жизнь не стоит на месте. Извест^
ные сейчас лекарства отойдут в прошлое, появятся новые. На смену ан-?
тибиотикам наверняка придут новые более эффективные препараты. но1
люди всегда будут помнить имена ученых, кто своими исследования^
ми создал те «чудесные лекарства», которые в середине XX века стал!
надежной преградой на смертоносном пути многих инфекционны|
заболеваний.
Глава шестая
КАМНИ ПРЕТКНОВЕНИЯ
В истории любой науки есть моменты, когда желаемое опережает
возможное. Появляются многообещающие ил ей, они требуют своего
воплощения в жизнь, но их внедрению препятствуют те или иные об
стоятельства. Будучи сами по себе отдельными частными проблемами,
эти вопросы, не находя своего разрешения, стоят непреодолимым ба
рьером на пути развития новых направлений, открывающих широкие
перспективы прогресса всей науки в целом.
В медицине на протяжении всей ее истории таких «камней преткно
вения» было немало. Но умелые лоцманы находили пути их обхода и
прокладывали маршруты, позволившие сейчас надежно обеспечить бе
зопасность людей. О некоторых из них давайте поговорим...
Марафон поисков
В хирургии вплоть до середины XIX века подводными рифами яв
лялись два — боль и гной. Именно болевое раздражением воспаление
операционных ран не давали возможности дальнейшему развитию ме
дицинского рукоделия, хотя анатомические знания и технические раз
работки. накопленные к тому времени, делали возможным осуществ
ление уникальных операций, многие из которых могли привести к
Победе над серьезными заболеваниями.
Как устранить боль? Как сделать вмешательство хирурга нечувстви
тельным для больного? Как уберечь операционную рану от опасного
воспаления? Как. как, как...? С мыслями об этом хирурги не расстава
лись в течение многих лет.
Эмпирические попытки врачей избавить пациента от боли извест
ны давно. Древнеиндийские книги Чараки и Сушруты рекомендуют для
этого поить больного вином и отваром конопли. Египтяне и китайцы
94
Глава шестая
употребляли опий, мандрагору и гашиш. Гиппократ предписывал бел^
ладонну, а Гомер советовал принимать напиток «неценте», содержащий
различные наркотики.
Разумеется, все эти средства не обладали высокой эффективностью,
оказывали кратковременный и слабый эффект и не могли сыграть зна
чительной роли в поисках таких мощных обезболивающих средств, ко
торые бы дали возможность осуществлять длительные и обширные хи
рургические операции.
В 1800 году произошло событие, положившее начало марафону на
блюдений и разработок, финиш которого — блистательное применение
наркоза наступит через 40 лет после этого и войдет в историю медици
ны одним из самых выдающихся ее открытий.
Стало уже привычным, что важные наблюдения поначалу остают
ся незамеченными и не оцениваются по достоинству научным миром.
Так было и в начале XIX века, когда двадцатилетний ученик хирурга
Хэмфри Дэви открыл болеутоляющее действие закиси азота. Сначала
он производил опыты на кошках, потом попробовал на себе и обнару
жил. что вдыхание этого газа вызывает состояние опьянения и невос
приимчивости к боли.
Газ этот был назван «веселящим», потому что вдыхавшие его люди
испытывали необъяснимое чувство веселья и удовольствия. Этим
пользовались бродячие артисты, фокусники и проповедники, которых
было достаточно во все времена. На своих выступлениях они с успе
хом применяли его для достижения восторга и эйфории у зрителей и
слушателей. Сорок лет «веселящий газ» странствовал по свету, прежде
чем случай заставил его столкнуться с медициной.
В 1844 году в городском саду американского местечка Хартфорд бро
дячий философ Т. Колтон пытался привлечь к себе внимание публики
необычным действием закиси азота. Среди толпы, собравшейся вокруг
Колтона, был зубной врач Г. Уэллс. В тот день он сам страдал зубной
болью и, не находя ни в чем облегчения, решился на отчаянный шаг —
попросил «артиста» пойти с ним к дантисту и перед тем. как тот присту
пит к удалению зуба, дать ему подышать «веселящим газом». Колтон со
гласился, и они направились к Джону Риггсу — местному стоматологу.
Эффект был поразителен. Уэллс не почувствовал никакой боли при
экстракции зуба. Пока Риггс и Уэллс, перебивая друг друга, восторженно
обсуждали случившееся, Колтон сбегал в лавку, и они втроем осушили
бутылку портвейна в честь «исторического события», ставшего точкой
отсчета в применении наркоза при хирургических операциях.
