Дука О.Г. Эпистемологический анализ теорий и концепций исторического развития с позиций вероятностно-смыслового подхода (на примерах российской историографии)

Подождите немного. Документ загружается.

275

составляющие за собой обычную биогеохимическую энергию живого

вещества планеты.

Эта новая форма биогеохимической энергии, которую можно

назвать энергией человеческой культуры или культурной

биогеохимической энергией, является той формой биогеохимической

энергии, которая создает в настоящее время ноосферу [69, c.126]…

Человек уже может перестраивать своим трудом и мыслью область

своей жизни» [69, c.241].

При этом Вернадский останавливается перед величайшей

загадкой. Мысль не есть форма энергии, и неясно, как же она может

изменять материальные процессы. При этом выработанное веками

научное мировоззрение есть создание и выражение человеческого

духа; наравне с ним проявлением той же работы служат религиозное

мировоззрение, искусство, общественная и личная этика, социальная

жизнь, философская мысль или созерцание [69, c.198].

«Нас не должно удивлять, – пишет Н.И. Моисеева, включение

В.И. Вернадским в круг проблем, связанных с научным

мировоззрением этики (общественной и личной), поскольку и все

человечество и каждый отдельный человек неразрывно связаны, с

одной стороны, с материально-энергетическими процессами,

протекающими в биосфере, а с другой стороны – с процессами

информационными. При этом «сфера мысли» постоянно расширяется,

поскольку эволюция живого вещества идет в направлении увеличения

удельного веса мыслительных процессов среди всех видов

деятельности. Эта тенденция получила название «цефализации» [223,

c.206-207].

Информация есть, таким образом, в ее расширительном

истолковании форма материализации мысли ее цель, средство и

результат. В ней выражена ориентационная функция общественного

сознания, генерирующая познавательную деятельность.

276

Именно в таком смысле используют термин «информация»

теория информационного общества О. Тоффлера, культурно-

информационная теория Д.С. Робертсона, которая с точки зрения

вероятностно-смыслового подхода является ре-интерпретацией

истории с позиций теории информационного общества

Робертсон полагает, что эволюция форм поиска, накопления,

хранения и передачи информации лежит в основе эволюции

человеческого общества и все формы человеческой деятельности, в

конечном счете, можно свести к культурно-информационной

деятельности. Именно она, с его точки зрения, является главной и

определяющей в процессе эволюционного развития человечества, ибо

позволяет людям разобраться в окружающей обстановке, определяет

направленность их деятельности.

В интерпретации А.И. Ракитова решающую роль в

историческом развитии играет не сама по себе информация, а

информационные составляющие экономических, политических и

культурных процессов – информационные технологии. Естественно,

понятие «технология» используется А.И. Ракитовым не в

инженерном, а в широком, гуманитарном смысле.

С его точки зрения, технология охватывает «всю совокупность

знаний, информации, необходимых для производства техники в

определенных целях, знания правил и принципов управления

технологическими процессами, совокупность природных,

Информационное общество, по мнению его идеологов, представляет собой такое общество,

которое использует новейшие информационные и коммуникационные технологии, тратя на них

все больше инвестиций. Но именно они дают максимальную отдачу, выдвигая его в лидеры

мировой экономики и политики и обеспечивая материальные и временные приоритеты по

сравнению с менее модернизированными в этом смысле обществами. По мере накопления

информации обмен ею и возникающие по поводу этого обмена социальные отношения

приобретают систематический, массовый характер, ускоряя темп мирового развития. Отношения

по поводу информационного производства и обмена, наряду с отношениями по поводу товарного

производства и денежного обмена становятся доминирующими в конце XIX- начале XX вв. Это

связано с массовым товарным производством, с формированием мирового капитала, с

необходимостью устранения всех каких бы то ни было границ на пути его продвижения. Более

того, мировой капитал и его движение самым непосредственным образом связаны со свободой

перемещения информации [157,c.29].

277

финансовых, человеческих, энергетических, инструментальных и

информационно-интеллектуальных ресурсов, а также всю

совокупность социальных, экономических, экологических и

политических последствий реализации данной технологии в

конкретной среде обитания человека, включая последствия

применения произведенных продуктов и услуг» [289, c.22].

В таком широком истолковании технология включает в себя и

понятие культуры в ее широком смысле. С точки зрения А.И.

