Гармаев Ю.П. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности при расследовании уголовных дел о взяточничестве: Практическое пособие

Подождите немного. Документ загружается.

тые» часто ее ослабляют. Вместе с тем оптимальный подход к их участию в

ОРМ иногда дает ценные дополнительные доказательства. Рекомендации:

• если все-таки принято решение об участии посторонних лиц в ОРМ, не

следует называть их «понятые», лучше «незаинтересованные лица»,

«представители общественности», «присутствующие» и т.п. Не следует

разъяснять им их якобы права, обязанности, предупреждать их об от

ветственности и ссылаться при этом на произвольные статьи УПК,

ФЗ об ОРД и т.п. Таких правоустановлений в законодательстве нет;

• серьезно следует отнестись к подбору присутствующих граждан. Это

должны быть благонадежные, но в то же время незаинтересованные

лица, которых следует затем тщательно допросить, обеспечить их явку

в суд, пресечь возможные попытки со стороны защиты воздействовать

на них с целью изменить показания. Следователю, а затем государст

венному обвинителю необходимо лично удостовериться в том, что

именно в присутствии этих лиц проводились юридически значимые

действия (изымались помеченные деньги и т.д.), что они все это пом

нят и никоим образом не заинтересованы в исходе дела.

Ошибка 6 — не то мероприятие. В документах, составляемых по ре-

зультатам ОРМ, часто допускаются ошибки в названии ОРМ. Встречаются

названия «следственный эксперимент», «комплекс ОРМ по изобличению

вымогательства взятки» и т.п. Между тем в ФЗ об ОРД (п. 14 ч. 1 ст. 6)

предусмотрено ОРМ с названием именно «оперативный эксперимент».

Иное название является нарушением закона и может повлечь признание

всех полученных доказательств недопустимыми.

Ошибка 7 — смешение процедур. Сначала проводится оперативный

эксперимент, а по его результатам при изобличении взяткополучателя со-

ставляется протокол об административном правонарушении с изъятием

денежных купюр и иных предметов.

Рекомендация: необходимо четко различать и разграничивать ОРД,

которая проводится с целью выявления, раскрытия и расследования пре-

ступлений, и административную деятельность, осуществляемую на основа-

ниях и в порядке, предусмотренном КоАП. В рамках последней могут быть

обнаружены и зафиксированы следы (признаки) преступлений и иных пра-

вонарушений, доставлены и задержаны лица, произведен их досмотр, изъя-

тие вещей и документов и т.д. (ст. 27.1, 27.7, 27.10 и др. КоАП). Но вряд ли

допустимо смешивать оперативно-розыскные и административные проце-

дуры, хотя мне не встречались дела, по которым это обстоятельство стало

бы основанием признания доказательств недопустимыми.

И все же оперативный эксперимент как ОРМ, направленное на выяв-

ление тяжкого преступления, вряд ли может завершаться документирова-

нием административного правонарушения.

Ошибка 8 — незаконные досмотр и изъятие. При документирова-

нии факта изъятия предмета взятки часто составляются акт досмотра, про-

токол изъятия и т.п. с необоснованными ссылками на ст. 11 Закона РФ

«О милиции», ст. 6 ФЗ об ОРД, статьи КоАП (см. гл. 3.5 настоящего изда-

ния) или без всяких ссылок.

Между тем законодательство не содержит соответствующих данному

случаю оснований. Так, в ФЗ об ОРД нет такого вида ОРМ, как досмотр,

право на досмотр не включено в ст. 15 Закона. Пункт 2 ч. 1 ст. 11 Закона РФ

«О милиции» позволяет проводить досмотр только в соответствии с зако-

нодательством об административных правонарушениях. В предшествую-

щей редакции этой нормы Закона работникам милиции предоставлялось

право производить личных досмотр лиц «в порядке, установленном феде-

ральным законом». Многие практические работники толковали эту норму в

том значении, что для личного досмотра достаточно ссылки только на За-

кон о милиции. Пора очнуться от этого опасного заблуждения (о правомер-

ных вариантах досмотра и изъятия предметов в ходе проведения ОРМ см.

гл. 3.4—-3.5 настоящего издания).

Ошибка 9 — провокация преступления. В рамках ОРМ со стороны

взяткодателя допускается провокация взятки и других преступлений, что

можно квалифицировать по ст. 304 УК и как подстрекательство к соверше-

нию других преступлений (ч. 4 ст. 33 и соответствующая статья Особенной

части). Часто только в суде «всплывает» информация о том, что взяткода-

тель говорил взяткополучателю примерно так: «Ну, прошу тебя, возьми

деньги!». Взяткополучатель отказывался, но взяткодатель настоял на своем.

