Диплом - Журналист в горячей точке: составляющие профессионализма

Подождите немного. Документ загружается.

митингах и демонстрациях»[18]. Тем самым создаются условия для открытости самых

конфликтогенных социальных зон и ситуаций.

Формально в контексте Законов "О чрезвычайном положении" и "О

безопасности" ограничение свободы массовой информации выражается в

предварительной цензуре информации, освещающей события в зоне чрезвычайного

положения, с правом временного ареста печатной продукции: «Ограничение свободы

печати и других средств массовой информации путем введения предварительной

цензуры с указанием условий и порядка ее осуществления, а также временное изъятие

или арест печатной продукции, радиопередающих, звукоусиливающих технических

средств, множительной техники, установление особого порядка аккредитации

журналистов».[22]

Тому, как защитить свою жизнь на войне, журналистов обучают. Обучающие

курсы «Бастион» есть при Союзе журналистов Москвы. Это система специальной

подготовки журналистов, работающих в "горячих точках" – ведь руководители СМИ

законодательно не несут ответственности за подготовку своих сотрудников перед

отправкой в "горячие точки" и обеспечением их комплектами индивидуальной

защиты.

Главная задача данных курсов - предоставить возможность корреспондентам

получить практические навыки и приобрести знания, которые могут спасти им

сохранить жизнь, и кроме того позволят адекватно и эффективно делать свою работу

в условиях горячих точек. [30]

Также обязательный курс "Работа журналиста в горячих точках. БЖД" есть при

факультете журналистики Международного университета в Москве. Его ведет глава

Центра Экстремальной Журналистики Олег Панфилов.

Наиболее известное английское справочное издание, регламентирующее работу

средства массовой информации - редакционное руководство BBC.

В нем есть отдельный раздел, посвященный работе в горячих точках, «Война,

террор и чрезвычайные ситуации». Во-первых, BBC дает свое определение горячим

точкам: «Под "враждебной обстановкой/условиями" мы подразумеваем страну,

регион или отдельную территорию, где происходят война, мятеж, гражданские

волнения, террористические акты, а также крайне высок уровень преступности,

бандитизма, беззакония или общественных беспорядков. Это определение

распространяется и на территории с экстремальным характером климата или

местности». [33]

BBC является каналом общественного вещания и при передаче информации

стремится в первую очередь к соблюдению интересов телезрителей. Основная мысль,

заключенная во всех указаниях по работе – предоставить людям возможность самим

рассуждать и делать выводы, не навязывать своих мнений и при этом – не ранить

чувств.

Особое значение придается источникам информации: «Из наших репортажей

должен быть абсолютно ясен источник информации, особенно в случае

противоречивых заявлений. Мы должны обозначать/называть источники информации

и помечать материал, полученный от третьих сторон». [33]

Отдельно стоит сказать о пункте, к которому постоянно возвращаются в

руководстве – эмоциональная окрашенность сюжета и аккуратное, грамотное

обращение со словами. Судебная лексика – такие слова как "освободить", "отдать под

трибунал" или "казнить" при отсутствии четко выраженного судебного процесса

запрещены к использованию. Сотрудники телеканала должны избегать эмоционально

окрашенных слов, в каком бы то ни было контексте: «Для понимания происходящего

барьером может быть и само слово "террорист". Мы должны стремиться избегать

этого термина и подобных "ярлыков". Мы оставляем другим задачу выносить

суждения, сами же только сообщаем об известных нам фактах(…).Мы не должны

перенимать используемую другими людьми лексику и привносить ее в наши

материалы».[33]

Подход непростой и неоднозначный, избежать ярлыков, которыми пользуются

все – задача тяжелая. Из приведенной выше цитаты видно, что BBC стремится к

концепции «чистой» информации, без какой-либо эмоциональной окраски. Смысл,

как было отмечено, в том, чтобы дать людям возможность сделать свои выводы, щадя

при этом их чувства: «Необходимо чутко реагировать на эмоции и страхи нашей

аудитории, сообщая о событиях, связанных с риском или приведших к гибели людей,

а также о человеческих страданиях и переживаниях. Вполне возможно, что кто-то из

друзей или родственников наших зрителей, слушателей или читателей будет вовлечен

в эти ситуации. Поэтому нам следует относиться к освещению подобных тягостных

сюжетов с большим тактом и аккуратностью». [33]

Действует также принцип жесткого редакционного контроля всей информации

подобного характера, журналист должен консультироваться с ответственным в отделе

редакционной политики.

В Руководстве подробно рассмотрены различные ситуации и модели поведения

журналиста в них.

