Галушко К.Ю. Кельтская Британия: племена, государства, династии с древности до конца XV века

Подождите немного. Документ загружается.

1 Институционализация - «закрепление», формально-юридическое или фактическое утверждение

официального существования определенной организации, общественного института.

2 Социализация - «врастание» индивида в общество, процесс адаптации к социальным нормам и правилам.

235

ных связей на глубину нескольких поколений (по крайней мере до девяти - двенадцати), что в нашем весьма

непостоянном мире далеко не все, к сожалению, способны сделать.

Феодализация Шотландии. Становление феодально-клановой системы

Сущность процесса феодализации в Шотландии состояла в возрастании крупного землевладения и

преобразования всех земель в стране, независимо от их состояния и расположения, в феодальную

собственность (феод, фьеф, шотл. feu). Это означало закрепление хартией держания от какого-либо сеньора

или непосредственно от короны за определенную службу или повинность. Формировались прослойки

общества, присущие феодальному

обществу: светские и церковные феодалы и зависимые от них крестьяне.

Но феодализация Шотландии приобретала специфические черты, обусловленные существенной кельтской

этнокультурной составляющей.

После норманнского завоевания Англии к шотландскому королевскому двору сначала двинулись

англосаксонские беженцы, а со временем, на протяжении XII-XIII вв. происходило мирное и медленное

«норманнское завоевание» через многочисленных англо-норманнских поселенцев. Постепенно англо-

норманнские социальные стандарты распространились на всю территорию Лоулендса. Этим процессам

оказывала содействие и римская церковь, поскольку она тоже нуждалась

в земельных владениях, в отличие

от старой кельтской церкви, которая была зависимой от гэльского родового порядка. В Хайлендсе

феодальные отношения не могли быстро привиться, поскольку естественные условия и горная экономика

стойко консервировали там родопе-леменные сообщества. Наконец, шотландской знати приходилось часто

выступать в двух социальных ролях: предводителей кланов на севере и

феодальных магнатов на юге.

Феодальная система сыграла в Шотландии двойственную роль, консолидируя общегосударственную элиту,

с одной стороны, и способствуя регионализации и сепаратизму - с другой. Если феодал, будучи вассалом

короля, «заводил» еще и многочисленных собственных вассалов, которые были должны ему служить за пре-

доставленную землю, то это позволяло магнатам держать многочисленные

частные войска. В случае

кровных связей с королев-

236

ским домом и каких-то возможных претензий на власть это могло существенно дестабилизировать жизнь

королевства. В Шотландии, в отличие от Англии, действовал континентальный принцип «вассал моего

вассала - не мой вассал».

Источником ресурсов короны, как и во всех других феодальных государствах, была земля - королевский

домен.- Земельные владения короля состояли из его наследственных земель, завоеванных и присоединенных

через браки территорий, конфискованных имений политических противников. Земли домена

предоставлялись как пожалование рыцарям за оммаж и воинскую службу. Земельные участки

предоставлялись также чиновникам - тэнам и шерифам

, которые руководили королевскими имениями.

Земельные наделы могли передаваться в наследство при условии продолжения служебных обязанностей

собственника и внесение особого платежа - рельефа. Служилая знать и должна была вдобавок раз в три года

приносить королю натуральный налог - кейн.

На протяжении правления Дэвида I Святого (1124-1153) и его внуков - Малкольма IV (1153-1165) и Вильяма

Льва (1165-1214) феодальная модель стала господствующей на юге, северо-востоке и в центре страны. В

Лоулендсе образовались большие феодальные владения новой знати. Много магнатов были англо-

нормандцами, осевшими в Шотландии (Брюсы, Сом-мервилы, Линдсеи, Стюарты, Бэллиолы, позднее -

Дугласы, Мюрреи, Синклеры, Рамсеи

, Барлеи, Фрейзеры, Грейемы, Арун-делы). Король был провозглашен

верховным собственником клановых земель (раньше они были собственностью клана, который признавал

превосходство короля), и они стали предоставляться родовой знати как феодальное держание. Это снижало

социальный статус и ограничивало свободу членов клана. Наконец вожди становились феодальными эрлами

(графами1). Происходило сращивание старой клановой и

новой англо-нормандской знати, формирование

единого господствовавшего феодального сословия. Феодализм стал той формой организации общества,

которая была способна консолидировать два непохожих элемента шотландского населения - кельтов севера

и запада и германцев востока и юга. Объединение элементов классического феодализма с рядом норм

клановых отношений позво-

1 Слово «эрл» имеет скандинавское происхождение, означая «знатный человек». В Англии и Шотландии это

было синонимом французского термина «комт» (граф).

237

ляет исследователям называть общественное устройство поздне-средневековой Шотландии феодально-

клановым.

Основным и часто единственным источником для изучения ранних этапов шотландского феодализма служат

хартии, количество которых незначительно. Для улаживания отношений в кельтской среде короли не очень

нуждались в письменных документах, обходясь архаическими устными формами оформления соглашений.

Те хартии, которые уцелели во время многочисленных неурядиц с шотландскими архивами, не дают полной

картины социально

-экономических процессов в шотландском государстве. Очевидно, что чаще хартии

пожалования земельных владений писались королем для римской церкви, которая традиционно требовала

такой документации, чем светским лицам. Конечно, и географическая концентрация объектов пожалования

охватывала преимущественно Лоулендс и юг, чем Хайлендс. Подавляющее большинство имеющихся

документов не являются подробными относительно характера и условий держания. Самые древние хартии

относятся к временам Дункана II (1094 г.) и Эдгара

(1097-1107 гг.).

