Дворниченко А.Ю., Кащенко С.Г., Флоринский М.Ф. Отечественная история (до 1917 г.)
Подождите немного. Документ загружается.
подтверждения и идея о рабовладельческом характере древнерусской экономики (В.И.
Горемыкина).
В первой половине 1970-х гг. И.Я. Фрояновым была выдвинута никем еще не
опровергнутая гипотеза о преобладании в Киевской Руси общинной собственности на землю.
За прошедшее время И.Я. Фроянов и ученые, принадлежащие к его школе, подтвердили эту
гипотезу на основе изучения различных сюжетов русской истории и регионов Руси.
Крупное землевладение в Древней Руси было: вотчина существовала, и в ней
работали различные категории зависимого населения. Это челядь и холопы, общей чертой
которых было их рабское положение. Причем если челядь - рабы-военнопленные, то холопы
рекрутировались из местной среды. Другие категории населения находились на стадии
переходной: они двигались от свободы к рабству. Таковыми были закупы и изгои. Были и те,
кто шел обратным путем: от рабства к свободе; например, пущенники и прощенники:
отпущенные на свободу рабы, которые в условиях древнего общества не могли
приспособиться к новому своему состоянию и оставались в вотчине.
Вызывавшие много споров в историографии смерды делились на «внутренних» и
«внешних». Первые - это посаженные на землю пленные, сходные с рабами фиска (т.е.
государства) Западной Европы эпохи Средневековья. «Внешние» смерды - покоренные
племена, платившие дань. Таким образом, население, которое работало в вотчине, было еще
не феодально-зависимым. Но главное - эти вотчины были островками в море свободного
общинного землевладения (И.Я. Фроянов).
Древнерусская знать - князья и бояре - существовали не за счет крупной земельной
собственности, которая носила совершенно подсобный характер. Основным источником
доходов были дани, которые собирались с подвластных племен, и полюдье - плата
соплеменников за отправление общественно полезных функций. На основе полюдья
развились всякого рода кормления, которыми князья делились друг с другом и с боярами.
Осуществляя в волости управление, князь или боярин получали за это плату, «кормились» за
счет рядовых общинников. Важно подчеркнуть то, что такого рода сборы ничего общего не
имели с феодализмом.
Земля в этот период еще не стала мерилом богатства знати, а в качестве такового в
древнерусских источниках фигурируют другие ценности: золото, меха, драгоценные камни.
Доходы церкви также складывались из кормлений и десятины от даней и торга.
Другой источник, питавший материальное благополучие «отцов духовных», - служба мер и
весов, которая со временем переходит в ведение церкви, а также церковная юрисдикция. Суд
церкви охватывал зависимых от нее людей и те дела, которые оказывались вне светской
юрисдикции: прежде всего в области семейно-брачных отношений.
Здесь церкви хватало дел, так как семейно-брачные отношения в Древней Руси были
буквально перегружены древними традициями, идущими из первобытности. Это господство
большой семьи, кровной мести, архаические формы брака. Малая община Киевской Руси -
вервь сочетала в себе кровнородственные и соседские, территориальные связи.
Русь IX-XII вв., по мнению И.Я. Фроянова, переживала период перехода от родо-
племенных отношений к раннеклассовым, период, который можно определить как
«дофеодальный», сходный с тем, который выделил на материале Западной Европы
известный отечественный медиевист А.И. Неусыхин. Переходному периоду соответствовал
и характер социальной борьбы. Народные выступления в Киевской Руси часто не поддаются
однозначной трактовке, поскольку полифоничны по характеру, что объясняется сложностью
переходной эпохи. Социальная и политическая борьба имела свою предысторию, уходящую
в первобытность. Подобием политической борьбы была борьба межплеменная,
сопровождавшая процесс формирования первичных племенных объединений и суперсоюзов
племен.
Разложение родо-племенного строя, явственно обозначившееся на переломе X-XI вв.,
резко усилило напряженность в обществе. Оказались подорванными устои родовой защиты,
исчезли многие традиционные институты; множились насилия, произвол, преступления. В
этих условиях возросла роль княжеской власти, взявшей на себя попечение о внутреннем
мире и безопасности, что возвысило князя над обществом.
Но постепенно крепнет волостная община, земщина, которая претендует на
верховную власть. К середине XII в. состязание князя и веча заканчивается победой
земщины повсеместно. Правда, распри между ними продолжались, но при очевидном
превосходстве городских общин. Политические конфликты князя и веча - лишь одна из
граней внутриобщинной борьбы. Нередко волнения городского и сельского люда
вызывались социальными, религиозными и бытовыми противоречиями. Часто в одних и тех
же событиях присутствуют различные элементы.
