Хомяков А.С. Всемирная задача России

Подождите немного. Документ загружается.

ПрАвослАвие

ляется в новом виде. «Вся земля имела один язык и единоо-

бразное слово» – говорит Библия

и дальше: «построим же го-

род и башню, которой вершина возвышалась бы до небес, так

чтобы она служила нам знаком (имя), дабы мы не рассеялись

по земле»

. Здесь нет и следа какого-либо принуждения, или

предприятия, вышедшего из одного племени и навязанного

другим. В чем же состоит смысл Предания? Совершенно про-

тивно рассудку предполагать, как делают это некоторые уче-

ные нашего времени и как говорите вы мимоходом (очевидно,

не веря этому серьезно), что башня нужна обитателям степей

для опознания дорог к их жилищам как вешка или как маяк.

Подобная мысль может, пожалуй, придти в голову кому-нибудь

из кабинетных ученых; но она вызвала бы насмешливую улыб-

ку в каждом первобытном народе, привыкшем видеть природу

лицом к лицу. Никто бы не подумал заикнуться об этом ни си-

ваксу, ни калмыку, или бедуину. Люди чувствовали, что они

готовы разбрестись и утратить свое единство; наречия только

что зарождались, но еще не отделялись резкими отличиями,

а социальное чувство требовало единства, которому, вид-

но, угрожало разложение. Единство условное представилось

единственною возможностью спасения. Нужен город, нуж-

на столица, нужно обширное и величественное средоточие,

куда все люди могли бы, даже издалека, обращать свои взоры.

Пусть воздвигнется такой город и пусть он восходит до неба

(мимоходом сказать: точно Рим). Единство языка было еще

почти цело, желание единства было во всех; чего же недоста-

вало для успеха? Одного: единства внутреннего (простите не-

вольную оглядку на сторону протестантов). Потомство Хама

успело уже размножиться. Кушитские (фаллические) религии

успели развиться; действительное единство сделалось невоз-

можным. За его отсутствием единство условное становится

необходимо единством принудительным, и наступает царство

раздора явного, раздора вооруженного и братоубийственного.

Скоро разлучившиеся племена начинают разбегаться; попыт-

* Устне едине и глас един. Бытия гл. II, ст. 1-й.

** Бытия, гл. Х, 25.

А. с. Хомяков

ка создать общежитие без реальной основы приводит к пол-

ному и враждебному обособлению племен и родов; зародыш

отдельных наречий, получив безмерно быстрый рост, ничем

уже не ограждаемый от произвола и прихоти, производит раз-

нообразие языков, подчиняющихся �тныне влиянию природы

и климата различных стран земли, темпераменту, умственно-

му, общественному и физическому состоянию различных се-

мейств человеческого рода. Кушитским племенам пришлось

первым воспользоваться новым порядком вещей, или употре-

бить его во зло и притеснить своих братьев. Средоточием их

могущества в Азии сделалось то самое место, где предполага-

лось соорудить всемирную столицу, которая начата была на

берегах Евфрата общим усилием всех, но осталась во власти

сильного. Кушу первому удалось организоваться потому, что

чем социальное начало беднее внутренним содержанием, тем

способнее оно формулироваться в общество условное; в нем-

то, следовательно, и должна была впервые обнаружиться сила

собирательная в дикой форме принуждения в Нимроде.

Вот, м. г., что было мною набросано на моем родном язы-

ке почти двадцать лет тому назад,

чему все мои последующие

занятия доставили только подтверждения. Вавилон в своей

неудаче есть уже дело хамидов и вместе начало их торжества;

Таким образом, весь рассказ Моисея входит в историю рели-

гии. Сказание о Хаме и сказание о вавилонском столпотворе-

нии, по внутреннему своему значению нераздельные, содер-

жат в себе все что есть действительно серьезного в истории

первобытного мира.

Я высказал почти все свои замечания; прибавлю однако

еще одно. Не вхожу в разбор ваших предположений о допотоп-

ном мире и о народах, его переживших; но позвольте мне, во

имя здравой критики, попросить вас не злоупотреблять более,

как вы это делаете, словами Туран и Туранцы. Эти слова в дей-

ствительности не имеют и тени смысла. Они идут от времен

сравнительно невежественных, когда полуученые воображали

* В записках о Всемир. Истории. Указание на время, около которого они

были начаты. Изд.

