Кравченко А.И. История менеджмента
Подождите немного. Документ загружается.
Станок устанавливается вторично, опять проходит пол дня —тот же результат
во второй раз. И только после трех обдирок работа была закончена. Ушло 1,5
рабочих дня, между тем, мощность станка достаточна, чтобы закончить работу
в один проход резца (факт рассказан рабочим Семорзаводов Братухой на
конференции по организации труда, созванной уполномоченными ЦИТа).
Это одна картина, повторяющаяся в ряде предприятий, особенно
железнодорожных мастерских и депо: полное отсутствие руководства. Рабочий
совершенно самостоятелен, вернее, заброшен, и отношения его к цеховой
администрации определяются почти исключительно торгом за норму
выработки.
Вторая картина, встречающаяся реже, но тоже достаточно характерная:
Механический Цех Юзовского Металлургического завода. На вопросы цеховой
администрации, показывает ли она рабочему при даче заказа, каким способом
заказ осуществить, все отвечают в один голос «да». Показывает и советует
помощник мастера, дающий работу; расценщик дает норму и рассказывает,
какими приемами этой нормы добиться; приемщик ходит между «станками и,
по его словам, все время следит за выполнением работы, «чтобы уловить брак в
середине работы». В инструментальном складе советуют, какой инструмент
взять, в материальной кладовой — какой материал. На самом же деле — у семи
нянек дитя без глазу, и рабочие заявляют: мы сами делаем в конце концов так,
как придется.
Все это сплошное инструктирование происходит совершенно
неорганизованным способом, и совершенно не отзывается на структуре цеха.
Мелкий, но характерный пример. Задана работа: подогнать камни-ползуны к
паровозным кулисам. Кулис 4 штуки, и камней приготовлено на строгальном
станке столько же. Рабочему надо опилить камни и пришабрить их к кулисе. Но
так как никакой согласованности в работе отдельных звеньев цеха нет, то все
камни приготовлены одного размера, между тем как кулисы сработались разно.
Рабочему приходится снимать поэтому огромное количество металла вручную,
совершенно избитыми напильниками. На работу тратятся дни, вместо часов.
И при этом рабочие одной и той же квалификации на одних и тех же
работах в одинаковых условиях получают одни десятки процентов приработка,
другие едва догоняют норму.
Надо прибавить, что нигде нет никаких твердых оснований
нормирования, что в лучших случаях нормы определяют так: «статистические
данные 1913 года дали такую-то норму; делим на 10 и множим на 8 (в связи с
изменением длины рабочего дня), и полученную цифру принимаем за норму.
Правда, несколько округляем: вместо умножения на
4
/
5
( =
8
/
10
) мы берем
3
/
4
, — если принять все это во внимание, то получится достаточно яркая
картина — полного отсутствия методического руководства. И ясно, что «вся
наша экономработа не удалась», как определенно заявляют некоторые
профессионалисты. Почти всюду — полное неуменье втянуть рабочую массу в
какую-нибудь инициативную работу в самом цеху.
То же самое можно сказать и про горное дело; не стану приводить
примеров — ярких и бьющих в глаза, — только для того, чтобы не занимать
211
слишком много места.
А между тем, тяга к новым способам работы определенная, и главным
образом среди самих рабочих. Это видно из того, что рабочие чутко
прислушиваются ко всяким советам. Там, где удалось местным работникам
организовать производственные ячейки и коллективы (напр., на Тульском
Оружейном), рабочих легко удается втягивать в работу коллективов, и они
оказывают немалую помощь в поднятии производства. На лекциях, на докладах
представителей ЦИТ'а главными, упорными, так сказать, принципиальными
возражателями были не рабочие. Все возражения последних сводились в
сущности к усилению наших аргументов: это были только ссылки на
объективные, не зависящие от самого рабочего условия работы, при чем
возражения начинались с того, что все условия работы объективно трудны, но в
результате беседы соглашались, что многое зависит от самого рабочего состава
предприятия. То же самое было на нескольких беседах в самих цехах.