Сложный характер внутриобщинной борьбы усугубляли межобщинные распри -
волостные и межволостные. К первым надо отнести стычки старших городов с пригородами,
стремившимися к независимости и созданию собственной волости, а ко вторым - вражду
соседних волостей друг с другом. Все это нашло отражение в древнейшем своде законов
Руси - «Русской Правде». Под этим названием известны три памятника: «Краткая Правда» -
древнейшая, «Пространная Правда», которая относится ко второй половине XII в., и
«Сокращенная Правда», основанная как на «Пространной», так и на некоторых, не
дошедших до нас законодательных актах более раннего времени. В свою очередь, «Краткая
Правда» делится на «Правду Ярослава» (около 1016 г.), «Правду Ярославичей» (вторая
половина XI в.) и дополнительные статьи. «Пространная Правда», как считают некоторые
исследователи, была составлена в начале XIII в. на основе «Краткой» с добавлением ряда
статей. Такова принятая на настоящий день периодизация древнейшего русского
законодательства. В то же время надо иметь в виду, что и «Краткая Правда», и «Пространная
Правда» - цельные памятники и их деление достаточно условно. Это результат научного
анализа дошедших до нас исторических источников.
«Русская Правда» основана на обычном праве, которое было вполне жизнеспособным
в условиях древнерусской социально-экономической и политической жизни. В свою очередь,
«Правда» стала базой для последующего развития русского права как в России, так и в
Великом княжестве Литовском.
§ 4. Русь Новгородская.
Новгород - один из крупнейших древнерусских городов. В IX-X вв. он играл
выдающуюся роль в той межплеменной борьбе, которая привела к созданию грандиозного
суперсоюза восточнославянских племен. Именно отсюда прибыл Олег со славенами,
варягами и чудью в Киев, отсюда приходили и другие князья, чтобы, опираясь на силу
местного племенного союза, изменить ход политической истории Киевской Руси.
Историки и археологи давно задумываются над смыслом его названия.
Предшественника северного исполина видели в Ладоге, в Городище под Новгородом. Есть и
точка зрения, что город возник в результате слияния трех поселков, по отношению к
которым он и получил свое название (В.Л. Янин).
Новгород возник на обоих берегах реки Волхов недалеко от Ильмень-озера, откуда
вытекает эта река. На левом берегу высился Кремль, на территории которого располагалась
главная святыня города и земли - Софийский собор. Напротив Кремля находились торг,
вечевая площадь, Ярославово дворище, дворы иноземных купцов и купеческие церкви.
Подход к городу прикрывали монастыри: с юга - Юрьевский, а с севера - Антониев. Все
население Новгорода объединялось в общину, становление которой происходит на
протяжении XI столетия. Формирование суверенной городской общины - процесс долгий,
потребовавший ожесточенной борьбы с Киевом, осуществлявшим свое господство над
северной столицей посредством посадников-князей. В результате понятия «княжение»,
«посадничество» и «наместничество» совпадали.
Постепенно между этими понятиями намечается расхождение, свидетельствующее о
вызревании новых политических отношений, что было связано с формированием
новгородской волостной общины. Можно предположить, что в 1014 г. Ярослав, опираясь на
поддержку новгородцев, отказался давать дань Киеву, где тогда сидел его отец Владимир.
Вскоре Ярославу приходится обратиться к новгородскому вечу и просить помощи в
борьбе со Святополком. Когда же на первом этапе борьбы Ярослав потерпел поражение,
прибежал в Новгород и хотел бежать дальше - «за море», новгородская община не дала ему
этого сделать, разрубив те ладьи, на которых он собирался плыть.
Значит, Новгород выступает достаточно единой социальной организацией уже в
первые десятилетия XI в. Такой же сплоченной мы видим ее и в 70-е гг. этого столетия.
Здесь в лихую годину недорода и вызванного им голода появился волхв, проповеди которого
увлекли массу людей, ждавших избавления от напасти. Возникло противостояние между
общиной, пошедшей за волхвом, и князем Глебом с его дружиной. Глеб на глазах у всех
новгородцев убил волхва, таким образом скомпрометировал его учение и заставил всех
разойтись по домам. Это был религиозный и бытовой конфликт, переплетавшийся с борьбой
против власти Киева.
