кланов. Существенной разницей было продолжительное существование архаического института «танистри»
(назначение наследника-танмста еще при жизни вождя преимущественно из числа его братьев) в Хайлендсе
и закрепление примогенитуры (наследование власти от отца к старшему сыну) в Лоулендсе.
Определенным стереотипом является представление об исключительно кельтском (гэльском)
происхождение кланов: это неверно, так как кланы вели свою родословную от далриад-ских скоттов,
ирландцев, пиктов, бриттов, норвежцев, норманнов-нормандцев, фламандцев и т. п. Так, Гранты и Фрезеры
происходят от франкоязычных норманнов, а Сазерленды и Мюрреи - от фламандцев. Клан Дональд
образовался вследствие поздней
(после VIII в.) ирландской колонизации и являлся частью клановой
конфедерации Аргайла (Максуины, Макни-лы, Ламонты, Маклахлены, Макивенсы, горные Ливингстоны).
Их происхождение восходило к династическим бракам ирландских князей Уи Нейллов с местной знатью.
Ганны и Маклеоды вели свою родословную от викингов; Кемпбеллы и Гэлбрейты -от бриттов королевства
Стретклайд; кланы Бордерса - англошотландского пограничья - (
например, Суинтоны) имели английские
корни в Нортумберленде. Потомками далриадских королей-скоттов можно считать британскую
королевскую семью и
233
те кланы, которые имели в гербе стоящего льва (впервые взятого как герб королем Вильямом Львом в XII
в.): Данбер, Дандас, Уэмис, Эбернети, Грей и Макдифф. Кланы Восточного Лоу-лендса (графство Файф)
тоже происходили от далриадских скоттов, мигрировавших на восток во время объединения Кеннетом Мак
Алпином Дал-Риады и Пиктленда и перенесения столицы
в Скон. Утверждение гэльского происхождения
тех кланов, которые должны были иметь безусловно пиктские корни, есть косвенным свидетельством
уничтожения или скоттами, или викингами пиктской знати в IX в. или же чрезвычайно странного массового
прерывания мужской линии пиктских вождей и слишком частых династических браков со скоттами. (Хотя
мат-рилинейность и экзогамия пиктов объективно
должны были привести именно к этому результату.)
Большинство существующих кланов могут быть прослежены до XIII в., но родословные вождей, конечно,
древнее. Упомянутая аргайлская конфедерация прослеживает свои династии до полумифического ирланд-
ского короля V в. Ниала Девяти Заложников.
Исследование истории кланов свидетельствуют об их высокой территориальной и социальной мобильности,
которая делает бессмысленными попытки построить их иерархию. Так, Фрезеры (французского
происхождения) сначала осели в Бордерсе (на юге страны), потом передвинулись в околицы Абердина (се-
веро-восток), а одна их ветвь, известная как Фрезеры из Ловета, через удачный брак осели еще
дальше - в
Морее, в Большом гле-не. Макмилланы, двигаясь в обратном направлении, передвинулись из Морея к
Аргайлу, породнившись там с Макнилами. Части кланов мигрировали, подпадая под превосходство других
кланов, происходили своеобразные рокировки, когда часть Мак-дональдов признавала превосходство
Кемпбеллов, а часть Кем-пбеллов в другом месте признавала преимущество Макдональ-дов.
Кемпбеллы
передвинулись из Стретклайда к Аргайлу, а поддержав Роберта Брюса во время войны за независимость,
закрепились там. Другая судьба постигла мощный аргайлский клан Суин: его вожди занимали позицию,
враждебную к центральной шотландской власти во время войн с Данией и Англией. Из-за этого верхушка
клана была вынуждена перебраться в Ирландию, так
как опасалась репрессий со стороны короля Брюса, а
сам клан растворился.
Пестрое этническое происхождение кланов является интерес-
234
ным показателем. Мощное воспроизведение клановости гэльских сообществ на новых землях, присущее
смутным временам масштабной миграции изгнанных викингами кланов IX—X вв., не выходило за пределы
вполне универсального родоплеменно-го устройства архаических обществ. Но институционализация1
кланового устройства как системы является выразителем того, что привнесение формализированных
феодальных норм, словно бы абстрактно оторванных от семейных отношений
, парадоксально усилило
клановость путем ее «оформления», «описания», «вербализации». С другой - она вошла в практику «ба-
нальных» феодальных семей франко-бретоно-фламандско-скан-динавско-английских пришельцев; путем не
растворения их на новых землях, а наоборот, укрепление их внутренних связей параллельно с
одновременным органическим врастанием в местную среду. Они, не потеряв себя,
спустя некоторое время
стали тоже «кланами», и бывшее англское устройство Лотиана (соседско-, а не кровно-общинное)
превратилось в квазигэльское при участии разнообразнейших пришельцев, казалось бы вообще далеких от
местных обычаев.
Можно учитывать и то, что условия карьерного роста в Шотландском королевстве как старинном гэльском
институте требовали от космополитической франкоязычной британской знати определенной
переориентации социально-адаптивных стандартов. Вхождение в шотландскую элиту (с учетом дальнейших
перспектив) требовало «инсталляции» клановости. Простым (и, может, целиком адекватным) объяснением
будет то, что семейные отношения - феномен общечеловеческий, и
в социально и экономически весьма
простых шотландских условиях, при наличии благоприятных факторов, их формализация была шагом
целиком естественным. Если вопрос лишь в терминах, то мы спокойно употребляем выражения типа «клан
Кеннеди» относительно кровнородственной части американской элиты, и весомость семейственности в
процессе социализации2 в наших современных обществах не вызовет возражений. Вопрос
лишь в
формализации, интенсивной относительно контролирования кровнородствен-