Наблюдается даже какой-то восторг перед мелкими успехами.
Второй слой работников предприятий, ждущих лучшей организации
работы в цехах, но частью не представляющих себе ее достаточно конкретно,
частью не имеющих времени ею заняться — это коммунисты-хозяйственники,
стоящие во главе предприятий.
Главные принципиальные возражатели — это инженерский состав и
отчасти средний административно-технический персонал. Основное
возражение с этой стороны было в достаточно наглядной форме высказано в
Юзове: «Если ЦИТ может нас регулярно информировать о последних
достижениях заграничной техники, он сделает для нас большое дело и
оправдает свое существование». Это в том самом Юзовском заводе, в
инструментальной которого ни одного целого фрезера, в котором ржавеет
сотня кольцевых калибров, в котором механический цех представляет собой
огромный склад металлических частей, который не убирается чуть не
десятилетиями. Этот слой предприятия не представляет себе иного способа
повышения производства, кроме сугубой механизации. На недостаток станков
жаловался даже Севастополь, в цехах которого стоит без работы ряд станков-
автоматов и полуавтоматов «за отсутствием квалифицированных рабочих,
которые сумели бы на них работать», в цехах которого имеются станки с
рычажной переменой скоростных установок на ходу. С этой группой
работников предприятия так и не удавалось сговориться, и только редко
приходилось встречаться с инженерами, ясно представляющими себе
содержание вопроса[...]
Источник: Брагинский Л. По Югу СССР// Организация труда. 1924. № 5.
С. 80-86
212
Конкретный пример 2
БЕРНШТЕЙН Н.
Нормализация движений в ЦИТе
I. Задачи и принципы.
1)В то время, как работы по нормализации трудовых приемов и
операций весьма многочисленны, — нормализация составляющих эти приемы
трудовых движений еще почти не начата.
2)Между тем, если для приемов с ярким преобладанием организационно-
установочного момента, состоящих из мелких, быстро сменяющих друг друга
элементарных движений, вопрос нормализации последних является
второстепенным сравнительно с организационной нормализацией распорядка
приема в целом, — то для операций, в которых один из элементов, одно из
составляющих движений разрослось до длительности в несколько минут или
часов, такая нормализация является делом первой важности.
К таким операциям относятся прежде всего ударные и нажимные
инструментально-мускульные операции.
3) Нормализация приемов есть по существу организационная
деятельность, нормализация движений — педагогическая; если предпосылкой
к первой является производственный анализ, то вторая должна вытекать из
психофизиологического анализа.
4) Нормализованное движение конструируется при помощи анализа, как
наиболее производительнее сравнительно со всеми другими вариантами,
одинаково допускаемыми нормалью приема. Задача нормали движения —
свести инструкцию движения к такой совокупности необходимых и
достаточных указаний, легко понятных и самоконтролируемых, чтобы
выполнение этих указаний решало бы однозначным образом (воображаемое)
уравнение требуемого движения, определяя его по всей непрерывности его
протекания.
5) Следующим за созданием нормали движения шагом является
нормализация элементов движения, т. е. создание наборной азбуки
нормальных двигательных нервных механизмов, обладающих свойствами
высокой универсальности и приспособляемости, и могущих быть
комбинируемыми в самые разнообразные трудовые движения. Воспитание в
субъекте такого набора основных двигательных нервных механизмов есть
метод, ведущий к высокой дифференциации двигательной нервной системы и
являющийся средством к энергичному активированию и выявлению
психомоторных возможностей центральной нервной системы, не используемых
обычно и на десятую долю. Это есть путь к рациональному внедрению
совершенной двигательной техники. Здесь очередная задача лабораторий
ЦИТ'а.