Развитие вечевых традиций сказывается в том, что новгородцы начинают изгонять
князей. Затем в их арсенале появилось еще одно средство для борьбы с киевскими
ставленниками: они «вскармливают» себе князей т.е. воспитывают князя с юных лет.
Былое тождество княжения с наместничеством разрушалось, а отделение княжения от
наместничества сопровождалось перестройкой посадничества. В.Л. Янин установил время
возникновения посадничества нового типа: конец 1080-х гг. Теперь в городе сосуществуют
две власти: князя и посадника. А это означало, что посадничество окончательно отпадало от
княжения, разъединившись также и с наместничеством.
Итак, последние десятилетия XI в. необходимо рассматривать как новую ступень
становления новгородской государственности. Это время отличало:
1) упрочение самодеятельности веча, изгонявшего провинившихся князей или
отказывавшего в княжении нежелательному претенденту;
2) частичное перерождение княжеской власти, в результате чего князь из наместника
киевских правителей постепенно превращался в представителя республиканской волостной
администрации, совмещая, следовательно, в себе противоположные качества;
3) вытекающее отсюда расхождение княжения и наместничества;
4) нарушение тождества княжения и посадничества, выделившегося в самостоятельную
должность, замещаемую новгородским боярством;
5) отделение посадничества от наместничества.
Перечисленные особенности политической жизни Новгорода конца XI в. были этапом
органического развития волостного строя, осуществлявшегося под воздействием борьбы
новгородцев за независимость от Киева. Фактор этой борьбы наложил сильный отпечаток на
формирование новгородской городовой волости, на характер действия общественных сил,
обусловив известное их единение, что в значительной мере приглушало внутренние
коллизии среди новгородцев, а это в свою очередь замедляло процесс социальной
дифференциации в местном обществе.
Следующий период истории города-государства в Новгороде охватывает первые
десятилетия XII в., завершаясь событиями 1136- 1137 гг. На протяжении этого периода
окончательно утвердилось посадничество, формировавшееся из представителей
новгородской знати. Правда, Киев еще пытается раздавать должность посадника своим
людям. Так, в 1120 г., по словам новгородского летописца, «приде Борис посадницить в
Новъгород». Вероятно, Борис пришел посадничать к новгородцам из Киева. Если по поводу
Бориса мы можем лишь предполагать, то относительно другого посадника, Даниила,
летописец говорит прямо: «Вниде ис Кыева Данил посадницить Новугороду». Тем не менее,
это последние случаи назначения новгородских посадников по воле Киева, поскольку
правилом делается избрание собственных посадников на вече.
Надо иметь в виду, что назначение посадниками Бориса и Даниила носило совсем
иной характер, чем в XI в., когда посадничество лиц некняжеского происхождения совпадало
с наместничеством, будучи своеобразной заменой княжения. С возникновением
посадничества нового типа, функционирующего наряду с княжеской властью, должность
наместника отделилась от должности посадника, оставаясь привязанной лишь к титулу
князя. Киев, оказавшись бессильным остановить процесс внутренней консолидации
новгородского общества, выражавшийся, помимо прочего, в создании местных институтов
власти, пытался приноровиться к новым порядкам, дабы не упустить нити управления
Новгородом. Но это были бесперспективные попытки. Посадничество приобрело сугубо
местную постановку. Власть киевских князей над новгородцами резко, таким образом,
сократилась. Назначение посадников навсегда сменилось их избранием на вече. Значение
новгородского веча как верховного органа волости неизмеримо возросло.
Утратив позиции в новгородском посадничестве, Киев сохранял Остатки своей власти
над Новгородом посредством княжения. Новгородское княжение стало последним оплотом
хозяйничанья киевских правителей в Новгороде. Но и здесь время этого хозяйничанья было
сочтено. В марте 1117 г. князь Мстислав, просидевший в Новгороде около тридцати лет, сел
в Киеве. Оставляя город, он сына своего Всеволода «посади Новегороде на столе». Это еще
проявление власти Киева над Новгородом, но уже под 1125 г. летопись сообщает о том, что
«посадиша на столе Всеволода новгородци». Значит, теперь на смену назначению князя
пришло его избрание.
