Дугин А. Основы геополитики (Книга 2). Мыслить пространством
Подождите немного. Документ загружается.
осознано. Но это отвечает сегодняшним масштабам и соотношениям величин. Островной
характер Соединенных Штатов должен способствовать тому, чтобы морское господство
могло быть сохранено и продолжено на более широкой основе. Америка — это тот самый
большой остров, на базе которого британское покорение моря должно быть увековечено и
в еще больших масштабах продолжено в качестве англо-американского господства над
миром.
В то время, как такой политик, как Дизраэли хотел перенести всемирную британскую
империю в Азию, американский адмирал вынашивал мысль об отправке в Америку. Это
было свойственно типу мышления, естественного для англо-саксонского моряка XIX века.
Адмирал чувствовал эпохальные перемены, видел громадные изменения мер и размеров,
которые неизбежно наступали с развитием индустрии. Но он не видел того, что
промышленная революция как раз важнейший момент — элементарную связь человека с
морем. Таким образом выходит, что он продолжает мыслить в старом русле. Его более
крупный остров должен был сохранить, законсервировать, унаследованную, устаревшую
традицию в полностью новой ситуации. Старый, слишком маленький остров и весь
комплекс воздвигнутого на его основе морскс го и мирового господства должен быть взят
на буксир новым островом, словно спасательным судном.
Сколь бы значительной ни была личность Мэхана и сколь бы впечатляющей ни была
его конструкция большего острова, но она не постигает подлинного смысла нового
упорядочения пространства. Она не является порождением духа старых мореплавателей.
Она исходит из консервативной потребности в геополитической безопасности, в ней не
осталось более ничего от тех энергий пробуждения стихий, которые сделали возможным
всемирно-исторический союз между отважным мореплаванием и кальвинистской верой в
предопределение в XVI и XVII веках.
20
Промышленное развитие и новая техника не могли оставаться на уровне 19 века.
Прогресс не закончился с изобретением парохода и железной дороги. Мир изменился
быстрее, чем того ожидали пророки машинной веры, и вступил в эпоху электротехники и
электродинамики. Электротехника, авиация и радио вызвали такой переворот во всех
представлениях о пространстве, что явно началась новая стадия первой планетарной
пространственной революции, если даже не вторая, новая революция пространства.
За короткий период времени с 1890 по 1914 год Германия, государство европейского
материка, догнала и даже перегнала Англию в важнейших областях деятельности, в
машиностроении, кораблестроении и локомотивост-роении, — после того, как Крупп уже
в 1868 году продемонстрировал свое преимущество перед англичанами на поприще
производства вооружений. Уже Мировая война 1914 года проходила под знаком нового.
Конечно, народы и их правительства вступили в нее, не обладая сознанием
революционной для пространства эпохи, так, как будто бы речь шла об одной из прошлых
войн XIX века, в которых они участвовали. В высоко индустриализованной Германии
господствовали еще английские идеалы законодательства, и английские идеи считались
непререкаемыми, в то время как огромная аграрная страна, какой была царская Россия,
вступила в 1914 году в первую мировую и сырьевую войну, не располагая на своей
обширной территории собственным современным моторостроительным заводом. В
действительности продвижение от парового судна до современного военного корабля
было не меньшим, чем шаг от гребных галер до парусника. Отношение человека к стихии
моря вновь глубочайшим образом изменилось.
Когда появился самолет, было покорено новое, третье измерение, добавившееся к
земле и к Морю. Теперь человек поднялся над поверхностями земли и моря и приобрел
совершенно новое средство передвижения и столь же новое оружие. Меры и
соразмерности вновь изменились, а возможности человеческого господства над природой
и над другими людьми расширились до необозримых пределов. Понятно, почему именно
военно-воздушные силы получили наименование " пространственного оружия". Ибо
- 161 -
производимые ими революционные изменения пространства суть особенно сильные, не-
посредственные и наглядные.
Но если кроме того представить себе, что воздушное пространство над землей и
морем не только бороздят самолеты, радиоволны станций всех стран со скоростью
секунды беспрепятственно пронизывают атмосферное пространство вокруг земного шара,
то есть все основания поверить в то, что теперь не просто достигнуто новое, третье
измерение, но прибавился даже третий элемент, воздух в качестве новой стихии
человеческой экзистенции. Тогда к обеим мифическим животным — Левиафану и
Бегемоту — стоило бы добавить и третье: большую Птицу. Но мы не должны столь
опрометчиво делать столь многообещающие утверждения. Ибо если поразмыслить о том,
с помощью каких технико-механических средств и энергий осуществляется господство
человека в воздушном пространстве и представить себе двигатели внутреннего сгорания,
которыми приводятся в действие самолеты, то скорее Огонь покажется всякому
дополнительным, собственно новым элементом человеческой активности в мире.
