Хачатурян Н.А. (ред.) Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда

Подождите немного. Документ загружается.

175

Т. П. Гусарова

Когда король далеко

167

них был Ференц Надашди — крупнейший венгерский магнат,

в разное время являвшийся верховным ишпаном важнейших

комитатов, королевский стольник, через несколько лет став-

ший королевским судьей. Вторым участником поездки на ко-

ронацию Фердинанд III выбрал молодого Пала Эстерхази, сына

надора, ровесника Фердинанда IV, его товарища по играм и

учению. Оба венгра, приглашенные на коронацию, были удо-

стоены высокой чести. В Регенсбурге в числе других 18 аристо-

кратов из всех частей империи они были торжественно посвя-

щены молодым императором в имперские рыцари

. Попавшие

в центр внимания высшего общества Эстерхази и Надашди по-

лучили отдельные аудиенции у старого императора, у императ-

рицы, у Фердинанда IV. Они были приглашены на многие тор-

жественные приемы, в том числе у испанского посла, бавар-

ского и трирского курфюрстов

Таким образом, представители высшей венгерской зна-

ти включались в круг имперской элиты. Конечно, число при-

сутствовавших на коронации венгров не ограничивалось эти-

ми двумя счастливчиками. Здесь присутствовал и Пал Палфи,

о чем мы узнаем из его письма к брату

. Из дневника Эстер-

хази выясняется, что на коронации присутствовали и другие

венгерские дворяне. Молодой Эстерхази описывает драмати-

ческий эпизод, произошедший на улице во время прохождения

коронационной процессии. По обычаю курфюрст Пфальцский

должен был разбрасывать овес в толпу зрителей, но конь под

ним неожиданно рухнул, грозя покалечить всадника. От неми-

нуемой беды его спас какой-то венгр, бросившийся на помощь

курфюрсту и поднявший его

Возможность видеть своего короля и обращаться к нему

венгерские подданные получали также и во время торжествен-

ных событий, происходивших в Венгерском королевстве: в то

время, когда король с семьей и венский двор в полном составе

появлялись на коронациях или государственных собраниях,

проходивших в Пожони или Шопроне. Однако это особая тема.

Приобщение венгерской знати к венскому двору проис-

ходило не только во время торжественных событий государ-

ственного значения. Венский двор жил светской жизнью, на-

полненной обедами, ужинами, балами, концертами, спектакля-

ми, фейерверками и т. п. Венгерские аристократы, оказываясь в

Вене, участвовали в этих увеселениях. Адам Баттяни в своем

дневнике упоминает о костюмированном бале, состоявшемся

во время зимнего карнавала в Хофбурге 16 февраля 1638 года.

Участники должны были явиться в таких национальных костю-

мах, какие каждому выпадали по жребию. Так, император был

одет во французский (в разгар войны с Францией!), граф

Шварценберг— в венгерский и т. д.

Попытки Габсбургов сблизить при своем дворе аристо-

кратию всех своих владений, сделать ее послушной своей воле,

приручив строптивых, вроде венгров, имели определенный

успех. В XVII веке все чаще заключались браки между предста-

вителями венгерской, австрийской и немецкой элиты. При этом

заключались блестящие и очень выгодные с точки зрения об-

щественных позиций партии. Так, Миклош Палфи, герой Пят-

надцатилетней войны, был женат на Марии Фугер. Их дочь Жо-

фия стала супругой знаменитого Максимилиана Траутманс-

дорфа, сын Янош взял в жены дочь императорского полковод-

ца Мансфельда, а другой сын Иштван — графиню Еву Пухайм,

дочь члена придворного Тайного совета

Надор Пал Палфи был в доверительных отношениях со

всей политической элитой венского двора. Во второй полови-

не XVII века Палфи породнились еще с герцогами Лихтенштей-

нами, графами Харрахами и Вальдштейнами. Возможно, в

списке тех, кто обзавелся обширными блестящими родствен-

ными связями при венском дворе, Палфи занимают одно из

первых (если не первое) мест. Нет ничего удивительного в том,

что их жаловали при дворе, доверяли им, совещались с ними.