Грамота Дункана II Даремскому кафедральному приорству (1094 г.)

«Я, Дункан, сын короля Малкольма, который является по наследственному праву королем Шотландии,

пожаловал святому Кутберту и его служителям Тайнингем, Олдем, Скучел, Нолл, Гетервик, а в Броксмуте -

всю службу, которую получал там епископ [Сент-Эндрюса] Фодан, и я подарил это так же свободно [на

иммунитетных правах], как святой Кутберт когда-то

держал от тех, от кого он получает [и сегодня] свою

заботу. И я дарил это ради себя самого и ради души отца моего, и ради братьев моих, и ради жены моей, и

ради детей моих. И поскольку я захотел, чтобы дар этот твердо принадлежал святому Кутберту, я добился,

чтобы и братья

мои согласились. Кто же захочет нарушить это или же забрать что-то у слуг святого

Кутберта - да падет на него проклятия Божье, святого Кутберта и мое. Аминь.»

Более уверенные шаги на пути феодализации Шотландия сделала при Дэвиде I (1124-1153). Этот король,

один из сильнейших в шотландской истории, провел юность при дворе своего зятя английского короля

Генриха I,1 и усвоил англо-норманд-

1 Генрих I Клирик - английский король в 1100-1135 гг. Сын Вильгельма Завоевателя.

238

ские принципы управления королевством. Женившись, в 1113 г. Дэвид получил большие владения

Нортгемптон и Хантингтон, разбросанные по среднеанглийским графствам. Вместе со своими союзниками -

нормандскими рыцарями он добился от своего старшего брата, короля Александра I передачи себе в

управление Южной Шотландии. Когда Дэвид стал королем, его нормандские товарищи начали получать от

него многочисленные владения

. Именно в то время в Шотландию попали англо-нормандцы Брюсы, которые

со временем стали королевской династией, и Фицаланы, от которых вела начало уже династия Стюартов.

Интересно, что к концу XII в. преобладающую часть элиты Англии, Шотландии и Ирландии (вообще

Британских островов) составляли франкоязычные семьи. В границах этих англо-нормандских семей

владения в Нормандии или Бретани получал старший сын, в Англии - второй, а в Шотландии - младший.

Это крайне запутывало вассально-сеньориальные и межгосударственные отношения. Активная миграция с

юга

мелкого рыцарства привела к субинфеодации - созданию непосредственными вассалами короны

субвассалов, то есть развития «книзу» феодальной лестницы. Постепенно за непосредственными вассалами

короны закрепилось название «магнаты» или «бароны», а за низшей прослойкой рыцарства - «лэрды».

Впрочем, всё это не означало, что кельтско-германская Шотландия стала сплошь англо-нормандской: к

середине XIII в. девять из тринадцати графств принадлежали кельтским родам (Кейтнесс, Росс, Map, Атолл,

Стрезерн, Леннокс, Файф, Каррик, Марч). Эти графские семьи еще происходили от пиктских и скоттских

наместников-мормеров. В XII в. все графства были закреплены за своими властителями

как феодальные

держания. Первым среди графов был граф Файф, происходивший из рода Макдиффов - старшей ветви

королевской семьи, привилегией которых было возведение нового монарха на легендарный скон-ский

«Камень судьбы».

Пришельцам поначалу принадлежали лишь четыре графства -Ментейт, Ангус, Бухан, Сазерленд. В 1272 г.

Брюсы посредством брака прибавили к своим владениям Каррик. Как мормеры становились графами, так и

бывшие чиновники-тэны становились рыцарями-лэрдами, а их административные тэнства превращались в

феоды. Источники не свидетельствуют о том, что между

239

местной и пришлой знатью существовали какие-то постоянные конфликты: они наделялись землей

одновременно, сближались через смешанные браки. Иногда происходили восстания против пришельцев, но

эпизодически и локально.

Проследить географически распространение феодализма можно на примере моттов. «Мотт» - небольшой

замок-донжон1 из дерева; на сегодня их найдено археологами ок. 250, преимущественно на юго-востоке

страны. В XIII-XIV вв. процесс феодализации и развития феодальных укреплений распространился и на

северо-запад, о чем свидетельствует как постройка моттов, так и наличие королевских хартий,

закреплявших владения

этой территории. Это повторяло тот путь, который прошли мотты во Франции в IX-

X вв.

1/32 рыцаря

Феодальная лестница состояла в Шотландии из таких ступеней:

«Omnibus probis hominibus» - «Все добродетельные люди»

• король

• графы (сначала тринадцать, со

временем больше)

• бароны

магнаты, прямые вассалы короны

• лэрды

рыцари, средние и мелкие военно-

• вавассоры (вассалы вассалов)

служилые держатели

Разница между лэрдами и вавассорами состояла в том, что титул лэрда наследовал его старший сын, а

другие составляли низшую ступень рыцарства, аналогичную «сквайрам» (оруженосцам) в Англии. Данная

таблица является несколько упрощенной, поскольку не все бароны могли быть непосредственными

вассалами короны (а кое-кто из лэрдов, наоборот, мог), а термин «рыцарь» в

зависимости от контекста мог

касаться и магнатов.

Воплощением военно-служилого смысла феодальной системы землевладения были количественные нормы

снаряжения рыцарей от каждого феода. Неутешительная демографическая и

' Донжон - первая фаза эволюции феодального замка.