Здесь не место разрешать вопрос о двух новых стихиях, прибавившихся к земле и к
морю. Здесь еще слишком сильно переплетены серьезные соображения и спекулятивные
рассуждения, гипотезы и домыслы, для них все еще существует необозримое поле
возможностей. Ведь и согласно одному учению времен античности, вся история
человечества есть только путь через четверицу стихий. Если же мы постараемся трезво
следовать нашей теме, то сможем со всей очевидностью и достоверностью констатировать
две вещи. Первая затрагивает то изменение идеи пространства, которое наступило в
новый период пространственной революции. Это преобразование происходит с глубиной
ничуть не меньшей, чем уже знакомое нам изменение XVI-XVII веков. Тогда люди
поместили мир и вселенную в пустое пространство. Сегодня мы уже не представляем себе
пространство как просто лишенную всякого мыслимого содержания бездонную
протяженность. Пространство стало для нас силовым полем человеческой энергии,
действия и результата.
Только сегодня для нас становится возможной мысль, невероятная в любую другую
эпоху; ее высказал немецкий философ современности: "Не мир находится внутри
пространства, но пространство находится внутри мира".
Наше второе установление касается изначального соотношения земли и моря.
Сегодня море более не является стихией, как это было в эпоху охотников на кита и
корсаров. Сегодняшняя техника транспортных средств и средства массовой информации
сделали из него пространство в современном смысле слова.,£егодня любой владелец судна
может в любой день и час знать, в какой точке океана находится его судно. Тем самым в
противоположность эпохе парусников, мир моря коренным образом изменился для че-
ловека. Но если это так, то тогда приходит и то разделение моря и земли, на котором
основывалась прежняя связь морского мирового господства. Исчезает сама основа
британского покорения моря и вместе с нею прежний номос земли.
Вместо него безудержно и непреодолимо образуется новый номос нашей планеты.
Его вызывают новые отнесенности человека к старым и новым стихиям, и изменившиеся
меры и отношения человеческой экзистенции форсируют его становление. Многие увидят
в этом лишь смерть и разрушение. Некоторые решат, что присутствуют при конце света. В
действительности мы переживаем лишь конец прежних отношений земли и моря. Однако
человеческий страх перед новым часто столь же велик, как боязнь пустоты, даже если
новое преодолевает пустоту. Многие видят лишь бессмысленный хаос там, где в
действительности новый смысл прокладывает путь соразмерному себе порядку. Старый
номос, конечно, уходит, и вместе с ним вся система унаследованных размеров, норм и
отношений. Но грядущее все же не является только отсутствием меры или враждебным
номосу ничто. И в жестоких схватках старых и новых сил возникают должные меры и
составляются осмысленные пропорции.
И здесь присутствуют и властвуют боги,
- 162 -
Мера их велика.
Лейпциг,
1942 год
(перевод с немецкого Ю.Коринца)
Жан ПАРВУЛЕСКО
Геополитика третьего тысячелетия
"Индия с давних пор претендует на тотальную политическую гегемонию в Южной
Азии."
Дзян Дземвв
Вместе с пятью ядерными испытаниями, проведенными Пакистаном в
Белуджинстане в ответ на пять таких испытаний, осуществленных Индией, Южная Азия
внезапно ворвалась в "большую историю": отныне планетарное политико-историческое
существование наций будет определяться лишь их способностью к эффективному
метастратегическому ядерному сдерживанию. Вплоть до последнего времени
единственной азиатской ядерной державой был Китай. И именно в сопоставлении с
Китаем, а не с Пакистаном, как это может показаться на первый взгляд, следует оценивать
метастратегическое вступление Индии в сферу активной континентальной геополитики. В
настоящее время континентальная ядерная конфронтация протекает именно между
Индией и Китаем, а Пакистан, несмотря на все претензии и усилия, играет здесь
вспомогательную роль, призванную усилить антииндийский лагерь Китая, к которому в
дальнейшем могут примкнуть и другие страны.