Еще в 1619 году эрцгерцог Леопольд в письме выражал призна-

тельность Палу Палфи за его верную службу и обещал хода-

тайствовать перед королем о том, чтобы тот при случае велико-

душно отблагодарил Палфи

. Не случайно Пал Палфи был

единственным венгром в течение XVI и XVII веков, который

вошел в «святая святых» венского двора: стал членом придвор-

ного Тайного совета

Но даже если признать, что семья Палфи представлялет

собой выдающийся случай, она не была исключением. Венгер-

ские аристократы женятся на австрийских аристократках — и

,Г/

176 n-t' , ' Т. П. Гусарова

наоборот. В Вене то и дело празднуют подобные свадьбы, на

которые среди прочих гостей получала приглашение и знать из

Венгрии

Важное место в укреплении связей между венским дво-

ром и венгерскими подданными Габсбургов отводилось моло-

дежи. Уже с конца XVI века молодые венгерские аристократы

появляются в Вене и при венском дворе. Многие родители от-

правляли своих детей учиться в Вену. Так, все сыновья Микло-

ша Палфи учились в Венском университете. Конечно же, в это

время они появлялись при венском дворе. В традициях того вре-

мени детей венгерских аристократов посылали для воспитания

к венскому двору. Одни родители делали это добровольно, ста-

раясь уже с детства приобщить своих наследников к кругу вен-

ской и имперской элиты, как, например, это сделал надор Мик-

лош Эстерхази, сыновья которого часто бывали при венском

дворе, а Пал даже учился и играл вместе с будущем Фердинан-

дом IV. Венгерские аристократы обучали своих детей немецко-

му языку, чтобы они могли без труда общаться с двором. Так, Пал

Палфи окружил своих детей и воспитанников учителями немец-

кого языка и немецкими воспитателями. Ему даже приходилось

заботиться о том, чтобы дети не забывали венгерский язык.

Бывали случаи, когда Габсбурги насильственно помеща-

ли детей венгерских аристократов при венском дворе. Приме-

ром тому может послужить Ференц II Ракоци и его сестра, ко-

торых отняли у матери, Илоны Зрини, за то, что она выступила

на стороне своего второго мужа Имре Текели против Леополь-

да I Габсбурга и в течение двух лет защищала от император-

ских войск свой замок Мункач (Мукачево). Ференц и его сестра

выросли в Вене. Ференца обласкали при дворе воспитали в вер-

ноподданническом духе, женили на австрийке. Казалось бы, Лео-

польду было нечего бояться в связи с молодым Ракоци. Но и он,

как известно, возглавил антигабсбургское освободительное

движение. Можно привести и другие примеры того, как дети

венгерских аристократов, выросшие в Вене, при венском дво-

ре, не оправдывали надежд Габсбургов на то, чтобы получить в

их лице благонадежных, верных династии людей. Так, предста-

витель знатной венгерской семьи Иштван Бочкаи воспитывал-

ся при венском дворе и, выросши, долгое время верно служил

Когда король далеко — 167

Рудольфу II. Однако это не помешало ему повернуться против

своего господина и возглавить в начале XVII века первое анти-

габсбургское освободительное движение после того, как Ру-

дольф стал отнимать у верных ему людей их владения.

Итак, в течение XVI — XVII веков налаживались связи вен-

герской знати с венским двором: через государственную и при-

дворную службу, участие в светской жизни двора, браки с

представителями имперской аристократии, обучение детей из

знатных семей в Вене, их воспитание при венском дворе. Фор-

мировалась элита с европейским воспитанием, образованием,

связями. Однако в XVII веке этот интеграционный процесс на-

ходился еще в самом начале. Связи венгерской стороны с вен-

ским двором были еще неустойчивыми. Они затруднялись из-

за того, что король не жил в стране и имел множество обяза-

тельств помимо управления Венгрией. В этих условиях не сло-

жился полноценный двор венгерского короля. Он лишь от

случая к случаю посещал Венгрию. Жизнь венгерской знати

не протекала на глазах у короля-императора, не была подконт-

рольна ему. Венгерская знать также была гостем в австрийской

столице. Она владела своими замками и крепостями в Венгрии,

которые в некоторых случаях брали на себя функции культур-

но-политичских центров национального характера подобно ко-

ролевскому двору домохачской эпохи. К тому же Его Величе-

ство король был далеко, а турки рядом с венграми. Этот фак-

тор усиливал независимость венгерской аристократии от Вены.

Самостоятельности сопутствовало недовольство той полити-

кой, которую вела Вена в отношении Венгрии. Не случайно

всегда существовала угроза перехода венгров в стан противни-

ков Габсбургов, как это произошло в случае с Бочкаи и Рако-

ци. Более того, когда в 1683 году турки подошли к стенам Вены,

чуть ли не все представители венгерской аристократии оказа-

лись небезосновательно заподозрены в измене своему королю.

Примечания:

См. об этом: Гусарова Т. П. Культура Венгрии в конце XV — начале

XVII вв. // Культура Западной Европы в эпоху Возрождения / Под

ред. Л. М. Брагиной. М., 1999.

201 JI. К. Масиель Санчес Придворная одиссея Перо Тафура

Lauter S.E. Nadori reprezentacio a XVII. szazadban // Aetas. Tortenet-

tudomanyi folyoirat. Szeged. 1992. 3 sz. 8. 1.

Персоналий — высшее назначаемое королем (в отличие от надора,

избираемого сословиями) должностное лицо в Венгерском коро-

левстве в габсбургскую эпоху.

Эти завоевания венгерских сословий перед лицом королевской вла-

сти, добытые в ходе первого антигабсбургского движения под

руководством Иштвана Бочкаи, были зафиксированы в Венском

мирном договоре, заключенном между Рудольфом Габсбургом и

Иштваном Бочкаи в 1606 году и ратифицированном венгерским

1 государственным собранием 1608 года (Corpus Juris Hungarici. Т. 2.

Budapest, 1898).

Так, в 1644 году он несколько раз оставался в Вене на срок более

месяца (Jedlicska P. Eredeti reszletek a gr. Paiffy csalad okmanytarahoz.