240

экономическая ситуация в Шотландии сказалась на том, что графства редко командировали в войско больше

чем по десять рыцарей. Нормальной была ситуация с пятью. Церковные владения не были связаны с

рыцарской службой, что тоже ухудшало ситуацию. Более мелкие военные держания нечасто могли по-

ставить одного-двух рыцарей (большие баронии), и популярной формой

было «дробное» держание - 1/2, 1/4,

1/24 и даже 1/32 рыцаря! Очевидно, что такие держания должны были объединяться для общего снаряжения

одного «целого» рыцаря. Становится понятным, какие сложности были у шотландского короля в

сопротивлении англичанам, если любая английская барония, которых было по крайней мере в пять раз

больше, чем в Шотландии, выставляла обычно по несколько

десятков рыцарей. В таком случае удачей было

рыцарское войско в 150 человек. В Шотландии не было такой формы компенсационных платежей вместо

личной службы, как «щитовые деньги» или скутагиум в Англии (которые шли на наем шерифскими

комиссиями йоменов-лучников). Непосредственное участие барона или рыцаря не было обязательным, но

командирование какого-то воина

требовалось. Рыцарские держания не всегда означали именно службу

тяжеловооруженного конника: были обязанности «одного пешего к королевской рати» или военно-морская

повинность (сорокавесельная галера на островах). Такая кадровая ситуация в рыцарском войске послужила

причиной продолжительного значения крестьянского пешего ополчения как основной силы шотландской

армии.

Крестьянство

Соответственно, процессы феодализации касались и низшей ступени общественной лестницы - среды

крестьянства. При условиях разрушения традиционного общинного (в англской зоне) и кланового (в

кельтской зоне) землевладения крестьяне превращались из фактических собственников (свободных об-

щинников) в держателей при условии уплаты феодальной ренты. Но это не означает, что все они стали

крепостными - то есть

прикрепленными к земле, лично привязанными к своему сеньору. Вообще, бедность

источников относительно жизни шотландского крестьянства сочетается с впечатляющей пестротой его ка-

тегорий. Разнообразный этнический состав страны послужил причиной наличия десятков терминов

(латинских, гэльских,

241

английских), которые характеризуют категории крестьянства, различавшиеся имущественными и личными

правами. Открытым остается вопрос градации терминов, их совпадения или синонимичности.

Существенным является также то, что большинство источников относятся к Лоулендсу, а в особенности - к

Лотиану.

Формы земельного держания были разные. На землях норвежской колонизации существовали бондеры -

свободные крестьяне, которые держали землю на основе долгосрочной аренды. Их статус был близок к

мелкой служилой знати, державшей земли от короля или магнатов. Они напоминали английских йоменов,

важных для государства как источник военной силы.

В категории зависимых держателей численно преобладали каттеры или коттарии (cottarii), которые

считались беднейшими, отдавали ренту деньгами и отрабатывали на барщине. Большей была площадь

земельного держания у хусбендов (hus-bandi). Они несли большое количество разнообразных повинностей,

но иногда пользовались господскими волами, их обязанности были четко расписаны. Различить

принципиально коттеров и хусбендов едва ли возможно, поэтому

мы этого делать не станем.

Значительной по численности категорией крестьянства были также нейтивы или нифы (на юге) и кумелахи

(на гэльском севере), которые исследователями по статусу сближаются. Они держали небольшие участки

земли на основе краткосрочной аренды и не имели права оставлять ее без согласия землевладельца. Они

принадлежали лорду от рождения, и их крепостное положение было

наследственным. Самый низкий статус

имели сервы - крепостные слуги, находившиеся в собственности господина. Показателем существования

крепостничества являлись королевские приказы относительно поимки и возвращения беглых кумелахов и

сервов. Но демографическая ситуация делала любые рабочие руки дорогими, и постановления королей, в

частности Вильяма I, иногда создавали условия для бегства частных крестьян на земли королевского

домена

, где их жизнь уже стоила намного больше.

Формы зависимости выражались в уплате хозяину натуральной, денежной или отработочной ренты. Первая

предусматривала снабжение продуктами, вторая - уплату фиксированной сум-

242

мы денег, третья - работу на домениальном поле или пастбище. Аналогичная ситуация была на церковных

землях. Размеры ренты определялись в зависимости от формы и размера земельного держания, традиций

общины и пр. Получалось так, что одни и те же категории крестьян в разных местностях несли парадоксаль-

но разный объем повинностей в упомянутых трех формах ренты. (Это не позволяет, как уже говорилось,

построить такие же «ступени» категорий крестьянства

, как и рыцарства.) Наиболее распространенными из

повинностей были кейн и конвет. Применялись эти понятия обычно вместе и означали бывшую постойную

повинность (прием, поселение и снабжение лорда, тэна или короля), которая трансформировалась в

феодальную продуктовую ренту.

Поскольку на большей части страны феодальное землевладение продвигалось медленно, то имело место его

переплетение с общественным землепользованием. Например, участки крестьянских семей периодически

перераспределялись, существовали общинные «открытые поля», пастбища и угодья. В Хайлендсе на это

накладывались кровно-родственные связи; в условиях низкой плотности населения, наличия свободных

земель, скотоводческого типа хозяйства и слабого

контроля центральной власти крепостнический

феодализм в горы «не спешил». В более развитой экономике Лоулендса было намного больше форм

контроля и больше Способов эксплуатации. За невыполнение обязанностей начислялись штрафы или

применялось заключение. Кроме закрепощения, существовало и противоположное явление - освобождение

крестьян. Конечно, это не было чем-то массовым: крепостные-беглецы жестоко наказывались.

