Исаченко А.Г. Теория и методология географической науки

Подождите немного. Документ загружается.

лись два самостоятельных направления комплексного райониро-

вания — физико-географическое (ландшафтное) и экономиче-

ское, или социально-экономическое, которым посвящены спе-

циальные разделы в гл. 3.

Далее следует отметить, что всем системам районирования

независимо от их содержания присуща иерархичность, т. е. разно-

уровенность (разный ранг) выделяемых территориальных единиц

и их таксономическая соподчиненность. Для обозначения таксо-

нов разного ранга используются специальные термины: район,

округ, провинция, область и т.п. Для наименования общего, вне-

таксономического понятия, относящегося к региональным под-

разделениям любого порядка, наиболее подходит термин регион

(хотя в социально-экономической географии в этом качестве бо-

лее принят район).

Как уже отмечалось, некоторые авторы отождествляют регион

с ареалами или, во всяком случае, не проводят между ними чет-

ких различий, внося тем самым немалую путаницу в принципы и

методы районирования. Необходимо коснуться этого вопроса под-

робнее. Отметим главные различия между обоими понятиями.

1. Ареал всегда выделяется по одному признаку; для региона

это скорее исключение: хотя один признак является определяю

щим, практически всегда учитываются сопутствующие. Например,

некоторые районы могут выделяться по преобладанию чернозем

ных почв, но отличаться друг от друга по наличию или количе

ственным соотношениям второстепенных почв (пойменных, со

лонцов и т.д.).

2. Ареал состоит из однородных элементов, которые не запол

няют его сплошь и нередко занимают лишь ничтожную часть его

площади. Регион в отличие от ареала состоит из неоднородных

элементов, в совокупности сплошь заполняющих занятую им тер

риторию.

3. Понятие «регион» предполагает территориальную целостность,

внутреннюю связность, определенную пространственную струк

туру. Далеко не всякий ареал отвечает этим признакам, он может

объединять множество дискретных, не связанных между собой

объектов, часто с дисперсным распространением.

4. Каждый регион предполагает наличие других, смежных ре

гионов того же класса (почвенных, экономических и т.п.), т.е.

является частью целостной системы территориального деления,

образующей континуум на земной поверхности в виде особого

слоя или «покрова» (вспомним понятия почвенный покров, расти

тельный покров). Для ареала указанное условие не обязательно.

Ареалы одного класса могут быть изолированными один от друго

го, единичными, «разорванными» (например, ареалы карстовых

форм рельефа, многих видов растений и животных, в особеннос

ти редких и эндемичных).

130

Существенное методологическое и теоретическое значение

имеет вопрос о соотношении понятий «регион» и «система», а

конкретнее — можно ли рассматривать регион как географиче-

скую или территориальную систему. Вопрос этот практически не-

достаточно изучен и, по-видимому, не может иметь однозначно-

го ответа. Б.Б.Родоман отличает районы однородные (гомоген-

ные), характеризующиеся внутренним однообразием, от коннек-

ционных, объединяемых какими-либо связями. Но такое проти-

вопоставление может иметь лишь чисто теоретическое значение.

Практически абсолютно однородных районов не бывает, — если

не подразумевать под ними ареалы. В каждом регионе можно на-

блюдать ту или иную степень однородности и внутренней связ-

ности. Тот же автор различает районирование субстантивное и

ассоциативное. Первое осуществляется по признакам самого рай-

онируемого компонента, отражающим его внутренние связи, а

второе — по его связям с другими компонентами и внешними

факторами. Подобное деление также достаточно условно. При рай-

онировании необходимо учитывать как собственные свойства рай-

онируемого объекта, так и его связи с другими объектами (ком-

понентами, регионами и внешними факторами), в противном

случае можно прийти к абстрактным схемам, не вписывающимся

в общий контекст региональной дифференциации эпигео-

сферы.

