Фрезер Дж.Дж. Золотая ветвь
Подождите немного. Документ загружается.
в огонь. В этот миг один из тех двоих выстрелил в огонь. После того как дым
рассеялся, залп повторился. Теперь считалось, что с Тунью на время покончено.
Поздней осенью, когда над землей бушуют штормовые ветры, разбивая
ледяные оковы, в которые заковано море, когда сталкиваются и с громким
треском разламываются плавучие льдины и ледяные глыбы взгромождаются в
диком беспорядке одна на другую, эскимосам, живущим на побережье
Баффинова залива, чудится, что до них доносятся голоса духов, населяющих
пронизанный опасностью воздух. Кроме того, души мертвых бешено стучатся в
двери, и горе тому несчастному, который попадется им в лапы, – он скоро
заболеет и умрет. А тут еще призрак громадной бесшерстной собаки начинает
гоняться за настоящими собаками, которые при виде его в судорогах и
конвульсиях испускают дух. Повсюду разгуливают бесчисленные злые духи,
которые стараются наслать на эскимосов болезнь, смерть, дурную погоду и
неудачу на охоте. Наибольший ужас из всех этих бродячих духов внушает им
Сэдна, владычица нижнего мира, и ее отец, в чье распоряжение поступают
души умерших эскимосов. Другие духи заполняют воздух и воду, но Сэдна
встает из-под земли. У колдунов наступает горячее время. Их пение и молитвы
доносятся из каждого дома: это они заклинают духов, которые скрываются в
таинственном полумраке освещенной светом лампы хижины. Труднейшая
задача – изгнание Сэдны – приходится на долю самого могущественного из
заклинателей. На полу большой хижины сворачивают конусом веревку, причем
с таким расчетом, чтобы в верхней части осталось небольшое отверстие,
символизирующее продушину для тюленей. Рядом с отверстием становятся
двое заклинателей: один из них держит наготове гарпун, как бы следя за
тюленьей полыньей, а другой держит в руке веревку от гарпуна. Третий колдун
усаживается в глубине хижины и пением магического заклинания привлекает
на это место Сэдну. И вот она уже, тяжело дыша, проползает под полом, вот
она появляется в отверстии, вот в нее вонзается гарпун, и в гневе она поспешно
отпрыгивает, утаскивая за собой гарпун, который двое мужчин изо всех сил
удерживают за веревку. Наконец после жестокой схватки Сэдне отчаянным
рывком удается выбраться на свободу, и она возвращается в свое жилище в
Адливуне. В доказательство своей отваги заклинатели с гордостью
предъявляют собравшимся забрызганный кровью гарпун, извлеченный из
отверстия. На следующий день после того, как Сэдна и другие злые духи
наконец изгнаны из селения, все жители – стар и млад – устраивают в честь
этого события великое празднество. Но и здесь им не следует забывать об
осторожности – ведь раненая Сэдна пылает гневом и готова наброситься на
любого человека, переступившего через порог своей хижины. Для защиты от ее
нападений эскимосы в качестве амулетов носят на своих капюшонах куски
ткани, в которую их завернули сразу же после рождения.
В честь Нового года, который они отмечали то в январе, то в феврале, то в
марте, ирокезы устраивали «праздник снов», напоминающий аналогичный
праздник гуронов. Праздник этот – что-то вроде сатурналий – растягивался на
несколько дней, а иногда и недель. Мужчины и женщины в различных масках
бегали от вигвама к вигваму, сокрушая и разбрасывая все на своем пути.
Царила всеобщая распущенность нравов люди были как бы вне себя и не несли
ответственности за содеянное, так что многие пользовались этой
возможностью для того, чтобы свести старые счеты: дубасили своих врагов,
обдавали их ледяной водой, обмазывали грязью и горячей золой. Другие
хватали горящие головни и уголья и запускали ими в головы первых
попавшихся людей. Единственным способом отделаться от такого рода
преследователей было отгадать, что они видели во сне. В один из дней
праздника совершается ритуал изгнания злых духов. Со страшным гамом от
вигвама к вигваму переходили люди, одетые в звериные шкуры; лица их были
скрыты под ужасными масками, а на руках были панцири черепах. В каждом
вигваме они руками выхватывали из очага горящие головни и золу и
раскидывали их по полу. Празднику предшествовало всеобщее покаяние,
служившее, возможно, подготовкой к публичному изгнанию злых сил: людей
избавляли от бремени грехов для того, чтобы разом избавиться от них.
