Фрезер Дж.Дж. Золотая ветвь

Подождите немного. Документ загружается.

когда это светило достигает своего наивысшего и низшего уровней на

небосводе.

Что касается празднования Рождества, то здесь у нас нет необходимости

довольствоваться простыми догадками. Недвусмысленные свидетельства

древних показывают, что этот праздник был учрежден церковью взамен

древнего языческого праздника рождения солнца, которое, как считали, вновь

возникало в самый короткий день года, после чего его свет и тепло набирали

силу вплоть до дня летнего солнцестояния, когда активность светила достигала

своей высшей точки. Поэтому весьма естественным будет предположить, что

святочное полено, которое неизменно фигурирует в народном праздновании

Рождества, первоначально имело своей целью помочь уставшему солнцу в

момент зимнего солнцестояния, вливая новую силу в его иссякающие лучи.

Однако не только время проведения некоторых из этих празднеств, но и способ

их проведения указывают на сознательное подражание солнцу. Обычай

скатывания с горы горящего колеса, часто соблюдаемый во время этих

церемоний, видимо, имитирует солнечный путь по небу. Особенно характерна

эта имитация дня летнего солнцестояния, когда начинает убывать энергия

солнца. Именно так интерпретировали этот обычай некоторые из описавших

его авторов. Не менее наглядно подражают движению солнца посредством

вращения вокруг шеста привязанного к нему бочонка с горящей смолой. Более

того, распространенный обычай во время праздника бросать в воздух горящие

диски, иногда имеющие форму солнца, вполне может относиться к области

подражательной магии. В этих и во многих подобных случаях предполагалось,

что подражательные магические действия приведут к желаемому результату;

подражая, например, движению солнца по небу, считалось, реально можно

помочь светилу быстро и точно совершать свое путешествие по небосклону,

Название «огонь небесный», которое иногда применяют в народе к огню

летнего солнцестояния, недвусмысленно указывает на существование

осознанной связи между земным и небесным пламенем. Кроме того, способ,

при помощи которого такой огонь, по-видимому, зажигался первоначально,

говорит о том, что его считали суррогатом солнца. Очень возможно, как

полагали некоторые ученые, что когда-то огонь во время периодических

праздников неизменно добывали трением двух кусков дерева. Таким способом

его добывают в некоторых местах и поныне во время праздника Пасхи и дня

святого Иоанна. Существуют и неопровержимые свидетельства того, что

именно таким способом его добывали во время празднования Бельтана в

Шотландии и Уэльсе. То, что когда-то на этих периодических праздниках

единственным способом добывания огня было трение, почти наверняка

доказывает пример огней бедствия, которые почти всегда зажигались

посредством трения, а иногда путем вращения колеса. Можно с некоторым

основанием предположить, что предназначенное для этой цели колесо

изображало солнце, и, если во время регулярно повторяющихся праздников

костры первоначально зажигали таким же способом, эту гипотезу можно

рассматривать как подтверждение взгляда, согласно которому первоначально

эти огни являлись солнечными чарами. Действительно, как показал Кун,

имеются данные, указывающие на то, что первоначально огонь летнего

солнцестояния получали трением. Мы видим, что многие венгерские

свинопасы в канун летнего солнцестояния получают огонь, вращая колесо

вокруг обмотанной пенькой деревянной оси, а когда огонь загорается,

прогоняют сквозь него своих свиней. В Обермедлингене, в Швабии, так

называемый «огонь небесный» зажигался в день святого Вита (5 июня) при

помощи тележного колеса, вымазанного смолой, обмотанного соломой и

насаженного на шест около 4 метров высотой. Раскладывался этот костер на

вершине горы, и, когда пламя разгоралось, люди, устремив к небу глаза и руки,

произносили принятые в таких случаях фразы. То, что к шесту прикрепляют

колесо, которое впоследствии поджигают, приводит к заключению, что

первоначально огонь разжигался так же, как огонь бедствия, то есть при

помощи вращения колеса. Эта церемония происходила 15 июня, в день,

близкий к середине лета, а мы видели, что в Мазурии в день летнего

солнцестояния огонь разжигается или разжигался при помощи быстрого

вращения колеса вокруг дубового шеста, хотя и нет сведений, что полученный

таким образом огонь использовался для разжигания костра. Мы, однако,

должны иметь в виду, что употребление колеса во всех этих случаях может

быть обычным механическим приспособлением, призванным облегчить

получение огня путем трения; в таком случае нет необходимости приписывать

ему некий символический смысл.