Рекомендации:

• инициатива в получении взятки всегда должна исходить от взяткопо

лучателя, что должно подтверждаться показаниями участвующих лиц,

другими доказательствами. Положительным моментом является нали

чие аудио-, видеозаписи соответствующего разговора между взяткода

телем и взяткополучателем. Но следователю необходимо лично убе

дится, что содержание стенограммы разговора в точности соответству

ет содержанию аудиозаписи;

• о разграничении провокации взятки и правомерного проведения ОРМ

см., например, п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от

10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточниче

стве и коммерческом подкупе».

Пленум, в частности отметил, что, решая вопрос о наличии состава

преступления, предусмотренного ст. 304 УК, суду надлежит проверять, не

было ли предварительной договоренности с должностным лицом о согла-

сии принять предмет взятки. При отсутствии такой договоренности и отказе

принять предмет взятки или подкупа лицо, пытавшееся вручить названный

предмет в целях искусственного создания доказательств совершения пре-

ступления либо шантажа, подлежит ответственности по ст. 304 УК.

Вместе с тем Пленум указал, что не является провокацией взятки про-

ведение предусмотренного законодательством ОРМ в связи с проверк.

заявления о вымогательстве взятки.

Ошибка 10 — нарушен особый порядок. В соответствии с Консти-

туцией РФ ограничение тайны переписки, телефонных переговоров, теле-

графных и иных сообщений, а также права на неприкосновенность жилища

допускается только на основании судебного Рвения (ст. 23 и 2: ложения

конкретизированы в ч. 2-6 ст. 8 ФЗ об ОРД. К сожалению, не

единичны факты:

• прослушивания телефонных переговоров без судебного решения, в

частности при наличии такого решения в отношении не того телефон

ного номера, который реально прослушивался;

• прослушивания телефонных переговоров в сроки за пределами уст

новленных судебным решением;

• нарушение 24-часового срока уведомления суда и 48-часового срока

получения судебного решения «в случаях, не терпящих отлагательст

ва» (ч. 3 ст. 8 ФЗ об ОРД);

• получение судебного решения и проведение прослушивания в OTHOD

нии лиц, подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлении,

не относящихся к категории тяжких или особо тяжких, а также лиц,

которые не могут располагать сведениями об указанных категориях

преступлений (ч. 4 ст. 8). Так, прослушивание проводится в отношении

подозреваемых по ч. 1 ст. 290 УК или оперативные подразделения не

обосновывают, почему те или иные лица - не подозреваемые (обви

няемые) могут располагать вышеуказанными сведениями;

. оперативное обследование жилого помещения проводится без судеб

ного решения и (или) согласия проживающих в нем лиц. Часто не-

добросовестные оперативные работники сначала проникают в жили-

ще без согласия проживающего, а позднее берут у-него «подписку о

согласии».

Все эти нарушения закона не только влекут признание недопустимыми

будущих доказательств, но и могут стать основанием для возбуждения

уголовного дела против оперативных работников по признакам преступле-

ний, предусмотренных ст. 137—139, 286 и др. УК.

Ошибка 11 — не обеспечены гарантии неприкосновенности. В

ношении таких категорий лиц, как депутаты Государственной Думы и чле-

ны Совета Федерации (ст. 98 Конституции РФ), судьи всех уровней (съ 1

Конституции РФ), прокуроры или следователи прокуратуры (ст. <

рального закона «О прокуратуре Российской Федерации»), нарушения г;

рантий неприкосновенности носят единичный характер. Между тем ,

вольно часто соответствующие нарушения допускаются в отношении ада

катов, например при попытке изобличения их в покушении на дачу в В

соответствие с ч. 3 ст. 8 Федерального закона «Об адвокатской деятель-

ности и адвокатуре в Российской Федерации» проведение ОРМ и следст-

венных действий в отношении адвоката (в том числе в жилых и служебных

помещениях, используемых им для осуществления адвокатской деятельно-

сти) допускается только на основании судебного решения. При этом не

имеет значения, знали ли оперативные работники, что лицо, в отношении

которого осуществляются ОРМ, имеет статус адвоката. Полученные таким

образом сведения как минимум «подвергаются санкциям ничтожности».

