Хомяков А.С. Всемирная задача России

Подождите немного. Документ загружается.

ПрАвослАвие

Монтенем: «передаю это мнение не как хорошее, но как свое».

Во всяком случае, вопрос о происхождении моисеева предания

остается вполне нерешенным.

Далее вы переходите к хронологии и в примечаниях,

равно как и во введении, стараетесь установить одни и те же

законы для хронологии допотопной и для хронологии детей

ноевых. Тут, мне кажется, вы опустили два весьма важных об-

стоятельства. Во-первых, Библия содержит в себе три различ-

ных определения человеческого долголетия. Наименее древнее

встречается в псалме, известном под именем песни Моисея, че-

ловека Божия. Здесь человеческая жизнь ограничена, как мог-

ла бы быть ограничена и в наши дни, крайним сроком восьми-

десяти лет. Самое древнее определение дается самым фактом

хронологии патриархов допотопных: оно содержит цифру в де-

сять раз значительнейшую. Между этими двумя означениями

пределов человеческой жизни находится третье. Бог до потопа

поставляет границею жизни будущих поколений шесть двад-

цатилетий

, очевидно, в противоположность более продолжи-

тельной жизни поколений предшествовавших. Это новое озна-

чение, однако, находится в противоречии с долголетием, при-

писываемым в следующих главах авраамовым предкам. Такое

противоречие невероятно.

Во-вторых, формула обозначения лет жизни допотопной

отличается от формулы, усвоенной для поколений после по-

топа. До потопа книга Бытия говорит: «такой-то, в таких-то

летах, имел сына и после его рождения жил еще столько-то

годов, и всего жил 800 или 900 лет и умер». Та же формула

встречается и после потопа, но с тою разницею, что итог ни-

Геона, Памир, простирает ветви свои к странам, в которых имя Куша очень

обыкновенно (Куш-гap, Куш-мир и друг.). Наконец, Пишон (Фисон) есть, по-

видимому, слово происхождения санскритского; его корень дает различные

значения: быстрого, блестящего, кипящего, разрушителя (��ss�n�), имена

довольно приличные рекам Пенджаба. Там мы находим и бодлах, и оникс, и

страну Хавила. Писсуна (P�ssuns) значит опасный и свирепый. Слово Пеши,

P�sh� (гуна от корня Пиш), есть имя реки в Индии. Это объяснение столь

простое представляет нам иранский четвероугольник в полном его очерта-

нии. Так мне представляется. (Прим. А. С. Хомякова)

* Бытия, гл. VI, ст. 3.

А. с. Хомяков

когда не подводится и, что еще важнее, нет слова умер.

Здесь,

очевидно, опускается не без намерения то, что могло бы быть

названо личностью жизни. А во всяком предании важны не

одни слова и даже не их прямой смысл, — намерение преда-

ния, его animus, как говорят юристы, – вот что должно быть

принимаемо в соображение. Книга Бытия сама указывает раз-

личие между хронологиею эпох допотопной и послепотопной.

Поэтому историческая критика не имеет права смешивать их и

объяснять ту и другую по одним законам.

Книга Бытия хочет, чтобы жизнь, приписываемая ею

предкам Ноя, была признаваема за жизнь индивидуальную;

относительно же предков Авраама она этого не хочет. Поверим

ли мы книге Бытия или нет, все равно; но мы должны понять

ее в ее смысле и не должны вносить в нее однообразия, ко-

торого в ней нет. Но пойдем далее. Вы истолковываете жизнь

патриархов после Ноя как расположенную в хронологическом

порядке таблицу странствования целого племени, именно –

племени еврейского. Что Моисей имел в виду указать эпохи,

это несомненно, как я сейчас показал, но предлагаемое вами

объяснение родословия более чем сомнительно. Арфаксад,

по-вашему, это область; Сала (Шела) – это выход; Евер – это

переправа через реку; Фалек – это раздел; затем идут опять на-

звания областей, далее – имена собственные. Каинана вы вовсе

отбрасываете

, и хотя я знаю, что в этом вы заодно с большею

частью переводов Библии, однако не вижу, чтоб можно было

представить хоть малейшее основание к обвинению первых

переводчиков в преднамеренной подделке, для которой не

было никаких побудительных причин. Очевидно, у них были

перед глазами тексты, в которых встречалось это имя; следова-

тельно, нет основания его выкидывать. Пропуск в позднейших

списках мне кажется более вероятным, чем подложная встав-

* В этом замечании А. С. Хомяков руководствовался еврейским текстом и

новейшими переводами, в том числе и русским. В славянском же перево-

де Быт., гл. XI, в родословной от Сима до Фарры, хотя и нет итогов лет, но

слова «и умре» встречаются постоянно, девять раз. В русском переводе эти

слова сохранены, но поставлены в скобках. (Прим. Ю.Ф. Самарина.)