Однако судьба и в этот раз оказалась неблагосклонной к первоотк
рывателям. Уэллс, полностью уверенный в успехе, решил продемонст
Камни преткновения 95
рировать действие закиси азота публично. Собрав многих врачей и
студентов, он дал больному подышать «веселящим газом» и стал уда
лять у него зуб. Неожиданно для Уэллса больной закричал от боли.
Великое открытие не состоялось, триумф обернулся фарсом. Лучше бы
Уэллс не делал этого, разочарование было настолько сильным, что не
только не способствовало внедрению закиси азота в медицину, а, на
против, оттолкнуло от нее врачей еще на 20 лет. пока в 1863 году, уже
после трагической смерти Уэллса, он покончил жизнь самоубийством,
тот же Колтон вместе с А. Смитом из госпиталя штата Коннектикут не
стал вновь и уже с успехом применять «веселящий газ*.
Прошло два года, и в 1846 году отблеск славы коснулся американ
ских врачей В. Мортона и Ч. Джексона — они в качестве наркотичес
кого средства стали с успехом применять эфир.
Впервые снотворный эффект эфира открыл в 1813 году выдающийся
английский естествоиспытатель Майкл Фарадей. Известный бостонский
врач Ч. Джексон, получивший кроме медицинского еше и химическое
образование, зная об опытах Фарадея, решил попробовать действие эфи
ра на себе. Вдыхая его пары. Джексон обнаружил, что носоглотка и гор
тань становятся при этом невосприимчивыми к боли. Джексон, более
интересовавшийся в то время химией, чем медициной, рассказал о своих
наблюдениях молодому врачу В. Мортону, и тот решил разработать эф
фективный способ применения его у больных при хирургических опе
рациях.
После не очень-удачных опытов на собаках Мортон, интуитивно
ощущая, что он стоит на пороге выдающегося открытия, способного
«перевернуть» возможности медицины, собрав все свое мужество (а по
свидетельству современников, он был нерешительный человек), про
водит на себе опыт, ставший поворотным событием и в его жизни, и в
истории хирургии. Впоследствии он будет так вспоминать об этом: «Я
приобрел эфир фирмы Барнетта, взял бутылку с трубкой, заперся в ком
нате. уселся в операционное кресло и начал вдыхать пары. Эфир ока
зался настолько крепким, что я чуть не задохнулся, однако желаемый
эффект не наступил. Тогда я намочил носовой платок и поднес его к
носу. Я взглянул на часы и вскоре потерял сознание. Очнувшись, я по
чувствовал себя словно в сказочном мире. Все части тела будто онеме-
- ли. Я отрекся бы от мира, если бы кто пришел в эту минуту и разбудил
меня. В следующий момент я верил, что, видимо, умру в этом состоя
нии. а мир встретит известие об этой моей глупости лишь с ироничес
ким сочувствием. Наконец я почувствовал легкое щекотание в фалан
ге третьего пальца, после чего попытался дотронуться до него большим
пальцем, но не смог. При второй попытке мне удалось это сделать, но
96
Гпава шестая
I
палец казался совершенно онемевшим. Мало-помалу я смог, поднять
руку и ушипнуть ногу, причем убедился, что почти не чувствую этого.
Попытавшись подняться со стула, я вновь упал на него. Лишь посте
пенно я опять обрел контроль над частями тела, а с ним и полное со
знание. Я тотчас же взглянул на часы и обнаружил, что в течение семи
восьми минут был лишен восприимчивости».
Так Мортон стал знаменитым. Через несколько дней. 16 октября
1846 года известный американский хирург Дж. Уоррен провел первую
обширную хирургическую операцию под эфирным обезболиванием.
Мортон давал наркоз, а Уоррен удалял крупную врожденную опухоль
на шее у молодого мужчины. Обезболивание было полным, операция
прошла успешно. С тех пор наркоз открыл перед хирургией уникаль
ные возможности спасения человеческих жизней.
У эфира быстро появились соперники — хлороформ, «забытая» за
кись азота, внутривенные наркотические препараты. В короткий срок
были сконструированы и созданы аппараты для дозирования наркоза,
разработаны методы интурбаиионной подачи наркотической смеси че
рез трубку, введенную в трахею, предложены различные методы обез
боливания. Сформировалась и сейчас успешно развивается самосто
ятельная отрасль медицины — анестезиология — наука об обезболи
вании.
Прогресс в хирургии, обеспеченный открытием наркоза, порази-те-
лен. но не менее ценным является вклад, внесенный в ее развитие еше
одним открытием, происшедшим тоже в середине XIX века. Это откры
тие уничтожило еще один подводный риф. стоящий на пути хирургов.