Тотальная геополитика Великого евразийского Континента, революционная,
авангардная геополитика, утверждающая финальную имперскую концепцию интеграции в
рамках общего изначального метаисторического предназначения — Западной Европы,
Восточной Европы, России, Великой Сибири, Индии и Японии — явно исключает Китай
из активного определения велико-континентального евразийского объединения. В
некотором смысле, прогрессирующая потенциальная унификация Великого Континента
направлена именно против Китая, и Индия в этом отношении явно поддерживается
метастратегическим континентальным потенциалом России и Франции. Процесс велико-
континентальной интеграции — вещь диалектическая.
В то же время индийско-китайская ядерная конфронтация на Юго-востоке Азии
требует от Японии немедленного решения, необратимого стратегического выбора,
который — как только он будет осуществлен — заставит ее примкнуть к великр-
континентальному лагерю, чьим региональным полюсом на Юго-востоке является Индия.
Это решение должно быть принято несмотря на вполне понятную ядерную
психопатологию японцев.
Все идет к тому, что евразийская история ближайшего будущего будет состоять в
ядерном окружении Китая (включая его стратегических сателлитов) ансамблем велико-
континентальных имперских держав, входящих в политическую линию оси Париж-
Берлин-Москва-Нью-Дели-Токио.
Отношение к этому демаршу со стороны США заведомо вписано в модель основных
геополитических соответствий , так как финальная и решающая схватка — начало
которой уже можно считать положенным — между Великим Континентом и
Соединенными Штатами, соответствует основной силовой линии фундаментального
онтологического антагонизма между "континентальными" и "островными" могуществами,
- 163 -
а также не вызывает никаких сомнений тот факт, что появление политически единой
Европы (как бы ни препятствовали ему активно работающие против этого проекта тене-
вые, закулисные силы) создаст в определенный момент непреодолимую преграду для
окончательной реализации "большого плана" США по установлению планетарной
гегемонии. Силовое появление Великой Европы в диалектической игре по утверждению
имперского планетарного могущества снова вернет США к статусу второстепенной
державы, и тем самым окончательно разрушит пресловутый "американский миф".
По этой причине США объединят усилия по нейтрализации Великой Европы со
стремлениями Китая противостоять его континентальному окружению. Это явно приведет
к большому союзу Пекин-Вашингтон, при котором Китай предложит США гигантский
плацдарм на Востоке Евразии, а США обеспечат Китаю выход на рыночные просторы,
контролируемые этой океанической силой.
В то же время агрессивная антиконтинентальная перманентная геополитика США
обретает сегодня внутри велико-континентального пространства новый огромный
резервуар подрывных и конспирологических могуществ, сосредоточенных в сфере
проатлантистских версий фундаменталистского ислама (особенно ваххабитского или
талибского типа), которые на всей протяженности южного берега Евразии присоединятся
к активности геополитической крепости Китая, негативное излучение которого внутренне
дестабилизирует и блокирует дальневосточное звено велико-континентальной
интеграции, которым должна стать Япония.
В недавно вышедшей книге высокопоставленного французского чиновника
Александра Дельваля "Исламизм и США, альянс против Европы", сказано все
необходимое относительно проблемы наступательного метастрате-гического
использования США определенного фундаменталистского (ваххабитского) ислама в их
борьбе против велико-континентального европейского возрождения, которое в данный
момент переживает стадию решительного утверждения и революционного имперского
самоопределения.
В условии таких планетарных конвергенции особая миссия Франции (или, точнее,
велико-континентального каролингского полюса утвержденной генералом Де Голлем оси
Франция-Германия) заключается в идеологической поляризации и в объединении на
почве осознания общности судьбы всего ансамбля элементов евразийского Великого
Континента перед лицом агрессивного вызова США и Китая, а также перед лицом
подрывной миссии, которую США определяют атлантистским разновидностям ислама,
ведущим борьбу с велико-континентальным проектом.
Планетарному полюсу евразийского Великого Континента, чьей конечной и тайной
целью является выбор духовной перспективы, противостоит материалистический блок оси
Вашингтон-Пекин, находящийся под явным или все еще скрытым началом
мондиалистской группировки в США, которая под маской установления планетарной
экономической гегемонии стремится положить конец онтологической цивилизации Бытия
— нашей цивилизации, вплоть до изменения самого статуса человека, который в нашем
мире основан на инерциальном продолжении традиционных европейских, индуистских и
японских концепций, верных мистерии "света бытия".