В сентябре перуанские инки справляли праздник под названием Ситуа,
имевший своей целью изгнание из столицы и ее окрестностей всяческой
скверны и болезней. Дело в том, что приблизительно в это время начинали
идти дожди, а с ними, как правило, увеличивалось число заболеваний.
Готовясь к этому празднику, инки первый день после осеннего равноденствия
постились. Пост длился весь день, а с приходом ночи они пекли лепешки из
грубого маисового теста. Было два способа приготовления этого теста. В одном
случае тесто замешивали на крови детей от пяти до десяти лет (кровь брали из
надрез" между бровями). Пекли эти два вида теста отдельно, потому что они
предназначались для разных целей. Члены каждой семьи собирались на
торжественную трапезу в дом старшего брата, а те, у кого старшего брата не
было, шли в дом ближайшего старейшего родственника. Этой ночью все те, кто
днем соблюдал пост, омывали свое тело и, взяв в руки немного замешенного
на крови теста, втирали его в голову, лицо, грудь, плечи, руки и ноги. Делалось
это для того, чтобы их покинули недомогания. После этого глава семьи тем же
тестом вымазывал порог в знак того, что обитатели дома совершили омовение
и очистились. Одновременно те же ритуальные действия производил великий
жрец в храме Солнца. С восходом солнца все инки поклонялись светилу и
молили его о том, чтобы оно изгнало из города все напасти. Затем верующие
прекращали поститься и ели тесто, но уже замешенное не на человеческой
крови. Пос."с того как в установленный час они поклонились солнцу и стали
разговляться, из крепости выходил посланец солнца, инка королевской крови в
богатых одеждах, с чреслами, опоясанными куском дорогой ткани, и с пикой в
руке. Пика от острия до раструба была украшена многоцветными перьями и
золотыми кольцами. Размахивая этой пикой, инка сбегал с холма, на котором
высилась крепость, и добегал до центральной части Великой площади, где
стояла урна, по форме напоминающая чашу фонтана и использовавшаяся для
принесения в жертву маисовой браги. Там его с пиками в руках ожидали
четыре других инки королевской крови. Посланец притрагивался своей пикой к
их пикам и говорил, что солнце повелело им, своим посланцам, очистить. город
от скверны. После этого все четверо бегом устремлялись по четырем
королевским дорогам, расходившимся от города в четыре стороны света. Когда
они пробегали мимо, весь народ от мала до велика толпился у дверей домов и
с криками ликования потрясал в воздухе одеждой, как бы стряхивая с нее пыль.
«Пусть злые духи выйдут вон! – кричали эти люди. – О, с каким великим
нетерпением ждали мы этого праздника! Творец всех вещей, о дал нам дожить
до следующего года, чтобы узреть еще один подобный праздник». Отряхнув
свои одежды, инки проводили руками по голове, лицу, рукам и ногам, как бы
совершая омовение. Делалось все это с намерением изгнать из домов всякую
нечисть, чтобы посланцы солнца получили возможность выдворить ее за
пределы города. Так поступали жители всех кварталов города, а не только
жители тех улиц, по которым пробегали эти четыре посланца. Кроме того, все
они во главе с Великим инкой танцевали и купались в реках и фонтанах,
призывая болезни выйти вон из их тел. Они брали в руки огромные
соломенные факелы, перевязанные веревками, и этими факелами обмахивали
друг друга, приговаривая: «Пусть выйдут вон все напасти». Тем временем
посланцы бога отбегали на четверть лиги от города, где их ожидали четыре
других инки, которым они передавали эстафету. Бегуны передавали друг другу
пики по этапам в 5-6 лиг, после чего бежавшие омывали свое тело и оружие в
реках и воткнутыми пиками отмечали границу, которую изгнанные силы зла не
должны были переходить.
Гвинейские негры ежегодно в установленное время с большой пышностью
изгоняют из своих поселков дьявола. В Аксиме на Золотом Береге этому
изгнанию предшествует восьмидневное пиршество, во время которого царят
радость и веселье; все прыгают, танцуют и поют... «высмеять можно было кого
угодно, злословие достигало таких размеров, что разрешалось свободно и
безнаказанно говорить о промахах, злодеяниях и надувательствах как
вышестоящих, так и нижестоящих лиц, рискуя в худшем случае тем, что на тебе
порвут одежду». На восьмой день гвинейцы, выгоняя дьявола, со зловещими
криками гонятся за ним и забрасывают его палками, камнями и всем, что
попадется под руку. «Отогнав» его на достаточное расстояние от города, они
возвращаются. Таким способом дьявола одновременно изгоняют более чем из
сотни городов. Женщины принимают меры против его возвращения: моют и
начищают всю деревянную и глиняную посуду в доме, «чтобы очистить ее от
всяческой скверны и от дьявола».
