Гуковский М.А. Итальянское Возрождение

Подождите немного. Документ загружается.

настоящих государей большого масштаба, но политическая карта Италии XIII в. еще так

неустойчива, границы отдельных государств так изменчивы, силы настолько не сба-

лансированы, что ни одному из них не удается осуществить свои мечты, да и самое

существование мелких монархий кажется непрочным, временным.

Положение радикально меняется в XIV в. Исчезновение Империи как реальной силы, только

подчеркиваемое последними походами императоров в Италию, переезд папства в Авиньон,

ослабление Неаполитанского королевства привели к тому, что многочисленные государства

Италии оказались предоставленными сами себе. Это вызывало постоянную, мелкую, но оже-

сточенную войну всех против всех, войну, создававшую у современников, в частности у

Петрарки, впечатление глубокого упадка страны, но это же привело в конце концов к относи-

168

тельной стабилизации ее карты, к образованию сети государств больших и малых, республик

и синьорий, которые затем с незначительными изменениями просуществуют до начала XVI в.

В этой стабилизации политической карты Италии отрядам кондотьеров принадлежала

немалая роль. Именно они вели основные войны, именно они давали возможность мелким

сеньорам, владения которых помещались между владениями крупных коммун, удерживать

свою власть, превращать ее в постоянную. Ибо если коммуны все более стремились

переложить тяжесть войны на чужие плечи, оставив за собой торговлю, банковское дело,

ремесло, то, наоборот, мелкие властители смотрели на войну как на единственный способ

удержаться, достать средства к существованию, расширить свои земли и поэтому охотно

предлагали соседним коммунам свои военные услуги.

Так окончательно закрепляется в течение XIV в. ряд мелких синьорий, которые удержатся в

своем подавляющем большинстве до середины XVI в.

Таков горный Урбино, за который с конца XIII в. ведет борьбу, по-видимому, феодальный по

своему происхождению гибеллинский род Монтефельтро. В 1355 г. кардинал Альбор-ноз

признает его права, а затем кондотьер Никколо Монтефельтро получает титул графа

Урбинского, сохраняемый до XV в., когда он будет заменен герцогским титулом.

Таков Римини, в котором с начала XIV в. власть захватывает, по-видимому, пополанский, и во

всяком случае, гвельфский, род Малатеста, члены которого претендуют на титул «сеньоров

Романии» и иногда действительно добиваются ведущего в ней положения.

Таковы к северу, в Ферраре — д'Эсте, старый феодальный род, с XI в. носящий титул

маркизов и стремящийся захватить также власть над соседними Моденой и Реджо.

Признанные папским престолом в 1330 г. в качестве папских викариев в Ферраре, маркизы

д'Эсте фактически являлись совершенно самостоятельными государями.

Таковы еще дальше к северу, в Мантуе — Гонзага, разбогатевшие пополаны, в 1328 г.

победившие своих соперников Бо-накользи, получившие титул наследственных народных

капитанов, затем в 1330 г. от императора Людовика Баварского — имперских викариев, но

позже вынужденные признать свою зависимость от миланских Висконти. В начале XV в. они

сбрасывают эту зависимость и получают от императора Венцеслава титул маркизов.

Большинство этих мелких властителей, закрепив свое положение в первой половине XIV в.,

стремится сохранить его, занимается кондотьерством, ведет мелкие дипломатические интриги

и еще более мелкие войны, имеющие целью захват соседних земель. Но некоторые из них не

удовлетворяются этим

169

и возобновляют попытки Эццелино да Романо или Угуччоне делла Фаджола, стремясь на базе

своих скромных владений создать большое государство. Таков Кан Гранде (в переводе

«Большой пес») делла Скала. Его дядя Мастино — сначала подеста в Вероне, городе,

занимавшем важную позицию между территориями, находившимися под влиянием Венеции,

Милана и Флоренции, в 1262 г. захватывает здесь власть, которую он передает своему брату

Альберто, каковому в 1311 г. наследует сын — Кане, или Кан. Человек громадной энергии и

громадного честолюбия, Кан Гранде стремится расширить свои владения, захватывая

соседние города, то вступая в соглашения, а то воюя. Ему удается захватить Виченцу и

Фельтре, подчинить своему влиянию сильную Падую, в которой властвует род Кар-рара, и

создать реальную угрозу Венеции, Милану и Флоренции. В самом апогее своих успехов Кан

Гранде умирает (1329 г.), оставив власть своему племяннику Мастино II (с 1329 по 1351 г.).

Этот правитель, гораздо менее осторожный и умелый, действуя слишком прямолинейно,

захватывает Брешу, подчиняет своему влиянию Парму и не скрывает намерений захватить

Лукку. Агрессивная политика Мастино заставляет его могущественных соседей взяться за

оружие.

В 1336 г. Венеция заключает с Флоренцией союз для борьбы со Скалигерами (так назывался

род Делла Скала),

к этому союзу присоединяются Милан и феррарские д'Эсте, ревниво

наблюдавшие за слишком большими успехами своего конкурента. Три года продолжается

борьба, кончающаяся, как можно было ожидать, разгромом Мастино в 1339 г. Он смиряется,

признает свою зависимость от Венеции и частично от Милана, зависимость, от которой

Вероне в дальнейшем не удастся освободиться.

Почти одновременно с Кан Гранде аналогичную попытку создания сильного монархического

государства делает в Центральной Италии Каструччо Кастракани, которого через два века

Маккьявелли опишет как идеального государя, представителя новой власти.