ПрАвослАвие

себе, что сделали великолепное открытие, найдя имя туран в

смысле названия страны, лежащей за Яксартом. Туран повел

за собою имя турк, тюрк и целую величину подобных нелепо-

стей, которыми ученым рассудилось заселить страны между

Аральским морем, Памиром и Уралом. Но вы знаете так же хо-

рошо, как и я, что Тур есть брат Иредже, и я не считаю нужным

доказывать вам, что народы зааральской Месопотамии, саки,

геты и др., столько же имели с турками, сколько жители Берли-

на. Итак, пусть Туран остается тем, чем он был действительно,

т. е. ветвью большого иранского племени, отличною по своим

нравам и своей религии от ветви мидо-персидской, но лишь

весьма мало отличавшеюся от нее своим языком и вовсе от нее

не отличавшеюся своим происхождением.

Вообще, если позволите дать вам совет, человеку, не

признающему за собою другого на это права, кроме глубоко-

го участия, принимаемого им в вашем труде, отбросьте во 2-м

издании (которое, конечно, не замедлит появиться) все чисто

научное. Ваш перевод предназначается для общины: пусть

примечания к нему служат лишь оправданием самого перево-

да и изъяснением к тексту; но не превращайте их в склад для

переизбытка эрудиции, и глубокой, но иногда, смею сказать,

несколько заносчивой в гипотезах. Этой потребности могут

удовлетворить другого рода сочинения; может быть, от это-

го с настоящего вашего труда (с перевода Библии) несколько

сойдет отпечаток авторской личности, но тем прекраснее и

тем славнее будет он для вас самих.

Переводя Писание на свой родной язык, вы превосходно

доказали, что имя Иеговы требует перевода, а не простой пере-

печатки немецкими буквами, как имена Юпитера или Аполло-

на; вы доказали, что предложить вместо перевода перепечатку

значило бы, так сказать, профанировать текст, ибо глубоко

религиозный смысл этого текста связан со смыслом имени Ие-

говы, а не с еврейскими буквами, из которых оно слагается.

Нельзя не впасть в восхищение от меткости этого замечания и

тонкости выразившегося в нем критического чутья. Надеюсь,

вы не осудите меня, если, уступая чувству народной гордости,

А. с. Хомяков

в настоящем случае извинительной, я прибавлю, что только

один язык не имеет надобности создавать или искать слова для

перевода библейского «Иегова», ибо облада ет, вполне соответ-

ствующим и в то же время общеупотребительным. Это – язык

славянский. Слово, о котором говорю я есть единственное имя,

даваемое нами Божеству: Бог. Некоторые филологи искали на-

чальной формы его в сан скритском блага; но это – одно из тех

заблуждений, от которых начинают отступаться. Параллель-

ные формации и производные – не одно и то же. Слово Бог об-

разовалось от корня: как строг (нем. str�ng), как мною (нем.

manch), как худого (нем. k�nd�g), как рог, творог, батог обра-

зовались от корней, доселе существующих в славянском языке.

Глагол быть с отрицательным или уменьшительным у, произ-

водит убыть дает начало слову убогий (по-малороссийски не-

богий); точно же как, в действительной или причинной своей

форме, производит бавить (давать жизнь или бытие и отсюда

питать); вообще он служит бесчисленным началом множеству

производных. Итак, слово Бог вполне соответствует слову Ягве

(Сый). Может быть, самая общеупотребительность и, если мож-

но так выразиться ходячесть слова «Бог» делает его не вполне

удобным для замов при переводе еврейского «Иегова» (этого

вопроса, как прямо до меня не относящегося, я не касаюсь);

но, признаюсь, не без особенной радости вижу я и заявляю это

тождество исконных понятий моего племени с высшими оза-

рениями предков Израиля. Вот еще сильное доказательство в

пользу иранского происхождения моисеевых преданий.