Ракитова культура является системообразующим компонентом

информационной технологии. От культуры зависят динамика,

характер технологии, ее эффективность. Культура ставит границы

технологии, поскольку технология зависит от информации. В связи с

этим А.И. Ракитов приводит слова Д.С. Робертсона о том, что

информация ставит предел технологии, а следовательно, и

возможностям человечества в освоении мира и в дальнейшем

прогрессирующем адаптивном развитии.

Но А.И. Ракитов отмечает и обратную зависимость: знания и

информация, как и другие, чисто культурные феномены, зависят от

технологии. Эта зависимость иллюстрируется пятью

информационными революциями, каждая из которых связана с

изобретением информационных технологий, радикально менявших

объем и глубину знания (язык, письменность, книгопечатание,

электронные средства информации, компьютерная революция).

Информационная технология, подчеркивает Ракитов, является

единственным видом технологий, прямо и непосредственно

влияющих на культурогенез. Более того, информационные

технологии представляют собой и в прошлом, и в настоящем

реальный механизм культурогенеза.

Технологизация жизни порождает, по А.И. Ракитову, особый

социальный феномен — цивилизацию. Термин «цивилизация» в

278

интерпретации А.И. Ракитова фиксирует двухстороннюю связанность:

наличие общепринятых и общезначимых для данного социума

рациональных стандартов, правил и эталонов поведения и их

гарантированность с точки зрения поддержания и защиты со стороны

государственных структур. С этой точки зрения различные общества,

стоящие примерно на сопоставимых технологических уровнях,

функционируют в рамках идентичных цивилизаций.

В спокойный, эволюционный период общественного развития

различия между цивилизацией и культурой почти неуловимы. Но в

бифуркационные периоды эти различия достигают пороговых

состояний, ибо культурная специфика может, как способствовать, так

и препятствовать реализации общецивилизационных механизмов.

Таким образом, в интерпретации А.И. Ракитова цивилизация

есть определенный уровень информационной технологизации

общества. Такое, «уровневое» представление о цивилизации сближает

смысловое содержание теорий А.И. Ракитова с теорией Ю.В. Яковца,

который рассматривает цивилизацию как определенный этап развития

социума. Но можно провести корреляцию смыслового содержания

понятия цивилизации в интерпретации А.И. Ракитова с

интерпретациями цивилизации как качественно целостной социально-

исторической общности. «Мостиком» здесь может послужить

упоминавшаяся выше интерпретация понятия цивилизации М.К.

Петрова, который полагал, что системообразующим фактором

цивилизации является социокод – способ накопления, хранения,

изменения и передачи той информации, без которой общество не

может существовать как определенная целостность.

Второй смысловой уровень теории А.И. Ракитова составляют

понятия его теории культурного ядра – понятия «традиционные

информационные технологии» («культурное ядро» в нуклеарной

теории), «инновационные информационные технологии» («защитный

279

слой» в теории культурного ядра) – разновидности информационных

технологий, имеющие различные темпоральные характеристики.

Анализируя взаимоотношения культуры и цивилизации, А.И.

Ракитов рассмотрел их через призму второго

фильтра предпочтения –

социогенетических представлений, т.к. язык социогенетики лучше

всего раскрывает их суть. Конкретным оператором здесь является

положение о том, что социоэтнокультурная система состоит из двух

компонентов— ядра культуры и защитного пояса.

Ядро культуры концентрирует в себе нормы, стандарты,

эталоны и правила деятельности, а также систему ценностей,

выработанных в реальной истории данного этнического,

профессионального или религиозно-культурного целого.

«В каком-то смысле…, – пишет А.И. Ракитов, – ядро культуры

выполняет функцию генетического механизма, своего рода

социальной ДНК, хранящей информацию об истории, этапах

формирования, условиях жизни и деятельности и этнического

потенциала. Эта информация, аккумулируемая в ядре, через систему

воспитания и образования, механизм социального импринтинга,

транслируется от поколения к поколению, и именно этим

гарантируется самоидентичность данного этнического или

социального организма» [289, c.24].

Для сохранения ядра культуры в процессе исторического

развития возникает особый культурный защитный пояс. Он

выполняет функцию фильтрующего механизма, пропускающего

директивную информацию, идущую из ядра культуры во все

структурные узлы социального организма, но отслеживающего и

поглощающего информационные импульсы, поступающие в социум

от других культур. Эти импульсы, особенно если они несут угрозу

существованию или в каком-то ином отношении опасность для ядра

культуры, нейтрализуются и даже растворяются в защитном поясе.

