Кругликов Р.И. (ред.) Нейрохимические основы обучения и памяти

Подождите немного. Документ загружается.

влияние изменений функционального состояния

катехоламинергических механизмов мозга на реакции

нейронов сенсомоторной коры, вызываемые

микроионофоретическим подведением АХ и НА

[Группа животных

<и

Характер реакции нейронов,

[Группа животных

5 о

Р,

О О

«я

С «

Актива-

ция

Тормо-

жение

Отсутст-

вие реак-

ции

Контроль 87

АХ

НА

40±5,2

37±5,1

±5,2

23 ±4,5

19±4,2

Снижение содержа-

ния НА в мозге

АХ

НА

65 ±8,5

42±8,8

26 ±7,8

48 ±8,9

9±4,8

10±5,5

Избыток КА в мозге

АХ

НА

53 ±6,3

26±5,5

14±4,4

34 ± 6,6

33±6,6

40 ±6,2

Не исключено, что в основе подобных изменений хеморе-

активных свойств клеток лежит механизм, связанный с

активацией голубого пятна и приводящий, по нашим

представлениям, к снижению уровня НА в тканях моз-

га, что и является одной из причин подобных изменений

хемореактивных свойств нервных клеток. Для получения

ответа на этот вопрос искусственно изменяли содержание

норадреналина в тканях мозга, которое достигалось при-

менением дисульфирама, либо за счет электролитическо-

го разрушения голубого пятна. Повышение содержания

катехоламинов (КА) достигалось введением L-ДОФА.

Влияние изменений функционального состояния ка-

техоламинергической системы на чувствительность ней-

ронов сенсомоторной коры к АХ и НА представлено в

таблице.

Как видно из таблицы, дефицит НА в мозге снижает

количество ареактивных и тормозящихся клеток и уве-

личивает число активирующихся нейронов при подведе-

нии АХ. Перераспределение нейронов по их реакциям

на микроинофоретическое подведение НА в этой группе

клеток носит менее выраженный характер.

Напротив, избыток КА в мозге приводит к существен-

ному увеличению относительного числа ареактивных ней-

ронов с приростом относительного числа активирующих-

ся нейронов и снижением числа нейронов, тормозящихся

при подведении АХ. В этих условиях существенно сни-

жается и число клеток активирующихся и в несколько

меньшей степени снижается число тормозящихся при

подведении НА к нейронам по сравнению с обоими пред-

шествующими группами.

Обширный экспериментальный материал по вмеша-

тельству в функционирование НА-системы мозга (разру-

шение и раздражение голубого пятна, использование

6-оксидофамина, фармакологические вмешательства) сви-

детельствуют о разном влиянии снижения и повышения

уровня НА в тканях мозга на различные этапы выработ-

ки и воспроизведения временной связи. Возможно, эти

различия в определенной мере могут быть опосредованы

выявленным в этих экспериментах перераспределением

долей клеток, ответивших на подводимый к ним АХ и

НА той или иной формой реагирования. Заслуживает

внимания факт снижения числа ареактивных клеток на

фоне дефицита НА и увеличения их на фоне избытка

НА в ткани мозга. Причем в случае тестирования клеток

НА число ареактивных клеток к этому медиатору было

выше в 2 раза по сравнению с контролем.

Дальнейший анализ фактических данных, включав-

ший вычисление интеркорреляций между логарифмами

средних частот импульсной активности нейронов на раз-

ных этапах эксперимента и последующее проведение

факторного анализа, выявил ряд существенных обстоя-

тельств, характеризующих взаимоотношения реакций

нейронов на АХ и НА. Реакции клеток на АХ в норме

не коррелируют с реакциями на НА, но при избытке

КА ь мозге такая корреляция становится статистически

достоверной (г=0,24, р<0,05). Средняя частота разря-

дов нейронов при аппликации к ним АХ после подведе-

ния НА коррелирует у контрольных животных с изоли-

рованной реакцией на АХ (г=0,66), но при изменениях

содержания КА в мозге — как при повышении, так и

при снижении уровня КА — эта наблюдающаяся в норме

корреляция снижается и становится статистически недо-

стоверной (0,11 при снижении НА, 0,27 — при повыше-

нии).

Существенные особенности реакций нейронов на АХ

и на АХ, подводимый сразу после НА, в условиях дефи-

цита и избытка КА в головном мозге выявляются с по-

мощью факторного анализа.