Гражданин Лукки, потомственный гибеллин, выходец из купеческой, претендующей на

знатность семьи, Каструччо Кастракани дельи Антельминелли участвовал в попытке

гибеллин-ского вождя Угуччоне делла Фаджола создать синьорию в Тоскане. В 1316 г.,

чувствуя непрочность своего положения и считая Каструччо одним из виновников этого,

Угуччоне захватывает его и сажает в темницу в Лукке. Но лукканские пополаны, заранее

подготовленные Каструччо и поднятые его энергичной женой, взялись за оружие, захватили

дворец Подеста, освободили Каструччо и объявили его своим господином вместо ставшего

ненавистным Угуччоне. Каструччо становится во главе войска, затем объявлен «капитаном и

защитником города Лукки и его владений», затем добивается продления этого ти-

170

тула на 10 лет и, наконец, в 1330 г. по предложению всех органов Лукки получает от общего

собрания пополанов, так называемого парламенте, титул пожизненного диктатора.

Укрепление власти Каструччо идет рука об руку с расширением его владений. Он захватывает

Пистойю, лежащую между Луккой и Флоренцией, и тем вызывает войну с последней. 25

сентября 1325 г. Каструччо, не менее смелый и талантливый полководец, чем

государственный деятель, наносит при Альто-пашо поражение флорентийскому войску,

состоявшему главным образом из наемников. Через 2 года, в 1327 г., Каструччо пользуется

походом Людовика Баварского для того, чтобы попытаться стать господином всей Тосканы.

Он получает от императора титул герцога Лукки, Пистойи, Прато, Сан Джи-миньяно и

Вольтерры, за что помогает Людовику добиться коронации в Риме. Получив сообщение о том,

что флорентийцы захватили Пистойю, он внезапно возвращается и не только отвоевывает

Пистойю, но захватывает и Пизу. Для осуществления своих честолюбивых планов Каструччо

остается только подчинить себе Флоренцию. С помощью имперских армий он готовится к

этому, но внезапная смерть 3 сентября 1328 г. разрушает все его предприятие.

Как жизнь грозного к врагам и милостивого к пополанам властителя, так и неожиданная его

смерть в расцвете сил (ему было 47 лет) произвели громадное впечатление на современников,

и память о нем долго держалась в народе и после того, как Лукка снова стала республикой-

коммуной.

Так же, как в Лукке, оказалась неудачной и попытка установления синьории в Болонье. Еще в

начале XIV в. делает здесь попытку захватить власть богатый банкир Ромео Пеполи. Однако,

удержавшись во главе города с 1313 по 1322 г., он был затем изгнан и умер в Авиньоне.

То, что не удалось отцу, пытается снова провести его сын Таддео Пеполи, человек большой

культуры (он имел степень доктора богословия) и исключительной настойчивости. Вернув-

шись при помощи папы в 1328 г. в Болонью, он борется за власть с главой другого богатого и

влиятельного рода — Бран-делиджи деи Гоццадини, побеждает его и в 1337 г. добивается

своего провозглашения сеньором Болоньи. Приняв внешне скромный титул генерального

капитана и охранителя мира, Таддео Пеполи фактически является полным хозяином в городе,

которым он управляет десять лет. Чума 1347 г. унесла его в могилу. Сыновья Таддео —

Джованни и Джакомо некоторое время удерживали в руках власть, но затем (с 1350 г.)

должны были уступить ее миланским Висконти, продержавшим ее до начала деятельности

кардинала Альборноза. С 1361 г. Болонья снова стала республиканской коммуной, входящей в

состав Папского государства.

Как закрепление монархических синьорий в Римини, Урби-

171

но, Мантуе, Ферраре, так и неудачи попыток установления синьории в Вероне, Лукке и

Болонье являются отражением одних и тех же весьма важных и симптоматичных процессов

перерождения социальной и политической структуры итальянских городов, процессов,

которые с классической ясностью происходят в крупнейшей и наиболее передовой из коммун

— Флоренции.

Флоренция

XIV век в истории Флоренции — век ее наибольшего экономического расцвета, но и век

глубоких социальных переворотов, столь неразрывно связанных с политическими судьбами

коммуны, что в настоящем разделе нашего изложения нам неоднократно придется

захватывать авансом материал следующего параграфа, посвященного социальной и

политической

структуре XIV в.

«Установления Справедливости» 1293 г. создали предпосылки окончательного и

бесповоротного установления во Флоренции власти пополанов. Но, как было неоднократно

отмечено, отнюдь не вся масса пополанов города на Арно могла воспользоваться плодами

победы над феодалами. Вожди «жирного народа» недаром отправили в изгнание создателя

«Установлений Справедливости» Джанно делла Белла, которого они считали слишком

демократичным. Богатые купцы, банкиры, ремесленники, принадлежавшие в первую очередь

к цехам «Калимала» и «Лана», уже начиная с последних годов XIII в. стремятся сосредоточить

в своих руках всю полноту власти в коммуне. Их возможными соперниками в этом

стремлении могли быть остатки грандов и остальная масса пополанов. Однако гранды, раз-

громленные политически и продолжавшие жить в своих мрачных городских замках,

лишившихся башен, но еще достаточно грозных, внушают меньше опасений «жирному

народу». Последним политическим оплотом феодальной знати во Флоренции остается и

после «Установлений Справедливости» организация гвельфской партии, во главе которой

стоят три капитана — все без исключения гранды. Организация эта, казалось бы, должна

была вызывать ненависть у всего пополанского населения города и напрашивалась на

ликвидацию, как прямой вывод из «Установлений Справедливости». Однако в то время, как

«тощий народ» действительно жестоко ненавидит магистраты гвельфской партии,

«жирный народ» считает целесообразным сохранить ее существование, правда, несколько

демократизировав ее структуру.

