Дугин А. Основы геополитики (Книга 2). Мыслить пространством
Подождите немного. Документ загружается.
дискурса Хрущева постоянно выдает идею сопоставления, сравнения двух цивилизаций
— советской (евразийской) и капиталистической (атлантистской) — по материальным
параметрам, что имплицитно подразумевает качественную однородность. Лозунг
Хрущева "догнать и перегнать Запад" (т.е. неявное признание мондиализма, единства
цивилизаций, так как любое соревнование может проходить только при наличии общего,
единого критерия) является строгой антитезой геополитической, евразийской максимы
Иосифа Сталина — "даже самый последний человек социализма выше самого первого
человека буржуазного Запада". У Сталина два мира, не имеющих общего знаменателя, у
Хрущева — две версии одного и того же мира, причем лучшее определяется по
материальному критерию.
С оттепелью оживает целый спектр мондиалистской прослойки. Трудно однозначно
выяснить, какие центры были здесь первичны. Но судя по определенным признакам,
можно выделить три полюса мондиализма хрущевского времени в обществе,
оправляющемся после последних сталинских чисток.
Во-первых, научные круги физиков-ядерщиков. Здесь фигура академика Сахарова
играет ключевую роль. По всем признакам Андрей Дмитриевич Сахаров был тесно связан
с мондиалистски ориентированными учеными с самого раннего периода своей научной
карьеры, когда над проектом ядерного оружия работали ученые с отчетливо
выраженными мондиалистскими взглядами. Не исключено, что это научное лобби в СССР
сумело сохранить какие-то контакты и с европейскими коллегами схожей ориентации.
Во-вторых, почти наверняка можно утверждать, что кое-какие структуры
сохранились в недрах НКВД и после уничтожения аппарата Берии и чисток нового
хрущевского режима, осуществленных против предшествующих поколений чекистов. По
ряду косвенных признаков можно реконструировать связь этих чекистских кругов,
курировавших мондиалистские проекты еще в военные и послевоенные годы, с
созданным в конце 60-х 5-м Управлением КГБ СССР, под управлением такой странной
фигуры, как Филипп Денисович Бобков, ставший впоследствии заместителем
Председателя КГБ СССР Крючкова. Важные сведения об этой группе мог бы сообщить
(при желании) сам Павел Судоплатов. Любопытно, что ныне Филипп Бобков возглавляет
службу безопасноти группы МОСТ, глава которой — Владимир Гусинский —
одновременно является и председателем Российского Еврейского Конгресса.
В-третьих, и это самое очевидное, мондиалистские течения сохранились в
определенной части советского еврейства, увлеченной сионистскими проектами. Ясно,
что эта среда естественным образом была предрасположена к таким настроениям,
особенно после того, как многие евреи почувствовали разочарование в советском проекте,
совпавшее с созданием государства Израиль и во многом подкрепленное
антисионистскими тенденциями в СССР конца 40-х — начала 50-х.
Можно с полной уверенностью утверждать, что мондиалистски ориентированные
группы сохранились после последней волны сталинских чисток и впервые
активизировались довольно ясно в эпоху оттепели.
2.7 Архитекторы краха
В 1967 году произошло важное событие, которое отмечает собой новую эру в
истории мондиалистских проектов. Мы имеем в виду создание "Римского клуба",
международной организации, открыто заявившей о необходимости глобалистского
подхода к решению важнейших проблем. Параллельно с этим в закрытых аналитических
организациях, объединявших верхушку западной финансовой, политической и
медиакратической элиты — таких, как американский Совет по Международным
Отношениям (CFR — Council on Foreign Relations), Биль-дербергский клуб,
Трехсторонняя комиссия — активно разрабатывалась "теория конвергенции", согласно
которой в будущем вероятно слияние капиталистического строя с социалистическим в
единую мировую хозяйственно-экономическую систему с общим руководством. "Римский
- 71 -
клуб", созданный итальянским промышленником Аурелио Печчеи, и английским
(шотландским) ученым Александром Кингом, рассматривался как общественная
организация, призванная воплощать проекты секретных мондиалистских групп в жизнь,
вовлекать в реализацию проекта видных научных и общественных деятелей.
Советский Союз проявил живой интерес к этим проектам, делегировав в "Римский
клуб" некоего академика Джерми Михайловича Гвишиани, женатого на дочке
предсовмина Косыгина Людмиле. Фактически, персона Гвишиани с 1972 года стала в
центре официально признанного мондиалистского сектора в советских научных кругах.