280

Вместе с тем он обеспечивает и другую функцию — адаптацию к

окружающей социально-технологической среде.

Говоря о стабильности ядра, А.И. Ракитов подчеркивает ее

относительность. Речь идет о том, что оно как информационное

образование изменяется и трансформируется несопоставимо

медленнее, чем защитный пояс, и тем более чем реальная

окружающая социально-технологическая среда обитания и

жизнедеятельности данного социума. Т.е. по сути дела культурное

ядро – это традиционные информационные технологии,

отличающиеся крайней инертностью Защитный же слой представлен

инновационными технологиями.

В бифуркационные периоды, на переломах цивилизационного

развития стабильность ядра культуры может оказаться сугубо

негативным явлением, мешая адаптации социума к новым условиям

жизнедеятельности и тем самым толкая его к саморазрушению. В

таких ситуациях и обнаруживается, по мнению А.И. Ракитова,

несовпадение культуры и цивилизации, их частичная

разнонаправленность.

Механизмами разрешения этого противоречия выступают, по

А.И. Ракитову, общественное сознание и самосознание. Первое

состоит в выработке знаний, адекватных внекультурной реальности,

второе есть система знаний, ориентированных на осмысление

внутрикультурных когнитивных информационных процессов с целью

их оценки на адекватность действительности и поиска механизмов их

радикальной трансформации в случае, когда отсутствие необходимой

адекватности превращает ядро культуры в адаптационный тормоз,

ставящий под угрозу существование социума.

Информационная модернизация культурного ядра через

сознание и самосознание является, по А.И. Ракитову, единственно

281

возможным способом сохранения культуры в целом в

бифуркационные периоды.

Теорию культурного ядра А.И. Ракитова с позиций

вероятностно-смыслового подхода вполне можно рассматривать как

расширенную интерпретацию идеи социокультурного

фундаментализма А.С. Ахиезера и идеи культурно-исторического

генотипа Ю.В. Яковца. Расширение смыслового содержания этих

идей произошло: 1) за счет его корреляции с позиций синергетики; 2)

за счет расширения культурного инварианта как инертной

информационной технологии и 3) за счет интерпретации сознания и

самосознания как особых механизмов прорыва новой информации в

ядро культуры, его информационной модернизации.

Модернизации культурного ядра осуществляются, по А.И.

Ракитову, в форме больших инновационных циклов. Понятия теории

больших инновационных циклов составляют третий смысловой

уровень теорий А.И. Ракитова. Это понятия большого

инновационного цикла, его видов и стадий, фаз. В роли нового,

третьего

фильтра предпочтения здесь выступает теория больших

экономических циклов Н.Д. Кондратьева.

Теория больших экономических циклов Кондратьева

вдохновила многих российских ученых на создание теорий и

концепций исторического процесса, альтернативных марксистской. С

одной из ее интерпретаций в теории Ю.В. Яковца мы уже знакомы:

Ю.В. Яковец расширил смысл понятия циклического развития до

масштабов всего общества и сформулировал идею полицикличности

его развития.

А.И. Ракитов же дал другое, расширительное, истолкование

этого понятия. Он полагает, что кондратьевские циклы являются

экономической проекцией гораздо более универсального и

всеобъемлющего процесса, характерного для способа развития

282

современных индустриальных обществ, который он называет

большим универсальным инновационным циклом. В нем относительно

синхронно происходят взаимосвязанные фундаментальные

социальные инновации

, охватывающие все сферы общества.

Примером такого цикла он считает возникновение, развитие и

крушение СССР. В настоящее время Россия переживает переходный

период к новому большому инновационному циклу.

Большие универсальные инновационные циклы, по мнению

А.И. Ракитова, позволяют осознать принципиальную связь

социальных, политических, экономических и технологических

инноваций с глубинной трансформацией культуры. В современных

условиях такая трансформация невозможна без систематической и

целенаправленной информатизации культуры, т. е. внедрения

современных информационных технологий и информационных

систем во все процессы, связанные с модернизацией и освоением

культурного наследия и созданием новых культурных ценностей и

достижений, а также, с превращением их в достояние массового

сознания и поведения.