Более того, влияние, которое эти зажигаемые регулярно или в экстренных

случаях огни якобы оказывают на погодные условия и растительность, говорит

в пользу теории, согласно которой эти костры являются солнечными чарами,

поскольку приписываемое им действие сходно с воздействием солнечного

света. Так, французское поверье, согласно которому летние костры, если их

разложить в дождливом июне, заставят дождь прекратиться, подразумевает,

что эти костры могут рассеять грозовые облака и заставить солнце засиять во

всей своей красе, обогреть сырую землю и влажные от капель дождя деревья.

Точно так же употребление швейцарскими ребятишками огня бедствия с целью

разогнать туман, вполне естественно, может быть истолковано как солнечные

чары. Жители Вогезов верят, что огни летнего солнцестояния помогают

сохранить плоды и обеспечить обильный урожай. В Швеции погоду в

предстоящем сезоне предсказывают по направлению пламени костра,

раскладываемого на первое мая: если языки пламени отклоняются к югу,

погода будет теплая, а если к северу – холодная. В настоящее время

несомненно, что направление пламени рассматривается не более как

предзнаменование хорошей или плохой погоды, а не как способ повлиять на

нее. Однако мы видим, что здесь перед нами один из тех случаев, когда магия

выродилась в предсказывание будущего. В Эйфельских горах верят, что, если

дым относит в сторону хлебных полей, жатва будет обильной. Однако

первоначально, по-видимому, считалось, что дым и пламя, оказывая на хлеб

воздействие, сходное с воздействием солнечного света, не просто предвещают

хороший урожай, но активно на него влияют. Руководствуясь этим принципом,

жители острова Мэн разжигали вблизи полей костры с наветренной стороны,

вероятно, для того, чтобы дым ветром относило в поле. В Южной Африке

приблизительно в апреле матабелы разжигают с наветренной стороны своих

садов огромные костры в надежде на то, что дым, пролетая над деревьями,

поможет созреванию фруктов. Зулусы на кострах, разложенных с наветренной

стороны садов, сжигают магические снадобья. Окуренные таким образом

растения, как считается, дают лучший урожай. Больше того, представления

современных европейских крестьян о том, что хлеб будет хорошо расти в тех

местах, откуда видно пламя костра, можно объяснить как пережиток веры в

ускоряющую рост и оплодотворяющую силу таких костров. Руководствуясь той

же верой, люди подмешивали пепел костра в предназначенное для посева

зерно, разбрасывали золу по полю с целью его оплодотворения, прикрепляли

куски от святочного полена к плугу, чтобы побыстрее проросли семена.

Представление о том, что лен или конопля вырастут такой же высоты, какой

достигают языки пламени костра или прыжки людей, преодолевающих это

пламя, явно относится к числу подобных идей. В Нижнем Конце, на берегах

Мозеля, местные жители радовались, если спущенное с холма горящее колесо

достигло реки, не погаснув, видя в этом доказательство того, что будет

хороший урожай винограда. Это поверье укорени лось так глубоко, что за

удачное исполнение этого обряда поселяне получали право взимать с

владельцев соседних виноградников пошлину. В этом ритуале горящее колесо

должно было олицетворять солнце на безоблачном небе, что, в свою очередь,

предвещало обильный урожай винограда. Так что повозка, груженная бочками

с белым вином, которую получали крестьяне от соседних виноградарей,

служила платой за необходимый виноградным гроздьям солнечный свет.

Точно так же в долине Гламоргана с холма в день летнего солнцестояния

спускали горящее колесо и, если огонь гас до того, как колесо достигало

подножия холма, ожидали плохой жатвы. Если же колесо на протяжении всего

пути горело и, остановившись, в течение долгого времени еще продолжало

гореть, местные фермеры надеялись, что соберут богатый урожай. И в этом

случае естественно предположить, что грубый ум прослеживал прямую связь

между огнем колеса и светом солнца, от которого зависят посевы.