Тогда же по решению "Римского клуба" был создан Международный Институт
Прикладных Систем Анализа (IIASA) в центром в Австрии, филиал которого был открыт
и в Москве под руководством того же Гвишиани — Институт Системных Исследований.
Оперируя с экологическими, катастрофическими прогнозами, поднимая
демографическую и сырьевую проблематику, мондиалистские идеологи из "Римского
клуба" постепенно подводили к тому, что геополитическое противостояние двух
планетарных блоков является опасным путем развития, что противоречия между двумя
системами не так остры как это кажется, что различия евразийского и атлантис-тского
цивилизационных укладов — результат довольно случайных исторических факторов, не
отражающих никакой глубинной закономерности и т.д. Во многом мондиалистские
мотивы предопределили и политику детанта и пацифистское движение 70-х в целом.
Конечно, советское брежневское руководство придерживалось все же
традиционного евразийского подхода, но тем не менее мондиалистские тенденции в
советской системе также неуклонно росли и крепли, проникая в высшие политические,
научные, аналитические и идеологические среды. Помимо собственно Института
Системных Исследований в ауре мондиализма находились ЦЭМИ, Институт США и
Канады, АПН, значительный сектор высшей референтуры ЦК, и особенно 5-й отдел КГБ,
ведующий идеологическими проектами и в силу своей специфики постоянно и на разных
уровнях имеющий дело с мондиалист-скими проектами и кругами.
К 80-м годам советские мондиалисты уже контактировали не просто с "Римским
клубом", представляющимся, на первый взгляд, безобидной организацией чудаков-
ученых, утопистов и гуманитариев, озабоченных судьбами человечества, но
непосредственно с полномосны-ми деятелями Трехсторонней комиссии, которая
сосредоточила в себе членов высшей элиты Запада, которые, заметим, действуя тайно и
безо всяких демократических полномочий, не имели, строго говоря, никакого
легитимного права решать судьбы народов мира.
Цитируем фрагменты из конфиденциального документа Трехсторонней комиссии от
16 октября 1980 года, копией которого мы располагаем.
"Название: Токийская встреча председателей и будущая активность Трехсторонней
комиссии.
1. Пекинская встреча и возможные контакты с Советским Союзом.
Следующие пункты выделяются во встрече председателей в Токио относительной
договоренностей с Пекином: (...)
3. Актуальная асимметрия в наших контактах с Пекином и Москвой должна быть
исправлена в ближайшие недели через возобновленные контакты с господином
Гвишиани. По единодушному мнению европейской, а также американской и японской
групп, переговоры с Москвой должны быть возобновлены тем или иным образом, чтобы
избежать антисоветской интерпретации наших китайских контактов."
О чем идет речь? О начале китайской перестройки, о планах интеграции китайской
экономики в мировой рынок и о прощупывании путей к вовлечению в тот же процесс
Советского Союза.
16 октября 1980 года. Еще жив Брежнев, здравствует Варшавский договор, и
исправно работает КГБ. Но подготовка перестройки — со всеми вытекающими
последствиями — уже идет полным ходом. Работа в ведомстве Гвишиани кипит. Кстати,
- 72 -
родная сестра Гвишиани — жена Евгения Примакова, одного из ближайших сотрудников
Горбачева. Но это частность.
Итак, постепенно выясняются тайные механизмы того, что с нами произошло. И
здесь налицо одна крайне важная историческая параллель, которая расставляет все точки
над i.
2.8 Расширение сил Моря на Восток
Вспомним, как Сталин и Берия в свое время воспользовались мон-диалистскими
настроениями и соответствующими группами на Западе в своих собственных
евразийских, геополитических целях, оснастив благодаря тончайшей идеолого-
разведовавательной операции Евразию ядерным оружием. Это пример того, как
евразийство использует мон-диализм в своих целях. Другим примером той же стратегии
может служить организация Коминтерна и, шире Третьего Интернационала, когда
пропаганда и подготовка "мировой революции" объективно служила интересам
евразийского блока.
В 70-е — 80-е годы тот же ход, та же операция повторяется снова, но уже с
противоположным знаком. На сей раз мондиалист-ский проект используется уже в
интересах иной, атлантистской стороны, и под видом "конвергенции", дымовой завесы
мондиалис-тской риторики западный полюс добивается полной победы над евразийским
блоком, парализует его, разрушает остов материковой конструкции. Под предлогом отказа
от двуполярного мира, от противостояния, от перспективы ядерного самоубийства
человечества Запад обманом и ловкой манипуляцией заставил своего противника
отказаться от геополитической логики (и от идеологической ориентации), разоружил его,
но в решающий момент жестко отказался от встречных шагов и поступил с Советским
Союзом и советским народом аналогично тому, как Иосиф Сталин поступил в свое время
с Еврейским Антифашистским Комитетом Михоэлса, выполнившим суб-версивную
миссию в отношении Запада и оказавшимся в дальнейшем более ненужным.