Незыблемое правило успеха
То. о чем сейчас пойдет речь, давно стало не только привычным,
но и обязательным правилом любой хирургической клиники. Это — азы
хирургии, то, с чего студент-медик начинает свое знакомство с древ
ней медицинской профессией. Первая глава в учебнике по хирургичес
кой пропедевтике (введение в хирургию) так и называется «Асептика
и антисептика».
О значении этого раздела хирургии говорят слова выдающегося со
ветского хирурга академика С. Спасокукоцкого: «Если вы скажете мне,
как в этой клннике соблюдают асептику, я скажу вам — как здесь лечат».
Без асептики и антисептики невозможно представить современ
ную хирургию. А ведь всего чуть более 100 лет назад врачи совершен
но не знали об этом ныне незыблемом принципе организации работы
хирургов.
Камни преткновения 97
Что же означают эти слова? Антисептика и асептика (от греч. апИ —
против, а — отрицательная частица, $ер&1& — гниение) — способы преду
преждения инфицирования ран и борьба с заражением их микробами.
Поскольку все основные мероприятия по обеззараживанию ран пре
дусматривают применение химических или физических методов обра
ботки как самой раны, так и предметов, соприкасающихся с ней (ин
струментов. рук хирурга, перевязочного материала), то в первом случае
употребляется термин «антисептика», а во втором — «асептика». Хотя
такое применение равнозначных по семантическому смыслу понятий,
конечно, условно.
До открытия антисептических мероприятий успех многих хирурги
ческих операций сводился на нет тяжелыми осложнениями, возникав
шими после них — нагноением операционных ран с развитием в тяже
лых случаях сепсиса (заражения крови), приводящего больных к смерти.
Хирурги были в отчаянии. Они не могли понять причины этих ослож
нений и боролись с возникновением их кто как мог. эмпирически при
меняя различные дезинфицирующие вещества. Так. например, амери
канский хирург О. Колмс в 1842 голу настоятельно рекомендовал мыть
руки перед исследованием рожениц хлорной водой. Почти в то же вре
мя венгерский акушер И. Земмельвейс ввел в повседневную практику
своей клиники обработку рук раствором хлорной извести, настойчиво
указывая на то, что это позволяет значительно снизить число послеро
довых осложнений. Однако его примеру последовали немногие. В Рос
сии в эти же годы великий Н. Пирогов пользовался при лечении огне
стрельных ран растворами хлорной извести с камфарным спиртом,
азотнокислого серебра, разведенного винным спиртом, йодной настой
кой. сернокислым пинком. Успех всех этих мероприятий был незна
чителен — трудно найти противоядие от неизвестного яда.
Но в конце концов тайное всегда становится явным. В конце 50-х —
начале 60-х голов прошлого столетия Луи Пастер делает великое откры
тие. Он устанавливает значение микробов в процессах брожения и гни
ения белковых тел. Становится понятной фатальная роль гноеродных
микроорганизмов в возникновении тяжелых, порой смертельных ослож
нений раневого процесса. Вскоре, в 1867 году, в английском журнале
«Ланцет» появилась статья Дж. Листера, в которой он отстаивал идею
о том, что причиной раневой инфекции, свирепствующей в хирурги-
' ческих отделениях и ведущей к огромной послеоперационной смерт
ности, является заражение операционной раны патогенными микроба
ми, содержащимися в воздухе, на руках хирурга и инструментах. Статья,
которая называлась «Антисептические принципы в практической хи
рургии», принесла Листеру мировую славу.
98 Глава шестая
I
Его имя — гордость Англии. Биография Листера включена в анто
логию жизнеописаний 100 самых выдающихся личностей Соединенного
королевства. Листер родился в 1827 году. Окончив в 1852 году Лондон
ский университет и получив степень бакалавра медицины, он начал ра
ботать в известной клинике Сайма в Эдинбурге. Первые годы своей
врачебной деятельности Листер посвящает в основном хирургической
офтальмологии. В 1858 году он становится хирургом Королевской боль
ницы в Эдинбурге и одновременно приглашается читать курс лекций в
университете. В 1860 году становится профессором, продолжает успеш
ную преподавательскую работу в Эдинбурге и Глазго, а с 1877 года воз
вращается в родной университет, где получает хирургическую кафедру.
Будучи талантливым хирургом, Листер все же прославился не сво
им мастерством, он вошел в историю медицины прежде всего как со
здатель хирургической антисептики.