Для всех трех групп животных (опытные и контроль)

результаты исследования могут быть описаны с помощью

одной и той же системы факторов, что может свидетельст-

вовать об устойчивости механизмов, обеспечивающих их

проявление. Так, фактор, проявляющийся в показателях,

характеризующих реакции АХ, не зависит от факторов,

связанных с показателями, характеризующими реакцию

на НА, а также с показателями, характеризующими ре-

акции клеток на АХ, подводимый вслед за НА и к после-

действию этой реакции, т. е. фактор, ответственный за

реакцию нейронов на АХ, подводимый после НА, не

находит своего выражения в показателях реакций на

изолированное подведение АХ и НА. Это означает, что

модификация реакций на АХ под влиянием НА осущест-

вляется каким-то особым механизмом, не имеющим отно-

шения к реакциям на АХ и НА. Возможно, этот меха-

низм включает глубокую перестройку метаболизма ней-

ронов, включая участие вторичных посредников —

цАМФ и ионов кальция.

Наиболее примечательными в этих экспериментах яв-

ляются три факта. Первый заключается в том, что холи-

но- и адренореактивность существенно меняются в слу-

чае вмешательства в функционирование норадренергиче-

ской системы мозга. Не исключено, что то перераспреде-

ление клеток по типам реагирования, когда дефицит но-

радреналина приводит к снижению числа ареактивных

клеток, а избыток катехоламинов — к их увеличению,

находит свое выражение в своеобразных реципрокных

влияниях на процессы, связанные с формированием, со-

хранением и воспроизведением временных связей [6, 9].

Второй факт, заслуживающий внимания, связан с из-

менением достоверного значения уровня корреляции

до недостоверного между двумя реакциями клеток на

АХ — изолированного и после НА — в двух опытных

группах по сравнению с контролем. По-видимому, в

нормальных условиях реакция клеток на АХ после НА

подчиняется каким-то, нам сейчас не совсем ясным, за-

кономерностям, в значительной мере зависящим от пер-

воначальной реакции клеток на АХ. На фоне дефицита

или избытка катехоламинов эта закономерность исчезает,

т. е. вторичная реакция на АХ после НА, по-видимому,

становится неуправляемой. Отсюда весь комплекс изме-

нений, проявление которых начинается с нарушений,

связанных с механизмами запоминания и хранения эн-

граммы памяти у животных, а заканчивается клиничес-

кими проявлениями в случае людей, у которых снижен

уровень норадреналина. Аргументом в пользу этого

предположения могут служить полученные в последнее

время данные, свидетельствующие о непосредственном

участии холинергической системы мозга в генезе ряда

психических заболеваний.

Третий факт заключается в том, что в опытах с раз-

дражением голубого пятна и локальным подведением

НА к клеткам происходит такое перераспределение чис-

ла клеток по типам реагирования, которое мало отлича-

ется от контрольного распределения. Эти изменения пер-

воначальных реакций длятся несколько минут и носят

преходящий характер, тогда как в опытах с нарушением

функционального состояния норадренергической систе-

мы мозга имеет место длительное стационарное изменение

холино- и адренореактивности корковых клеток.

При рассмотрении результатов экспериментов обра-

щает на себя внимание следующее. Наблюдаемое в экспе-

риментах [15] и наших предыдущих исследованиях с вы-

работкой временных связей на клеточном уровне повы-

шение чувствительности клеток к АХ, проявивших ус-

ловно-рефлекторную реакцию, по-видимому, опосредова-

но НА-системой мозга [7]. Далее, для большинства кле-

ток модулирующая, а лучше в данном случае сказать

регулирующая роль НА-системы проявляется в ослабле-

нии как возбуждающих, так и тормозных реакций при

совместном предъявлении активации голубого пятна и

последующем подведении медиаторов по сравнению с их

изолированным подведением. По-видимому, наблюдаемые

эффекты связаны с предотвращением чрезмерной де- и

гиперполяризации клетки и, следовательно, направлены

на сохранение оптимальной функциональной активности

клетки. И, наконец, с очень большой осторожностью

можно предположить, что эффекты вмешательства в

функционирование НА-системы мозга, находящие свое

выражение в нарушениях выработки временных связей,

возможно опосредованы существенным участием холи-

нергических механизмов мозга в этих процессах. Право-

мерность подобного заключения основана: а) на факте

снижения уровня корреляции между реакциями на изо-

лированное подведение АХ и последовательное после

НА подведения АХ на фоне дефицита и избытка НА в

тканях мозга. Не исключено, что реакции клеток на

НА и АХ в этих условиях не адекватны ситуациям, тем

самым усугубляют трудности выработки навыков; б) на

представлении о функциональном балансе холинергиче-

ских и адренергических механизмов мозга [17].