С точки зрения системного подхода, мы должны признать пер-

востепенное значение внутренних и внешних связей для форми-

рования региона как целостного образования. Используя терми-

нологию Б. Б. Родомана, можно сказать, что региону должны быть

одновременно присущи свойства коннекционности, субстантив-

ности и ассоциативности при наличии относительной однород-

ности по строго оговоренным критериям. У нас нет достаточных

фактов для утверждения, что все реально выделяемые регионы

разных классов и рангов или хотя бы их большинство отвечают

этим условиям. Однако есть основание считать, что в наибольшей

степени к ним приближаются комплексные физико-географиче-

ские (ландшафтные) и экономические регионы, подробно рас-

сматриваемые в гл. 3. На регионы этих двух классов распространя-

ется понятие о географических системах. Конечно, и здесь в реги-

онах может наблюдаться неодинаковая степень развитости систе-

мообразующих связей, так что иногда правильнее говорить о тен-

денции или степени приближения региона к «полной» системе.

Все же и в тех комплексных регионах, которые приходится рас-

сматривать как «неполноразвитые» системы, воплощается выс-

ший уровень географического синтеза пока в двух главных фор-

мах — естественно- и общественно-географической. Отсюда дол-

жно быть понятно интеграционное, синтезирующее значение рай-

онирования.

131

Итак, достаточно очевидно, что представление о районирова-

нии как всяком членении территории по каким-либо признакам

имеет мало научного смысла. Районирование — это система прин-

ципов и методов выявления, делимитации и систематизации всех

возможных региональных подразделений (регионов) земной по-

верхности, точнее поверхности суши, океанов и океанического

дна. Его, следовательно, нельзя сводить к чисто технической про-

цедуре деления или членения. Районирование тесно связано с уче-

нием о территориальной дифференциации и интеграции эпигео-

сферы, которая составляет его теоретическую основу. Важное на-

учное значение районирования состоит в том, что оно служит

необходимым звеном в изучении региональной структуры эпигео-

сферы. Эти и другие теоретические вопросы районирования рас-

сматриваются в гл. 3. Здесь же остановимся на некоторых его мето-

дологических аспектах.

С методологической точки зрения мы вправе рассматривать

районирование как один из главных методов географического ана-

лиза и синтеза. Районирование выполняет функцию общегеогра-

фического метода упорядочения пространственного разнообразия

в эпигеосфере и систематизации территориальных образований

на региональном уровне, что делает его существенным элемен-

том системного подхода в географии.

Необходимо подчеркнуть диалектическую сущность райониро-

вания как единства деления и объединения. В этом отражается

противоречивое единство свойств континуальности и дискретно-

сти эпигеосферы и происходящих в ней процессов дифференциа-

ции и интеграции. Указанное обстоятельство упускают из вида

многие специалисты, односторонне определяющие районирова-

ние как деление, или членение. Между тем целостность всякого

региона как системного образования обусловлена интеграцион-

ными процессами разной природы и разных масштабов. Отсюда

следует главный методологический принцип районирования, уже

давно признанный ландшафтоведами: районирование следует осу-

ществлять одновременно «снизу» и «сверху». В переводе на обще-

научный язык это означает, что при районировании необходимо

сочетать индуктивный подход с дедуктивным.

На практике индуктивный подход выражается в объединении

низших территориальных выделов в высшие (начиная по возмож-

ности с элементарных единиц — фаций или урочищ в ландшаф-

товедении) с последовательными переходами к таксономическим

ступеням все более высоких рангов. Важнейшим инструментом при

этом служит соответствующая тематическая карта (ландшафтная,

экономическая и др.). Серия разномасштабных карт одной и той

же тематики создает объективную основу для изучения простран-

ственных соотношений между таксонами по мере перехода от

низших ступеней районирования к высшим. Картографический

132

метод применяется в сочетании с другими, в том числе сравни-

тельным, индикационным, математическим. Наряду с картой весь-

ма перспективно использование космоснимков. Дедуктивный под-

ход выражается в опоре на известные закономерности территори-

альной дифференциации высшего порядка (например, широтную

зональность) и на существующие, пусть еще неточные, схемы

макрорайонирования, как комплексные, так и отраслевые. Имен-

но в этом случае к процедуре районирования применим термин

деление.

