Исаченко А.Г. Теория и методология географической науки

Подождите немного. Документ загружается.

основных положений этой философии; 2) альтернативную миро-

воззренческую систему, адекватную современному состоянию

мировой науки. Насколько известно, серьезных заявок как в том,

так и в другом плане не поступало. К сказанному следует добавить

существенную оговорку относительно исторического материализ-

ма — марксистского учения об основных законах развития обще-

ства, которое в советское время играло роль методологического

фундамента общественных наук, в том числе в социально-эконо-

мической географии. Географ-естественник не вправе компетент-

но судить о современном состоянии и методологической значи-

мости этого учения. Более чем за столетие после Маркса история

общества несомненно предоставила богатейший материал для

обогащения и переосмысления ряда положений исторического

материализма. Надо, однако, полагать, что не все в нем устарело

и должно быть безоговорочно отброшено. Так или иначе, но торо-

питься «хоронить» исторический материализм вряд ли следует.

Между тем в конце прошлого столетия в географической лите-

ратуре обилие цитат из трудов классиков марксизма резко смени-

лось стыдливым умалчиванием даже их имен. В этом проявилась

определенная растерянность ученых, которые с излишней поспеш-

ностью отказались от прежних методологических ориентиров, но

еще не успели обрести взамен сколько-нибудь надежные новые.

Крутые повороты в жизни общества сильнее затрагивают ме-

тодологию общественных наук, чем естественных. Так называемая

перестройка с середины 80-х гг. не вызвала принципиальной пе-

ремены ориентации в естественно-географических науках, но для

общественной географии она имела критическое значение. В 1988 г.

пять авторитетнейших советских экономико-географов констати-

ровали, что «сегодня экономическая и социальная география на-

ходятся в состоянии длительного и глубокого кризиса»

. Главную

причину этого кризиса они видели в том, что уже с 30-х гг. геогра-

фический подход к решению социально-экономических задач всту-

пил в противоречие со складывавшейся административно-коман-

дной системой управления, которой не было нужды в знании

объективных факторов и закономерностей территориальной орга-

низации различных составляющих общественного развития. Авто-

ры пришли к заключению, что причины застоя экономической

географии лежат в ее несоответствии интересам чрезмерной цен-

трализации управления развитием общества.

Подобное объяснение кризиса социально-экономической гео-

графии представляется не вполне убедительным и имеющим на-

лет конъюнктурное™. Если этот кризис имеет столь длительный

О современном состоянии и перспективных возможностях экономической и

социальной географии / Н. Т.Агафонов, Э.Б.Алаев, С.Б.Лавров и др. — Известия

ВГО, 1988. - Т. 120. - Вып. 5. - С. 393.

(добрых полвека) характер, то почему его никто не заметил рань-

ше? В приведенном объяснении происхождение кризиса в науке

полностью связывается с отсутствием социального заказа, т.е. с

внешним фактором. Возможно, невостребованность экономической

географии несколько преувеличена. Но если даже это так, то ее

фундаментальные принципы не могут зависеть от конъюнктур-

ных изменений социального заказа. Если наука ставит своей глав-

ной и долговременной целью познание объективных законов, она

накапливает определенный теоретический и методологический

запас прочности, позволяющей ей устоять перед социально-эко-

номической и политической конъюнктурой. Но, так или иначе,

методологический кризис в отечественной социально-экономи-

ческой географии — реальный факт.

Прошло более 15 лет после того, как авторы цитированной

выше статьи выразили надежду на то, что перестройка и децент-

рализация управления страной дадут толчок совершенствованию

территориальной организации общества и соответственно сдела-

ют экономическую географию широко востребованной наукой. За

это время было высказано немало предложений по интерпрета-

ции традиционных подходов экономической географии к услови-

ям рыночной экономики в расчете на то, что уж теперь-то они

будут востребованы. Однако надежды, мягко говоря, не оправда-

лись. Опыт последних десятилетий дает основания заключить, что

выход науки из кризиса следует искать не в попытках использо-

вать обманчивую политическую конъюнктуру или в расчетах на

проблематичный социальный заказ, а в укреплении ее (науки)

фундаментальных теоретических и методологических основ. Сущ-

ность кризиса социально-экономической географии состоит, по-

видимому, в наличии у нее определенного методологического

вакуума, связанного с резкой сменой социального строя. Но для

заполнения этого вакуума необходимо прежде всего преодолеть

нигилистические настроения в отношении недавнего прошлого.

