Гусейнов А.И. Право как феномен культуры

Подождите немного. Документ загружается.

званных стабилизировать социальные отношения, адаптируя их в каждый

исторический период развития общества к целям самопроизводства со-

циума и культуры. Данное определение является фундаментальным для

социокультурного правопонимания.

Одна из основных закономерностей, подтвержденная всем опытом

развития права, в том и заключается, что правовая форма общественных

отношений

объективно обусловлена содержанием

регулируемых

отно-

шений,

которые вызывают к жизни определенные юридические формы,

адекватно их отражающие. Каждому виду общественных отношений со-

ответствует

определенная правовая форма, а она в свою очередь состоит

из

определенного набора элементов. Поэтому невозможно создать уни-

версальную норму, на основе которой можно было бы воздействовать и

на

аналогичные отношения. Каждый раз требуется установление нового

баланса сил, интересов и возможностей

между

участниками обществен-

ного отношения и оформление этого баланса в виде правового решения.

Существует определенная иерархия социальных ценностей, создающих

право как нормативную систему которые осмысляются общественным

сознанием

как возможные и должные, общественное сознание же, в свою

очередь, формулирует свою оценку общественных отношений в виде

нормы.

При

этом

следует

иметь в

виду,

что нельзя найти прямое и одно-

значное

соответствие

«вид

отношений - вид нормы» и тем самым строго

определить соотносимость одного вида регуляторов к одному виду отно-

шений.

Любая форма социальных связей находится в сфере действия не-

скольких видов социальных норм и, наоборот, любой вид социальных

норм

является регулятором множества форм общественных отношений

(например,

нормами морали, права и религии запрещается кража

чужого

имущества). Институционализированное право, несмотря на его относи-

тельную самостоятельность в качестве социального феномена, берет свои

регулятивные возможности в социальной нормативности, а, следователь-

но,

подчиняется ее закономерностям (в том числе, и системности соци-

альных норм).

Соглашаясь с этим утверждением, можем добавить, что у права как

системы норм, идей и отношений, есть свое предназначение, сфера

регу-

лирования

в рамках социокультурной системы. Поэтому общий тон раз-

вития

задается социокультурной системой, а не правом как подсистемой.

Но

в условиях развитости, самостоятельности и отдифференциро-

ванности

друг

от

друга

различных видов социальных норм именно пра-

вовой принцип согласования их совместного бытия способен придать

этому разнообразию социальных норм определенное системное единство.

Право

не только имеет собственную сферу действия, но и очерчивает по-

ле деятельности норм религии, обычая, морали, политических, экономи-

ческих, корпоративных норм,

хотя

внутри этого поля нормы

действуют

автономно.

Поскольку нормы права являются главными по отношению к

другим

нормам, то это значит, что эти нормы может изменить или отме-

нить

и власть, если они противоречат нормам права.

В связи со сказанным считаем целесообразным

дать

некоторые ха-

рактеристики социальных регуляторов в плане их взаимодействия с пра-

вовым регулятором в рамках нормативной системы. Это позволит более

глубже

вникнуть в нормативную сущность права.

Прежде всего, о принципиальной близости

всех

социокультурных

регуляторов, в том числе и права,

друг

другу,

их тесной взаимосвязи

свидетельствует

тот факт, что в первых законодательных актах (Законы

Ману, Хаммурапи) нормы права были неотделимы от этических норм,

ритуала,

мифа, религиозных верований

М.Вебер

заметил, что преце-

дентное право вообще имеет своей основой мифологические представле-

ния,

основанные на «форме уподобления»

Одна из правовых систем современности - религиозно-правовая система во многом

сохраняет

себе

эту традицию.

Вебер

М.

Избранные.

Образ общества. -

М.,1994.

- С.84.