Более того, Всеволод стал последним князем, посредством которого Киев еще как-то
осуществлял свою власть над Новгородом. Положение его резко пошатнулось после смерти
отца Мстислава в 1132 г. Новый киевский князь решил перевести его в Переяславль, но из
этого южного города - важнейшей ступени к киевскому княжению - Всеволода изгнал Юрий
Долгорукий. Пришлось неудачливому князю возвращаться в Новгород, где его появление
вызвало взрыв возмущения. Новгородцы собрали вече, пригласив на него жителей Пскова и
Ладоги, и изгнали Всеволода. Затем, правда, ему позволили вернуться, но недовольство им
росло. Особенно оно усилилось после суздальских авантюр князя: оба похода на Суздаль
закончились провалом. Особенно тяжело в Новгороде переживали поражение от суздальцев
на Жданегоре. Это переполнило чашу терпения новгородцев. Вновь пригласив на вече
жителей пригородов, они окончательно изгнали Всеволода. Это изгнание ликвидировало
остатки власти Киева над Новгородом. Перестав быть ставленником киевских правителей,
новгородский князь становится в полном смысле слова местной властью, зависимой
исключительно от веча.
Но статус князя как одного из представителей высшей власти приобретал еще
большую устойчивость. Другими словами, до 1136 г. князь противостоял республиканским
органам власти лишь в той мере, в которой сохранял зависимость от Киева, и настолько,
насколько являлся ставленником киевского князя. Во всем остальном он был составным
звеном республиканского административного аппарата. Утратив полностью качества
киевского наместника, новгородский князь стал всецело республиканским органом власти. В
результате векового развития в Новгородской земле складывалась система (вече, князь,
посадник, тысяцкий), характерная для древнерусских городов-государств. В борьбе с Киевом
создавался и другой важнейший социально-политический институт города-государства -
народное ополчение.
К 1130-м гг. складывается Новгородская волость, т.е. главный город с зависимыми от
него пригородами. Старейшими новгородскими пригородами были Псков и Ладога.
Развитие Новгородского города-государства во второй половине XII - начале XIII в.
характеризуется дальнейшей демократизацией всей социально-политической системы.
Изгнание и призвание князей становится теперь обычным модусом отношения к княжеской
власти. Известно, что в Новгороде XII-XIII вв. князья менялись 58 раз, зачастую чаще, чем
времена года. Особенностью Новгорода по сравнению, скажем, с Черниговским или
Смоленским городами-государствами было лишь то, что здесь не было своей любимой
княжеской ветви Рюриковичей. Говоря о смене князей, нужно иметь в виду, что князь был
необходимым элементом социально-политической структуры.
Суверенность городской общины распространялась также на власть посадника и
тысяцкого - главы волостного ополчения. Посадники и тысяцкие менялись не менее часто,
чем князья. Со временем право общины на избрание и изгнание распространяется и на
церковную власть. Горожане начинают распоряжаться должностью игуменов крупнейших
монастырей, например Хутынского, а также архиепископством. Причем социально-
политическая активность общины облекалась в вечевые формы: церковные власти
избирались на вече.
Наблюдается и соперничество новгородских бояр из-за власти, престижных и
доходных государственных должностей. Ради своих целей они объединяются в группы,
блокируются с тем или иным князем. И все же боярские группировки были весьма
неустойчивы, поскольку политические привязанности бояр менялись. А, главное - в
конечном итоге, судьбу власти решало волеизъявление рядовых новгородцев.
Это ярчайшим образом проявилось в событиях 1209 г. В этом году, по сообщению
новгородского летописца, новгородцы по призыву Всеволода Большое Гнездо ходили
войной на Рязанскую волость. Затем Всеволод отпустил домой новгородцев, «одарив
бещисла», но не пустил с ними посадника Дмитра Мирошкинича. Вернувшись, новгородцы
«створили вече на посадника Дмитра» и на его братьев. Им предъявлялось обвинение во
всякого рода злоупотреблениях властью: введение дополнительных поборов и повинностей.
Вызвало гнев жителей Новгорода и его волости также и богатство Дмитра, которое он,
видимо, имел склонность расценивать как свое личное. Между тем собственность князей и
бояр в Киевской Руси являлась в некоторой мере вариацией общинной собственности,
находящейся временно в руках того или иного правителя. Вот почему новгородцы подвергли
имущество посадника ритуальному разграблению и коллективному дележу.