В Кэп-Кост-Касле на Золотом Береге 9 октября 1844 года один англичанин стал
свидетелем обряда, который он описал в следующих словах: «Этой ночью за
пределами городской черты состоялся ежегодный обряд изгнания злого духа
Абонсама. Как только в 8 часов в форте раздался выстрел из пушки, люди в
домах принялись палить из мушкетов, вынося из домов утварь, нанося палками
удары по всем углам и издавая резкие крики, чтобы испугать дьявола.
Выдворив, как они склонны воображать, дьявола из своих домов, они
устремились на улицы, повсюду разбрасывая зажженные факелы, крича,
визжа, ударяя палками о палки, колотя в старые кастрюли, короче, производя
ужасный гам, чтобы прогнать духа из города в море. Этому обряду
предшествовали четыре недели мертвой тишины: запрещалось стрелять из
ружей, бить в барабаны и вести разговоры. Если двое туземцев, поссорившись,
поднимали в это время шум, их незамедлительно приводили к правителю,
который облагал их крупным штрафом. Собаку, свинью, овцу или козу,
найденную на улице, первый встречный мог убить или взять себе, причем
владелец не имел права требовать у него какой-либо компенсации. Эта тишина
имеет своей целью ввести в заблуждение Абонсама. Когда же его бдительность
притупится, его можно застать врасплох и выгнать из города. Если в этот
период кто-нибудь умирает, родственникам покойного запрещается
оплакивать его до истечения четырех недель».
При установлении времени изгнания злых духов иногда принимают во
внимание периодичность сельскохозяйственного года. Например, у госов из
Тоголенда (Западная Африка) этот обряд предшествует употреблению в пищу
ямса нового урожая. Вожди созывают жрецов и шаманов и сообщают им, что
настал черед есть яме и веселиться, а их обязанность – очистить город от
всякой скверны. С помощью заклинаний злых духов, ведьм и другую нечисть
загоняли в пучки листьев и ползучих растений и привязывали к шестам,
которые выносили за пределы города и закапывали в землю на дорогах. Всю
следующую ночь запрещалось жечь костры и есть. Утром женщины подметали
очаги и дома, раскладывая сор на сломанных деревянных блюдах. После этого
люди произносили молитву следующего содержания: «О, все вы, болезни,
обитающие в нашем теле и приносящие нам страдания, нынче мы пришли,
чтобы выставить вас вон». Затем они со всех ног бежали в направлении горы
Адаклу, хлопая себя по ртам и взвизгивая: «Сегодня же вон! Сегодня же вон!
Вы, смертоносные для всех, сегодня же вон! Вы, злые духи, сегодня же вон! Вы,
вызывающие головные боли, сегодня же вон! Анло и Адаклу – вот места, куда
должны удалиться все силы зла!» Добравшись до некоего дерева на горе
Адаклу, бегуны поворачивают назад.
Жители Киривины к юго-востоку от Новой Гвинеи по окончании сбора ямса
нового урожая много дней подряд пировали и танцевали; при этом на помосте,
воздвигнутом специально для этой цели, выставлялось для всеобщего
обозрения много всяческого добра (браслетов, местных денег и т.д.). Когда эти
торжества подходили к концу, туземцы собирались и изгоняли духов из
селения криками, битьем по сваям домов, а также тем, что опрокидывали на
своем пути все, под чем мог притаиться коварный дух. Объясняя одному
миссионеру смысл этого обычая, они говорили, что развлекли духов, устроили
в их честь пир, снабдили их всяким добром, -теперь им настало время
убираться восвояси. Разве не насмотрелись они танцев, не наслушались песен,
не наелись до отвала душами ямса, не стали собственниками душ денег и
красивых вещей, выставленных на помосте? Чего же еще они могли желать?
Так что теперь им пора возвращаться.