Получается следующая картина: мондиализм на практике оказывается не
самостоятельной доктриной, не законченным и последовательным планом, но лишь
инструментом геополитики, подсобным средством — хотя и поразительно эффективным
— в идеологической борьбе между двумя цивилизационными полюсами.
Все поведение атлантического сообщества после перестройки, расширение НАТО на
Восток, жесткое навязывание политической и экономической системы Запада
растерянной, оглушенной России, сохранение всей полноты стратегической мощи США
после одностороннего разоружения Евразии — это ясные, убедительные, наглядные
свидетельства правоты только и исключительно геополитического подхода, который на
практике оказывается единственно адекватным, верным и главенствующим, тогда как
мечты о "едином человечестве" и гуманистические утопии служат лишь прикрытием,
демагогическим фасадом для реальной и жестокой, беспощадной войны, континентов.
2.9 Суд по законам войны
Теперь можно ответить на поставленный в начале статьи вопрос. Советское
руководство, пошедшее на одностороннюю ликвидацию евразийского блока, не было (да
и не могло по логике вещей быть) прямой "агентурой атлантизма". Успеха в такой
вербовочной операции не могли бы добиться ни одни самые эффективные спецслужбы
мира. Промежуточным и фатальным звеном в осуществлении геополитической
катастрофы явились мондиалистские круги и мондиалист-ские институты в СССР,
зародыши которых унаследованы со сталинских времен (а возможно их корни уходят и в
предреволюционные группы и общества), но подлинный расцвет которых под эгидой 5-го
управления КГБ^приходится на 70-е — 80-е годы. Параллельно этому, безусловно,
действовали и прямые агенты Запада, но без мондиалист-ской среды им никогда и ни при
- 73 -
каких обстоятельствах не удалось бы добиться столь поразительного и молниеносного
успеха.
Было бы некорректно уличать всех сторонников и участников мон-диалистского
проекта в СССР в прямой измене. Это вопрос более сложный и требующий детального
разбирательства. Но тот факт, что именно благодаря' этим группам и личностям, этим
институтам и аппаратам референтов и советников величайшая держава рухнула и ушла с
мировой сцены, является неоспоримым. И было бы вполне естественно для все тех, кто
продолжает сохранять верность евразийской идее, Российскому Государству и
континентальной цивилизации, спросить с мондиалистов (и их пособников) по всей
строгости — независимо от того, были ли их действия результатом роковой ошибки,
навиного заблуждения или злой воли.
Глава 3
Карфаген должен быть разрушен
3.1 Маниакальный рефрен Катона старшего
Многие в сенате смеялись над маниакальной привычкой римлянина Катона
Старшего (324-149 гг. до н.э.) свои речи начинать с фразы "Карфаген должен быть
разрушен" (Carthago delenda est). Завершал же свои выступления, чему бы они ни
посвящались, бытовым проблемам обустройства Рима или спорам о жертвоприношениях
богам, схожей параноидальной формулой: "Поэтому я думаю, что Карфаген должен быть
разрушен" ("ceterum, censeo Carthaginem esse delendam"). Сенаторам это смертельно
надоело, но история показала, что голосом Катона говорила история, что именно он
проник в сущность борьбы цивилизаций, которая решалась в Пунических войнах. Не
борьба за колонии и морские пути, не столкновение коммерческих интересов, не
противостояние государственных притязаний было содержанием борьбы Рима и
Карфагена. Речь шла о формуле будущего, которая предопределила всемирную историю,
по меньшей мере, на несколько грядущих тысячелетий. Рим и Карфаген были двумя
полюсами цивилизации, претендующими на универсальность, на основание мировой
империи, на то, чтобы стать мерилом общечеловеческой этики.
Карфаген воплощал в себе торговый строй, "открытое общество". В нем правил
принцип рыночной экономики, индивидуализма, рационализма, абсолютизированного
скепсиса. Этика была приравнена к богатству — богатый считался не просто
"удачливым", но "святым". Низменность человеческой природы, склонность к
коррумпированности и продажности, не ставились под сомнение. Все продается и все
покупается. Хорошие дороги, разумная свободная торговля, максимальное использование
морских коммуникаций, подкуп диких варварских народов, эксплуатация колоний — все
это изобретено Карфагеном, внедрено в жизнь, доведено до совершенства. Максимальная
прибыль извлечена. Карфаген был мировой державой, которая несколько раз ставила Рим
на колени. А за блистательным фасадом — темный культ Молоха, темного божества,
пожиравшего младенцев. Сотнями бросали карфагеняне маленькие тельца
новорожденных в огнедышащую пасть идола. Маленькие скелетики в невероятном
количестве обнаружены на развалинах этого зловещего города. Культ Молоха, теневая
дань тотальной власти Капитала.