Ошибка 12 — нет постановления о представлении результатов

ОРД. В уголовном деле и в ДОУ отсутствует постановление о представле-

нии результатов ОРД следователю (ч. 3 ст. 11 ФЗ об ОРД; см. также обра-

зец 3 приложения 1 настоящего издания). Часто это постановление по

ошибке называют иначе — «постановление о передаче...», «постановление

о направлении результатов ОРД по подследственности...» и т.п.

Согласно п. 10 и 17 Инструкции это постановление подготавливается в

одном экземпляре и приобщается к материалам ДОУ или соответствующего

номенклатурного дела. Однако изучение практики показывает, что копия

постановления обычно приобщается к материалам уголовного дела. Стоит

ли это делать — вопрос тактики обвинения в судебной стадии уголовного

судопроизводства. Нужно помнить, что в последнем варианте постановле-

ние будет изучено стороной защиты в порядке ст. 217 УПК и его копия

может остаться у защитника. Это же обстоятельство нужно учитывать и в

отношении постановления о проведении ОРМ, в отношении других доку-

ментов (см. гл. 3.3 настоящего издания).

Ошибка 13 — снова о ненадлежащем лице. Постановление о пред-

ставлении результатов ОРД может быть утверждено ненадлежащим лицом.

Однако согласно ч. 3 ст. 11 ФЗ об ОРД оно подписывается только руководи-

телем органа, осуществляющего ОРД.

Разновидности ошибки — постановление утверждается заместителем

начальника, начальником подразделения (например, заместителем начальни-

ка РОВД — начальником МОБ, заместителем начальника УФСБ, начальни-

ком СБ, ОБЭП, ОРЧ) и т.п. Эта малозначительное, казалось бы, нарушение,

так же, как и ошибка 1 настоящей главы, имеет фатальный характер, т.е. мо-

жет повлечь постановление оправдательного приговора.

Ошибка 14 — нет сопроводительного документа. К уголовному де-

лу не приобщается сопроводительный документ (см. образцы 4 и 5 прило-

жения 1 настоящего издания), подписанный руководителем органа — субъ-

екта ОРД (п. 10 Инструкции). В отношении некоторых, а точнее практиче-

ски всех документов, составляемых по результатам проведения ОРМ, нет

обязательного требования их приобщения к материалам уголовного дела

(см. гл. 2.2 и 2.3 настоящего издания). Но в нем все-таки должен быть со-

проводительный документ, предусмотренный п. 10 Инструкции.

Ошибка 15 — нет описывающего документа. Для приобщения к

уголовному делу не представляются документы, непосредственно описы-

вающие проведение данного вида ОРМ: акты, справки, рапорта и т.п.

Так,

в деле имеются акт вручения технических средств, денег и далее только

протокол обыска, в рамках которого изымаются помеченные купюры, и т.п.

В результате все обстоятельства оперативного эксперимента не находят

своего отражения в документах. Если оперативные работники в рамках

судебного допроса не могут дать точные и непротиворечивые показания,

сторона обвинения рискует «проиграть дело».

Рекомендации:

всегда составлять как минимум документ под названием «акт опера-

тивного эксперимента» (см. образец 2 приложения 1 настоящего издания) и

в нем подробно описывать все действия, события, обстановку, перечислять

участвующих лиц и т.д.

следователям, государственным обвинителям необходимо подробно

допрашивать лиц, участвовавших в проведении оперативного эксперимента.

Ошибка 16 — не оформлены изъятые предметы. Изымаемые в рам-

ках ОРМ предметы, деньги, записанные аудио-, видеокассеты не оформля-

ются надлежащим образом (номера денежных купюр, упаковка предметов,

реквизиты печатей на упаковке, подписи участвующих лиц и т.п.; см. также

образцы 4 и 5 приложения 1 настоящего издания). Это приводит к возраже-

ниям со стороны защиты и сомнениям у суда по поводу относимости и

достоверности формируемых доказательств.

Рекомендация: соответствующие предметы необходимо оформлять и

документировать по правилам работы с вещественными доказательствами.

Ошибка 17 — нет приложений. В нарушение п. 15 и 19 Инструкции в

резолютивной части постановления о представлении результатов ОРД сле-

дователю (см. образец 3 приложения 1 настоящего издания) не перечисля-

ются подробно подлежащие представлению конкретные документы. Иногда

все-таки учиняется запись «приложения», но либо предметы не перечисле-

ны и не описаны подробно, либо не указывается, что они упакованы, опеча-

таны. Иногда все приложения описаны в сопроводительном письме, но не

приведены в постановлении.

Рекомендация: оформить все тщательно и в обоих документах.