II. Методы разработки.
6) Стержневым методом анализа движений, предшествующим
213
конструированию нормали, является созданный автором в ЦИТе метод
циклограмметрии. Сущность его сводится к измерению движения точек,
определяющих движение всего работающего органа и инструмента, каким бы
способом это движение ни было записано, и к последующей математически-
механической обработке и анализу полученных результатов. Этот метод
позволяет как четко устанавливать фактическую сторону протекания данного
экземпляра движения — протяжение, конструкцию, скорости, ускорения,
результирующие усилия, — так и выделить механические и биомеханические
законы, управляющие как движениями изучаемого типа, так и движениями
вообще. Наиболее гибким и выгодным методом записи движений для
последующего циклограмметрического анализа зарекомендовал себя
видоизмененный метод Motion Curves Gilliredi'a разработанный в России д-ром
Рекчеевым и проф. Тихоновым под именем метода циклограмм. Как
вспомогательный метод записи, в ЦИТе применяются еще метод
непосредственной записи мышечных напряжений, разработанный в ЦИТе
д-ром Бружес.
7) В первую очередь циклограмметрическому анализу в ЦИТе
подверглась, как представитель одноручного ударного движения, рубка
зубилом; за последнее время приступлено к экспериментальному анализу
удара молотобойца, как представителя двухручного ударного движения.
8) Циклограмметрический анализ движений, изучавшихся в ЦИТе,
показал, что живое движение в целом протекает крайне закономерно и
поддается представлению его в виде совокупности математических уравнений.
Из этого же факта следует, что всегда каждая деталь движения определяет
целое, и изменения такой детали ведут к регулярному изменению всех других,
хотя бы отделенных от нее в пространстве или во времени. Механический
анализ позволил часть этих взаимных влияний отнести за счет механических
причин: остальная часть идет за счет синтетических двигательных
невромеханизмов. Здесь путь к выделению последних для создания
двигательной азбуки.
9) Циклограмметрический анализ движений показал, далее, что динамика
движений отличается большим механическим своеобразием, в силу чего во
многих случаях элементарный расчет суставно-мышечных возможностей и
теоретическое конструирование нормалей на их основе ведут к полному
противоречию с действительностью. В частности, вопрос об укорочении
движений в геометрическом смысле отпадает почти целиком. Единственный
путь к согласному с природой человека конструированию нормальных
движений есть эксперимент в натуральных условиях, постоянно считающийся
с основными физиологическими свойствами организма.
10) Циклограмметрический анализ движения показал, наконец, что
движения данного типа, сохраняя для каждого индивида почти портретную
неповторяемую индивидуальность, распадаются постоянно на ряд
максимально-устойчивых групп, при чем промежуточные типы почти не
попадаются. Экспериментальный метод нормализации движений сводится
поэтому единственно к вычленению наиболее производительной,
214
биомеханически естественной и экономичной группы, установлению наиболее
характерных определяющих признаков избранной группы и осторожному, все
время поверяемому на опыте, форсированию и концентрированию этих
признаков.
11) На основе такого анализа, охватившего до сего времени по
отношению к рубке зубилом до 50 испытуемых и до 300 циклограмм, в ЦИТе
выработана схема признаков, позволяющих по видимым непосредственно на
глаз деталям и признакам данной циклограммы удара при рубке установить
моменты включения различных мышечных групп, и характер, их действия;
построена критическая шкала оценки биомеханической рациональности
основных типовых групп ударного движения при рубке и составлены
биомеханические нормали ударного движения при рубке для ударных
скоростей в 4,6 и 8 метров в секунду.
12) В качестве подсобного метода, позволяющего судить об общей и
специальной психомоторной пригодности испытуемого — обучаемого к
данному трудовому движению, мы применяем разработанный д-ром Озерецким
в ЦИТе метод психомоторных тестов, служащий к установлению
индивидуальных динамических постоянных, так же, как антропометрия
устанавливает индивидуальные статические, постоянные.