Если бы не Катон, две тысячи лет человечество прожило бы в совершенно иной
реальности.
Рим изначально шел другим путем. Отнюдь не сказочный, не пасторальный, не
добрый, напротив, часто жестокий и коварный, аскетичный и разрушительный, но
ориентированный на радикально иной архетип. Рим верил в честь и достоинство человека,
в героизм и дисциплину, в самопреодоление и идеальное измерение человеческой
личности. Вместо разлагающей стихии денег, прямое светлое насилие, вместо Молоха,
- 74 -
пожирателя младенцев, высокомерные, но справедливые небесные боги, свободные в
войне и империи, но не в торговле. Рим нес идеал автократии и свободы, иерархии и
аскезы, идеал воина, а не торговца, героя, а не банкира, добровольного самопожертвова-
ния, а не постыдного умерщвления новорожденных. Рим предлагал народам собственную
модель. Не менее универсальную, но сущностно противоположную, не лишенную
недостатков и пороков, но не сопоставимую с системой Карфагена. Не случайно сам
Спаситель сошел с небес именно на территории Римской Империи. Как знать, не было ли
разрушение римлянами семитского чудовища в Северной Африке, тайным
предуготовлением путей для Благой Вести?
Катон понимал это с поразительной ясностью. Будто видел будущее.
"Карфаген должен быть разрушен". Раз и навсегда. Никогда не лишне напомнить об
этом. Это единственное, что мы должны знать наверняка. Мы, русские, наследники трех
Римов. Последний из которых еще стоит.
3.2 Рим и Карфаген в XX веке
В настоящее время решается совершенно та же проблема. Новый Карфаген
простирает над планетой свою зловещую тень. Будто призрак стертого с земли легионами
Рима,, финикийский город поднимается из ада. Отчетливо звучит голос Молоха:
"торговый строй", "рационализация общества", "хорошие дороги", "открытое общество",
"морское могущество"... Правда иной масштаб. Вместо Средиземноморья — вся планета.
Современный Запад — прямой идеологический наследник Карфагена. Конечно, так
было не всегда. Большую часть двух последних тысячелетий доминировала все же
римская линия: иерархия, этика духа и человеческого достоинства. Но, видимо, Карфаген
сумел заразить Запад латентным вирусом, который дал о себе знать спустя много веков.
Начиная с Нового Времени, в эпоху Просвещения Запад и его цивилизация
устремились к темному карфагенскому полюсу. На этом пути сегодня они достигли
совершенства.
В XX веке борьба цивилизаций подошла к окончательной дуальной формуле. СССР
воплощал в себе линию Рима, Натовский блок сознательно и последовательно отстаивал
интересы Карфагена.
Власть Суши (социализм) против власти Моря (либерализм), евра-зийство против
атлантизма, Труд против Капитала.
Между этими двумя законченными формулировками цивилнзаци-онных моделей
болтались половинчатые варианты, фрагментарные и незаконченные (фашизм и его
аналоги). Но общей картины это не меняло. История растянулась — как когда-то, в эпоху
Пунических войн — между двумя осями, двумя ориентациями, двумя взаимоиск-
лючающими путями.
Новый Рим, Евразия против Нового Карфагена (атлантизм, США). — Вот
единственное истинное содержание истории XX века, освобожденное от многослойных
исторических теорий, которые призваны лишь отвести внимание от главного, запутать,
сбить с толку.
Мы подходим к границе столетия, к границе тысячелетия. Все яснее видится, что
было сущностным, а что — второстепенным, что имело значение, а что оказалось
эфемерным, что было сопряжено с духом истории, а что имело к ней самое далекое
отношение...
Одна линия прослеживается четко и однозначно. Первый Рим, побеждающий
Карфаген, расчищающий человечеству путь на века от заразы "торгового строя".
Второй Рим - Константинополь, Византийская Империя. Римский идеал
воцерковлен, Империя освящена Христом, превращена благодатной силой Святого Духа в
"удерживающего", в "катехона", в преграду для прихода "сына погибели" (из второго
послания к Фессало-никийцам св. Ап. Павла). Византия - тоже победа над Карфагеном, но
Карфагеном внутренним. Второй Рим длится тысячу лет. Tausendjahrige Reich.