Оно осуществляется также на основе карт и космосним-

ков с использованием всей доступной информации (литератур-

ной, статистической), позволяющей детализировать насколько

возможно, а также уточнить исходную схему. Процесс деления

непрерывно контролируется «снизу» результатами эмпирическо-

го исследования, выполненного индуктивным путем. Итоговая

схема районирования является, следовательно, продуктом синтеза

обоих подходов.

В системе районирования любой низший таксон относится к

расположенному выше на таксономической лестнице как видовое

понятие к родовому. Районирование подчиняется всем логичес-

ким правилам деления объема понятия. Назовем основные из них.

На каждой таксономической ступени следует применять одно

и то же основание (правило единства основания деления).

Сумма выделенных регионов данного таксономического ран

га должна быть равна объему делимого, т. е. иерархически распо

ложенного выше таксона (соразмерность деления).

Выделенные регионы не должны перекрываться, так чтобы

любой участок территории принадлежал только одному региону

(непересекаемость классов).

Таксономическая лестница должна быть непрерывной, т. е.

при делении нельзя пропускать логические ступени (непрерыв

ность деления).

2.13. Теоретические обобщения в географии

Высшей формой научного знания является

теория.

Под теори-

ей подразумевается система руководящих идей, дающих целост-

ное, непротиворечивое представление о закономерностях и суще-

ственных связях, изучаемых в той или иной области науки. Со-

гласно Д.Харвею, разработка теории составляет суть объяснения;

теория возникает в ходе научного объяснения. В противополож-

ность умозрительным взглядам научная теория обеспечивает вы-

текающим из нее выводам согласованность, эффективность и убе-

дительность. Исходным базисом теории служит некоторая сово-

купность утверждений и понятий — допущений, постулатов, ги-

потез, аксиом, общих законов, — из которых по определенным

133

логико-методологическим правилам может быть выведено ее ос-

новное содержание.

Методология построения теории, несомненно, относится к

более высокому и сложному уровню научного познания, чем ме-

тодика эмпирического исследования. Ее невозможно регламенти-

ровать какими-либо методическими указаниями или инструкция-

ми подобно полевым географическим исследованиям и камераль-

ной обработке полученной информации. Непросто объяснить,

например, с помощью каких методов были разработаны теорети-

ческие представления о географической оболочке или учение о

мировой зональности. Тем не менее существуют определенные

принципы и логические приемы теоретических обобщений.

На теоретическом уровне исследования в наибольшей степени

проявляется принцип единства дедукции и индукции. За крупней-

шими теоретическими обобщениями в географии стоят, с одной

стороны, осмысление обширного эмпирического материала, а с

другой — умозаключения, основанные на более общих научных и

философских представлениях о единстве материального мира,

всеобщей связи предметов и явлений, их развитии и т.д. Эти «веч-

ные» истины не всегда учитываются осознанно, но в скрытом

виде часто присутствуют, казалось бы, в чисто умозрительных вы-

водах, имеющих интуитивный или эвристический характер. Ска-

занным определяются различия между теоретическими научными

выводами и натурфилософскими догадками, которые не опира-

лись на опытное познание. Географическая наука шла к формиро-

ванию теории в основном путем обобщения эмпирических выво-

дов. Дедуктивный подход к развертыванию теорий разработан зна-

чительно слабее, хотя в той или иной, преимущественно интуи-

тивной форме он использовался большинством теоретиков.

Переход от эмпирического уровня познания к теоретическому

основан на учете общенаучных принципов и подходов (системно-

го, исторического и др.) и на применении таких познавательных

приемов, как абстрагирование, идеализация, гипотеза, анализ,

синтез, а также правил логики. Абстрагирование необходимо для

выявления общего, типичного во множестве фактов. Важнейшим

инструментом абстрагирования служат математические методы.

Высокая степень абстракции математического языка и его уни-

версальность определяют значение математики для построения

теории. Применение математических методов позволяет исклю-

чить из сложных географических систем лишние детали и подроб-

ности.

Д. Харвей считает, что «создание теории в конечном счете тре-

бует использования языка математики, так как только на этой

основе возможен согласованный анализ сложных взаимодействий»

' Харвей Д. Научное объяснение в географии. — М., 1974. — С. 74.