В истории религиозных идей, у племен славянских, еще

поразительнее другой факт, именно тот, что их верховное Бо-

жество, их A��vat�r (Всеродитель), носило мифологическое на-

звание Сварога. Его хотели также приурочить к санскритскому

Сварга, но (не во гнев будь сказано знаменитому Шафарику)

этого объяснения серьезная критика допустить не может. Сва-

рог для всякого филолога есть сложное из двух корней: Сва,

столь же обыкновенного в славянском, как и в санскритском,

и имеющего в обоих языках один и тот же смысл (свой или

от себя), и рог (означающего обнаружение, произвождение или

ПрАвослАвие

произрастание, откуда рог, а также рожен, отпрыск или ветвь).

Итак, имя Сварог означает, что идет от самого себя, или есть

свое собственное проявление. Конечно, род человеческий про-

ходил не раз эпохи мрака, но колыбель его была не во тьме: она

озарялась лучами божественного солнца.

Оканчивая это длинное письмо, я считаю себя обязан-

ным еще раз извиниться в строгости моих замечаний. Смею

надеяться, что откровенность, с которою я их высказывал, не

подаст вам повода усомниться в почтительном удивлении, воз-

буждаемом во мне вашими трудами, вашими дарованиями, ва-

шими познаниями и благородным их направлением. Заблуж-

даться могут все, даже избранные, даже светила своей страны

и своего времени, и тем важнее бывает заблуждение, чем выше

стоит тот, от кого оно идет.

Итак, еще раз простите мне несколько резкую форму не-

которых из моих замечаний, подсказанных мне любовью к ис-

тине, и примите благосклонно уверение в глубочайшем почте-

нии, с коим имею честь быть вашим покорным слугою.

Неизвестный

соборность и «западный раскол»

о церкви, католичестве и протестантизме

ответ русского русскому

(письмО к РедактОРу «L ‘ Union Chretienne»

О значении слОв «кафОлический

и «сОБОРный». пО пОвОду Речи

Отца гагаРина, иезуита)

М. г.!

Какого бы мнения я ни был о программе Вашего издания,

вопросы, которые в нем обсуждаются касаются меня столь

близко, что я не могу оставаться равнодушным к полемике,

А. с. Хомяков

ими возбуждаемой и к вызываемым ими нападкам на Церковь.

Смею надеяться, что вы не откажетесь напечатать несколько

слов в ответ на брошюру отца Гагарина (под заглавием: Ответ

русского русскому).

В речи, им произнесенной до издания этой брошюры, до-

сточтимый отец сказал следующее: «Поверите ли, братья, в

славянском переводе Символа веры слово «кафолическая» за-

менено выражением неопределенным и темным, вовсе не пере-

дающим понятия всемирности (�n�v�rsa��t�). Миллионы хри-�n�v�rsa��t�). Миллионы хри-). Миллионы хри-

стиан, когда поют Символ веры, вместо того, чтобы говорить:

«верую в Церковь кафолическую» говорят: «верую в Церковь

соборную» (s�n�da��

). И после этого нас (т.е. латинян) обвиня-

ют в искажении Символа!»

На это нелепое обвинение вы отвечали с полным осно-

ванием, что слово соборный значит кафолический , что таков

смысл его по церковному словарю, что в том же смысле оно

употреблено в надписании Послания Св. Иакова и т. д. и т. д.

Ныне, в брошюре своей, о. Гагарин задает себе целью оправ-

дать прежнее свое обвинение; но, будучи приперт и уличен в

невежестве, что находит он сказать в свое оправдание? Вот его

слова: «Как бы то ни было, всякий видит, что позволительно

сожалеть о том, что Символ в том виде, в каком он читается

в русских церквах, не содержит в себе выражения, в котором

смысл слова кафолический сиял бы во всем блеске».

Допустим, что ему позволительно сожалеть о слабости

или недостаточности перевода; следует ли из этого, что позво-

лительно было прибавлять к изъявлению сожалений воскли-

цание: «И после этого нас обвиняют в искажении Символа!»

Следует ли, что это восклицание не служит доказательством

самой явной недобросовестности?

Но что сказать о первом обвинении? Чем объяснить его:

недобросовестностью или невежеством? Первое предположе-

* В речи своей о. Гагарин переводит слово «соборная» словом «синодаль-

ная», может быть, оттого, что на французском языке существительное

собор, �on��, нельзя обратить в прилагательное (Прим. Н.П. Гилярова-

Платонова).

