Федотова Г.В. (отв. ред.). Социальные знания и социальные изменения

Подождите немного. Документ загружается.

181

лизе гибридности возрастает роль географического фактора. Тре

тий тип гибридизации — это переход от территориальной к транс

локальной культуре, слиянию эндогенного и экзогенного пони

маний культуры.

Имеются разнообразные формы гибридности — от мимикрии

до гегемонии, от стабильной гибридности, принимающей форму

канона до гибридности, дестабилизирующей ситуацию, подры

вающей центр. Между этими крайностями — большой спектр кон

кретных проявлений гибридизации.

Гибридные образования создаются взаимопроникновением

разнообразных логик, поэтому для их изучения пригодны разные

методологии. Искусство исследователя и состоит в том, чтобы

умело находить наиболее адекватную методологию, комбиниру

ющую как классическую, так и современные подходы.

Итак, среди разных трактовок глобализации мы выделили наи

более умеренные, считающие, что сегодняшние глобальные транс

формации имеют качественно новую природу, но что им предше

ствовал длительный процесс глобализации на основе прогресса

(глобализация современности). Соответственно этому, трансфор

мации парадигмы социальных наук, в частности рассмотренной

здесь социологии, связаны с идеей плюральности — множеством

новых миров, идеей переходного процесса и гибридизацией.

Выше мы уже показали, что Уоллерстайн отрицает глобали

зацию, считая, что мирсистема находится в более неопределен

ной трансформации.

Однако для многих других рассмотренных выше концепций

(Э.Тирикьян, Б.Смарт, Я.Питерс) глобализация представляется

осуществимой перспективой. Мы видим повсюду противоречие

между современным и постсовременным пониманием в социо

логии. Оно имеет конкретные выражения: глобальный мир совре

менности, организованный на условиях господства идей, идущих

из одного, западного центра — ослабленный, плохо структуриро

ванный мир сегодняшнего дня; характеристика новой социаль

ной реальности как несложившейся и делающей затруднительным

применение парадигмы «нормальной» (классической) социоло

гии — характеристика ситуации как установившейся в своем мно

гообразии и плюрализме и появление постсовременной (постмо

дернистской) социологической парадигмы; представление клас

сической социологии как дисциплины, пригодной для всего

мира — утверждение, что социология сегодня становится регио

нальной наукой; появление глобалистской парадигмы в социо

182

логии, предметом которой становится мировое сообщество — со

хранение классической социологии, предметом которой высту

пает конкретное общество.

Эти противоречия становятся очень острыми, постоянно

нарастают. Почему они существуют, откуда они взялись, как

их разрешить?

Ответ на этот вопрос дает З.Бауман в статье «Спор о постмо

дернизме». Он сравнивает социальную ситуацию и ситуацию в

социологии с упражнением, которое давалось студентам его по

коления в университете: картинка, изображавшая кота, медлен

но трансформировалась, пока кот не превращался в пса. Спор:

«кот или пес?» постоянно вспыхивал в аудитории. Момент пре

вращения трудно было зафиксировать.

Социальные трансформации глобального масштаба соверша

ются очень медленно, неравномерно и не повсеместно (постком

мунистические страны все 90е годы шли по пути модернизации —

догоняли Запад и, соответственно, нуждались в парадигмах клас

сической социологии). И поэтому сегодня: 1) могут работать как

классическая парадигма, так и элементы новой; 2) возможно, есть

область, где новая парадигма будет более эффективной в объяс

нении; 3)классическая парадигма в социологии имеет регулятив

ное значение при всех изменениях. В этом состоит вообще значе

ние классики.

5.3.Мир&системная парадигма И.Уоллерстайна

Доказательству исчерпанности классической парадигм соци

ологии в настоящее время посвятил многие работы Уоллерстайн.