134

Однако, как уже было отмечено (см. разд. 2.11), не все географы

разделяют такой взгляд. Ю. Г. Симонов, в частности, полагает, что

географическая теория не может быть написана на математиче-

ском языке. В. Н. Солнцев заметил, что в математике получил наи-

более строгое и законченное воплощение формально-логический

подход. Математика выявляет лишь связи — отношения в отличие

от эмпирико-логического подхода, который позволяет выявить

связи—взаимодействия. Причинность остается за рамками фор-

мально-логического анализа, и только содержательный эмпири-

ко-логический подход может вскрыть механизмы причинности в

установленной связи —отношении

С абстрагированием тесно связана так называемая идеализация

объекта, т.е. построение теоретической модели, в которой отра-

жены его самые существенные свойства. В географии широко ис-

пользуются идеальные модели, начиная с представления о зем-

ном шаре как геометрически правильной фигуре. При этом мож-

но отвлекаться не только от неровностей поверхности Земли, но

и даже от неоднородности ее вещественного состава. Подобный

идеализированный земной шар необходим для объяснения зональ-

ных закономерностей теплового баланса, циркуляции атмосферы

и других географических процессов и для создания общей теории

широтной зональности. Другой пример — модель так называемого

идеального континента, используемая в гл. 3 для объяснения ре-

альной системы широтных ландшафтных зон.

Объяснение многих явлений в географии часто имеют характер

гипотез — предположительных суждений, требующих проверки

на практике и подтверждения фактами, чтобы стать достоверной

научной теорией. Специфика географии практически исключает

экспериментальную проверку гипотез, и многие из них оказыва-

ются весьма долговечными. Нередко в течение длительного вре-

мени сосуществуют альтернативные гипотезы для объяснения од-

ного и того же явления. Так, еще в середине XIX в. были выдвину-

ты две гипотезы происхождения эрратических валунов, распрост-

раненных на большом удалении от места их возникновения. Одна

из гипотез — дрифтовая — сводилась к тому, что валуны были

разнесены айсбергами гипотетического моря; другая — леднико-

вая — объясняла наличие валунов былым распространением ма-

териковых оледенений. С течением времени вторая гипотеза нахо-

дила все больше сторонников и стала именоваться теорией. Одна-

ко с середины XX в. полузабытая дрифтовая гипотеза стала нахо-

дить новых и достаточно активных приверженцев, отвергающих

претензии альтернативной точки зрения на статус теории. Появ-

ление новых гипотез служит источником научных дискуссий и

стимулирует разработку теории.

Солнцев В. Н. Системная организация ландшафтов. — М., 1981. — С. 145.

135

В процессе познания многообразных географических систем

диалектически сочетаются анализ, т.е. расчленение изучаемого

объекта на его составные части, и синтез — соединение состав-

ных частей в единое целое. Синтез в географии находит закончен-

ное выражение в представлениях о территориальных географиче-

ских системах, но невозможно получить целостную картину сис-

темы, не расчленив ее предварительно на составные части.

Специфика географических систем состоит в двояком характе-

ре их составных частей и, соответственно, в наличии двух типов

внутренних связей. Отсюда следуют два направления географиче-

ского анализа: 1) субстантивное, или «вертикальное», в котором

частями целого выступают разнокачественные компоненты и эле-

менты систем (природные компоненты и их элементы в естествен-

ных геосистемах, отрасли и подотрасли производства в террито-

риальных производственных комплексах и экономических райо-

нах); 2) «горизонтальное», или территориальное, в котором объек-

тами анализа и синтеза служат взаимосвязанные пространствен-

ные блоки — системы и субсистемы разных уровней — природ-

ные геосистемы от фации до эпигеосферы, экономические, или

социально-экономические, районы, подрайоны, с населенными

пунктами и городскими агломерациями, производственными пред-

приятиями, элементами инфраструктуры и т.д.