Но можно

было получить свободу в случае предоставления свободы самым лордом, через самостоятельный выкуп из

личной зависимости, проживание в городе «на протяжении года и одного дня», принятие пострига

(монашества).

На протяжении XIII-XIV вв. к этим возможностям освободиться от зависимости прибавилось влияние ряда

объективных социально-экономических процессов. Так же, как и в других феодальных государствах, в

Шотландии развивалась коммутация - переведение натуральных и земельных повинностей в денежную

форму, что разрушало личные отношения крепостного и господина, ставя во главу угла не личную работу

крестьянина

, а уплату им определенной суммы фиксированной ренты - фир-

243

мы. Крестьянин становился арендатором на определенный короткий срок (наиболее часто от одного до пяти

лет); в новых условиях это делало личную зависимость и прикрепление к земле лишними, так как арендатор

мог поменяться. Коммутация позволяла лорду меньше зависеть от обработки собственных до-мениальных

земель силой крепостных на барщине. Ему было выгодней перевести

крепостных крестьян на арендные

отношения и отдать под аренду наибольшую площадь домена. Такая ситуация способствовала

использованию наемной силы, что, в свою очередь, увеличивало потребность в лично свободных рабочих.

Сокрушительный удар по крепостничеству нанесла «черная смерть» - страшная эпидемия чумы середины

XIV в., значительно сократившая население Европы. Она уменьшила численность рабочих и прибыли

собственников земли, что вынудило последних более эффективно использовать рабочую силу. Особым

шотландским фактором были постоянные войны с Англией: основой войска были не конные рыцари или

особо отобранные лучники (

как в Англии), а крестьянское ополчение. Это сохраняло за крестьянством

статус вооруженного сословия, от которого зависело существование независимого государства, и

соответственно, королевской власти. Освобождая народ от власти английских и проанглийских лордов,

король Роберт Брюс должен был для привлечения в свое войско обещать крестьянам освобождение от

«всякого угнетения и бремени неволи».

Это не могло не сказаться на их личном статусе. Таким образом, к

концуХ1У в. крепостничество прекратило существование без каких-либо общих реформ и деклараций. Сле-

дующее столетие характеризовалось лишь дальнейшим развитием арендных отношений, которые

формировали из пестрых категорий лично и поземельно зависимых крестьян скорее общую прослойку

арендаторов-фермеров. Но, повторимся

, это больше затрагивало юг и восток страны, чем Хайлендс, где

естественные условия и доминирование скотоводства способствовали сохранению традиционных форм

кланового землепользования.

244

Города и торговля

О шотландских городах XII в. в полном смысле этого слова говорить нельзя: они представляли собой

городища-бурги - укрепленные замки на холмах или скалах. У них была длиная история,

некоторые существовали еще с римских времен, но их назначение было слишком узким. Функции были

военные и административные, но едва ли в бургах жили какие-то категории населения, кроме гарнизона,

обслуги и администрации. Кормились и обустраивались жители за счет аграрной округи, которая несла

определенные повинности относительно светской или церковной власти. Дальнейшая эволюция

общественной структуры привела к формированию в XII в. городов как торгово-ремесленных центров на

таком основании:

• военно-административные королевские и феодальные крепости и резиденции (Эдинбург, Стирлинг,

Роксборо, Данферм-лайн, Думбартон и др.);

• морские порты восточного побережья (Бервик, Абердин, Перт, Данди, Ивернесс и др.);

• монастыри и аббатства (Сент-Эндрюс, Глазго, Холируд, Келсо, Арброат, Мелроуз и др.)

По принадлежности города могли быть:

• королевские;

• светские феодальные (баронские);

• церковные.

Конечно, наилучшие шансы на быстрый рост имели те посе-

ления, которые объединяли все вышеприведенные администра тивные, воинские, экономические,

религиозные функции (на пример, Абердин - порт, рынок, замок, монастырь, центр епар хии, королевский

город, резиденция шерифа). Экономически развитие X-XI вв. еще не делало города постоянным скоплени ем

ремесленников и торговцев, которые были в них временным] гостями. Местные ремесленники вследствие

медленного обособ ления ремесла

от сельского хозяйства были немногочисленны Поэтому поддержание

функционирования экономики и общее тва еще не требовало значительной концентрации населения. Ев

ропейские торговые пути несомненно достигали страны чере цепочку портов восточного побережья, но эти

контакты обслу живались лишь непосредственно необходимым персоналом i отнюдь не были поводами к

появлению многочисленного насе ления. Поэтому интересной

чертой шотландской средневеково]

урбанизации являлось заселение этих портов иностранцами -фламандцами, французами, англичанами,

норвежцами, шведа ми, которым нравился этот местный дефицит на престижные то вары и услуги. Если

город становился фактом, то он как концен трация определенных ценностей и имущества сразу начина,

привлекать внутренних или внешних завоевателей. Поэтому, да же если город

рос под крылом аббатства, в

нем обязательно стро ился замок или башня («Tower»).

С середины XII в., начиная с Дэвида I, короли предоставлял) перспективным поселениям юридический

статус уже не городи ща-бурга (они вообще не имели писаного статуса - потребносп не было), а города-

бурга, который давал им больше возможное тей для развития в условиях феодальной системы писаного пра

ва. При Дэвиде I было оформлено таким образом 17 бургов

, и: них королевских - 15.