** Кн. Бытия, гл. �I, ст. 12.�I, ст. 12., ст. 12.

ПрАвослАвие

ка в списках более древних. Итак, нужно, полагаю, или оста-

вить Каинана на месте, или предположить, что в некоторых

из первоначальных текстов стоял «Салла» (Шела), а в других

Каинан. Это невозможно, ибо перевод семидесяти тому и дру-

гому приписывает одинаковое число лет. В таком случае, пере-

водчику остается только поставить цифры, а вопрос об именах

признать нерешенным и поместить их в скобках. Но возвраща-

юсь к вашему толкованию.

Понимаю, что предание могло приписать несколько сотен

лет существования имени, которым бы означалось пребывание

племени в каком-нибудь крае; но не могу поверить, чтоб оно

могло приписать сотню лет и такому имени, которое означа-

ло бы выход или переправу через реку. Родословие вроде сле-

дующего: «Бранденбург жил четыреста лет, выезд жил триста

пятьдесят лет, переправа через Эльбу жила триста восемьдесят

лет, распря жила четыреста лет, Франкфурт жил двести пять-

десят лет, потом Кассель, потом Иван, Петр жили столько-то

годов», такое родословие кажется мне не слишком вероятным,

а вы именно такое предлагаете для предков авраамовых. Нет

и тени основания изъяснять библейское родословие в смысле

истории странствования, разве мы захотим непременно при-

дать ему вид сродства с тем родословием, которое, по мнению

некоторых, содержится в Зендавесте; но и это последнее было

ложно понято, да притом и оно не представляет такой пестрой

смеси названий местностей, имен символических и имен соб-

ственных, какую предполагаете вы в книге Бытия. Ничто, ни в

правах Востока, ни в языке еврейского предания, вас не оправ-

дывает, а между тем в этих-то самых правах и в языке моисеева

народа я нахожу весьма простой ключ к его летосчислению.

Для евреев народ есть особь – индивидуум, есть один че-

ловек: это Елам, или Яван, или Магог или Мосох (Мешех). Тем

же он был и для древних греков; многие из эллинских басен

должны быть понимаемы в этом смысле. Но в каком именно

соотношении стоит народ к этому имени особи, – вот вопрос.

Три имени более других уважаются религиозным преданием

Библии: Авраам, Исаак и Израиль – Иаков. Почему народ не

А. с. Хомяков

носит имени истинного своего героя, человека, избранного Го-

сподом, мужа, к которому относятся все обетования? Почему

не называется весь народ Авраамом? По той простой причине,

что он не имеет на это права; Авраам не весь заключен в народе

Еврейском, ибо �т него отделился Измаил. То же и с Исааком;

из одной части Исаака образовался Эдом. Но Израиль-Иаков

весь в своих детях, он живет в них, пока они образуют из себя

одно целое. Отделился Иеровоам с десятью коленами – Израи-

ля уже нет, хотя десять колен, по злоупотреблению, носят еще

его имя. Начинает жить Иуда. В периоде, когда язык предания

сохранял еще всю свою свежесть, сказали бы: Израиль жил

столько-то лет, принимая за итог число лет от начала Израиля

до распадения его рода.

Вот, м. г., самое простое объяснение этого летосчисления.

Это – история эпох, в которые великая семья делилась на неза-

висимые один от другого отпрыски. Процесс выделения посте-

пенно ускоряется, что очень естественно, и заканчивается на

Израиле-Иакове только потому, что в этот момент привходит

связь религиозная, закрепляющая связь родовую. Таким пред-

ставляется моисеево предание, понятое в смысле того народа,

которым оно записано. Установив таким образом рамки этого

предания, возвращаюсь к подробностям:

Вы хотите дать первородство Симу, хотя и допускаете,

что древнейшее предание согласно с грамматикою. Против

этого предания вы приводите только некоторые места из Писа-

ния, в которых Сим берет преимущество над своими братьями.

Это не основание. Много ли найдется таких мест, где бы Ру-

виму давалось преимущество перед другими детьми Иакова?