Из этого следует также, что в ответ на активное политико-экономическое
проникновение США в Африку Европа должна немедленно предпринять наступательную
контр-интервенцию в Латинскую Америку, которая в геополитическом смысле является
для США тем же, чем Африка для Европы — континентом-дублем, связанным с
основным материком цепочкой прямых геополитических реверберации.
Европейские элементы глубокого политико-революционного внедрения в настоящее
время заметны в Аргентине и Чили, отталкиваясь от которых должна быть развернута
масштабная наступательная революционная интеграция всего Южно-Американского
континента.
В определенном смысле, проблема ближайшей планетарной идентификации мировой
- 164 -
истории сводится к готовности Франции исполнить свое тайное, глубинное, бездонное
предназначение, которое требует от нее новой (финальной) инициативы по
метаисторической велико-континентальной интеграции, и именно Франция должна
добиться того, чтобы эта интеграция увенчалась своим последним имперским триумфом.
По этой причине совершенно необходимо, чтобы во Франции пробудилась новая,
неожиданная воля, способная утвердить открыто глубинные основы провиденциального
предназначения Франции, революционным образом мобилизовать их, становясь полюсом
тотальной наступательной стратегии — и это будет новым началом французской истории,
истории Европы и евразийского Великого Континента в целом. Иными словами, тайная
Франция, параллельная 'Франция должна — как по волшебству — обнаружить себя из-
под того жалкого, ничтожного состояния, куда она ниспала сегодня, исторгнуть из себя
спасительное дыхание нового восхождения к бытию, чтобы "все снова вступило в зону
высшего внимания". Именно это с незапамятных времен ждут и готовят "наши" — приход
Тайной Франции к финальной политико-исторической власти.
Китайский президент Дзян Дземин недавно заявил, что "Индия с давних пор
претендует на тотальную политическую гегемонию в Южной Азии". Китайский президент
Дзян Дземин нисколько не ошибся. Действительно, Индия с давних пор претендует на
тотальную политическую гегемонию в Южной Азии, но только не от своего собственного
имени, но в пользу имперского велико-континентального единства, пламя которого
хранит Тайная Франция.
Известно, что Россия отказывается от настоящего политического диалога с
Францией, взятой в отдельности. Точно так же она поступает и с Германией. Но вместе с
тем Россия полностью предрасположена к тому, чтобы развивать и укреплять решающий
политический диалог с франко-германской осью, взятой целиком. Таково же и отношение
Индии к Западной Европе, так как на конфиденциальном уровне Индия давно готова
безусловно поддержать Россию в ее велико-континентальном диалоге с Францией и Гер-
манией.
Перемещение критического центра тяжести современной велико-континентальной
геополитики с Запада на Восток является знакам фундаментальной метастратегической
эволюции актуальной ситуации, чье содержание может показаться на первый взгляд
двусмысленным.
Всякое перемещение центра тяжести к Востоку подразумевает, провозглашает и
основывает начало нового исторического цикла. Сегодняшнее членение России
вследствие неудавшейся марксистской авантюры пройдет как только закончится
нынешнее тысячелетие, и мы увидим великий знак рождения Новой России, которое
скажется напрямую на успешном осуществлении политико-исторического велико-
континентального проекта. Именно Россия станет тогда геополитическим спасительным
"мостом из Европы в Индию".
Велико-i
континентальная, ангажированность каролингского франко-германского полюса в
пользу Индии и Японии реализуется через Россию, через Новую Россию, чье тотальное
евразийское развитие обнаружит во всем его фундаментальном значении heartland —
"высшую и финальную сердцевинную землю" Великого Континента.
На двух противоположных концах евразийского Великого Континента Индия и
Франция притягиваются двумя океанами — Тихим на Востоке и Атлантическим на
Западе. Особым значением в случае Франции обладает притяжение к южной Атлантике —
к Южной Америке и Антарктике. Поскольку именно в Антарктике, как кое-кто из наших
уже знает, будет решаться высочайшая судьба евразийского Великого Континента. Это
последний секрет трансцендентальной геополитики, секрет, который нам отныне надо
постоянно учитывать.