Анализ в географии опирается на общенаучные подходы, прежде

всего на системный (в сочетании с историческим и хорологиче-

ским), и на использование общепринятых исследовательских ме-

тодов, включая сравнительный, картографический и др. Анализ

осуществляется в различных формах и поэтапно, начиная обычно

с внешних морфологических признаков изучаемых систем и пере-

ходя далее к причинно-следственным связям, функциональным

и структурным особенностям, временным изменениям. Логиче-

ски исходными, или опорными, объектами системного геогра-

фического анализа следует считать простейшие системы (порядка

фаций в физической географии). Они могут служить своего рода

моделями для изучения «вертикальных» связей в системах всех

уровней и в то же время начальным звеном для анализа «горизон-

тальных» связей.

Синтез неотделим от анализа и осуществляется как бы парал-

лельно с ним. В ходе анализа происходит последовательное ин-

тегрирование частных процессов, присущих отдельным компо-

нентам системы, в общие для нее функциональные характерис-

тики. Например, из отдельных покомпонентных составляющих

влагооборота складывается (синтезируется) единая система. То же

можно сказать о синтезе единых процессов круговорота энер-

гии, минеральных веществ в системе. В переходе от анализа к

синтезу важная роль принадлежит упорядочению и систематиза-

ции результатов эмпирического исследования. Процесс система-

136

тизации предполагает учет некоторых априорных синтетических

представлений о свойствах изучаемых объектов и в то же время

требует максимального охвата всех эмпирических данных о них.

Таким образом, научная классификация содержит в себе как бы

первичную форму синтеза и теоретического обобщения. Напом-

ним о значении районирования как одной из форм территори-

ального синтеза.

Познание механизма взаимных связей между частями систе-

мы — одна из главных и вместе с тем трудных проблем географи-

ческого синтеза. Ее решение требует аналитического углубления в

корни этих связей, т.е. в первичные процессы, связанные с от-

дельными формами движения материи. Некоторые специалисты-

географы настаивают на необходимости изучения физических про-

цессов в ландшафте на микросубстратном уровне. Но такой путь

содержит в себе опасность редукционизма, т. е. сведения сложных

географических процессов к элементарным физическим. Вопрос о

субстратных пределах географического анализа по существу не

имеет решения.

К нерешенным вопросам географического синтеза следует от-

нести также способы и показатели интегральной характеристики

географических систем. Очевидно, для такой характеристики не-

возможно найти какую-либо единую количественную меру, и она

должна основываться на немногих, но наиболее синтетических и

взаимосвязанных показателях. Для природных геосистем такими

показателями могут служить суммарное количество потребляемой

солнечной энергии и активной влаги, участвующей в функцио-

нировании геосистемы, емкость биогенного круговорота веществ,

биологическая продуктивность. Неприемлемым следует считать

традиционный подход к комплексной характеристике, основан-

ный на перечислении всех геокомпонентов, хотя отдельные из

них (например, рельеф и растительность) могут быть использо-

ваны в качестве индикаторных.

Системный географический синтез осуществляется пока прак-

тически раздельно по двум направлениям — естественно-геогра-

фическому и общественно-географическому, и решение затрону-

тых выше проблем в каждом из этих направлений имеет свою спе-

цифику. Основные свойства систем обоих типов рассматриваются

в гл. 3; там же затрагивается дискуссионная проблема интеграль-

ных природно-общественных территориальных систем.

Дедуктивный путь построения теорий не получил развития в

географии. Сущность его состоит в выведении основ теории из

некоторых исходных аксиом и постулатов, принимаемых без до-

казательств. Некоторые географы, в частности Д.Л.Арманд, от-

рицали возможность существования в географии собственной ак-

сиоматики. Первый опыт аксиоматической разработки теорети-

ческих основ географии (практически лишь ландшафтоведение)

137

принадлежит немецкому географу Э.Неефу. Его труд «Теорети-

ческие основы ландшафтоведения» был издан в Готе в 1967 г. и

опубликован в 1974 г. на русском языке. В нем сформулированы

три географические аксиомы:

1) планетарная — все географические явления принадлежат

планете Земля и этим определяются их основные признаки;

2) ландшафтная — в каждом пункте земной поверхности гео

графические элементы, компоненты и факторы находятся в зако

номерно упорядоченных соотношениях и взаимодействиях;

3) хорологическая — все географические явления обладают оп

ределенным местом, которое выражается в его пространственном

положении и особенно в его пространственных отношениях к со

седним местностям.