Основываясь на исследованиях Пастера, Листер разработал комплекс
теоретически обоснованных мероприятий по борьбе с хирургической
инфекцией. Система Листера была основана на использовании химичес
кого бактерицидного средства — карболовой кислоты. Применение де
зинфицирующего вещества было рассчитано на уничтожение микробов
в первую очередь не в самой ране, а на предметах, входящих в соприкос
новение с ней. Листер придавал большое значение воздушной инфекции.
Карболовая кислота использовалась им не только для обработки рук хи
рурга. операционного поля и инструментов, но и воздух в операционной
также обеззараживался обильной пульверизацией раствора карболовой
кислоты. После зашивания или тампонации раны операционное поле
закрывалось трехслойной повязкой, состоящей из шелковой тафты, кар-
болизованной ваты и непроницаемого слоя макинтоша.
После введения этой системы хирургическое заражение в клинике
Листера стало редкостью, безопасность операции неизмеримо возрос
ла. а смертность снизилась в десятки раз. Метод Листера, дававший пре
красные по тому времени результаты, приобрел много сторонников в
разных странах. Русские хирурги К. Рейер и И. Вельяминов с успехом
использовали антисептические принципы Листера в боевой обстанов
ке во время русско-турецкой войны 1877—1878 годов.
Имя английского хирурга не сходило со страниц газет и журналов.
Отмечая особые заслуги хирурга, английская королева назначила его в
1896 году Президентом Королевского общества (Британской академии
наук). Многие университеты мира избрали его почетным доктором.
Антисептика Листера вдохнула новую жизнь в хирургию. Врачи, со
блюдая антисептические правила, могли теперь не бояться неизбежности
развития в ране гнойного воспаления. В последующие годы техника
Камни преткновение
99
Листера была оставлена, появились новые более надежные и безвредные
методы асептики и антисептики. Дальнейшее развитие и усовершенство
вание этих мероприятий практически свело на нет риск заражения опе
рационной раны патогенными микробами.
Открытие Листера действительно было эпохальным. И сегодня, на
блюдая растушую с каждым годом, набирающую все новые и новые
силы, широко расширяющую сферу своего влияния, поистине чудо
действенную хирургию, мы сознаем, что именно два выдающихся до
стижения медицины — разработка и внедрение в клиническую прак
тику наркоза и принципов антисептики — заложили в середине XIX
века прочный фундамент величественного здания Хирургии, которое
продолжает строиться и становится все более и более значительным.
«Мы нашли его!»
Среди множества болезней человека есть заболевания почти мис
тические., По своей неразгаданности в течение длительного времени,
по необычной клинической картине, по широте и размаху распростра
нения, по образу тех личностей, которые посвятили свою жизнь борь
бе с ними.
Такова малярия — древняя болезнь человека. Сведения о ней при
сутствуют в самых старых памятниках литературы — египетских папи
русах и китайских легендах. Страх и ужас, вселявшиеся в людей этой
болезнью, симптоматика малярии, представленные в образах «блудных
дев — лихоманок», описывались еше Геродотом.
Почти во все века малярия, захватившая целые материки, с особой
силой свирепствовала в Италии. Даже название этой болезни звучит
по-итальянски — «малярия» (в переводе — «плохой воздух»), Еше в
I веке до нашей эры римские писатели Варрон и Колумелла связыва
ли распространение малярии с заболоченными местами. В XIX — на
чале XX века заболеваемость и смертность от малярии были очень вы
сокими. Борьба с ней являлась одной из самых актуальных задач
медицины. Десятки ученых — медиков и биологов, практических вра
чей в разных странах пытались в трудных поисках найти причины это
го заболевания и эффективные способы его лечения.
И тот триумф, который прозвучал в словах Шарля Лаверана во вре
мя его Нобелевской речи: «Мы нашли его!» венчал вереницу исследова
ний. за которой стоят образы многих и многих ученых. Нобелевский
комитет отметил высокой премией двух из них— Рональда Росса (1902)
и Шарля Лаверана (1907). Отдавая дань уважения всем их коллегам, мы
при рассказе о победе над малярией не можем обойти молчанием, по
100 Глаша шестам
крайней мере, еще двух ученых — Патрика Менсона и Джованни Грас-
си. Все четверо в равной мере заслужили признание и благодарность
людей.