Для Франции наступает момент отбросить банальность собственной ничтожной
современной истории и открыться для своего последнего, тайного, высочайшего
- 165 -
предназначения.
Мировая история приближается сейчас к решительному повороту, к точке
завершения и нового начала, третье тысячелетие символизирует возврат к истокам. В
первый раз за десять тысяч лет народы евразийского Великого Континента, от Европы до
Индии, захватив бразды политико-исторического становления всего евразийского
ансамбля в свои руки, окажутся в состоянии восстановить то праединство изначального
бытия, высокого сознания и общей судьбы, которое предшествовало их историческому
разделению. Великий метаисторический цикл завершается, замыкаясь сам на себя, его ко-
нец сливается с его началом. Конец одного мира возвещает о начале мира иного.
По ту сторону внешних политических обстоятельств, которые на самом деле
представляют собой обманчивые миражи полной и неизлечимой катастрофы, будущее
воссоединение евразийского Великого Континента трансцендентально вписано в логику
исторического становления, и никто и ничто не сможет этому воспрепятствовать. Получив
контроль над полюсами, над Арктикой и Антарктикой, евразийский Великий Континент
обретет решительное и тотальное планетарное владычество, перейдя в состояние Imperium
Ultimum, абсолютную власть над финальной историей этого мира. Это будет
онтологическая доминация над историей и над тем,, что транс-цендентно находится по ту
сторону истории, являясь "последней целью". И все это уже заложено в форме зародыша в
новой конвергенции активной планетарной геополитики, развитие которой мы должны
контролировать и направлять. Нет ничего, кроме воли. Нет ничего, кроме предназначения.
Все становится день ото дня более рискованным. В июне 1998 года Билл Клинтон
провел "девять дней в Китае", заложив тем самым безотзывным и откровенным образом
стратегическую базу финального американо-китайского наступления на велико-
континентальный евразийский фронт, на его решающие геополитические позиции.
Сюда же относятся и объявленные совместные американо-китайские морские
маневры — знак принятого решения о политико-стратегических позициях, прикрытием
которым служит видимость экономических проектов, и в жертву которым легко
приносятся элементы демократической доктрины, связанные с соблюдением (или
несоблюдением) "прав человека". Все это было окончательно) утверждено в момент
июньского визита Клинтона в Пекин.
Теперь ясно, что откровенный антиконтинентальный заговор Китая и США
заставляет нас обнаружить глубинную решимость дать этому отпор в метастратегическом
ключе велико-континентальной линии со стороны действующих лиц евразийского
проекта — в первую очередь, со стороны Франции и Индии. Решимость Франции,
представляющий крайний Запад Евразии, и Индии, представляющий ее крайний Восток,
должна повлиять на Россию в вопросе радикального и необратимого выбора ею будущего
пути.
Итак, геополитические силовые линий будущих планетарных вспышек третьего
тысячелетия обозначены. Остальное зависит от нашей воли к выживанию, от полноты
нашего осознания и освоения бездн нашей собственной судьбы.
1998г. (перевод с французского А.Д.)
Эмрик ШОПРАД
Большая Игра
Окончание идеологического противостояния в рамках биполярной системы привело
многих аналитиков к заключению о том, что началась эра всеобщего мира под знаком
- 166 -
"либерализма" и "демократии". Но в таком подходе почему-то не учитывается такой факт:
большинство этих конфликтов основано не на идеологических, но на национальных
противоречиях, и в них решающим фактором является именно геополитика. Мир и после
окончания "холодной войны" не только сотрясается от малых региональных конфликтов
на почве утверждения различными народами своей национальной и культурной
идентичности, но — и это самое важное — такие конфликты прекрасно вписываются в
противостояние мирового масштаба между великим державами. Эта борьба наглядно
проявляется в отказе таких великих держав, как Россия и Китай, признавать диктат
американского империализма.
В Восточной Европе и в Средней Азии Вашингтон и его союзники ведут игру против
России, урезанной территориально. Повсюду и в Восточной Европе, куда продвигается
НАТО, и в гигантской битве за сферы влияния, которая разворачивается в Средней Азии,
на Кавказе, на Украине Вашингтон со своими сателлитами — Германией, Турцией,
Пакистаном — стремится подорвать российское влияние. Войны в Грузии, в
Азербайджане, в Таджикистане и в Афганистане являются элементами новой Большой
Игры, которая развертывается между Россией и американской империей. Узбекистан
представляет собой разновидность терминала, — в самом сердце Средней Азии, — где
заканчивается свободный для США путь от Индийского океана в глубь континента. При
этом Туркменистан все больше отдаляется от Москвы в сторону Турции и США.