Среди основ прецедентного права действительно можно найти оп-

ределенные черты мифического сознания, например, отказ

обсуждать

причины

и уместность самого прецедента. Связь, в частности, норм

обычного права с традиционными религиями наиболее ярко проявляется

обрядности. Обращение к обрядам, регулирующим отношения общест-

ва с мифическими силами или приводящим в действие цепочки магиче-

ских связей, строго

регулируется

нормами обычного права, иногда учи-

тываемыми национальным законодательством (положение о занятии фе-

тишизмом одним из

супругов

как основании для развода в семейном ко-

дексе Конго

1984г.)

В случае, если местный обычай приобретает рели-

гиозный

статус,

обычаи и правовые нормы начинают выступать как бо-

жественное установление. Тем самым религия обретает дополнительную

силу

влияния

на сознание и поведение человека.

Есть масса свидетельств непосредственного или опосредованного

происхождения права из религии, как на Востоке, так и на Западе. Так,

именно

языческим религиям народов Древнего Востока и древнего Сре-

диземноморья право обязано такой категорией, как справедливость.

Практически

все традиционные религии древнего мира представляли со-

бой политическое язычество, т.е. учение о мировой справедливости,

осу-

ществляемой совокупной волей властвующих в мире богов.

Существуют

правовые системы, полностыо построенные на той или иной религиозной

концепции.

Во многих обществах сформировались более уравновешен-

ные правовые системы, где право, не отождествляясь с религией, учиты-

вает

в то же время религиозные правила, придавая некоторым из них ка-

чество юридических норм. Это находит свое выражение в применении

некоторых особых принципов в личных, профессиональных, дисципли-

нарных,

бюджетных,

налоговых и иных областях. Одним из ярких

при-

меров непосредственного превращения религиозных норм в правовые яв-

Супатаев

М.А.

Культурология и право (на материале стран Тропической Африки). -

М.,

1998.-С.

135.

ляется мусульманское право, которое в некоторых странах, несмотря на

такие черты, которые позволяют говорить о нем именно как о праве, тем

не

менее,

входит

в ислам,

санкционировано

им.

разделением религиозных и правовых норм возникают коллизии

религии и права. Религиозные нормы

всегда

претендуют на господ-

ствующее

положение, подчинение

других

норм,

вмешиваясь тем самым в

правовую сферу. Верующий человек может оценивать право с точки зре-

ния

норм своей религии, а законопослушный гражданин может оценивать

нормы

той или иной религии с точки зрения господствующего права. И

не

всегда

эти оценки позитивны, причем внутренние детерминанты (ре-

лигиозные нормы) оказываются

зачастую

сильнее внешних (правовые

нормы).

В качестве примера можно привести совершение преступления

на

религиозной почве

. Таким образом,

между

религией и правом в свет-

ском

государстве

складываются сложные взаимоотношения. Право, га-

рантируя в светском

государстве

свободу совести и вероисповедания,

равноправие

конфессий,

в то же время не может быть безучастным к ок-

культным религиям и тоталитарным сектам, подавляющим личность.

Надо учитывать и тот ранее отмеченный нами факт, что во многих

религиях нормы поведения верующих разрабатываются достаточно де-

тально. С

другой

стороны, гипотеза и диспозиция религиозных норм поч-

ти

всегда

«видна»,

к примеру: «и так во всем, как хотите, чтобы с вами

поступали (гипотеза), так и вы поступайте с другими (диспозиция)»

. В

первом

случае

речь идет о том, что в религии поведение также детализи-

ровано,

а во втором - санкция почти

всегда

проявляется логическим пу-

тем. И еще немаловажная особенность религии в сравнении с нормами

права состоит в том, что обязанности верующего

могут

не совпадать с

обязанностями

перед другими людьми. Все же, несмотря на историче-

См.,

например:

Шестаков

Л.Н.

Ислам и права человека // Вести. МГУ. Сер. «Пра-

во».-1997.-№5.-С.

60-68.

См.:Библия.-М.Л991.-С.1И2.