«Ведя репортажи по теме угона самолетов, похищения людей, взятия в

заложники, осады зданий, мы должны внимательно прислушиваться к мнению

полиции и иных авторитетных инстанций о том, что сообщение той или иной

информации может усугубить положение. Подчас они просят нас придержать или

наоборот - включить какую-либо дополнительную информацию. Мы обычно

прислушиваемся к разумным просьбам, но мы сознательно не передадим в эфир

заведомую дезинформацию. Полиция может даже запросить нас о полной блокировке

новостей по теме. Би-би-си должна следовать принятой редакционной процедуре

реагирования на подобные запросы» [33] – стоит отметить, что уровень

сотрудничества с полицией установлен четко на уровне необходимого –

дезинформация по просьбе полиции не передается. BBC остается общественным

телевидением, и обязано соответствовать требованиям, предъявляемым к

общественному телевидению.

Итак, анализ отечественных, зарубежных и международных правовых актов и

других правоустанавливающих документов и справочных пособий, таких как

Редакционное руководство BBC показал, что за прошедшее столетие сформированы

следующие принципы и правила работы журналистов в горячих точках:

 журналисты имеют статус гражданских лиц, находясь в горячей точке, и

при этом пользуются защитой, только пока остаются гражданскими

лицами.

 Журналист в горячей точке формально зависим от издания, пославшего

его и государства, но не командования армии.

 Российская правовая традиция рассматривала не столько статус

журналиста, сколько вопрос цензуры для журналистов на войне. Кроме

того, военные корреспонденты до второй мировой войны зачислялись в

кадры красной армии. Однако сейчас нормы международного права

действуют на территории Российской Федерации, и журналист в нашей

стране также относится к гражданским лицам

Глава 2. Практика работы журналиста в

горячей точке

Один из выводов предыдущей главы – признание военного корреспондента

гражданским лицом согласно всем рассмотренным в главе и действующим на данный

момент правовым актам. Из этого следует, что пока корреспондент не берет в руки

оружие и ведет себя в соответствии со своим статусом, он находится в безопасности.

О следствиях из данного положения много говорится в указаниях, как вести себя

военным журналистам. К примеру, в «Справочнике для журналистов, работающих в

условиях военных действий» в главе «Советы военным журналистам» Юрий Романов,

оператор, военный корреспондент, пишет: «Оружие и камера – несовместимы.

Никогда, ни при каких условиях в зоне боевых действий не вооружайся. Не бери

оружия в руки даже в шутку. У тебя другая профессия – ты должен быть над

схваткой. Но если ты находишься на одной из сторон с оружием в руках – оставь

камеру. Иди, воюй! Армия получит одного плохого бойца – миллионы потеряют

журналиста».[67, стр. 87] О том же примерно пишет в том же справочнике Валерий

Батуев, в главе «Успокойтесь, если сразу вас не убили»: «…не надо ехать туда (на

войну) в камуфляже, как это делают сегодня российские телевизионщики. Вас могут

принять за военного – и обеспечить «вражеской пулей»». [67, стр.91] То есть –

нельзя не только вести себя как участник конфликта, но даже и выглядеть так. Даже

сходства может быть достаточно для того, чтобы быть убитым.

Необходимо, однако, отметить тот факт, что зачастую журналисты сами

выступают за то, чтобы сменить свой статус с гражданского лица на участника

боевых действий, аргументируя это тем, что никакой защиты от статуса

непричастного к боевым действиям человека все равно нет. Военный корреспондент

Сергей Говорухин на войне лишился ноги, получил две контузии и соответственно

стал инвалидом. «Но в справке об инвалидности у меня написано: причина – трудовая

травма. А это унизительно». [3]

Кроме того, статус участника боевых действий – это фактически официальное

право на ношение оружие, которое, по мнению военных корреспондентов, куда лучше

обеспечивает личную безопасность, чем международные конвенции по правам

человека.

Еще один вывод из предыдущей главы – формальная независимость военного

корреспондента от армии, за которой он следует и в расположении которой он

находится. Журналист не обязан отчитываться перед военными в том, что он пишет,

он не обязан, по крайней мере, формально, спрашивать разрешения на присутствие в

части у находящихся в части военных, если он уже получил это разрешение от

государства.

Однако, как пишут работавшие в горячих точках корреспонденты, на практике

все эти меры дополняются системой специальной аккредитации: от отношения к

журналисту у военнослужащих зависит не только то, какую информацию он получит,

но и его безопасность, его жизнь.