В 1323 г. к трем грандским капитанам партии присоединяются три капитана-пополана. Эта

реформа должна была привести к ликвидации монополии грандов в этой могущественной

организации, но фактически привела к обратным результатам. Представители «жирного

народа» — а только они вошли

172

в магистрат партии — не подчинили себе грандов, а, наоборот, подчинились им, попали в

русло их политики. Вообще в 20-х годах XIV в. во Флоренции наблюдается недвусмысленное

стремление верхушки «жирного народа» сблизиться со знатью, которую эта верхушка считает

достаточно ослабленной, чтобы не представлять жизненной опасности, но полезной и

служащей примером как своими военными навыками, так и своим уменьем широко, по-барски

жить, чрезвычайно импонировавшим новым хозяевам Флоренции.

Однако стремление верхушки «жирного народа» к сближению с грандами, стремление,

проявляющееся в ряде политических мероприятий и встречающее в общем поддержку со сто-

роны знати, не означает, что последняя примирилась со своим бесправием, задобрена

подачками, бросаемыми победителями. Принимая эти подачки, гранды не переставали

мечтать о реванше, о возвращении к власти, и «жирным» пополанам не раз приходилось снова

браться за оружие, чтобы напомнить бесправным грандам о строгих пунктах «Установлений

Справедливости». Однако после каждой такой стычки богатеи быстро забывают о своей

вражде и снова идут на примирение и сближение со знатью.

Это стремление к компромиссу с магнатами в политике «жирного народа» сочетается

органическим образом с ожесточенной борьбой за власть с пополанскими низами, которым

«Установления Справедливости» открыли дорогу к этой власти. Борьба эта проходит красной

нитью через всю политическую жизнь Флоренции XIV в. и определяет ее дальнейшие судьбы.

Начало века создало для политического положения Флоренции, традиционного оплота

гвельфизма, серьезную угрозу в возрождении гибеллинской стихии, возвращенной к жизни

походом императора Генриха VII, столь восторженно встреченного Данте (см. гл. II § З).

Неожиданная смерть императора у самых ворот Флоренции 24 августа 1313 г. не освободила

город от серьезной угрозы, так как во главе гибеллинов стал бывший имперский викарий

Угуччоне делла Фаджола, захвативший власть в Пизе и Лукке и тем непосредственно угро-

жавший самому существованию Флоренции. Опираясь на помощь короля Роберта

Неаполитанского, пославшего во главе значительного отряда своего брата Филиппа, герцога

Таренто. Флоренция пытается избавиться от опасного соседства, но 29 августа 1315 г. под

стенами замка Монтекатини терпит кровавое поражение. Это поражение вызвало глубокие

внутренние раздоры в городе, борьбу разных политических и семейных группировок, которой

мог бы воспользоваться Угуччоне, если бы в 1316 г. не был свергнут еще более энергичным и

опасным для Флоренции тираном Каструччо Кастракани.

Серьезная угроза, которая снова создается для города на Арно, заставляет его покончить с

внутренними раздорами и еще

173

теснее, чем раньше, связаться с королем Робертом, который не только сам помогает

Флоренции в неизбежной борьбе с Каструччо, но и требует ее помощи в своей борьбе с

миланскими Висконти. Усиление Каструччо в 1320 г. заставляет Флоренцию все свои силы

бросить на защиту от этого опаснейшего из врагов. Для укрепления единства города, для при-

дания большего авторитета правительству в нем создается новый орган: Совет 12 старейших

(buoniuomini), избираемых на 6 месяцев из пополанских представителей городских районов.

Без согласия большинства этого совета ни один из органов власти в городе (приоры,

гонфалоньер) не мог принимать сколько-нибудь важные решения, собирать советы, назначать

налоги, давать полномочия. Эта промежуточная инстанция, столь характерная для лоскутной,

создаваемой постепенно конституции Флоренции, просуществует затем до конца республики.

Другим мероприятием, призванным укрепить положение в городе, гарантировать

демократичность выборов его высшего органа, была реформа приората, проведенная в 1323 г.

одновременно с демократизацией гвельфской партии. Согласно новому порядку, приорат

должен был составить списки лиц, заслуживающих избрания на выборах, которые произойдут

в ближайшие три с половиной года. В эти списки должны были быть внесены только лица, не

бывшие приорами в течение прошедших семи лет. Имена эти наносились на записки, которые

перед каждыми выборами вытягивались в количестве 7 из особой урны и определяли 6

приоров и гонфалоньера справедливости, которые будут править в течение ближайших 2

месяцев. Такой способ должен был гарантировать от всякого произвола и обеспечить выборы

новых лиц. Мы не знаем, достиг ли он цели в момент своего введения, но совершенно

очевидно, что в дальнейшем он привел к результатам, противоположным тем, к которым

стремились при его введении, — к укреплению олигархии.