' Следует все-таки называет его актом, как отмечено в приложении к Инструкции. К тому же

слово «протокол» у судей ассоциируется с уголовно-процессуальным документом.

V. Проблемы

использования результатов

оперативно-розыскной

деятельности в ходе

судебного разбирательства

5.1. Устранимые и неустранимые,

существенные и не существенные

нарушения законодательства

Изучение массива уголовных дел о взяточничестве показало, что

большая часть допускаемых нарушений закона носит, условно говоря, уст-

ранимый и (или) незначительный характер. И хотя мы прекрасно понимаем,

насколько может показаться некорректным такое утверждение с позиции

уголовно-процессуального закона и права, все-таки каждый практикующий

юрист даже интуитивно понимает, о чем идет речь (ошибки см. в гл. 4 на-

стоящего издания).

Такие ошибки, как неправильное название ОРМ (вместо оперативного

следственный эксперимент — ошибка 6 в гл. 4 настоящего издания), неточ-

ное название документов «обязательного характера» (вместо постановления

о представлении результатов постановление о передаче результатов -—

ошибка 10), неоформление приложений к постановлению о представлении

результатов ОРД (ошибка 15) и т.п., с формальной стороны являются пря-

мыми нарушениями оперативно-розыскного законодательства.

Развивая далее мысль с позиции интересов стороны защиты, например

для речи в прениях адвоката-защитника, можно прийти к выводу о том, что

поскольку результаты ОРД — это только сведения, полученные в соответ-

ствии с ФЗ об ОРД (ст. 5 п. 36

УПК; см. также гл. 1.1 настоящего издания),

то любые, даже формальные, незначительные нарушения этого Закона ис-

ключают возможность использования результатов ОРД в уголовном судо-

производстве. К такому же выводу, увы, приводит и буквальное толкование

ч. 2 ст. 50 Конституции РФ, запрещающей использовать доказательства,

полученные с нарушением федерального закона.

Может ли, должен ли представитель стороны обвинения, а затем суд,

согласится с таким категоричным утверждением, с максимально букваль-

ным толкованием закона?

Прежде чем ответить на этот вопрос, сделаем важную оговорку: автор пособия

«профессионально и идеологически» принадлежит к представителям стороны обвине-

ния В условиях состязательности уголовного судопроизводства и несовершенства зако-

нодательства вряд ли найдутся какие-либо правовые, научно-этические или профессио-

нально-этические препятствия к тому, чтобы ученый излагал собственную принципи-

альную позицию, отстаивающую интересы одной из сторон процесса. Безусловно, если

эта позиция не противоречит общечеловеческой этике, закону или использует его про-

бел

. Между тем я осознаю, что любое из мнений носит спорный характер.

Ответ на вышепоставленный вопрос должен включать два непротиво-

речащих друг другу тезиса:

1) на стадии возбуждения уголовного дела и в ходе его расследования

максимально активные действия представителей стороны обвинения

должны быть направлены на профилактику, пресечение и устранение

подобных нарушений и ошибок. Нужно их не только выявлять, но и

прогнозировать, предвидеть типичные «выпады» стороны защиты.

Иначе говоря, когда не поздно что-то предотвратить и устранить, об

винитель должен во многом мыслить и действовать как добросовест

ный адвокат;

2) в случае, если все-таки подобного рода нарушения не были выявлены и

устранены на досудебных стадиях уголовного судопроизводства, госу

дарственный обвинитель, тщательно изучив и проанализировав мате

риалы дела, вправе предложить суду признать допустимым использо

вание в доказывании результатов ОРД.

Перечислим некоторые общие аргументы, которые может использо-

вать сторона обвинения в состязательном процессе

Недопустимым согласно ч. 1 и п. 3 ч. 2 ст. 75 УПК являются все дока-

зательства, полученные с нарушением требований закона. Однако было бы

ошибкой признавать любое нарушение, т.е. отступление буквально от вся-

кого предписания, содержащегося в нормах закона, любую грамматиче-

скую, орфографическую, пунктуационную ошибку, опечатку, пропуск бук-

вы или слова и т.п. нарушением, которое ведет к утрате полученных таким

путем сведений качества допустимости. Разве грамматическая ошибка в

тексте приговора, в названии документа «приговор» (приговор, приговор и

т.п.) должна повлечь безусловную отмену судебного решения?

См., например- Гармаев Ю.П Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроиз-

водстве. — М.: Экзамен, 2004

«Частные» аргументы, т.е. используемые по конкретным видам ошибок, будут рассмотрены в

таблице гл. 5.2 настоящего издания.