В 1974 г. он выступил с концепцией мирсистемы в своем

многотомном труде «Современная мирсистема»

262

. Именно эта

работа дала толчок к рассуждению о глобализации. Если мир пред

ставляет собой систему, значит он един или становится единым,

глобализируется. В 70е годы, однако, Уоллерстайн полагал, что

сложившаяся капиталистическая мирсистема имеет серьезного

оппонента в антисистемных движениях, к которым он относил

коммунистическое, социалдемократическое и национальноос

вободительное. Под ударами этих движений, считал Уоллерстайн,

особенно социалистического, может победить социализм, фор

мируя затем новую мирсистему. На Всемирном социологическом

конгрессе в 1974 г. он заявил, что мир движется не к победе капи

183

тализма, как утверждали А.Анкелес и Д.Смит — сторонники тео

рии модернизации, а к победе социализма. Признав в 90е годы не

продуктивность антисистемных движений и непроизводительность

социализма, Уоллерстайн не отказался, тем не менее, от идеи, что

капиталистическая мирсистема не способна глобализировать мир,

что она претерпевает собственный кризис, включающий три ас

пекта: 1) пройдя фазу подъема – Афазу кондратьевского цикла с

1945 по 1973 гг., капитализм оказался в Вфазе цикла, т.е. фазе упад

ка. После 1973 г. Уоллерстайн не отрицает возможности возник

новения следующей фазы подъема — Афазы, которая, по наше

му мнению, уже имеет место сегодня в США и Западной Евро

пе; 2) системный кризис, связанный с ограничением накопления

капитала изза роста зарплат, налогов и экологических проблем (уве

личение расходов на экологию); 3) нелинейность развития, которая

может стать причиной того, что переход из Вфазы в Афазу когда

нибудь не произойдет: «Капиталистическая мирэкономика в тече

ние длительного времени воспроизводила себя посредством мехниз

мов, которые восстанавливали равновесие всякий раз, как ее про

цессы нарушали его, но рано или поздно система оказывается в

«точке бифуркации», то есть перед двумя (или более) альтернатив

ными путями превращения в новую систему — с новым равновеси

ем, новыми структурными ритмами и новыми вековыми тренда

ми»

263

. То есть, по мнению Уоллерстайна, есть обычные (не меняю

щие системы) фазы изменений, где устанавливается баланс

некоторых чрезмерных изменений (роста или его уменьшения) (1),

есть определенные проблемы, возникшие в конкретный момент вре

мени (2) и (3) есть опасность в силу некоторых нелинейных процес

сов сойти в привычного пути (тренда) и оказаться перед альтернати

вами или многообразием возможностей, которые нельзя предска

зать. Уоллерстайн полагает, что третье обстоятельство является

решающим для того, чтобы утверждать принципиальную изменяе

мость капиталистической мирсистемы и поставить под сомнение

ее способность глобализировать мир. Вывод, к которому приходит

Валлерстайн: капиталистическая мирсистема не глобализирует мир,

а пребывает в состоянии перехода в новое состояние, определить ко

торое сегодня невозможно однозначно. Поэтому «…прочтение теку

щей реальности как глобальной ошибочно»

264

. То, что называется

глобализацией — связывание мира в единый — началось, по мне

нию Уоллерстайна, в 1450 г. ( так датирует он начало генезиса капи

талистической системы) и продолжается до сих пор, но отмечается

наличие двух фаз кондратьевских циклов 1945/196773 (А) и 1990 (В):

184

«Процессы, которые обычно имеются в виду, когда речь идет о гло

бализации, не являются новыми по своей сути, они существовали в

течение пятисот лет. Выбор, который мы должны сделать сегодня,

заключается не в том, подчиниться или не подчиниться этим про

цессам, а скорее в том, что делать, когда эти процессы подойдут к

своему логическому концу, а они идут именно к нему»

265

Уоллерстайн ставит вопрос не столько о смене парадигм, сколь

ко о дисциплинарной перестройке социальных наук. Как уже было

отмечено, он считает, что дисциплинарная структура, возникшая

в XIX веке, сковывает возможности понимания новых проблем:

«Три признанные арены коллективной человеческой деятельнос

ти — экономической, политической и социальной (или социокуль

турной) — не являются автономными аренами социального дей

ствия. У них нет своей «логики». И, что более важно, переплетение

норм «рациональностей», решений, выборов, ограничений тако

во, что ни одна пригодная исследовательская модель не сможет раз

делить «факторы» в соответствии с экономическими, политичес

кими или социальными категориями, имееть дело только с одним

видом переменных, считая другие постоянными»

259

Уоллерстайн полагает, что подобная системная методология

способна преодолеть, помимо старого следования определенной

дисциплине, еще и противостояние идеографических и номоте

тических методологий (более обобщенно представленные в на

шей монографии как культурцентристская и натуралистическая).