Все эти внутриполитические мероприятия не могли достаточно гарантировать Флоренцию от

внешнего врага. Захват Каструччо в 1325 г. Пистойи снова поставил в центр внимания вопрос

о борьбе с ним не на жизнь, а на смерть. Между тем договор коммуны с королем Робертом

окончился в 1321 г., и правительство решило не возобновлять его, а вести войну

собственными силами. Во главе флорентийского войска становится испанский кондотьер

Раймондо да Кардона, полководец опытный, но не слишком блестящий. В июне 1325 г. это

войско выступает навстречу Каструччо и усиленно ищет боя, от которого уклоняется

противник, собирающий подкрепления и ожидающий ослабления флорентийцев в результате

затяжки военных действий. 22 сентября на помощь к Каструччо прибывает миланский отряд

под командованием Аццо Висконти, и уже на

174

следующий день, 23 сентября, рано утром он дает бой, к которому так долго стремились

флорентийцы.

Флорентийское войско, расположенное на выгодных позициях и опиравшееся одним флангом

на мощный замок Альтопа-шо, успешно провело первую часть боя, но затем, когда в дело

были введены лучшие силы коммуны, ее знаменитые «ударники» (feditori) — представители

наиболее знатных флорентийских семейств, положение резко изменилось. Современники

приписывали этот поворот измене, но скорее всего сказалась на поле боя та классовая рознь

между грандами и пополанами, которая столь характерна для Флоренции того времени.

Гранды не испытывали энтузиазма в борьбе за родину, оказавшуюся для них мачехой, и

пропустили врага. Напрасно умирало, но не отступало ни на шаг пешее пополанское

ополчение, напрасно лилась рекой кровь лучших граждан города на Арно — к 3 часам дня

битва была проиграна. В руки Каструччо попала гордость коммуны — ее карроччо, захвачен

был командующий войском Раймондо да Кардона с сыном и двумя племянниками. Трупы

наиболее мужественных флорентийцев устилали поле боя.

Каструччо оказался хозяином положения, которое он использовал для захвата и разграбления

части флорентийской территории. До самых стен Флоренции доходили опьяненные успехом

войска сеньора Лукки и его миланского союзника, и флорентийские заправилы с бессильной

яростью видели со стен своего родного города, как враги в насмешку над ними устраивали у

ворот Флоренции конские скачки и чеканили свою монету. Только наступление сезона

дождей спасло Флоренцию. Каструччо отступил, а коммуна снова собралась с силами и,

напуганная своей неудачей, снова заключила договор с Робертом Неаполитанским,

приславшим ей на помощь за солидную оплату своего старшего сына Карла герцога Калабрии

с сильным отрядом. Поражение при Альтопашо произвело громадное впечатление на трезвых

флорентийских богатеев, которые впредь будут предпочитать воевать своими деньгами и

людьми, которых можно на эти деньги нанять, чем рисковать своими жизнями и заниматься

боевыми подвигами, для которых они все более становились непригодными.

Прибытие во Флоренцию Карла Калабрийского с женой, сыном и французским авантюристом

Готье де Бриенном, носившим пустой, но громкий титул герцога Афинского, было

отпраздновано чрезвычайно пышно, но оказалось совершенно бесполезным. Около 2 лет

пробыл в городе на Арно наследник неаполитанского престола, но все это время он провел в

развлечениях и празднествах, а когда в 1326 г. на горизонте появились войска императора

Людовика Баварского, объединившегося с Каструччо и серьезно угрожавшего Флоренции, он

вернулся в Неаполь, истратив около миллиона флорентийских флоринов

175

и не сделав ровно ничего. Только то, что император торопился в Рим на коронацию, и

внезапная смерть Каструччо 3 сентября 1328 г., освободили Флоренцию от смертельной

опасности.

Следующие полтора десятилетия были годами относительного благополучия, укрепления

внутреннего положения и расширения территории коммуны. 11 декабря 1328 г. общее собра-

ние граждан — парламенте — утвердило ряд изменений в конституции: был определен

порядок составления списков лиц, подлежащих избранию на правительственные должности.

Число советов было сокращено до двух — Совет капитана и Совет подеста. Было

установлено, что эти советы должны регулярно собираться каждые 4 месяца.

Для закрепления этих реформ, а также для наблюдения за тем, чтобы не возобновлялись в

городе социальные конфликты, столь для него гибельные, в 1335 г. вводится новая должность

«капитана безопасности и охранителя мира» (capitano di guardia e conservatore di pace), на

которую избирается иногородний дворянин, получающий в свое распоряжение значительный

вооруженный отряд, при помощи которого он должен наводить порядок во всех случаях

угрозы гражданской войны в коммуне. Должность эта, уничтоженная уже через год, снова

появляется, но под названием барджелло (Bargello) в 1341 г. Внешняя политика коммуны

имела своей основной целью в эти годы захват соседних территорий и городов. В 1331 г. ей

удается подчинить себе Пистойю, в 1337 г. купить за значительную сумму Ареццо, но все

попытки путем покупки или вооруженного захвата овладеть Луккой оканчиваются безре-

зультатно.

Летом 1341 г. кажется, что Флоренции удастся осуществить эту давнишнюю мечту: Мастино

делла Скала предложил коммуне купить у него Лукку за 250 тыс. золотых флоринов. Не-

смотря на несогласие ряда приоров, покупка была оформлена, и выплата огромной суммы

началась, но Пиза, понимавшая, что переход Лукки под власть Флоренции означает конец и ее

самостоятельности, получив поддержку от миланских Висконти, силой захватила Лукку.

Началась длительная и изнурительная война между Флоренцией и Пизой, не приведшая,

однако, ни к каким результатам.