И однако он был несомненно старшим из них. Библия вообще

ставит вперед не первородных, а перводостойных, и таков был

Сим, по крайней мере, для евреев. С другой стороны, еврей-

ское родословие, по-видимому, почти всегда избегает первен-

цев. Оно, по преданию, имеет, так сказать, предрасположение

к младшим – наклонность не совсем европейская и в особен-

ности далеко не германская, но довольно общая Востоку и нам,

славянам. Авель, Сиф, Исаак, Иаков, Иосиф, и Вениамин и Еф-

ПрАвослАвие

раим несомненны; Арфаксад и сам Иуда не младшие в семье,

но и не старшие; о прочих нельзя сказать ничего достоверного.

Итак, нравственная вероятность в пользу семидесяти, а в отно-

шении грамматическом, c�t�r�s paribus, держаться их мнения

гораздо сообразнее с законами критики, чем воображать себя

знающим более их. Не должно никогда забывать, что в их вре-

мена, как я сказал выше, еврейская литература хотя и ослабла,

но была еще жива, и давала прекрасные плоды, даже в области

высшей поэзии, тогда как нынешние германские евреологи не

были бы в состоянии сказать даже праздничного приветствия

родителям, сколько-нибудь ловко закрученного. Итак, в новом

издании вы, я думаю, поступили бы хорошо, возвратив Иафету

место, которое он занимал по мнению евреев.

Точно так же вы хотите связать с Писанием номенклатуру

языков и говорите: «ясно, что племена, происшедшие от Сима,

суть семиты лингвистики»

. Не только это не ясно, но, напро-

тив, ясно до очевидности совершенно противное. В самих се-

митических родах (по родословиям) часть арамеян северных

и затем южных, а потом меша (m�scha), если они тождествен-m�scha), если они тождествен-), если они тождествен-

ны с мосох (m�sch�ch), весьма сомнительны и, по-видимому,

принадлежат Ирану; что же касается до родов хамитических,

то тут нет и сомнения. Никакой серьезный филолог не поко-

леблется причислить всю Финикию, филистимлян, арабов

южной части полуострова (всех Сава, Савта, Севтеха, Шева,

Сидона, Каслухима, Кафторима и проч. Писания

) к группе

языков семитических; а между тем, по Писанию все эти на-

роды суть хамиды. Итак, между библейскою номенклатурою и

ученою номенклатурою языков нет и тени совпадения. Остав-

ляю в стороне вопрос о том, не есть ли язык, называемый нами

семитическим, простое воздействие африканского элемента на

иранские корни – воздействие, постепенно ослабевающее, идя

от юга к северу. Я считаю это очень вероятным; но на каком бы

мнении ни остановилась впоследствии наука по отношению к

тому вопросу, во всяком случае ясно, что Моисей, в своем ро-

* B��w��. ��n�s�s a� 10, S��t�

** Бытия, гл. �., гл. �.гл. �.. �.

А. с. Хомяков

дословном древе народов не обращал никакого внимания ни на

наречия, ни на физиономии.

С этим перехожу к Хаму и к сказанию, до него относя-

щемуся. Вы посвящаете ему немного строк в опровержение

мнения ищущих в нем оправдания для торговли неграми. Эти

господа не заслуживают той чести, которую вы им оказываете;

но самое сказание заслуживало того, чтоб вы оказали ему вни-

мание, чего вы однако не сделали. Сказание это в том смысле,

в каком оно представляется на первый взгляд, по-видимому,

недостойно занимать место в историческом сказании столь

сжатом и важном, как книга Бытия. В сущности это не более

как анекдот, не слишком лестный для Ноя (который, впрочем,

погрешил, как кажется, по неведению) и еще менее лестный

для младшего из его сыновей. Но вдумавшись в это сказание,

нельзя не убедиться, что оно не могло быть сохранено преда-

нием и записано без какой-нибудь цели, ясно определенной.

Все объяснения, какие относительно этого были предлагаемы,

или ошибочны, или недостаточны. Взглянем на цель сказания

историческую и нравственную. Можно бы было предполо-

жить, что повествователь имел в виду историческое развитие

ремесел и хотел заявить, что виноделие изобретено после по-

топа, тогда как выделка металлов и изобретение музыки ему

предшествовали; но это намерение обозначено очень слабо. В

отношении нравственном можно бы предположить в Моисее

желание показать, что потоп не смыл с земли порока и что он

не есть исключительная принадлежность проклятых племен,

а возродился немедленно после потопа, притом в избранном

племени. Хам явился бы, в известном смысле, как бы слабым

противнем Каину, но тогда пришлось бы признать крайнюю

скудость изобретения в легендарном рассказе.