У хо Северо-Восточной Индии крупнейшим торжеством года является праздник
жатвы. Справляют они его в январе, когда амбары полны зерном, а народ, по
его собственному признанию, полон чертовщиной. «У них бытует странное
поверье, что в этот период порочные наклонности тяготеют-де над мужчинами
и женщинами с такой силой, что для их же собственной безопасности
абсолютно необходимо на некоторое время приоткрыть предохранительный
клапан и выпустить страсти наружу», Открываются торжества принесением в
жертву богу селения петуха и двух кур, одна из которых должна быть черной.
Наряду с птицей хо приносят в жертву цветы дерева палас (Palas tree, Butea
frondosa) и хлеб, выпеченный из рисовой муки и зерна кунжута. Совершая
жертвоприношение, деревенский жрец возносит молитву о том, чтобы в
наступающем году поселян и их детей миновали напасти и болезни, чтобы
вовремя шли дожди и созрел хороший урожай. В некоторых местах молятся
также о душах покойников. Тогда это место якобы посещает злой дух, и, чтобы
его выдворить, мужчины, женщины и дети обходят селение с палками в руках,
как бы охотясь на дичь, распевают дикую песню и громогласно кричат, пока не
появится уверенность, что злой дух обратился в бегство. Затем они предаются
обжорству и до полубезумного состояния напиваются рисовой брагой. В этом
состоянии хо предаются необузданному разгулу. В этот момент праздник
«становится копией сатурналий – слуги забывают о своем долге перед
хозяевами, дети – о почтении к родителям, мужчины – об уважении к
женщинам, а женщины теряют всякое представление о скромности,
деликатности и стыдливости и становятся прямо таки бешеными вакханками».
В обычной жизни манеры хо отличаются благородной сдержанностью, а их
отношение к женщинам – предупредительностью и учтивостью. Но во время
этого праздника «их на время как бы подменяют. Сыновья и дочери поносят
своих родителей грубой бранью, и те отвечают им тем же; мужчины и
женщины потакают своим половым инстинктам до такой степени, что
становятся похожими на животных». Схожий праздник устраивали родичи и
соседи хо, мундари. «Сходство этого праздника с сатурналиями почти полное,
так как на нем хозяева угощали батраков, которые, кроме того, пользовались в
разговорах с ними полной свободой. Речь идет о празднике жатвы, об
окончании тяжкого годового труда, о короткой передышке перед началом
нового трудового года».
Как у хо и мундари, у части племен Гиндукуша изгнание злых духов
совершается после жатвы. Когда полностью загружены амбары, ощущается
необходимость в изгнании оттуда злых духов. К столу подают что-то вроде
каши. Глава семьи берет в руки фитильное ружье и стреляет из него в пол;
потом он выходит наружу и, зарядив ружье, палит из него, пока хватает пороху.
Так же поступают его соседи. Следующий день проходит в развлечениях.
Жители Читраля называют этот праздник «изгнанием дьявола». Индийские
кхонды, напротив, изгоняют злых духов не во время жатвы, а во время посева,
когда они поклоняются богу всяческого прироста и барыша Питтери Пенну. В
первый день праздника изготовляется нечто вроде грубой телеги: на
нескольких связанных палках с привязанными к ним вместо колес
бамбуковыми роликами устанавливается корзинка. Сначала жрец пригоняет
эту телегу к дому наследственного вождя племени, которому принадлежит
право первенства во всех обрядах, связанных с земледелием. Там он получает
по нескольку семян каждого сорта и несколько перьев. После этого он
подкатывает телегу ко всем домам селения, и обитатели каждого из них
вручают ему такого же рода подарки. Затем телегу выволакивают из деревни в
поле в сопровождении молодых людей, которые устраивают потасовки и
яростно колотят по воздуху длинными палками. Вывезенное на этой телеге
зерно именуется долей «злых духов, погубителей зерна». «Считается, что
вместе с телегой изгоняют и их самих. После того как на разграбление духам
отдана телега со всем содержимым, с их стороны непростительно
набрасываться на остальное семенное зерно».
С размахом совершает периодические изгнания злых духов население острова
Бали (к востоку от Явы). Это событие, как правило, приходится на день «темной
луны» девятого месяца. Если злым духам в течение долгого времени позволяли
вольготно жить в стране, то, по словам местных жителей, наступает «жара», и
жрец отдает приказание изгнать злых духов силой, чтобы остров не обезлюдел.