Budapest, 1910. XX 1).

Ibid. 180-181. 1.

Magyar Orszagos Leveltar A 36. Magyar Kancellaria Leveltara. Т. XXX.

Fol. 1-15. (Далее - MOL).

Palffy Pal nador levelei (1644-1653) / Osszeallit. stb. S. Lauter Eva.(Regi

magyar tortenelmi forrasok. 1. kot.) Budapest, 1989. 12. 1.

Fallenbuchl Z. Magyarorszag fomeltosagai 1526-1848. Budapest, 1988.

Rakoczi Laszlo naploja / Kozzeteszi stb. Horn Ildiko (Magyar Hirmondo).

Budapest, 1990.

Jedlicska P. Op. cit. 66. 1.

Jedlicska P. Op. cit. 36. 1.

«Vitez-ё avagy ajtatos?» I. Batthyany Adam sajatkezu bunlajstroma s «nemely

fontos kicsiseg» / Kozreadja Szilasi Laszlo. Szeged, 1989. (Peregrinatio

hungarorum; 3).

Sic igitur ad astra. Budapest, 1989. 2-5. sz. 29. 1.

Ibid., 45-46. 1.

Jedlicska P. Op. cit. 165. 1.

Ibid. 43. 1.

Vitez-ё avagy ajtatos. 45. 1.

Jedlicska P. Op. cit. 686-686. 1.

Jedlicska P. Op. cit. 32. 1.

Palffy Pal nador levelei. 9. 1.

Так 26 ноября 1648 года в Вене состоялась свадьба отпрыска одного

из наиболее именитых семейств Венгрии Адама Форгача и Анны

Катарины Рехберг. На этой свадьбе гостил Пал Палфи (Palffy Pal

.. nador levelei. 84.1.)

263

•>

i,y-v." •,.>•,..;> ,,,

II. ПОЛИТИЧЕСКИМ

ТЕАТР ВЛАСТИ:

ЭТИКЕТ, ЦЕРЕМОНИАЛ

И СИМВОЛИКА ДВОРА

лк л

Т. Ю. Игошина (Москва, МГУ)

; • ч

•у • ; -Я

П И

•Ч!

-' '; * •

л+tS

,J '.'.'Г . Ч'

АТРИБУТЫ КНЯЖЕСКОЙ

ПОВСЕДНЕВНОСТИ

ПРИ ДВОРЕ

ВЕРХОВНОГО МАГИСТРА

НЕМЕЦКОГО ОРДЕНА

В ПРУССИИ

ПО МАРИЕНБУРГСКОЙ

КНИГЕ ГЛАВНОГО

КАЗНАЧЕЯ 1399-1409 ГОДОВ

Каждый средневековый двор наделен как чертами, общи-

ми для всех подобных институтов, так и характерными, прису-

щими только данному социальному организму. В государстве

Немецкого ордена в Пруссии в конце XIV столетия вокруг цен-

тральной власти корпорации начинают формироваться конту-

ры института «двора», а глава Ордена, Верховный магистр, упо-

добился князю не только в сфере управления страной

, но и в

быту. В этом — главная особенность прусского института вла-

сти: сначала в Ордене сформировалась административная сис-

тема, «скорее схожая с управленческими институтами Нового

времени»

, а затем эта система приобрела вполне средневеко-

вую форму придворной иерархии при «квазимонархе». Подоб-

ному превращению способствовало и то, что должность Вер-

ховного магистра нередко замещали люди, привыкшие к поло-

жению государя, как, например, пятый Верховный магистр

Конрад Тюрингский, возглавлявший Орден в XIII в.

Основным источником для исследования быта мариен-

бургского двора является Мариенбургская книга главного каз-

начея

, возникшая, как и большая часть централизованных хо-

зяйственно-управленческих книг Немецкого ордена, на грани

i266

<ф~ - JI. К. Масиель Санчес

XIV-XV веков. Одна-

ко если в основном

документация велась

в связи с контролем

за «периферией»,

то данный источник

фиксировал финан-

совые операции кас-

сы главного казначея,

созданной в 1325 году

и предназначенной

первоначально для

нужд Верховного ма-

гистра. Мариенбург-

ская книга главного

казначея включает в

себя около 30 тысяч

записей и охватывает

период с 1399 по

1409 гг. Внутри каж-

дого годового блока

записи разделяются

на две большие гра-

фы: «доходы» и «рас-

ходы», причем на по-

y bmI^^^^^'j^^H следний раздел при-

ходится около 24 ты-

сяч записей. Каждый

из разделов, в свою

очередь, распадается

на подотделы, где фи-

нансовые операции

объединяются чаще

всего по территориальному или «отраслевому» признаку. Бла-

годаря специфике источника явления не только экономичес-

кого, но и социального и культурного порядка упоминаются в

контексте их финансирования. Так, о создании картины или

витража мы узнаем из оплаты красок или стекла, а то, что на

Конрад

Ордена

Тюрингский — Верховный

в 1239-1240 гг.