События 1209 г. в Новгороде - важное звено в цепи социально-политических
противоречий и конфликтов, которыми богата новгородская история начала XIII в. Важно
отметить, что эти противоречия отражали дальнейшее движение Новгородского города-
государства по пути демократизации. С 1218 г. летопись начинает фиксировать факты
межкончанской (между «концами») борьбы. Выход концов на арену внутригородского
(внутриобщинного) соперничества является внешним показателем кристаллизации
кончанских объединений в качестве структурных единиц общины Новгорода, занимающих
промежуточное положение между улицами и сторонами, свидетельством достаточно далеко
продвинувшегося процесса формирования новгородской городской общины по линии
складывания соподчиненных общинных образований - улиц, концов, сторон, составляющих
вкупе городской общинный союз. Процессы, шедшие в социальной и политической жизни
Новгорода как бы сконцентрировались в событиях 1227-1230 гг. Тогда в Новгороде вновь
появились волхвы. Пустили в ход «многие волхования, и потворы, и знамения». Эти ведуны
прельстили очень многих, склонили в свою веру, воспользовавшись тем, что над городом и
его волостью навис страшный голод и спутница его Морана - смерть.
Но они не рассчитали: гнев народа обратился вначале против них самих. Во дворе
архиепископа устроили судилище, а затем на территории Ярославова дворища волхвов
сожгли. Это была не обычная казнь, а приношение в жертву волшебников и магов.
Однако возбуждение горожан после казни волхвов не улеглось. Теперь их гнев
обратился против архиепископа Антония. Тот предпочел уйти в монастырь, а на его место
пришел себе на беду Арсений.
Но пригородные катаклизмы продолжались, община голодала и тут-то архиепископу
пришлось испытать на себе всю тяжесть народного гнева. Новгородцы «створили» вече на
княжеском дворе, пошли на двор архиепископа и, заявив Арсению, что причиной столь
неблагоприятных природных условий является именно он, как злодея в шею вытолкали со
двора. Архиепископом вновь был назначен Антоний, причем контролировать его поставили
двух мужей: Якуна Моисеевича и Микифора-шитника. Новгородцы рассматривали
должность архиепископа не только как духовную, но и как мирскую, общественную. Эти два
мужа должны были не столько следить за самим Антонием, сколько заведовать делами
Святой Софии, ведь разветвленное хозяйство архиепископа - это не его личное достояние, а
общественное - «страховой фонд» новгородской городской общины.
Но вскоре новгородцы снова взволновались. Что их возбудило снова, трудно понять,
но «взмятеся» весь град. Собрали новое вече, на которое пришли в полном вооружении и
прямо с веча пошли на тысяцкого Вячеслава и разграбили его двор. Результатом этого
выступления стала замена тысяцкого. «Тогда отьяша тысячкое у Вячеслава и даша Борису
Негочевичу». Недолго оставалось сидеть на своем месте и князю Ярославу, княжившему в то
время в Новгороде. Ему новгородцы тут же выдвинули требования: отменить «забожничье»
и не слать судей по волости. Недальновидный князь не сумел перестроиться. В условиях
недорода и скудости надо было самому, не дожидаясь указания новгородцев, отменить сбор
такого налога, как «забожничье», и не рассылать судей по волости, так как это ложилось
дополнительной тяжестью на жителей главного города и пригородов. Пришлось князю
покинуть славный северный город и уйти в свой далекий южный Переяславль.
В Новгород пришел князь Михаил из Чернигова и «рады быша новгородци своему
хотению». Михаил оказался гораздо более понятливым и сговорчивым, чем Ярослав. Он
целовал крест новгородцам «на всей их воли». Тут же проявил заботу о новгородской
волости: освободил от уплаты дани сроком на пять лет бежавших за пределы новгородской
земли смердов, если они вернутся на старое местожительство. Эти меры должны были
способствовать восстановлению государственного хозяйства - ведь даннические платежи
смердов являлись важной доходной статьей Новгорода. Не устоял в этих перипетиях и
другой представитель власти в Новгороде - посадник. «Отьяша посадничество у Иванка у
Дмитровица и даша Внезду Водовику».
Но события на этом не завершились. Антоний в качестве архиепископа так и не
прижился, и князь Михаил предложил избрать нового архиепископа. Появилась
кандидатура: «черноризец диакон у святого Георгия, именем зовемый Спиридон». Другие
предлагали «Иосифа володимирьского, а друзие Гречина». Спор решили самым что ни на
есть справедливым путем - жребием. Написали три записки и положили их на святой
трапезе. Княжич Ростислав тянул жребий. Избранником судьбы стал Спиридон. Послали за
ним в монастырь и привели его, и посадили во дворе.
В следующем 1230 г. новгородскую общину ждали еще большие испытания. Голод
разразился пуще прежнего. Новгородцы виновниками бедствий вновь сочли своих
правителей. Они стали грабить дворы посадника Внезда Водовика и близких ему людей и
избрали посадником Степана Твердиславовича, а тысяцким - Никиту Петриловича.