- 75 -
Запад отпадает от Православия. Он еще очень далек от нынешней мерзости
запустения, но первые признаки апостасии налицо. Они внятны православным провидцам
(патр. Фотий, св. Марк Эфесский и т.д.). Перенос миссии Рима на Византию не подлежит
пересмотру. Истинный Рим — понятие плавающее.
Но и этот цикл заканчивается. Византия падает, потому что идет на компромисс с
Западом. Отступает от своей функции, и кара Господня в виде диких бешеных турков
обрушивается на колыбель Православия.
Но на Севере Евразии восходит новое солнце. Последний Рим. Москва. Русь берет
на себя миссию Рима. И того, который стер с лица земли ненавистный город, и того, кто
осветил края земли истиной Христовой веры. Россия — ось истории, оплот сил Суши.
Новый Рим эпохи последних времен.
С зигзагами и отступлениями, через парадоксы истории и уловки "мирового разума"
идет Русь к финальной битве. Пути Запада и России различны. Противоположны. Мы
идем от Рима и к Риму. Они предали Рим ради Карфагена и его золотого тельца.
"Свободный мир", "цивилизованные страны", "открытое общество" — так называют
сегодня служителей Молоха. Отколовшись от Византии, Запад шел к одной цели —
царству Капитала, к абсолютизации "денежного строя". Последним броском была "царица
морей" индустриальная Англия. Позже под знаменем этого чисто карфагенского идеала
сложилась новая цивилизация — "американская мечта", очищенный от истории, от
последних следов древнего Рима — не избытых до конца Европой — искусственный
лабораторный идеал карфагенского мирового порядка — Соединенные Штаты Америки.
Они поставили перед собой дерзкую задачу — добиться мирового господства, подчинить
планету единой модели - модели древнефини-кийского морского могущества. Как реванш,
как возмездие римской духовности, как месть ада высоким индоевропейским богам.
В 1991 году Последний Рим пал.
Сегодня Карфаген празднует планетарный триумф. Не все идет гладко, но налицо
победа. Не просто одной страны над другой, не просто одной экономической модели над
конкурирующей, не просто одной культуры над альтернативной культурой. Все гораздо
серьезней. Это победа Молоха, инфернального божества, пожирателя младенцев.
"И встал я на песке морском и увидел выходящего из моря зверя с семью головами и
десятью рогами: на рогах его было десять диадем, а на головах его имена богохульные".
И дано было ему вести войну со святыми и победить их; и дана была ему власть над
всяким коленом и народом, и языком и племенем.
И поклонятся ему все живущие на земле..."
3.3 Российская армия как последний субъект мировой истории
Вряд ли мы все способны понять глубинный смысл истории. Ведь и над Kaf оном
смеялись. А его высказывание вошло в историю как образец "навязчивой идеи". Разные
сектора общества в разной степени воспринимают ток бытия во времени. Так получилось,
что те, кто отвечал за судьбу Рима на последнем советском этапе, оказались, мягко говоря,
не на уровне, возложенной на них миссии. Кое-кто был слишком наивен, кого-то
коррумпировала атлантистская машина. Налицо факт — политическая элита советского
государства предала не только великую страну и уникальный народ, но отдала без боя
уникальный цивилизационный проект, открыла завоевателям врата в третий вечный
город. Это преступление, не имеющее аналогов. Это коллаборационизм с Молохом,
золотым тельцом. Трудно вообразить, какой кары достойной такое деяние. Но Суд — дело
иных времен. Сейчас надо осознать, что еще можно спасти, как нужно действовать, какую
стратегикРиспользовать?
Пожалуй, единственная сила, которая может осознать все масштабы случившейся
катастрофы — это российская армия. Резонно задать вопрос — почему именно она? Ведь
согласно общепринятым клише ее представители отнюдь не отличаются высоким
интеллектуальным уровнем. Но есть одно обстоятельство, которое делает именно военных
- 76 -
привилегированной кастой в данный период мировой истории. Оно заключается в
следующем.
Американская военная доктрина и в эпоху холодной войны и в настоящее время
целиком и полностью строится на одном принципе. — Русские (советские) являются не
просто идеологическим, но историческим противником США и остальных стран Запада.