Несмотря на эту неудачу, влияние Флоренции в Тоскане растет непрерывно, и даже те города,

которые, как Пиза, Сиена и Лукка, сохраняют свою самостоятельность, в большей или

меньшей мере попадают в сферу ее влияния. Именно как хозяин Тосканы, Флоренция

заключает с Венецией договор против Скалигеров и ведет победоносную войну за сокращение

могущества Мастино делла Скала.

Внутренние реформы, дипломатические и военные успехи содействуют невиданному

расцвету экономической, политической, культурной жизни Флоренции. Замечательный по

пластич-

176

ности и яркости своих описаний хронист-современник Джован-ни Виллани (см. § 3) в XI главе

своей хроники дает выпуклую картину счастливого состояния Флоренции в начале 1339 г. Он

подробно перечисляет все доходы коммуны, достигающие громадной суммы —300 тыс.

золотых флоринов в год. Рассказывает о ее разнообразных расходах, а для общей

характеристики благосостояния города сообщает, что в это время во Флоренции жило 25 тыс.

мужчин в возрасте от 15 до 70 лет, т. е. способных носить оружие, из них 1,5 тыс. знатных, а

из последних — 75 посвященных в рыцари. Всего население Флоренции, судя по

потреблению хлеба, исчисляется в 90 тыс. человек, не считая приезжих, армию и духовенство,

а население непосредственных ее владений составляет еще 80 тыс.

Ежегодно в городе рождается от 5,5 до 6 тыс. детей, причем мальчиков рождается больше,

чем девочек. От 8 до 10 тыс. детей изучают в начальных школах грамоту. От 1 тыс. до 1,2 тыс.

осваивают в средних школах математику и от 500 до 600 детей изучают в четырех высших

школах грамматику и логику. В городе имеется ПО церквей, 5 больших мужских и 24

женских монастыря. В нем действует 30 госпиталей с более чем тысячью мест. Но особенно

восхищает хрониста развитие экономики коммуны, ее социальное устройство. Постоянно

работают свыше 200 изготовляющих шерстяные ткани предприятий (флорентийское слово

«bottega» лучше всего переводится как «предприятие», поскольку означает и магазин, и мас-

терскую). Предприятия эти выпускают от 60 до 80 тыс. кусков сукна общей стоимостью в 1,2

млн золотых флоринов. Достаточно вспомнить, что годовой доход коммуны равнялся 300

тыс., чтобы понять весь масштаб этого производства, в котором было занято свыше 30 тыс.

человек.

Шерстяное производство — основное для Флоренции, но, кроме того, в городе действуют

свыше 20 предприятий цеха «Калимала», выписывающих ежегодно из-за границы свыше 10

тыс. кусков шерсти стоимостью в 300 тыс. золотых флоринов; действуют 20 банков, работают

80 судей и 600 нотариусов, 60 врачей, 100 аптекарей и т. д., и т. п.

Живой, богатый промышленный город цветет и развивается. Старые кольца стен (первое

построено в незапамятные времена, второе возведено в конце XI — начале XII в.) уже не вме-

щают всех его многочисленных и крупных зданий, и поэтому строится третье кольцо общей

длиной в 8,5 км. Стена эта высотой в 11,3 м имела 73 башни высотой в 23 м каждая и должна

была служить надежной защитой города.

Однако эта постройка стоила дорого, и для завершения ее прибегают к займам у граждан,

займам обычно насильственным, съедающим значительную часть доходов богатых граждан.

Для регистрации этих займов заводится особая долговая книга коммуны, в которую заносится

сумма займа, по истечении

177

каждого года увеличиваемая на 10%, так как займы были 10-процентными. Каждому

вносящему деньги выдается расписка — так называемая полицца. Для ведения всех дел по

займу организуется особое учреждение — Монтэ (гора), которое с 1336 г. превращается в

постоянно действующее.

Но, несмотря на то, что и внутреннее и внешнее положение коммуны блестяще, несмотря на

ряд побед, одержанных Флоренцией в конце 20-х — 30-е годы, в 1340 г. в ней назревает но-

вый кризис. Ряд причин подготавливают его. В ноябре 1333 г. громадные убытки городу

приносит наводнение Арно, разрушившее множество домов и затормозившее на

значительный срок экономическую жизнь. В 1340 г. Флоренция испытывает страшный ущерб

от первой эпидемии той загадочной «черной смерти», которая с этого года начинает косить

десятки тысяч людей по всей Западной Европе. В этом же 1340 г. начинает колебаться кредит

торговых банковских домов Барди и Перуц-ци, идущих быстрыми шагами к банкротству.

Финансовые связи этих фирм во Флоренции были так разветвлены, в их предприятия было

вложено столь большое количество флорентийских капиталов, что подрыв их кредита скоро

превращается в экономическую катастрофу для всей коммуны (подробнее см. §2).

Все эти обстоятельства, усиливаемые неудачей в борьбе за Лукку и затяжкой в войне с Пизой,

приводят к тому, что, несмотря на все принятые меры, социальный мир Флоренции снова

ставится под угрозу. Ослабленные, полубесправные, но не потерявшие надежд на реванш

гранды в 1340 г. пытаются произвести государственный переворот. Во главе их стоят пред-

ставители знатного рода Барди, владельцы фирмы, надеявшейся таким путем спастись от

надвигающейся на нее катастрофы. Однако пополанская коммуна вовремя принимает

соответствующие меры, и попытка грандов оканчивается только изгнанием ряда их вожаков.