Разграбленное имущество было поделено между общинниками. Таким образом,
община не только удовлетворяла свой праведный гнев, но и проводила в жизнь
уравнительные принципы. Конечно, в этой борьбе заметны и межбоярские противоречия.
Еще до народного выступления, которое окончилось столь плачевно для представителей
власти, завязалась боярская драка. Степан Твердиславович и Иванко Тимощинич
«рассорились» с Водовиком, «паробки» которого поколотили Иванко. Но не боярские свары
определяли климат политической жизни Новгорода. Смена власти на всех уровнях была
прерогативой самих новгородцев.
Рост значения и влияния новгородской волости во второй половине XII - начале XIII
в. происходил на ярком внешнеполитическом фоне. В 1170-е гг. Новгородская волость
вместе с другими городами-государствами начинает распоряжаться судьбами киевского
княжения, постоянно шла борьба с Полоцком, Черниговом. Но главным противником
становится Владимиро-Суздальский город-государство. Пик борьбы с ним - знаменитая
Липицкая битва 1216 г. Победив воинство Северо-Восточной Руси, новгородцы даже
посадили на княжение во Владимире своего ставленника. Это ли не свидетельство
могущества Новгородской волости?! Но здесь, как и в других городах-государствах, шли
процессы, которые подтачивали волость изнутри. Пригороды Новгорода начинают стягивать
определенную территорию, образуются волости, которые стремятся к самостоятельности.
Внешне это выразилось в появлении местных княжений. Псков, Новый Торг становятся
центрами новых, быстро формирующихся городов-государств.
Так развивалась в домонгольский период Новгородская волость. Сильный северный
город-государство, не пострадавший от татаро-монгольского нашествия, опираясь на
волостное ополчение, смог остановить вскоре натиск шведских и немецких рыцарей.
§ 5. Владимиро-Суздальская Русь.
Северо-Восточная Русь - сложный в этническом плане регион, заселенный
восточными славянами относительно поздно. Как считают археологи, славянизация местных
финнов здесь продолжалась в XI- XIII вв., а кое-где затянулась до XIV столетия. Долгое
время эти земли находились в даннической зависимости от Киева.
В 1024 г. здесь вспыхнуло знаменитое «восстание волхвов», которые «по
дьявольскому наущению и бесовскому действию избивали старую чадь, говоря, что они
держат урожай» («Повесть временных лет»). В отечественной историографии XX столетия
увидели в этом движении классовую борьбу крестьян против своих эксплуататоров. Однако
исследования последних лет позволяют утверждать, что это были ритуальные убийства,
призванные обеспечить благоденствие общества. Инициаторами этих действий стали волхвы
- жрецы языческого культа. Как бы то ни было, Ярослав Мудрый жестоко расправился с
волхвами, наведя порядок в даннических областях.
Нечто подобное произошло в Суздальской земле и в 1071 г. Тут объявились два
волхва, которые, идя по Волге и появляясь в погостах, требовали себе «лучших жен»,
которых убивали. За волхвами следовала большая толпа людей. Так они и прибыли на
Белоозеро, где столкнулись с киевским боярином Яном Вышатичем и его дружиной,
собиравшими дань. Белоозерцы, встревоженные угрозой Яна Вышатича пробыть у них
длительное время, выдали боярину местных волхвов. После допроса и пыток родственники
убитых женщин расправились с ними.
Этот летописный рассказ, изобилующий всякого рода загадочными для современного
читателя подробностями, также был расшифрован в советской исторической науке в
классовом ключе, в нем усмотрели сведения о классовой борьбе. В действительности это
осуществление языческих аграрно-магических по характеру действ, вызванное неурожаем и
сопровождавшееся умерщвлением «лучших жен», якобы повинных в переживаемых
обществом несчастьях. Во всем этом люди той поры видели средство для восстановления
общественного благополучия.
Князья и бояре, столкнувшиеся в северо-восточных землях с языческой стихией,
выполняют здесь роль посадников из Русской земли, озабоченных, в основном, регулярным
поступлением дани.
