Хомяков А.С. Всемирная задача России

Подождите немного. Документ загружается.

Русская цивилизация

Серия самых выдающихся книг великих русских мыслителей,

отражающих главные вехи в развитии русского национального

мировоззрения:

Св. митр. Иларион

Св. Нил Сорский

Св. Иосиф Волоцкий

Иван Грозный

«Домострой»

Посошков И. Т.

Ломоносов М. В.

Болотов А. Т.

Пушкин А. С.

Гоголь Н. В.

Тютчев Ф. И.

Св. Серафим Са-

ровский

Муравьев А. Н.

Киреевский И. В.

Хомяков А. С.

Аксаков И. С.

Аксаков К. С.

Самарин Ю. Ф.

Валуев Д. А.

Черкасский В. А.

Гильфердинг А. Ф.

Кошелев А. И.

Кавелин К. Д.

Коялович М. О.

Лешков В. Н.

Погодин М. П.

Беляев И. Д.

Филиппов Т. И.

Гиляров-Платонов Н. П.

Страхов Н. Н.

Данилевский Н. Я.

Достоевский Ф. М.

Одоевский В. Ф.

Григорьев А. А.

Мещерский В. П.

Катков М. Н.

Леонтьев К. Н.

Победоносцев К. П.

Фадеев Р. А.

Киреев А. А.

Черняев М. Г.

Ламанский В. И.

Астафьев П. Е.

Св. Иоанн Крон-

штадтский

Архиеп. Никон

(Рождественский)

Тихомиров Л. А.

Соловьев В. С.

Бердяев Н. А.

Булгаков C. Н.

Хомяков Д. А.

Шарапов С. Ф.

Щербатов А. Г.

Розанов В. В.

Флоровский Г. В.

Ильин И. А.

Нилус С. А.

Меньшиков М. О.

Митр. Антоний Хра-

повицкий

Поселянин Е. Н.

Солоневич И. Л.

Св. архиеп. Иларион

(Троицкий)

Башилов Б.

Концевич И. М.

Зеньковский В. В.

Митр. Иоанн (Снычев)

Белов В. И.

Лобанов М. П.

Распутин В. Г.

Шафаревич И. Р.

всемиРная

задача России

алексей Хомяков

москва

Благословение

институт русской цивилизации

2011

Хомяков А. С. Всемирная задача России / Составление и коммен-

тарии М. М. Панфилова / Отв. ред. О. А. Платонов. Изд. 2-е — М.:

Институт русской цивилизации, Благословение, 2011. — 784 с.

Опубликованные в книге основные труды великого русского

философа и писателя-славянофила Алексея Степановича Хомя-

кова являются одним из главных богатств философского наследия

русского народа. В этих трудах Хомяков говорит о коренном раз-

личии путей России и Запада, раскрывает самобытные начала рус-

ского народа. Хомяков доказывает, что Православие через Россию

может привести к перестройке всей системы мировой культуры и

хозяйства. История призывает Россию встать впереди всемирного

просвещения, — история дает ей право на это за всесторонность и

полноту русских начал. У Хомякова было очень глубокое сознание

не только особого пути России, но и всемирной задачи России. Эта

всемирная задача состоит в том, чтобы освободить человечество от

того одностороннего и ложного развития, которое получила история

под влиянием Запада.