Благополучное окончание беспорядков 1340 г. не означало устранения опасности. Глубокое

внутреннее недовольство продолжало нарастать во Флоренции, и чтобы разрядить атмосферу,

заправилы коммуны решили прибегнуть к испытанному средству — приглашению

иностранца с вооруженным отрядом в качестве барджелло. На эту должность назначают

прибывшего в начале 1342 г. в город родственника французских и неаполитанских королей,

честолюбивого авантюриста и неудачника Готье де Бриенна, герцога Афинского, бывшего во

Флоренции с Карлом Калабрийским в 1326 г. Этот хитрый и коварный француз, надеясь на

свои связи, на свои довольно значительные вооруженные силы и особенно на раздоры в

коммуне, отнюдь не собирался, однако, ограничиваться временной должностью барджелло.

Уже в мае того же 1342 г. он добивается поручения командовать всеми вооруженными силами

коммуны и исполь-

178

зует это положение для того, чтобы еще глубже пустить корни в богатую почву Флоренции.

Явно мечтая о полном захвате власти, де Бриенн усиленно ищет поддержки своих честолюби-

вых замыслов во всех социальных слоях города. Без труда находит он ее среди грандов,

готовых служить хоть черту, лишь бы вернуть себе былое положение; особенно рьяно

соглашаются помогать герцогу члены семьи Барди, к этому времени уже вплотную

подошедшей к банкротству и готовой для спасения на любые, сколь угодно отчаянные

мероприятия.

Менее легко оказывается герцогу получить поддержку в по-поланских кругах. Но и здесь он

нащупывает нужные пути. Учитывая ожесточенную борьбу за власть между «жирным» и

«тощим» народом и прекрасно понимая, что главной опорой республиканско-коммунального

строя, а следовательно, и его главным врагом является именно «жирный народ», герцог Афин-

ский начинает заигрывать с народом «тощим». Наибольший отклик его стремление находит в

многотысячных массах вне-цеховых рабочих цехов «Лана» и «Калимала». Рабочие эти, все

более многочисленные по мере роста и развития мастерских, не пользовались никакими

политическими правами; им было строжайшим образом запрещено организовывать какие бы

то ни было объединения даже с религиозными целями; нормирование заработной платы и

условий труда, проводившееся цехами, совершенно не учитывало их интересов, так как

фиксировало максимальную плату и минимальный день, а не наоборот. Наконец, за каждую

попытку выйти из подчинения эти бесправные внецеховые рабочие подвергались жестоким

карам, денежным и физическим, причем решал вопрос о наказаниях особый цеховой

чиновник, приглашаемый из другого города на определенный срок (подобно подеста или

барджелло в системе коммуны) и находящийся в полном и безоговорочном подчинении у за-

правил «жирного народа». Все это вместе взятое делало вне-цеховых, неквалифицированных

рабочих старших цехов, составлявших количественно большую часть населения города,

постоянно недовольными, готовыми на любые авантюры, лишь бы улучшить свое почти

невыносимое экономическое и политическое положение. Между тем от своих нанимателей им

было нечего ждать. «Жирный народ» называл их презрительной кличкой «чомпи» (ciompi),

означающей «босяки», «бродяги», и считал положение их вполне нормальным.

Этим и воспользовался герцог Афинский, который по словам хрониста Виллани, типичного

представителя «жирного народа», с возмущением относившегося к политическим интригам

герцога, не только «вступил в контакт с мясниками, виноделами, шерстобитами и прочим

мелким людом, но и дал им права, разрушившие добрый порядок в цехах, которым они были

под' чинены, и позволил им требовать большую заработную плату за свои труды».

А другой

современный хронист — Стефани пишет,

179

что он «дал им право собираться в своих домах и принимать постановления, и отменять

старые законы, и устанавливать новые... в результате чего рабочие так возгордились, что

нельзя было достаточно дорого заплатить за все, что бы они ни сдавали или делали, ибо во

всем поддерживал их герцог».

И действительно, за оказываемую ему помощь герцог Афинский разрешил чомпи,

внецеховым рабочим, организовать свои цехи, во всяком случае, цех красильщиков и, по-

видимому, цех шерстобитов постановил, что размеры заработной платы должны определяться

не только нанимателями, но и рабочими, ограничил карательные права судебного чиновника

цеха «Лана» и контролировал сам все его действия. Все это значительно повысило

политическую роль и экономическое благосостояние рабочих низов, позволило им действенно

поддерживать своего покровителя.

Так, опираясь, с одной стороны, на грандов, с другой — на чомпи, Готье де Бриенн решается

произвести государственный переворот. 8 сентября 1342 г. он собирает на площади Сайта

Кроче общее собрание народа — парламенте, является на него окруженный своими

французскими рыцарями и вооруженными грандами и, несмотря на робкие возражения

властей коммуны, под восторженные крики толпы: «Пусть герцог будет нашим сеньором!

Пусть он будет нашим властителем навечно!» объявляет себя господином Флоренции. Гранды

подхватывают его на руки, несут во дворец коммуны и здесь в пышном здании, выстроенном

ненавистными им богатеями, разыскивают еще более ненавистные «Установления

Справедливости» и в дикой ярости рвут их на мелкие куски вместе со знаменем Справед-

ливости — символом коммуны. Многотысячная толпа, подошедшая к дворцу, не без страха

видит, как медленно сползает с зубчатой его башни флаг коммуны и как на его место поды-

мается флаг иностранного властителя города.