Вряд ли можно двигаться дальше без освоения методологического

наследия советской географии. Так, увлечение социально-куль-

турными вопросами не обязательно должно предполагать пренеб-

режение к экономическому базису общества (что, к сожалению,

стало входить в традицию). Наконец, методологические проблемы

науки не следует смешивать с идеологией и политикой.

2.4. Система методов географии.

Методологические принципы и общенаучные подходы

Специфическое положение географии в системе наук, множе-

ственность и сложность объектов изучения определяют исключи-

тельное многообразие используемых методов научного исследо-

вания. Чтобы привести все эти методы в единую стройную систе-

му, необходимо учитывать ряд критериев, в том числе иерархию

методов, связанную с уровнями научного познания (см. разд. 2.1).

Рациональная система методов должна отражать положение каж-

дого метода в исследовательском процессе, его связь с другими

методами, т.е. отвечать логике и последовательности ступеней

процесса познания. Можно предположить, что этому последнему

условию в той или иной степени соответствует последователь-

ность исторических этапов развития науки.

История географического познания может быть разделена на

три больших этапа: 1) эмпирическое накопление отдельных фак-

тов с их фиксацией в описательной и картографической формах;

2) первоначальное, также эмпирическое, изучение связей между

отдельными фактами; 3) изучение целостных географических си-

стем, или комплексов, и построение теории. Таким образом, гео-

графическая наука последовательно поднималась на более высо-

кие уровни познания, и каждому этапу соответствовали свои ме-

тоды исследования, которые постепенно обогащались и совер-

шенствовались. Примечательно, что первые классификации ме-

тодов географических исследований практически совпадают с этой

простой схемой. Так, в 1969 г. В.С.Преображенский предложил

трехступенчатую систему методов общей физической географии:

1) наблюдения и их протоколирование; 2) методы выявления

эмпирических зависимостей; 3) методы развертывания теории.

Надо заметить, что реальная последовательность вовлечения

методов эмпирического и теоретического познания в исследова-

тельский процесс не всегда соответствует приведенной схеме. Эта

схема отражает индуктивный подход к научному познанию. Меж-

ду тем диалектический принцип требует сочетания индуктивного

подхода с дедуктивным. По мере развития науки в ней накаплива-

ются обобщения, формулируются постулаты, которые могут слу-

жить отправным пунктом для дальнейшей разработки теории. Раз-

витие теории, в свою очередь, служит мощным импульсом для

совершенствования методов эмпирического исследования. В связи

со сказанным следует обратить внимание на отсутствие в рассмат-

риваемой трехчленной схеме высших уровней научной методоло-

гии — мировоззренческого (философского) и общенаучного.

Диалектический метод содержит в себе универсальные прин-

ципы познания, общие для отдельных наук и находящие в них

содержательную конкретизацию. Категории и законы материали-

стической диалектики выступают как методологические принци-

пы научно-теоретической деятельности.

Единство индуктивного и дедуктивного подходов в познава-

тельном процессе, о чем говорилось выше, — один из примеров

всеобщности принципа единства противоположностей, который

занимает центральное положение в диалектике Гегеля. В геогра-

фии при решении методологических и теоретических проблем мы

на каждом шагу сталкиваемся с противоречиями, которые на пер-

вый взгляд могут показаться неразрешимыми, например с соот-

ношениями между эмпирией и теорией, анализом и синтезом,

причиной и следствием, формой и содержанием, внутренним и

внешним, единичным и всеобщим, объектом и его средой, час-

тью и целым. Диалектический подход к решению подобных про-

блем состоит в том, чтобы рассматривать взаимоисключающие

противоположности одновременно как взаимопредполагающие

друг друга. В этом, в частности, состоит важнейшая методологи-

ческая основа подхода к такой фундаментальной географической

проблеме, как противоречивые взаимодействия между природой

и обществом. Можно было бы назвать здесь множество других

примеров диалектического единства противоположностей в пре-

делах сферы интересов географии: территориальная дифферен-

циация и территориальная интеграция, районирование как деле-

ние и как объединение, континуальность и дискретность геогра-

фического пространства, устойчивость и изменчивость геосис-

тем и др.