Следовательно, дело не в идеологии или экономической модели, дело в геополитике, в
географии, в истории. Эта мысль предельно ясно изложена у адмирала Мэхэна и Николаса
Спайкмена. Это основоположники глобальной стратегии Штатов. Их прямым
наследниками являются современные теоретики - Киссинджер, Бжезинский, Дэвид
Рокфеллер. Американская военная стратегия основывается на комплексном анализе
исторических авторов и вытекает из ясного понимания универсального, планетарного
значения американской модели. Если в других секторах западного общества существует
некоторый разброс мнений и часто на первый план выходят иные сюжеты и темы, военная
стратегия не меняется от светских мод. В этом залог американской мощи: независимо от
политических программ все ведущие политические партии и мощные экономические
корпорации придерживаются единой геополитической стратегии, осознавая — как общий
знаменатель — единство цивилизационного проекта. Суть США в их геополитической
стратегии. Здесь обнаруживается с невероятной ясностью то, что завуалировано в иных
областях. Эта стратегия основана на борьбе против Суши, против Евразии, против
континентальных моделей, отвергающих "торговый строй". Одним словом, на борьбе
против Рима. Все остальное второстепенно. "Третий Рим должен быть разрушен" -не
устают повторять американские стратеги. И они по-своему правы.
В силу специфики своей профессии первыми в России американская военная
стратегия осознается военными. Они первыми читают доклад американского под-
секретаря Обороны, ответственного за политические вопросы, Пола Волфовитца от 1992
года, опубликованного в New York Times 8 марта 1992 года и в International Herald Tribune
9 марта 1992, где содержится перечисление основных приоритетов американской внешней
политики, продиктованной стратегическими соображениями. Там утверждается, что все
страны должны "отказаться от противодействия американскому лидерству или от
постановки под сомнение превосходства нашего экономического и политического
устройства". ,В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает на "опасность
для европейской стабильности, проистекающий из-за подъема в России национализма или
попытки России снова присоединить к ней страны, получившие независимость: Украину,
Белоруссию и другие".
Следовательно, именно российские военные являются тем социальным субъектом,
который напрямую сталкивается с ясным недвусмысленным выражением глобальной воли
атлантистского Карфагена. Советская стратегия строилась на антитезе стратегии
американской. Сегодня политическое руководство России - не будем сейчас обсуждать по
каким причинам - отказывается даже признавать реальное положение дел, не говоря уже
об адекватном ответе. Чиновники еще могут в оправдание сослаться на "неведение". Но
российские военные не могут. Они воочию наблюдают, что Запад нисколько не смягчает
своего давления на Россию, несмотря на все идеологические уступки Москвы. Карфаген
успокоится только тогда, когда от нас ничего не останется. Это ясно (или должно быть
ясно) любому российскому офицеру с полной наглядностью и очевидностью. Отсюда
драма армии. Она осталась последним социальным субъектом, кто способен, более того,
обязан, отвечать на вызов истории. Все остальные устранились, забаррикадировались
неведением, демагогией, бессмысленной экономической статистикой. На городской стене
остался лишь преданный изнутри и раздавленный извне отряд. Не способный покинуть
пост. Последние воины Рима. Российская армия.
На них, русских военных — не готовых, не компетентных решать глобальные
политические вопросы — обрушилась история. Они оказались последними потомками,
вошедшими в наследство Като-на, в вечное наследие "Пунических войн".
- 77 -
История дана им в карте расположения вражеских натовских частей, как черный рок,
приближающихся к нашим границам. Она исчисляется количеством приобретенных ими,
и уничтоженных нами боеголовок, подводных* лодок, военных спутников-шпионов.
Жуткая статистика планетарного поражения. Не просто советской системы, не только
России и русского народа. Поражение миссии вечного Рима, поражение Суши.
Гибель богов.
Геббельс под советскими бомбами, обрушивавшимися на Берлин в последние дни
Рейха, говорил: "Вы думаете, это гибнет Германия? Нет, это гибнет дух..." С еще большим
основание мы можем применить эту фразу к нам самим сегодня.
"Вы думаете это гибнет СССР? Нет, это гибнет Рим... Это гибнет дух..."
3.4 Будущий русский Катулл
Карфаген сегодня предельно силен. Он вплотную стоит к абсолютной планетарной
власти. К единому мировому правительству, к мировому господству. Но есть подозрение,
что колосс рухнет от тех же самых причин, которые привели его к расцвету и могуществу.