скую близость религиозных и правовых норм,

между

ними

существуют

принципиальные

различия.

Для уяснения правовых норм необходимо и выявление взаимосвя-

зей

между

нормами права и морали. История развития цивилизации сви-

детельствует,

что право и мораль как составные части духовной

культуры

общества органически связаны

между

собой, что обусловлено единством

ценностей и институтов, органической связью нравственности и порядка.

Мораль и право имеют общую логическую

структуру

«если-то

иначе». Но постепенно у правовой нормы были выделены

структуры

ее

реализации - гипотеза, диспозиция,

санкция.

Хотя и сила воздействия, и

определенность у права

иная,

чем у морали, логическая

структура

все од-

на

и та

же.

Поэтому в

принципе

право и мораль

«идут

рука об

руку

друг

другом»,

поскольку нравственность и право имеют единое

духовное

ак-

сиологическое ядро, у них общая задача - обеспечение стабильности

функционирования

общественной системы, защита базовых

ценностей.

действуют

они в едином поле социальных связей. В основе и права, и мо-

рали лежит набор из

двух

четырех

своеобразных

«модулей»,

различные

комбинации

которых и

дают,

собственно, тот регулятивный

эффект,

ради

которого они и используются в человеческом бытии. У права это модули

- обязательно, разрешено, запрещено, безразлично. Тоже и мораль - доб-

ро,

зло, справедливо, стыдно. В воздействии этих модулей и их комбина-

ции

на человека, на его психику и через нее на поведение и заключено, в

сущности, их регулятивное значение. Хотя, как уже было сказано, нормы

морали регламентируют широкий

круг

отношений, но вряд ли

смогут

за-

менить право в сфере общественного производства, где

требуются

четкая

регламентация, однозначные решения, исключающие различные толко-

вания,

жесткость санкций и т.д. Право, в отличие от морали, не терпит

конкуренции.

Партикуляризм в принципе неприемлем для правовой сис-

темы. Юридическая система (как и система права) поэтому может быть в

обществе только одна. Моральных же систем - несколько.

Ввиду

совпадения ценностных приоритетов права и морали долгое

время в литературе господствовал принцип: «право - это лишь минимум

нравственности». Думается, приведенное положение нужно уточнить: не

сама мораль (как самостоятельная нормативная система) является крите-

рием для оценки права, а общая гуманистическая ценностная направлен-

ность этих систем

дает

возможность применить общие критерии для

оценки

права. В приведенном положении смешиваются различные виды

социальных норм, игнорируется специфика права, предъявляются непра-

вовые требования к действующему закону. В итоге деформируется суще-

ство не только права, но и морали, и, по выражению В.С Нерсесянца,

«морализация права неизбежно сопровождается юридизацией морали»

Мораль выступает в качестве всепроникающего нормативно- цен-

ностного феномена, распространяется и на

«чисто»

моральные отноше-

ния

(любви, дружбы, товарищества), и на специализированные профес-

сиональные сферы (политику, воспитание, предпринимательство). Во

многих правовых актах закрепляется действие морального регулятора,

процедура его реализации. Так, в основе юридических обязанностей ле-

жат нравственные веления, отражающие

духовное

развитие личности,

уровень ее сознательности, активности,

чувство

справедливости. А по-

давляющее большинство граждан соблюдает юридические обязанности

добровольно именно потому, что они выражают их внутреннее согласие,

убеждение в разумности и необходимости этих предписаний.

Право

не должно закреплять в своих нормах безнравственные по-

ступки; мораль не должна требовать нарушения закона при регулирова-

нии

разнообразных социальных отношений. Э.Соловьев также фиксирует

противоречивость права как социокультурного регулятора: «Под защитой

правовой нормы человек может беспрепятственно делаться неблагодар-

ным,

бесчувственным, порочным, суеверным - это его частное дело.

Нерсесянц

B.C.

Философия

права. -

М.,

1997. -

С.

84.