В последующих главах нам предстоит рассматривать подобные

противоречивые пары подробнее. Здесь же лишь добавим, что диа-

лектический принцип помогает географии глубже понять не толь-

ко предмет ее исследований, но и самое себя. Как уже было отме-

чено (см. разд. 2.1), география, согласно хорологической концеп-

ции, должна рассматриваться как наука идиографическая, имею-

щая дело лишь с единичными (индивидуальными, уникальны-

ми) объектами и не способная к научным обобщениям, к выве-

дению законов. Каждый отдельный географический объект дей-

ствительно уникален и неповторим. Л. С. Берг постоянно подчер-

кивал, что всякий ландшафт неповторим ни в пространстве, ни

во времени, и называл ландшафты географическими индивидами.

Действительно, в мире нет второго Байкала, второго Мадагаска-

ра или второго Сингапура. Но значит ли это, что исключается

всякая возможность устанавливать качественное сходство между

отдельными географическими объектами и находить общие зако-

ны их происхождения, строения, функционирования и развития?

Согласно принципам диалектики, объективный мир состоит

из единичных явлений. Но эти явления не изолированы, а суще-

ствуют в тесной связи между собой. Единичное немыслимо вне

связи с общим и в конечном счете со всей природой. Но и всеоб-

щее немыслимо без единичного. Таким образом, единичное, или

отдельное, и всеобщее находятся в противоречивом единстве. Науку

должно интересовать прежде всего общее, закономерное, но к

нему она идет через познание единичного. Всякая наука, следова-

тельно, — номотетическая (от греч. номос — закон). Это относится

и к географии, что она уже доказала разработкой генетических

классификаций форм рельефа, озер, ландшафтов и других объек-

тов, систем их районирования и способностью находить прису-

щие им общие закономерности. Но было бы неверным впадать в

другую крайность и абсолютизировать номотетический аспект на-

учного познания, пренебрегая изучением единичного. Это в осо-

бенности относится к географии, имеющей дело со сложными

объектами, у которых нередко индивидуальные черты резко выс-

тупают на передний план. Недаром ни в одной науке собственные

названия объектов не играют такой существенной роли, как в

географии. Идиографический аспект географии проявляется, в

частности, в районировании, значение которого нельзя недооце-

нивать. Итак, география — наука одновременно номотетическая и

ид иографическая.

Всестороннее познание любой материальной системы предпо-

лагает ее рассмотрение в движении, во времени и в пространстве.

Движение — одна из важнейших категорий диалектики, нераз-

рывно связанная с понятием материи. Движение есть способ суще-

ствования материи, подразумевающий всякое взаимодействие,

изменение и развитие. Движение происходит в пространстве и во

времени, которые являются всеобщими формами существования

материи. Эти общеизвестные положения составляют фундамент

единого диалектического принципа познания, но в то же время

позволяют наметить в его рамках три взаимосвязанных подхода,

помогающих конкретизировать применение универсального диа-

лектического принципа в отдельных науках. Так, для географии

специфическое, хотя и не исключительное, значение имеет хоро-

логический подход, связанный с пространством как одной из форм

существования материи. Соответственно с категорией времени

связан

хронологический (временной) подход.

Сложнее говорить о каком-либо особом едином подходе, адек-

ватном категории движения. Разнообразие форм движения мате-

рии определяет множественность и специфичность научных мето-

дов их познания (физических, биологических, социальных и т.д.),

но трудно найти термин для обозначения обобщающего научного

подхода к изучению движения материи. Условно назовем его сущ-

ностным. Можно, по-видимому, говорить о различных частных

аспектах этого подхода — генетическом, структурном, функцио-

нальном, динамическом, а в качестве приближения к их наибо-

лее интегральному охвату рассматривать системный подход.

Особо следует остановиться на историческом подходе. Как изве-

стно, категории движения и развития тесно взаимосвязаны. По-

знать предмет (явление, систему) в движении — это значит изу-

чить его не только во взаимодействии, но и в развитии. Категория

развития в отличие от времени относится не к форме существова-

ния материи, а к способу существования. Для изучения развития

предметов и явлений наука выработала исторический подход,

который имеет такое же всеобщее методологическое значение,

как и системный. Между тем исторический подход смешивают с

хронологическим (временным), хотя это далеко не одно и то же.