К началу XIII в. в Шотландии существовало ок. 40 городов,; на 1400 г.- 70. Из последних королевских - 45,

баронских - 14 церковных - 11. В Англии перед этим их было уже намноп большее трех сотен. Население

городов было крайне немного численным в сравнении с другими странами Западной Европы Бервик-на-

Тайне имел к концу XIV в. ок. 1500 горожан, Эдин бург - ок

. 3000, Абердин - ок. 2000, а вот Перт - чуть

больше 70 В Англии города такого уровня имели не менее 5 тысяч жителей а Лондон мог бы у себя не один

раз вместить всех шотландски: горожан вместе взятых.

24'

Большинство городов возникало на королевской земле, поскольку корона предоставляла городам хартии,

которые разрешали местное самоуправление, личную свободу, собственность, отдельное судопроизводство,

возможности заниматься ремеслом и торговлей. Поэтому коронные города становились прообразом

будущего капиталистического общества: лично свободное население с правом частной собственности на

землю и здания. Экономика городов сочетала аграрный характер (большинство жителей

имели участки

земли для сельскохозяйственных работ) с элементами свободного товарного обращения - рынками и яр-

марками. Последние городами организовывались с разрешения короля: Глазго, Думбартон, Абердин,

Роксборо, Стирлинг, Дан-ди, Бервик. Торговля заметно превалировала в городах по значению и весу в

сравнении с ремеслом, которое долго не имело определенного статуса и не

принимало участия в городском

самоуправлении и гильдиях.

Особую категорию городов составляли организованные королями как крепости для контроля гэльских

областей: Вигтон в Галлоуэе, Думбартон в Стретклайде, Инвернесс в Морее.

Привилегиями бургов были собственное право и суд. Для шотландских городов высшим судебным органом

являлась «Коллегия четырех бургов» (Бервик, Эдинбург, Стирлинг и Роксборо), бывшая источником

городского права страны. Города пользовались симпатиями короны, поскольку приносили значительную

прибыль казне. Вначале налоги собирали коронные чиновники, со временем это право было передано самим

городам (не всем) за обязанность вносить в казну установленную ежегодную сумму (фирму). После этого

купеческие гильдии быстро превращались в олигархию, которая определяла весь ход жизни в городе.

Развитие торговли способствовало распространению денежного обращения. К XII в. собственная монета в

стране не чеканилась: хватало английских, скандинавских, ирландских. Ок. 1136 г., когда король Дэвид I

захватил север Англии вместе с серебряными копями и монетным двором Карлайла, он отчеканил серебря-

ный пенни - первую шотландскую монету. Со временем монетные дворы появились в Бервике, Эдинбурге,

Роксборо

. При Александре III (1249-1286) таких уже действовало сразу 18. Первую золотую монету начали

выпускать уже при Дэвиде II Брюсе ок. 1357 г.

248

Шотландская монархия ХП-ХШ вв.

Широчайшие мероприятия по поддержке образования и культуры относятся преимущественно к правлению

короля Дэвида I Святого (1124-1153 гг.) - «шотландского Альфреда». Он распространил сеть монастырей и

школ: августинцев - в аббатствах св. Андрея, Лохлевене, Холируде, Эдбурге, Кабузкеннете, цистерцианцев -

в Мелроузе, Ньюбетли, Кинлохе и Диндрениане. Уже цитированный нами хронист Фордан писал про

Дэвида I: «Он сделал всё возможное

, чтобы смягчить грубые дикие обычаи этого народа,... заботясь не

только о больших делах государства, но обо всем вплоть до мелочей... с тем, чтобы своим примером,он мог

склонить людей поступать таким же образом ... И с тех времен вся дикость этой нации превратилась в

кротость, и вскоре скоттм стали отличаться такой

добротой и скромностью, что, забыв о своей

прирожденной лютости, склонили головы перед законом». Впрочем, не будем до конца верить в кротость

шотландцев. Неприхотливость и бедность делала их чрезвычайно ненадежными и свободолюбивыми

подданными, которым нечего было терять; наилучшим образом это проявилось во время продолжительных

и регулярных войн с Англией. В правление Дэвида

Святого происходило «бескровное норманнское

завоевание», оплотом (и вместе с тем проблемой) короны стали новые англонорманнские франкоязычные

аристократические семьи - Бэлли-олы, Брюсы, Линдсеи, Фицаланы, а со временем Стюарты. Они и

инициировали многие очередные смуты на протяжении XIII в.

Сын Дэвида Генри, граф Хантингдон, умер раньше отца, из-за чего наследником Дэвида стал его внук

Малкольм IV (1053-1065). Бездетному Малкольму наследовал его младший брат Вильям I Лев в 1165 г., а

уже от него корона дважды спокойно переходила от отца к сыну через Александра II (1214-1249) до

Александра III (1249-1286). Тем не менее все дети Александра III умерли раньше

его, и наследницей стала

его внучка -Маргарет «Норвежская дева». Формальное правление этой маленькой девочки закончилось ее

преждевременной смертью и кризисом шотландской монархии. Тем не менее ХП-ХШ вв. заложили

довольно мощный фундамент под шотландскую государственность, что и помогло ей потом выстоять.