Согласно первой, все меняется и не может быть обобщено, со

гласно второй – реальный мир не является набором случайных

событий и имеет законосообразности. Уоллерстайн критически

относится к антагонизму этих методологий и утверждает, что его

новая мирсистемная парадигма интегрирует их, поскольку в мас

штабе системного интереса находится место как рассмотрению

исторических флуктуаций, так и обобщениям. Он связывает мир

системный подход с реальным состоянием мировой системы и по

казывает, что в сельскохозяйственную эпоху существовало мно

жество минисистем. «Примерно к 1500 году одному их таких ми

ровых хозяйств удалось избежать общей судьбы»

260

. Возникла

современная капиталистическая система, и к концу ХХ века она

оказалась единственной мировой системой. Иными словами, в

терминах данной книги, он выделяет традиционное и современ

ное общество как типы систем. На данном этапе начавшаяся

трансформация этой системы ставит вопрос о новой методоло

гии: «Анализ мировых систем стремится лишить понятие прогрес

са статуса траектории и открыть его заново как аналитическую

переменную… Нет никакой уверенности в том, существует ли ли

нейная тенденция — вверх, вниз или прямо. Возможно, что ли

ния как раз неровная или, может быть, неопределенная… Мы де

тализируем процесс трансформации до некоего неизбежного ко

нечного пункта, существование которого является единственной

реальной исторической альтернативой. Но предположим, что со

здание новых исторических систем — это стохастический процесс.

Тогда перед нами появляется совершенно новое поле для интел

лектуальной деятельности»

261

186

ГЛАВА IV

РОССИЯ КАК ЧАСТЬ КОНТЕКСТА

СМЕНЫ ПАРАДИГМ СОЦИАЛЬНОГО ЗНАНИЯ

Социальные науки возникли на Западе. Они отвечали уров

ню западной рациональности и служили целям западной модер

низации как в концептуальномировоззренческом смысле (источни

ки легитимации социального развития), так и в социальнотехно

логическом (обеспечение функционирования социальной

системы). Распространение наук и их развитие в других странах

явилось частью распространения западного опыта или процесса

модернизации в целом.

Традиционным обществам, в отличие от современных

(modern), западных, присуще религиозное, не научное обоснова

ние социальных сдвигов, преобладание мировоззренческого зна

ния над научным и над технологиями. Союз западной науки с нау

кой в России возможен в той мере, в какой она преуспела в модер

низационной стратегии, определенные противоречия с западным

пониманием науки и ее функций — в той мере, в какой задачи мо

дернизации не являются завершенными (см. п. 3.I главы). Резуль

татом этого противоречия является глубокая мировоззренческая

нагруженность социальных наук в России, предпочтение знания,

имеющего явную мировоззренческую составляющую. Так из всех

вариантов социализма в России выбрали леворадикальный марк

систский вариант, своего рода социалистический фундаментализм,

а из всех возможностей капиталистического развития — правора

дикальный, род западного фундаментализма. Поэтому Россия мо

жет быть обозначена как место, отличающееся предпочтением осо

бого типа социального знания. Эту мысль можно было бы разви

вать и дальше, но, за неимением места, обратимся к другому

187

вопросу — оказывает ли Россия влияние на состояние западной

социальной науки? Какова роль России как составной части ми

рового социального контекста в смене социальных теорий?

1. Россия как часть социального контекста смены

социальных теорий второй половины XX века

Один из известных американских социологов и социальных

философов Дж.Александер выделил четыре этапа в развитии

послевоенной социальной теории, смену которых он тесно свя

зал с изменением социального контекста. Приведем указанную

периодизацию, используя аргументы Александера, давая свои

комментарии и несколько расширяя спектр теорий.

1. Господство модернизационных теорий, 50—60е годы. Пос

ле победы над фашизмом влияние Запада и образа западной ци

вилизации повсеместно возросло, поверженные Германия и Япо

ния встали на рельсы западного пути развития. Начался процесс

деколонизации, пафос которого состоял в утверждении способ

ности освобождающихся народов самостоятельно, в условиях не

зависимости осуществить модернизацию по западному образцу.