В назначенный день жители селения или местности собираются в главном
храме, а на перекрестке дорог выставляют приношения нечистой силе. После
того как жрецы произнесли молитвы, звуки рога призывают злых духов принять
участие в приготовленной для них трапезе. Одновременно с этим выступают
вперед несколько мужчин, которые зажигают факелы от священного
светильника. горящего перед верховным жрецом. Сразу же после этого они в
сопровождении присутствующих расходятся в разные стороны и маршируют по
улицам и переулкам, крича: «Уходите прочь! Убирайтесь!» Жители домов на
пути их следования спешат принять участие в изгнании бесовской силы, то есть
оглушительно колотят по дверям, балкам, рисовым амбарам и т.д. Будучи
изгнаны из домов, злые силы летят на устроенный в их честь банкет, но там
жрец встречает их проклятиями, которые в конце концов вынуждают их
покинуть страну. После отбытия последнего дьявола гам на целый день
сменяется мертвой тишиной. Злые духи якобы горят желанием вернуться в
свои старые жилища; поэтому в течение двадцати четырех часов никто и носа
не имеет права показать из собственного дома. Нужно, чтобы у духов
создалось впечатление, что Бали – это вовсе не Бали, а некий необитаемый
остров. На это время прерываются даже обычные домашние работы, включая
приготовление пищи. Только часовые могут появляться на улицах, чтобы
удержать чужаков от вторжения, перед входными дверями развешены венки
из терний и листьев. Осадное положение отменяется только на третий день, но
и тогда остается в силе запрет работать на рисовых полях, покупать и продавать
на рынке. Большинство островитян не покидает своих домов, коротая время за
игрой в карты и в кости.
В Тонкине общее изгнание злых духов (theckydaw), как правило, устраивается
раз в год, особенно при высокой смертности среди людей, слонов, лошадей в
конюшнях главнокомандующего или падежа скота в стране, "причина чего
приписывается душам злодеев, которые были преданы смерти по обвинению в
измене, бунте или заговоре с целью убийства правителя, главнокомандующего
или принцев: в отместку за понесенное ими наказание они-де склонны
разрушать все вокруг и творить ужасное насилие. Чтобы помешать этому, на
помощь тонкинцам пришло суеверие, вызвавшее к жизни институт theckydaw –
надежное средство изгнания нечистой силы и очищения страны. Обычно этот
обряд совершался 25 февраля, через месяц после начала нового года,
приходившегося на 25 января. Этот месяц проходил в пирах, разного рода
увеселениях и всеобщем разгуле. На весь этот месяц государственную печать
запирали в сундук, и правосудие, так сказать, погружалось в спячку. Все суды
закрывались, так что должников нельзя было притянуть к ответу: мелкие
преступления, такие, как воровство, драки, словесные оскорбления и т.д.,
сходили с рук безнаказанно: к рассмотрению принимались только дела о
государственной измене и совершении убийства, причем преступников
держали в заключении до тех пор, пока не вступала в силу государственная
печать. Изгнание злых духов происходило в конце этих сатурналий. Выстроив в
полном военном снаряжении большие контингенты войск и артиллерии с
развевающимися знаменами, "командующий приступал к совершению
жертвоприношения мясом злым духам преступников и нечистой силе (в
обычае тонкинцев также было устраивать перед казнью праздничное угощение
для приговоренного), приглашая их прийти поесть и попить. Но вот он уже
обвиняет их на странном языке мимики и жестов во многих преступлениях,
как-то: в создании беспокойной обстановки в стране, умерщвлении слонов,
лошадей и пр. За все эти козни они заслуживают сурового наказания и изгнания
из страны. Затем выстрелом из трех больших пушек дают последний сигнал,
после чего начинается пальба из пушек и мушкетов, чтобы с помощью ужасного
шума обратить злых духов в бегство. Местные жители настолько слепы, что не
испытывают ни малейшего сомнения в эффективности этого средства.
В Камбодже изгнание злых духов совершалось в марте. В столицу вносили
обломки статуй и камней, считавшиеся прибежищем демонов. Там собирали
также как можно больше слонов. Вечером в полнолуние давался залп из
мушкетов, и слоны получали приказание обратить нечистую силу в бегство.
Обряд этот повторялся на протяжении Трех дней. В Сиаме изгнание злых духов
ежегодно совершается в последний день старого года. Во дворце раздается
выстрел из сигнальной пушки. На него отвечает соседняя застава,
потом-следующая и т.д. Это продолжается до тех пор, пока пальба не достигает
городских ворот. Демонов вытесняют шаг за шагом. После совершения этой
процедуры, чтобы лишить нечистую силу возможности возвращения, вокруг
городской стены обвязывают священную веревку. Сделана эта веревка из
крепкого пырея и раскрашена полосами красного, желтого и голубого цвета.