Издание второе

Рекомендовано к публикации

Издательским советом Русской Православной Церкви

Номер Издательского Совета ИС 10-21-2200

ISBN 978-5-902725-71-8

ПРедисловие

Философ, писатель, публицист, один из основателей сла-

вянофильства Алексей Степанович Хомяков родился 1 мая

1804 года. Получил домашнее образование, изучал фило-

софию, историю, математику и другие науки, овладел не-

сколькими иностранными языками. В 1822 окончил физико-

математическое отделение Московского университета. С 1823

по 1825 находился на военной службе, затем вышел в отстав-

ку и уехал за границу (Париж, Швейцария, Австрия). В 1828

в России поступил на службу в гусарский полк. участвовал в

Русско-турецкой войне, по окончании которой вновь вышел в

отставку и занялся сельским хозяйством в своем имении. Зи-

мой жил в Москве, где организовал кружок единомышленни-

ков, который вскоре стали называть славянофильским. В 1847

совершил поездку в Германию и Богемию. На протяжении всей

последующей жизни Хомяков сотрудничал в различных пери-

одических изданиях славянофильского направления, выступая

со статьями по вопросам крестьянской реформы, социологии

и философии. Круг умственных и практических занятий Хо-

мякова чрезвычайно широк: богослов, социолог, историк ми-

ровой цивилизации, экономист, автор технических новшеств,

поэт, врач, живописец. Но главной чертой его личности была

глубокая религиозность. Жизнь Хомякова оборвалась неожи-

данно — он умер от холеры в 1860 году.

Первая основная особенность философского творчества

Хомякова состоит в том, что он исходил из церковного созна-

Предисловие

ния при построении философской системы. Это было созна-

тельным принципом для него, ибо в Церкви он видел полноту

истины, в Церкви видел источник того Света, который осве-

щает нам и все тварное бытие. Не от изучения мира и его фи-

лософского истолкования шел он к Свету веры, а наоборот —

все светилось для него тем Светом, какой излучает Церковь.

Хомяков в подлинном смысле «христианский философ», ибо

он исходил из христианства. В самом внутреннем мире Хо-

мякова приоритет принадлежал именно вере, которая не была

для него «объектом» мысли, «предметом» обсуждения, а была

основной первореальностью в его духовном мире. Исходя из

христианского своего сознания, Хомяков видел основу его в

Церкви как первореальности. Вокруг этого понятия развива-

ется вся богословская доктрина Хомякова, но оно же является

основным для его философских построений.

Церковь, по учению Хомякова, есть «духовный орга-

низм», воплощенный в видимой («исторической») своей «пло-

ти», и самая сущность Церкви, ее основа, есть «единство

благодати, живущей во множестве разумных творений, поко-

ряющихся благодати». Она — «многоипостасна», но все члены

Церкви органически, а не внешне соединены друг с другом. В

единстве двух моментов (духовности и органичности) заклю-

чена сущность Церкви как «наследия духовной жизни, унасле-

дованного от блаженных апостолов», поэтому она не есть про-

сто «коллектив» («собирательное существо», по выражению

Хомякова), не есть и некая «идея», отвлеченная или скрытая

во внешней жизни церковной, а целостная духовная реаль-

ность, обнимающая в живом и конкретном единстве видимую

и невидимую свою сторону. «Даже на земле, — пишет Хо-

мяков, — Церковь живет не земной человеческой жизнью, но

жизнью божественной и благодатной... живет не под законом

рабства, но под законом свободы». Как единый и целостный

организм, Церковь не может быть разделяема на видимую и

невидимую, — это «не две Церкви, но одна и та же под различ-

ными видами», именно потому Церковь, как богочеловеческое

единство, и есть целостный организм.

Предисловие

Существенно в этом богословском построении Хомя-

кова то, что «видимая Церковь существует (как Церковь, а не

как «учреждение»), только поскольку она подчиняется Церк-

ви невидимой (т. е. Духу Божию) и, так сказать, соглашается

служить ее проявлениям». Здесь заложено основание учения

Хомякова — очень смелого и яркого — о том, что «Церковь не

авторитет... ибо авторитет есть нечто внешнее для нас; Церковь

не авторитет, а истина...» «Крайне несправедливо думать, —

читаем в другом месте, — что Церковь требует принужденного

единства или принужденного послушания, — напротив, она

гнушается того и др.: в делах веры принужденное единство

есть ложь, а принужденное послушание есть смерть». Отсюда,

из отрицания «авторитета» Церкви, вытекает у Хомякова ре-

шительное отрицание всякого «главы Церкви», кроме самого

Христа. Но Хомяков менее всего может быть заподозрен — на

основании этого учения о свободе Церкви — в анархизме: взаи-

моотношение отдельной личности и Церкви таково, что свобода

церковная вовсе не есть функция, индивидуализирующая или

дарованная отдельному человеку. Свобода принадлежит Церк-

ви как целому, а вовсе не каждому члену Церкви в отдельности.