Исключение составляли страны социалистической системы, но

это было то исключение, которое подтверждало правило: никто

более большевистских лидеров не утверждал необходимости для

России догнать Европу (Л.Троцкий, В.Ленин, И.Сталин), «дог

нать и перегнать Америку» (Н.Хрущев). Социалистические обще

ства осуществляли модернизации, но особым образом, и Россия

не выпадала из социального контекста, породившего модерниза

ционные теории. Модернизационные теории предполагали, что

есть общий путь для всего человечества, на который не все обще

ства вступают одновременно.

2. Модернизации 50—60х годов не закончились успехом для

стран третьего мира. Их традиционные культуры были разруше

ны в большей мере, чем приобретены основы современного об

щества. Бурное развитие Японии не меняло ее национальной

идентичности на западную и представлялось азиатским чудом (а

не следствием успеха модернизационных теорий), которому не

суждено повториться. В этот период повсеместно растет убежде

ние в возможности социалистической альтернативы модернизации,

в особом пути социалистических стран. Модернизационные тео

рии решительно отбрасываются в пользу социалистических. Зна

188

менательный пример умонастроения 70х приводит Дж.Алексан

дер. В середине 70х на заседании Американской социологичес

кой ассоциации известный исследователь, сторонник теории мо

дернизации А.Айнкелес докладывал проведенное им совместно с

Д.Смитом исследование о персональной модернизации в шести

развивающихся странах. Молодое поколение социологов выра

зило решительное презрение к их ныне почти классическому труду

и поддержало И.Уоллерстайна, заявившего: «Мы живем не в мо

дернизирующемся, а в капиталистическом мире... и в переходе

мировой системы от капитализма к социализму»

266

«Влечение» к социализму было связано с открытием «второ

го», т.е. незападного и способного конкурировать с Западом пути.

Ему способствовали либерализация политического режима СССР

в годы застоя, его реальное противостояние Западу в сфере оборо

ны, космоса, ядерной области, фундаментальных наук, притяга

тельность социалистического выбора для стран третьего мира, не

преуспевших в капиталистической модернизации после деколони

зации, успехи социалдемократов Запада. Идея второго пути и сей

час еще не исчезла, хотя он уже редко связывается с социализмом.

3. Неуспех третьего мира на социалистическом пути, так же,

как и на пути модернизации, скоро развеивает эти иллюзии. По

скольку социализм есть тоже модернизация — движение к совре

менному обществу, но осуществленное особым образом — в ус

ловиях изоляции, часто с применением насилия, — поднимается

волна антимодернизационных настроений, ставящая под сомне

ние оба вышеназванных и обозначенных типа социальных тео

рий. Появляются постмодернизационные социальные теории. Их

нельзя путать со всем объемом постмодернизма как философско

го модного течения, включившего в свой состав опыт архитектур

ной эклектики, плюрализм и равенство всех тенденций, права

маргиналов, критику Просвещения и пр. Социальные теории, пи

таемые этим направлением, более строги. Их можно назвать тео

риями постмодернизации. Частично они воспроизводят «рас

стройство» просветительской парадигмы, ее «отставку» и коми

ческое к ней отношение, присущее постмодернизму в целом.

Базируясь на Лиотаре, Фуко, Хайссене, Рорти, такие соци

альные теоретики, как Хелпер, Шейдман, Харвей и Лач

267

, Вали

горский, Лодж, фон Лауэ, Этциони, показывают неединственность

западного пути, неединственность социалистической альтернати

вы, возможность развития на основе традиции (постмодерниза

189

ция), например, ЮгоВосточной Азии, преодоление противопо

ложности между средневековым и локковским человеком, даже

возможность не развиваться.

Следствия постмодернизационной перемены в социальной

теории являются амбивалентными: с одной стороны, здесь кри

тикуется право Запада диктовать миру свою волю, признается зна

чение локальных культур и цивилизаций, их право на собствен

ную судьбу, отрицается концепт всемирной истории как истории,

идущей в направлении, открытом Западом; с другой стороны,

здесь утверждается удовлетворенность статускво, удовлетворен

ность Запада своим положением, его безразличие к судьбе «мар

гиналов», до которых Западу более нет дела. (Эта тенденция от

четливо прозвучала на Билефельском социологическом конгрес

се летом 1994 г.). Здесь отчетливо видно преобладание локального

над униврсальным, множество путей.