магистр

Придворная одиссея Перо Тафура

267

стенах капеллы Верховного магистра в Мариенбурге были

«изображены святые», выясняется лишь благодаря тому, что их

попортили неизвестно как туда попавшие обезьяны, принад-

лежащие главе Ордена.

Как справедливо отмечает X. Бокманн, «следует разли-

чать повседневность и повседневность. Одна относится к миру

маленьких людей, другая же — к миру тех, кто одевался в брюс-

сельское сукно, в сотни раз более дорогое, чем то, из которого

была одежда у остальных; кто лакомился конфетами, в то вре-

мя как стоимости одного кусочка этой конфеты хватило бы дру-

гим на месяц безбедного существования»

. Мы позволим себе

продолжить эти рассуждения. Повседневность знати также воз-

можно оценивать по разным критериям. Можно использовать

метод X. Бокманна, оценивая несхожесть быта «больших» от

быта «маленьких» в качестве используемых товаров: дорогое за-

морское вино и рижская брага вместо местных напитков, осет-

рина и угри там, где другие едят лещей; или их количестве: 10

бочек «хорошего пива», 50 больших кусков мяса

... Однако нам

хотелось бы обратить внимание на товары и явления, присущие

только знати, своеобразные «атрибуты», «опознавательные зна-

ки» этого общественного слоя: драгоценные ювелирные изде-

лия, наличие придворного штата, охоту как развлечение и др.

Повседневную жизнь власть имущих сложно отделить от

практики представительства, независимо от того, кто ее осу-

ществляет — светский или духовный князь. Но в самой ре-

презентативной сфере выделяются два уровня — «внешний» и

«внутренний». Первый— более парадный, рассчитанный на

взаимоотношения власти с внешним миром, «протокол», по вы-

ражению X. Бокманна. Но государь, особенно выборный, т. е.

в средневековом сознании «как бы» государь, всегда заботит-

ся о том, чтобы «подать» свою власть, и сложно сказать, что для

него важнее: показать себя перед равными ему или утвердить-

ся в глазах собственных подданных, что и составляет суть вто-

рого уровня. Именно о нем пойдет речь ниже.

' Верховный магистр Немецкого ордена, совмещая функ-

ции как светского, так и духовного государя, перенял черты

представительства, характерные и для тех и для других. Сам по

себе этот случай не уникален, но, напомним, по уставу органи-

Атрибуты княжеской повседневности

185

184

Т. Ю. Игошина

зации он вообще не имел права не только на «роскошную» реп-

резентативность, но и на двор как таковой.

В массовом историческом сознании власть и богатство

средневековых князей чаще всего ассоциируется с драгоцен-

ностями, поскольку последние являются наиболее наглядным

отражением могущества. Мы позволим себе также начать об-

зор с этой сферы.

Говоря о повседневности мариенбургского двора следу-

ет отметить слабую систематизацию расходов на представи-

тельство. Очень показательна в этом плане запись от 30 июля

1400 г., где непосредственно за расчетом с резчиком по янтарю

Замок Мариенбург — резиденция Верховных магистров в Пруссии

фиксируется покупка нижней рубахи для придворного карли-

ка Никлуса

: складывается впечатление, что и карлик, и укра-

шения одинаково служат для подчеркивания могущества и бо-

гатства государя.

Статуты запрещали использование драгоценных метал-

лов в личном обиходе даже Верховному магистру

(хотя в на-

чале XV века это предписание нарушалось), но не отказывались

от них, когда речь шла о корпорации в целом. Напротив, все та-

кого рода имущество шло в казну (в случае с Верховным магис-

тром — под расписку

), и за его учет отвечал главный казначей

Большая часть ювелирных работ зафиксирована в под-

отделах «Goldschmied» (златокузнец, ювелир)

, хотя траты на

них встречаются и среди расходов определенного должностно-

го лица: капеллана Верховного магистра Арнольда (судя по все-

му, вообще ответственного за «художественную культуру» в

Ордене)

, Великого маршала, замковых комтуров Данцига и

Мариенбурга

При анализе Мариенбургской книги главного казначея

существует некоторая сложность в разделении церковной и

«мирской» сфер. Из серебра изготовляли прежде всего утварь,

и не всегда можно с уверенностью сказать, для чего предна-

значалась та или иная чаша — для пиров или богослужений.

Итак, к несомненно «благочестивым» предметам относят-

ся: приобретенные для обустраиваемой в 1399 году капеллы

Верховного магистра икона, отчеканенная на серебряной дос-

ке, и «большая картина» в серебряной оправе; на одной из них

была изображена св. Вероника

. Вместе с изображением этой

святой от Великого маршала в Мариенбург поступили также де-

ревянная дощечка с изображенными на ней 5 ангелами из ян-

таря (причем оплачен также ящик, в котором ее везли), сереб-

ряная пластина весом 10 марок и 3 небольших серебряных (судя

по всему позолоченных) дощечки, на которые ушло 4 марки

включая материалы и работу

. В 1400 году для этой же капел-

лы были изготовлены две резные янтарные пластины, а также

торжественное церковное облачение, расшитое серебром и зо-

лотом, для Верховного магистра (траты на такие одеяния до-

статочно регулярны, они повторяются в 1400-1404, 1407 и

1409 -1415 годах, причем в 1400 -1404 и 1407 — дважды). В 1401

году из 1 марки чистого серебра были изготовлены три амуле-

та «Агнец Божий»

для Верховного магистра, в 1405 году для

него же отлит светильник для всенощной весом 4 марки

К «религиозной» репрезентативности следует отнести

также и четки. Они изготавливались из янтаря (в т. ч. из бело-

го), кораллов, украшались золотыми и серебряными пластина-

ми, маленькими фигурками пушек (dreschen), нанизывались на

шелковые шнуры.