«Если свобода верующего не знает над собой никакого внешне-

го авторитета, — пишет Хомяков, — то оправдание этой свобо-

ды — в единомыслии с Церковью». Вне Церкви отдельный че-

ловек не то, что он же есть в Церкви: «каждый человек находит

в Церкви самого себя, но себя не в бессилии своего духовного

одиночества, а в силе духовного единения с братьями, со Спа-

сителем. Он находит в ней себя в своем совершенстве или, точ-

нее, — находит в ней то, что есть совершенного в нем самом».

В учении Хомякова одинаково отвергается и спиритуализм в

понятии Церкви, и слишком сильный акцент на видимой, исто-

рической стороне Церкви. Церковь есть первореальность, — и

в приобщении к ней впервые и отдельная личность открывается

самой себе, — и не в случайных эмпирических проявлениях, а

в своем подлинном и глубоком начале.

Антропология Хомякова является дисциплиной, по-

средствующей между богословием и философией, которая

Предисловие

служит базой его гносеологии. Из учения о Церкви выво-

дит Хомяков то учение о личности, которое решительно от-

вергает т. н. индивидуализм. «Отдельная личность, — пишет

Хомяков, — есть совершенное бессилие и внутренний непри-

миримый разлад». Лишь в живой и морально здоровой связи

с социальным целым личность обретает свою силу, — и если

Чаадаев, как мы помним, связывает личность с «мировым со-

знанием», то для Хомякова личность, чтобы раскрыть себя в

полноте и силе, должна быть связана с Церковью. Хомяков ре-

шительно отвергает теорию среды (как «совокупности случай-

ностей, обставляющих человеческие личности»), отвергает и

индивидуализм, изолирующий и абсолютизирующий отдель-

ную личность. Лишь в Церкви, т. е. в свободном, проникнутом

братской любовью к людям единении во имя Христа, — толь-

ко здесь личность обретает все свои дары, всю полноту ее лич-

ного богатства. Разум, совесть, художественное творчество

хотя и проявляются в отдельном человеке, но на самом деле

они являются функцией Церкви, т. е. и разум, и совесть, и ху-

дожественное творчество вне Церкви реализуют себя всегда

частично и неполно. Хомяков был восторженным почитателем

русской общины как раз за то, что в ней так ясно был выражен

примат социального целого.

Хомяков разработал учение о двух коренных типах лич-

ности, положенное им в основе его историософии: в отдельной

личности всегда идет борьба двух противоположных начал,

преобладание одного из которых и образует один или другой

тип. Начала эти — свобода и необходимость: «Свобода и не-

обходимость, — пишет Хомяков, — составляют то тайное на-

чало, около которого в разных образах сосредоточиваются все

мысли человека». Это значит, что свобода есть такой дар, кото-

рым владеть нелегко, в силу чего дух наш может уходить от сво-

боды. Хомяков называет (в своих «Записках о всемирной исто-

рии») тот тип, в котором господствует «поклонение свободно

творящему духу», — иранским, а тот, в котором господствует

«признание вечной органической необходимости», — кушит-

ским; для него вообще вся история движется под знаком этих

Предисловие

двух типов. Но это, так сказать, «естественная» типология; она

не есть нечто неизменное и абсолютное, однако преодоление

рабства необходимости невозможно в порядке естественном.