Знаменитый французский биолог Шарль Луи Альфонс Лаверан
родился в 1845 году. После окончания университета Лаверан решил по
святить себя протистологии — науке о про
стейших. Избрав ее делом своей жизни, до
бивается выдающихся успехов. В 1884 году
он становится профессором гигиены в Во
енно-медицинской школе Валь-де-Грас в
Париже, с 1897 года работает в Пастеров
ском институте. В 1893 году Лаверана из
бирают членом Французской медицинской
академии, а в 1895-м — Парижской акаде
мии наук. Он является почетным членом
ряда медицинских обществ, в том числе Пе
тербургского и Батумского. В 1908 году Ла
веран основал Французское общество эк
зотической патологии. Его имя, как имя
ученого — одного из победителей малярии,
становится известно каждому французу.
Цикл исследований по изучению малярии, за который Лаверан по
лучил в 1907 году Нобелевскую премию, был выполнен им в период
1878—1884 годов. В четверке наших героев Лаверан был первым ис
следователем, чьи работы заложили методологически верную основу в
направлении поисков причины этого распространенного тяжелого за
болевания. Во время работы в Алжире (1878—1883) он изучал измене
ния в крови и тканях больных малярией. Его внимание привлекло по
стоянное присутствие в мазках крови своеобразных «пигментированных
элементов». Подобные моменты впервые были обнаружены еще в
1846 году русским врачом П.Я. Шютцем, но тот не смог объяснить
природу этих образований. В 1880 году в серии тщательных наблюде
ний Лаверану удалось установить, что эти элементы являются живы
ми структурами — микрогаметами и тем самым имеют паразитичес
кую природу. Ученый продолжал исследования, и удача не заставила
себя ждать — в 1881 году французский биолог окончательно делает
вывод о том, что обнаруженный им одноклеточный животный паразит
является возбудителем малярии. Открытие Лаверана не прошло неза
меченным, его высоко оценили специалисты, но одна загадка (и, по
жалуй, самая главная) осталась неразгаданной. Как этот паразит попа
дает в человеческий организм?
Шарль Лаверан
Камни преткновения 101
В 1884 году Лаверан обнародует гениальную догадку — он предпо
лагает, что часть жизненного цикла малярийного паразита протекает
вне человеческого тела, в промежуточном хозяине — насекомом. Прав
был великий Эйнштейн, когда утверждал, что в науке не менее важное
значение принадлежит правильно поставленным вопросам, чем найден
ным на них ответам. Лаверан поставил вопрос. Ответ на него нашли
Патрик Менсон, Рональд Росс и Джованни Грасси.
Нашли действительно все вместе, и самое замечательное в том, что
сделали независимо, не повторяя опытов друг друга, выполнили не до
говариваясь определенные части работы и из «своих кирпичей» сложи
ли прекрасное здание Победы над коварной болезнью.
Патрик Менсон родился в Шотландии в 1844 году. Еще будучи
школьником, он заинтересовался биологией. На чердаке своего дома
препарировал животных и, как впоследствии вспоминал, был очень
удивлен, обнаружив в желудке кошки ленточного червя. Так, он увлек
ся паразитологией. В 1864 году закончил Эдинбургский университет,
получил звание врача, в 1866 — защитил докторскую диссертацию и
уехал работать врачом в Китай на остров Тайвань. В 1871 году он пере
езжает на юг Китая и организовывает госпиталь в городе Амое. В Лон
дон он вернется только через 23 года — в 1890 году, где через 8 лет со-,
здаст Институт тропических болезней, организует 20 экспедиций в
разные страны для изучения различных вопросов тропической меди
цины и паразитологии.
За годы работы в Китае Менсон стал известным ученым и врачом,
авторитетным специалистом в области тропической медицины. Имен
но в это время он провел исследования, которые на первый взгляд не от
носятся к проблеме малярии. На самом деле, они послужили «путевод
ной звездой» для Рональда Росса и Джованни Грасси. На долю последне
го выпала честь поставить точку в этой «драме идей». Но об этом позже ...
Что же сделал Менсон? Он, изучая семейство нитчатых глистов —
филярий, вызывающих у жителей тропиков «слоновую болезнь», обна
ружил, что промежуточным хозяином филярий являются москиты, ко
торые при укусе заражают ими человека. Открытие Менсона имеет зах
ватывающую историю и само по себе достойно отдельной главы, но
здесь, мы рассказываем о малярии и поэтому упомянем только о том,
что, зная о многолетних работах Росса, он сообщил ему о своих наблю
дениях и посоветовал преломить их по отношению к малярии. Сам
Менсон, живя в Лондоне, не мог заниматься изучением тех видов ко
маров, которые, по его мнению, переносят малярию, а Росс, находясь
в тропиках, мог экспериментально проверить идеи Лаверана и Менсо
на. И он сделал это.