Что касается мирских предметов обихода, то это, как от-

мечалось выше, прежде всего посуда: многочисленные бокалы,

в том числе два резных из янтаря, конфетницы, различные

чаши, серебряные ложки

, причем дважды упоминаются лож-

,Г/

JI. К. Масиель Санчес

Придворная одиссея Перо Тафура

ки, принадлежащие Мариенбургскому конвенту, и его же чаша

их починка оплачивается вместе с серебряными предметами,

принадлежащими Верховному магистру, что косвенно подтверж-

дает мнение Ф. Мильтхалера о том, что у конвента и Tressler-

kasse был единый финансовый фонд

. Пожалуй, самый боль-

шой единовременный заказ на один вид посуды был сделан в

1409 году торнскому златокузнецу Клаусу на одиннадцать бо-

калов для Верховного магистра. Первоначально на них было

выделено 66 марок 3 скота (1 скот равен V24 марки) чистого се-

ребра, но оказалось, что металла ушло больше (77 марок 17 ско-

тов), и серебра пришлось добавить (примечательно, что первая

партия затраченного серебра доставлена из серебряного руд-

ника (borne) Верховного магистра)

. Следует отметить, что вся

посуда достаточно массивная: в 1399 году отливается чаша ве-

сом почти 6 марок (без 2 скотов)

, каждый из упомянутых бо-

калов весит больше 7 марок.

Драгоценные металлы использовались для администра-

тивных нужд: печатей

(по Статутам, лишь должностные лица

могли пользоваться орденской печатью, и всем членам Ордена

запрещалось иметь собственные печати

). В 1407 году для Уль-

риха фон Юнгингена из старой магистрской печати и его лич-

ного серебра делается новая; ключей: в 1403 году ювелиру Ник-

лусу заказано 14 новых серебряных ключей весом в 31 марку,

а 1408 году зафиксирована переливка 15 старых ключей в но-

вые

, а также обслуживали « соответствующие самосознанию

дворянского сословия рыцарские черты Ордена»

. Из предме-

тов, относящихся к последней категории, прежде всего следу-

ет назвать позолоченный шлем, изготовленный для Верховного

магистра в 1400 году, различные украшения для мечей (кольца,

накладки, цепочки для подвесок, серебряные навершия для ру-

кояток); в 1406 году на оковку серебром меча Ульриха фон

Юнгингена было потрачено почти полторы марки чистого се-

ребра

. Боевое снаряжение изготовлялось из стали: в ежегод-

ных подотделах «Доспехи»

называются различные виды пан-

цирей, нагрудников, шлемов .

Число золотых изделий сравнительно невелико. Однако

почти все серебряные вещи позолочивались, частично или пол-

ностью (как, например, два из упомянутых выше одиннадцати

бокалов). На позолоту пускались, как правило, золотые моне-

ты: нобли или франки. Один нобль, как записано в Мариенбург-

ской книге казначея, шел за 25 скотов, т. е. за 1 марку и 1 скот

На позолоту партии бокалов в 1409 году ушел 21 нобль

, но это,

как говорилось, очень крупный заказ; обычно же обходились

несколькими (1—5) золотыми монетами.

К украшениям следует отнести золотые кольца

(одно из

них, сделанное в 1401 году, — с сапфиром), различные подвес-

ки на одежду, механические часы

, приобретенные в 1401 году

и позолоченные в 1403 году (очевидно, правильным будет отно-

сить все 4 упоминания к одному и тому же экземпляру).

Драгоценные и полудрагоценные камни (кроме янтаря)

упоминаются крайне редко. Помимо сапфира называется жем-

чуг, которым в 1399 году расшивали плащаницу на алтарь в ка-

пелле Верховного магистра, кораллы (двое четок), яшма, кото-

рую магистру подарил пилигрим (он и его товарищ получили в

подарок 1 марку, а последнему дали еще 3 шиллинга (1/20 марки)

на ботинки. Кроме того, «человек из Мазовии» преподнес

Ульриху фон Юнгингену меч, украшенный хризотилом

, а в

1405 году в ювелирных работах использовались неконкретизи-

рованные «драгоценные камни» .

Как видно, вещи из драгоценных металлов не так часто

приобретались или создавались на протяжении отраженных

в Мариенбургской книге главного казначея одиннадцати лет.