ЛИТЕРАТУРА

1. Бородкин Ю. С., Шабанов П. Д. Нейрохимические механиз-

мы извлечения следов памяти. Л.: Наука, 1986. 149 с.

2. Буданцев А. Ю. Моноаминергические системы мозга. М.:

Наука, 1976. 192 с.

3. Громова Е. А. О роли биогенных моноаминов в механизмах

памяти // Нейромедиаторные механизмы памяти и обучения.

Пущино. 1984. С. 3—25.

4. Кометиани П. Г., Алексидзе Н. Г., Клейн Е. Э. Нейрохими-

ческие аспекты памяти. Тбилиси: Мецниереба, 1980. 198 с.

5. Костюк П. Г. Кальций и клеточная возбудимость. М.: Нау-

ка, 1981. 224 с.

6. Кругликов Р. И. Нейрохимические механизмы обучения и

памяти. М.: Наука, 1981. 210 с.

7. Кругликов Р. И., Коштоянц О. X., Вальцев В. Б. О некото-

рых механизмах участия ацетилхолина в процессах форми-

рования и фиксации временных связей // ЖВНД. 1977.

Т. 27, вып. 5. С. 989—996.

8. Олдс Дж. Нейроны награды и самостимуляция мозга// Функ-

циональное значение электрических процессов головного

мозга. М.: Наука, 1977. С. 329—346.

9. Орлова Н. В. Роль катехоламинергических механизмов го-

ловного мозга в фиксации временных связей // ЖВНД. 1978.

Т. 28, вып. 3. С. 538—541.

10. Раевский В. В. Формирование основных медиаторных систем

головного мозга// Нейроонтогенез. М.: Наука, 1985. С. 199—

237.

11. Розанов С. И. О механизмах встраивания функциональных

белков в постсинаптическую мембрану // Память и следовые

процессы. Пущино, 1979. С. 32.

12. Русинов В. С. Поляризационно-электротонические гипоте-

зы образования простых форм временной связи // ЖВНД.

1979. Т. 29, вып. 3. С. 457—466.

13. Ханбабян М. В. Норадренергические механизмы мозга. Л.:

Наука, 1981. 121 с.

14. Цитоловский Л. Е., Орлов И. В. Химическая регуляция воз-

будимости нейрона в процессе привыкания и растормажива-

ния // ДАН СССР. 1979. Т. 248. С. 766—768.

15. Шмидт Дж., Каммерер Е., Вотрих X. Изменение вызван-

ной активности и хемочувствительности корковых нейронов

при выработке условных рефлексов // Системный анализ ин-

тегративной деятельности нейрона. М.: Наука, 1974. С. 109—

114.

16. Юматов Е. А., Полесская М. М. Изменение нейрохимиче-

ских свойств ретикулярных нейронов среднего мозга при

отрицательных эмоциональных реакциях // Нейрофизиоло-

гия. 1981. Т. 13, №5. С. 506—514.

17. Carlton P. L. Cholinergic mechanisms in the control of beha-

vior by the brain // Psychology. 1963. Vol. 70. P. 19—39.

18. Crow T. J. Catecholamine-containing neurons and electrical

self stimulation: I. H. review of some data // Psychology.

Med. 1972. Vol. 2. P. 414—417.

19. Dunn A. J. The chemistry of learning and formation of memo-

ry//Molecular and functional neurobiology/Ed. W. H. Hispen.

Amsterdam: Elsevier, 1976. P. 347—387.

20. Freedman R., Hoffer B. J., Woodward P. J. Interaction of

norepinephrine with cerebellar activity by mossy and clim-

bing fibers // Exp. Neurol. 1977. Vol. 55, N 1. P. 269—288.

21. German D. C., Bowden D. M. Catecholamine systeme as the

neuronal substrate for intracranial self-stimulation: a hypothe-

sis // Brain Res. 1974. Vol. 73. P. 381—419.