Ранние свидетельства об этих землях рисуют не только их данническую зависимость
от Поднепровья, но и то значение, которое имели в них города. Археологические данные
говорят о том, что в конце X - начале XI в. города здесь переживают сложный процесс
перестройки, известный историкам под названием «перенос» города. Он, как мы уже знаем,
был обусловлен переходом общества с родовых на территориальные отношения, появлением
территориальной общины. Рождение нового города соединялось с формированием
«областей» вокруг них. Во всяком случае, в сообщениях о «восстаниях» в Суздале и
Ярославле встречаемся как с городами, так и с определенной территорией, «тянущей» к ним.
Выступления 1024 и 1071 гг. это, прежде всего, события, связанные с городом, городской
жизнью.
Здесь формируются те же социальные силы, что и везде на Руси - вечевые общины.
Причем особенностью земли было наличие двух «старых» городов, примерно равных по
своему значению и конкурировавших друг с другом. Главным городом был Ростов, и когда
Владимир Мономах направил сюда своего сына Юрия, сопровождаемого опытным боярином
Георгием Шимоновичем, он хотел, видимо, сохранить зависимость земли от столицы на
Днепре. Мономах, вообще, придавал этим землям большое значение, опасаясь набегов
волжских болгар; укреплял старые оборонительные сооружения, строил новые. В начале
второго десятилетия XII в. было завершено строительство укрепления города Владимира -
пункта важного стратегического значения. В 1107 г. Юрия женили на дочери половецкого
хана Аепы. Результатом этого брака стал союз с половецкими ханами против волжских
болгар. В 1120 г. состоялся большой и удачный поход на болгар.
Но с северо-запада грозил другой грозный противник - Новгородская земля. Походы и
с той и с другой стороны следовали один за другим. Зимой 1134-1135 гг. в битве у Ждан-
горы соединенное войско новгородцев, псковичей, ладожан, всей новгородской области
было разбито. Поражение было страшным. Сколько полегло новгородцев, трудно сосчитать.
Ополчением Северо-Восточной Руси командовал сын Юрия Владимировича - Ростислав. Но
борьба продолжалась и после этого. Иной раз Юрий сам возглавлял походы на Новгородские
пределы. Но, воюя с болгарами и новгородцами, занимаясь строительной деятельностью и
всем другим, что в Киевской Руси составляло круг обязанностей князя, Юрий думал, мечтал
только об одном - «златокованном» столе. В 1132 г. он захватил даже Переяславль в Русской
земле. Это не столь престижное княжение нужно было ему лишь как ступень к киевскому
столу. Впрочем, просидел он там всего 8 дней. Новый великий князь Ярополк Владимирович
вывел его из этого города и отправил в Ростово-Суздальскую землю.
Для нас важно отметить, что история отвела Юрию другую роль - со смертью
Мономаха подчиненность Ростовской земли Киеву прекращается. Более того, Ростовская
земля становится для Юрия Владимировича оплотом борьбы за киевский стол.
Рассказывая о борьбе между землями-волостями, летописец рисует нам структуру
Ростово-Суздальского города-государства. Так же как и в других землях, это - главные
города с зависящими от них пригородами. На главном городе лежала обязанность оборонять
пригороды, заботиться о них. На страницах летописи все чаще начинает фигурировать город
Владимир. Если прежде Ростову приходилось соперничать с Суздалем, то теперь на
передний план выдвигается город, заложенный Владимиром Мономахом. Здесь возникает
княжение, что свидетельствует о достаточно высокой степени организации владимирской
общины. Так, Владимир из пригорода, подчиненного «старшим» городам, превратился в
крупный самостоятельный центр, вокруг которого формировалась своя волость.
Но до открытой борьбы дело пока не дошло. После смерти Юрия Долгорукого (его
так прозвали, вероятно, потому, что он стремился далеко распространить свое влияние)
ростовцы, суздальцы и владимирцы «пояша Андрея сына его старейшего и посадиша и в
Ростове на отни столе и Суждали, занеже бе любим всеми». Так произошла решительная
ломка прежних отношений населения Северо-Восточной Руси с князьями. Если Юрий был
направлен из Киева, то теперь жители Северо-Восточной Руси сами избирают себе князя
путем вечевого решения. Этот факт свидетельствовал о росте силы и влияния городских
общин, о полной независимости Ростовской волости от Киева.
Да и сам Андрей Юрьевич (1157-1175) вполне соответствовал новой ситуации, с
самого начала своей карьеры проводя просуздальскую политику. Вся его юность - это
бесконечные военные бдения. Несмотря на молодость, он правая рука отца - полководец,
дипломат, советник. Ловкость, физическая сила позволяли ему выходить невредимым из
самых затруднительных ситуаций.