Это очень точно осознал Гилберт Честертон. Как актуальны сегодня его слова. -
"Почему практичные люди убеждены, что зло^всегда побеждает? Что умен тот, кто
жесток, и даже дурак лучше умного, если он достаточно подл? Почему им кажется, что
честь - это чувствительность, а чувствительность - это слабость? Потому что они, как и
все люди, руководствуются своей верой. Для них, как и для всех, в основе основ лежит их
собственное представление о природе вещей, о природе мира, в котором они живут; они
считают, что миром движет страх и потому сердце мира - зло. Они верят, что смерть
сильней жизни и потому мертвое сильнее живого. Вас удивит, что люди, которых мы
встречаем на приемах и за чайным столом - тайные почитатели Молоха и Ваала. Но
именно эти умные, практичные люди видят мир так, как видел его Карфаген. В них есть та
осязаемая грубая простота, из-за которой Карфаген пал. Он пал потому, что дельцы до
безумия безразличны к истинному гению. Они не верят в душу и потому в конце концов
перестают верить в разум. Они слишком практичны, чтобы быть добрыми, более того, они
не так глупы, чтобы верить в какой-то там дух и отрицают то, что каждый солдат зовет
духом армии. Им кажется, что деньги будут сражаться, когда люди уже не могут. Именно
это случилось с пуническими дельцами. Их религия была религией отчаяния, даже когда
дела их шли великолепно. Как могли они понять, что римляне еще надеются? Их религия
была религией силы и страха - как могли они понять, что люди презирают страх, даже
когда они вынуждены подчиниться силе? В самом сердце их мироощущения лежала
усталость, устали они и от войны - как могли понять человека они, так долго
поклонявшиеся слепым вещам - деньгам, насилию и богам, жестоким, как звери? И вот
новости обрушились на них: зола повсюду разгорелась в пламя, Ганнибал разгромлен,
Ганнибал свергнут... Карфаген пал, как никто еще не падал со времен сатаны "
Снова, как и 2 тысячи лет назад, скепсис и деньги, с одной стороны, фанатический
дух восстания — с другой.
Чтобы победить врага, мы не должны останавливаться ни перед чем. Это война.
Великая война континентов.
Надо верить, что не бывает полностью проигранных войн. Когда кажется, что все
потеряно, начинается самый серьезный и ответственный этап боя. У наших врагов шаткая
почва под ногами. Они по видимости все рассчитали, все продумали, все реализовали. Но
никогда не понять им "духа армии". Духа Русской Армии, неистребимого,
неуничтожимого голоса Вечного Рима, Третьего Рима, Светлого Града потаенной Руси. Я
нисколько не сомневаюсь, что рано или поздно будущий русский поэт, скажет,
возвращаясь домой, в глубинку Орла, Тамбова или Омска, подобно древнеримскому поэту
Катуллу из Сир-миона: "Карфаген разрушен, Соединенных Штатов Америки больше не
существует."
- 78 -
Глава 4
Геополитика как судьба
4.1 Борьба Суши и Моря
В основе геополитики лежит деление всех государств и культур на два типа —
сухопутные и морские. Это — первый закон геополитики. Геополитики заметили, что
морские цивилизации, культуры основанные на мореплавании, чаще всего имеют
рыночную экономическую систему и тяготеют к либерал-демократическому укладу в по-
литике. Сухопутные державы, напротив, отдают предпочтение нерыночной (плановой или
частично плановой) экономике и ограниченной демократии, или вообще иерархическому
устройству общества.
Образами такого противостояния в древности являются: торговый Карфаген против
иерархического Рима, демократические Афины против военизированной, аскетичной
Спарты.
Позднее первенство морской цивилизации перешло к Англии (еще позже к США), а
такие державы как Германия, Австро-Венгрия и Россия воплощали в себе образцы
сухопутной державы.
Постепенно геополитическая пара Суша и Море закрепилась в форме
противостояния стран Запада и Востока. Запад, и особенно форпост западной
цивилизации США, довели до самых последних пределов рыночную логику, тогда как
евразийские и восточные государства искали иных путей развития (советский
социалистический эксперимент вполне вписывался в этот поиск). Начиная со второй
половины XX века геополитическая карта мира была окончательно поделена на два лагеря
— на евразийский Восточный блок с осью в СССР и на атлантический Западный блок с
осью в США. Журналисты, а позже политики назвали такое положение "холодной
войной", и этот термин получил широкое распространение. Считалось, что в основе
планетарной напряженности лежат чисто идеологические мотивы (борьба социализма и
капитализма). Однако геополитики задолго до второй половины XX века, когда даже
понятия "холодной войны" не существовало, предсказали неизбежное противостояние
морской англосаксонской, атлантистской цивилизации и сухопутных держав Евразии
(причем прогнозировали они это совершенно безотносительно идеологических
расхождений). Противостояние атлантизма и евразийства неизбежно по
основополагающим культурно-цивилизационным соображениям даже в том случае, если
Восток и Запад признают одни и те же идеологические ценности. Геополитика рано или
поздно возьмет свое, и рано или поздно между двумя планетарными полюсами обо-
значится и обострится неизбежный геополитический конфликт. Не злая воля отдельных
личностей или "милитаристски" ориентированных политиков ("ястребов") ответственна за
это, но объективная логика пространства и ландшафта.