В Европе новая Югославия, состоящая из Сербии и Черногории, все более
сближается с Россией, Грецией, Румынией и Кипром, образуя эскиз православного блока,
противопоставленного неформализованному альянсу США и Германии в этой зоне. Этот
атлантистский альянс включает в себя и турецкое крыло, а также Боснию. Косовский
конфликт, разворачивающийся в самом центре того, что составляет полюс идентичности
для исторического самосознания сербов, и раздуваемый албанцами при явной опеке ЦРУ,
является другим проявлением Большой Игры.
На Ближнем и Среднем Востоке стратегия американского империализма и его
верного союзника Израиля привела к возникновению союза, еще недавно казавшегося
невозможным — к сближению Дамаска, Багдада и Тегерана, хотя между этими тремя
географически близкими государствами существует множество серьезнейших
региональных противоречий.
Оправляясь после первого потрясения -- распада коммунистических режимов на
своей традиционной периферии, Россия понемногу поднимает голову. Постепенная
нормализация русско-украинских отношений и инициативы Москвы в вопросе Ирака явно
об этом свидетельствуют. Напомним, что Борис Ельцин упомянул о возможности начала
третьей мировой войны именно в связи с Иракским конфликтом...
Другая великая держава все меньше и меньше готова признавать диктат
американского империализма. Это Китай. Мы окончательно вышли из эпохи русско-
китайского конфликта, который в период биполярности объяснялся стремлением к
идеологическому лидерству в социалистическом лагере. Ось Москва-Пекин противостоит
отныне оси Вашингтон-Токио. Новый Китай стремится обрести в Азии те же самые
позиции, которые он занимал до прихода европейцев в XIX веке. Морские претензии
Китая уже однозначно проявлены в Китайском море и Индийском океане, что подводит
вплотную к началу китайско-индийского конфликта. Новый фактор — чтобы усилить
свои позиции против Японии, Пекин пытается сблизиться с Ханоем.
Большая Игра в мировом масштабе постепенно все более приводит к оппозиции
проамериканского империализма "либеральных демократий" и "клуба проклятых": Китая,
Ирана, Северной Кореи (которая активно сотрудничает в сфере ракетостроения с
Тегераном), Кубы и Ирака...
Мировые конфликты возникают только тогда, когда налицо конкуренция интересов в
мировом масштабе. Комментарии средств массовой информации внушают нам ложную
идею, будто региональные конфликты являются частными аномалиями, независящими от
- 167 -
глобального контекста и проистекают из провинциального невежества местного
населения. На самом деле геополитику следует уподобить движению тектонических
платформ. Гигантские платформы скользят и сталкиваются друг с другом. В некоторых
точках удары настолько сильны, что они порождают землетрясения. Но сам факт
землетрясения не самостоятелен — в нем находят свое выражение невидимые подземные
масштабные процессы...
из интервью французскому журналу "Элеман", 1998г. (перевод с французского А.Д.)