Но это не отрицает их принадлежности к повседневной жиз-

ни. Напротив, когда речь идет о посуде или кольцах, подчерки-

вается, что они для «нашего Верховного магистра», а в ряде

случаев указывается, что последний давал собственное сереб-

ро и золото на изготовление, например, шишечек на шлем, хотя

они предназначались для длительного использования. В связи

с этим обращает на себя внимание большой удельный вес ре-

монта и переделок в ювелирных работах. Указание на то, что ре-

монт и переделка ювелирных изделий были массовыми, содер-

жится не только во всех новых записях о «zu bessern» (починить,

исправить), но и в обобщении: «починка серебряного охотничь-

его рога Верховного магистра и других серебряных вещей»

X. Бокманн отмечает нечеткость разделения в Мариенбург-

ской книге казначея духовной и развлекательной музыки

i266

<ф~ - JI. К. Масиель Санчес

Придворная одиссея Перо Тафура

267

скрипач, играющий для королевы Польши перед мессой прямо

в капелле, поющие там же школяры

... Выше речь шла в ос-

новном о предметах, которые могут принадлежать как духов-

ной, так и мирской сфере. Но в Мариенбургской книге главно-

го казначея упоминается также непосредственно светская рос-

кошь, являвшаяся неотъемлемой частью быта Верховного ма-

гистра — прежде всего это меха, дорогие и даже драгоценные

ткани и сладости.

Что касается тканей, то мы можем ограничиться лишь их

кратким перечислением, поскольку они рассматриваются в не-

мецкой историографии. Помимо достаточно дорогих шерсти,

хлопка и льна (который лишь дважды используется непосред-

ственно для Верховного магистра, вообще же — для рядовых

членов Ордена), в Мариенбургской книге казначея упомина-

ются шелк, атлас, названный «языческим», тафта и parcham,

которую мы склонны переводить как парча. Остановимся, к

примеру, на атласе. В первый раз эта ткань упоминается в 1400

году, когда ее пускают на торжественное облачение для духо-

венства (4 штуки за 18 марок, т. е. одна штука за

/s марки) и

обшивают золотой тесьмой (3 марки 1 шиллинг за 40 локтей

тесьмы)

. Во втором случае атлас пускают на изготовление

перин и салфеток на стол в комнате Верховного магистра, что-

бы он мог принимать посетителей во время еды, по 10 скотов

за локоть (всего 38 локтей, соответственно — 15 марок 20 ско-

тов) и расшить атлас шелком .

В 1408 и 1409 годах

назначение атласа не конкретизирует-

ся, указывается лишь сумма, количество ткани и ее предна-

значенность для Верховного магистра. Особенно крупная за-

трата произведена в 1409 году, когда на 4 штуки атласа и 19

штук камки (kemchen) пошло 88 марок (S. 533). Последнее упо-

минание этого вида ткани происходит в наиболее торжествен-

ном контексте: в 1409 году «для знамен» (скорее всего, для чер-

ных крестов на белых стягах, так как там же речь идет и о бе-

лой ткани) была куплена 1 штука очень дорогого черного ат-

ласа (7

/2 марки за штуку — почти вдвое дороже обычного) .

Таким образом, даже самые дорогие ткани применялись для са-

мых разных нужд — а значит, были более (в случае с шелком)

или менее (если речь идет о тафте) постоянным украшением

повседневной жизни Верховного магистра. .

Расходы на ткани фиксируются не только в подотделе

«Траперарий», но и в графе «Великий шеффер» (главный «тор-

говый» чиновник), что вполне объяснимо, поскольку они час-

тично попадали в Пруссию по торговым путям, а он отвечал за

«ийпорт». В последнем случае с тканями часто соседствуют спе-

ции, прежде всего сладости. На наш взгляд, подобная группи-

ровка зависела не только от того, что и те и другие проходили

по ведомству этого официала, но также и то, что оба вида про-

дукции воспринимались как специи (electuaria) — что было свя-

зано с их относительной труднодоступностью и дороговизной

даже для высшей знати.

Анализ Мариенбургской книги главного казначея позво-

ляет сделать вывод о том, что специи были одной из основных

статей импорта Немецкого ордена. Из пряностей в записях фи-

гурируют анис, кориандр, кардамон, корица, шафран, мускат и

мускатный цвет, перец, миндаль, paradiscorn (райское зерно),

cubeben, которую Э. Йоахим трактует как вид изюма

, а X. Бок-

манн — как перец

, изюм, фиги, рис и сахар. Из большей части

этих пряностей делались конфеты (наиболее распространен-

ные — анисовые, кориандровые и cubeben). Говоря об их высо-

кой стоимости, Бокманн приводит пример, что на свой годовой

заработок (13 марок) мастер-плотник мог купить 26 фунтов cru-

. Можно продолжить этот ряд: 1 фунт шафрана стоил 2 мар-

ки, фунт анисовых, кориандровых, cubeben конфет, а также им-

биря стоил 9 скотов (цена могла колебаться в зависимости от

качества продукта, но не сильно. В то же время недельный зара-

боток подмастерья составлял 1 скот, а бочка рижской браги сто-

ила 20 скотов).