III. Формальные требования.
13) Нормаль движения должна содержать характеристику его основных
биомеханических элементов. Эти элементы суть:
a) Общая биостатика.
b) Конструкция движения:
Инвентарь органов, сочленений, инструментов: Форма движения в
пространстве. Протекание движения во времени (темп, ритм,
последовательность).
c) Силовой анализ движения.
Скорости движения и места достижения этих скоростей. Распределение
усилий статических и кинетических. Мышечная формула движения.
d) Точность движения.
e) Координация движений.
14) Нормаль должна удовлетворять следующим требованиям:
a) Внутренней согласованности и механической выполнимости.
b) Достаточности (не содержать ничего излишнего, тавтологического) .
c) Необходимости (определять все движение вполне однозначно).
d) Усвояемости.
15) Нормаль должна обладать достаточной гибкостью, чтобы быть
выполнимой любым индивидом, но не за счет неопределенности и
расплывчатости ее, а за счет основанности на таких универсальных невро- и
биомеханизмах, которые должны и могут быть выработаны в индивиде,
вовлекая его в массовый стандартный прием работы и активируя потенциально
заложенные в нем психомоторные возможности.
Источник: Нормализация движений в ЦИТе (Тезисы
доклада д-ра Ник. Бернштейна на 1-м Международном Съезде по НОТ в
215
Праге) // Организация труда. — 1924. — № 5. С. 77-79.
216
Глава 15
КУЛЬТУРА ТРУДА И УПРАВЛЕНИЯ ГАСТЕВА
20-е годы представляют собой, пожалуй, самую яркую страницу в
истории отечественной науки управления. Этот период поражает
воображение современников не только грандиозностью замыслов,
количеством новых идей, проектов и теорий, ожесточенностью
идеологических дискуссий, но и грандиозностью личностей, которых дал
Отечеству «серебряный век».
Жизнедеятельность А. Гастева
Несомненно, лидером отечественной науки управления и НОТ в 20-е
годы был А.К.Гастев. Несколько слов о его биографии.
Алексей Капитонович Гастев (1882— 1941), экономист, социолог, был
активным деятелем революционного и рабочего движения в России,
неоднократно подвергался арестам и ссылкам. В 1905 г. руководил боевой
дружиной рабочих в Костроме, выступал на митингах с разоблачением эсеров и
меньшевиков, участвовал в работе III и IV съездов РСДРП. За плечами у
Гастева не только революционный, но огромный производственный опыт:
слесарь на заводах России и Франции (где окончил Высшую школу социальных
наук), а после Октября — один из руководителей на предприятиях Москвы,
Харькова и Горького, наконец, секретарь ЦК Всероссийского союза
металлистов. Известен он и как поэт, его литературное творчество высоко
ценили В. В .Маяковский и А. В .Луначарский. Гастев был одним из теоретиков
и лидеров пролеткультовского движения.
С 1921 по 1938 г. возглавлял Центральный институт труда (ЦИТ) в
Москве. Основная заслуга Гастева заключается в разработке теоретических и
экспериментальных идей новой науки — социальной инженерии («социального
инженеризма»), соединявшей в себе методы естественных наук, социологии,
психологии и педагогики. Под его руководством на десятках предприятий
внедрялись инновационные методы организации труда и производства, по
методикам ЦИТа подготовлено более 500 тыс. квалифицированных рабочих,
тысячи консультантов по управлению и НОТ. Значителен его вклад в
разработку идей кибернетики и общей теории систем. Разработки Гастева
получили мировое признание, они изучаются в США, Англии, Франции и
других странах.