Последняя эффективная попытка возвратиться к традиционной кельтской системе наследования (от брата к

брату или к пле-

249

мяннику) была осуществлена Дональдом III (братом Малколь-ма III Кенмора), который захватывал трон

дважды вопреки сопротивлению малкольмовых сыновей. Но в дальнейшем попытки отстоять права боковой

ветви королевского дома на севере страны (в Морее) безжалостно подавлялись. Усмиряя эти мятежи,

Вильям I Лев распространил свою власть на север Шотландии. Утверждение линеарного способа

наследования было симптомом изменения

модели социально-политической организации в Средней

Шотландии под мощным влиянием англо-норманнской системы власти, основанной на условном земельном

держании и вассальной верности. Земля королевства предоставлялась как пожалование короны за

обязанность воинской службы. Сочеталось это с возрастающим влиянием континентальной церкви на

шотландские дела (епископы утверждались Папой, хотя и назначались королем), постепенным

вытеснением

старых аскетических кельтских монастырей влиятельными религиозными орденами Европы. Церковные

землевладельцы также держали землю как королевское пожалование. Всё вместе это имело следствием

выход страны на путь централизации управления в руках сильной королевской династии. К тому же,

усилился фискальный контроль над страной через систему налогообложения и торговых привилегий,

которая действовала через бурги

(города).

К исходу XIII в. королевство выглядело радикально измененным. На протяжении двух веков после

объединения Шотландия представляла собой отдаленную культурно-хозяйственную периферию Европы:

бедная, малонаселенная страна, большинство из полумиллионного населения которой (в восемь раз

меньшее, чем в Англии) занималось скотоводством и рыболовством. В этническом смысле это была смесь

потомков кельтов, англов и норвежцев

, часть знати была франко-норманнского происхождения. Короли,

руководившие из прибрежных равнинных земель Файфа или из Эдинбурга, владели пестрыми не только

этнически и экономически, но и социально территориями: архаическими кланами в Хайлендсе и слепком

английской феодальной системы в Лоулендсе. Знатные роды, такие же смешанные, как и их подданные,

играли одновременно и

роль феодальных сеньоров, и роль традиционных предводителей кланов. Города к

тому времени не играли какой-либо существенной роли в жизни страны, так как их функция была скорее

военно-административной, не-

250

жели экономической. Например, наибольший королевский город Бервик, расположенный на границе с

Англией, насчитывал лишь пару тысяч жителей. Другие город а-крепости и порты были еще меньше.

Материальная культура была чрезвычайно простой, запросы - непритязательными. Наиболее распространен-

ным преступлением была кража скота. Продовольственные ресурсы страны были незначительными по

причине неблагоприятного для сельского хозяйства климата. Правда, иногда это помогало шотландцам, так

как большое вражеское войско не смогло бы долго прокормиться в этом краю.

Характер власти в XIII в. был внешне консолидированным. Это столетие, может, и не было «золотым

веком», но в любом случае было успешным в экономическом смысле и накопило ресурсы для усиления

централизации. На рубеже ХП-ХШ вв. Вильям Лев поставил под контроль центральной власти вечно мя-

тежный Морей и земли норвежской колонизации - Сазерленд

и Кейтнесс. Его наследники Александр II и

Александр III пошли дальше - осуществили попытку полностью контролировать Запад и Внешние острова.

Если короли Кенморовой династии были успешными в укреплении своего дома как безальтернативной

королевской династии всей Шотландии и достигли беспрецедентного уровня централизации, то сфера их

наименьших достижений - англошотландские отношения. Если бы даже связи между двумя странами на

протяжении XII в. и были дружественными, то всё равно влияние, осуществляемое мощной южной

монархией, было постоянным

и интенсивным. Английская корона была средством в утверждении на троне

Малкольма III, Дункана II и Эдгара на троне Шотландии, что создавало почву для претензий англичан на

превосходство и сюзеренитет. Одна из наиболее низких точек «траектории» династии Кенмора приходится

на 1174 г., когда Вильям Лев, захваченный в плен в битве с англичанами, был заключен

в крепость и

вынужден принести оммаж за свое королевство Генриху II Плантагенету. В 1189 г. превосходство было

формально упразднено («Кентерберийский отказ»), но этот эпизод стал впредь весомым аргументом в

спорах по поводу статуса шотландской монархии. Совершались регулярные официальные опровержения

английских посягательств на сюзеренитет, но действительная способность английской короны подкрепить

действиями свои претензии проявилась

во

251

время проблемного несовершеннолетия Александра III. Благоприятным для англичан фактором было то, что

часть шотландской знати имела наследственные владения в Англии и, соответственно, надлежащие

вассальные обязанности перед английским королем. Это вело к постоянному обострению споров на рубеже

XIII-XIV вв., апогеем которых стали шотландские войны за независимость.

Дэвид I Святой и Малкольм IV

Продолжительная жизнь Дэвида в Англии, когда он был еще юношей и конфликтовал с отцом, не лишила

его ощущения шотландских государственных интересов. Став королем, он повел относительно южного

соседа довольно агрессивную политику. Это позволяла нестабильная ситуация в самом Английском ко-

ролевстве. В 1135 г., после смерти Генриха I Клирика, короля сдержанного характера, который вообще

корректно относился к Шотландии и был родственником северных королей, разгорелась борьба между его

дочерью Матильдой и племянником Стефаном, графом Блуа. Воспользовавшись коронацией Стефана, права

которого на престол он не признал, Дэвид захватил североанглийские графства, крепости Карлайл и

Ньюкасл и осадил Дарем. В 1138 г. шотландские войска разбили королевскую армию Стефана, но

тем не

менее потерпели поражение от Йоркского архиепископа Тертана, который сделал нападавших силами мест-

ного ополчения в «битве стяга». Впрочем, это поражение было

временным: имея хлопоты с собственными баронами, Стефан попросил шотландской поддержки. За это он

отдал сыну Дэвида Генри, английскому графу хантингдонско-му всё графство Нортумберленд (большую

часть бывшей Нортумбрии). В 1141 г. Дэвид овладел землями Северного Ланкашира. Шотландский канцлер

Вильям Комин уже казалось бы надежно обосно-

Дэвид I и Малкольм IV. Английская средневековая миниатюра

252

вался во владениях епископства Дарем. Показателем уве-

ренности Дэвида стало перенесение королевской резиденции в Карлайл. Сын Матильды и графа анжуйского

Жоффруа Планта-генета Генрих (будущий король Генрих II) был посвящен в рыцари именно в Карлайле,

при дворе Дэвида. Генрих, воевавший со Стефаном, пообещал в случае своей победы отдать шотландцам

«всю Нортумбрию ... между реками Твид и Тайн».