Явно «сиюминутные» потребности удовлетворяла покуп-

ка двух фунтов корицы или фунта изюма

. Хотя следует отме-

тить, что обычно специи закупались ежегодно довольно круп-

ными партиями — «камнями» по 24 фунта, или даже бочками,

как в 1409 году — миндаль, на повседневные нужды (бочка мин-

даля вместе с коробом фиников, коробом изюма и ластом трес-

ки была отправлена даже не к поварам Верховного магистра, а

на кухню конвента и 2 короба изюма были отправлены к стро-

ителям замка Тобез в Жемайтии

Т. Ю. Игошина

Атрибуты княжеской повседневности

191

Совсем иными были объемы закупок на «особые» случаи —

встречу на «международном уровне» или военное предприя-

тие — наиболее показательны для второго варианта зафиксиро-

ванные в 1406 году «сборы» Великого комтура — в летний и Вер-

ховного магистра в зимний походы

. Великий комтур взял с

собой 3 фунта имбиря (21 скот), 3 фунта корицы (18 скотов), 2 фун-

та коричного перца (20 скотов), фунт гвоздики (*/г марки), 6 фун-

тов анисовых конфет и коробку изюма. Кроме этого ему опла-

чены треска, рижская брага и 190 мер гвоздей. На зимнюю вой-

ну Верховный магистр счел необходимым взять: 17 фунтов ани-

совых, изюмных (cubeben) и кориандровых конфет, по фунту

galean (очевидно, редкая пряность, поскольку встречается в Ма-

риенбургской книге казначея всего дважды и стоит довольно

дорого — 1 марка 6 скотов за фунт), имбиря и корицы. Если не

учитывать, что в Мариенбургской книге казначея в определен-

ном подотделе фиксируются лишь единовременные траты и

обеспечение снаряжения высших чиновников производилось

за счет уже имевшихся в наличии предметов или же отража-

лось в других подотделах (Великий шеффер, замковый комтур

Мариенбурга), то может сложиться довольно странное впечат-

ление о системе военных ценностей рыцаря Немецкого ордена.

Если ткани и приправы на материалах Мариенбургской

книги казначея уже изучались, то мехами — еще одним сино-

нимом роскоши — исследователи еще не занимались.

Издателями источника выявлены следующие виды мехов,

оплаченных через казначейскую кассу: беличий, лисий — са-

мые распространенные, кроличий, куний, бинтуронгов, рысий,

соболь и Lossiten — самый дорогой из названных мех малень-

кого зверька типа ласки, и даже овчина. Примечательно, что

большая часть мехов предназначена непосредственно для Вер-

ховного магистра, а шуба из Lossiten (21 марка, на треть доро-

же собольей) была отправлена к герцогу Лотарингскому. В Ма-

риенбургской книге казначея зафиксирована оплата готовых

изделий — двух собольих шуб в 1400 и 1408 годах

(17 и 22 мар-

ки), меховой куртки (crasche) из рыси, лисьих варежек, «рус-

ских шапок», а также покупка и выделка шкурок, которой за-

нимался один человек — скорняк Грудениц. Между приобре-

тением шкурки и ее использованием могло пройти несколько

лет, как в случае с рысьим мехом, купленным в 1403 и переши-

тым лишь в 1408 году, причем материал и работа стоили при-

мерно одинаково. Если для магистра изготавливались целые ме-

ховые изделия, иногда окаймленные золотом, тесьмой

, то для

рыцарей рангом ниже более характерны одеяния с опушкой —

только лисьей или бинтуронговой

. Помимо обработки шкур

скорняк Грудениц занимался также выделкой кожи — оленьей

или звериной (wildleder), которую делали очень тонкой (в Ма-

риенбургской книге казначея она называется Semisch Leder) и

пускали на изготовление одежды, например, штанов (Lederhosen).

Меха чаще покупались, лишь иногда добывались на охо-

те (прежде всего — лисий), а вот кожа для выделки использова-

лась, скорее всего, с животных, пойманных братьями Ордена.

Отношение к охоте зафиксировано еще в Правиле 23 Ста-

тутов, составленном достаточно туманно

. Устав порицает эту

забаву и категорически запрещает делать выезды пышными,

охотиться намеренно, с оружием или собаками. Но посколь-

ку члены Ордена сообща «владели большим количеством ле-

сов» и «могли испытывать большую нужду в дичи», то им по-

зволялось содержать егерей, а также сопровождать последних

во время охоты, «чтобы защищать от разбойников (bose

Luten)». Охотиться разрешалось с разнообразными стрелами,

а также, до 80-х годов XIV века, с соколами, пока Винрих фон

Книпроде не сделал соколиную охоту привилегией Верховно-

го магистра .