Через несколько дней переворот был официально оформлен: Флоренция, подобно Ферраре

или Мантуе, превратилась в синьорию, в которой недавние властители коммуны, «жирные»

торговцы, банкиры и ремесленники, должны были занять сугубо подчиненное положение. В

течение нескольких недель после переворота герцог распространяет свою власть на города,

подчиненные Флоренции; Ареццо, Пистойя, Вольтерра, Сан Джи-миньяно признали его своим

господином. Новая синьория укрепляется и пускает корни.

Чувствуя себя все более и более прочно, Готье выписывает в покорную Флоренцию своих

французских родственников и друзей, вводит новые французские обычаи и моды,

покровительствует влечению к роскоши и всяческим развлечениям, столь распространенным

при французском дворе.

Опираясь по-прежнему на грандов и на «тощий народ», представители которого теперь

занимают ведущее положение

180

в приорате, герцог, постоянно нуждающийся в деньгах, облагает тяжелыми налогами и

податями «жирный народ», захватывает в свои руки финансы и кассу коммуны,

распоряжается ими как настоящий тиран.

Но флорентийские богатеи, силой событий принужденные к повиновению, отнюдь не

собирались мириться со своим подчиненным положением. Тайно, постепенно собирают они

недовольных, распространяют порочащие герцога слухи, напоминают о былых свободах

Флоренции. А недовольных в городе, привыкшем к постоянным переменам, было

предостаточно — многие из грандов считали, что они не вполне вернули себе власть, многие

из «тощего народа» страдали от налогов и экономического застоя в городе, вызванного

прямым саботажем «жирного народа». Создается заговор, подготовляется свержение

ненавистного герцога. Во главе заговора стоит род, до того совершенно безвестный, но с этого

момента все чаще и чаще появляющийся на страницах источников, — род Медичи;

под-

держивают его Донати и многие другие пополанские роды. Зато гранды, и в первую очередь

Барди, схватившиеся за Готье де Бриенна, как утопающий хватается за соломинку, упорно

оказывают ему поддержку.

26 июля 1343 г. вспыхивает давно подготовлявшееся восстание. С криками: «Смерть герцогу

и его помощникам! Да здравствует народ, коммуна и свобода!» вооруженный народ собира-

ется на площади. Сторонники герцога не сразу сдаются. Возглашая: «Да здравствует сеньор

города!», собираются со своими людьми гордые Буондельмонти, Кавальканти и другие

магнаты, к ним присоединяются толпы чомпи, предпочитающие тиранию герцога власти

своих хозяев. На площадях, улицах и перекрестках происходят кровавые стычки. Но силы

хорошо подготовившихся, хорошо организованных врагов герцога явно превосходят силы его

друзей, к тому же не успевших собраться. Уже к следующему утру восставшие осаждают

герцога во дворце синьории и с воплями восторга видят, как на этот раз сползает с зубчатой

башни дворца флаг герцога и поднимается флаг коммуны.

28 июля герцог капитулирует и 31 июля с позором уезжает из города, в котором он мечтал

основать новую синьорию. У власти во Флоренции остается комиссия из 14 граждан — 7

грандов и 7 пополанов, избранная наспех в момент восстания. В городе и его владениях, еще

не успокоившихся после произошедшего, положение становится нормальным не сразу.

Гранды пытаются захватить власть, проводя ряд реформ, Барди, еще не окончательно

разорившиеся, плетут сеть интриг, от Флоренции отпадают Ареццо, Пистойя, Вольтерра.

Новое восстание, возглавленное «жирным народом», пытается поставить грандов и чомпи на

место, восстановить порядки, существовавшие до герцога Афинского. Но успокоить разбу-

181

шевавшийся город не так-то легко. Созданный при герцоге кратковременный союз между

грандами и чомпи вновь и вновь ставит под вопрос покой и конституцию коммуны.

Чрезвычайно характерными для этого союза являются выступления двух представителей

знатного рода Строцци, о которых сообщают источники. Один — Андреа Строцци вскоре

после изгнания герцога, в 20-х числах сентября 1343 г., собрав вокруг себя большое

количество чомпи, произвел попытку восстания. С криками: «Да здравствует „тощий народ",

да погибнут налоги и „жирный народ!"» тысячи его сторонников пытались захватить дворец

синьории, но были отогнаны, а их вождь сложил свою голову на эшафоте. Другой Строцци,

имя которого нам неизвестно, через несколько дней после казни своего родича призывал

народ к восстанию, говоря: «Ах вы дураки, дураки, вы изгнали того, кто бы дал вам хлеб по 10

сольдо за стайо, но я вас еще научу, что делать, дураки вы этакие». Если напомнить, что хлеб

в эти дни стоил 20 сольдо за стайо, то понятно, как должны были действовать слова

озлобленного гранда, также, впрочем, дорого заплатившего за свою агитацию. А еще через

несколько дней, 30 сентября, происходит попытка восстания чомпи — попытка, правда, легко

подавленная властями. Вожаки, восстания, приведенные к подеста, на допросе сказали: «Мы

думаем, что мы вырастем настолько, что соберем большие богатства, так что бедняки станут

когда-нибудь богачами».