22. Gold P. E.

van Buskirk R. Post training brain norepinephrine

concentration: Correlation with retention performance of avoi-

dance training and with peripheral epinephrine modulation

of memory processing// Behav. Biol. 1978. Vol. 23. P. 509—

520.

23. Hoffer B. J., Siggins G. R„ Oliver E. P., Bloom F. E. Activati-

on of the pathway from Locus coeruleus to the rat cerebellar

Purkinje neurons: pharmacological evidence of noradrenergic

central inhibition // J. Pharmacol. Exp. 1973. Vol. 184.

P. 553—569.

24. Kety S. Brain catecholamines affective stade and memory //

The chemistry of mood motivation and memory/Ed. J. L. Mc

Gaugh. N. Y., 1973. P. 65—80.

25. Mason S. J. Noradrenaline in the brain: progress in theories

of behavioural function // Progr. Neurobiol. 1981. Vol. 16,

N 3/4. P. 264—303.

26. Moises H. C., Woodward D. J. Potentiotion of GABA inhibi-

tory action in cerebellum by Locus coeruleus stimulation //

Brain Res. 1980. Vol. 182. P. 327—344.

27. Moises H. C., Woodward D. J., Hoffler B. J., Freedman R.

Interactions of norepinephrine with Purkinje cell responses

to putative amino acide neurotransmitters applied by micro-

iontophoresis // Exp. Neurol. 1979. Vol. 64. P. 493—515.

28. Phillis J. W., Wu P. H. Catecholamines and the sodium pump

in excitable cells // Progr. Neurobiol. 1981. Vol. 17, N 3.

P. 14—184.

29. Reader T. A., Ferron A., Descarries L., Jasper H. H. Modulato-

ry role for biogenic amines in the cerebral cortex. Microintop-

horetic studios // Brain Res. 1979. Vol. 160, N 2. P. 217—229.

30. Segal M. Mechanisms of action of noradrenaline in the brain

// Physiol. Psychol. 1985. Vol. 13, N 3. P. 172—178.

31. Schmitt F. O., Dev P., Smith В. H. Electrotonic processing of

information bv Brain Cells // Science. 1976. Vol. 193. P. 113.

32. Siggins G. R., Oliver A. P., Hoffler B. J., Bloom F. E. Cyclic

adenosine monophosphate and norepinephrine: Effects on tran-

smembrane properties of cerebellar Purkinje II Ibid. 1971.

Vol. 171, N4. P. 192—194.

33. Szabadi E. Functionally opposite receptors on neurons // Life

Sci. 1978. Vol. 23. P. 1889—1898.

34. Van Dongen P. A. M. The Human Locus Coeruleus in neurolo-

gy and psychiatry // Progr. Neurobiol. 1981. Vol. 17, N 1/2.

P. 95—137.

35. Waterhouse B. D., Moises H. C., Woodward D. J. Noradrener-

gic modulation of somatosensory cortical neuronal responses

to iontophoretically applied putative neurotransmitters //

Exp. Neurol. 1980. Vol. 69, N 1. P. 30—49.

36. Waterhouse B. D., Woodward D. J. Interaction of norepine-

phrine with cerebro-cortical activity evoked by stimulation of

somatosensory afforent pathways in the rat // Ibid. 1980. Vol,

67, N1. P. 11-34,

37. Wise R. A. Catecholamine theories of reward; a critical re-

view II Brain Res. 1979. Vol. 152. P. 215—247.

38. Woodward D. J., Moises H. C., Waterhouse B. D., Freedman R.

Modulatory action of norepinephrine in the central nervous

system // Fed. Press. 1979. Vol. 38. P. 2109—2116.

УДК 612.825.2 + 822

РОЛЬ АЦЕТИЛХОЛИНА

В РЕГУЛЯЦИИ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ СВОЙСТВ

НЕЙРОНОВ МОТОРНОЙ КОРЫ

Ю. С. Медникова

Несмотря на длительную историю изучения синаптиче-

ского действия ацетилхолина (АХ) и общее признание

его нейромедиаторных свойств в коре головного мозга,

функциональная роль холинергических механизмов ко-

ры остается во многом неясной.

Первые исследования холиночувствительности кор-

ковых нейронов методом микроионофореза показали, что

реагирующие на непосредственную аппликацию АХ

клетки сосредоточены преимущественно в первичных

проекционных зонах коры, причем в слоях с максималь-

ной концентрацией афферентных терминалей [9, 22].