217
Концепция культурных установок
Промышленное возрождение России, по мнению Гастева, неотделимо от
культурного переворота. Концепция трудового воспитания и культурных
установок предполагает уничтожение «стихийной распущенности» человека,
которое начинается у Гастева с физической и бытовой культуры —
рационального режима дня, правильного питания, отдыха и движения, затем
закрепляется в социально-психологической культуре поведения, искусстве
владения собой и своими эмоциями, взаимоотношениях, а результируется в
подъеме общей культуры производства. Трудовая культура начинается с
постепенного привыкания к единому, выдержанному в течение всего дня
темпу. Трудовая выдержка лучше всего складывается при работе операционной
и труднее — при монтажной, неповторяющейся или обладающей рваным
ритмом.
На тяжелой, неритмичной работе, считает Гастев, больше приобретается
болезней и вредных привычек. С одной стороны, русскому рабочему больше
всего не хватает элементарной исполнительской культуры: умения
подчиняться, точно соблюдать свои служебные обязанности независимо от
того, приятно ему или нет. Искусство коллективной работы, по Гастеву,
основывается на умении приспосабливать личные цели к общим задачам, на
способности точно и своевременно выполнять распоряжения. Первым актом
«организационного тренажа» является обучение не руководить другими, а
подчиняться самому. На этом принципе и строится у Гастева новая наука —
«педагогика тренировки». Ее методы и законы базируются на точном расчете, в
котором учтены все мелочи и детали, она имеет три стадии: «общая
гимнастика, имитация работы и, наконец, настоящая работа» [13, с. 55]. Если
гимнастика выступает в качестве «чистой техники движения», то задача
имитационного упражнения приучить человека к нагрузке. На завершающей
стадии обучающийся приступает к настоящим трудовым операциям, которые
должны быть отрепетированы до автоматизма. Для руководителя Гастев
предлагал полугодовой испытательный срок, в процессе которого за
кандидатом на выдвижение проводились бы тщательные социально-
психологические наблюдения и на основании их составлялся «психологический
паспорт». Требуемая от руководителя деловая инициатива будет встречена с
большим энтузиазмом, если прежде он покажет себя как исполнительный и
дисциплинированный работник. Авторитет в коллективе, основанный на
высокой личной культуре труда и профессиональной компетентности,
представляет собой фундамент искусства управления. Согласно логике такого
подхода, руководитель не приглашается извне, а воспитывается в собственном
коллективе.
218
Трудовое обучение
Исходная ступень трудового обучения руководителя — исполнительская
работа, простое «послушание, ибо только здесь проверяется, на что способен
человек». Исполнительская работа дается труднее распорядительской и требует
большего времени, усилий и воли. В ней воспитывается скорость реакций,
быстрота движений, четкость и ритмичность труда; перед будущим
руководителем следует ставить задачи « на быструю распланировку стола,
обставление комнаты, розыск телефонов, нахождение адресов... ни одного
поручения без срока, ни одного задания без измерений» [13, с. 57]. Лишь после
прохождения школы организационно-распорядительской деятельности,
работника можно допускать к более сложным, планирующим функциям.
Гастев был убежден, что труднее и дольше осваивается самое простое и
элементарное, нежели самое сложное и непонятное. Поэтому он предлагал
начинать с исполнительской деятельности и переходить к распорядительской,
начинать с организации труда и переходить к осмыслению ее содержания. В
этом случае не только руководители или рядовые работники, но и любой
гражданин должен пройти в своей жизни через школу НОТ. Такой подход к
воспитанию трудовой культуры (а оно, по Гастеву, должно начинаться не в 14
лет, а в 2 года) был созвучен эпохе. Вместе с тем, новую культуру невозможно
создать лишь на послушании, превращающем человека в «винтик»
производственного механизма. Гастев требует творческого подхода к самым
обыденным вещам — молотку, клещам, карандашу. На производстве важна не
сама машина, а установка на нее, т. е. нацеленность на постоянное,
каждодневное конструирование, изобретательство. Для заражения рабочей
массы «неустанным бесом изобретательства» необходимо разработать и
внедрить эффективную систему методов привлечения работников к
управлению. Именно они, а также ежедневное внимание со стороны
администраций (обучение, помощь), создадут предпосылки к тому, что рабочий
задумается над каждым своим движением и приемом, сможет разобраться в его
«анатомии» и устройстве. Рабочий учится у станка, впитывая логику его
движений, а не заучивает правила по книгам. Поэтому и трудовая культура —
это не сумма усвоенных знаний, а активная «сноровка» [13, с. 172]. Надо
начинать с простого ухода и налаживания станка, с тренировки своих движений
и лишь затем переходить к усвоению теоретических знаний и формул.