Эти надежды «тощего народа», его непрекращающиеся связи с грандами дают основания

знати в тех же последних числах сентября 1343 г., в которые производят свою безнадежную

попытку чомпи, в свою очередь, попытаться произвести переворот. Инициатором попытки

является группа грандов, во главе которых стоят опять-таки представители рода Барди, со дня

на день неукоснительно приближающегося к банкротству и потому продолжающего искать

спасения любыми путями.

Однако вожаки «жирного народа» не дремали. Возглавляемые энергичными,

беззастенчивыми, стремившимися занять место Барди, Медичи 24 сентября, не дожидаясь

выступления грандов, подняли народ против них. Были захвачены, сожжены-и разграблены

дворцы ряда знатных семейств, в первую очередь Барди, которые после короткой борьбы

вынуждены был» сдаться и примириться со своим банкротством, экономическим и

политическим. Поражение, которое понесли в этот день гранды, было весьма серьезным. На

долгие годы и десятилетия они-вынуждены были опять отказаться от активной политической

жизни, в качестве последнего оплота сохраняя только организации гвельфской партии, в

которых они продолжали занимать ведущее положение.

Снова одержавшие победу вожди «жирного народа» восстанавливают «Установления

Справедливости», проводят ряд реформ конституции, но вынуждены сделать значительные

уступ-

182

ки «тощему народу» и чомпи, которых в решительный момент им удалось оторвать от грандов

и переманить в свой лагерь. Так, из 8 приоров, которые теперь стоят во главе коммуны, только

2 должны быть представителями «жирного народа», 3 •— представлять «средний народ», т. е.

средние цеха, а 3 — «тощий народ», т. е. низшую группу цехов и, по-видимому, вне-цеховую

массу чомпи, которые тем самым получают некоторый доступ к политической жизни.

Разнообразные и бурные события 1343 г. привели, таким образом, к установлению некоего

компромисса, к власти всей пополанской массы коммуны. В течение 4 лет это приносило хо-

рошие плоды: в коммуне царствовал мир, была восстановлена гегемония Флоренции, в

городе, как грибы, росли новые здания, частные и общественные; в 1345 г. была закончена по-

стройка Старого моста, стоившая 120 тыс. золотых флоринов, а уже в следующем году

заканчивается строительство второго моста — Сайта Тринита, правда, значительно более

дешевого.

Но компромисс осени 1343 г. не мог быть длительным и прочным. Достаточно было

нескольких серьезных потрясений, чтобы юн развалился и классовая вражда разгорелась с

новой силой. Если гранды признали себя разбитыми и довольствовались темными интригами

в партии, то «жирный народ» не собирался долго делить власть с представителями народа

«тощего», к которому он испытывал явное презрение, а последние, открыв себе дорогу к

власти, решительно намеревались расширить эту дорогу, добиться ведущего положения в

коммуне.

Глубокая рознь между «жирным» и «тощим» народом, между богатыми купцами, банкирами,

предпринимателями и их нищими рабочими сказывается с исключительной яркостью в

попытке организации переворота, связанной с именем Чуто Брандини.

24 мая 1345 г. были

арестованы и допрошены капитаном Флоренции чесальщик шерсти Чуто Брандини и его два

ч:ына. Чуто было предъявлено обвинение в том, что он устраивал в церкви Сайта Кроче

собрания своих единомышленников, представителей рабочих низов цеха «Лана», говорил им

зажигательные речи, призывал создать свою организацию, собрать деньги и путем прямых

политических выступлений добиться большего участия в управлении коммуны и улучшения

своего экономического положения, а может быть, и полного захвата власти рабочими низами.

Арест Чуто, пользовавшегося, по-видимому, большой популярностью в рабочей среде, вызвал

взрыв недогования в многотысячных массах чомпи. Бросив работу, они пошли к дворцу

капитана, требуя освобождения своего вождя и заявляя, что не возобновят работы, пока их

требования не будут выполнены.

Мы не знаем, как справились «жирные» предприниматели <с забастовкой, одной из первых,

которые знает история, но мы

183

знаем, что Чуто заплатил за свою деятельность жизнью: был повешен по постановлению

капитана.

Неизбежные противоречия между «жирным» и «тощим» народом вскрываются еще более

ярко после 1346—1348 гг., бывших для Флоренции весьма тяжелыми. В начале 1346 г. окон-

чательно и официально разоряются фирмы Барди и Перуцци, банкротство которых тянет за

собой банкротство ряда более мелких компаний — Аччайуоли, Бонаккорси, Чекки и др., при-

чем вся эта серия банкротств перерастает в настоящую экономическую катастрофу не только

для Флоренции, но и для всей Италии.

Весна 1348 г. приносит вторую и наиболее страшную волну «черной смерти», лишившую

Флоренцию значительной части, ее населения.

Банкротство ряда солиднейших фирм ослабило положение «жирного народа», а «черная

смерть», сильно сократившая число рабочих, еще больше усилила позиции тех из них,

которые выжили, чувствовали себя незаменимыми, воскрешали мечты Чуто Брандини.

Политическая роль «тощего народа» в эти годы весьма значительна. Джованни Виллани —

сам типичный «жирный», характеризует людей, стоявших в это время у власти, как

«болванов, неученых и неграмотных, правящих по своим фантазиям... и совсем не

заботящихся о благе республики»,

а его брат и продолжатель Маттео повествует:

«Случайные люди, без разумения, без доблести, не пользующиеся никаким авторитетом, чаще

всего узурпирующие власть незаконными и бесчестными способами».

Многие из этих новых правителей только недавно прибыли из окружающих Флоренцию