Одно искание свободы (в иранском типе) еще не раскрывает

ее в полноте, — и только на почве христианства, в частности

лишь в Церкви как благодатном организме, в котором действу-

ет Дух Божий, торжествует дар свободы. Тут в антропологии

Хомякова есть существенный пробел — у него нет учения о

том, что есть зло в человеке и откуда оно. Он хорошо видит то,

что непросветленная свобода носит в себе начало хаоса, но по-

чему и как начало свободы оказалось близким к путям зла —

этого Хомяков нигде не касается.

В антропологии Хомякова с особой силой выдвигается уче-

ние о целостности в человеке. Это учение, глубже и сосредото-

ченнее развитое И. В. Киреевским, образует у Хомякова как бы

основное ядро его антропологии, — и от него он выводит разные

построения как в гносеологии, так и в философии истории.

Целостность в человеке есть иерархическая структура

души: существуют «центральные силы нашего богообразно-

го разума», вокруг которого должны располагаться все силы

нашего духа. Эта иерархическая структура — неустойчива:

тут есть противоборство центральных и периферических сил

души; особенное значение Хомяков придает уходу от свободы,

который обусловливает тот парадокс, что, будучи призваны к

свободе, будучи одарены этой силой, люди вольно ищут строя

жизни, строя мысли, в котором царит необходимость. В этом

весь трагизм человеческой жизни — нам дано лишь в Церк-

ви находить себя, но мы постоянно уходим из Церкви, чтобы

стать рабами природной или социальной необходимости. Дело

здесь не в «страстях», как обычно думают, а в извращении раз-

ума. «Разумом все управляется, — обронил мысль однажды в

письме Хомяков, — но страстью все живет». Беда поэтому не

в страстях, а в утере «внутренней устроенности» в разуме и

неизбежной потере здоровой цельности в духе.

Гносеологические воззрения Хомякова вскрывают

очень сложную и даже запутанную борьбу в его духовном

Предисловие

мире. С одной стороны, он строит гносеологию, исходя из того,

к чему его зовет церковное сознание, но в то же время Хомя-

ков находится под обаянием трансцендентализма, преодолеть

или сбросить который ему не удалось. Его настойчивая, ино-

гда придирчивая и в то же время существенная критика Гегеля

определяется его глубоким противлением идеализму новейшей

немецкой философии, — и здесь Хомяков убежденно и твердо

прокладывает дорогу для онтологизма в учении о познании.

Система его гносеологических идей, в частности все учение

о роковых ошибках т. н. «рассудочного познания», связана не

только с терминологией, но и самим духом трансцендентализ-

ма. Здесь есть не только незаконченность и недоговоренность

в гносеологии Хомякова, но и очень глубокая несогласован-

ность, доходящая до внутреннего противоречия.

Хомяков вдохновлялся теорией религиозного познания,

которая у него ясно связана с самим существом его учения о

Церкви, но позже (вероятно, не без влияния И. В. Киреевского)

он распространил свои идеи на все познание и пришел к уче-

нию о «живом знании», которое стало семенем разнообразных

и плодотворных построений в русской философии. Из учения о

Церкви вытекало для Хомякова основное положение его гносе-

ологии о том, что познание истины и овладение ею не является

функцией индивидуального сознания, но вверено Церкви.

Это положение не есть просто социологическое понима-

ние познания, ибо дело идет не о том, чтобы восполнять инди-

видуальное сознание тем, что дает социальная среда, а о том,

чтобы искать восполнения индивидуальности в Церкви как

благодатном социальном организме. «Истина, недоступная

для отдельного мышления, — пишет Хомяков, — доступна

только совокупности мышлений, связанных любовью». Это

значит, что только «церковный разум» является органом по-

знания всецелой истины. Но прежде чем мы выясним понятие

«целостного разума», которое является основным в гносеоло-

гии Хомякова, обратим внимание на то, что раз «всецелая» ис-

тина доступна лишь «церковному разуму», то, значит, индиви-

дуальный, обособленный разум осужден лишь на частичные,