1139-1153 гг.- единственное время, когда гегемония англичан на Британских островах вызывала сомнение.

Тем не менее, этот успех шотландцев всё же не был определяющим на будущее. Как и всегда, на смену

благоприятной ситуации пришло ухудшение, связанное со смертью Дэвида I и его оппонента Стефана. На

английский трон взошел Генрих II Плантагенет, ставший одним из сильнейших английских монархов.

Поскольку Дэвид I пережил своего сына Генри, то следующим королем стал его внук, 11-летний Малкольм

7V (1053-1065). Он дал обет безбрачия, за что был прозван Добродетельным, но что-то

в его характере

породило и другое прозвище современников - Безумный. Генрих не собирался придерживаться данных

прежде обещаний, и в 1157 г. юному Малкольму пришлось возвратиться к старым границам, оставив за

собой лишь давнишнее родственное держание графство Хантингдон. Распространение границ Шотландии

на Британском острове во времена Девида I осталось наибольшим за все историческое время.

Наибольшей внутренней проблемой Малкольма IV стало восстановление контроля на Мореем. Еще со

времен мятежного Макбета Морей оставался ячейкой сепаратизма и сопротивления распространению англо-

нормандских стандартов жизни. Морей-цы, возглавленные родом Макхетов (который восставал еще в ИЗО

г.), объединились с королем Западных островов гэло-нор-манном Сомерледом. Но в результате повстанцы

не достигли

успеха: Сомерлед, разуверившись в победе, начал собственное завоевание всех Западных

островов и Мэна. Предводитель морей-цев Малкольм Макхет был захвачен, но со временем отпущен и

пожалован (или поощрен) графством Росс (1157 г.).

Феодализация страны формировала почву не только для восстаний горцев, но и для формирования

магнатской оппозиции в Лоулендсе. В 1160 г. магнаты восстали против короля, неудовлетворенные его

военной помощью Генриху II в Южной Франции (им не хотелось воевать так далеко). Другой фронт борьбы

возник в Галлоуэе, где были такие же свободолюбивые гэлы, как

253

и в Хайлендсе. Критическую ситуацию на Западе ухудшил уже упомянутый Сомерлед, который, собрав

норвежских и ирландских воинов, попробовал захватить замок Ренфру. Удивительно, но Малкольму

удалось со всем этим справиться. Бароны и Галлоуэй были укрощены, а проблему Сомерледа решил влас-

титель Ренфру Уолтер Стюарт, отправив его на тот свет. Это был первый

заметный выход Стюартов на

военную арену Шотландии.

Если давать оценку внешней политике Шотландии в XII в., то очевидным было в ней преобладание южного,

английского направления. Тем не менее, это не означает, что шотландские монархи игнорировали другие

важные факторы тогдашней международной жизни. Если брать частную инициативу, то это было участие в

крестовых походах, а если государственную,- то Мал-кольм IV выдал

своих сеетер за герцога бретонского и

графа голландского. Оставалось сделать еще один шаг - заключить союз с Францией, которая становилась

объективным врагом Англии с того времени, как Генрих II Плантагенет, уже имея половину Франции под

своей властью, стал еще и английским королем. В этой ситуации внутренние феодальные конфликты

выводились в плоскость межгосударственного

спора, в котором Франция и Шотландия представляли собой

те тиски, которые могли потенциально сжать «Анжуйскую империю».

Потери и достижения Вильяма Льва

Шаги в упомянутом направлении были осуществлены в правление короля Вильяма 1Льва (1165-1214),

младшего брата Мал-кольма IV. Целью Вильяма было возвратить североанглийские графства, добытые

когда-то дедом Дэвидом II. Правда, ради достижения этой цели он был готов пойти на принесение вассаль-

ной присяги Генриху II (за английские графства, а не за свое королевство), в то

время как Дэвид старался

непосредственно присоединить их к шотландскому государству. Встретив со стороны Плантагенета отказ,

Вильям начал искать дружбы французов, лавируя между двумя большими государствами.

В 1173 г. подговоренный французским королем Людовиком VII энергичный сын Генриха II Генрих

Младший восстал против отца. Одновременно французский монарх предложил Вильяму открыть «второй

фронт» против Генриха-отца на севере, за что ему были обещаны бывшие завоевания Дэвида. Воен-

Шотландский стоящий

червленый лев на золотом

поле. Родовой знак Вильяма

Льва и его потомков

ные действия Вильяма I завершились позорным пленом (его захватили в плен во время трапезы) и

унизительным Фалезским договором, заключенным в Нормандии (1174 г.). По его условиям Шотландия

становилась фьефом (вассальным держанием) английской короны, а Вильям - вассалом Плантаге-нетов.