Не думаю, чтобы при столь слабой основе рассказ мог

ужиться в предании. Чаще всего предполагают в этом pacсказе

одну цель: отличить племена проклятые от племен благосло-

венных, снабдить эти последние нравственным превосход-

ством и этим оправдать их господство. Это было бы важнее,

шире по замыслу и более достойно послужить основанием для

ПрАвослАвие

предания; но подтверждается ли такое предположение крити-

кою? Решительно нет. Виновен Хам, а между тем не все его

племя проклято. Проклят, неизвестно почему, только один из

сыновей его – Ханаан. Оставалось бы предположить: или что

сказание обрезано, на что однако нет никаких указаний; или

что имя Ханаан есть не более как забытая форма имени Хама,

на что, однако, нет доказательств; или что проклятие Ханаа-

на было случайною и, может быть, позднейшею приставкою

к преданию более широкому и более древнему. Это последнее

предположение правдоподобнее других; но и оно не объясняет

самого предания. В чем же его смысл и его важность?

Племя Ханаана осуждено; это очевидно. Но в чем обна-

руживается осуждение? Будет ли оно безобразно и отмечено

знаком отвержения? Нет и тени подобной угрозы. Будет ли оно

отличаться наречием более скудным и недостаточным для по-

требностей разума? Нет: значительная часть этого племени го-

ворит наречием Сима. Не будет ли оно покорено и порабощено

племенами, пользующимися благословением? Но Египет одна

из могущественнейших держав, Аравия свободна, Финикия

владычествует над морями, самая Эфиопия еще займет собою

историю. Один Ханаан представляет исключение, но это ис-

ключение, как я сказал, не объясняет основы предания; сверх

того было бы совершенно противно здравому смыслу, для

оправдания угнетения целого племени, придумывать предлог

столь ничтожный. Предание, без сомнения, сказало нечто дру-

гое, и проклятие, в нем подразумеваемое, должно быть осуж-

дением племени внутренним, а не внешним.

Перейдем к благословению. Оно имеет две степени, при-

чина чему, впрочем, не объяснена: «да распространит Бог Иа-

фета, и да вселится в селениях симовых, и да будет Ханаан

раб ему» – это для Иафета. Симу же дается благословение в

кратких словах, но более возвышенное и более выразитель-

ное: «благословен Господь Бог симов, и будет Ханаан, отрок,

раб ему».

Ничто в действиях двух братьев не объясняет этой

разницы; внешние отношения те же самые для обоих: они

* Бытия, гл. IX, 26 и 27.

А. с. Хомяков

остаются вкупе (чем, скажу мимоходом, доказывается, что

Моисей очень мало обращал внимания на языки и местности);

над Ханааном оба они господа, что, по-видимому, не имеет ни

географического, ни исторического смысла (разве бы предпо-

ложить пророчества о владычествах персидском, греческом,

турецком и английском над Палестиною). Но Симу дается

благословение высокое, хотя в нем и не говорится о расшире-

нии владений. «Благословен буди Иегова, Бог Сима». Вот его

наследие: сам Бог.

Кажется очевидно, что в глазах древнего предания (ибо,

по моему мнению, оба бесконечно древнее еврейского проро-

ка) познание истинного Бога – вот что составляет семитизм.

На основании этнологических, а равно филологических дан-

ных можно приписывать ему как иранское, так и семитиче-

ское происхождение. Имя Сима, быть может, не что иное, как

иранская противоположность к имени Хама (Хем: на языке

египтян – земля, как Зем на языках индоевропейских (Семелё

и Семелав разных мифологиях). Все это дело весьма второсте-

пенное; но важно то, что предание имело смысл исключитель-

но религиозный. Хамиды, которых Ханаан есть только бли-

жайший представитель, суть не язык, не племя, а религиозное

начало, преданое проклятию священным преданием. Это нача-

ло есть фаллизм, присущий религиям, которые вы позволите

мне назвать кушитскими. Ни в одном месте Библия не харак-

теризирует их прямым названием фаллических; она накиды-

вает на их колыбель покров патриархальной и аллегорической

легенды, но она гнушается их. Знаю хорошо, что воздействие,

или, что может быть точнее, давление Африки (ибо оттуда на-

чалось движение), задолго еще до Моисея и даже до Авраама,

охватило Сирию, Аравию и всю страну даже до Тигра и извра-

тило их религиозные верования; но первоначальное предание

древнее всех этих захватов африканской религиозной стихии.