Трудовое обучение как способ воспитания нового человека у Гастева
начинается с формирования основ двигательной и физической культуры,
ловкости и экономии движений. Метод — бытовая и производственная
гимнастика. Тренировка основных человеческих качеств, необходимых ему в
трудовой деятельности, — наблюдательности, изворотливости, воли, упорства,
дисциплинированности и организованности — проходит по трем линиям:
режим, труд и организация. Двигательная культура человека должна
отрабатываться до автоматизма: чем хуже отточено движение, тем больше в
нем «элемента торможения». При хорошем владении телом человек не
219
задумывается над техническими моментами своей работы, высвобождая время
на творчество. Автоматизм низших форм движений является обязательной
предпосылкой свободы для высших, духовных движений человека.
Одним из конкретных инструментов воспитания НОТ в быту являлась у
Гастевахроно-карта, т. е. своеобразный учетный документ для записи бюджета
времени. Статистическая обработка собранных у населения учетных карт, по
замыслу Гастева, поможет установить степень его социализации, а их
систематизация — основные социальные группы («рабочий, директор, студент,
крестьянин, красный воин») по характеру и способу использования своего
времени. Предлагались следующие этапы использования времени: сон, пища,
работа, отдых, самообслуживание [13, с.74]. Учет времени воспитывает
бережливость, дисциплинированность, способность планировать свой рабочий
день, повышает общую культуру человека. Для науки его польза в том, что он
вскрывает «социальный скелет» труда и повседневной деятельности людей.
Культура труда имеет также экономическое измерение: так, при
правильном расположении инструментов работник выигрывает час в течение
дня; у культурного человека «всегда все под рукой». Таким образом, НОТ у
Гастева — это еще и культура рабочего места. Культура движений органически
переходит в культуру поведения, личная культура — в коллективную.
Взаимоотношения людей на производстве, согласно гастевской концепции,
требуют определенной «культурной условности», которая смягчает наше
общежитие. Проявлять тактичность в отношениях с другими, приветливость,
пусть даже и условную, вместо «нарочито подчеркнутой грубости», —
обязанность и право каждого человека. Эти качества, наряду с
дисциплинированностью, способностью подчиняться общей задаче (иначе—
исполнительством), энтузиазмом и умением заражать окружающих тем делом,
которым вы сейчас занимаетесь, называется социальными установками,
составляющими «искусство коллективной работы» [13, с. 103—104]. Основное
правило совместного труда — скрывать, а не выставлять свою
индивидуальность, уметь на первое место ставить не собственное «я», а общие
интересы. Научиться этому труднее, чем овладеть индивидуальным
тренажером.
На вершине пирамиды культуры труда у Гастева находится культура
рабочего класса. Приобретенные каждым работником индивидуальные навыки
закрепляются четкой организацией совместной деятельности, которая
пробуждает жажду творчества и стремление усовершенствовать свое орудие
труда. Осознание того, что средства производства теперь являются
собственностью класса, формирует в пролетариате принципиально новое,
творческое отношение к труду. Рабочий становится творцом и распорядителем,
он как бы сливается со всем заводским механизмом. К производству, в котором
человек каждый день выковывает частицу своего «я», он будет относиться как к
своему собственному делу. Так вопросы культуры труда выходили на проблему
отношения к труду.
Свои основные идеи и взгляды на трудовое воспитание Гастев изложил в
многочисленных книгах и статьях. В самом концентрированном виде они
220