Вот еще выдержка из советов Юрия Романова: «В зоне боевых действий с

наступлением темноты будь на «базе». Что станет твоей «базой» на ближайшую ночь

– номер в гостинице, штаб, госпитальная палатка, окоп – зависит от обстоятельств и

твоего везения. Что бы ни случилось, передвижение по расположению военных без

сопровождающих, которых знают в лицо, которые знают пароли, - самое жесткое

табу».[67, стр. 89] То есть – следует помнить, что журналист на войне целиком

зависит от военных. Один из армейских законов Мерфи гласит: «Существует лишь

одна вещь точнее огня противника – это когда по тебе стреляют свои».[ 67, стр.89]

Важно также не ошибиться в ответе на вопрос «кого вы представляете?». Если

издание или канал слишком политизированы и поддерживают какую-то одну сторону

в конфликте, то ошибка в выборе смертельно опасна. Еще один совет: «Держись

подальше от сведений о численности войск, количестве и качестве вооружения и

прочих «шпионских штучек», даже тебе их будут предлагать. Не исключена

провокация. Все эти сведения получай официальным путем. Здесь, как нигде,

действует принцип: «Чем меньше знаешь, тем крепче спишь». [67, стр. 89]

О том, что по данному пункту практика кардинально расходится с правовыми

актами, говорят практически все.

Секретарь Союза журналистов России Михаил Федотов говорит в интервью

правовому порталу «Человек и закон»: «безопасность журналиста полностью

гарантирована лишь в тоталитарном обществе, где нет свободной печати, или в

стабильном демократическом обществе, где развиты все социальные институты, в том

числе защищающие жизнь представителей «третьей власти». «Журналисты гибнут

там, где общество продолжает развиваться, где идут процессы передела либо

собственности, либо власти, либо того и другого вместе». [13]

Вышесказанное касалось недостатков в законодательстве. Есть и другая сторона

– редакционная политика в России по отношению к сотрудникам, едущим в горячие

точки. Редакции не обязаны ни готовить своих сотрудников к военным условиям, ни

обеспечивать их необходимым – бронежилетами, касками, аптечками.

Журналисты «Независимой газеты» Виктория Кручинина и Виктор Литовкин

пишут в своей статье «На войне как на войне», как было бы можно

усовершенствовать законодательство для обеспечения безопасности военным

корреспондентам при поддержке редакций изданий, отправляющих журналистов в

горячие точки. Обеспечением соблюдения законодательства по отношению к

журналистам мог бы заниматься некий координирующий и справочный орган,

способный обеспечить журналистам защиту командира ближайшей воинской части,

представителя МЧС, МВД или ФСБ, обладающий авторитетом у представителей

силовых ведомств.

В той же статье приводятся слова адвоката Павла Астахова о том, что редакция

издания должна обеспечить полный социальный пакет военным корреспондентам. В

качестве лучшего примера страховых гарантий, он приводит ситуацию в США, где в

случае гибели рядового американской армии, семья погибшего получает 2 млн. долл.

В нашей стране, в случае журналистов - максимальная выплата – это 28 тысяч рублей

за ранение. Про смерть речи не идет вообще. [14]

Президент Ассоциации военной прессы Геннадий Дзюба считает, что исправить

ситуацию помог бы запрет на страхование журналистов, едущих в горячую точку без

прохождения курса необходимой подготовки. Так сейчас принято делать в

Европейских странах. [1]

Заместитель председателя комитета ГД по информационной политике,

информационным технологиям и связи Борис Резник отметил в том же материале:

«основной механизм – это профессионализм самих корреспондентов: «Отправлять на

войну можно только подготовленных специалистов». Однако депутат отмечает

важный недостаток работы представителей СМИ в условиях военных действий: «Ни у

кого из журналистов нет не только бронежилетов, а даже надписи на одежде, что они

– пресса. Их легко принять за участников боевых действий».

Вот цитата Президента Фонда защиты гласности Алексея Симонова на ту же

тему: «Во время абхазской войны мы выдавали всем журналистам, отправляющимся в

горячие точки, бронежилеты. Пытались уговорить редакции не отправлять на войну

неподготовленных людей, но эффекта все эти попытки не дали». [1]

Однако, помимо государства и редакции, журналист должен и сам озаботиться

должной подготовкой к военным условиям. Из приведенных выше цитат можно

сделать вывод, что журналист, попадая в горячие точки, оказывается в среде, где

законодательство не действует в принципе и все, что ему остается – полагаться на

волю случая. Однако это не совсем так. И, несмотря на вышесказанное, возможно,

одна из основных проблем журналистов, едущих в горячие точки, как раз в незнании

законодательства и основных правил по обеспечению собственной безопасности.