В 1155 г. Андрей против воли отца ушел в Суздаль. С собой он вез взятую в
Вышгороде икону Богородицы, которую привезли вместе со знаменитой иконой
«Пирогощей» на одном корабле из Царьграда. Он приказал ее оковать более чем тридцатью
гривнами золота, серебром, украсить жемчугом. Приехав в «Суждальскую землю», Андрей
делает многочисленные пожертвования в монастыри и церкви, заканчивает строительство
каменной церкви св. Спаса в Переяславле-Суздальском. Это было нужно для создания в
Северо-Восточной Руси нового идеологического центра. Религиозная политика на долгое
время становится основным направлением деятельности Андрея.
После избрания Андрей постарался оправдать доверие ростово-суздальского земства.
«По смерти отца своего он велику память себе сотворил: церкви украсил, и монастыри
поставил». Предпринимается целый ряд мер, направленных на утверждение церковного
приоритета Северо-Восточной Руси: создание культа владимирской иконы Богоматери;
установление праздника Покрова, «открытие» мощей Леонтия; политическая легенда об
основании города Владимира Владимиром Святым, легенда об учреждении ростовской
епархии самим царьградским патриархом в конце X в. Проводя в жизнь эти меры, Андрей
Юрьевич в полной мере учитывал интересы городских и сельских общин, воззрения которых
были еще глубоко пронизаны язычеством. Более того, он действовал с ними рука об руку.
Об этом свидетельствует конфликт между ростовским епископом Леоном, с одной
стороны, и общиной во главе с князем - с другой. Епископ Леон фанатично отстаивал
необходимость соблюдения поста в господские праздники. «И бысть тяжа про то великая
перед благоверным князем Андреем и предо всеми людми, и упре его владыка Феодор».
Рождество и Крещение падают на постные дни за 10 лет всего лишь 2-3 раза. Но церковные
споры задевали горожан, эти праздники приходились на языческие новогодние святки конца
декабря - начала января, предполагавшие ритуальную мясную пищу. Леон, не учтя характера
древнерусского христианства, которое было, по существу, охристианенным язычеством,
потерпел поражение и был изгнан из Ростово-Суздальской земли. Дело получило такую
огласку, что вынесено было на рассмотрение в Константинополь. Леон, который к тому же
обладал совершенно нетерпимым характером и умудрился оскорбить даже византийского
императора, потерпел поражение и там. А «упревший» его на Руси Феодор привез
константинопольскому патриарху письмо от Андрея Юрьевича. Сохранились фрагменты
ответных грамот патриарха. Из них узнаем, что Андрей хотел ни много ни мало, как
создания независимой от Киева митрополии. Этот его проект имел как бы две стороны, две
грани. Во-первых, он хотел возвысить новый город Северо-Восточной Руси - Владимир.
Ведь не случайно он сделал своей резиденцией Боголюбово под Владимиром, где опытные
мастера построили ему великолепный замок. Во-вторых, противопоставить его и всю
Северо-Восточную Русь старому центру - Киеву. Это становится лейтмотивом его политики.
В 1160 г. закончена постройка владимирского Успенского собора. Строятся и расписываются
другие церкви. И вот незадача: когда была закончена главная святыня Владимира, Ростов
был истреблен огромным пожаром. Можно предполагать, что пожар был не случайным.
Становление города-государства в этом регионе шло по-прежнему в постоянной
борьбе с соседним Новгородом и Киевом. Причем касательно последнего политика
значительно изменилась: Андрей Юрьевич старается его ослабить. Апофеозом такой
политики стало взятие днепровской столицы союзными войсками в 1169 г. Два дня грабили
город. «Церкви горели, христиан убивали, других вязали, жен вели в плен, разлучая силою с
мужьями, младенцы рыдали, смотря на матерей своих. Взяли множество богатства, церкви
обнажили, сорвали в них иконы, и ризы, и колоколы, взяли книги». Пожалуй, и
иноплеменникам не уступило бы в жестокости это воинство. Князем в Киеве Андрей
посадил своего дядю Глеба Юрьевича. Если к этому добавить, что, применяя различные
меры, в том числе и блокаду, Андрей сумел поставить в фарватер своей политики и гордых
новгородцев, то успехи станут еще более очевидны.
Но в недрах Владимиро-Суздальского общества зрели силы и настроения, которые, в
конце концов, привели к падению князя. Первым симптомом было удаление его ставленника
Феодора. В мае 1169 г. он был вынужден уехать в Киев, а там схвачен и умерщвлен