Вместе

с тем, обеспечивая индивиду все более широкую сферу неподо-

печного приватного существования, право способствует формированию

нравственности «высшей чеканки», основывающейся на свободном вы-

боре и неподкупном образе мысли. Оно разрушает традиционный союз

доброты и бесхарактерности и вносит в нравственное поведение энергию

принципиальности,

решимости и

упорства».

Итак, у права в отличие от

других

социальных регуляторов есть возможность регламентировать не

только моральность, но и аморальность и все при этом зависит от цели и

назначения

права, его нравственных основ.

Противоречия

между

правом и моралью

могут

быть и в определе-

нии

преступления, административного проступка, мер уголовной ответ-

ственности, а также мер административной и имущественной ответст-

венности. Ряд коллизий во взаимодействии права и морали возникает,

например,

в вопросах регулирования трансплантации человеческих орга-

нов

и тканей, операций искусственного оплодотворения и имплантации,

осуществления

других

медицинских операций и способов лечения. Это

можно проследить на действии правового положения, согласно которому

«все,

что не запрещено законом, разрешено». Реализацию данного поло-

жения

нельзя понимать абсолютно. Есть такие факторы, как ответствен-

ность, совесть, честь, достоинство,

долг,

которые проникают в правовое

сознание

лица, взаимодействуют с

ним,

корректируют его правовое пове-

дение. Однако исследователями замечено, что такое более консерватив-

ное развитие права

«вдогонку»

морали происходит не

всегда

И прежде

всего такое бывает при необходимости принятия радикальных правовых

актов, очень необходимых трансформирующемуся обществу. Для уско-

рения

процесса реформ законодатель

берет

на себя ответственность по

Соловьев

Э.Ю. От обязанности к

признанию,

от признания к праву

Одиссей. Чело-

век в истории. Исследования по социальной истории и истории

культуры.

—

М. 1990.

С.52-53.

Цанн

Ф. Этика гражданского общества: реальность и понятие / На

пути

к граждан-

скому

обществу:

нравственные

оппозиции.

-М.,

1991. -

С.

254-258.

катализирующему развитию правовой нормы. Такая правовая норма не

имеет под собой безусловной моральной поддержки и устанавливается в

расчете

на ее появление в

будущем.

По мнению Г.

Радбруха,

«поскольку

праву дано лишь стимулировать мораль, оно должно неизбежно также

стимулировать и аморальность»

. Достаточно упомянуть в связи с этим

декриминализацию спекуляции, моральная оценка которой до сих пор

неоднозначна. Конфликт права и морали

свидетельствует

о ценностной

разнонаправленности их

«векторов»,

обусловливающей противоречия.

Связь

права и морали находит выражение и в теории права, в ин-

терпретации ряда юридических проблем, в частности, в решении имею-

щего давнюю историю вопроса о соотношении права и закона. Из анали-

за материалов дискуссии о правопонимании в советской юридической

науки видно, что участники указывали на необходимость различения

двух

позитивных прав с точки зрения диалектико-материалистической

взаимосвязи сущности и явления в праве. В.С.Нерсесянц особо подчер-

кивал, что фактический процесс правообразования (формирования норм

права) не

следует

смешивать с формальным процессом законотворчества

(с официальным признанием и формированием норм права в качестве

норм закона)

. Исходя из аксиологии, многие исследователи, на наш

взгляд, абсолютизируют противоположность права и закона,

утверждая,

что правовая норма тесно связана с категорией справедливости. Согласно

такому

подходу,

закон может оказываться не соответствующим этой эти-

ческой категории и в этом

случае

он не может быть признан подлинно

правом, он не есть право. Но, различая право и закон, нельзя догматиче-

ски

противопоставлять их. Поддерживая эту позицию, уместно

будет

от-

метить, что всякая абсолютизация имеет под собой негативные моменты.

Кроме того, закон является одной из форм выражения права. Теоретико-

Радбрух

Г. Философия права. -

М.,

2004.