Шотландская церковь передавалась в подчинение английской Йоркской епархии. Пока Вильям не уплатит

выкуп, англичанам передавались ключевые крепости, включая Эдинбург и Бервик, и знатные заложники.

Впрочем, Вильям Лев был достаточно энергичным монархом. Вынужденно ограниченный во внешней

политике, он успел наверстать проигранное в собственных границах. Вспыхнувшее в 1174 г. не без

английского участия очередное восстание в Гал-лоуэе было подавлено, а его территория - реорганизована

путем переоформления отношений местной знати с короной через феодализацию и систему вассалитета.

Решение оказалось

довольно удачным, поскольку, когда в 1187 г. вспыхнуло очередное восстание в Морее,

галлоуэйцы уже сами помогали королю в его подавлении. Наконец, Вильям навел порядок на

сепаратистских южных и северных окраинах королевства.

Подчинение церкви английским прелатам фактически не состоялось, поскольку Генрих II, инициировав в

1170 г. убийство архиепископа кентерберийского Томаса Бекета, находился в конфликте с папской курией.

Папа отменил этот пункт англошотландского соглашения в 1176 г. В 1184 г. Вильям снова получил

конфискованное перед тем графство Хантингдон. Окончательно фалезские пункты утратили силу в 1189 г.,

когда умер

Генрих II. Его сын, новый король Англии Ричард I Львиное Сердце (1189-1199) все свои

ожидания и планы связывал с организацией третьего крестового похода и ощущал нехватку средств для

столь масштабного мероприятия. За десять тысяч марок Вильям Лев выкупил свои права независимого

монарха, что было оформлено «Кентерберийским отказом» Ричарда (1189 г.).

254

255

Отношения с новым английским королем были дружественными, что подтверждалось весомым

пожертвованием Вильяма Льва на выкуп Ричарда из плена у немецкого императора, в который тот попал,

возвращаясь из Палестины. Бесспорным достижением шотландской дипломатии стало признание местной

церкви «особой дочерью» Рима, что было провозглашено специальной папской буллой в 1192 г. Булла

предусматривала отмену подчинения

Йоркскому архиепископству и сосуществование в Шотландии

независимых епископских епархий без статуса ведущей для какой-либо из них. Правда, исторически всё-

таки наибольшим почетом и общественным влиянием продолжала пользоваться епископская кафедра Сент-

Эндрюса, которая верила в свою преемственность от небесного покровителя Шотландии апостола Андрея

Первозванного.

Следующий король Англии, младший брат Ричарда Иоанн Безземельный (1199-1216) представлял собой

удобный объект для давления, поскольку находился в международной изоляции и конфликтовал с папским

престолом. Вильям добился заключения двух соглашений с Иоанном, предусматривавшие династический

союз двух королевских домов. Король Вильям ушел из жизни в тот момент, когда Англия переживала

сильный внутриполитический кризис

, вызванный военными поражениями Иоанна на континенте. Обе

страны ожидал приход к власти юных королей - Генриха III в Англии и Александра II в Шотландии.

«Золотой век» королей Александров

Александру /7(1214-1249), сыну Вильяма, выпало иметь дело с последними всплесками гэльского

сепаратизма, направленного против господства в Шотландии англо-нормандской знати. Нельзя однозначно

утверждать, что шотландские короли уж слишком стали французами по культуре (как их английские

«коллеги»), поскольку сильные кельтские традиции, восходившие ко временам Дал-Риады, не позволяли

монархии получить имидж иностранного

или чужеродного властного института. Феодальная англо-

нормандская модель предоставляла короне новые весомые инструменты реализации централизаторской по-

литики. Клановая знать с достаточной готовностью феодализи-ровалась, поскольку это делало ее

фактическим собственником родовой земли, которая передавалась ей в рыцарское держание.

256

В результате субъектом отношений с королевской властью становились не сами кланы, а лишь их вожди.

Поэтому гэльская знать помогла в 1215 г. Александру II укротить снова восставший Морей, а предводители

бунта Маквильям и очередной энергичный Макхет были казнены. Можно утверждать, что с того времени

власть шотландских королей уже твердо распространялась от залива Солуэй

-Ферт и Галлоуэя на юге до

Кейтнесса на северном краю шотландского материка. Далее уже начинались острова, со времен набегов

викингов контролируемые Норвегией.

В то время в Англии восставшие бароны вынудили Иоанна подписать Великую хартию вольностей,-

важный документ, существенно ограничивающий объемы королевской власти. Иоанн вскоре отрекся

хартии, и мятежные магнаты призвали 17-летнего Александра на помощь, уже традиционно пообещав ему

северные графства. Ситуация была многообещающей для шотландцев, но не оправдала возложенных на нее

ожиданий. Приглашенный

баронами править французский принц Людовик после внезапной смерти Иоанна

в 1216 г. был отправлен домой, власть перешла к малолетнему сыну Иоанна Генриху III (1216-1272 гг.), а

учитывая его возраст, английские магнаты уже чувствовали себя в безопасности и не требовали поддержки

извне. Александру пришлось принести оммаж маленькому Генриху за свои английские имения и отдать

англичанам только что захваченный Карлайл.

В 1221 г. Александр II заключил брак с сестрой Генриха III Джоанной, а старшая сестра шотландского

короля вышла замуж за юстициария и фактического регента Англии Хьюберта де Бурга. Впрочем, это не

остановило межгосударственные споры, которые велись еще пятнадцать лет и были более^ или менее

разрешены при посредничестве папского легата Йоркским договором 1237 г. По его

условиям Шотландия