Однако стимулирующее и оплодотворяющее, по народному поверью, влияние

костров не ограничивается растительным миром, оно распространяется и на

мир животных. Это можно проследить на примере многих обычаев. Так, в

Ирландии бесплодную скотину прогоняют через костры летнего

солнцестояния. По французскому поверью, погруженное в воду святочное

полено помогает коровам отелиться, а по французскому и сербскому поверью,

число появившихся на свет цыплят, телят, ягнят и козлят будет соответствовать

количеству искр, вылетевших из святочного полена. Вера в стимулирующее

влияние огня на животных прослеживается во французском обычае класть золу

от костров на насесты, чтобы заставить наседок нестись, и в немецком обычае

замешивать золу от костров в поило для скота, с тем чтобы он хорошо

плодился. Кроме того, имеются недвусмысленные указания на то, что даже

продолжение человеческого рода ставилось в зависимость от благодатного

жара таких костров. .Марокканцы считают, что бездетные пары могут заиметь

потомство, перепрыгнув через костер летнего солнцестояния. В Ирландии

существует поверье, что девушка, которая в день святого Иоанна трижды

прыгнет через костер, вскоре выйдет замуж и станет многодетной матерью. Во

Фландрии женщины прыгают через летние костры, чтобы обеспечить себе

легкие роды. Жители различных областей Франции полагают, что стоит

девушке протанцевать вокруг девяти костров, и она непременно выйдет замуж

в течение года, а по мнению богемцев, для этого ей достаточно просто увидеть

девять костров. С другой стороны, в Лешрене говорят, что если, прыгая через

костер, молодой человек и женщина не прикоснулись к пламени, то в течение

двенадцати месяцев эта женщина не станет матерью, так как ее не

оплодотворило пламя. В некоторых частях Швейцарии и Франции сожжение

святочного полена сопровождается молитвой о том, чтобы женщины могли

иметь детей, козы – козлят, овцы – ягнят. Соблюдающееся в некоторых местах

правило, что костры должны зажигаться последним из вступивших в брак

человеком, принадлежит к тому же кругу представлений, а именно

предполагается, что либо такой человек оказывает оплодотворяющее влияние

на костер, либо, наоборот, костер на него. Обычай, следуя которому

возлюбленные, держась за руки, перепрыгивают через костры, обязан,

вероятно, своим происхождением представлению, что таким путем они

обеспечат себе в браке многочисленное потомство. Подобный же мотив лежит

в основе обычая, обязывающего вступившие в течение текущего года в брак

пары плясать при свете факелов. Разнузданность, которой, по-видимому,

когда-то отличалось празднование дня летнего солнцестояния у эстонцев, так

же как и празднование первого мая в Англии, проистекала не просто из общей

распущенности нравов, а из грубого представления, что подобные оргии

являются необходимыми для установления некой таинственной связи, которая

в этот поворотный момент года соединяет жизнь человека с движением

солнца.