У европейских язычников обычай изгнания демонов, ведьм и нечистой силы,
если судить по его пережиткам у их современных потомков, видимо, также был
широко распространен. Так, у вотяков – финской народности на востоке России
– в последний день старого года или в первый день нового собираются
деревенские девушки, вооруженные палками, расщепленными с конца в
девяти местах. Этими палками они бьют в доме 1; во дворе по всем углам,
приговаривая: «Мы изгоняем из деревни сатану». Потом они выбрасывают эти
палки в протекающую внизу реку; они плывут вниз по течению и вместе с
сатаной приплывают в соседнюю деревню. Теперь настает черед ее жителям
прогонять сатану. В некоторых деревнях этот обряд протекает по-иному.
Обитатели каждого дома дают неженатым парням крупу, мясо и водку. С этим
провиантом те отправляются в поля и там раскладывают костер, варят крупу и
едят принесенную с собой снедь, предварительно произнеся та кие слова:
«Убирайся-ка в пустыню, к нам домой не приходи», После этого парни
возвращаются в деревню и заходят во все дома, где есть молодые женщины.
Последних они хватают и бросают в снег со словами: «Пусть духи болезни
выйдут из тебя». Остатки крупы и другой пищи распределяются по семьям в
зависимости от величины их вкладов; каждая семья съедает свою долю. По
словам одного вотяка из Малмыжского уезда, парни бросают в снег всех, кого
находят в домах, и процедура эта носит название «изгнание сатаны». Кроме
того, они бросают часть отваренной крупы в огонь со словами: «О господи, не
насылай на нас болезней и мора и не отдавай нас на растерзание духам леса».
Впрочем, самый древний ритуал соблюдают вотяки Казанской губернии.
Начинают они с того, что в полдень приносят жертву дьяволу. Затем все
мужчины верхом на лошадях собираются в центре деревни и решают, с какого
дома начать объезд. Этот вопрос часто вызывает горячие споры. Разрешив его,
вотяки привязывают лошадей к изгороди, а сами вооружаются кнутами,
дубинками из липового дерева и пучками горящих веток. Считается, что
горящие ветки внушают сатане величайший ужас. Вооружившись, мужчины с
ужасными воплями принимались рыскать по всем закуткам в доме и во дворе
и нещадно колотить дубинами и кнутами, после чего запирают дверь и плюют
на выдворенного дьявола. Так они переходят от дома к дому, пока не
выставляют дьявола из селения. После этого они вскакивают на лошадей и,
дико визжа и размахивая дубинками, выезжают из деревни. За околицей они
выбрасывают дубинки и еще раз плюют на дьявола. Другая финская
народность в восточной части России, черемисы, изгоняют дьявола из своих
жилищ тем, что колотят по стенам липовыми дубинками. С той же целью они
палят из ружей, протыкают ножами отверстия в земле и всовывают в трещины
горящие лучины. Они, кроме того, перепрыгивают через костры, встряхивая
при этом свою одежду. В некоторых уездах они трубят в длинные трубы из
липовой коры, чтобы отпугнуть дьявола. После того как сатана скрывается в
лесу, черемисы осыпают деревья дождем сладких ватрушек и яиц с
праздничного стола.
Древний языческий обычай изгнания нечистой силы дожил в христианской
Европе до наших дней. В некоторых селениях Калабрии март начинается с
изгнания ведьм. Ночью под колокольный звон люди бегают по улицам с
криками: «Март пришел». По утверждению местных жителей, в марте ведьмы
бродят повсюду, поэтому в этом месяце данный обряд повторяется каждую
пятницу. Часто древний языческий обряд, как нетрудно догадаться, сливается с
церковным праздником. В Албании пасхальным вечером молодые люди
зажигают факелы из древесины смолистого дерева и, размахивая ими, толпой
расхаживают по деревне. В заключение с криками: «Эге, Коре, мы
выбрасываем тебя в реку, как эти факелы, чтобы ты никогда не возвратился» –
они бросают факелы в реку. Крестьяне в Силезии верят, что на Страстную
пятницу ведьмы устраивают шабаш и могут причинить большие неприятности.
Поэтому в этот день жители окрестностей Ёльса, близ Штрелица, вооружаются