Генрих Йордис фон ЛОХАУЗЕН
Война в персидском заливе — война против Европы
Достаточно взглянуть на карту мира, чтобы увидеть континенты нашей планеты как
три пояса, охватывающие ее с севера на юг. Первый, от Аляски до Огненной земли,
образует Новый Свет, Америку. Второй, от Северного мыса до мыса Доброй Надежды
представляет собой континентальную часть Старого Света, Евро-Африку. Третий пояс
проходит от Камчатки до Тасмании через Китай, Юго-восточную Азию и Индонезию и
образует собой восточную часть, Австрало-Азию. р>
В центре центра
Между Евро-Африкой и Австрало-Азией (ближе к последней) находится на севере
русско-сибирский пласт, а на юге — Ближний Восток. Он образует центр Старого Света,
центр, в сердце которого располагается регион Персидского залива. Этот регион —
ахиллесова пята Старого Света, место где на плечо Зигфрида упал липовый лист. И
вопрос не только в нефти. Нигде больше океаны так глубоко не вдаются в афро-
евразийский континент: Индийский океан через Красное море и Персидский залив,
Атлантический океан через Средиземное и Черное моря. Между двумя океанами, равно
удаленный от Африки и Азии, в устье Тигра и Евфрата находится древний город Ур. Это
и есть "центр центра", о котором мы будем говорить, — во всех отношениях самое
уязвимое место Старого Света. Все потрясения, происходящие на планете, отражаются
здесь. С насильственного открытия японских портов во время войны 1854 года, политика
Соединенных Штатов заключается в установлении плацдармов на берегах Старого Света,
а также в создании потенциальных "островных трамплинов". Таким образом американцы
еще в 1898 г. обосновались на Филиппинах и в 1945 г. в Японии. Лишь после этого они
направились в Южную Корею и Вьетнам. Этому предшествовали, соответственно,
высадка в Нормандии, размещение войск в Германии и фактическое подчинение Западной
Европы. Характерно, что эти плацдармы располагаются на территориях с высоким
уровнем развития и на границах Атлантического или Тихого океанов, т.е. океанов,
омывающих двойной афро-евразийский континент, а не, скажем, на таком хрупком
южном фасаде, как Индийский океан. >
Район Персидского залива находится именно в этой уязвимой зоне, в точке
пересечения крупных силовых линий, связывающих Дальний Восток с Африкой и Европу
с Индией. Здесь, на подступах к заливу, исламский мир разделяется на арабскую и
персидскую части. Всякий, кто обосновался в этом районе, может создать защиту или
угрозу по всем направлениям на флангах или тылах не только Среднего Востока, но и
Европы, Индии и Африки. Кроме этого, такое расположение предполагает попытку
создания третьего фронта против русской военной державы, все еще.непокоренной. Пози-
ция в заливе укрепляет также тылы Турции — союзника против России — и создает
давление на Египет, Сирию и Иран, а также на Европу, и все это, главным образом,
- 168 -
благодаря нефти.
Последнее, кстати, важно и для Японии.
Война против Европы?
Была ли война в заливе войной против Европы? Ответ на этот вопрос был дан
замечательным образом в католическом журнале "Трента джорни" профессором
политических наук Миланского университета. Он заявляет: "Соединенные Штаты поняли,
что, если они не хотят пережить тот же закат, что и Советский Союз, они должны
противостоять своим завтрашним противникам, то есть Японии и объединенной Европе,
центром которой является экономическая мощь Германии. Никто не позволит развенчать
себя за здорово живешь. Америка не может мириться с Европой, которая в настоящее
время, несмотря на слабую мобилизацию, опережает ее экономически и технически.
Осознав, что в один прекрасный день они уже не смогут влиять на Европу, Соединенные
Штаты сделали ставку на Средний Восток и на контроль над саудовским нефтяным
краном, от которого Германия и Япония будут зависеть еще десятилетия, если им не
удастся использовать сибирские резервы. Только тогда Средний Восток и воздействие,
которое можно на него оказывать, утратят свое значение" (его стратегическая позиция по-
прежнему остается главной). Для американцев окончательный случай представился в 1991
году, благодаря политическому устранению Советского Союза.Эти обстоятельства были
заложены решением Рейгана истощить Москву гонкЬй вооружения; спровоцированы, как
написано в сценарии, Саддамом Хусейном; воплощены, по тому же сценарию, Джорджем
Бушем. На самом же деле этот план восходит к Киссинджеру, и был разработан под его
покровительством. В 1975 году план был опубликован в журнале "Комментари", позднее
он появился в "Харперс мэгазин" под заголовком "Завладеть нефтью".
Настоящие побежденные — союзники
Только поверхностное изучение вооруженных конфликтов может составить мнение,
что противник — это только тот, с кем ведут войну. Часто, страны, победоносно
участвовавшие в конфликте, могут констатировать, что основы их независимости или
процветания подорваны (нередко и то и другое одновременно). Способ превращения
своих собственных союзников в вассалов с помощью войны, осуществляемой совместно,
стар, как мир. Американцы являются подражателями своих далеких учителей римлян.
Такими они показали себя в двух мировых войнах, в которых участвовали с большой
выгодой для себя. В обоих случаях предлогом было разрушение немецкого могущества,
тогда как цель простиралась намного дальше. Союзники Америки всегда брали на себя
расходы в этом альянсе. Список, подтверждающий это, длинный: от Польши до Тайваня и
Южного Вьетнама, вместе с колониальными европейскими империями, существовавшими
нрсле 1918 года во главе с Великобританией. После общей победы Америка становилась
наследницей их могущества или их доходных мест.
