крушения своей державы?»), а молитву излагает лишь в конце, в
11
—13
строфах: «побудь с нами в облике Цезаря-мстителя и веди нас против
внешних врагов!». Первая же половина оды представляет собой затяну-
тое вступление, развивающее дополнительный мотив — опять-таки бед-
ствия гражданской войны (в том числе и мечи, которые лучше бы то-
чить не друг на друга, а на внешнего врага). В промежутке между указа-
нием на ситуацию и формулировкой молитвы Гораций помещает бег-
лые предварительные обращения к другим богам, кроме Меркурия: к
Аполлону, Венере, Марсу. Этот же последний прием ложится в основу
композиции следующей оды, 15-строфной I, 12 к Клио: ситуация песно-
пения намечена с самого начала: «какого мужа, героя, бога хочешь ты
прославить, Клио?» (об обрядовой ситуации, очевидно, можно говорить
лишь условно: она не задана поэту, а свободно им выбирается), затем на
протяжении основной части оды перечисляются боги, герои, древне-рим-
ские мужи и, наконец, наследники их доблестей — Цезарь Август и
молодой Марцелл; и только в 13 строфе является молитвенное обраще-
ние к Юпитеру: «царствуй первым, а Цезарь пусть царствует и побеж-
дает врагов вторым». Наконец, 19-строфный Столетний гимн к Аполло-
ну и Диане, прямо рассчитанный на обрядовое исполнение, расчленяет
свою молитвенную часть сообразно с обращениями к божествам-адреса-
там:
«ты, Аполлон-Солнце, не увидь ничего более великого, чем Рим»
(строфа 3-я); «ты, Диана-Илифия, взрасти Риму потомство» (строфа 5-я);
«вы,
Парки, спрядите Риму добрую судьбу» (строфа 7-я); «пусть земля,
вода и воздух взрастят плоды» (строфа 8-я); «вы, Аполлон с Дианою,
даруйте юным добрый прав, старым желанный покой, всем довольство,
потомство и красу» (строфа 12-я); это центральная часть гимна, конец
же его выдержан не в взволнованно-пожелательных, а в умиротворен-
но-утверждающих тонах: «Рим цветет, враги покорны, царят мир и оби-
лие, и боги к нам благосклонны».
Сводя воедино сделанные наблюдения над развертыванием молит-
венной части гимнов, получаем такую картину.
Гимническую ситуацию Гораций старается представить читателю
как можно быстрее, чтобы облегчить восприятие гимна. Из 25 гимнов
только в трех она опущена (I, 35 к Фортуне, I, 10 к Меркурию, I, 26 к Музе
об Элии Ламии) и в двух неясна, но легко подразумевается (I, 18 и III, 21,
застольные). Только в трех гимнах изображение ситуации оттянуто
долгим вступлением (IV, 3 о людских занятиях; IV, 6 об Аполлоне; I, 2
о бедствиях римского народа); только в пяти молитвенная часть выне-
сена вперед, раньше ситуативной, да и то в таких случаях она обычно
самая простая: «приди», «спой». Из 20 случаев, где гимническая ситуа-
ция обозначена, в 10 случаях она бытовая (жертвоприношение или иной
обряд), в шести случаях психологическая (любовь, благодарность), в трех
случаях указана сперва психологическая ситуация, потом бытовая (I,
19 и III, 26 к Венере, III, 25 к Вакху) и в одном случае — наоборот (И, 19