Хронологический подход необходим при изучении всякой после-

довательной смены событий во времени. Но не всякая последова-

тельность событий есть исторический процесс, понимаемый как

процесс развития. Было бы неуместным говорить об истории и

историческом подходе при изучении смены времен года или со-

ответствующих технологических циклов в сельском и лесном хо-

зяйстве. Но без хронологического подхода в подобных случаях не

обойтись. Хронологический подход имеет универсальное значе-

ние и может применяться безотносительно к историческому; с

последним он неразрывно связан, но при историческом исследо-

вании переходит как бы в подчиненное положение. Оба подхода

находят широкое применение в географии, где каждому из них

соответствует особый круг исследовательских задач и рабочих ме-

тодов (см. разд. 2.7).

В различных отраслях знания соотношение общенаучных под-

ходов может быть неодинаковым, но, как правило, все они нахо-

дят всеобщее применение. Не является исключением и хорологи-

ческий подход. Заметим, что всякий исторический процесс раз-

вертывается как во времени, так и в пространстве. Фактор про-

странства определяет существенное разнообразие форм развития

в природе и обществе. Это дает основание считать, что хорологи-

ческий подход не является некоей уникальной принадлежностью

географии и может претендовать на универсальность. В то же вре-

мя в научном познании ни один из «универсальных» подходов не

может быть абсолютизирован, и разные подходы должны быть

тесно взаимосвязаны в своем применении.

Кроме рассмотренных общенаучных методологических подхо-

дов, имеющих универсальное значение, существуют подходы,

которые можно назвать факультативными. Они применяются из-

бирательно — в зависимости от точки зрения отдельных ученых

или научных школ на предмет и цели познания, от специфики

эпизодически возникающих научных проблем (в том числе меж-

дисциплинарных и прикладных), иногда под влиянием социаль-

ного заказа. Одним из примеров может служить антропоцентри-

ческий подход в географии, придающий ей крайне односторон-

нюю направленность (см. разд. 2.1). В сущности аналогичный ха-

рактер приобретает хорологический подход, который в интерпре-

тации А. Геттнера и его последователей становится для географии

избирательно-приоритетным, самодовлеющим, диалектически не

связанным с другими подходами. Пример иного рода — экологи-

ческий подход, который за последние десятилетия получил ши-

рокое распространение, по существу, в качестве общенаучного.

Внедрение экологического подхода в географию свелось к изуче-

нию геосистем как среды обитания жизни, и в первую очередь

людей, с особым вниманием к неблагоприятным экологическим

последствиям антропогенных воздействий на географическую среду.

Этот подход не противоречит современным представлениям о сущ-

ности географии, но дает толчок формированию в ее рамках осо-

бого научного направления — эколого-географического, или гео-

экологического. Приведем еще один пример, а именно поведен-

ческий (бихевиористский) подход, имеющий целью изучение

особенностей восприятия окружающей среды разными группами

населения (социальными, профессиональными, этническими и

др.) и их предпочтений в выборе мест проживания и отдыха. Это

имеет значение для выявления мотивов перемещения населения

и прогнозирования миграции.

Рассмотренные познавательные методы «верхнего уровня» —

методологические принципы и общенаучные подходы — создают

определенную основу для дедуктивного пути построения научных

теорий и в то же время способствуют развитию методики эмпири-

ческих исследований. Каждому общенаучному подходу соответству-

ет типичный набор научных методов и технических приемов эм-

пирического исследования. Так, идеальным инструментом хоро-

логического подхода с древнейших времен служит карта; в новей-

шее время методический арсенал хорологического подхода обога-

тился дистанционными и математическими методами, математи-

ко-картографическим моделированием. Внедрение исторического

подхода в географию сопровождалось как заимствованием неко-

торых методов смежных наук, так и разработкой собственной ме-

тодики, например полевых исследований реликтовых образова-

ний и «следов» процессов прошлого, методики анализа разновоз-

растных карт. Системному подходу присущ наиболее сложный

набор исследовательских методов — полевых и камеральных, спе-

цифических для географии и заимствованных из физики, химии

и других наук. Более подробное рассмотрение путей применения

различных научных подходов и методов в географическом иссле-

довании служит предметом последующего содержания данной

главы.