В Мариенбургской книге главного казначея эта сторона

жизни орденской знати также отражена сообразно специфи-

ке источника: через денежные вознаграждения егерям комту-

ров Христобурга, Балги, Ортельсбурга, Остероде

(соответ-

ственно, Верховный магистр охотился, находясь в тех местах),

через пожалование «на охоту» и на ловчее снаряжение «моло-

дым господам» из Кенигсберга, Эльбинга и Данцига, на уста-

новку и починку сетей для ловли косуль (в Штуме и Христо-

бурге). Охотились также на оленей и волков

. Однако из не-

которых записей видны подробности охоты (все они сделаны в

правление Ульриха фон Юнгингена, что демонстрирует ослаб-

ление влияния Статутов при этом Верховном магистре). Напри-

мер, в 1408 году из центральной кассы компенсируется ущерб,

Г/

192

Т. Ю. Игошина

Атрибуты княжеской повседневности

193

нанесенный собаками Верховного магистра, которые разодра-

ли во время охоты 21 овцу, а также оплачивается труд загон-

щиков. Зимой следующего года глава Ордена «с другими гос-

подами» поехали охотиться на Партеншин-зее (охотничье угодье

Верховных магистров по крайней мере со второй трети XIV ве-

ка), и среди других расходов записаны 4 скота человеку, кото-

рый помогал возить егерю Штума собак туда и обратно. В эту

поездку было забито значительное количество дичи, за уклад-

ку которой на телеги заплатили 8 скотов. В начале осени того

же года единственный раз за весь охваченный период упоми-

нается охота конвента Мариенбурга

, в которой участвовал и

фогт Штума. Однако даже при Ульрихе, не говоря уж о его стар-

шем брате, расходы на охоту не выделяются в особый подот-

дел, что связано, на наш взгляд, с соблюдением (по крайней

мере, формальным) устава Ордена.

Очевидно, часть животных, пойманных на охоте, достав-

лялась в зверинец Верховного магистра, расположенный в

Штуме; по крайней мере на это указывает запись, сделанная в

конце февраля — начале марта 1401 года: «2 марки холопам, до-

ставившим диких зверей из Шлохау (Западная Пруссия. — Т. И.)

во зверинец в Штуме»

. Если бы эти звери были кем-нибудь

подарены или куплены, то был бы указан их отправитель, и вез-

ли бы их, очевидно, из Данцига. Так что скорее всего эти пой-

манные на охоте животные пойманы членами Ордена.

Бокманн рассматривает этот зоопарк как проявление са-

моутверждения Верховного магистра; по его мнению, тот обза-

водится собственным в Штуме, чтобы уподобиться императо-

ру

. Помимо наземных вольеров там находился огромный во-

доем для морских коров

, которые, как известно, до конца XVIII

века в изобилии водились в северных морях.

На самом деле записи, в которых упоминается слово

«Thiergarten», малоинформативны, поскольку в них по большей

части идет речь об изготовлении изгородей (в чем участвовали

и другие замки — Беенхоф, Монтау) или о заработке сторожей.

Тем не менее мы можем составить впечатление по крайней

мере о некоторых обитателях Штумского зоопарка. В 1404 году

туда был доставлен зубр от комтура Балги. Еще несколько зуб-

ров приобретены в 1409 году; их доставляли на корабле по морю

и Везелю

. Мы не можем идентифицировать их с «4 живыми

зубрами, подаренными герцогом Витовтом и доставленными

литовцем, который получил в награду 1 марку», скорее всего,

это все-таки другие зубры, поскольку первых сопровождал

кнехт, пропитание которого было оплачено хозяину корабля

(V2 марки на еду и 16 скотов на выпивку)

В 1408 г. Верховному магистру через Любек доставили

льва, и уже через две недели, на Пасху из Штума выезжает слу-

га Ульриха фон Юнгингена Ханнос Сюрвилле, который должен

отвезти льва к Витовту

. Был ли этот лев специально выписан

для литовского князя или это был подарок магистру (в пользу

этого предположения свидетельствует отсутствие записей об

оплате собственно льва — речь идет лишь о 10 локтях ткани и

деньгах на ночлег для посыльного, доставившего его), в резуль-

тате которого один лев стал лишним, — неизвестно. Из экзо-

тических животных можно назвать также обезьян, которые,

судя по всему, жили не в Штуме, а при дворе в Мариенбурге

(иначе им сложно было бы пробраться в капеллу магистра). Два

раза — в 1406 и 14 0 7

годах встречается в Мариенбургской

книге попугай — в первом случае он доставлен Верховному ма-

гистру, во втором — его поручают карлику Никлусу, «который

ехал с дарами к жене Витовта».

Исследование наиболее ярких аспектов повседневной

жизни главы Немецкого ордена по Мариенбургской книге глав-

ного казначея позволяет прийти к следующим выводам.

Во-первых, налицо регулярное нарушение устава Орде-

на в повседневной жизни, прежде всего запрета на частную

собственность и роскошь, несмотря на формальное соблюде-

ние статутов.

Во-вторых, в конце XIV — начале XV вв. действительно

имело место превращение Мариенбурга в «княжеский»замок,

как утверждает в своей «Истории Пруссии» Й. Фойгт

. Не-

смотря на то, что, с нашей точки зрения, жизнь при дворе Вер-

ховного магистра была достаточно скромной, современников

(прежде всего рыцарей, приезжавших для участия в походах

против Литвы) она поражала своей роскошью.

7 Зак. 3946