Вот еще одна цитата из главы Юрия Романова в «Справочнике для

журналистов, работающих в районах военных действий»: «Я, возможно, выражу

крамольную мысль, сказав, что только в одном случае из десяти журналисты

становятся жертвами роковой случайности или злой воли. В остальных девяти

репортеры гибнут или попадают в неприятности из-за собственного

непрофессионализма. В каждой работе есть «правила»: дорожного движения, техники

безопасности, которые необходимо соблюдать. Правда, в нашем случае сначала их

необходимо для себя написать. Никогда и никому не придет в голову сунуть пальцы

во вращающийся шпиндель токарного станка или под зубья циркулярной пилы. Или

поехать на машине по встречной полосе движения.

Зачем же совать голову в шестеренки огромной государственной машины?

Чтобы потом кричать о том, что тебя ненароком или намеренно придавило? Все эти

«детские» крики – твой, прежде всего, непрофессионализм.» [67, стр. 86]

Стоит отметить, что повлиять на отдельных людей и донести мысль о

необходимости военной подготовки для журналистов – проще, чем вносить

изменения в законодательство.

Однако, помимо обеспечения своей безопасности и прав, есть и

профессиональный аспект. Невозможно, не выезжая из штаба, получать информацию

о происходящем на войне. Еще одна цитата из «Справочника для журналистов,

работающих в районах военных действий»: «Одно из российских информационных

агентств командировало в Чечню сразу двух журналистов: один из них работал с

оппозицией, а другой – с дудаевцами. Они отправляли информацию в Москву, в свой

офис, а там объединяли два сообщения в одно. И думали, что такой метод подачи

информации объективен. Но на самом деле получалась полная дезинформация,

полное искажение действительности. И вот почему. Мне пришлось наблюдать за

работой одного из журналистов этого агентства. Он никогда не выезжал на «поле

боя». Информацию получал из уст лидеров оппозиции. И те говорили ему, что в этом

бою мы подбили столько танков дудаевцев.

-Оппозиция (как и дудаевская сторона) кровно заинтересована в завышении

потерь противника, чтобы продемонстрировать свою мощь. Они тебе врут…».[67, стр.

92] Отсюда следует - невозможно получить необходимую информацию, общаясь в

горячей точке исключительно с политиками и военным руководством. Также

журналисту необходимо иметь знания о подоплеке конфликта, о ее «кулуарной

стороне», чтобы как минимум правильно оценивать возможную степень

достоверности поступающей информации.

Еще один пункт, о котором необходимо сказать особо – степень свободы

журналиста в горячей точке. Возможна ли какая либо объективность в принципе в

ситуации, когда, как, к примеру, в зоне военного конфликта, за журналистом следят

военные обеих сторон конфликта, и он не имеет права раскрывать «военную тайну»,

не может написать как плохого о своей стороне, так и хорошее о противнике.

Возможна ли объективность в таких условиях?

Есть мнение, что репортажи из горячих точек – не более, чем личные

впечатления и переживания автора: «Военное искусство неотделимо от понятий

военной тайны и военной хитрости, т.е. от умения скрыть от неприятеля свои

замыслы и внушить ему ложное представление о своих силах и плане действий.

Абсолютная свобода сбора, получения и распространения информации на театре

военных действий такому требованию явно противоречит. Освещение деятельности

той армии, среди которой журналист находится, в острокритическом духе, а равно

разоблачение хитростей и умолчаний, практикуемых командованием этой армии,

привело бы к скорому пресечению его деятельности.(…) Деятельность военно-

полевого журналиста тем самым сталкивается с неизмеримо большим количеством

внешних ограничений, нежели деятельность журналиста политического, спортивного

etc. Возможность взгляда на ситуацию глазами противоположных сторон исключена в

принципе - туда-сюда через линию фронта не поездишь. (...)Если отвлечься от

вольного или невольного соучастия в пропагандистских усилиях той стороны, где

журналист находится, реальный смысл работы полевого корреспондента может

заключаться либо в сборе материалов для будущей книги («теперь об этом можно

рассказать»), либо в передаче самой атмосферы войны, в создании очерков,

отражающих чувства и настроения ее участников, но ни в коей мере не

претендующих на конкретную информативность…».[2]

Забежав вперед, можно сказать, что по изучении статей из горячих точек разных

СМИ: газет, телевидения, информационных агентств, можно помимо названных выше

жанров материалов из горячих точек назвать еще один – информационный. Это

сжатый, безэмоциональный рассказ о том, что произошло, где, сколько было

пострадавших, какие это может иметь последствия – жанр, который больше всего

свойственен информационным агентствам. Однако, проанализировав материалы из

горячих точек, публикуемые в общественно-политических газетах, таких, как те,

которые были выбраны для сравнительного анализа в этой работе – «Гардиан» и

«Коммерсант», можно прийти к выводу, что их стилистика также более или менее