Недопустимыми следует признавать лишь доказательства, полученные

в результате не формальных, а сущностных нарушений законодательства,

повлекших реальное нарушение принципов уголовного судопроизводства,

причинившие реальный вред правам и свободам человека и гражданина.

Следует согласиться с позицией ряда видных ученых-процессуалистов,

например авторов авторитетного комментария УПК под общей редакцией

проф. А.В. Смирнова, о том, что «речь в ст. 75 речь идет о нарушениях

УПК в целом, а не отдельных его предписаний. Если закон предусматривает

средства и способы, с помощью которых можно нейтрализовать послед-

ствия нарушения отдельных его предписаний, доказав, что они не повлияли

на соблюдение принципов уголовного судопроизводства, то при успешном

применении таких средств и способов уже нельзя сказать, что такое доказа-

тельство использовано для доказывания в нарушение закона.

Так, непредупреждение свидетеля о его праве не давать показания

против себя и своих близких, несомненно, является весьма серьезным на-

рушением. Однако, если будет доказано (в том числе и объяснениями само-

го свидетеля), что это никак не повлияло на добровольность данных им

показаний, а значит, и на сохранение равенства сторон, суд вправе признать

полученные показания допустимыми доказательствами. Нельзя утверждать,

что такое доказательство использовано судом в нарушение закона, так как

именно с помощью средств и способов, предусмотренных законом, процес-

суальное нарушение было нейтрализовано. Нарушения, поддающиеся оп-

ровержению, следует считать устранимыми, или опровержимыми»

По отношению к результатам ОРД устранимыми нарушениями можно

признать, например, отсутствие постановления о проведении оперативного

эксперимента или его утверждение ненадлежащим лицом (см. ошибки 1 и 4

в гл. 4 настоящего издания). Если в ходе судебного разбирательства будет

установлено, что ОРМ было проведено в целях, предусмотренных законом

и во исполнение его задач, с соблюдением его принципов (ст. 1, 2 и 3 ФЗ об

ОРД), при наличии достаточных оснований и соблюдением всех условий

(ст. 7 и 8), не было допущено нарушений прав и свобод человека и гражда-

нина при осуществлении ОРД (ст. 5), то суд по ходатайству государствен-

ного обвинителя вправе признать проведение ОРМ законным , а получен-

ные на его основе доказательства (иные документы, вещественные доказа-

тельства, показания свидетелей и др.) допустимыми.

Вместе с тем такие нарушения законодательства об ОРД, которые про-

тиворечат целям и задачам ОРД, привели к нарушению принципов ее осу-

ществления, причинению вреда правам и свободам граждан, — такие на-

рушения могут повлечь безусловное признание результатов ОРД юридиче-

Комментарий к УПК РФ. Постатейный /Под общ. ред. А.В. Смирнова. — 2-е изд. — СПб.,

2004. —С. 217.

Разумеется, «вправе признать», а не «должен признать». Допустимость доказательств —

предмет спора сторон в процессе.

ски ничтожными. Такого рода нарушения вряд ли устранимы. Если речь

идет о нарушении неприкосновенности жилища вопреки требованиям зако-

на, все полученные в результате ОРМ (обследование помещений) сведения

не могут быть легализованы в уголовном процессе, а должностные лица

органов — субъектов ОРД подлежат привлечению к ответственности, пре-

дусмотренной законодательством (ч. 10 ст. 5 ФЗ об ОРД).

Не все допущенные в рамках ОРД нарушения (даже неустранимые)

являются существенными для решения вопроса об их использовании в до-

казывании. Следует согласиться с мнении А.В. Смирнова, что, например,

«присутствие в зале, где происходит судебное заседание, лиц в возрасте до

16 лет является процессуальным нарушением (ч. 6 ст. 241 УПК), но несу-

щественным для получения доказательств, а потому не может уничтожить

их допустимости»

. По аналогии толкования такое нарушение законода-

тельства об ОРД, как отсутствие в уголовном деле и (или) надзорном про-

изводстве прокурора сопроводительного документа (п. 10 Инструкции;

см. также ошибку 14 в гл. 4 настоящего издания), вряд ли должно с необходи-

мостью повлечь признание юридически ничтожными всех результатов ОРД.