Однако в передаче возбуждения от первичных таламо-

кортикальных афферентов холинергические механизмы

не участвуют. Об этом свидетельствуют: частое отсутст-

вие чувствительности к АХ у клеток, отвечавших на

стимуляцию специфических ядер таламуса [22]; очень

небольшое количество нейронов, у которых под влияни-

ем м-холиноблокатора атропина устранялись ответы на

электрическое раздражение вентропостеролатерального

ядра [34]. Кроме того, латентный период моносинапти-

ческого проведения от таламуса к кортикальным нейро-

нам составляет всего несколько миллисекунд, что во

много раз короче времени начала деполяризационного

ответа тех же нейронов на аппликацию АХ (около 250 мс

по данным Мак-Кормика и Принса [25]).

Одним из наиболее вероятных кандидатов в источни-

ки холинергических влияний на кору является ретику-

лярная формация. Об этом свидетельствуют как морфоло-

гические результаты, показавшие присутствие фермента

расщепления АХ — ацетилхолинэстеразы (АХЭ) в путях,

восходящих от ретикулярной формации к коре мозга

[31], так и физиологические данные об эффективности

высвобождения АХ в коре при электростимуляции ме-

зенцефалической ретикулярной формации [21, 35], а

также сведения о блокаде атропином ретикулярных

влияний на кортикальные нейроны [32, 33]. Вместе с тем

оказалось, что реагировавшие на стимуляцию ретикуляр-

ной формации нейроны сенсомоторной коры в 40% слу-

чаев не обладали холиночувствительностью, а нейроны,

отвечавшие на АХ, часто реагировали на подведение

нейромедиатора иначе, чем на стимуляцию ретикулярной

формации [32]. Принимая во внимание также то сообра-

жение, что изолированная стимуляция диффузно распо-

ложенных элементов ретикулярной сети невозможна,

вопрос о холинергическом обеспечении восходящих ак-

тивирующих влияний ретикулярной формации не может

считаться окончательно решенным [21].

Еще в 60-х годах Шьют и Левис, изучая распределе-

ние АХЭ в мозге, показали [31], что основной холинер-

гической структурой, распространяющей свое влияние

на кору, является бледный шар. В недавних работах с

применением более совершенных методических приемов

были обнаружены две системы, снабжающие кору АХ:

внешняя, берущая начало в вентральном ядре бледного

шара [14, 19], и внутренняя, состоящая из холинергиче-

ских элементов самой коры [20]. Холинергические волок-

на в моторной коре образуют диффузную сеть, равномер-

но распределенную по всем корковым слоям и иннерви-

рующую разные типы нервных клеток. Подобный харак-

тер холинергических влияний с преимущественно денд-

ритной локализацией синапсов позволил считать АХ

модулирующим фактором в коре головного мозга [20].

Этот вывод согласуется с физиологическими данными о

роли АХ в регуляции синаптических процессов.

Микроаппликация АХ к отдельным нервным клеткам

коры в большинстве случаев приводила к деполяризации

клеточных мембран и возрастанию частоты генерации

спайков. Возбуждающий эффект возникал с большим ла-

тентным периодом (1—30 с) и длился на протяжении 15—•

60 с после выключения тока фореза [4, 9,15, 21, 22, 34

и др.]. В ряде случаев отмечено тормозное влияние АХ

на клеточную активность [4, 21, 25, 34], однако остается

невыясненным, является ли этот эффект результатом

прямого взаимодействия АХ с рецепторами субсинапти-

ческой мембраны [21], или он опосредован тормозными

вставочными нейронами [25].