ПрАвослАвие

ние было бы само по себе довольно правдоподобно и даже не

могло бы быть сочтено за оскорбление в применении к писате-

лю, прибегающему в споре с противниками к доносу и клевете.

Это я ему сказал и доказал в одной из моих брошюр.

Он не

отвечал, не посмел, не мог ничего ответить; да и никогда не

посмеет и не сможет. Я вызываю его на это. Но в настоящем

случае я оправдываю его: обвинение, им высказанное, проис-

ходит от полнейшего невежества; оно-то дало ему смелость

ринуться, очертя голову, в беду, которой он даже и не подо-

зревает, и, так сказать, наткнуться на острие смертоносное для

всей его партии.

Прежде всего, разберем его критику: «Русское слово (со-

борная) неопределенно и темно». Положим; но слово, которому

о. Гагарин дает предпочтение (кафолическая), не имеет ника-

кого смысла. Оно равно ничего не значит ни на французском,

ни на немецком, ни на итальянском, ни вообще на каком-либо

языке, кроме греческого.

Чтобы дать возможность понять его, необходимо предпо-

слать ему объяснение, иными словами: перевести его, а коль

скоро допускается объяснение, ничего не мешает таким же

объяснением придать неопределенному выражению большую

определительность. В чем же заключается обвинение? «Но, —

говорят нам, — слово соборный употребляется и в других

смыслах; оно значит иногда: синодальный, кафедральный,

даже общественный (p�b��c)». Положим; но разве на греческом

языке слово кафолический не имеет других значений, кроме

того, которое дано ему в Символе? По-видимому, отец Иезуит

не только ничего не смыслит в греческой грамоте, но даже не

имеет в своей келье греческого словарика, в котором бы мог

справиться о различных смыслах этого слова на том един-

ственном языке, на котором оно имеет какой-нибудь смысл.

Спрашиваю опять: в чем же обвинение?

* Намек на то место в книге о. Гагарина под заглавием «�a Russ�� s��a-

t-�� ato��qu�», где так называемые Славянофилы выставляются перед

правительством как тайные революционеры. (Прим. Н.П. Гилярова-

Платонова).

А. с. Хомяков

Все это только смешно, но вот в чем заключается серьез-

ная сторона вопроса:

Отец Иезуит понимает ли, что значит слово «кафоличе-

ский»?

«Оно значит всемирный», — отвечает отец Иезуит. —

Всемирный! Но в каком же смысле? — «Что ж, это ясно: в том

смысле, что Церковь объемлет все народы». — Я ничего не на-

вязываю отцу Гагарину от себя; таково его собственное объяс-

нение, ибо вот его слова: «свойство, которого по преимуществу

недостает у восточного исповедания, то свойство, которого от-

сутствие мечется в глаза, есть именно кафоличность, всемир-

ность. Стоит открыть глаза, чтоб убедиться, что церкви этого

исповедания суть церкви областные, местные, народные, не со-

ставляющие Церкви всемирной. В этом отношении они стоят

ниже протестантства, ибо протестанты встречаются везде,

а о восточных этого сказать нельзя». Итак, кафолический зна-

чит принадлежащий всем народам. Но, в таком случае, которая

же из церквей есть кафолическая? Где она? В Риме? Пусть по-

кажут мне римскую Церковь в народе турецком, в Турции; в

народе персидском, в Персии; между неграми, в середине Аф-

рики? — В ответ скажут, может быть, что это придирка, и что

в этом случае важно большее или меньшее число. Поистине,

предполагать, что определения до такой степени грубые могли

найти место в Символе, может только легкомысленнейший из

легкомысленных сынов века сего.

Большее или меньшее число!

Ну, а в то время, когда еще Церковь была, так сказать,

в колыбели; когда она вся заключалась в тесной храмине,

осветившейся в Пятидесятницу огненными языками, она ли,

Церковь ли, по-вашему, была кафолична, или это свойство в

то время принадлежало язычеству? А когда торжествующее

магометанство распростерло свои ястребиные крылья от Пи-

ренейских гор до границ Китая и заключило в своем громад-

ном охвате маленький мир христиан, кто был кафоличен, по-

вашему? Церковь или Ислам? Если свести дело на поголовный

счет, не окажется ли, что и в настоящее время буддизм кафо-

ПрАвослАвие

личнее Рима? Увы! В вашем смысле кафоличны доселе только

невежество и порок, действительно свойственные всем племе-

нам и странам.