Тот, кто имеет власть над арабо-персидской нефтью, имеет ее и над Западной
Европой и Японией, которые стали рабами не только нефти, но и, следовательно, державы
ее контролирующей.
В американской имперской политике было бы непростительной небрежностью по
возвращении из Персидского залива не натянуть сильнее вожжи Европейскому
Сообществу, все более строптивому, и индустриально опасной Японии. Как обычно, мало
рискуя при вмешательстве в сферу исламского влияния, Вашингтон должен был
посчитать забавным удивительное усердие своих союзников, особенно немцев, преданных
и лучших учеников в "атлантическом" классе, которые любезно согласились
финансировать войну, способствующую их ослаблению.
Большая иллюзия беспомощных
Война в заливе пришлась кстати Америке. Ведь нужно, чтобы миллиарды,
вложенные в вооружение на протяжении десятилетий, наконец стали рентабельными, а
ожидаемые заказы на обновление военного машины быстро стимулировали бы
нуждающуюся в этом экономику. Но особенно, чтобы мелкие, безызвестные, не имеющие
- 169 -
званий, разбитые враги Второй мировой войны или обескровленные союзники не были
готовы обогнать Америку в сфере экономики. Но прежде чем развеять их иллюзии, можно
позволить им "поиграть во дворе со старшими", а война поможет поставить их на место.
Война, направленная не прямо против них, а скорее, имеющая целью один из источников
их процветания.
Контроль над месторождениями 'полезных ископаемых усиливает превосходство
хорошо вооруженной экономической державы над другими, менее сильными. Можно
также считать, что заведомым преимуществом и подстраховкой для США является
нахождение на ее собственной территории важнейших ресурсов для ее выживания и
военных возможностей. В случае необходимости, страны, богатые полезными
ископаемыми, но строптивые будут вынуждены раскаиваться или под воздействием
пропаганды, проводимой в мировом масштабе и поддерживаемой террористическими
группами (подпольными или зарубежными), или под давлением экономического бойкота,
как это было в течение многих лет с Южной Африкой. Борьба против апартеида —
идеологическое прикрытие этой кампании — была как нельзя кстати. Целью в Южной
Африке была руда, необходимая в военной промышленности, а точнее, прекращение ее
естественной монополии. Экономика Западной Европы, которая стала развиваться после
1945 года, не может больше процветать без некоторых металлов, имеющихся только в
Южной Африке, а также без арабской нефти. Падение черной власти в Южной Африке
беспрепятственно приведет вышеупомянутые месторождения в руки влиятельных
американских групп.
Результат, достигнутый в Персидском заливе, а именно возрастающий разрыв связей
между Европой и мысом Доброй Надежды — несомненный успех американской
политики, и что бы ни говорили, поражение, нанесенное европейцам. Такова цена за отказ
от могущества в угоду потреблению. Теперь, более чем когда-либо, необходимыми
полезными ископаемыми можно обладать только воспользовавшись услугами посредника,
американского, разумеется.
Упущенные возможности
Однако после двух мировых войн географические факторы в большей степени,
нежели исторические, способствовали экономическому союзу под европейским началом
(по принципу самоопределения народов, а не по американскому принципу
"национального строительства") Африки и Европы, ставших естественным дополнением
друг друга. Установление на восточной части Старого Света "азиатской сферы
совместного процветания", предполагаемого японцами, также потерпело поражение
больше из-за нетерпимости последних к соседним народам, чем по причине американской
победы на Тихом океане. Из-за мелких дрязг своих лидеров и арабские страны не могут
расширить круг своих совместных действий. Подтверждение этому — Средний Восток,
где вслед за американским вторжением можно ожидать консолидацию границ или
повторяющийся отказ на право самоопределения народов, угнетенных религией, в первом
ряду которых фигурируют курды. В этом есть и вина европейцев, как французов, так и
англичан, отказавшихся от своего господства над арабским пространством, хотя после
первой мировой войны оно было признано за ними. Таким образом, именно они оставили
после себя незаконченное дело чреватое осложнениями как уже не раз бывало. Примеры
тому — трудное рождение Югославии и уход англичан и французов из Африки после
1945 года.
Так что во всем происшедшем европейцы должны винить только самих себя.
1992 г.
(перевод Л.Гоголевой)
- 170 -