В рассматриваемых нами праздниках обычай зажигать костры обычно

ассоциируется с обычаем носить зажженные факелы по полям, виноградникам,

пастбищам и загонам для скота. Вряд ли можно сомневаться, что оба эти

обычая являются не более как двумя различными путями достижения одной

цели, а именно получения выгод, которые якобы огонь – будь он

неподвижным или же переносным – приносит с собой. Следовательно, если

мы примем солярную теорию, то будем вынуждены распространить ее и на

факелы. Нам придется предположить, что хождение или бег с горящими

факелами в сельской местности есть просто средство максимального

распространения благотворного влияния солнечного света, слабой имитацией

которого являются мерцающие огни. В пользу этого взгляда говорит и то, что

иногда факелы носят по полям с явной целью сделать их высокоурожайными; с

тем же намерением тлеющие угли из костров иногда разбрасывают на полях,

чтобы оградить их от вредителей. В Нормандии в канун Крещения мужчины,

женщины и дети бегали по полям и виноградникам, держа в руках зажженные

факелы, которыми они размахивали перед ветками и ударяли по стволам

фруктовых деревьев для того, чтобы сжечь лишайник и изгнать моль и полевых

мышей. «Они верили, что эта церемония преследует две цели: заклинание

паразитов, чье размножение было реальным бедствием, и повышение

плодоносности деревьев, полей и даже скота. Верили, что, чем дольше эта

церемония длилась, тем обильней следующей осенью должен быть урожай. В

Богемин говорят, что, чем выше удастся подбросить в воздух метлу, тем выше

поднимутся хлеба. Подобного рода верования имеют хождение не только в

Европе. В Корее за несколько дней до новогоднего праздника дворцовые

евнухи, распевая заклинания, размахивают зажженными факелами.

Предполагается, что это обеспечит в следующем году отличный урожай.

Обычай, соблюдаемый в Пуату, катать по полям горящее колесо с целью

оплодотворения полей, по-видимому, имеет в своей основе ту же самую идею,

но в еще более выпуклой форме, так как в этом случае по земле,

испытывающей на себе его благодатное влияние, должно пройти само мнимое

солнце, а не просто его свет и тепло, олицетворенное факелами. Кроме того,

обычай ходить вокруг скота с горящими головнями ничем не отличается от

обычая прогонять сквозь огонь животных, и, если костер представляет собой

солнечные чары, тем же целям должны служить и факелы».

Очистительная теория праздников огня. Итак, мы всесторонне рассмотрели

аргументы в пользу солярной теории, утверждающей, что на европейских

праздниках огня костер раскладывался как магическое средство обеспечить

солнечным теплом и светом человека, животный мир, посевы и плоды.

Остается рассмотреть противоречащие этой теории аргументы в пользу

гипотезы, утверждающей, что огонь в этих обрядах выполняет не столько

созидательную, сколько очистительную функцию, сжигая и истребляя вредные

отбросы материального или духовного свойства, которые угрожают всем

живым существам болезнями и смертью.

Во-первых, необходимо заметить, что люди, которые соблюдают связанные с

огнем обряды, при объяснении этих обрядов никогда, по-видимому, не

ссылаются на солярную теорию, напротив, они настойчиво выдвигают на

первый план очистительную теорию. Это сильный аргумент в пользу

очистительной теории против теории солярной, так как никогда без серьезных

оснований нельзя отбрасывать народное объяснение народного обычая, И в

данном случае мы обязаны с ним считаться. Представление о том, что огонь

оказывает разрушительное влияние, которое может якобы быть использовано

для уничтожения сил зла, настолько просто и самоочевидно, что вряд ли оно

могло не прийти в голову грубым крестьянам, которые положили начало этим

праздникам. С другой стороны, представление об огне как об изменении

солнечной энергии или, во всяком случае, как о явлении, имеющем с

солнечной энергией одинаковую природу, является значительно менее

простым и очевидным. И хотя использование огня с целью магического

воздействия на обилие солнечного света является, по-видимому,

неоспоримым, тем не менее, пытаясь объяснить народные обычаи, мы никогда

не должны прибегать к помощи теории более сложной при наличии более

простой теории, поддерживаемой к тому же недвусмысленными

свидетельствами соблюдающих эти обычаи людей. Так вот, что касается

праздников огня, люди вновь и вновь обращают внимание на разрушительную

силу пламени, и, что весьма знаменательно, великим злом, против которого

используется эта сила, являются, по-видимому, колдовские чары ведьм. Мы

располагаем многочисленными данными о том, что ритуальные огни

предназначались для того, чтобы сжигать или отгонять ведьм (иногда это

выражалось в сожжении на костре чучела ведьмы). Если вспомнить, что страх

перед ведьмами имел огромную власть над сознанием европейцев во все

времена, то можно выдвинуть предположение, что первичным

предназначением всех этих празднеств было уничтожение или, как минимум,

изгнание ведьм, в кознях которых видели причину чуть ли не всех бедствий и

напастей, обрушивающихся на людей, скот и посевы.

Это предположение подтверждается самим характером напастей, средством

против которых считались костры и факелы. На первом месте – болезни скота.