Из этих аксиом автор выводит три фундаментальных положе-

ния:

1) о географическом континууме — все географические явления

и все региональные участки состоят в конечном счете в общезем

ной взаимосвязи и только в этой связи могут быть познаны;

2) о географических границах — все географические границы

являются границами в континууме и разделяют участки земной

поверхности, взаимосвязанные и зависящие друг от друга;

3) о географическом предмете — в географической действитель

ности не существует таких предметов, которые не обладали бы

свойствами местоположения и пространственных отношений.

Опираясь на эти аксиомы и положения, Э. Нееф формулирует

свое представление о ландшафте и ряд других понятий. По суще-

ству это единственный опыт аксиоматического построения тео-

рии в географии (здесь нет возможности подробно обсуждать,

насколько он удачен или неудачен). Попытки разработать основ-

ные аксиомы и постулаты комплексной физической географии

предпринимались некоторыми советскими географами (К. И. Ге-

ренчуком, К.М.Петровым, В.С.Преображенским). Они достаточно

подробно рассмотрены В.С.Преображенским

2.14. О географических законах

Важнейшими элементами любой научной теории являются за-

коны. Среди теоретиков географии наблюдается диаметрально про-

тивоположное отношение к законам. Одни решительно отвергают

самую возможность специфических географических законов, тог-

да как другие предлагают целый набор таких законов. Подобное

См.: Преображенский В. С. Анализ опытов аксиоматического пути построе-

ния землеведческих и ландшафтоведческих теорий // Новое в землеведении (сбор-

ник научных трудов). — М., 1987. — С. 7 — 36.

138

расхождение взглядов определяется прежде всего методологичес-

кими установками ученых. Так, признание наличия у географии

каких-либо собственных законов не совместимо с хорологичес-

кой концепцией, согласно которой, как мы уже отмечали, гео-

графия — наука идиографическая. Сторонники «единой», или

«монистической», географии на Западе не допускают возможнос-

ти устанавливать географические законы уже потому, что отрица-

ют наличие общественных законов.

Советские географы, основываясь на принципах диалектичес-

кого материализма, как правило (об отдельных исключениях бу-

дет сказано ниже), признавали наличие географических законов.

Однако нельзя сказать, что поиски их привели к большим успе-

хам. Пожалуй, к общепринятым можно отнести лишь один такой

закон, а именно закон зональности В.В.Докучаева, если не счи-

тать некоторые более частные законы или скорее правила (напри-

мер, известный закон Бэра об отклонении русловых потоков под

влиянием силы Кориолиса). В попытках открыть новые географи-

ческие законы не было недостатка, но во многих случаях они при-

носили сомнительные результаты. Так, стремление М. И. Будыко

и А.А. Григорьева «усовершенствовать» закон В. В.Докучаева при-

вело к появлению апокрифического «периодического закона зо-

нальности» (его подробный анализ см. в разд. 3.5). Географическое

законотворчество привело, как увидим, к немалым курьезам.

Нельзя не признать, что формулирование географических за-

конов сталкивается с рядом объективных трудностей. Помимо ис-

ключительной сложности сферы исследований имеет значение

недостаточная четкость в самом определении понятия закон, не-

ясность его критериев, различий между законом и закономернос-

тью и т.д.

Обобщая различные формулировки, можно определить закон

как

некоторое утверждение, выражающее существенные, необходи-

мые отношения явлений или их отдельных свойств.

Иногда критери-

ем закона считается универсальность, однако универсальность

любого закона относительна и исторична. Действие каждого зако-

на ограничено определенной сферой объектов или событий. За-

кон должен быть согласован со всей совокупностью положений,

образующих научную теорию. Можно говорить об определенной

иерархии законов, соответствующей иерархии форм движения

материи. Законы низших форм движения имеют более общий ха-

рактер и обязательны для всех более высоких форм. Законы физи-

ки, химии, биологии продолжают действовать и в общественной

жизни. Это дало основание некоторым методологам утверждать,

что подлинно истинными или универсальными являются лишь

законы физики и, возможно, химии.

В каждой сфере научных исследований действует одновремен-

но множество законов. Нет одного универсального закона, кото-

139