- С.59.

Нерсесянц

B.C. О понимании советского права //Советское

государство

и право. -

1979.-№7.-С.72.

правовыми исследованиями российских юристов создана мощная мето-

дологическая база учения о формах права

. Основываясь на идеи множе-

ственности форм права, отождествление право и закона оказывается не-

возможным. Действительно, сведение всего многообразие внешних обо-

лочек существовании права к одному

виду

(закон) одной формы права

(нормативный правовой акт ) не возможно на имеющем доктринальном

фундаменте.

Таким образом, нравственность и право

хотя

и взаимодействуют,

но

не сливаются, не совпадают на онтологическом, социально- норматив-

ном

уровне, являясь независимыми, имея собственные наборы ценностей

средств

и нередко вступая в противоречия.

Правовые нормы тесно переплетаются с политическими. Многим

политическим нормам для обретения стабильности приходится постоян-

но

обращаться к праву, а право перекликается с политикой. Посредством

права политический порядок

достигает

своих экономических и социаль-

ных целей. И через право же общество ограничивает политический поря-

док. Воздействию права на политику, юридическому оформлению поли-

тики

содействует

нормативность самой политики, заложенная в ее сущ-

ности. Но степень взаимодействия права и политики может быть различ-

ной,

т.е. не все правовые акты или юридические нормы имеют ярко вы-

раженное политическое содержание. Например, нормы неписаного тра-

диционного права обычно

регулируют

те общественные отношения, ко-

торые не

выходят

на

узловые

вопросы политической борьбы и связаны в

основном с закономерностями иного рода (общерегулятивными свойст-

вами, общесоциальным значением права). Отдельные правовые установ-

ления,

некогда воспринимаемые как политически нейтральные, в услови-

ях

культурного

Ренессанса

могут

выйти на авансцену политической жиз-

ни.

В качестве примера можно привести заметную политизацию норм и

См.:

Бошно

СВ.Формы российского права.

—

М.,

2004.

С.

66-86

принципов

мусульманского права. В свою очередь, воплощенная в праве

политика влияет на уровень

«усвоения»

социальной средой права, на

престиж правовых институтов. На наш взгляд, конструктивно сбаланси-

ровать взаимоотношения политических и правовых норм и тем самым по-

своему решить важнейшую проблему права

удалось

Н.Луману. Если бы

политика, по его мнению, эффективно и безотказно проводила решения,

способствующие сплочению общества, то право оказалось бы в парадок-

сальной ситуации. С одной стороны, не были бы больше никаких про-

блем; но с

другой

стороны, право было бы наверняка обмануто по поводу

собственных ожиданий политической системой. Последнее ученый объ-

ясняет

тем, что из «функции политической системы (принятого общеобя-

зательного решения) еще не

следует

сама бинарность закон-

ное/незаконное:

«политическая система может ненамеренно принять про-

тивоправное решение»

. Панацеей от роковых ошибок является «опера-

тивная закрытость систем, обусловленная их различающимися кодами и

программами»

. Безусловно, все эти выводы имеют, по нашему мнению,

как

научную, так и практическую значимость - в силу превращения по-

литики

сегодня в

угрозу

существования человечества. Сами нормы права,

содержащиеся в нормативных правовых актах, являются результатом по-

литической деятельности. Это видится через сущность, правовую приро-

ду правотворческого процесса. Наиболее очевидна политическая природа

представительного органа. Членство в таком органе является результатом

и,

одновременно, формой политической деятельности.

Законодатель, создающий акты, направленные на юридическое

упорядочение политических отношений, тем самым ограничивает свои

права, создает условие собственной деятельности.

Велика роль правовых обычаев в регулировании политических от-

ношений.

Luhmann

Das Recht der

Gesellschaft.

- Frankfurt. A. Main., Suhrkamp, 1995. - S. 424.

Там

же.

-S. 417.