Самое распространенное несчастье, которое может приключиться со стадами

из-за ведьмовских козней, -исчезновение молока у коров. Знаменательно, что

огонь бедствия, который можно рассматривать как прообраз периодических

праздников огня, почитался прежде всего защитным средством от ящура и

других болезней скота. Это обстоятельство подтверждает то, что явствует из

общих соображений, а именно что обычай огней бедствия восходит к тем

временам, когда предки современных европейцев существовали главным

образом за счет скотоводства, а земледелие играло в их жизни подчиненную

роль. Во многих областях Европы двумя величайшими врагами пастуха и

поныне считаются ведьмы и волки, так что не приходится удивляться тому, что

в борьбе с ними он прибегает к такому эффективному средству, как огонь.

Славяне раскладывали огни бедствия, по-видимому, для борьбы не столько с

настоящими ведьмами, сколько с вампирами и другими дьявольскими

.порождениями, причем делалось это скорее с целью отогнать эти зловредные

существа, чем активно их уничтожить в пламени. Однако для нас в настоящий

момент эти различия несущественны. Важно здесь то, что огонь бедствия – этот

возможный прообраз всех церемониальных огней, занимающих наше

внимание, не является для славян солнечными чарами; его безошибочно

можно отнести к числу средств защиты человека и животного от нападок

вредоносных существ: крестьянин надеется, что пламя костра сожжет или

отпугнет их, как оно отпугивает диких животных.

Более того, существует поверье, будто такого рода костры защищают поля от

града, а усадьбу – от грома и молнии. Однако, так как причинами града и

грозовых бурь нередко считаются ведьмы, огонь, который отгоняет ведьм, с

необходимостью в то же время служит талисманом от града, грома и молнии.

Более того, головни, взятые из костров, часто хранили в домах с целью защиты

их от пожара, и, хотя делалось это, вероятно, по принципу гомеопатической

магии, то есть считалось, что один огонь служит защитой против другого огня,

целью этого обычая, по-видимому, было отпугивание поджигательниц-ведьм.

Кроме того, люди прыгают через костер, чтобы предохранить себя от колик, и

пристально смотрят на огонь, чтобы гарантировать себя от глазных болезней. В

Германии, а может быть, и в других странах колики и воспаление глаз относят

за счет ведьмовских проделок. Немцы называют такие боли ведьмовскими

прострелами и приписывают их колдовству. Кроме того, предполагается, что

перепрыгиванье через костры или хождение вокруг них в день святого Ноанна

предохраняет от болей в пояснице во время жатвы.

Если рассматривать костры и факелы, используемые на праздниках огня,

прежде всего как оружие, направленное против ведьм и колдунов, такое же

объяснение применительно не только к бросаемым в воздух горящим дискам,

но и к горящим колесам, которые в таких случаях скатывают с холма. Можно

предположить, что диски и колеса также предназначались для сожжения

ведьм, которые невидимо парят в воздухе или незамеченными проникают в

поля, сады и виноградники на склонах холмов. Действительно, принято

полагать, что ведьмы летают по воздуху верхом на метлах или на других

диковинных предметах. А если это так, то можно ли угодить в летящих в

темноте ведьм метанием таких пылающих снарядов, как диски, факелы или

метлы? Крестьянин из южных славян верит, что ведьмы передвигаются на

грозовых, готовых разразиться градом тучах, поэтому-то, чтобы сбить их оттуда,

он стреляет по облакам и при этом заклинает колдуний: «Будь проклята,

проклята Иродиада, твоя мать-язычница, проклятая Богом и скованная кровью

Спасителя». Кроме того, он выносит горшок с тлеющими углями, в который, для

того чтобы вызвать дым, брошено священное масло, лавровые листья и

полынь. Считается, что пары поднимаются до облаков и пораженные ими

ведьмы падают на землю. Для того чтобы их приземление было не мягким, а

как можно более болезненным, крестьянин поспешно выносит стул и

переворачивает его ножками вверх, так чтобы при падении ведьма сломала о

них ноги: для пущей острастки он раскладывает на земле вверх острием косы,

садовые ножницы и другое грозное оружие для того, чтобы с его помощью

порезать и искалечить злосчастных ведьм, когда они внезапно свалятся с

облаков.