2.5. Хорологическая концепция

и хорологический подход

Хорологический подход, присущий географии со времени ее

возникновения, в первой четверти XX в. был положен А. Геттне-

ром в основу разработки методологической концепции, получив-

шей широкую известность под именем хорологической. Кратко

сформулировать сущность этой концепции непросто, ибо выска-

зывания ее автора достаточно сложны и во многом противоречи-

вы

. География, согласно Геттнеру, «распространяется на все цар-

ства природы и на все циклы явлений» (с. 196). Но она «принимает

их не как таковые и не в их развитии во времени, а как наполне-

ние пространства» (там же). Отраслевые географические дисцип-

лины, по его мнению, следует относить не к географии, а к «си-

стематическим» наукам. География ограничена рассмотрением

настоящего, изучение процессов развития она предоставляет дру-

гим наукам. Правда, иногда географ вынужден прибегать к про-

шлому для понимания настоящего. Но география должна смот-

реть на изменения во времени «скорее как на неизбежное зло»

(с. 214).

А. Геттнер считал, что географа не должны интересовать родо-

вые понятия и научные обобщения. «Цель географии ... заключа-

ется не в познании каких-то всеобщностей.., а в познании факти-

ческой действительности, отдельных действительных фактов, будь

то состояния или процессы» (с. 200). В конечном счете предметом

географии оказываются отдельные индивидуальные пространства

и местности. Таким образом, география — наука идиографическая,

не могущая претендовать на установление законов. Отсюда вполне

логично заключение Геттнера, что истинной географией всегда

было и продолжает оставаться страноведение.

Если принять изложенное за исходные постулаты хорологи-

ческой концепции, то следующим шагом должно быть, очевид-

но, выяснение сущности подлежащих изучению индивидуальных

пространств, т.е. характера их «наполнения», а также принципов

их разграничения. Один из главных тезисов хорологической кон-

цепции гласит, что набор изучаемых предметов и явлений приро-

ды и духа ничем не ограничен. Автор концепции, очевидно, отда-

вал себе отчет в том, что, следуя этому положению, при описа-

нии любой местности мы столкнемся с риском превратить ее «на-

полнение» в бесформенную груду несвязанных фактов. Он пытал-

ся найти критерии отбора фактов, исходя из принципа причин-

ности. По этому поводу у него есть ряд интересных соображений и

даже мысль, что критерием отбора фактов должно быть устойчи-

вое взаимодействие явлений в каждой местности. Но эта мысль

осталась декларативной. Чтобы последовательно довести ее до кон-

ца, автору надо было бы опереться на некоторые общие законо-

мерности и затронуть вопросы генезиса и развития. Но это не впи-

сывается в рамки хорологической концепции. В конечном счете

Геттнер, сославшись на запутанность причинно-следственных свя-

зей, оставил вопрос без ответа и предоставил его решение сво-

бодному усмотрению каждого исследователя. О какой-либо цело-

В дальнейшем высказывания А. Геттнера цитируются (с указанием страниц

в скобках) по его книге: География, ее история, сущность и методы. — Л.; М.,

1930.

стности «индивидуальных наполненных пространств» или об их

аналогии с природными территориальными комплексами (ланд-

шафтами) говорить не приходится.

Другой аспект рассматриваемой проблемы — как разграничить

индивидуальные пространства или местности, т. е. речь идет о райо-

нировании. Этой теме Геттнер отводит значительное место в сво-

их работах. Он отмечает, что наука должна понять причины разли-

чий земных пространств и установить принципы их разграниче-

ния. Политические, этнические и тому подобные границы, так же

как водные рубежи и водоразделы, он считает искусственными и

неприемлемыми для географии. «Всякое естественное деление, —

по его словам, — должно быть генетическим» (с. 278). Однако эта

важная мысль повисает в воздухе.

Рассмотрев районирование отдельных географических компо-

нентов, Геттнер признал определенную связь между ними, но

нашел, что эта связь очень запутана и деления в разных царствах

природы и кругах явлений никогда не будут вполне совпадать между

собой (с. 263). Это обстоятельство поставило его в тупик. В резуль-

тате ученый пришел к неутешительному заключению: «Географу

приходится выбирать между ними (различными делениями — А. И.)