В качестве интересного аргумента в пользу допустимости доказа-

тельств, полученных в результате ОРД, но с несущественными наруше -

ниями законодательства об ОРД, приведем позицию известного ученого

Е.А. Доли: «...доказательства формируются не в ходе оперативно-розыскной

деятельности, а только при осуществлении уголовно-процессуальных дей-

ствий»

. Следовательно, нарушения порядка проведения ОРМ не всегда

влекут недопустимость использования их результатов в процессе. Так, видео-

запись убийства, произведенная отстраненным от работы оперативным со-

трудником, может быть приобщена к делу и может служить доказательством.

Нормы Конституции РФ (ч. 2 ст. 50) и УПК предусматривают прежде всего

нарушения уголовно-процессуальной, а не оперативно-розыскной формьг.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1

«О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Россий-

ской Федерации» отмечается: «Если возникает необходимость устранения

иных препятствий рассмотрения уголовного дела, указанных в пунктах 2—5

части 1 статьи 237 УПК РФ, а также в других случаях, когда в досудебном

производстве были допущены существенные нарушения закона, не устра-

нимые (здесь и далее курсив мой. — Ю.Г.) в судебном заседании, а устране-

ние таких нарушений не связано с восполнением неполноты произведенного

дознания или предварительного следствия, судья в соответствии с частью 1

Комментарий к УПК РФ. Постатейный /Под общ. ред. А.В. Смирнова — СПб., 2004. — С. 217.

Доля Е.А.. Использование в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности. —

М., 1996. — С. 36.

См.: Калиновский К.Б. К вопросу об использовании результатов оперативно-розыскной дея-

тельности в качестве доказательств по уголовным делам //Актуальные проблемы борьбы с

преступностью в современных условиях. — СПб., 1997. — С. 186—189.

статьи 237 УПК РФ по собственной инициативе или по ходатайству сторо-

ны... возвращает дело прокурору для устранения допущенных нарушений».

Верховный Суд РФ указывает: «В тех случаях, когда существенное на-

рушение закона, допущенное в досудебной стадии и являющееся препятст-

вием к рассмотрению уголовного дела, выявлено при судебном разбира-

тельстве, суд, если он не может устранить такое нарушение самостоятель-

но, по ходатайству сторон или по своей инициативе возвращает дело

прокурору для устранения указанного нарушения при условии, что оно не

будет связано с восполнением неполноты произведенного дознания или

предварительного следствия».

Этими руководящими разъяснениями Верховный Суд РФ фактически

вновь вернулся

к разграничению нарушений закона на существенные и

несущественные, устранимые и неустранимые, предусматривая противопо-

ложные по своему значению правовые последствия этих нарушений.

Именно в силу вышеприведенных доводов в гл. 4 упоминается об ошиб-

ках, допускаемых практическими работниками, при этом не используется

только термин «нарушение закона». Ошибка — понятие криминалистиче-

ское, а не уголовно-процессуальное. Первое несколько шире второго.

Все, что изложено в гл. 4 и 5.2 настоящего издания, можно было бы

условно разделить

на ошибки и нарушения закона:

1) являющиеся устранимыми и (или) которые могут быть признаны су

дом несущественными (при определенных фактических обстоятельст

вах дела; см. ошибки 1,4—7, 10, 12—17 в гл. 4 настоящего издания);

2) являющиеся неустранимыми и (или) которые не могут быть признаны

судом несущественными (при определенных обстоятельствах дела, это

все остальные ошибки, а также ошибки 1, А—7, 10, 12—17, если они по

сути носят существенный и неустранимый характер).

В первом случае у государственного обвинителя есть шанс добиться

признания полученных на основе ОРД результатов допустимыми доказа-

тельствами. Это вопрос процессуального спора представителей сторон,

победителем в котором становится тот, кто более профессионален, убеди-

телен, тот, кто лучше подготовлен к процессу.

Во втором случае «поражение» стороны обвинения в поединке за до-

казательства почти неизбежно или сопряжено с осознанием заведомой не-

правосудности принимаемого судебного решения.

В первом случае представитель стороны обвинения обязан принять все

допустимые меры к легализации соответствующих доказательств, использо-

вать для этого все аргументы. В случае «поражения в процессуальном по-

единке» он может нести ответственность за непринятие хотя бы части допус-

тимых мер, в том числе перечисленных в гл. 5.1 и 5.2 настоящего издания

Достаточно вспомнить ст. 345 УПК РСФСР «Существенное нарушение уголовно-

процессуального закона»

Вместе с тем жесткое разграничение ошибок на существенные и несущественные и т.д. было

бы некорректным. Это вопрос факта, предмет процессуального спора сторон