Согласно этому взгляду, плодородие, которое должно последовать за

применением огня – в форме костров, факелов, дисков, катящихся колес и т.д.,

-мыслится не как прямой результат возрастания солнечной энергии, который

будто бы вызывает огонь магическим путем, а как косвенный результат,

получаемый от воспроизводящих сил растительного и животного мира,

освобожденных от вреда, причиняемого ведьмами. А то, что пригодно для

стимулирования воспроизводящих способностей растений и животных, может

считаться пригодным и для повышения плодовитости людей. Предполагается,

что костры способствуют браку и обеспечивают потомство бездетным супругам.

Это благоприятное воздействие является не прямым следствием того, что сам

огонь обладает ускоряющей и оплодотворяющей силой, а проистекает из его

способности уничтожать препятствия, которые ведьмы и колдуны, как

известно, чинят супружескому союзу.

В целом очистительная теория ритуальных костров представляется более

правдоподобной и обоснованной, чем противоположная ей теория,

связывающая их с солнцем.

Глава LXIV

СОЖЖЕНИЕ НА КОСТРАХ ЛЮДЕЙ

Сожжение изображений. Нам остается еще выяснить смысл сожжения чучел

на этих праздниках. В свете проведенного исследования ответ на этот вопрос

представляется очевидным. Так как часто утверждают, что интересующие нас

костры зажигаются для сожжения ведьм и сжигаемое на них чучело иногда

прямо называется «ведьмой», мы, естественно, должны прийти к выводу, что

все чучела, сжигаемые при подобных обстоятельствах, изображают ведьм или

колдунов и что обычай их сожжения заменяет собой сожжение живых ведьм и

колдунов, так как, согласно принципу гомеопатической, или имитативной,

магии, уничтожив чучело ведьмы, вы уничтожаете и ее саму. Такое объяснение

сожжения соломенных чучел в человеческом облике является, по-видимому,

наиболее правдоподобным.

Однако в некоторых случаях данное объяснение, видимо, не подходит, и факты

допускают – и даже требуют – иной интерпретации. Ибо, как я уже отмечал,

сжигаемые подобным образом чучела с трудом можно отличить от

изображений Смерти, которые весной сжигаются на кострах или уничтожаются

каким-нибудь иным образом. У нас имеются основания рассматривать так

называемые изображения Смерти как подлинные олицетворения духа дерева

или духа растительности. Возможно ли дать подобное же истолкование другим

изображениям, сжигаемым на кострах, раскладываемых весной, и на кострах,

зажигаемых в день летнего солнцестояния? По-видимому, возможно. Ибо

точно так же, как останки так называемой Смерти закапывали в полях, чтобы

вызвать бурный рост посевов, так и золу сожженного на весенних кострах

чучела иногда разбрасывали по полям, веря, что это предохранит посевы от

вредителей. Кроме того, правило, вменявшее в обязанность женщине,

вышедшей замуж последней, перепрыгнуть через костер, в котором во вторник

в начале Великого поста сжигалось соломенное чучело, вероятно, имело в виду

сделать ее плодовитой. Но, как мы уже видим, способность даровать.

женщинам потомство является специфическим свойством духа дерева.

Следовательно, есть основания полагать, что пылающее чучело, через которое

должна перепрыгнуть молодая женщина, представляет собой

оплодотворяющий дух дерева. Доказательством того, что данное изображение

олицетворяет дух растительности, служит то, что изготовляют его из

необмолоченного снопа и покрывают с головы до ног цветами. Надо отметить,

кроме того, что вместо куклы в весенних и в летних кострах иногда сжигали

растущие или срубленные деревья. И если вспомнить, что чаще всего в

качестве духа дерева выступает человек, не будет опрометчиво предположить,

что и дерево, и чучело, сжигаемые в этих кострах, рассматриваются как

эквиваленты, и оба они олицетворяют дух дерева. Это опять-таки

подтверждается тем фактом, что, во-первых, предназначенное для сожжения