Количество чувствительных к АХ нервных клеток в

коре значительно варьировало в зависимости от ТИПУ

применявшегося в эксперименте наркоза, а также от вида

и индивидуальных особенностей экспериментальных жи-

вотных и составило, по данным ряда авторов, от 15 до

70% клеток [9, 22]. Среди нейронов коры особенной

чувствительностью к АХ обладали идентифицированные

нейроны пирамидного тракта. Они реагировали на мик-

роаппликацию АХ в 75—88% случаев [15, 22, 34]. Это

обстоятельство позволило выдвинуть предположение о

принципиальной возможности для всех клеток Беца

реагировать на АХ [22]. Высокой холиночувствительно-

стью отличались также пирамидные клетки в других

отделах коры, о чем свидетельствовало сходство распре-

деления клеток Беца по глубине с аналогичным распре-

делением для всех зарегистрированных в коре холино-

чувствительных нейронов. Таким образом, наиболее

крупные клетки коры, а также пирамидные нейроны гип-

покампа и мозжечка [15] чувствительны к АХ. Проведя

такое сопоставление, Кравфорд и Кёртис высказали ги-

потезу о несинаптической локализации холинорецепторов

на клеточной мембране. В соответствии с этой гипотезой

обладавшие большей поверхностью нейроны могли бы

быть более чувствительными к АХ из-за большого коли-

чества холинорецепторов на их обширной мембране [15].

Однако сведения о синаптических контактах, образуе-

мых холинергическими терминалями с дендритами пира-

мидных нейронов [20], не позволяют согласиться с этим

предположением. По-видимому, особая холиночувстви-

тельность клеток Беца и других пирамидных клеток ко-

ры может быть объяснена высокой степенью ветвления

их дендритов [12], в результате чего повышается вероят-

ность контакта отростков пирамид с диффузной холинер-

гической сетью коры. Вовлечение в рецепцию одновре-

менно многих пунктов клеточной мембраны является

благоприятным условием для реализации возбуждаю-

щего действия АХ при мускариновом типе синаптиче-

ской передачи [36], преобладающим в кортикальной

холинергической системе [15, 23, 25, 34].

Деполяризация, вызываемая АХ через мускариновые

рецепторы, сопровождается увеличением сопротивления

клеточной мембраны [17, 21, 24, 25]. Этот тип активации

принципиально отличается от деполяризации, произво-

димой АХ посредством никотиновых холинорецепторов,

при которой одновременно с деполяризационным сдвигом

мембранного потенциала происходит Падение сопротив-

ления мембраны клетки 113, 21]. Увеличение сопротивле-

ния мембраны клетки при активации м-холинорецепторов

зависит от ее потенциала. Так, Мак-Кормик и Принс

[25] на срезах цингулярной коры, пропуская короткие

толчки тока через мембрану нейронов при различном

уровне потенциала, показали, что наибольшее увеличе-

ние сопротивления мембраны (на 26,4%) под влиянием

АХ происходит при V

——55—45 мВ, близком к поро-

говому, тогда как при более отрицательных величинах

потенциала (—85—65 мВ) сопротивление повышается

только на 4,6%. Соответственно меняется и величина

вызываемой АХ деполяризации — она очень незначи-

тельна при потенциале покоя и приобретает максималь-

ные значения при V

, близком к пороговому уровню.

Такой характер зависимости мускариновой деполя-

ризации от мембранного потенциала и отсутствие депо-

ляризационного ответа при уровнях потенциала мембра-

ны, близких к равновесному калиевому потенциалу [11,

21, 24], свидетельствуют о том, что рост сопротивления

мембраны, сопровождающий мускариновую деполяри-

зацию, происходит за счет уменьшения проницаемости

мембраны для ионов К

Ш, 13, 21, 24, 25]. Так как по-

тенциал покоя более положителен, чем равновесный по-

тенциал для ионов К

, и существует постоянный ток К

из клетки, то уменьшение проницаемости мембраны к

этому иону приводит к деполяризации нейрона, посколь-

ку уменьшается выход позитивных ионов наружу [13].

Латентный период деполяризационного ответа при

воздействии АХ на мускариновые рецепторы кортикаль-

ных нейронов составил по последним данным 250—400 мс

[17, 25]. Медленное нарастание деполяризации говорит

о том, что между воздействием АХ на мускариновый ре-

цептор и последующим смещением мембранного потен-

циала в клетке протекают нерасшифрованные до настоя-

щего времени биохимические процессы. Существует пред-

положение, что одним из звеньев в этой цепи может быть

синтез циклического ГМФ (цГМФ), однако, несмотря

на некоторое сходство эффектов внутриклеточно введен-

ного цГМФ и внеклеточно апплицированного АХ [37],

прямые доказательства участия цГМФ в генерации мед-

ленных ВПСП отсутствуют [1, 36].

Таким образом, АХ приводит к возникновению в кор-

тикальных нейронах медленно текущих ВПСП, функция

которых состоит не только в смещении потенциала мем-