4. Привлеченные модной риторикой постмодернизма, а так

же декларируемым социальными теориями постмодернизации

«правом» на собственное развитие, элита многих посткоммуни

стических государств, особенно тех, которым присущ этноцент

ризм, обратилась к «строительству» собственных постмодерниза

ционных теорий. Другие, оскорбленные местом, занятым ими в

глобальном раскладе развитых и отсталых стран, отвергли статус

кво и плюрализм, поставив перед собой задачу неомодернизма —

нового витка модернизации

268

. Разочарования в Западе у этих пос

ледних не найти, Просвещение критикуется ради фразы без пони

мание того, что догоняющая модель модернизации — соответству

вющая этому выбору — является одновременно опаздывающей,

никак не способной догнать Запад сегодняшнего дня. Такие тео

рии называются неомодернизационными. Путь развития в этой ин

терпретации снова становился единственным — общечеловеческим.

5. Теория неомодернизации на этнооснове. Запаздывающий ха

рактер «догоняющей модернизации» и архаические черты, кон

сервативные начала постмодернизации на этнооснове привели к

интенции соединения третьей и четвертой фаз.

Теоретически это выразилось в обсуждении проблем соеди

нения универсального и локального, всемирноисторического и

локальноисторического

269

, единства в многообразии.

6. Евразийство. Это — теория, которая сегодня больше, чем

антимодернизационные (славянофильские, почвенные) теории

претендует быть альтернативой описанным выше и является чис

то российским «продуктом».

190

Евразийская концепция возникла в послеоктябрьском эмиг

рантском зарубежье как реакция на появление Страны Советов.

Эта новая реальность, по мнению евразийцев, была продуктом

ошибочной ориентации верхнего класса России исключительно

на Европу, что вызывало в ответ низовые антимодернистские,

антизападные движения. Таким образом, европеизм аристокра

тии отрывал ее от народа, что и явилось, по мнению евразийцев, в

конечном счете причиной Октябрьской революции.

Приняв это объяснение, евразийцы фактически смирились с

послереволюционной Россией, с оптимизмом расценивали ее бу

дущие перспективы, ибо путь СССР (с некоторыми оговорками)

соответствовал евразийским представлениям не о должном, как

иногда представляют дело, а о возможном пути для России. Все ев

разийцы полагали, что «месторазвитие» (особый термин евразий

цев) России — Евразия, а не только Европа; что этот географичес

кий, природный фактор наряду с другим естественным фактором —

населением (включающим тюркские народы России) не позволя

ет говорить о России как исключительно европейской стране.

Концепция эта не получила теоретического развития прежде

всего по политическим мотивам — изза яростной критики со

стороны русской эмиграции и политического раскола в среде са

мого «евразийства». Тем не менее СССР действительно во мно

гом соответствовал евразийской доктрине географически (Евро

па и Азия как месторазвитие), этнически (этническим разнообра

зием, включающим европейские и азиатские народы, как

своеобразный евразийский суперэтнос), а также наличием идеок

ратического (коммунистического) государства, т.е. государства,

держащегося на силе идеи, объединяющей все сферы общества. Не

осуществился лишь замысел универсальной роли православия, но

существование идеократического государства заместило, по сути,

прогнозируемую евразийцами синтетическую функцию религии.

Евразийцы пересмотрели воззрения на историческую роль

монгольского завоевания России и набегов тюркских народов на

славянский юг. Азиатские народы, по их мнению, несли с собой

жесткие формы государственного устройства и вместе с тем «ду

ховную свободу». В отличие от Запада как возможного колонизато

ра восточных земель, азиатские завоеватели, подчеркивали евразий

цы, были безразличны к духовной жизни покоряемых ими народов

и не препятствовали этнической самоидентификации. С точки зре

ния классического евразийства, Украину также можно рассматри

вать как типично евразийскую страну изза ее соприкосновения с