Или скажут, что Церковь кафолична, и была искони та-

ковою не в том смысле, будто бы фактически обнимала все на-

роды, а в том, что это было ей обещано, т. е. кафолична в силу

своей будущности? Я этому верю, но в таком случае, каким

же образом может метаться в глаза теперь, в настоящую ми-

нуту, отсутствие того, что еще впереди? Нет, отец Иезуит

думал не о будущем; он думал только о величии современного

владычества, о протяжении настоящего владения и непримет-

но впал в нелепость, поддавшись мечтательному представле-

нию, будто и теперь уже весь мир, или без малого, сделался

римским. Для него цифра значит все.

Зато приложите протестантству еще несколько миллио-

нов последователей и несколько новых колоний, и тогда оно

приобрело бы в его глазах самую важную, отличительную

черту кафолицизма. Это вытекает из его слов.

Иначе мыслит Церковь. Она познает себя не по будущей

всемирности, а по другим признакам. Каковы бы ни были

судьбы вещественных сил мира, каковы бы ни были движения

духовных сил народов, каковы бы даже ни были успехи апо-

стольства, присущее Церкви свойство кафоличности все-таки

нисколько бы не зависело от упомянутых условий; это свой-

ство всегда было неизменно и таковым пребудет всегда. Так

понимал его Св. Афанасий. Он не говорил: «нас больше» или

«мы дальше разошлись по вселенной» (это было бы сомни-

тельно по отношению к арианам и особенно к явившемся позд-

нее несторианам); он говорил: «в какой бы то ни было стране,

вы везде не более как ариане, евиониты или савеллиане; мы же

везде кафолики, везде признаны за таковых». (Я указываю на

смысл речи Св. Афанасия и не привожу подлинных слов, ибо

не имею под рукой его творений.) Здесь речь не о численности,

не о протяжении, не о всемирности в смысле географическом,

но о чем-то несравненно высшем. «Все ваши названия от че-

ловеческой случайности, а наше от самой сущности христиан-

А. с. Хомяков

ства». Так понимает кафоличность Св. Афанасий. Посмотрим,

как понимает ее Церковь.

Отец Гагарин жалеет о том, будто бы в славянском Сим-

воле не содержится выражения, в котором идея всемирности

сияла бы во всем своем блеске. Пусть так, но от чего это про-

изошло? Предположить ли, что переводчики не нашли или не

захотели приискать выражения, об отсутствии которого он так

скорбит? Славянский ли язык оказался слишком бедным, или

переводчики не умели усвоить себе его богатств?

Скажем сперва о переводчиках. С самого приступа к делу

славянские первоучители возжелали подарить народу, который

они призывали ко Христу, перевод Свящ. Писаний. Вероятно

ли, возможно ли, чтоб они не перевели на первых же порах

Символа веры? Правда, мы не имеем списков им современных,

но не подлежит сомнению, что самый перевод дошел до нас от

них. А ведь этих первоучителей, Кирилла и Мефодия, греков

по происхождению, но состоявших еще в общении с Римом,

латинствующие, хотя совершенно не основательно, присваива-

ют себе. Поэтому и в глазах о. Гагарина, они должны иметь

некоторый авторитет. Они-то для передачи греческого слова

кафолический избрали слово соборный, так что по этому по-

следнему слову можно судить и о том, как понимали они под-

линное выражение. Естественно возникает вопрос: существо-

вало ли на славянском языке слово, вполне соответствующее

понятию всеобщности. Можно бы привести несколько таких

слов, но достаточно указать на два: всемирный и вселенский.

Этого достаточно, чтоб убедиться, что, конечно, не в словах

ощущался недостаток для передачи этого понятия.

Первое из приведенных слов (всемирный) встречается в

очень древних песнопениях; древность второго (вселенский)

также несомненна; оно употребляется, говоря о Церкви, для

выражения ее всеобщности (вселенская Церковь) и говоря о

соборах (вселенский собор – c�nc�� c�mén��). Итак, вот

к каким словам прибегли бы первые переводчики для пере-

дачи слова кафолический если б они придавали ему значение

всемирности. Я, разумеется, нисколько не отрицаю, что слов