Большие инновационные циклы проявляются в историческом

генезисе новых общественных отношений, структур всех наиболее

развитых стран мира, образующих сейчас центры многополюсной

глобальной социально-экономической и политической структуры

мира.

Какой смысл вкладывает А.И. Ракитов в понятие «инновация»? Разделяя мнение П. Друккера

[См.: 115], он полагает, что инновация — «это деятельность по принятию и реализации

рискованных решений в условиях высокой неопределенности, ориентированная на быстрое

достижение целей, конкурентный выигрыш, значительное повышение рентабельности или иную

форму выгоды. При этом в структуре инновационной деятельности могут использоваться

традиционные и уже известные приемы, навыки,

механизмы, но и в новой комбинации, в

нетривиальных условиях и для решения совершенно иных задач, нежели те, для которых они были

созданы». А.И. Ракитов подчеркивает, что инновационные процессы отнюдь не означают отказа

от традиций и в ряде случаев опираются на них и продолжают их. В данном понимании инновации

не только не сводятся к технической сфере, технологической деятельности, но могут касаться

всех сторон общественной и духовной жизни.

283

В каждой стране большие инновационные циклы проявляются

по-разному. В этом обнаруживаются особенности исторического

развития, культурные традиции. В то же время обнаруживается целый

ряд общих черт, связанных со стремительным переходом к новому

индустриально-промышленному обществу. Внутри больших

инновационных циклов в США, Германии, России, Японии А.И.

Ракитов выделяет четкие подциклы, особенно в сфере экономики и

высших технологий.

Теории А.И. Ракитова по-новому интерпретируют суть

исторического процесса – как информационного процесса. Идеи,

изложенные в теории культурного ядра, обладают большим

потенциалом развития. Что же касается теории больших

инновационных циклов, то отдельные ее положения нуждаются в

доработке. В частности, следовало бы дать целостную периодизацию

истории России. Пока же то, что, А.И. Ракитов называет циклом

(советский период), есть лишь описание единичной реалии.

5.2.2. Глобалистская логико-семиотическая подгруппа

Особую подгруппу постнеклассических теоретических систем

составляют глобалистские теории и концепции исторического

процесса. Общее их свойство – то, что основными фильтрами

предпочтения при их конструировании были избраны

междисциплинарные теоретические системы, комплексно

характеризующие пространственный аспект

мировой истории: мир-

системный подход, геополитика, страноведение.

Первой теоретической системой подобного рода стала теория

мировых систем американского историка и социолога И.

Уоллерстайна.

С позиций вероятностно-смыслового подхода теория И.

Уоллерстайна является вероятностно упорядоченной структурой,

284

созданной с применением таких фильтров предпочтения, как

неомарксистский подход А.Г. Франка [401] и теория «школы

«Анналов» (в частности, учение о «мир-экономиках» Ф. Броделя) [54].

В основу этой теории положена типичная для

постнеклассической науки идея интеграции предметов истории,

антропологии, политических и экономических наук. По мнению

Уоллерстайна, хотя все общества уникальны, их совокупность можно

разделить на три основных типа мир-систем - устойчивых

социальных целостностей, имеющих в своих пространственных и

временных границах единую логику исторического развития.

Мир-системы не только объединяют разные части цивилизаций,

но также играют системообразующую роль в их становлении.

Согласно взглядам ″экстремистов″ мир-системного подхода Европа

стала Европой не благодаря своим чудесным достоинствам, а лишь

благодаря своей центральной роли в обмене между колониями,

непрошенной экспансии собственной экологии, начиная от аграрных

культур и кончая инфекционными болезнями.

Основными типами мир-систем являются минисистемы,

мировые империи и мировые экономики. Минисистемы - это

миросистемы с логикой реципроктного обмена. Минисистемы,

представляющие примитивный способ производства, сыграв свою

роль в эволюционном экономическом процессе, не сохранились до

наших дней и были вовлечены в орбиту более сложных мировых

систем - мировых империй - мир-системы с логикой

централизованной власти для взимания и перераспределения дани с

самостоятельных производящих провинций. Мир-империи

впоследствии составили основу мир-экономик - мир-систем с логикой

неравного обмена по осям трансграничных товарных потоков в

условиях политической децентрализации. На их основе была создана

современная мировая экономика с единым мировым рынком,