и выбор его зависит от субъективного суждения об их сравнитель-

ной ценности. Поэтому приходится собственно говорить не о пра-

вильных и неправильных, а только целесообразных и нецелесооб-

разных делениях» (с. 285). «Естественное деление, — говорит он, —

может быть построено скорее на более или менее эклектическом

соединении нескольких оснований деления» (с. 284).

Примеры подобного эклектического соединения существуют в

работе самого Геттера по страноведению Европы, в которой на-

ряду с регионами, более или менее близкими к естественным,

отдельно выделены Франция, Италия, Португалия, Швейцария.

Мы не встречаем у Геттнера попытки наметить какие-либо общие

закономерности территориальной дифференциации, нет и наме-

ка на универсальный характер широтной зональности. Обойден

также вопрос об иерархии и таксономии территориальных еди-

ниц. Геттнер постоянно оперирует терминами страна, область,

ландшафт, местность, но никаких дефиниций или указаний на их

соотношения не приводит. Интересная идея о пространственных

отношениях различных стран или местностей высказана вскользь

и осталась нераскрытой. Остается таким образом сделать вывод,

что в рамках хорологической концепции, игнорирующей поня-

тия о генезисе, развитии и законах, проблема районирования

неразрешима.

При изучении работ А. Геттнера трудно отделаться от ощуще-

ния, что ему было тесно в жестких, по существу искусственных

рамках собственной концепции. Отсюда многочисленные проти-

воречия и поиски компромиссов. Называя изменения во времени

злом для географии, Геттнер вполне понимал, что география без

этого «зла» обойтись не может. Согласно его постулату, хорологи-

ческое исследование может охватить лишь такой отрезок време-

ни, в течение которого «условия не изменяются вовсе или же

изменяются незначительно» (с. 122). Однако, по его же словам,

«ничего постоянного не существует»; в географии человека быст-

рые изменения происходят в течение десятилетия или даже года,

и географ вносит «чуждую точку зрения» в свою науку, выходя за

эти временные пределы (там же). Пытаясь найти компромиссное

решение, Геттнер допускает, что география «воспринимает из-

менчивость как свойство данной местности» (с. 213), но ограни-

чивает права времени в географии лишь непродолжительными

колебательными отклонениями «от нулевой точки» (например,

изменениями погоды); при этом географ должен оперировать

преимущественно средними величинами. Что же касается длитель-

ных направленных изменений, то география «не изучает временно-

го процесса как такового... а как бы делает разрез во времени,

ограниченный определенным моментом» (с. 121). По существу, это

означает то же, что разрешить географу свободно пользоваться

фотоаппаратом, но запретить ему съемку на киноленту.

Формально исключая из географии изучение размещения от-

дельных явлений, Геттнер отводит в своей большой книге до-

вольно много места рассмотрению территориальной дифферен-

циации и причинных связей в различных географических компо-

нентах. Он пишет, что в научном здании географии должны соче-

таться два подхода. «С одной стороны, география должна просле-

живать отдельные географические явления на больших простран-

ствах Земли, с другой — она должна охватывать отдельные обла-

сти, местности, ландшафты, страны и части света в их складыва-

ющемся из сочетания всей совокупности явлений географическом

своеобразии» (с. 196). География, следовательно, состоит из двух

частей — общей и специальной (страноведения). Впрочем, общая

часть, как и специальная, имеет чисто хорологический характер,

притом достаточно ущербный — описательно-размещенческий,

изучение взаимосвязей ей противопоказано. Однако у Геттнера

есть и совсем иное толкование общей географии, а именно как

общего, или сравнительного, страноведения, задачей которого

является сравнительное изучение стран и понимание их взаим-

ных связей. Однако когда мы обращаемся к более поздней книге

Геттнера «Сравнительное страноведение» (1933—1935), то обна-

руживаем традиционную «общую географию», содержащую об-

зор отдельных «царств» и явлений — от рельефа до человека и

ничего похожего на сравнительный анализ стран или иных про-

странств.

А. Геттнер называл географию идиографической наукой и не

раз высказывал свое скептическое отношение к способности гео-