Итак, деление в XX веке всего мира на два стратегических лагеря — страны
Варшавского договора и страны НАТО — было следствием не идеологического, но чисто
геополитического противостояния, проистекало из основных законов "политической
географии".
4.2 Почему никак не кончается "холодная война"?
Американские президенты и их советники ясно осознавали геополитическую
подкладку противостояния США и СССР в "холодной войне". Будучи знакомыми с
основами геополитики, они ни на минуту не заблуждались относительно того, что даже
возможные идеологические сдвиги в СССР в демократическом направлении не отменят
культурного противостояния. И явное доказательство, что за самороспуском Восточного
блока, Варшавского не последовало аналогичной, симметричной акции со стороны
- 79 -
Натовские стратеги прекрасно понимали, что отказ Москвы мунизма и теорий "мировой
революции" ничего по сути не противостоянии>'атлантизма" и "евразийства". Именно по
этому Северо-Атлантический альянс не только сохранился, но разросся и укрепился.
Подобное недружелюбие со стороны "западных партнеров" привело в недоумение
российское руководство, хотя последнее можно объяснить лишь полным игнорированием
основ геополитики, той "буржуазной науки", от которой с презрением отворачивались
советские специалисты и аналитики, по инерции составляющие штат советников уже
новых некоммунистических руководителей Российского государства.
Так постепенно сложилась парадоксальная ситуация. США на основе
геополитического анализа продолжали считать демократическую Россию своим
потенциальным противником и закрепили это положение в своей военной доктрине
(несмотря на сходство политик кого строя). А сама Россия, вопреки геополитике, и
напротив, должая руководствоваться чисто идеологической логикой, только взятой теперь
с обратным знаком, отказалась от рассмотрения США и стран НАТО в качестве
"потенциальных противников", поспешно выкинув их в качестве таковых из своей
военной доктрины. Чтобы не быть голословными, приведем несколько цитат.
В докладе американского под-секретаря Обороны, ответственного за политические
вопросы, Пола Волфовитца от fc992 года, опубликованного в "New York Times" 8 марта
1992 года и в "International Herald Tribune" 9 марта 1992, содержится перечисление
основных приоритетов американской внешней политики, продиктованной стра-
тегическими соображениями.
США надо "убедить потенциальных соперников, что они не должны рассчитывать
на то, чтобы играть в мировой политике роль, сопоставимую с США". Более того, "их
надо убедить отказаться и от стремления играть более важную роль даже в региональном
масштабе". США должны "учитывать интересы других высокоразвитых индустриальных
наций с тем, чтобы принудить их. отказаться от противодействия американскому
лидерству или от постановки под сомнение превосходства нашего экономического и
политического устройства". В качестве основной опасности доклад Вольфовица указывает
на "опасность для европейской стабильности, проистекающий из-за подъема в России
национализма или попытки России снова присоединить к ней страны, получившие неза-
висимость: Украину, Белоруссию и другие".
Эти заявления основаны на геополитическом тезисе о необходимости
атлантистского противостояния даже самой теоретической возможности организации
альтернативного сухопутного блока. Под "потенциальными соперниками" США
недвусмысленно имеются в виду Россия, исламские государства и некоторые мощные
европейские державы (Франция, Германия и т.д.),— т.е. все те государства и культуры,
которые имеют евразийское, континентальное измерение и специфическую культурную и
стратегическую историю.
Итак, пресловутое продвижение НАТО на Восток, с атлантистской геополитической
точки зрения, вполне закономерно, а с позиций ат-лантистских стратегов — совершенно
логично. А фразы относительно "подъема национализма в России" (ни малейших
признаков которого в действительности здесь не наблюдается) призваны лишь затемнить
истинную сущность атлантической стратегии и украсить довольно агрессивные шаги
"гуманитарной риторикой".
4.3 Православие и ядерное оружие
Но геополитики оперируют не только культурными факторами. Для них не менее
важен учет реального стратегического и экономического потенциала. Тем и отличается
геополитический подход от всех других, что он учитывает самые разные факторы — и
идеальные, и материальные, и военные, и религиозные, и культурные, и экономические. И
помимо географического местоположения России, которое делает ее объективно главным
геополитическим противником атлантизма, мы сталкиваемся в реальности с проблемой
- 80 -