Знаю также, что бесстыдство символов кушитства происходит

отнюдь не от затаенного бесстыдства в самом основании этой

религии, но символы, им избранные и созданные, приспосо-

блялись как нельзя лучше к внутреннему его содержанию, или

ПрАвослАвие

к основанию его. Это основание есть признание и обоготворе-

ние необходимости, органической и полярной, как в мире фи-

зическом, так и в мире духовном. В предании кушитство от-

печаталось своею внешнею стороною, бесстыдством символов

(что и придало преданию форму легенды); но не символами, а

внутренним своим характером было оно омерзительно для по-

клонников Иеговы. Вот истинное потомство хамово, и вот его

проклятие; оно не делает его рабом, в строгом смысле слова,

но, так сказать, упраздняет, уничтожает его перед братьями.

Таков, м. г., смысл древнего сказания, до сих пор далеко

не вполне постигнутого; в нем содержится факт самый важ-

ный, какой только есть во всех рассказах книги Бытия, от Ноя

до Авраама.

И другой факт, почти равный этому по важности, едва

удостоился от вас малой доли внимания; я разумею вавилон-

ское столпотворение. С одной стороны — вы связываете это

событие с Нимродом, с которым оно не имеет ничего общего,

по крайней мере, в Писании; с другой, вы отделяете его от со-

бытия, с которым однако Писание связывает его, относя его к

определенной эпохе: «родились у Евера два сына», говорит кни-

га Бытия, имя одному Фалек, во дни бо его разделися земля».

Вы думаете, кажется, что смысл этих слов относится к отделе-

нию иоктанидов

, но это мнение несостоятельно. Во-первых,

самый образ библейского выражения указывает на широкую

мысль, которой далеко не исчерпывает тесный смысл, вами

придаваемый этому месту; потом предположение ваше нахо-

дится в прямом противоречии с постоянным обычаем рода ев-

рейского. Я сказал выше, что этот род называет себя Израилем

потому, что не считает себя ни Исааком, ни Авраамом, так как

он не заключает в себе всего потомства этих двух патриархов.

Отделение иоктанидов должно бы было повести за собою, как

неизбежное последствие, перемену имени, и род, назывался бы

Фалеком, а не Евером. Вот что непременно бы произошло, если

бы событие, о котором говорит Писание, произошло в недрах

* Бытия, гл. Х, 25.

** Иоктан, брат Фалека, там же.

А. с. Хомяков

одного племени. Совсем не то представляется в истории евре-

ев. Евер – современник такого события, которое касается всего

человечества, имя его есть как бы памятник, переживающий

века и сохраняющийся как само Предание, несмотря на все пе-

ремены в названиях, обусловленные последующими отделени-

ями различных отраслей от племени родоначального. Израиль,

и после того как он принял это новое имя, а потом имя Иуды,

все-таки не перестает быть Евером, и это единственно потому,

что хранит предание о великой катастрофе, которой Евер был

свидетелем. Моисей говорит это ясно: имя единому Фалек»,

т. е. он дал имя Фалек (разделения) своему сыну, потому что

земля была разделена в его время. А этого он не говорит о дру-

гих патриархах (например, об Арфаксаде), хотя отделение по-

бочных ветвей происходило постоянно. Предание было живо

и, может быть, обстоятельно: пророк только намекает на него,

свидетельствуя этим о его существовании.

Вот для всеобщей истории хронологическая данная весь-

ма определенная; к сожалению, вы ею пренебрегли.

Я сказал, что народное предание было, может быть, об-

стоятельно. Кроме довольно общего характера, свойственного

легендарному преданию вообще, меня в особенности убеждает

в этом то отношение, в которое арабские легенды ставят меж-

ду собою Авраама и Нимрода. Это последнее имя указывает

лишь на место легендарного происшествия, не давая точного и

прямого указания на самую личность: в первоначальном рас-

сказе Авраам, или точнее Ибрагим, легко мог быть поставлен

на место Евера, или Ивера, уже забытого ветвями иоктанид-

скою, измаилитскою или эдомскою. Думаю, впрочем, что араб-

ский рассказ (если, как я полагаю, он основан на искаженных

преданиях) идет скорее от измаилитской ветви, чем от всякой

другой. Как бы ни судили о моем предположении, несомнен-

ный факт, во-первых, тот, что Писание не поставляет ника-

кого отношения между вавилонскою башнею и Нимродом и,

во-вторых, что оно из Вавилона выводит первые воинственные

предприятия, которые, опять-таки по своему происхождению,

относятся к стране Куша. Таким образом, предание представ-